Перси, убери зубы

      Все шло не так - не по плану. Перси был готов рвать на себе рыжие волосы и стучать пятками об пол, возможно, даже выбросить значок старосты из окна и не делать домашку по истории на следующую неделю.       Проблема была в том, что Оливер ему нравился. Гораздо больше, чем просто секс или просто "давай я сделаю за тебя домашку, а ты покатаешь меня на метле", копаться дальше Уизли не собирался. То, что он признавал этот факт, уже было большой победой. Кажется, на это ушел год и два месяца, до этого Перси был уверен, что от Вуда его тошнило.       — Что-то уже невкусное съел с утра, чего мина такая кислая? - Оливер на завтраке садился рядом, на обеде уходил к команде, а ужинал пока бежал от поля к комнате, припрятанными заранее морковными кексами. К сожалению для Перси, сейчас был завтрак.       — Да, оладьи, не бери их, они твердые как подошва, - соврал Перси, думая о том, что "оладьи" и "Оливер" слова очень похожие, но не больше, чем "Перси" "перебьешься".       Вуд сразу же потянулся рукой к тому, что Уизли советовал не пробовать, и потащил в рот:       — Врешь, обычные оладьи. Как всегда, - пожал он плечами, потягиваясь за добавкой.       — Ты спортсмен, - закатил глаза Уизли, - вам разве есть дело до того, что есть. Лишь бы набить желудок, возьмите Рона к себе, он прирожденный спортсмен.       Обычно Перси не язва, про него все говорят "зануда" или "душнила", иногда "стукач" или "бля, Уизли, заебал", и все сразу понимают — про какого именно рыжего идет речь. С Вудом Перси достает язык из жопы, и, видит Мерлин, его уже не запихнуть обратно.       — Джордж с Фредом - это уже полный хаос, еще одного Уизли я не потяну в команде. У меня и так от оранжевой формы в глазах рябит, а тут еще и макушки, - жмет плечами Оливер, продолжая подтаскивать со стола все, что видит.       В зале тихо, ведь еще слишком рано; пусто даже за столом учителей. Но еще каких-то пятнадцать минут, и здесь будет не протолкнуться. Перси с отвращением пялится на то, как Вуд заталкивает сосиску целиком за обе щеки, и думает: когда тот допрет, что неплохо было бы потрахаться в школьном туалете. Оливер непробиваемый, он не понимает намеков, не обращает внимание на то, что Перси уже трижды коснулся пальцами его коленки. Оливеру надо говорить все в лоб что-то вроде: через два часа у меня на кровати, ебемся без минета, ты сверху. Перси сначала так не мог, выжидая, когда Вуд сам прижмет его к стенке, но за месяц постоянного секса он действительно настолько привык вытаскивать язык из жопы, что теперь его ничего не смущало и краснеть приходилось уже Оливеру.       - Не забывай жевать, выглядишь мерзко. Если будешь делить продукты на части, а потом тащить в рот, вообще будет супер, - отставляет тарелку Уизли, у него пропадает аппетит.       — Ты сегодня злой, - послушно жует Оливер, стараясь не выронить еду изо рта. Перси сжимает край лавки и думает, что, конечно, он злой, потому что вчера, когда Вуд пришел после тренировки в комнату без футболки, он так и не успел подрочить перед сном.       — Что наш пай-мальчик Перси разбуянился сегодня? - Фред с Джорджем выскакивают как черт из табакерки, Перси вздрагивает, проливает чужой стакан с соком на мантию, а Оливер давится тостом. Он долго кашляет, утирает слезы и пытается понять, правильно ли он расслышал.       — Никакого спокойствия, доем по дороге в кабинет, - недовольно поджимает губы Перси, вставая из-за стола, даже не смотря в сторону Оливера.       До урока больше часа, но Перси хватает со стола тост, тянет на плечо сумку и стремительно выходит из зала, стуча каблуками школьных туфель. Никто ничего не успевает сказать, лишь провожают его взглядом.       — Подождите, это Перси — пай-мальчик? — все-таки переспрашивает Вуд, пока Джордж стучит ему по спине.       — Да, ты бы видел, какой порядок у него в комнате, — пожимает плечами Фред, то, что его брат — правильный зануда, было абсолютной истиной для всех, как Вуд не сумел разглядеть это, учась с ним на одном курсе, было большой загадкой.       — Я с ним живу в одной комнате, - напоминает Вуд. Вообще-то они убираются по очереди. А когда у Перси завал на учебе, их комната само воплощение хаоса: книги, скомканные пергаменты, остатки еды, разбросанные носки. Перси никогда не показывал, что порядок — это то, что хоть немного его заботит.       — Он всегда выполняет домашку на неделю вперед и в эссе пишет на пару свитков больше нужного, - подключается к диалогу Рон, садясь рядом с братьями, и сразу же пододвигает к себе тарелку с сосисками, пользуясь моментом, пока Оливер настолько удивлен, что перестает жевать.       — Мы ни разу не слышали, чтобы он матерился или нарушал правила.       Оливер не понимает: про того ли Перси все говорят. Конечно, его Перси вообще не матерится, разве что "блять," когда его прикладывают голыми лопатками об стол, и "пиздец", когда входят сразу на три пальца. Оливер пару раз слышит "пошел нахуй", когда после тренировки вонючий и по уши в грязи пытается зажать Перси в раздевалке, и "ебанный в рот", когда ему это удается. Еще есть скулящее "бля, Оли, трахни" на рождество и "сука, только попробуй меня тронуть" во время месяца сдачи экзаменов.       Оливер чешет затылок и пытается понять, как люди, которые всю свою жизнь находились с Перси под одной крышей, могли разглядеть в нем только правильную школьную заучку. С Перси можно было говорить обо всем на свете, он хорошо шутил, любил сбегать по ночам погулять к озеру, но вся прелесть в том, что никто никогда этого не замечал. Они могли ночь напролет устраивать охоту на снитч, пока не начнет сводить икры ног, а на следующее утро Уизли затягивал свой галстук потуже и застегивал рубашку на все пуговицы, и выглядел так, словно всю ночь провел в своей кровати. Вуд же выглядит, будто его переехал каток.       — Как ты это делаешь? - вздыхал он, пока Перси помогал ему справиться с галстуком.       — Я просто не пропадаю на тренировках, у меня много сил, - улыбается Перси, оглаживая плечи Оливера, наблюдая за тем, как хорошо он справился со своей работой. Пусть это каждый раз и было абсолютно бессмысленно. Уже через час Вуд, как всегда, подерется с кем-то в школьных коридорах и не сможет потом сам завязать себе галстук.       — Нет, я не про это, - Оливер смотрит на Перси, и они сейчас так близко, что дух захватывает, - как ты делаешь вид, что ты скучный зануда, когда от тебя буквально пахнет жизнью, сексом и весельем.       Перси смеется, касаясь ладонью носа, и смотрит на Оливера, как на дурака:       — Правда пахнет? Я вроде вчера хорошо помылся после того, как ты решил, что галстук можно использовать не только по назначению, а мои запястья очень элегантные. Вуд покраснел, Перси совершенно не поменялся в лице, лишь поцеловал Оливера в кончик носа.       — Когда живешь в большой семье, очень выгодно оставаться тихим, незаметным и скучным. Ведь тогда тебя оставят в покое.

***

      Теперь Оливеру было интересно узнать, какой тот самый пай-мальчик Перси и кому именно: самому Оливеру или Семье Уизли, досталась самая искренняя версия. Да, Перси был умным, да, он отлично выполнял обязанности старосты и был ответственным, но все эти черты были у самого Оливера. Он был хорош почти на всех уроках (кроме рун и истории), отлично выполнял обязанности капитана квиддичной команды и был ответственным. Вот только про Вуда все говорили, что он душа компании и главный балагур.       И, стоя у портрета Полной Дамы, Оливер не понимал, неужели есть та грань Перси, которую он совершенно не знает, а Перси не хочет ему показывать. И если бы Вуд был поглупее, он бы написал Молли Уизли и попросил характеристику на ее сына.       В гостиной полно народу, идет первая учебная неделя, радость от встречи с однокурсниками после летних каникул еще не исчерпала себя. Вуд скользит по рыжим макушкам, пытаясь найти ту самую - свою. Находит. Перси сидит поодаль на кресле, пролистывая конспекты по нумерологии, по его глазам видно, что он не читает. Просто пытается спрятаться и, как только перехватывает взгляд Оливера, тут же встает с места, направляясь к нему.       - Ты меня ждал? - спрашивает Вуд, когда Уизли встает рядом.       - Еще чего, я готовился к нумерологии, у нас проверочная, - усмехается Перси, прекрасно понимает, что ему не поверили. Но он и не хочет оправдываться, он лишь играет - флиртует.       - Да и когда у нас проверочная? - поддается на его игру Вуд, аккуратно касаясь мизинцам чужого, но лишь так, чтобы это казалось просто случайным прикосновением.       Они стоят в гостиной, вокруг кипит жизнь, все шутят, болтают и непременно обсуждают грядущие выходные. Оливер думает, что хочет поцеловать Перси прямо здесь, у всех на глазах, а потом утащить к его команде обсуждать квиддич. Уизли бы сопротивлялся только для вида, он прекрасно разбирался в спорте, а в стратегии игры ему не было равных. Но, сидя у Вуда на коленках, он бы непременно поддержал диалог, пока руки Оливера успокаивающе оглаживали его спину и плечи. Это было бы так хорошо, но с кем-то, кто не они. А им оставалось только пялиться друг на друга в переполненной гостиной и случайно касаться друг друга пальцами.        — Через месяц, наверное, — жмет плечами Перси, а потом добавляет одними губами, что хотел бы поебаться прямо сейчас.        — Перси, подожди, я хотел с тобой поговорить, — чешет затылок Оливер, — я тут понял, что я совершенно ничего о тебе не знаю, может мы...может ты пригласишь меня к своей семье на Рождество?       Уизли удивленно таращится, и сразу вокруг становится так тихо, словно вся гостиная ждет его ответа. Вообще-то до Рождества еще сто лет, но то, что Оливера это волнует, становится чем-то серьезным. Будто он хочет стать частью семьи Уизли, будто это следующий этап их отношений дружбы. Перси такое не нужно, Перси просто хочет весело проводить время, ему всегда казалось, что Оливер — тот человек, с которым ему всегда будет хорошо, и нет там ответственности, ни занудства, словно можно просто расправить крылья. Оказывается, что Перси ошибался, и теперь это надо быстро прекращать.        — Нет, это семейный праздник, а не дружеские посиделки, — строго проговаривает Уизли, и вся мягкость и флирт исчезают с его лица. Кажется, Оливер начинает понимать, каким видят Перси остальные. Вуд боится, что что-то сломал, но это же Перси. Он не может быть серьезным долго...Наверное сегодня они снова пойдут на астрономическую башню рассматривать звезды и целоваться.

***

      На поле для квиддича никого. Перси проезжается коленкой по деревяным ступенькам и недовольно шипит, когда цепляет занозу. Оливер бы непременно помог вытащить и подул, но сейчас ему хотелось, чтобы Перси продолжал сосать.       Пальцы хватаются за рыжие кудри, толкая затылок ближе к члену, Перси давится и, кажется, пытается отстраниться, но Вуд не дает ему этого сделать. Уизли старается, даже снимает очки и аккуратно кладет их рядом, Оливер случайно спихивает их рукой, они все равно потом смогут найти.       До отбоя около 15 минут, но Перси пообещал не снимать баллы у Гриффиндора, если они немного задержатся. Вуд пообещал пососать Уизли в следующий четверг.       — Бля, Перси, убери зубы нахуй, - Оливер пихает Уизли ногой, совсем чуть-чуть, Перси что-то невнятно бурчит в ответ, не вынимая член из рта, от этого пульсация проходит от самой головки к яйцам, Вуд хрипит, пытаясь дышать ровно и не закатывать глаза в приятной истоме, приходится откинуть голову назад.       Перси продолжает попытки отчитать его, и Вуд кончает на середине пламенной речи.       — Пиздец, а мама учила, что говорить с набитым ртом плохо.