Отражение

Іноді потрібно повертатись до коріння

Або може навпаки, лізти в гору, зачепившись за проміння

Зайві сумніви, сумління, сум и горе

Облишати і рушати у дорогу

© ChaCha

      — Я уже давно понял, что был не прав, но, может, ты хоть сейчас скажешь, куда мы идем? — Джорджу не терпелось узнать, что происходит, но Лилит по-прежнему не издавала ни звука. Впрочем, она даже не звала его с собой. Пару часов назад заметив, как девушка суетится и куда-то собирается, он из чувства стыда за свои слова, делал то же самое, осыпая ее извинениями. Но что тогда, что сейчас она не обращала ни на его слова, ни на его действия, ни на него самого никакого внимания.       — Все это странно, знаешь ли. Я как дурак за тобой бегаю.       — Ты за мной бегаешь, да еще и как дурак? Мне-то казалось, что я одна шла, — с наигранным изумлением она приподняла брови, округлив глаза, и прикрыла рот свободной рукой.       — Тебе не кажется, что нам бы стоило вести себя менее подозрительно? — сказал Джордж, но брюнетка лишь молча оглянулась по сторонам так же, как делала это уже примерно час, с того момента, как они прошли крайний обшарпанный дом промышленного района. — Ну там знаешь, не соваться в город полный волшебников, когда, вероятно, каждая собака тебя ищет. Или хотя бы говорить, куда мы, Салазар, направляемся!       — Ты мне не доверяешь?       — Что? Какое это имеет дело до того, что за нашими жопами наверняка охотится половина министерских авроров, а ты разгуливаешь по городу, как ни в чем не бывало, так еще и с лопатой!       — Если бы доверял, то заткнулся бы и шел, — фыркнула Лилит.       — Издеваешься?       — Ни капли. Ты либо веришь мне, либо возвращаешься назад, в Мунго, и навсегда забываешь, кто вытащил оттуда твою жопу, — она импульсами прижала указательный и средний пальцы к ладони, открыто демонстрируя сатиричный посыл последнего слова.       — Ладно, — раздосадованно протянул Джордж. У него не было желания спорить с ней, к тому же, он четко понял, что она была права. Уизли, неожиданно для самого себя, опомнился на мысли, что он благодарен. Сложно сказать, насколько это искреннее чувство, но оно не покидало его точно так же, как и мысль «Я бы не смог без нее».       — Ладно? Так просто? И даже не будешь спорить? — удивилась Лилит.       — А смысл, если ты права? Мне действительно стоит тебе доверять. Ему сильно и безоговорочно хотелось верить ей. Так желало все его нутро. Но всегда есть одно «но»: от его же слов про полное и безоговорочное доверие к Лилит Хельсинг по его спине пробежали мурашки.       — Хорошо, — едва различимо ухмыльнулась брюнетка. — Мы пришли. Джордж оглянулся по сторонам. Темнота сумеречного неба едва давала разглядеть какие-либо детали, кроме высокого кирпичного забора и кованых ворот с табличкой.       — Ну и где мы? — с губ волшебника сорвался вполне резонный вопрос.       — Ну ты же у нас британец, должен же знать, — девушка прошла в сторону калитки.       — Я Англичанин. Протянув глубокий вздох с долей непринятия и раздражения, Уизли подошел к табличке. Он напряг глаза, стараясь в темноте разглядеть проржавевший оттиск на куске металла.       — Кладбище Сент, что нахуй, Сент—Панкрас и Ислингтон, блять… — читал он по слогам, четко проговаривая каждую букву, но даже это не помогло сохранить самообладание. — Откуда я могу вообще знать это место? — Он взглянул вслед хохочущей Лилит, что уходила вглубь кладбища. Джордж продолжал бурчать, выпуская потоки недовольства:       — Это просто абсурд, знаешь ли. Мы тут, на кладбище, среди ночи! А что дальше? Призраков будем ловить? Ночная тишина, разрываемая единичным воем сыча, окутывала их шаркающие шаги, придавая неуютную атмосферу. Лилит, не удостаивая его ответом, медленно шла между рядами деревьев, которые стояли черными призраками над могильными плитами незнакомцев, живших задолго до. Каждый ее шаг был отмерен и точен. Она однозначно следовала заранее намеченному пути. Но вот какому? Брюнетка тихо отсчитывала что-то про себя, губы еле заметно шевелились, глаза были сосредоточены на невидимой цели впереди. Джордж, всунув руки в карманы первых найденных в шкафу брюк, следовал за ней, стараясь не отставать. Его дыхание было частым и поверхностным, он ощущал холод, проникающий сквозь одежду. Взгляд его метался от одного древнего надгробия к другому, выискивая хоть какие-то признаки опасности или объяснения. Он чувствовал, как раздражение постепенно понижалось под натиском безысходности и полного отсутствия контроля над ситуацией.       — Я, конечно, понимаю, что не мое дело и все такое, — продолжал он, голос его был высоким, можно даже сказать, что, в кой-то век, веселым и дрожал от лондонской прохлады, — но, может, всё-таки, скажешь, что мы здесь делаем? Лилит резко остановилась, настолько неожиданно, что Джордж едва не наткнулся на нее. Она медленно повернулась к нему, ее глаза сверкнули в темноте, как две иглы, вонзенные глубоко под кожу.       — Сколько раз повторять? — Девушка оторвала лопату от земли, небрежно закидывая ее на свое плечо. Голос её был холодным и ровным, словно ледяной ветер пронесся между могилами. Уизли вздохнул, задирая руки над головой и понимая, что спорить бесполезно. Да и тяжелая атмосфера давила на него невозможностью забыть о старых, но все еще кровоточащих ранах, и вставала комом при попытке придумать хоть от части саркастичный или остроумный ответ на весьма риторичную претензию. Они пошли дальше, пробираясь сквозь густые кусты и высокие травы. Джордж слышал, как под ногами хрустят сухие ветки, и каждый этот звук отдавался в его ушах громом. Они дошли до старого дерева, корни которого выглядывали из земли, словно старые костлявые пальцы, протянувшиеся к небу в безмолвной мольбе о спасении покоившихся тут душ. Джордж остановился и огляделся. Темные, изъеденные временем корни переплетались между собой, образуя странные узоры на земле. К этому времени окрепшая в своих полномочиях луна едва пробивалась сквозь плотные кроны деревьев, отбрасывая причудливые тени на мшистую землю. В воздухе витал запах сырости и перегнивших за зиму листьев, смешанный с легким ароматом цветущих растений. Лилит наклонилась, чтобы воткнуть лопату в землю, и посмотрела на него. В её глазах мелькнуло что-то неопределенное, будто она хотела сказать что-то важное, но в последний момент передумала. Джордж ощутил, как его сердце забилось быстрее, когда он поймал этот взгляд.       — Здесь, — коротко отрезала Лилит.       — И что? — с сарказмом спросил Джордж. — Я теперь могилы разграблять буду?       — А кто, по-твоему? Я?       — Вариант с охотой за призраками мне импонировал чуточку больше. Ну, знаешь там, герои, спасающие человечество, костюмы, прикольное оружие, как в том магловском мультике… Ты же смотрела?       — Копай давай, — голос её звучал как приказ. — И нет тут могилы. Джордж вздохнул. Оттягивать неизбежное бессмысленно. Быстрее начнет, быстрее положит этому бреду конец. Он подошёл ближе и, взяв лопату, последовал наказу. Земля была плотной и сырой, тяжелой и неприветливой. Каждое движение отдавалось болью в отвыкших от нагрузок мышцах, но он продолжал, стараясь не обращать внимания на усталость. Спустя несколько минут он наткнулся на что-то твердое. Джордж замер, чувствуя, как сердце пропускает удар. Он медленно вытер пот со лба и посмотрел на Лилит, которая, не теряя времени, наклонилась и начала разгребать землю руками, облаченными в кожаные перчатки. Вскоре они вытащили на свет старый сверток. Земля осыпалась с него, обнажая то, что находилось внутри: пять толстых книг, увесистая пачка денег и несколько безделушек, мерцающих в лунном свете.       — Серьезно? — Джордж уставился на Лилит. — Всё это ради книг и денег? Ты ненормальная?       — Мы в психушке познакомились, умник, — черные в ночном мраке радужки очертили четкий полукруг под верхним веком больших подчеркнутых густым слоем туши глаз. Лилит подняла одну из книг, аккуратно смахивая с неё налипшую в сырости плесень.       — Это не просто книги и деньги, — её голос звучал таинственно. — Этого хватит на безбедную вечность как минимум и поможет тебе прекратить быть страдальцем. Брюнетка резко замерла, прислушиваясь к какому-то звуку.       — Чего напряглась? — прошептал он нарочно испуганным голосом, повышая ее напряженность.       — Иди проверь, — приказала Лилит, указывая рукой в сторону стоявших в относительной близости кустов. — Там кто-то есть.       — Брось, я не слышу ничего. Наверняка белка какая-то лунатит. Под натиском разъяренного от его комментариев взгляда, Джордж послушно направился туда, стараясь двигаться как можно тише. На всякий случай. Его шаги заглушались мягкой землей и густой травой. В темноте он ничего не увидел и не услышал, кроме собственного дыхания и стука сердца. Вернувшись, он заметил, как Лилит что-то быстро запихивает себе за пазуху, одергивая край пальто, и складывает книги обратно в сверток.       — Что ты там делаешь? — подозрительно спросил он, чувствуя нарастающее беспокойство.       — Ничего, — холодно ответила Лилит, поднимая найденное с земли. — Уходим. Она обхватила запястье Джорджа своими холодными длинными пальцами в перепачканных перчатках и быстро повела прочь с кладбища, по пути оглядываясь по сторонам. Джордж чувствовал, как её пальцы сжимают его руку стальными тисками, не давая ни малейшего шанса вырваться. Его мысли крутились вокруг того, что он только что увидел и услышал, но ответы казались ещё дальше, чем когда-либо. И это уже ни капли не удивляло.       — Нам нужно уйти отсюда, пока нас не заметили, — ответила она, её голос звучал напряженно. Они бежали через кладбище, оставляя за спиной уже знакомые могилы и безмолвные тени.

***

Джордж сидел напротив Лилит за обеденным столом, опираясь локтем на спинку развернутого стула, медленно водя пальцем по книжной строке. Единственным источником света была старая свеча на столе, ее пламя дрожало и отбрасывало причудливые тени от фарфоровых фигурок на стены. Вокруг свечи, лежали развернутые книги, листы бумаги с заметками и несколько пустых чашек. Воздух был напоен запахом старых отсыревших книг и чуть уловимым ароматом остывшего чая. Джордж сидел за столом, уткнувшись в древний фолиант, страницы которого давно пожелтели. Он методично перебирал их, высматривая специально выписанные Лилит ключевые слова на незнакомом ему языке. Испанский? Итальянский? Да уже без разницы! За последние три дня он не видел ничего кроме черных каракуль на бумаге, раздражительно похожих на привычный ему алфавит. Его глаза устало блуждали по строчкам, а мысли постоянно возвращались к вопросу, зачем они этим занимаются.       — Не могу я так больше, — наконец пробормотал он, опустившись лицом в развернутые страницы. — Ты же наверняка уже все перечитала, когда планировала вернуть Давида. Зачем по новой проводить этот акт экзекуции? Лилит подняла глаза от очередного манускрипта. В её взгляде читалась не меньшая усталость.       — Я не успела этого сделать, — призналась она, опуская взгляд на страницы перед собой. — Во время того, как сбегала от отца во второй раз, я была вынуждена закопать их. Так что сейчас мы просто наверстываем упущенное. Джордж вздохнул, ощущая, как к нему подкрадывается сон. Но кому же это нужно было, как не ему? Впервые за долгое время удача на его стороне.       — Почему ты тогда так нервничала? — спросил он, не в силах больше совладать со скукой. — Что случилось? Он помнил, как девушка нервничала всю дорогу к кладбищу и обратно, и теперь ему хотелось понять, что стало тому причиной. Лилит на мгновение замерла, словно обдумывая, стоит ли ей говорить. Затем она глубоко вздохнула и посмотрела на Джорджа.       — Я все еще не знаю, чего ожидать от своего отца, — ответила она, её голос звучал сдержанно. — Он наверняка узнал, что мы покинули лечебницу. Джордж нахмурился, пытаясь осмыслить услышанное.       — Вот только этого не хватало! Мы еще даже не решили, что нам делать с аврорами, теперь еще и это, — обеспокоился он. — Если они выйдут на нас, у нас будут серьезные проблемы. Лилит покачала головой, её лицо оставалось серьезным.       — Ни один аврор не так страшен, как мой отец. Джордж слушал, чувствуя, как его напряжение растет. А самым главным его раздражителем было то, что ответы на его вопросы только добавляют новых загадок. Он пытался осмыслить услышанное, но внутри оставалось чувство неопределенности и страха. Непонятные видения, до жути реалистичные сны, новые проблемы — все это неотвратимо сказывалось на нем. Лилит, заметив его подавленное состояние, наклонилась ближе и мягко спросила:       — Что с тобой? Выглядишь ужасно. Пока не стоит переживать по этому поводу. Он наверняка думает, что я ни за что не вернусь сюда, в эту квартиру. Джордж замер, не зная, как начать. Наконец, он решился и тихо признался:       — Просто кошмары. Точнее, один и тот же кошмар. Снова и снова мой родной брат выпускает мне кишки. Лилит внимательно слушала, её лицо стало еще серьезней.       — Джордж, — начала она мягко, — я знаю, что это тяжело. Но это не должно нас останавливать. Твой кошмар — это всего лишь плохой сон. Мы справимся с этим вместе. Её прикосновение было, словно проливной дождь в июльскую жару, теплым и успокаивающим. Джордж почувствовал, как напряжение понемногу отпускает его. Её голос, не без характерной хрипотцы, был мягким и обволакивающим, и все сказанные им слова звучали, как обещание, и парню оставалось только верить, что она права.       — Ты ведь знаешь, что я всегда рядом, — продолжила она, её голос напоминал успокаивающий шёпот. — Вместе мы справимся со всем. Нужно только доверять друг другу. Джордж кивнул, чувствуя, как тяжесть сходит с души. Лилит не просто умела слушать, она обладала удивительной способностью вселять в него уверенность, несмотря на все конфликты; подталкивала к нужным выводам. Её слова, её прикосновения — всё это заставляло его забывать о страхах и сомнениях. Лилит, удовлетворённая результатом, чуть отстранилась, но продолжала держать его руку в своей.       — Мы разберёмся с этими книгами, — сказала она уверенно. — А потом… потом мы вернем Фреда, и ты снова будешь счастлив.

***

Джордж стоял на кладбище, засунув руки в карманы, и не отводил взгляда от надгробия Фреда. Мраморное надгробие все такое же белое и сияющее, как и в день похорон. Зеленела трава, напоенная недавним дождем, растущая вокруг памятника была замята, по видимости, частыми посетителями. Её свежий аромат смешивался с запахом влажной земли и молодых, цветущих растений. В воздухе витала прохлада, обещая ещё одну дождливую ночь. Тучи, оставшиеся после ливня, плотно закрывали небо, и казалось, что солнце так и не собирается выходить. Джордж чувствовал, как холод проникает сквозь его относительно легкую одежду, но не обращал на это внимания. Внутри него горела тоска, переплетенная с огнём надежды. Надежды, что, несмотря на всё, и как бы безумно это ни казалось, скоро они с братом будут вместе. Ведь это всё, чего он хотел, не так ли? Он сжал руки в карманах, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. В голове крутились воспоминания о брате — его смех, шутки, общие планы. Джордж закрыл глаза, стараясь удержать эти образы, но они расплывались быстрее, чем он мог ими насладиться. Сердце сжималось от боли утраты, но в этой боли был и тусклый свет веры в лучшее. Он не позволял себе думать о неудаче, он верил, что сможет вернуть все, что сможет исправить свои ошибки. За раздумьями он не заметил, как кто-то подошёл. Легкий шорох шагов по мокрой траве вывел его из транса. Он поднял голову и увидел перед собой Джинни. Её рыжие волосы были влажными и слегка растрёпанными, на губах играла улыбка. Она выглядела уставшей, но в её глазах светилась радость.       — Я знала, что рано или поздно найду тебя тут… Я каждый день прихожу сюда утром и жду тебя. Сегодня я немного задержалась, но не опоздала, — сказала она, её голос дрожал от эмоций. Эти слова отозвались трепетом в сердце Джорджа. Он шагнул к сестре и крепко обнял её, чувствуя её тепло, которое растопило холод его одиночества. Он поцеловал её в макушку, вдыхая родной аромат. Слёзы наворачивались на глаза, но он старался держаться.       — Я безумно скучал, — тихо произнёс он, взяв её за обе ладони. Её руки были прохладными, но от её присутствия становилось теплее. На глазах Джинни выступили слёзы, и Джордж нежно стёр их с её щёк, стараясь успокоить:       — Ну, Джинни, не нужно… Все же хорошо. Лучше расскажи как ты? Как семья? Что нового? Джинни спешно принялась отвечать на его вопросы. Её голос звучал сбивчиво, она старалась вместить как можно больше в каждое слово, передать то, что произошло за время их разлуки.       — Мы с Гарри снова вместе — начала она, улыбаясь слегка. — Съехались, как только я окончила Хогвартс. Он такой заботливый, ты не представляешь. Даже завтрак мне готовит перед работой и всегда старается пораньше вернуться с министерства, правда не всегда выходит… Но мы осенью планируем свадьбу, так что это официальное приглашение и отказы не принимаются! Её голос звучал исполненным радости и надежды, но в тоне была какая-то невидимая тень.       — Маме уже лучше, — продолжала она, взгляд её блуждал по лицу брата. — Она уже восстановилась до такой степени, что начала снова садить огород. А ты знаешь, что происходит, когда она берётся за дело… Вон, у Перси, да и у папы тоже нервы на пределе. Она даже Гермиону с Роном смогла затянуть, а Билла с Флер заставляет приезжать каждые выходные. Чувствую, скоро и до Чарли очередь дойдет, к тому же он писал недавно и обещал приехать. Джордж слушал, впитывая каждое слово сестры. Его сердце наполнялось теплом при мысли о том, как всё становится на свои места. На мгновение ему даже причудилось, что он вернулся в те дни, когда жизнь казалась легкой и безмятежной, когда их семья была вместе и счастлива, а вокруг не кладбище, а лужайка у входа в Нору. Но внезапно лицо Джинни изменилось. Её брови сжались, губы немного дрогнули. Она взглянула на Джорджа с неопределённым выражением в глазах, словно не знала, как сказать.       — Но дом без тебя уже не тот, что был раньше, и посетителей в магазине становится меньше. А еще… Анджелина беременна от тебя и надеется что ты вернешься, как и все мы, — её голос дрогнул, в глазах появилась тень страха и боли. Эти слова, как острый нож, пронзили сердце Джорджа. Он стиснул зубы, пытаясь подавить рвущиеся наружу эмоции. Ярость, боль, печаль, ненависть к самому себе накатили на него волной, ни оставив и шанса не захлебнуться. Он закрыл глаза, чувствуя, как по щекам катятся горячие слёзы.       — Быть такого не может, — прошептал он высоким тоном, сдавливая наступающую истерику. — Даже после всего, что я наделал… Джордж вздохнул, стараясь успокоиться, и посмотрел на Джинни. Он знал, что ей больно, знал, что она пытается помочь ему, но он не мог так просто вернуться к прежней жизни. Он знал, что он ее разочарование, и теперь должен был что-то сделать, исправить ошибки. Он вытер слёзы рукой и, собравшись с духом, продолжил:       — Я смогу всё исправить. Я верну Фреда к жизни. Мы с Лилит, с девушкой, с которой я бежал с Мунго, потратили почти что месяц на сбор всей возможной информации про ритуалы воскрешения. Осталось дождаться поддельных документов, и мы уедем. Только после этого я смогу вернуться, вместе с Фредом. Джинни покачала головой, её глаза были полны отчаяния и мольбы:       — Это невозможно. Умоляю, вернись со мной домой. Гарри поможет замять ситуацию в министерстве. Анджелина не держит на тебя зла, вы сможете растить ребёнка вместе! Джордж вспыхнул от гнева, печали и разочарования. Он поднял голос, слёзы вновь побежали по щекам:       — Нет! Не могу я. Особенно после всего, что я сделал. Я должен это исправить. Я верну Фреда, и тогда всё наладится. Джинни поняла, что спорить бесполезно и лишь с силой вжалась в грудь Джорджа, сдерживая его гнев, как делала это весь год. Дождавшись хоть минимального результата своих манипуляций, она глубоко вздохнула и, немного помедлив, перевела тему:       — У тебя нет волшебной палочки аврора? Джордж нахмурился, его взгляд стал настороженным:       — Нет, конечно, нет. Почему ты спрашиваешь? Джинни опустила взгляд в пол, закусив щеку. Минута раздумий тянулась беспощадно долго для обоих. Но в конечном итоге она потянулась к сумке, давно лежащей на сырой земле, из которой достала нечто продолговатое, обернутое цветастой тканью.       — Твоя палочка, — девушка протянула сверток Джорджу. — Я была обязана вернуть ее тебе, ведь кто-то украл палочку у аврора в больнице в тот день, когда ты ушел, — тихо сказала она, очевидно намекая на Лилит. — Будь осторожен, Джордж. Я волнуюсь за тебя.