Отражение

В мире, полном ненависти, нужно уметь надеяться.

В мире, полном зла, нужно уметь прощать.

В мире, полном отчаяния, нужно уметь мечтать.

В мире, полном сомнений, нужно уметь верить.

©Майкл Джексон

Джордж сел на кровать и нервно поерзал на месте, чем заставил ее каркас издать громкий и противный скрип, схожий с визгом. Матрас, лежащий на металлическом пружинном блоке, был истертый и слегка прогнутый. Простыни, безликие и монотонные, с легким серым налетом времени, ничуть не уступали ему в плачевности вида. Лишь постоянно дрожащий от перепадов напряжения тусклый свет настенной лампы создавал хоть какую-то иллюзию жизни, отбивая на пыльно-голубой шероховатости стены бледно-желтые круги. Волшебник скривился от боли в спине, но боль была не только физической. Он сжимал перо дрожащими руками в мучительных попытках воплотить отрывки своих мыслей на бумаге. Все его страдания стекали по страницам, словно река, размывая границы и смешиваясь со слезами. Каждая клякса чернил в тетради была отпечатком его внутреннего состояния, отражением битвы, которую он вел сам с собой. Шумы больницы, пробивающиеся сквозь стены, были просто невидимы для Джорджа. Он был погружен в свой мир из слов и эмоций, забывая о реальности. Пациенты в палате с любопытством наблюдали за ним. Для многих было удивительно, что вечно плюющий в потолок парень, теперь был чем-то занят и даже не прыскал ядом на каждый их неосторожный звук. Кто-то из присутствующих шептался о буйстве Уизли за завтраком, кто-то пытался поддержать его, собрав с пола разбросанные вещи, а кто-то по-прежнему не обращал на него внимания, борясь со своими собственными демонами. Уизли просидел целую ночь напролет, поглощенный своими мыслями и эмоциями, не обращая внимания на жизнь, которая бурлила за пределами его дневника. Полностью погруженный в хаотичные отрывки своих воспоминаний, что так странно пытался привести к общему знаменателю, Джордж не заметил, как старый добрый Лондон, обрамленный оконной рамой, отходил ото сна. Облака медленно плыли по небосклону, переливаясь от нежно-голубого до красного, раскрывая редкие лучи рассветного солнца, которые окутывали мощенные камнем узкие улицы и фасады старых зданий. Ветер ласково шептал секреты своим друзьям — ветвям деревьев, вибрирующим от нежного дыхания весны. Серые и блеклые фигуры, словно призраки, медленно шагали по мокрым улицам весеннего города, и все со своей историей и бременем. Пары влюбленных, семейные люди с детьми, старики и просто прохожие шли рядом, не обращая внимания на горе и болезни, что были сокрыты от их глаз за непримечательными стенами давно заброшенного универмага. Внезапный резкий звук больничного звонка, словно разрядом тока, прошелся по истощенному телу, возвращая Джорджа в реальность. Громкий звон разнесся по этажам больницы, проникая в каждый угол, в каждое ухо, заставляя всех направиться на завтрак. И как бы парню ни хотелось остаться в своей кровати, погруженным в воспоминания, деваться было некуда. Словно на автопилоте волшебник направился в сторону двери. Тихий скрип, и снова те же темные холодные коридоры вели его и десятки других людей неизменным маршрутом. Два лестничных пролета вниз, и Джордж в который раз оказался в столовой. К глубочайшему удивлению волшебника, на него никто не пялился. Все быстро забыли про его выходку, ведь такое поведение в заведении, большая часть которого — дурдом, было отнюдь не диковинкой или поводом для долгих обсуждений среди персонала и шушуканий пациентов, а, скорее, обыденностью. Завтрак в больнице никогда не был особенным или впечатляющим, но это не имело значения. Кулинарные изыски уж точно не были в приоритете. Стоя в очереди за изрядно надоевшей овсянкой, Джордж наблюдал за пациентами и персоналом, которые быстро уплетали свои порции еды, отвлекаясь на короткие бессмысленные разговоры. Несмотря на всю тяжесть общей атмосферы, некоторые люди все же находили силы улыбаться и поддерживать друг друга. Были моменты, когда взгляды пациентов пересекались и в них зажигалась искра понимания и солидарности. В этих коротких мгновениях больничный зал превращался в место надежды и взаимопонимания. Уже получив свою порцию, волшебник принялся с пущей внимательностью рассматривать столы и сидящих за ними людей в попытках найти, куда можно сесть. И то ли это воля случая, то ли проделки коварной судьбы, что так старается извести Джорджа, но единственное свободное место было рядом с той чокнутой. Уизли стоял на одном месте, переминаясь с ноги на ногу и судорожно рыская между незнакомых фигур в сером и желтом. Деваться было некуда. Не сидеть же на полу? Парень нервно выдохнул, спуская наполненные воздухом щеки и создавая характерные звуки при соприкосновении губ. Его лицо скривилось от раздумий, но, наконец, он принял решение. Подавив тревогу и сомнения, Джордж решительно направился к свободному месту, садясь напротив той девушки, которую он встретил вчера. — Привет, — полным неловкости от прошлой встречи голосом попытался начать разговор волшебник. Длинные пальцы девушки непроизвольно скользнули по поверхности стола, в то время как ее большие карие глаза пристально рассматривали Джорджа. Длинный нос с опущенным кончиком и тонкие губы отражали явное недовольство от пребывания рыжеволосого рядом.       — Угомонился? — недовольно фыркнула брюнетка.       — Пожалуй, да, — дернув в сторону головой и покривив губы, оправдывался Уизли. Внимание девушки одновременно и интриговало, и вводило Джорджа в ступор. Он продолжал есть свою овсянку, пропуская ложку за ложкой через губы, чувствуя на себе ее пристальный взгляд. По мере того, как Джордж уплетал свою еду, он ощущал, что их молчаливая встреча имеет какой-то смысл. Но вот какой — оставалось загадкой, которую он не услышал в глухом звоне собственных мыслей. Взгляды девушки не отступали с его лица, словно она пыталась разгадать его мысли и почувствовать эмоции. В тишине столовой можно было услышать только звуки приема пищи и шорохи перекладываемых тарелок. Джордж попытался забыть о своих проблемах и сосредоточился на еде, но его мысли все равно возвращались к девушке напротив. Он смело встретил ее взгляд и растянул подавленную улыбку на одну сторону. В это момент выражение лица незнакомки моментально сменилось. Взгляд стал нежнее, а черты лица лишились острых линий. На этот раз ее улыбка выглядела мягкой и радушной, будто вся ее искренность вмиг вылезла наружу. Уизли на секунду почудилось, что перед ним сидит совершенно другой человек, но откинув столь невозможные, по его мнению, вещи, он вернулся к своей чашке.       — Я рада, что тебе полегчало. Ломка — вещь страшная, — до неузнаваемости сменившимся голосом прервала молчание незнакомка.       — Что?! — в шоке от услышанного воскликнул Джордж. — Я не наркоман!       — По тебе так не скажешь! Ты себя видел? — смеялась брюнетка, откинувшись на стул.       — Я просто переживаю жизненное потрясение… — оправдывался парень.       — Одно другому не мешает… А почему ты здесь? Какой диагноз? — опомнилась пациентка.       — Посттравматическое стрессовое расстройство, — сухо ответил волшебник, желая продолжить, но не успел.       — ПТСР, значит, — перебила его собеседница, игриво протягивая руки по столу к нему навстречу. — Угадай, что у меня?       — Я сильно на прорицателя похож? — фыркнул Уизли.       — Зачем сразу психовать?       — Я не…       — РПП, — грубо отрезала девушка снова охрипшим голосом.       — Хорошо… То есть, плохо, конечно… Арг-х, ну ты поняла, — скривился от своих слов юноша.       — Ладно, ПТСР... — продолжила она, прежде выдержав паузу, давая себе успокоиться.       — Я Джордж, — c тихим раздражением встрял парень, напоминая свое имя.       — … надолго ты тут?       — Понятия не имею, — смутился рыжеволосый, размазывая ложкой кашу по тарелке. — Целительница сказала, что минимум неделя, а там не знаю.       — У-у-у, — протянула брюнетка, обнажив белки карих глаз. — Ты влип парень! Будешь тут до конца жизни сидеть!       — Что насчет тебя? — раздраженно протянул волшебник. — Думаешь, ты не будешь тут сидеть?       — Я? — девушка стянула губы в центр и, прищурив глаза, с пущим любопытством уставилась на Джорджа, разглядывая малейшие изменения на его слегка разочарованном от такой новости лице. — Нет! Я сбегу! — произнесла она самодовольным тоном, сложив руки на груди и закинув ноги на край стола.       — Ну удачи тебе, — усмехнулся Уизли. — Надеюсь, Дементоры Азкабана не высосут из тебе душу.       — Ты со мной?       — Я сильно похож на самоубийцу? — изрядно повеселел юноша.       — Не ломайся! — фыркнула брюнетка, отводя взгляд. — Что тебе терять?       — Жизнь! Ты видела сколько тут авроров? Или у тебя есть надежда, что они тебя просто так отпустят? — размахивая руками, молодой человек практически глумился. — Да и кто предлагает такое незнакомцам?       — Ну как же, я тебя знаю. Ты — ПТСР…       — Я Джордж.       — … да и можно же хоть раз доверится судьбе… А вообще, мне действительно нужна помощь… Джордж на мгновение задумался, пристально глядя на девушку напротив. Ее глаза, наполненные робкой просьбой, вызывали в нем смешанные чувства. С одной стороны, он чувствовал неуверенность и сомнения, не зная, может ли он довериться этой странной незнакомке. С другой стороны, было что-то притягательное в ее манере общения и внимании, которое она уделяла ему. В его размышлениях за и против переплетались. С одной стороны, он понимал, что согласиться на побег с ней означало рискнуть и бросить все, что было раньше. Была ли она достойна доверия? Он знал ее всего лишь два дня и не мог оценить ее намерения. Но, с другой стороны, он чувствовал, что этот шаг мог быть ключом к чему-то важному, к чему-то, что поможет ему покончить с этим мучением. Он нахмурился, вспоминая все мелочи их разговоров, что только смог запомнить. Неловкость и недовольство, которые она выражала изначально, сменились нежностью и радушием. Ее улыбка уже не выглядела такой пугающей, не так ли? Хотя зачем бы ей так быстро менять свое отношение? Может быть, она и сама переживала свои трудности и искала поддержку, как и он? Или просто хочет подставить? Как бы волшебник не отговаривал сам себя, но внутренний голос подсказывал, что она может быть тем, кто поможет ему найти выход из темных дебрей его собственных эмоций. И эта мысль привлекала его больше, чем возможный плачевный исход. Он откинулся на спинку стула и посмотрел на нее с легкой улыбкой, напоследок взвешивая все возможные сценарии. В конце концов, он принял решение. «Мерлин! Была не была!» — решительно откинул все свои мысли и сомнения Уизли.       — Хорошо, я согласен, — сказал Джордж, почувствовав внутри себя неожиданный подъем решимости. — Но какой у нас план? Брюнетка радостно вздрогнула и принялась рассказывать свой план побега.       — Отлично, — начала она, склоняясь над столом, чтобы быть ближе к Джорджу. — Плана как такового нет… Ночью, после отбоя, просто действуем напролом. Выходим через главный выход, стараемся не попасться аврорам и бежим в канализацию, а там уже разберемся. Проще говоря — импровизируем. Глаза рыжеволосого волшебника округлились, пока он слушал ее слова. Его опасения сбылись. План не то чтобы был слишком рискованным и безрассудным, его попросту не было. Канализационные системы, авроры, импровизация… Все это выглядело как сценарий приключенческого романа, но не как реальность.       — Серьезно? — спросил он, не скрывая скептицизма в голосе. — Ты в своем уме? Девушка смотрела на него с искренней уверенностью в глазах, несмотря на все его сомнения.       — В твоем!.. Я не говорю, что это будет легко, — ответила она, настойчиво поддерживая свой план. — Но у меня есть знакомые, которые потом помогут. Я уверена, что у нас есть шанс, если мы будем действовать быстро и решительно. Джордж продолжал размышлять. Его разум кричал о верной смерти, но внутри некое чувство говорило, что это может быть шанс на свободу, шанс обрести покой. Оставить то, кем он есть. Забыть про всю ту боль. Он встретился взглядом с девушкой и увидел в ее глазах ту же решимость, что и в своем сердце. Может быть, этот безумный план действительно может сработать?       — Ладно, — проговорил Джордж, вздохнув. — Давай попробуем. Но что-то мне подсказывает, что все, что может пойти не так — обязательно пойдет. Девушка улыбнулась, словно уже чувствовала успех своего предложения.       — Доверься мне, Джордж, — сказала она, касаясь его руки. Ее ладонь была все такой же холодной и костлявой, но кожа — нежной и мягкой. Не смотря на это, Уизли скинул ее руку, берясь за поднос со съеденным завтраком, относя его остатки к месту приема отходов, и направился обратно в свою палату. Он преодолел знакомые коридоры и лестницы, вновь окунувшись в их темноту и холод. Но на этот раз что-то было иначе. Его шаги были более решительными, а его спина больше не кривилась от боли. Джордж знал, что эта больница больше его не удержит. Теперь все будет по-другому. Пока парень возвращался в свою палату, стены больницы оживали снова. Ветер свободно играл с листвой деревьев, надевая на них зеленые наряды, и солнечные лучи проникали через окна, распуская свои теплые объятия. Больничные коридоры наполнились тихим говором, а серые фигуры приобрели яркость и надежду. Волшебник сел на край кровати, его взгляд устремился на маленький столик рядом с ним. Там лежала его единственная собственность в этом месте — блокнот. Он медленно поднял тетрадь и пролистал ее страницы, вспоминая каждую запись. Это было его окно в прошлое, его способ излить все, что так терзало душу. Блокнот полнился страницами о боли и потере, о том, как он боролся с тревогой и страхом. Лишь небольшие зарисовки разнообразных «каракуль», которые он создавал, чтобы уйти от реальности на время и собраться с мыслями, разбавляли тяжесть написанных строк. Это были его маленькие укрытия, места, где он мог побыть в безопасности от своих демонов. Парень задумался о том, что ему стоит взять с собой. Однако, его мысли быстро сошли на нет от осознания, что у него почти ничего нет. Одежда, которую он носил, была больничной, фрукты, которые сестра приносила каждую неделю, брать глупо, но вот блокнот… Уизли вздохнул и закрыл тетрадь, аккуратно спрятав ее в задний карман своих штанов. Юноша подошел к окну и опустошенно посмотрел вниз на проходящих мимо людей. В толпе он заметил рыжеволосую девушку в бежевом пальто. Она была такой знакомой…       — Вылитая Джинни… — пробормотал он себе под нос, едва шевеля губами. Эта мысль легла на его сердце тяжким грузом. Он чувствовал, что снова предает ее, убегая от своих проблем. Но решение принято. Уйти, раствориться в надежде на покой. Его глаза, все еще направленные в окно, потеряли фокус, и он увидел свое отражение. Перед ним был бледный истощенный парень с темными синяками под глазами от недосыпа. Волосы, рыжие и взъерошенные, уже отросли и достигли челюсти, а их черные концы напоминали о потере Фреда и о том, как Джинни помогала ему преодолеть скорбь. Джордж провел дрожащей рукой по волосам, зацепившись пальцами за спутанные концы, и внимательно посмотрел на них. Впервые за год до него дошло осознание того, кем он был и кем стал. Это было чем-то настолько неожиданным, что Джордж не сразу узнал в том парне себя. Пока он мирился с ошеломляющей новостью, решение оставить Джинни небольшое послание, вспоминая, как они это делали вместе с Фредом, пришло само собой. Джордж медленно наклонился к окну. Сердце билось сильнее от неожиданно настигнувшего его волнения. Он осторожно подышал на стекло, чувствуя, как его горячее дыхание заставляет поверхность запотевать. С робкой улыбкой на лице, он вывел пальцем короткую надпись на мокром стекле: «Я люблю тебя, Джин». Символы остались на мгновение, словно слова проникли в саму сущность окна, а затем исчезли, слившись с воздухом.