Волшебный ремешок

      Алиса визжала изо всех сил, будучи связанной по ногам и рукам на стуле в своём деревенском доме. Визжала она уже достаточно долго, и сидевший в таком же связанном положении спиной к ней Антон чувствовал, что ещё немного, и у него лопнет голова. За всей этой сценой со стороны наблюдал Крокодил, в котором от прежнего весёлого неформала Крокодила уже мало что осталось — чересчур спокойный, холодный и выпрямившийся, он даже и бровью не повёл, наблюдая за долгим визгом Мурзилкиной.       — Алис, ну хорош уже, — взмолился очкарик и обратился к Крокодилу, — чего ты её не остановишь?       Крокодил будто и не обратил на Антона никакого внимания, и вместо этого взял за шиворот валявшегося на полу без сознания дядюшку Эдика, которого с удивительной лёгкостью поднял, словно пушинку, и оттащил в начерченный на полу гвоздём алхимический круг с формулами.       — Предупреждаю: папа тебе такого ремня всыплет, когда увидит, что ты на его полу начиркал, — подмигнула Алиса, стараясь за иронией и сарказмом скрыть свой страх по поводу происходящего.       Антон злостно шепнул:       — По-моему, это он тебе ремня всыплет, если не перестанешь его бесить.       — А ты на чьей стороне вообще? С такой трусостью сердце Сашки не завоюешь.       — Тебе-то что?       — Мне-то? Вообще ничего!       Крокодил хлопнул в ладоши, видимо, устав от их перепалок, и заговорил глухим Бальтазаровским голосом:       — Когда я находился внутри ремешка, будучи запертым в комоде, я был наблюдательным, я прислушивался. И я слышал глупый смех и голос этого рыжего таракашки, который возомнил себя достаточно смелым, чтобы влезть в мой дом и забрать чужую жену. За такое нужно наказывать. И в наказание он будет прислуживать мне.       — Папа-то? Тебе? Мечтай больше, — усмехнулась Алиса, но всё же занервничала. Крокодил, в свою очередь, ухмыльнулся и стал нашёптывать на латыни, — э, э, говори на русском!       — Следи за ними, у меня есть дела, — также глухо проговорил Крокодил, обращаясь к бессознательному телу Эдика, и вышел из дома.       Алиса выдохнула, стараясь не думать о плохом — например, о том, что сейчас она связана в компании местного аутсайдера Антона, которому в деревне достаётся от всех и вся, за её сводной сестрой ведётся охота, а папа в бессознательном состоянии лежит в нацарапанном гвоздём круге. Всё не так уж и плохо, я не нервничаю, всё не так уж и плохо…       Но Алиса взвизгнула, стоило услышать стук за окном. Выпучив глаза, рыжеволосая девчонка увидела там Кабана, который осторожно залез внутрь, отыскал валявшийся неподалёку нож, и принялся резать верёвки, которыми были связаны руки и ноги Мурзилкиной.       — Ты… ты! — возмутилась девчонка, — ты какого хрена меня там кинул, когда я грохнулась?       — А ты прыгать не умеешь, — усмехнулся Кабан, не отрываясь от работы.       Стоило Алисе освободиться, как она тут же вскочила, и пока гопник резал верёвки Антона, встала в позу, скрестив руки на груди, и продолжила возмущения:       — А если бы меня здесь убили? Ты вообще понимаешь, что это было бы на твоей совести?       — Да чё ты разнылась? Я же тебя спас, так что нормас, — сказав это так спокойно, что у Алисы попросту отвисла челюсть, Кабан освободил-таки Антона, затем с улыбкой подскочил к Алисе и потрепал её волосы, — всё, валим.       Кабан с Антоном уже подскочили к выходу, как вдруг дядя Эдик захрипел и зашевелился на полу, и Алиса тут же застыла на месте.       — Папа, ты живой!       — Я…       Рыжий мужичок закашлял, поднимаясь, и глаза у него были чересчур бешеные, будто бы у зомби. Мою сводную сестру это немножко смутило, и она поморщилась.       — Пап? Всё ок?       — Я… я должен следить… я должен проучить!       — Ты чего стихами разговариваешь, рэпом, что ли, занялся? Ай бля!       Политика отшучиваться не сработала, потому что дядя Эдик вдруг стянул ремень и шлёпнул дочь по заднице, вынудив рыжеволосую девчонку подпрыгнуть на месте и отпрыгнуть подальше к двери.       — Ты чё, больной совсем?!       — Я должен следить, я должен проучить! — затараторил как зомби дядя Эдик.       Кабан первый среагировал, и потянув Мурзилкину за плечо к выходу, закричал:       — Это не он, это зомби, валим!       В следующую же секунду все трое — Кабан, Алиса и Антон — выскочили во двор и устремились к калитке, проскочив через которую, помчались по деревне подальше от дома. Дядя Эдик, обращённый в зомби, ещё не привык к равновесию своего тела и сильно пошатываясь, а иногда и падая, спешил за ними. Но рвения ему было не занимать, ведь даже в лежачем положении он пытался прыгнуть вперёд, прыгал при помощи рук, и со стороны походило, будто он вдребезги напился. Алиса после того, как огребла по заднице, при беге задирала ноги высоко вперёд, будто олимпийская чемпионка, чтобы удрать как можно скорее.       — Он в зомби превратился, его этот ебучий тёмный колдун превратил, мы такое видели в прошлом году уже! — на бегу объяснял Кабан, — надо сваливать!       Один раз дядя Эдик прыгнул так далеко вперёд, что умудрился зубами куснуть Алису за задницу, из-за чего девчонка завизжала и подпрыгнула ещё сильнее, помчавшись в десять раз быстрее.       — АЙ БЛЯ! — вырвалось у неё, — а чего они за жопу-то кусают?!       — Чтоб тебе бежать было веселей, Алиска, — весело подмигнул Кабан, оттолкнув зомби Эдика назад, и подбадривая Мурзилкину, пошлёпал её по заднице на бегу, — давай, давай, с песней, чтоб бежать легче было! Давай, внатуре с песней.       И Алиса, совсем растерявшись, в самом деле запела песню, удирая через крапиву от зомби и молясь только о том, чтобы это всё побыстрее закончилось.

***

      Я же всё так и была в воспоминаниях мамы, в далёком 1997 году, где меня почему-то все видели и замечали. После произошедшей вчера безумной стычки с Бальтазаром и его подручными ночь мы с мамой и её компанией провели в маленьком гараже Виталика, где было довольно тесновато, но зато безопасно. Я здесь уже второй день, и сейчас мы все сидели на диванчике, прячась здесь от тёмных колдунов. Сидевшая с краю дивана Заноза раскладывала на столе дорожку дури, я спокойно сидела рядом и старалась сделать вид, будто меня тут нет, пока дальше в обнимку сидели мама с этим Виталей, обхватившим её за талию. Я старалась не думать о том, что какой-то неизвестный нефор из времён конца девяностых сейчас обжимается с моей мамой, а я сижу рядом и даже сказать-то не могу, кто я такая. В какой-то момент все эти напряжённые посиделки прервал забежавший в гараж Крепыш, который вернулся с разведки и со скрипом закрыл тяжёлую дверь в гараж. Тяжело дыша, он встал перед нами и сказал:       — Короче, сгонял на разведку к Риткиному падику, поспрашивал, Олежи в окрестностях нет со вчера. Зато у её хаты какие-то мутные типы торчат.       — Торчат типа как Заноза сейчас? — хохотнул Виталя в ответ. Вот уж кто действительно был не сильно обеспокоен нашей с мамой проблемой с ремешком и апокалипсисом.       Заноза же вступилась сама за себя:       — Отвали, у меня стресс, меня раньше никакие колдуны не искали!       — Они тебя и сейчас не ищут, — фыркнул Крепыш, — ты тут за компанию сидишь.       Заноза показала ему средний палец и всё же занюхнула дорогу, а я поморщилась, вспоминая, что у этого тупого скинхеда, оказавшегося не в том месте и не в то время, теперь магический контракт на руках. И это не говоря уж о том, что амулет — единственное, что может остановить Бальтазара — пропал. Со всем этим нужно что-то делать.       — Нам нужно найти этого Олежу, — сурово изрекла я, поглядев на маму, — где он может быть?       Мама лишь растерянно пожала плечами.       — Да сдался тебе этот скинхед отмороженный, — отмахнулся Виталя.       Тут мама заступилась за меня:       — Послушайте её, она моя… моя… сестра двоюродная.       Мама неловко хихикнула, а Виталик с прищуром посмотрел на меня, но в следующую секунду усмехнулся:       — А-а-а, вон чё вы так похожи!       — ОХ, ХОРОШО ПОШЛА! — вскрикнула явно взбодрившаяся Заноза, и пошмыгала носом, — слушайте, а может, очкарик тот что-нибудь придумает? Он недавно передо мной выпендривался, что он хакер какой-то, чё бы это ни значило.       Никто не был против, терять-то всё равно нечего — Крепыш как самый здоровый быстро отловил этого их очкозавра из школы, который подсаживался к нам в столовой, на районе и притащил в гараж. Упитанный парень весь замялся, подойдя к столу, а вот Виталя, судя по всему, ощутил себя каким-то гангстером, к которому на поклон привели должника. Неформал сразу ещё больше обнял мою маму, сам лениво положил ноги на стол и протянул:       — Ну чё, очкозавр, какие идеи есть?       — Он говорит, надо в компьютерный клуб, через какой-то интернет отследить, — озадаченно почесал репу Крепыш, и тут же отвесил подзатыльник очкарику, — слышь, задрот, чё за интернет?       Эх, поколение девяностых, едва удержалась я от ироничного комментария, а ведь через двадцать лет ваши дети не будут видеть жизни без интернета. Но и сейчас Виталя как самый продвинутый сразу отреагировал:       — Не, не, интернет — это внатуре тема, я в компьютерном клубе в КС играл по сети, с корешами, прикиньте?       — Гонишь, — отозвался Крепыш.       — Да я внатуре говорю, рабочая тема, так что погнали. И бабки, бабки на вход собираем, у кого сколько есть. Заноза, давай, не жмоться, я знаю, у тебя нычка.       Я уже хотела было потянуться в карман шортиков за сотеном, не сообразив, что деньги у меня другие, но мама вовремя хлопнула меня по оголённой руке, на что я поморщилась и с отвисшей челюстью взглянула на маму, но затем по её взгляду сообразила.       Короче говоря, спустя некоторое время мы уже торчали в компьютерном клубе, столпившись вокруг старенького компьютера с большим экраном, и очкозавр, как называла его вся мамина компания, сидел за столом и печатал на белой клавиатуре текст, пока все как зомби пялились в экран.       — У меня кореш через интернет ещё девчонку нашёл себе, — похвастался Виталя, в ответ на что Крепыш скептически фыркнул.       — Да гонишь ты, девчонки никогда не будут сидеть в интернете, это для задротов.       — Да я тебе отвечаю.       Загрузка на компьютере шла, казалось, целую вечность, но затем очкарик негромко сообщил:       — Вот, пожалуйста. Олежу недавно брали за распитие в местной заброшке.       — Это чё ты такое нашёл? — удивлённо уставился в экран Виталик.       — Статья в интернете… ну, журналистская.       Мама же потянула ошеломлённого Виталика за руку и ласково пропела:       — Виталь, пойдём, не забивай голову, ну кому этот интернет нужен, правильно?       — Э-э-э… ребят, а можно с вами? — тихо спросил очкарик.       Виталик явно приободрился, и обняв одноклассника за плечо, отозвался:       — Конечно можно, очкозавр, по пути мне больше про интернет расскажешь. А мы тебе про колдунов всяких расскажем, не боись, весело будет!       — Про… колдунов? — опешил юный хакер, сгорбившись, — только я не очкозавр, я… Илья.       Чем ближе мы подходили к местной районной заброшке со всей этой разношёрстной компанией, тем меньше отваги у нас было, чтобы зайти внутрь. Конечно, на словах-то всё просто: нам надо найти этого отмороженного скинхеда, потому что и мы, и он в опасности, а он, зараза такой, прихватил магический контракт. Только вот запомнила я, как он вчера вдарил моей маме по заднице, и что-то мозг подсказывал, что вполне можно прожить и без встречи с таким типом. Но деваться было некуда, не давать же заднюю на полпути, странно это будет выглядеть перед всеми этими неформалами. Впрочем, и Виталик с Крепышом, дойдя до заброшки, сначала принялись на камень-ножницы-бумага разыгрывать, кто пойдёт первым, а после углядели меня, и схватив меня за локти, потянули вперёд.       — Слышь, слышь, ты ж смелая, давай-ка ты вперёд, — шепнул Виталя.       — Это я-то смелая? — неуверенно переспросила я.       Но это был, кажется, первый раз в жизни, когда в какой-то компании меня посчитали шибко смелой, так что терять такую возможность я не хотела, пусть и был риск отхватить по жопе — пересилив себя и гордо выпрямившись, я двинулась к заброшенному зданию, всего лишь раз оглянувшись и увидев, как Виталя жестами показывает мне идти вперёд. Я перешагнула через валявшуюся на полу дверь, медленно пошла вперёд по большой комнате, чем бы она ни была раньше, и… и тут на меня налетел тот самый здоровенный скинхед, выглядевший сейчас озверевшим. Он скрутил мне руку за спиной и приставил меня грудью к стене, а я повернула лицо в сторону, чтобы носом не впечататься в стену, и выпучила глаза от страха.       — Ты кто такая, а? Кто такая, говори! — прошипел он и со звонким шлепком хлопнул меня ладонью по заднице.       — Бля! Да Саша я, Саша, мы пришли тебя спасти! — прокричала я, перепугавшись и подпрыгнув на месте после шлепка. Только деться никуда не могла, потому что гопарь прижал меня к стене.       — Чё ты гонишь? Туфта какая-то.       — Не туфта, мамой клянусь! — прокричала я ещё громче и виновато пробежалась глазами по потолку, понимая, что мама это слышит.       Тут и остальная компания зашла в заброшенное здание, и скинхед, продолжая держать мою скрученную руку и прижимать к стене, агрессивно оглянулся на них.       — Вы чё, задроты? Я вас сейчас покромсаю, поняли?       Илья-очкозавр на всякий случай спрятался за спину Занозы, опасаясь, что скинхед в самом деле может исполнить своё обещание. Мама схватилась за руку Виталика, и это придало парню смелости — чуть приподняв свободную ладонь вперёд, он успокаивающе обратился к скинхеду:       — Спокойно, Олеж, мы зла не желаем, без гонева… да, мы друг другу не нравимся, но ты там вчера видел всякие странные вещи. Мы их тоже видели, и хотим помочь.       Скинхед некоторое время помолчал, продолжая прижимать меня к стене, а затем всё-таки отпустил. Отступившись на пару шагов, из-за чего я не стала терять времени и отбежала к маме, этот Олежа, чтоб ему пусто было, растерянно проговорил:       — Там фраера какие-то были… вообще стрёмные. И батя у Курочки. И вот эта тёлка, и они как ебучие волшебники какую-то непонятную хуйню делали, и ремешок был летающий.       — Он чё, под чем-то? — шёпотом спросила Заноза, но Виталик взглядом велел ей заткнуться.       Я же скрестила руки на груди и осторожно спросила:       — У тебя в руках был магический контракт, ты с ним убежал, где он сейчас?       — Чё? — не понял скинхед.       — Ну… самолётик.       — А-а-а, я его в мусорку выкинул, вон в ту.       Рядом с заброшенным зданием оказалась мусорка, которую мы все вскоре окружили. Олежа со спокойным видом встал неподалёку, явно не понимая, чего это мы делаем. Я быстро углядела хорошо знакомый магический контракт в мусорном баке, и поморщившись, двумя пальцами ухватилась за него и достала. Контракт был теперь заляпанный, а ещё… я выпучила глаза, уставившись на него, потому что на нём был кровавый отпечаток пальца. Повернувшись к скинхеду, я боязливо уточнила:       — Ты проливал на него свою кровь?       — Ну, я порезался по пути, — пожал плечами Олежа.       Мы с мамой тут же поморщились и переглянулись, безмолвно говоря, что дела плохи. Этот баран, даже я бы сказала баранище схватил чужой магический контракт, порезался и случайно стал хозяином ремешка! Как говорится, ни себе, ни людям. Переминаясь с ноги на ногу, я попросила:       — Ты не мог бы сказать, если не сложно: освобождаю Риту Курочкину из под власти магического ремешка?       — Нахуя? — не понял Олежа.       Ох, что ж ты тугодум-то такой, мне аж завыть захотелось! Но нельзя было спугнуть его, так что я продолжила говорить мило и учтиво:       — Ну, так надо просто по магическому контракту, ну, две секунды всего, скажи, пожалуйста.       — Дай-ка контракт заценю, — упрямый как осёл Олежа протянул руку, чтобы я всучила ему магический контракт.       Я замялась, неловко переглядываясь с мамой. Ещё не хватало, чтобы тупой как валенок скинхед, которого мы тут разводим, сам меня развёл. Олежа, надо признать, заметил признаки сомнения на моём лице, и более деловито сказал:       — Дай заценю, ничё не будет.       Я была вынуждена подчиниться, пусть и очень неохотно, иначе этот индюк в жизни ничего не скажет — медленно подошла к нему и отдала в руку магический контракт, искренне надеясь, что он не умеет читать. Надо признать, судя по виду Олежи, мозг у него в самом деле кипел, пока он пытался осилить текст, и если судить по потраченному времени, перечитал он раза три-четыре, прежде чем до него дошло.       — То есть я типа теперь хозяин вот этого вот магического ремешка, который у Курочки на хате был?       — Да, да, — закивала я и тут же постаралась переключить его внимание, — но это очень опасно, так что ты должен освободиться от этого, иначе те колдуны…       Не дослушав меня, Олежа вдруг защёлкал пальцами и закричал:       — Ремешок, лети сюда кабанчиком! Вдарь-ка Курочке по жопе!       — ЧТО?!       Целых два триггера в одном предложении — ремешок и кабанчик…       Откуда ни возьмись со стороны неба к нам в самом деле прилетел ремешок, которого будто магнитом очень наскоро сюда притянуло, и под крики пребывавшей в шоке компании хлестнул мою маму по заднице, вынудив её взвизгнуть и подпрыгнуть на месте. Один только Олежа довольно заулыбался, словно маньяк какой-то. И это пугало сильнее всего.       — Атас вообще, — икнула Заноза.       — Это чё, бля, было? — вопросил Крепыш, переглядываясь, — это внатуре ремень летающий?       Скинхед же с прищуром взглянул на меня и предупредил:       — А теперь рассказывай давай всё, что знаешь и про ремень этот, и про колдунов этих.       Что ж, попытка номер два… у меня дежавю какое-то из-за Крокодила.       —Ну… этот ремень — заколдованный, но рано радоваться, ведь он будет телепатически говорить с тобой и он связан с теми тёмными колдунами, — как можно храбрее постаралась выдать я, словно каждый день встречаю такое, — и я единственная, кто знает их слабые места, ведь я борец с тёмными колдунами, так что со мной лучше не шу…       — Вдарь-ка ей тоже по жопе, — снова скомандовал ухмыльнувшийся Олежа.       — Стой, что? Нет, не надо! АЙ БЛЯ!       Ну, Феликс, ну ты и любитель подставлять, послушал какого-то осла! Ремешок что надо хлестнул меня по заднице, которую тут же зажгло из-за этого, и я подпрыгнула на месте и прикусила язычок, схватившись ладонями за жопу. Скинхед же громко расхохотался.       — Просто проверить хотел, на тебе тоже сработает, — весело подмигнул он мне, а я в ответ поморщилась. Смешно, уж оборжаться как смешно!       Вдали послышались милицейские сирены, и Заноза тут же всполошилась самая первая, и выпалила:       — Шухер!       Мы все забежали в заброшенный дом, где спрятались за стенами, и лишь Виталя и Олежа осторожно выглядывали через окна на проезжающиеся на некотором расстоянии машины. По всему району такие ведь теперь гоняют. Олежа у меня на глазах свернул магический контракт в несколько оборотов и сунул себе в карман, после чего сообщил:       — Это пусть гарантия будет, что вы меня не кинете, справедливо?       Я поморщилась, но неохотно кивнула. Да уж, послал Бог компаньона, ничего не скажешь.       — И чё дальше будем делать? Нас же эти колдуны везде ищут.       — Можно у меня пока спрятаться, а дальше посмотрим, — подал голос Виталя, — у меня предков дома нет.       Мы все молча переглянулись. Ситуация становилась патовая, деваться было некуда.