Согретые светом

— Я схожу посмотрю там, — скучающий тон Люмин пронесся эхом по каменному помещению. — Ага, смотри под ноги. Стук каблучков приятно раздавался в левом ответлении комнаты, где были свалены ящики и кажется старое, пропахшее сыростью, барахло. В очередном задании, которое было дадено Путешественнице и ее язвительному спутнику, нужно было исследовать руины вблизи Ли Юэ, где часто пропадали дети. Было не совсем ясно, почему они туда сбегали, то ли просто нашли новую, не совсем удачную локацию для игр, то ли их привлекало что-то иное, что нужно было изучить. Вот они и пошли, неспешным шагом под сопровождение привычных перепалок Странника с Паймон, которые кажется цапались не столько из-за непереносимости друг друга, сколько из-за скуки, окутавшей дорогу. Люмин практически весь путь молчала, погрузившись в собственные раздумия. —Ты что-то пропала, как обстановка? — позади послышались шаги Странника и его настороженный тон. — Вроде как чисто, только вот здесь еще проверю, — рука девушки потянулась к краю ветхого ящика, на котором стоял мутный флакон с неизвестной жидкостью. Тонкие пальчики коснулись пыльной деревянной поверхности и ящик опасно накренился, флакон упал набок, а из его горлышка показалась первая пара капель переливающейся в свете заженной Путешественниками свечи, жидкости. Реакция Странника была мгновенной. Подлетев к спутнице, он оттолкнул ее в сторону, зедев рукой пирамидку хлама. С грохотом пирамидка разрушилась, каждая ее "составляющая" упала на влажный от росы и мха пол. Стекло побилось, а все остальное уже давно не было пригодно к использованию. — Ты что?! Напугал!! — Что, что? Ничего, ты смотрела что трогала? А вдруг что-то опасное. Я за тобой вечно ходить не собираюсь, как и следить за каждым твоим шагом. — Ну и что это такое? Сам же измазался в этой штуке, — порядком уставшая от нравоучений девушка, перевела взгляд на руку парня, в надежде сместить его сектор внимания. Задумчивое выражение лица Странника, вопреки ожиданиям Люмин, продолжало сканировать девушку, но после тяжелого , мученического вздоха, парень поднес свою ладонь на свет и потер друг о друга большой и указательный пальцы, прислушиваясь к своим ощущениям. — Ну и, — долгое молчание от никогда не затыкающегося парня осело пульсирующим комком в груди мечницы. — А что это такое? И с чем это едят? От резкого появления Паймон Люмин вздрогнула. Любила же феечка возникать из ниоткуда и как ни в чем не бывало интересоваться теми вещами, которые, за время ее отсутствия, произошли с девушкой. Ну и со Странником, куда же теперь без него. За спиной малышки еще пару секунд посверкали звездочки, но вскоре растворились, вернувшись в измерение хозяйки. — Можешь намазать это на булочку, посыпать семечками и съесть, запив соком фиалковой дыни, — последовала четкая инструкция от юноши. — Правда? Почему-то Паймон кажется, что ее разыгрывают, — скептически заметила фея, недовольно уперев ручки в бока. — Ты что?! Разве бы я стал? — черные зрачки аметистовых глаз расширились от предположения Паймон. — Я между прочим от сердца отрываю эту… помазку. — Для того, чтобы что-то оторвать от сердца, нужно это сердце иметь! А ты так обидно подшучиваешь над Паймон!! Вот возьму и посмотрю, как ты ее сам есть будешь. — Как ты любезно заметила, у меня нет сердца, я — кукла, из этого следует, что еда мне не нужна, так что оставлю все тебе. Главное не подавись, когда будешь пытаться проглотить этот деликатес, — едкая усмешка скользнула по губам Странника, разозлив Паймон ещё больше. — Уууух, ты у меня получишь!! Ты жутко разозлил Паймон, — малышка начала комично размахивать руками, щуря глаза. — Люмин, скажи ему!! Нужно сказать, что девушке совсем не нравилось, когда ее вмешивали в чужие конфликты. Все, вроде как, взрослые люди и могут самостоятельно разобраться в своих разногласиях, а она ни для кого не является духовным наставником на путь праведный. У самой проблем по горло, а тут ещё кого-то разнимать приходится. Но Паймон для нее не кто-то. Она ее компаньон. Как и Странник, который сейчас нацепил на свое кукольное лицо ухмылку, смотря на феечку сверху вниз, привалившись боком к стене. С тяжелым вздохом девушка развернулась на каблучках и прошествовала к выходу из руин: — Успокойтесь вы уже оба, — зная, что особо ее вмешательство ничем не поможет, но сказать все равно что-то надо, Люмин решила просто ретироваться с данным комментарием. Каменные крошки хрустели под сапогом, заглушая продолжившуюся перебранку Странника и Паймон. В дальнем углу пробежала крыска, пискнув в стенах разрушенного здания. В сквозные трещины потолка, покрытого чешуйками зеленой растительности, проглядывали лучики солнца, ложась на поверхность полупрозрачными светлыми полосками. Голос Паймон стал приближаться, отражаясь от стен. Феечка возмущенно фыркала в сторону Странника, который почему-то притих. Парень медленно шел следом за малышкой, внимательно смотря по сторонам и держась рукой за каменные неровности, как делают люди, которым трудно идти без опоры. — Хмыф! Люмин, мы тут закончили? Кажется, тут не ничего примечательного, — огляделась вокруг малышка, облетев девушку. — Вроде как да. Мы даже монстров по пути сюда не встретили, а тут следов их пребывания нет и подавно. Скорее всего, дети решили обустроить это место для своих игр, но все же нужно предупредить Катерину. Мало ли какие стихийные опасности, — рассуждала Люмин, убирая в дорожную сумку карту со свежими пометками. — Думаю, мы можем отправляться в гавань и давать отчет о проделанной работе. Девушка обернулась на своих спутников: Паймон громко угукнула, а Странник лишь молча кивнул после попытки прохрипеть слова. — Ты чего? — Мечница подошла с парню и заглянула в его полуприкрытые глаза. — …Все хорошо, идем, — котороткая заминка, подобно упавшей капле, нарушевшей тишину, надломила что-то внутри Люмин. Ответа от нее не последовало, девушка лишь обеспокоенно перевела взгляд на ранее соприкоснувшуюся с флаконом руку парня. — Лучше побеспокойся о благосостоянии твоей феи, кажется, если она не набьет желудок в ближайшее время, опустошив твой кошелек, нам придётся выслушивать жалобные вопли умирающей чайки, — кинул предостерегающий взгляд на Паймон Странник. Нет, кажется у него все очень даже хорошо, раз несмотря на свое явное физическое недомогание он способен продолжать искусно играть на струнах нервной системы Люмин, подтрунивая над ее подругой. — Опять ты за свое, — звучное цыканье путешественницы вызвало у парня слабую реакциюв виде легкой улыбки. — Пойдем, Паймон. Догонишь? — она обернулась на него уже у выхода из помещения, когда закатное солнышко оставляло свой последний поцелуй на небесном полотне этого дня, озарив девушку сладким, теплым нимбом, подсвечивающим кончики ее пшеничных волос. Загляденье. — Иду, раз я тебе так необходим.

***

Парадная дверь чайника безмятежности захлопнулась с тяжелым ударом о наличники, когда компания друзей ввалилась в дом на негнушихся ногах. День выдался тяжёлым. По пути со склона с руинами к гавани Паймон заметила монстров, окруживших маленькую девочку лет семи. Пришлось ввязаться в бой, в котором Странник опасно подставился, защищая Люмин, не заметившую летящий в нее огненный снаряд хиличурла - гренадера. Обошлось без серьезных последствий, но неприятный осадок в виде претензий Странника у девичьей части команды остался. Далее девчонку надо было отвести в поселение к переживающим родным, где ребята еще некоторое время объясняли ситуацию, принимали благодарности и давали наставления. Только после этих событий и окончательного захода солнца компания добралась до гильдии за обещанной наградой в целых… — Всего 30.000 моры?! За то, что мы целый день горбатились и вертелись, как белки в колесе!! — кажется визг Паймон можно было услышать с другого острова подпространства. — Люмин, это как вообще можно понимать?! — Паймон, и на том спасибо. Мы все устали даже для возмущений по поводу оплаты, так что давай оставим эту тему для разговора как-нибудь на потом. Уставшая мечница проследовала в комнату, на хочу снимая броню и не обращая внимания на следующую за ней фею, бормочащую что-то про выпиющую несправедливость по отношению к заслуженным путешественникам, почётным рыцарям Ордо Фавониус, героям и защитникам Тейвата. Все эти титулы, конечно, принадлежали Люмин, но Паймон обобщала их совместные заслуги. Уставшие ноги коснулись мягкого ковра в глубине комнаты, который как будто ждал мечницу вместе с пружинистой кроватью, которой никто не касался с самого раннего утра, когда путешественнице пришлось подняться и отправиться на исследования нового дня. Проведя руками по пояснице, девушка откинулась на матрас, выгнувшись в затекшей спине. Вьющиеся волосы спутались и разметались по мягкому покрывалу, прогнувшемуся под весом Люмин. Глаза закрылись под уставший выдох воздуха из расслабившейся грудной клетки, ресницы подрагивали от еще не отпустившего напряжения, мышцы сводило так, что для того, чтобы подняться, Люмин пришлось перекатиться на живот и опереться на колени. А вставать ей кстати нужно было, хотя бы для того, чтобы снять с себя грязное платье, пережившее сегодня тяжести вместе с владелицей, так что, перекатившись, Люмин, оперевшаяся на руки, поднялась на колени и буквально через секунду услышала, как резко распахнулась дверь от потока воздуха силы Анемо. — Занятное зрелище, Люмин, — голос Странника был сейчас как никогда сладок. — Правда? Жаль, что мне из зеркала невидно, — наигранно расстроилась девушка. — Я могу тебе показать кое что более интересное, — медовая усмешка растеклась по губам юноши. — Не думаю, что сможешь меня чем-либо впечатлить. Хотя-я, если у тебя появится умение стучать, прежде, чем входить в мою комнату, я буду шокирована. Ты попробуй как нибудь на досуге, в жизни это иногда оказывается полезным, — скучающий тон девушки совершенно не подходил ее щекотливого положения, но ее это мало заботило. — Ага, мечтай, — парень отвернулся к окну, встряхнув волосами, что сразу же упали на его алеющие уши. Ресницы юноши слегка дрожали, отбрасывая тень на его щеки, в тусклом свете канделябров из коридора, а руки не могли найти себе места и кочевали из одного положения в другое, как по-началу могло казаться, более комфортное в данной обстановке. Которая тут же разрядилась после неконтролируемого кашля Странника, успевшего прохрипеть пару букв, перед тем, как привалиться телом к деревянной стене и закрыть веки.

***

Вначале Люмин не поняла, что произошло. Потом, честно говоря, тоже. Ее инстинкты действовали быстрее, чем мозг успел анализировать ситуацию. Страннику было плохо. Он никогда не жаловался на плохое самочувствие, наоборот, всячески подчеркивал свою кукольную сущность, то, что он не обычный человек и не нуждается в том, без чего люди не могут обойтись. Но сейчас его дыхание часто прерывалось, капельки пота стекали по горячему лбу, а глаза крепко зажмурились даже несмотря на темное время суток и плотно задвинутые шторы. Сам он в сознание не приходил с тех пор, как Люмин уложила его на свою кровать. Ее расширенные глаза внимательно бегали по дрожащему телу юноши, пытаясь понять, что с ним происходит и что с этим делать. — Паймон! Паймон!! Долго звать феечку не пришлось, малышка сразу прилетела на отчаянный, полный паники, зов своей подруги, ввалившись в комнату. К тому моменту Люмин уже снимала со Странника его накидку и одеяние суцузкаке, откинув одеяло, из-за чего он свернулся в клубочек, уткнувшийся в подушку. "Кажется, озноб. Плохо дело" — Люмин, что с ним такое? — брови феечки изогнулись, а глаза заблестели стоило ей увидеть язву-фатуиста таким уязвимым. Свернув верхнюю одежду Странника в кучку, Люмин запихнула ее в дорожную сумку и повесила багаж на плечо, а после повернулась к Паймон без тени непринужденности на лице: — Я не знаю, что с ним произошло и что послужило причиной его состояния. Будь с ним, ни на шаг от него не отходи, а я сроко вернусь. — К кому ты пойдешь? Разве мы сами не справимся? — Нет, Паймон. Он кукла и ему несвойственно болеть… Однако ты сама все видишь, - вновь бросила взгляд в сторону кровати. — Куда ты направишься? Короткая заминка. А правда, куда? По сути, его надо срочно лечить, но как и чем, ведь он не обычный человек. Еще нужно узнать, чем вообще он заразился, поставить правильный диагноз и только после этого приступать к стабилизации его состояния. И решить все эти задачи, по мнению Люмин, мог только один человек. Только Тигнари Люмин могла доверить Странника. — В Гандархарву.

***

Дверь за девушкой захлопнулась, последнее, что увидела Паймон - это воздушные полы ее платья, успевшие проскочить за своей хозяйкой за секунду до того, как дверца прищемила бы их. Совершенно растерянная малышка подлетела ближе к юноше, который совершенно неспокойно лежал на кровати. Его тело бил озноб, руки плотно сжаты в кулаки, колени поджаты под себя, как будто бы в защитной реакции, пытаясь отгородиться от опасности, от боли. Феечка медленно, стараясь не потревожить Странника, взяла уголки одеяла и аккуратно опустила их на плечи дрожащего парня, который стал для нее товарищем, другом, в котором она больше не сомневалась, узнав, что за черствой маской скрывается чуткий и добрый человек, переживший слишком много ударов в прошлом. Его слишком часто предавали, наносили колющие раны в самое сердце, изначально открытое к миру, в котором он постепенно разочаровался. Его политика подразумевает собой принцип "Лучшая защита - нападение", ведь если вовремя себя не обезопасить, он, утопающий в слезах, будет страдать, не понимая справедливость этого мира, каждый раз надеясь на помощь и взаимность, но каждый раз ошибающийся и осознавший, лучше не иметь вообще, чем добровольно подставлять руки в огонь, сжигающий его заживо. Аккуратно присев рядом со Странником, Паймон, начавшая считать секунды, гадала, как скоро вернётся Люмин. Наблюдать за юношей было слишком тяжело. Не физически, а морально, Паймон не могла справиться с поступающими слезами при взгляде на его обессилевшее тело, на его раскраснившееся лицо, искривившееся в немом крике. Изредка постанывая, Странник медленно раскрыл невидящие глаза, на которых выступили слезы: — Люмин… н…не уход…ди, — было сказано еле слышно, Паймон сначала подумалось, что не им вовсе, но стекающие по горящим щекам слезы и всхлип привели говорили об обратном. — Ой, ты чего, Странник.. Не плачь, она скоро вернётся и тебе станет легче, — попыталась успокоить парня малышка, прикоснувшись к его взмокшему лбу. — Она пошла за лекарем, чтобы тебя могли вылечить, она очень волновалась за тебя и я уверена, что постарается прийти к нам побыстрее, ты только держись, ладно? — ее взволнованный голосок тараторил без остановки, в какой-то момент она начала просто говорить ему случайные вещи, лишь бы отвлечь его от болезни и себя от страха, не замечая ничего вокруг. Его сознание помутнело, шум в ушах не прекращался, ощущение складывалось такое, как будто бы он захлёбывается, уходит под толщу воды, которая изредка выбрасывала его на поверхность к воздуху и снова уносила в свою пучину. Кажется кто-то что-то рассказывал, говорил с ним, но Странник не мог понять кто это и о чем ему повествуют. "Хм… лю-ми-н… знакомое слово" Волны снова сомкнулись над его головой, сдавливая виски. С шумом он вынырнул и вновь фразы неизвестного завладели его головой: — А потом она повернулась к солнцу и сказала, что ты вновь появился в ее сне, что был так похож на реальность, — в голове появилась слишком яркая картинка светящегося солнца и озорного взгляда медовых глаз. Прежде, чем вода вновь погрузила его сознание в себя, юноша поймал себя на мысли о том, что в этом свете, в свете ее взгляда, ему хотелось бы понежиться подольше, подставив лицо и израненное сердце ласковому теплу. Но шум снова приблизился и волны, соединившись над головой Странника, унесли его далеко от итак расплывающихся остатков сознания.

***

Чаще всего, мы куда-то спешим, в наших головах целая вселенная раздумий со сверкающими звездами - нашими мыслями. Они горят, требуют реализации, но в тоже время они являются тяжелой, в какие-то моменты, непосильной ношей. И как же сильны те люди, которые могут просто полюбоваться. Полюбоваться небом - бескрайним полотном нашей жизни, отключить своеобразный телескоп - собственный мозг, и прикрыть глаза, отдаваясь порыву, потребности в отдыхе. Солнце давно скрылось, уступая свое место Луне, что сегодняшней ночью мерцала как-то по-особенному, завораживая молодого учёного с пушистым хвостом и длинными ушами. Пряди его волос, имеющие темно-зеленый окрас, колыхались от легкого дуновения свежего ветерка. Настоящее наслаждение после дня, проведенного в кабинете за исследованиями и присмотром за больными. Веки на котороткое мгновение сомкнулись, а губы изогнулись в непринуждённой улыбке, выдавая полное отсутствие мыслей и безмерное удовольствие в этот редкий момент. Проворковавшая птица встрепенулась и взмахнула крыльями, сорвавшись с верхней ветки дерева. Уши Тигнари тут же навострились, прислушиваясь к окружающей его обстановке. Через некоторое время, низкочастотные звуки начали приближаться и в них стало легко уловить проворный бег человека. — Тигнари! — вскрик путешественницы стал для юноши столь неожиданным, что на рефлекторном уровне он вздрогнул и вскинул голову к дороге. — Люмин? Путешественница не сбавляла темпа, ее ноги тряслись и подкашивались, но на последнем издыхании она перепрыгнула через ограждение и выпрямилась ровно возле недоумевающего парня. — Я… Идем, ты оч-чень… нужен, — загнанное дыхание мечницы не давало ей договорить даже не сформулированную до конца фразу, но юноша прервал ее, приложив ладонь к плечу: — Отдышись немного, вдох, — медленно набрав воздуха, Тигнари задержал дыхание. — И выдох. Сердце стучало, как бешеное, мозг не соображал, кровь пульсировала в висках, но прохладное прикосновение друга немного улучшило ситуацию. Люмин обессиленно привалилась лбом к руке Тигнари, он же провел пальцем по ее волосам. Спустя минуту или две Люмин наконец пришла в себя: — Тигнари, ты же помнишь Странника? Вы кажется несколько раз пересекались, хоть он и нелюдим, — спросила с надеждой в голосе девушка. — Да помню, с ним, как я понимаю, что-то стряслось. Люмин начала быстро тараторить, посвящая Тигнари в события всего дня и пытаясь вместе с ним найти причину недуга юноши. — И еще кое что, — Люмин вытащила из сумки скомканную одежду Странника, вывернула нужной стороной и протянула Тигнари, указывая пальцем на пятнышки. — В руинах он прикоснулся к этой жидкости, а на ткани остались пятна. Возможно, это как-то повлияло? Люмин вскинула взгляд на своего давнего друга, который никогда ее не подводил, всегда был опорой и поддержкой: в стеклянных глазах волновалась надежда, мольба о помощи. Тигнари внимательно осмотрел свежие пятна и поднес одеяния к чувствительному носу, вдохнув специфический запах. — Это не обычная вода или напиток. Думаю, это некогда нагретая концентрация цветка-сахарка и змеиного яда. Сам цветок-сахарок используется при простуде, восстанавливает иммунитет, но в совокупности со змеиным ядом и нагреванием дает совершенно обратный эффект, — терпеливо объяснял Тигнари. — Подобная смесь в очень короткое время может запустить опасный воспалительный процесс в любом организме, ослабив иммунную систему. — И каковы наши действия? — Для начала не паникуй… — Я совершенно спокойна и… — И-и-и подожди меня здесь пару минут, я захвачу необходимые вещи для осмотра и лечения, а после покажешь дорогу, — с нажимом начал Тигнари, а закончил уже развернувшись в сторону от Люмин. Оставшись одна, девушка облокотилась поясницей на заборчик и сложила дрожащие руки на талии, нервно ожидая ученого. Тело от напряжения затекло и Люмин расправила плечи в попытке разогнать кровообращение по онемевшим участкам организма. Никакие доводы рассудка не могли привести Люмин в чувства, на любой аргумент разума в пользу сохранения спокойствия, сердце девушки, как будто воспроизводило перед глазами картинку заболевшего юноши, что так остро нуждался в ее заботе, которую ей остро хотелось ему оказать. Хотелось вновь коснуться мягкой кожи, заглянуть в его глаза и вздохнуть с облегчением, осознав, что все позади, что он в порядке и с ним ничего не случилось, а она просто себя накрутила, как обычно бывает, когда тебе очень дорог человек. Все ведь просто, не так ли? И да, он ей дорог. Кажется за последние месяцы их отношения изменились до неузнаваемости, хоть и сохранив в себе нотки былой вражды, но теперь минувшие события никак не могли стать стеной между Люмин и Странником, вечно подкалывающих друг друга, но всегда следящих за чертой, между Люмин и Странником, которые, после своего сожительства, изливали душу не в своих комнатах, а в тихих объятиях друг друга, между Люмин и Странником, которые коротали свои дни под тихое сопение уснувшей Паймон, разговаривая на темы совершенно неинтересные, но почему-то, читая в книге строчку о самых дорогих вещах в жизни, вспоминали об этом совместном времяпровождении. — Готова? — незаметно подошедший Тигнари, легко коснулся плеча девушки. — Пора отправляться.

***

Комната Люмин пропахла лекарственными травами, что стояли на тумбочке у кровати. Их запах распространился и на саму девушку: теперь ее волосы, имеющие чуть ранее чисто медовый аромат, приобрели горькие нотки цветка Цинсинь. Пошмыгав носом, Странник приоткрыл глаза и повернул голову в сторону, потвевожив затекшую шею. Плотные шторы не пропускали солнечный свет и комната была погружена в темноту, из-за чего юноша не сразу заметил скрытую во втором одеяле светлую макушку. Часы показывали пять утра, но Люмин заснула лишь час назад, хотя Тигнари, перед своим уходом, попытался успокоить подругу тем, что ухудшений состояния Странника быть не должно. Однако сон все равно не приходил, покинуло ее и желание отдыха, осталось лишь затаившееся в глубинах сознания беспокойство. Теплая ладонь девушки лежала на торсе парня, совершенно не смутившегося этого факта. Напротив, он придвинулся к ней ближе, подтянув ее руку к груди, где должно находиться сердце. Его теплое дыхание опалило ее кожу, потрескавшиеся губы коснулись тонких пальчиков и провели вниз. От наслаждения и накатившего спокойствия юноша прикрыл веки, крепче сжав ладонь крепко спящей Люмин, что инстинктивно придвинулась к его тёплому телу. Второй рукой юноша обхватил спину Люмин и ,оказавшись ближе, щекой провел по ее белокурым волосам, выдыхая задержанный от волнения воздух. — Щекотно, — после сна ее голос был хриплым и, сглотнув, она укрылась от невесомых прикосновений Странника в складках его одеяла на груди, где ее сразу окутал аромат мяты, лимона и лекарств. — Прости, — в попытке отстраниться Странник медленно, будто нехотя, начал отодвигаться от Люмин, но ему не позволили завершить начатое. Проворная рука девушки зарылась в шелковистые волосы парня и, оказав небольшое давление, притянула его ближе. Таким образом их лица оказались друг напротив друга, теперь они делили одно дыхание на двоих. — Я…кхм… я не совсем помню, что произошло и… — Ты заболел, — перебила девушка Странника тихим, но серьезным тоном. — Заболел? Я же… — В руинах ты контактировал с той жидкостью и она негативно на тебя повлияла. Озноб, жар, но если будешь соблюдать все предписания Тигнари поправишься уже через пару дней, — и вновь она не дождалась пока Странник закончит. — А как он здесь… — Я его привела. Просто не знала к кому еще обратиться и кому я могла бы тебя доверить, так что…, — на этот раз договорить не дали ей. Практически вплотную приблизившись, Странник заглянул в ее расширенные глаза и положил руку ей на плечо. Смущенно замолчав, девушка попыталась отвести взгляд, но рука юноши скользнула на шею, вызвав толпу мурашек по всему телу. — Ты решил … И опять обрывок фразы повис в воздухе, причем где-то в сторонке, ведь между Люмин и Странником совершенно не осталось места после того, как парень припал своими губами к ее губам. Вначале поцелуй был мягким и легким, словно лепесток хрустальных колокольчиков, но после характер действий изменился: Странник с жадностью сминал губы Люмин, будто мстив за предыдущее ее игнорирование его слов, будто благодарив за заботу о нем и в благодарность будто оказывая взаимное внимание. Повышенное внимание, как скромно оценила Люмин в своих мыслях. Руки парня плавно переместились на плечи девушки, поглаживая открытые участки кожи, голова наклонилась, изменив угол соприкосновения и, промычав что-то невнятное в губы девушки, Странник схватил ее за талию, приподнял и переместил на себя таким образом, что ее ноги оказались по обе стороны от его бедер. На короткое мгновение Люмин освободилась от его прикосновений, и шутливо улыбнулась уголком зацелованных губ: — А ты любишь борщ? — внезапно спросила девушка. — Чего, борщ? — Странник был мягко говоря шокирован. Секунду назад они целовались и юноша надеялся на какой-нибудь комментарий к вышеупомянутым действиям, ведь, по правде сказать, это был его первый опыт в тонкостях любовных дел. Или хотя бы на понимание со стороны Люмин, если ей что-то не понравилось. В общем, на что угодно, но совершенно не на резкую смену темы. — Ну да. Тарталья мне рассказывал о таком традиционном блюде Снежной, вот я и подумала, может оно тебе известно? — смотря на ошарашенное лицо Странника Люмин хотелось взвыть от разпирающего ее смеха, ведь теперь сразу после их первого поцелуя она говорит о другом парне, что конечно несколько жестоко, но она уверена, что в своей "мести" юноша не не разочарует. — Борщ значит, да? — Ага — Тарталья значит, да? — Угу — Скажи честно, ты мне пудришь мозги? — Ага, — уже не скрывая улыбку, Люмин наклонилась ближе к лицу парня, но тот ее резко схватил за талию и перевернулся вместе с ней. Теперь путешественница лежала под юношей, ощущая приятное давление его тела, и преданно заглядывала в его глаза. —… Дурочка… Опять какие-то глупости говорит, — удивился парень, проведя ладонью по талии мечницы. — А ты знал, чем больше целуешься, тем меньше говоришь глупостей, — она даже не скрыла итак явный намёк. Вместо ответа от Странника последовал мягкий, бархатистый смех, что было ему совершенно несвойственно. Губы расплылись в улыбке, а в глазах горел свет. Такой свет, которого Люмин не видела нигде и никогда, завораживающий и искрящийся. Она медленно потянулась к его щеке, провела по ней ладонью, которую неожиданно обхватили чужие пальцы, отведя в сторону. — Ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю, — аккуратный поцелуй. — Ты тоже. Ты тоже даже не представляешь, как я люблю тебя, — Люмин потерлась носиком о его щеку. — Но имей ввиду, тебе сейчас необходима жидкая и полезная еда, так что на тему борща все таки по…, — нет, видимо она издевается. Дослушивать ее Странник явно не собирался да и зачем, если у двух влюблённых людей есть возможность заняться более важными и интересными сердцу вещами.