Hatred awakening tenderness.

— Сегодня будем тренироваться как обычно - по парам, — раздался строгий голос Реджинальда, который поправлял свой монокль. Я облегченно вздохнула, что отец не задал необычного задания, но, к сожалению, я снова оказалась в паре с Пятым. Опять! 

Наверное, он просто издевается надо мной…

Я едва сдерживала раздражение, когда краем глаза заметила, что Пятый направлялся ко мне с привычным недовольством на лице. Он всегда умел вывести меня из себя, но на этот раз чувствовалось нечто иное. Несмотря на то что моё сердце все ещё сильно колотилось от вчерашнего инцидента на кухне, та ненависть, что я до этого испытывала, вдруг начала трещать по швам. — Что-то не так? — усмехнулся он, когда я подошла к центру зала, где должна была произойти наша схватка. — Если хочешь, можешь попросить меня снова сдаться, — добавил он, прищурив глаза. Пятый был доволен, как кот, который поймал мышку, радуясь, что сумел подшутить надо мной. — Просто попытайся не упасть слишком громко, — произнесла я, выдавив милую улыбку, и одновременно приняла боевую стойку. — Дамы вперед, — ответил он, принимая ту же позицию, что и я.  — Меньше болтовни, начинайте уже, — недовольно выкрикнул отец, уже держа в руке свой блокнот с записями.  Мы начали двигаться по залу, осторожно наблюдая друг за другом. Я старалась сосредоточиться, но мысли о вчерашнем не давали покоя. Пятый выглядел более уверенным и спокойным, чем обычно, и это настораживало. Я знала, что он всегда стремился меня поддеть, но сейчас в его глазах проскользнуло что-то другое — абсолютное спокойствие, которое я не могла игнорировать. Вдруг он резко атаковал, и я едва успела увернуться. Я быстро вернулась в стойку, ощутив, как адреналин хлещет в венах. Мы продолжили кружить друг вокруг друга, и напряжение стремительно нарастало. Пятый снова бросился в атаку, но на этот раз я была готова. Я увернулась и, собравшись с силами, контратаковала, заставив его удивленно приподнять брови. Долгие месяцы тренировок были не напрасны — атака удалась, и я почувствовала прилив уверенности. Но он быстро восстановился, и его настойчивый взгляд наполнился азартом. Я замечала, как он становится все более сосредоточенным, даже несмотря на наши враждебные подколы. Парень телепортировался мне за спину, но я уже знала об этом, поэтому резко обернулась, ударив его в челюсть. Все-таки моя способность читать чужие мысли дает свои плоды.  Пятый резко отшатнулся назад от удара и схватился за щеку, сжав зубы. Его глаза расширились на мгновение, а на губах появилась ухмылка.  — Ты стала лучше, — бросил он с неким удивлением. Я не знала, как к этому отнестись, и лишь крепче сжала кулаки. Бессмысленный комплимент? Или он просто пытается меня вывести из себя снова? Он снова начал передвигаться, внимательно наблюдая за каждым моим шагом. Я видела, как его взгляд менялся с минуты на минуту, словно он пытался понять, что же я задумала, но сквозь телепатические связи я вновь поймала его мысли. — Не честно читать мои мысли, принцесса, — подумал он, недовольно сдвинув брови к переносице.  Я видела, как он попытался снова телепортироваться, но я уже ждала его, резко блокируя действия. На этот раз он оказался готов к контратаке. Он резко схватил меня за запястье и притянул ближе к себе. Я была настолько шокирована внезапным проявлением силы, что даже не успела отреагировать, поэтому осталась стоять в его хватке, чувствуя, как его грубая ладонь сильнее сжалась на моем запястье. На миг моё сердце екнуло, когда я осознала, как близко мы сейчас стояли. Одно движение ноги Харгривза и я падаю на пол, больно ударившись спиной и затылком. Он оказывается поверх меня, сжимая запястье над головой.  Я была слишком шокирована происходящим, поэтому не могла сопротивляться. Я смотрела на него широко раскрытыми от удивления глазами, чувствуя, как сердце бешеным темпом билось в груди. Он нависал надо мной, сильнее прижимая к холодному полу.  Мы оба запыхались, он — от активных действий, а я — от слишком близкого контакта с ним.  Я чувствовала его тяжесть на своей груди, его хватка была сильнее обычного, а его внимательный взгляд вдруг стал более мягким, чем раньше. — Ударь меня, — послышались его мысли в моей голове. 

Что? Зачем он это мне сказал? Почему он хочет, чтобы я победила? 

Голос Реджинальда вывел нас обоих из транса. Он резко указал в нашу сторону, давая понять, что бой стоит на паузе.  Я почувствовала, как Пятый сжал моё запястье сильнее, но я не могла отвести взгляд от его лица. Он смотрел на меня странно, его глаза вдруг казались более спокойными, чем когда-либо раньше. Его мысли снова начали литься прямо в мою голову. — Давай же, ударь меня, — послышалась его мысль повторно, мое сердце снова екнуло, но уже по совершенно другой причине. Было такое ощущение, что я должна его послушать.  Я сделала  сильный толчок, больно ударив его коленкой в живот. Он коротко вскрикнул от резкой боли в животе, но все равно пытался задушить свои всхлипы, сильнее сжимая зубы. Он свернулся на холодном полу в позе эмбриона, держась за бок, куда прилетел удар.  Я села, чувствуя, как в груди колотится сердце, а адреналин не дает нормально мыслить. От его мыслей в голове вдруг на секунду затрещало, как телевизор, у которого была плохая антенна, но потом снова пришли в норму. Пятый посмотрел на меня, хмурившись от боли, но в его взгляде вдруг мелькнуло что-то похожее на одобрение.  Из его рта вдруг вырвался хриплый кашель, от чего моё лицо нервно скривилось. 

Неужели я так сильно ударила его? 

Когда Реджинальд сделал записи в своем блокноте, и перевёл взгляд на Лютера с Диего, говоря о том, что они следующие, Пятый не стал дожидаться окончания всей тренировки. Он куда-то телепортировался. Скорее всего в свою комнату.  Выйдя из зала, я немного задержалась у дверей, думая о том, как странно себя вел Пятый. Он позволил мне победить его, что само по себе было очень не свойственно ему. Его взгляд и мысли все ещё крутились в моей голове, как пластинка с заезженной мелодией. Адреналин после схватки еще не успел выветриться, я чувствовала как сердце все еще колотилось в груди. Поднявшись на второй этаж, я нерешительно остановилась у его комнаты, колеблясь, стоит стучаться или нет. Должна ли я была проверить, как у него дела? Как-никак, я сильно ударила его. Тихо постучав кулаком о деревянную дверь, я осторожно приоткрыла её, войдя внутрь.  Внутри комнаты стояла полная тишина, лишь слабый свет из окна сквозь занавески освещал привычный беспорядок. Его вещи раскиданы по углам, записи с уравнениями были разбросаны на столе, а скомканные клочки бумаги на полу. Я уже привыкла видеть это зрелище, поэтому не сильно удивилась.  В воздухе витал знакомый запах горького кофе. Я сделала шаг внутрь, и дверь тихо заскрипела, нарушая тишину. В углу комнаты, я заметила его, лежащего на кровати и сжимавшего свой живот. Он резко повернул голову в мою сторону, и наши взгляды встретились. В его глазах царили противоречия — мгновение он выглядел уязвимым, а затем снова обрел привычный холод. — Ты чего пришла? — произнес он, его голос был хриплым, но в нем звучала некая настороженность. Я почувствовала, как волна стеснения накрывает меня. Как будто я вторглась в его личное пространство. Я постояла ещё секунду не двигаясь, всё ещё пытаясь сообразить, как себя повести в таком положении, но поняла, что просто стоять над ним будет выглядеть странно. Поэтому я подошла ближе и села на край его кровати, чувствуя, как сердце трепещет в груди. — Я пришла проверить, как ты, — ответила я, бросив взгляд на его живот. — Я слишком сильно тебя ударила? Он резко поморщился, и схватился за свой живот сильнее. Теперь стало понятно, почему он все время молчал — ему просто больно разговаривать. — Сколько же силы у тебя в этом колене, — проскрипел он сквозь зубы. Я снова почувствовала волну стеснения после этого звука и отвела взгляд в сторону. Дверь тихо скрипела, закрываясь, когда он медленно сел на постель, с трудом подтягиваясь на локте. Его лоб блестел от пота, а грудь вздымалась в быстрых вдохах. Я видела, как он тихо стискивает зубы, чтобы снова не издать никаких звуков. Мои глаза снова обратили свое внимание на его руки, сжимающие его живот, и стало понятно, что он всё-таки пострадал сильнее, чем я ожидала. — Снимай кофту, — проговорила я, указывая на нашу спортивную униформу.  Он посмотрел на меня с недоумением, но в его взгляде уже не было того холодного презрения, как раньше. Я почувствовала, как внутри меня разгорается теплое чувство — заботы. Я знала, что должна помочь своему брату, даже если это означало вторгнуться в его личное пространство. — Не строй из себя героя, Пятый, — сказала я, закатив глаза. — Я не собираюсь тебя добивать. Просто дай мне посмотреть, что там. Он по-прежнему смотрел на меня с недоверием, но, похоже, внутренняя борьба между гордостью и болью закончилась, и он медленно расстегнул свою кофту, стягивая её с плеч.  Я приподняла рукой его футболку и ощутила, как застываю на месте, когда его живот открылся передо мной, оголяя синяк, расползшийся по коже, напоминающий темное облако. Краем глаза я уловила, как он стиснул зубы, но не произнес ни слова. Я осторожно провела пальцами по сине-бурым разводам, стараясь определить степень ушиба. Я видела, как он вздрогнул от прикосновения, его тело стало натянуто, а руки сильно сжались в кулаки. Он отвернул голову в сторону, избегая моего взгляда как можно сильнее.  Я нежно провела пальцами по сине-бурой линии, понимая, что синяк действительно глубокий. Он резко вздрогнул снова, и тихо задышал через нос, стараясь не издавать слишком много звуков. Он все-таки слишком упрям. Мне не хотелось даже представлять, как больно ему сейчас. — Я принесу лёд, — пробормотала я, поднимаясь на ноги.  Он резко схватился за мое запястье, удерживая на месте, как только я попыталась встать с постели. — Не нужно, — пробормотал он, глядя на меня из под полуопущенных век.  Я опустила его руку и встретила его взгляд. В нем читались одновременно стыд и благодарность, но он быстро отвернул голову, как будто стеснялся своего уязвимого состояния. — Позволь мне хоть немного позаботиться о своем брате, — вздохнула я, после чего вышла из его комнаты.  Я поспешила в сторону кухни в надежде найти хоть какой-нибудь лед, пока мое сердце всё ещё трепыхалось от ситуации, которую я только что пережила. Я никогда раньше не видела Пятого в таком состоянии — таким измученным и ранимым. Он всегда был холодным и надменным с окружающими, пряча свои чувства под маской равнодушия. Когда я наконец-то подошла к холодильнику, открыла его створки в поиске льда. Разумеетя, в холодильнике у нас всегда были ледяные кубики — Клаус и Бен слишком много пили, периодически нуждаясь в охлаждении своих напитков. Я взяла пакет с кубиками и вернулась в комнату.  Пятый всё ещё лежал на кровати, только теперь его футболка была задрана, а руки снова сжались в кулаки. Он тихо вздохнул, когда я снова села на край кровати и положила пакет со льдом ему на живот, стараясь осторожно приласкать его кожу. — Если ты собралась убить меня этим, то сделай это как можно скорее, — прошипел он, жмуря свои глаза.  Я закатила глаза на его недовольство и усмехнулась. Даже находясь в такой уязвимой ситуации, он всё ещё оставался строптивым как ребёнок. Я осторожно прижала пакет со льдом к его боку, стараясь не давить сильно, чтобы не причинить ему боль. — Если бы я хотела тебя убить, я бы придумала более умный вариант. Харгривз резко фыркнул, на мгновение отвлекаясь от боли, и едва слышно усмехнулся. На его губах появилась намёк на улыбку, и я смогла рассмотреть проблеск его обычного язвительного характера. Он всё ещё сжимал свои кулаки, но его тело стало более расслабленным от контакта с холодным льдом. — Ты была достаточно хладнокровной, чтобы нокаутировать меня собственным коленом, — иронично пробормотал он, взглянув на меня с тихим смешком.  Я скрестила руки на груди и снова закатила глаза. Он действительно никогда не унимался. Он снова резко вздрогнул от холода льда на его животе, а его тело снова напряглось сильнее. Но его глаза теперь уже глядели на меня со смесью лёгкого веселья и благодарности. — Почему ты сказал мне ударить тебя? — тихо поговорила я.  Он отвёл от меня взгляд, его глаза сразу покрылись мраком, а губы снова сжались в тонкую полоску. Я видела, как он прикусил свою губу и отвёл глаза ещё дальше от моего лица, избегая нашего зрительного контакта. Он снова был надменным Пятым, которого я так привыкла видеть. — Я не хотел драться с тобой. — Но мы же делаем это постоянно на тренировках, — в недоумении проговорила я, продолжая прикладывать холодный дед к его животу.  — Это другое, — буркнул он, недовольно вздохнув. — Мне не хотелось бить тебя, чтобы ты потом не смогла подняться с пола. — Ты действительно беспокоишься обо мне? — спросила я, не удержав улыбку. В ответ он только нахмурил брови и отвернулся, но я заметила, как его губы дрогнули, едва сдерживая улыбку. — Не лезь в мою голову, — буркнул он, хотя его голос больше напоминал недовольное ворчание. Я продолжала прикладывать лед, наслаждаясь этим моментом. Слабость, которую он показал, внезапно стала частью его очарования. — Ты так и не ответил на мой вопрос, — произнесла я, прерывая молчание. Пятый не спешил, снова погружаясь в свои мысли, и в этот момент я поняла, что он всё еще равнялся со своими внутренними демонами. — Я не хочу, чтобы ты пострадала из-за меня, — сказал он тихо, почти шепотом. Эти слова звучали как признание, как откровение, и они задели меня так, как я не ожидала. Он глядел в сторону, даже не смея смотреть на меня. Ему было стыдно и неловко говорить подобное, я это знаю.  — Поэтому ты позволил сделать это мне? — Верно, но я не думал, что ты так сильно ударишь меня, — нахмурился тот, недовольно посмотрев на меня. Я не смогла сдержать смех, но быстро прикрыла рот рукой, чтобы он не подумал, что я над ним насмехаюсь. Его реакция была смешной, несмотря на всю серьезность ситуации. Я присела немного ближе, продолжая держать лед на его животе.  — В следующий раз я буду более аккуратной, — пообещала я с легкой иронией. Пятый снова отвернулся, но я заметила, как его губы дрожат от еле сдерживаемой улыбки.  — Ты просто найдешь способ сделать это более болезненным, — пробормотал он, хотя в голосе слышалась легкая золотистая нота. Я наклонилась ближе, стараясь рассмотреть его темно-зеленые глаза.  — Возможно, но не сейчас. Ты должен восстановиться сначала, — тихо ответила я. Наши глаза встретились.  В его взгляде на миг промелькнуло нечто похожее на мольбу, и он снова отвернул голову, избегая зрительный контакт. Может, дело было в том, что я впервые позволила себе прикоснуться к нему без намерения навредить или без чувства враждебности. Я нежно держала лед на его боку, поглаживая свободной рукой его теплую кожу. Он снова вздрогнул, но уже не от боли, а от прикосновений. Я видела, как он пристально следил за тем, как мои пальцы нежно касались его кожи, оставляя за собой едва заметное чувство тепла и покалывания. Он снова вздрогнул, и его взгляд переместился чуть выше моих рук, на моё запястье — на то самое место, где он сжимал мои пальцы совсем недавно. Вдруг он медленно схватил мое запястье другой рукой, нежно обхватывая его, как тогда. Он аккуратно повернул его к себе, рассматривая кожу на месте своего недавнего прикосновения. Я осталась неподвижной и внимательно смотрела на его действия, чувствуя, как сердце снова начинает трепетно биться в груди. Харгривз тихо вздохнул, снова рассматривая багрово-синие синяки на моём запястье, и его глаза потемнели от чувства вины. Именно он сжимал его во время тренировки.  Пятый нежно водил пальцами над кожей, как будто желая погладить и успокоить, хотя его руки слегка дрожали от напряжения прикосновений. Он нежно касался синяков, но не давил слишком сильно, чтобы не причинить мне боль. — Думаю, раз ты сегодня решила позаботиться о своем брате, я тоже должен позаботиться о своей сестре, — тихо пробормотал он, после чего его губы, слегка дрожащие, осторожно коснулись синяка на запястье, прикасаясь к нему с особой нежностью.  ____________________ Прошу прощения, что главы выходят редко, скоро экзамены, я готовлюсь и совсем нет времени на это. Но я очень сильно стараюсь радовать вас тут и в тик токе!! Для поддержки канала и мотивации писать дальше, можете поддержать меня донатом ( чисто символически, будь это пятьдесят рублей или больше. ) по номеру карты: 2200 1529 2480 5586