Звезды на снегу
Сидя на лавочке у замёрзшего пруда, они почти забыли о времени. Шевалье всё ещё держал руки Нанасэ, будто боялся, что тот исчезнет, если отпустит. Это было странное, но тёплое чувство, которое он никак не мог описать.
— Ты всегда такой? — вдруг спросил Шевалье, слегка улыбнувшись.
— В каком смысле? — Нанасэ склонил голову на бок, удивленно глядя на него.
— Такой... тёплый. Такой бесхитростный. Это почти раздражает. — Голос Шевалье был мягким, но с легким оттенком шутливости.
Нанасэ усмехнулся и пожал плечами.
— Это просто я. Если тебе не нравится, можешь не смотреть.
Шевалье покачал головой.
— Вот в этом-то и дело. Я не могу не смотреть.
Эти слова заставили Нанасэ на мгновение замереть. Он попытался что-то ответить, но слова застряли в горле. В голове мелькнула мысль: "Шевалье Шарль, говорящий что-то подобное? Неужели это сон?"
Шевалье вдруг встал, потянув Нанасэ за собой.
— Пойдём. — Его голос снова стал твёрже, как будто он пытался скрыть свою растерянность.
— Куда? — спросил Нанасэ, но не сопротивлялся.
— Просто иди за мной.
Они обошли пруд и вышли на открытую поляну, где снег был нетронутым, сверкающим в лунном свете. Шевалье остановился и обернулся к Нанасэ.
— Здесь.
— И что мы будем делать? — спросил Нанасэ, оглядываясь.
Шевалье ничего не ответил, только медленно наклонился, чтобы снова слепить снежок. Его хитрая улыбка сказала всё.
— Ты серьёзно? — засмеялся Нанасэ.
Ответом ему стал снежок, который мягко ударил его в грудь.
— Ты сам напросился! — выкрикнул Шевалье и побежал.
Нанасэ бросился за ним, но не успел уклониться от очередного снежка. Снежная битва разгорелась снова, но на этот раз в ней было что-то более личное, будто каждый бросок снежка был способом сказать то, что не решались сказать словами.
Наконец, Нанасэ поймал Шевалье, сбив его с ног. Они оба рухнули в снег, громко смеясь. Шевалье оказался под Нанасэ, его светлые волосы раскинулись на белом снегу, а глаза смотрели прямо в глаза Нанасэ.
— Кажется, я выиграл, — улыбнулся Нанасэ, тяжело дыша.
— Это временно, — тихо ответил Шевалье, но не двинулся, чтобы выбраться.
Между ними снова повисло напряжение. Лицо Нанасэ было так близко, что Шевалье мог почувствовать тепло его дыхания, несмотря на холодный воздух.
— Ты... иногда доводишь меня до безумия, — прошептал Шевалье, слегка улыбнувшись, но его взгляд стал серьёзнее.
— Это ты о чём? — Нанасэ тоже шептал, боясь нарушить хрупкость момента.
— О том, что, возможно... — Шевалье сделал паузу, будто собирался с духом. — Ты первый, кто смог заставить меня почувствовать себя... живым.
Нанасэ почувствовал, как его сердце замерло, а затем забилось быстрее. Он смотрел на Шевалье, не в силах отвести взгляд.
— Я не знаю, что ты со мной делаешь, Нанасэ. Но это приятно. И пугает.
— Я не хочу пугать тебя, — мягко ответил Нанасэ. — Но, Шевалье... я рад, что ты наконец позволяешь себе быть собой.
Шевалье закрыл глаза, будто смиряясь с чем-то внутри себя. А затем он осторожно потянулся, чтобы прикоснуться к лицу Нанасэ. Его пальцы были холодными, но этот жест был наполнен теплом.
— Ты действительно неисправим, — произнёс он, и в его голосе уже не было ни сарказма, ни сомнений.
— Как и ты, — ответил Нанасэ, улыбаясь.
Они остались лежать в снегу, их смех сменился тихой близостью. Впервые за долгое время оба чувствовали себя на своём месте, вдали от суеты, давления и всех ожиданий.