Непокинутый

      — Уверен, что не нужно было остаться? — один раз вслух спрашивает Серёжа и раз цать молча, используя лишь взгляды. Вопрос без ответа. По крайней мере, здравомыслящего, логичного, обоснованного и приземлённого. Нет гарантии, что Матвиенко из искреннего беспокойства не решит по-тихому направить автомобиль по ближайшему адресу больницы, услышав аргументы. Рассказать всё от острова, до обрыва затея сомнительная. Всё буквально выглядит так, что Арсений сбежал из психбольницы с навязчивой идеей и одержимостью по персонажу придуманного волшебного мира. Поэтому при нём не было документов и их нет смысла восстанавливать. А тот факт, что «придуманный персонаж» найден в чёрт знает каком состояние, может создать дополнительные проблемы уже другого уровня. Ему могла бы поверить только дочка доктора, но, судя по тому, что она не дрогнувшим голосом соврала насчёт Антона, Арс в этой истории чистой воды антагонист.       Шесть часов в пути с парой короткими остановками на туалет и разминку в качестве извинения перед мышцами. На шесть часов и пятьсот километров ближе к человеку, которому удалось сломать устои всех внешних и внутренних правил. Ближе только Москва — это город, где можно остаться в тени на протяжение всей жизни, не прилагая к этому особого усилия. Единственное связующее звено с Антоном приземлилось на несколько часов раньше, и Серёжа предлагает поискать его через номер телефона.       — Но перед этим остановимся на квартире и отлежимся, — он всё ещё скептически относится к решению ломануться за доктором. Арс же искренне верит, что насильно впихнутый в его пространство Дмитрий остался рядом с Антоном, как Серёжа с Арсением. Это непосредственно те люди, которые оказались в моменте их первого появления за пределами острова. Остаётся открытым вопрос в том, насколько врач осведомлён о ситуации. Или Антон решил довериться его дочке, как единственной, кто может поверить в сказку? Справиться в одиночку и принять факт того, что ты вернулся домой, а дома нет, да и твоего времени тоже давно уже нет — сложно, больно, опасно для рассудка. Особенно когда было что и кого терять.       Доля вины Арса в разрушенной жизни Антона есть — он не дал ему умереть. Так или иначе, то крушение было финалом для всех в разной степени тяжести. Ничего восстановить и никого вылечить не получиться. Только собрать по новой в надежде получить калейдоскоп, а не сборный мусор для костра. Нет смысла ломать шею, оборачиваясь на поступки прошлого — на ошибках учиться не выйдет. Придётся вымаливать пересдачу, признавая собственные грехи и слабые стороны. Малоприятен факт, что вымаливать придётся у одного человека, а признаваться самому себе. Испытывать забытые эмоции, мешающие жить свободно и безнаказанно — невыносимо. Они забивают голову, лезут под рёбра, путаются под ногами. Ты теряешь власть над собой, контроль над действиями. Тобой движет никчёмные и жалкие чувства, которые гробят и превращают в зависимого человека. Че-ло-ве-ка. Снова. Быть монстром в глазах окружающих и по собственному мироощущению куда проще, чем оставаться им для всех, но восполнять внутри угрызения совести и потребность в ком-то кроме себя.              Квартира-студия, куда привёз их Серёжа, была просторной и минималистичной от интерьера, до атмосферной составляющей. Три зоны расписанного сценария: тут один готовит, здесь второй ждёт еды, там спят вместе, всё. Хотелось такой же пустоты и безразличия в голове и душе в целом. Чтобы так же чисто, безлико, тихо. Арс идёт к окну и впивается взглядом в город под ним. В этом бесконечном движение и быстро сменяющемся людском потоке нужно найти всего одного. Арсений не маг, экстрасенс или колдун, у него просто есть костыль к условному бессмертию, от которого толку ноль целый, ноль десятых.       — Ты чего потух? — вопрос прозвучал действительно взволновано. Только не до конца ясно: волнуется за самого Арсения или за то, что за сменой настроения им придётся в очередной раз куда-то ехать.       — Отвык от такого, — имея ввиду сразу суету внутри и снаружи. — Как здесь жить?       — С кайфом, — пожимает плечами Серёжа, встав рядом и периодически поглядывая на Арса. — Если уметь использовать своё время. К примеру, нам предлагаю поспать после дороги. Даже настаиваю, — теперь он смотрит в упор. — Твоя пассивная агрессия напрягает. Ты же не думаешь о чём-то незаконном в отношение этого Антона? Не хочу быть соучастником, знаешь ли.       Попов растирает лицо руками, замирает так, оттягивая щёки вниз, и длинно выдыхает.              — И правда надо поспать, — вечно у Серёжи вопросы вводят в мысленный нокаут. В отношение Антона он думает по-разному и одновременно не может придти к чему-то единому. Если исключить личные мотивы, Арсу нужна магия. Острову нужна магия. Антон между этой нуждой, как ком в горле. От него необходимо избавиться или вернуть на место, где он будет прозябать вечность. Можно ли вырвать из него магию с корнем и при этом разойтись, Арсений не знает. В теории, наверное, да. С практикой проблемы. Как ни крути, участь вырисовывается незавидная.

~*~*~*~*~

      Сон выходит душным и выматывающим, как провалиться вниз головой в нору: там на поверхности голоса, смех, музыка, а ты в темноте кверху задницей. Громкий знакомый хохот мечется по черепной коробке, испарина на лбу вызывает жгучее желание расчесать себе всё лицо наждачкой. Ни пошевелиться, ни увидеть картинку, ни нащупать владельца. Отчаянный стон прерывает прилетевшая в живот бутылка воды. Все звуки расщепило на атомы, Арс согнулся и, щурясь, не с первого раза находит Матвиенко.       — Тебе надо проветриться. Вали в душ и одевайся.       Опустошив полбутылки, Попов прикладывает её к голове и морщится. Несомненно красивый закат сжигает сетчатку, вызывая пульсирующие спазмы в висках.       — Куда? — потом распахивает глаза, быть не может. — Нашёл?       — Не думаю, — уклончиво отвечает тот. — Но всё равно собирайся, выгулять тебя не помешает. — Его телефон вибрирует сообщением. Прочитав и не ответив, он улыбается Арсу, демонстрируя белые зубы и непоколебимые намерения вытащиться на улицу. Сложно отказать человеку, который подписался на сомнительную авантюру. Такому человеку лучше вообще не отказывать — он странный ровно настолько, насколько Попов скрытный. То, что Серёжа распланировал их вечер — очевидно. Интрига не воодушевляет, потому что слабо верится в грандиозный сюрприз.       А сюрприз был, но не то чтобы желанный. Серёжа, предварительно выдав ему другую одежду, привёз их к клубу. Стоя в очереди перед контролем в белой свободной футболке и чёрных, менее свободных рваных джинсах, с несменными и, опять же, белыми кроссовками, Арс до последнего метался между остаться-уйти и обратно. Гадание на ромашке прерывается у входа, где их пропускают без особых проблем. Неприятная ассоциация со сном заставляет нервно передёрнуть плечами. Серёжа приобнимает за них, подталкивая вперёд, и громко требует:       — Да расслабься ты. Вот увидишь, полегчает! — и в такт музыки ведёт их к барной стойке. Выдавив улыбку, Арс принимает поражение и то, что Матвиенко прав. Не мешки ворочать они сюда пришли. Перед следующем уровнем в его занимательной игре может случиться стычка с боссом. Разгрузить мозг, вернуть хоть малую часть прежнего стабильного, в эгоизме своём, состояния и взять победу, действительно необходимо.       Вокруг довольно терпимые не раздражающие лица, пока ещё, трезвых людей. Крупный бармен снуёт вправо-влево, приноровившись к ажиотажу первых часов аншлага. Он пока улыбается и при своих габаритах выглядит приветливо. Мишка Тедди, который в одночасье может мутировать в гризли. Серёжа, усевшись на стул, опирается локтями о стойку чересчур сильно, будто хочет занырнуть к бармену в его рабочую зону. Возможно, он думает, что интерес его не бросается в глаза, но что Арс, что бармен многозначительно переглянусь.       — Добрый вечер! — парень намеренно протирает чистый стол под любопытном носом Матвиенко. Тот отвлекается, поднимает на него взгляд и широко улыбается. — Что-то ищите?              — Привет, — Серёжа мимолётно смотрит на бейдж. — Макар. Два светлых в бутылках, — Макар усмехается, дёргает головой и достаёт из нижнего холодильника пиво. Быстро открыв и щелчком отправив крышку в мусорку рядом, ставит заказ на картонки. Попов поворачивается к другу всем корпусом и выжидающе смотрит. Тот специально игнорирует и качает головой под насилующую уши музыку. Не выдержав, Арс прислоняет вспотевшую бутылку к его предплечью.       — Ты точно что-то хочешь мне сказать, — без вопросительно интонации припечатывает Арсений.       — Нет, показать, — подумав, добавил, — но рано.       Алкоголь не действует ни через час, ни через три, приходится пользоваться природной дуростью, чтобы получить удовольствие от вечера. Некоторые треки отзываются, толкают в толпу. Кто-то льнёт к нему, и Арс не отказывает, берёт в танец, очерчивает линию фигуры и закрывает глаза — слишком легко плывёт в руки. Движения, как предложение на продолжение в горизонтальной плоскости. Арсений притягивает её к себе, лица касаются аккуратные женственные пальцы, притягивают ближе, и музыка сменяется тишиной, заполненной сильным звоном. Он отстраняется, сжимает веки и прикрывает уши. Всё вокруг в движение без звука. Девушка перед ним что-то спрашивает, отвлекается на подоспевшего Серёжу и понимающе кивает. Он уводит его с танцпола, усаживает за барную стойку и просит у Макара обычной воды. Арса отпускает быстро, но неприятный осадок концентрируется где-то у затылка. Чувствует себя рыбой, которая хребтом зацепилась за крючок. Серёжа с кем-то здоровается, а ему между лопаток опускается горячая рука.       — Ты уже готов?       Арс поворачивает голову, видит Сашу и сводит лопатки, пытаясь скинуть ладонь. Жарко. Саша, приняв движение как-то по-своему, проводит ей к пояснице, а жар так и остался на прежнем месте. На него словно навели неисправный прожектор, который вот-вот расплавит одежду и прожжёт до грудной клетки.       — Сейчас вернусь, — хочется взять у Макара ведро со льдом и опрокинуть его на себя. Но вряд ли это будет воспринято адекватно, поэтому стоит хотя бы ополоснуть лицо. Зато прояснились загадочные мотивы Матвиенко — договорился с Шульгиным, стратег хренов.       С трудом добравшись сквозь людей до туалета, Арсений лихорадочно умывается у раковины. Всё ещё хочется окотить себя с верху до низу. Ворот футболки мокрый, с растрёпанных волос капает, он встряхивается и смотрит на своё отражение. Сходу не поймёшь, это выглядит сексуально или будто его кунали в бачок как чайный пакетик. Ладно, сегодня играем по правилам Серёжи. На ходу он всё ещё пытался сделать перевес во внешнем виде в сторону секса, поэтому поправляет причёску, выходя из туалета. Врезается в кого-то, извиняться не собирается — не то настроение — но почему-то замирает и оборачивается. Дверь уже закрылась, пальцы дёрнулись нервно, захотелось вернуться. Просто захотелось.       — Арс, ты как? — его разворачивают за плечо и внимательно разглядывают. Блять, Саша.       — Нормально, — всё ещё гипнотизируя дверь, бросает Попов.       — Весь мокрый. Давай такси закажу?       Уже уезжаешь? Ехидно хотел спросить Арс, но, отвлекаясь от долбанного туалета, смотрит в глаза собеседника и усмехается.       — На свой адрес? Ты вообще как в Москве оказался?       — Случайно, как всегда. Поедешь? — у него совсем не получается сделать вид, что ему похуй и какой ответ он хочет услышать.       — Поехали, — Арс позволяет приобнять себя и увести с места, с которого сам Попов никак не может сдвинуться.       Дверь открывается, парень из неё — взъерошенный, с мокрыми отросшими кудрями — выходит и загнанно оглядывается по сторонам. Идёт к дальнему столику, куда редко попадают отблески от светомузыки и, прожигая пустой стул у барной стойки, закуривает сигарету прямо в помещение, обнимая рядом сидящую девушку.       Ночью телефон Арсения вибрирует от входящих сообщений. Первое с ссылкой на страницу их знакомого доктора из Воронежа с припиской обратить внимание на фотографии. И следом несколько отдельных файлов с их вечера.       Только утром, скинув с себя чужую руку и не до конца проснувшись, Попов роется в вещах и достаёт из кармана джинс орущий телефон. Надо сменить мелодию звонка.       — Сразу видно, что сообщение не читаешь, — со смешком говорит Серёжа.       — Какое сообщение? — Арс сонно чешет глаза и осматривается. Отрывает телефон от уха и ставит на громкую.       — Не хотел зря воду мутить, надо было убедиться. Ты посмотрел?       Открыв непрочитанные и перейдя по ссылке, Попов отрешённо перелистывает фотки. Дима с дочкой, с женой, Дима на работе, Дима в клубе. И ещё раз в клубе. За вчерашней барной стойкой вместо Макара смазанный высокий силуэт. Ещё фотки с баром, уже чётче. Арс склоняет голову набок, застревая взглядом за анфас, потом склоняет на другой бок и приближает снимок. Не понимает, как выпутывается из-под одеяла и падает на пол, только как наркоман ищет выпавший из рук мобильник. На последнем фото Дима по-дружески обнимается с барменом, который смотрит в камеру. Лицо стало шире, волосы отросли, от широкой улыбки лучиками проявляются пару морщинок у глаз. Знакомых, зелёных, блядских глаз. Где-то сверху на кровати от грохота просыпается Шульгин. Арс возвращается в сообщения и открывает отдельно присланные фотки. Одну из них он помнит, Серёжа делал их селфи. На заднем фоне тусклый свет выхватывает дальние столики у стены. Другие снимки уже отдельно этот уютный тёмный уголок с диванчиками, где вне зависимости от качества выделяется высокий парень с тем же модным бардаком на голове и рыжим огоньком между зубов.       — Это твой Антон? — Арс дёргается от звука голоса из динамика, совсем выпав из реальности.       — Ахуеть, он курит?!       Матвиенко спустя долгую паузу ржёт в голос.

~*~*~*~*~

      В какой-то момент Макар начинает его узнавать, а Арс узнавать, что он на самом деле Илья. Мелкие подработки позволяют приходить в клуб пару раз в неделю и ещё ни разу он не сталкивается с Антоном. Ситуация постепенно начинает раздражать.       — Ты без выходных пашешь? — как-то спрашивает Попов, постоянно вглядываясь в посетителей на диванах. — Где твой сменщик?       — Болеет — говнюк, — Макар произносит это почти по-семейному. Пока Арс в очередной раз отвлекается, тот незаметно делает его фотку и, как ни в чём не бывало, продолжает обслуживать других людей. — Тебе не нравится моё общество?       — Беспокоюсь за тебя, — врёт Арс с улыбкой. Беспокоится он за себя, потому что ещё немного, и он может переносить сюда свою зубную щётку, потому что это место становится вторым домом. Сегодня Попов пришёл ближе к закрытию, вокруг много пьяных тел, у которых просыпается тяга к новым знакомствам, неуместным разговорам и потребностью с кем-то сцепиться. Понимая, что ловить здесь нечего, Арс тянется за наличкой и краем глаза смотрит в зеркальное отражение напротив, между полками с алкоголем. Деньги выпадают из рук, и он, чертыхаясь, сгибается вниз, подбирает и выпрямляется ровно в тот момент, когда рядом грузно опускается мешковатый рюкзак.       — Какого хрена, Шаст? — В отражении парень в кепке с козырьком на пол-лица скалится на Макара. — Фу, от тебя лекарствами несёт за тысячу вёрст.       — Скучно дома, — дерёт тот горло в ответ. Поднимает голову, хватается за барную стойку, наклоняется вперёд и длинно выдыхает в лицо бармену, опаляя аптечным запахом. Выпрямляется, щёлкает по козырьку пальцами, косится на Арса и бросает:       — Здрасте, — как за компанию. Как между делом. Как если не знает, кто перед ним. Попов закрывает рот, который был открыт всё это время. Потом снова открывает и закрывает. Кивает, потому что от ступора теряет навык речи, и ждёт. Ждёт хоть чего-нибудь от Антона: жест, слово, любой намёк, что они знакомы. Что Арс для него враг, призрак прошлого, хуй бесячий, да хоть кто-то! Но Антон лишь немного поджимает губы. У него лоб в испарине, будто выперся сюда с температурой, и круги под глазами. И от него действительно несёт таблетками, как от фармацевта. Обратив внимание на скомканные деньги у Арса, буднично спрашивает:       — Уже уходите? — и качается в его сторону. Арсений ловит, роняя стул, кепка слетает, демонстрируя мокрые от пота волосы. Антон повис у него на шее и совершенно точно не собирается её сворачивать.       — Блять, придурок, — ругается Илья. — За баром дверь в подсобку, отнеси его туда, пожалуйста. Воду найдёшь, а лекарства наверняка есть в рюкзаке.       Попов кивает, закидывает руку Антона себе на плечо, забирает со стула упомянутый рюкзак и уводит парня куда велено. Тот горячий весь, но передвигает ногами сам. В подсобке находится небольшой диван, рядом стол и мини-холодильник. Скинув груз, Арсений сразу лезет за холодной бутылкой. Потом передумывает и берёт ту, что стоит на столе. Антон следит за ним больными глазами, принимает воду не отрываясь, хмурится.       — Пожалуйста, — говорит Попов на всякий случай.       — А меня Антон зовут.       Воздух из лёгкий выходит пинком от воспоминаний.       — Арс. Моё имя.