Aefder

Вернон проснулся рано утром. Осторожно, стараясь не разбудить эльфа, он вылез из кровати. И, наскоро умывшись и одевшись, также тихо покинул комнату. У него было пару дел в гарнизоне. Во-первых, послать гонца в Вызиму с вестями, что он жив, здоров и скоро прибудет сам лично. Во-вторых, дать указания собрать им с Йорветом припасов в путь. В-третьих, позаботиться о новой одёжке для себя. Прежний акетон и кольчуга под ним после всех полученных ран не были пригодны для носки. И если кольчугу ещё можно было подлатать, только были б материалы, то с акетоном пришлось проститься. Если бы не плащи, раздобытые Йорветом, он бы весь путь проделал в простой рубахе. Летом это, конечно, было не критично, но ночи всё же были прохладные. А ночёвка могла застать его и где-нибудь на тракте, вдалеке от людских поселений. И погода могла испортиться с солнечной на промозглую и дождливую. Да и, в конце концов, заявляться в Вызиму в простой рубахе было как-то не солидно, что ли, хотя вряд ли кто-то, зная, что Роше последний год скитался по лесам, решился бы предъявить ему за внешний вид. В-четвёртых, нужно было раздобыть им с эльфом завтрак. Он, конечно, по-прежнему офицер темерской армии, но гарнизон — не таверна, где есть прислуга, да и Роше не кичился своим званием и ничего такого, чтобы сходить себе за плошкой каши, не видел. Тем более что по пути в столовую можно было решить все остальные дела. Когда он вернулся в комнату, эльф ещё спал. Роше не решился его будить, поставив тарелки на тумбочку и отойдя к окну. С Йорветом было хорошо. И такая желанная и долгожданная близость только подтверждала это, окончательно убеждая, что Роше любил его. Но… Всегда в их отношениях стояло какое-то “но”. Кажется, сейчас он начинал понимать, что когда-то пытался ему донести Йорвет про солдата темерской армии и скоя'таэля. Сейчас же всё стало гораздо сложнее. Хотя эльф последним уже не был, да и независимой темерской армии, по сути, не было. Теперь всë было под Нильфгаардом. Но Вернон просто не мог бросить всë и отдаться этим отношениям. Йорвет тогда отчасти выбрал долг, сейчас Роше тоже выбирал его. И дело было даже не в возможных слухах. На них ему было глубоко плевать. О нём и так трепали всякое, но своё место и авторитет он заработал верной службой, что ценилось куда больше. На чужое осуждение ему так же было всë равно. Проблема крылась в том, что сейчас ему самому, скорее всего, не будет дело не то что до Йорвета, а даже до самого себя. Оставалось как-то объяснить это всë эльфу и надеяться, что он будет не таким категоричным, как сам Вернон в юности, и сможет понять его. Роше, не удержавшись, закурил, наполняя комнату запахом табака. Эльф, видимо, учуяв его, заворочался на кровати, потянулся и приоткрыл глаз. Вернон, не отходя от окна, чуть повернув голову, взглянул на него. — Я разбудил тебя? — Который час? — проигнорировал вопрос Йорвет. — Около девяти. — Надо было разбудить меня раньше, — Йорвет опустил ноги на пол и принялся одеваться. Он спал крепко, и, вопреки своей привычке вставать чуть ли не с рассветом, сегодня безбожно проспал. Кажется, он всë же стареет и бессонные ночи дают о себе знать такими последствиями. Либо он всë же совсем размяк в Вергене. Умывшись, Йорвет принялся за кашу, понимая, что скорее всего человек торопится и лучше не задерживать его. Он и так дал ему лишнее время отдохнуть. — Ты не ел? — заметив нетронутую тарелку, спросил эльф и нахмурился. Роше повернулся к нему лицом и качнул головой. Есть не хотелось. Йорвет отставил и свою тарелку, замечая напряженное выражение на лице человека. — Что случилось? — прямо спросил он. И Вернон сдался. Он выдохнул, опустил плечи, провёл рукой по лицу и покачал головой. А Йорвет начал понимать, что грядёт тяжелый разговор. Хотелось подойти к мужчине и дать понять, что он здесь, рядом, он готов его выслушать. Но вместе с тем, эльф понимал, что с Верноном это могло сработать в обратную сторону. Он так и остался сидеть на кровати, боясь нарушить и без того шаткий мир. — Йорвет, — всё же начал Роше, — я не отказываюсь от своих слов. Я даю нам ещё один шанс и хочу попытаться, но…— он прервался, прикусывая губу. Интересно, Йорвет тогда чувствовал себя так же, подбирая слова? — сейчас не время. Меня ждёт Вызима, юная Анаис, Наталис, Талер, Бьянка и новый отряд. Я не боюсь привести тебя туда, но боюсь, что просто не смогу быть рядом с тобой. Йорвет грустно усмехнулся. Малодушно подумалось, что Вернон или сама судьба так решили поквитаться с ним за прошлое. Но, столкнувшись с болью во взгляде карих глаз, Йорвет откинул эти мысли. Он тяжело вздохнул и перевёл взгляд на свои ладони. Что он мог сказать? Начать говорить, как Вернон тогда, что всё у них получится? Что они со всем справятся и он будет с ним до конца? А в ответ получить кучу причин, почему так быть не может? Да и готов ли он сам сменить уже ставшим привычным Верген на ещë чужую и враждебную Вызиму? Чего они добьются этим спором? Удивительно, как Йорвет постарел за пятнадцать лет, чтобы перестать верить в то, что любовь преодолеет все невзгоды. Что ей всë под силу. Он не злился на Вернона, прекрасно понимая его. Он злился на судьбу, за то, что она вновь сводит их не в то время. Они уже проходили и этот этап. В этот раз выбора у них, видимо, тоже нет. Но хотя бы можно сделать всё без взаимных обид и потерь. Интересно, предложи он сейчас Вернону просто сбежать, как далеко, не стесняясь в выражениях, пошлёт его мужчина? Этой мысли Йорвет вновь горько усмехнулся и озвучивать её не стал. Не к чему добавлять трагизма и разжигать пламя. Вместо этого он встал и подошёл к Вернону вплотную. Тот, не отрываясь, следил за ним и пока не до конца понимал его реакции. Йорвет положил руку на его плечо и наконец-то ответил. — Хорошо, Вернон. Непонимание отразилось на лице мужчины. Не такой реакции он ждал. Не так просто. А Йорвет продолжил, видя, что от него требуются пояснения. — Я мог бы устроить тебе сцены, мог бы начать говорить, что у нас всё получится, мог бы разозлиться, что ты выбираешь долг, а не меня, — Йорвет вновь неопределенно хмыкнул. — Но я понимаю тебя и поэтому принимаю твой выбор. А ещё я слишком устал от взаимных обид. И сейчас, когда между нами воцарился мир, я не хочу его терять. Пусть и такой ценой. Роше сжал губы. Он знал, что эльфу это решение далось не просто, он понимал его боль, потому что ощущал её же. — Йорвет, — слова застряли в горле. Эльф качнул головой, будто прося больше не говорить ничего, не разыгрывать ещё большей трагедии. Он осторожно поцеловал Вернона и, разрывая поцелуй, прошептал в губы. — Ты знаешь, где меня найти. Я буду ждать тебя, — и уже с лёгкой улыбкой добавил, — только не слишком задерживайся. Йорвет отступил на шаг и отвернулся. Он, вернувшись к кровати и начав собирать свои немногочисленные вещи, продолжил. — Я доеду с тобой до развилки на большаке и поверну в сторону Вергена. — Хорошо, тогда выдвигаемся через полчаса, — Роше подобрался и выпрямился, возвращая себе деловой настрой. Не хотелось растягивать этот разговор, пусть он и ждал другого. Мужчина прошёл к двери, остановился у неё и обернулся. — Я приду к тебе, — сказав это, он покинул комнату, оставляя эльфа одного. Завтрак так и остался недоеденным. *** Новые лошади, поменянные в гарнизоне, везли своих всадников бодрой рысью. Пейзаж то и дело сменялся: поля, леса да деревушки, только начавшие оправляться от прошедшей по ним войны. Но к вечеру и лошадям, и их всадником всё же нужен был отдых. Как бы Роше ни торопился в столицу, он понимал, что загнанная лошадь его уже никуда не повезёт. А сменить их на новых в попадающихся по пути деревнях не было возможности. Менять холёных скакунов на еле волочащих не то что телегу, а самих себя кляч было неразумно. А других лошадей в разоренных селениях не было, эти-то были за счастье. Так что и в течение дня они останавливались на небольшие привалы, а к закату выбрали хорошее место для ночлега. Остановились в поле, чуть в стороне от дороги. За хворостом всё же пришлось отправиться в небольшой пролесок неподалеку, ночевать в нём самом не стали. Стоянку организовали быстро, каждый знал, что нужно сделать. Поужинали взятыми в дорогу хлебом да вяленым мясом с куском твердого сыра. Ещё два-три дня и Вернон окажется в Вызиме. Йорвету путь предстоял чуть дольше. Ночь была на удивление спокойной. Костёр тихо потрескивал, иногда из темноты раздавался мерный всхрап лошадей, щиплющих траву, где-то в пролеске заливалась ночная птица. Пахло разнотравьем и совсем немного дымом. Они молчали. Почти так же, как и весь день, обмениваясь только короткими фразами о том, где и когда устроить привал. Первым не выдержал Вернон. Хоть это молчание и не было гнетущим, несмотря на утренний разговор, но понимая, что уже завтра их пути снова разойдутся, не хотелось вот так вот терять время. Мужчина посмотрел на небо. Ночь была безоблачной и огоньки звёзд чётко виднелись на небосводе. — Помнишь, ты учил меня ориентироваться по звёздам? — спросил Роше и затем откинулся на свой лежак. — Помню, — Йорвет тоже задрал голову и посмотрел на небо. — Это не раз спасало меня. Помогало найтись, когда казалось, что я абсолютно потерян. Жаль, что взглянув на звёзды, можно найти только путь домой, а не решение всех проблем, — выдохнул мужчина, прикрывая глаза, но тут же открывая их, чувствуя, как рядом опустился чужой лежак и тут же сверху его владелец. — Неужто ты заделался в философы? Может, пока не поздно, повернешь обратно в Оксенфуртскую академию, — усмехнулся Йорвет. Вернон в ответ издал негромкий смешок. — Ну что ты, до эльфийской философии мне далеко. Йорвет фыркнул. — Что ты знаешь об эльфийской философии? — впрочем, совершенно беззлобно спросил эльф. — Больше, чем ты думаешь. Я много читал, учился. Узнал, что у вас есть легенды с хорошим концом, — Роше бегло взглянул на Йорвета, тот лишь закатил глаз. Мужчина улыбнулся, но продолжил уже более серьёзно. — Думал, что чтобы поймать врага, надо знать о нём всё. Во всяком случае, именно так я отвечал на вопрос, зачем изучаю вашу культуру и язык. И убеждал сам себя в этом. Но сейчас понимаю, что, наверное, таким образом хотел быть ближе к тебе. Быть может, хотел понять тебя, понять, почему ты так поступил, почему решил поиграться с dh’oine. — Вернон, — Йорвет нахмурился. — Я уже не злюсь на тебя, — Роше слегка качнул головой. — И наконец-то начал понимать. Правда, только сейчас, после того, как узнал истинный мотив твоих поступков. Расскажи, почему ты оказался на болотах? Ты ведь был частью отряда? Почему ты так долго был один? Йорвет вздохнул. Таиться сейчас не было никакого смысла. — Это было моим наказанием. На одной из вылазок я спас женщину и её детей из горящего дома. Как спас, просто услышав женский и детский плач, отпёр дверь. А женщина, увидев меня, закричала. Её крик стал маяком для прибывшего конного отряда, выдавая в этой неразберихе, где мы. Обошлось без жертв, но многих ранили. Если бы не это, мы бы спокойно ушли. Мой командир вместо того, чтобы выгнать меня, отправил сидеть на болотах, зная, что для меня это будет настоящей пыткой. Так оно и было. А потом появился ты. Вернон долго молчал, думая. Выходило, что не без его помощи скоя'таэли получили такого грозного лидера, а люди — беспощадного врага. — Мне жаль, — Роше нащупал руку эльфа и сжал её, — Ты столькому научил меня, а я… — Это в прошлом. Я виноват перед тобой не меньше, — Йорвет сжал руку мужчины в ответ. Воцарившуюся тишину первым теперь нарушил Йорвет. — Помнишь, я обещал показать тебе мыльнянку? — эльф протянул свободную руку в сторону и сорвал стебель. Он протянул мыльнянку Роше. Вернону пришлось освободить свою руку из руки эльфа, чтобы взять цветок. Он смог рассмотреть в свете костра соцветие, состоящие из нескольких мелких белых пятилистников. Мужчина почему-то рассмеялся. — А помнишь, я всё никак не мог запомнить вон то созвездие, — не выпуская из руки цветок, он прямо им указал на россыпь звёзд в небе. — Помню, — усмехнулся Йорвет и повернулся на бок к Вернону. — А ещё я помню, каким неугомонным ты был тогда. Хотел всего и сразу. Вернон повернул голову в сторону эльфа и увидел на его лице неоднозначную улыбку. Он хрипло рассмеялся. — Я тогда очень обижался на тебя, хоть и не показывал. Не мог понять, почему, думал, ты меня ребёнком считаешь. До сих пор не понимаю, что тебя останавливало. Но спасибо. Я не девка, из-за поруганной чести страдать бы не стал. Но мне было бы намного больнее потом, — говорил Роше, смотря в глаз эльфу, в радужке которого плясали отблески костра. “Всё такой же красивый” — подумал Вернон. Йорвет улыбнулся грустной улыбкой. — Я сам не знаю точно, что меня останавливало. Возможно, боялся, что тогда всё станет слишком серьёзным, хотя оно и так таким было. Возможно, боялся брать ответственность, хотя и так её взял. Роше коснулся пальцами щеки эльфа. — Но сейчас же не боишься? — Я был похож на того, кто боится, прошлой ночью? — усмехнулся Йорвет, притягивая Роше к себе ещё ближе. — Не боюсь, потому что сейчас мне уже нечего терять. Всё, что было мне дорого, я уже терял. И теперь хочу не упустить шанса обрести вновь. Йорвет припал своими губами к губам Роше, целуя нежно, медленно. Запоминая, зная, что завтра, несмотря на все слова, они вновь расстанутся. Роше же отвечал пылко, прижимая Йорвета ближе и крепче к себе. Сразу пытаясь забраться руками под слои одежды и достать пальцами до гладкой горячей кожи. Хотелось больше, хотелось ближе. Разорвав поцелуй, Йорвет усмехнулся такому порыву и принял этот напор, начиная расстегивать на Роше взятую в гарнизоне куртку. Роше же пытался размотать и расстегнуть бесконечные одежки эльфа. Вчера доступ к его телу был проще и быстрее. Попеременно, то целуясь, то расстегивая очередную заклепку, расплетая очередную шнуровку и снимая очередную вещь, они остались в рубахах. Теперь ничто не мешало Вернону легко запустить руки под ткань и наконец-то ничем не скованными ладонями провести по спине эльфа. Снять оставшуюся одежку он пока не торопился, растягивая и наслаждаясь моментом. Йорвет действовал так же. Гладил, прижимал и целовал. Губы, щеки, шею. Спускался поцелуями до открытой в вороте рубахи груди и возвращался обратно. После очередного напористого поцелуя в губы Роше произнёс. — Йорвет, я хочу, чтобы сегодня ты… — договорить ему не дали. — Если ты предлагаешь это только потому, что завтра мы разойдёмся, то не надо, — Йорвет чуть отстранился, говоря серьёзным тоном. Он пристально оглядел лицо мужчины. — Я не хочу так. Я не хочу твоих жертв. Роше вздохнул и прикрыл глаза. — Именно поэтому я и предлагаю. Ты сам только что говорил, что не хочешь упускать шансы. Я тоже, Йорвет, — мужчине пришлось приложить усилия, чтобы сказать следующие. — Если судьба нам не соблаговолит, я хочу знать, каково это, с тобой. Я знаю, чего я прошу и на что соглашаюсь. Пожалуйста, не лишай нас этой возможности. Йорвет ещё раз оглядел лицо человека, пытаясь найти хоть намёк на сомнения. Но Вернон был полон решимости. И Йорвет поддался. Он бы соврал, если бы сказал, что не хотел. От страсти не осталось и следа, вместо неё пришла всепоглощающая нежность. Медленно и тягуче он вновь поцеловал Вернона, скользя языком по его губам, слегка прикусывая их, прежде чем разорвать поцелуй. Йорвет расположился сверху, задрав рубашку Роше до груди, принялся покрывать его живот поцелуями, руками оглаживая бока. Скользил ладонями вниз, к бедрам, и возвращался обратно. Затем всё же стянул рубашки с Вернона и с себя. Тут же прижался разгоряченной кожей к коже, не давая пусть и не такому холодному, но всё же ночному летнему воздуху охладить их тела. Эльф оставил долгий поцелуй на губах человека и, склонившись к уху, прошептал. — Te ensh'eass, — Йорвет действительно так считал. Роше рвано выдохнул и повернул голову в сторону Йорвета, чтобы поймать его губы своими, руками притягивая его ближе. Они долго целовались. Роше покрывал шею эльфа поцелуями, покусывая кожу. Йорвет запускал ладони в волосы Вернона, пропуская отросшие прядки сквозь пальцы. Шумное сбившееся дыхание разбавляли тихие ночные звуки. Затем эльф приподнялся, усаживаясь на бедра Роше. Вернон оглядел Йорвета. Смотрел и запоминал, как блики костра плясали на его коже, как на шее расцветали редкие отметины. То, с каким трепетом и нежностью Йорвет смотрел на него. Йорвету всё же пришлось встать, чтобы взять из сумок масло и снять с них обоих уже мешавшиеся штаны и сапоги, с последним помог Роше. Расположившись между ног Вернона, Йорвет смазал пальцы и, прежде чем приступить к растяжке, ещё раз заглянул в глаза человека. Взгляд Роше плыл, грудь тяжело вздымалась. Обхватив член Вернона, он начал оглаживать его одновременно с введением первого пальца. Роше глухо простонал, совсем на мгновение сжавшись. Йорвет действовал медленно, нежно, иногда прерываясь на короткие и легкие поцелуи. Вернон реагировал приглушенными стонами, вздохами и шумным дыханием. — Йорвет, — позвал мужчина, хриплым голосом, намекая, что он готов. Йорвет заглянул ему в глаза и сделал ещё пару движений пальцами, убеждаясь, что мужчина, как всегда, не торопит события. Всё ещё осторожно и медленно он вошёл в Вернона. Опустившись ближе к Роше, эльф стал совершать медленные, но глубокие толчки. Йорвет то оставлял короткие поцелуи, то шепотом говорил Вернону о том, какой он прекрасный, как он скучал по нему и как он хотел этого. С губ Вернона срывались рваные стоны. Такого чувственного секса у него никогда не было. Он даже не догадывался, что ему настолько понравится этот неторопливый темп и эта нежность. Или же всё дело было не в том, как, а в том, с кем. Когда сдерживаться больше не было сил, Йорвет приподнялся и вышел из Роше. Он обхватил рукой их члены и начал более резкие и быстрые движения. По телу Роше прошла дрожь и, на мгновение задержав дыхание, он кончил со сдавленным стоном. Йорвет последовал за ним, шумно выдыхая, и почти что упал на человека. Выравнивая дыхание, Йорвет оставил смазанный поцелуй на горячем виске Роше и прошептал. — Me minne, Вернон. — А ты моя, Йорвет, — хрипло ответил Вернон, стискивая Йорвета в объятиях. Совсем немного приведя себя в порядок, укрывшись плащами, эльф и человек до рассвета лежали в объятиях друг друга. Наутро, просыпаясь, Йорвет обнаружил давно забытые ощущения от дыхания человека на шее и перекинутой через грудь руки. *** Поутру, как и договорились, они вместе доехали до развилки дорог. Та, что шла на Вызиму, уходила вперед за горизонт. Та, что вела на Верген, уходила налево. Обошлись без долгих расставаний, без отчаянных объятий и поцелуев, без громких слов. Не слезая с лошадей, они пожали друг другу руки, будто расставались совсем ненадолго.