Запретное Искусство

Глава 38.

— Бог воюет на той стороне, у которой при прочих равных условиях больше войск.

Наполеон Бонапарт.

Нелкарион XV.

Они сделали шаг первыми, пытаясь истыкать его копьями, тысячами порезами опустить его на колени. Он не дал им шанса. Его плащ хлопает, подобно крыльям огромного ворона, когда мощный прыжок отправляет его в воздух. Метательные ножи находят свою цель – им следовало надеть шлемы с закрытыми личинами. Стена щитов ещё стоит, но вот копья… копья перед ним падают, как и их мёртвые владельцы. Он элегантно приземляется на щиты и делает лишь один шаг, чёрный клинок уже в его руке, будто сотканный из чёрного дыма. Он с лёгкостью проскальзывает через ряды вооружённых людей, оставляя позади изрубленные трупы. Сложно сказать, был ли Нелкарион чудовищем или безумцем, но в такие моменты… он был художником, писателем, что кровью творил свои шедевры, оставляя на каждом свой уникальный росчерк в качестве подтверждения работы. Вначале… никто не замечал этого, их было много, и они собирались обороть Нелкариона, с их точки зрения, в куче – была сила. Но даже окружённый, вертящийся, словно волчок, он успевал делать смертоносные контратаки. То один, то другой враг падал на землю, чтобы уже не подняться. Сам же Нелкарион на уловки своих противников не повёлся, он контролировал конфликт… пока засранцы не принесли короткие копья. Взяв щиты у своих коллег и сменив копья на более короткие, копейщики наконец вступили в битву, окружив чародея со всех сторон. Затем они занесли копья, чтобы атаковать разом, не оставляя пространство для манёвра Нелкариону. План был исполнен в точности. Удар произвели все копейщики, синхронно ударив на разных уровнях, но Нелкарион всё равно сумел избежать ударов, элегантно приземлившись на скрещённые наконечники копий. Затем они увидели, что в его руке… небольшая сфера, что светилась словно маленькое солнце. Нелкарион бросил её оземь. Словно хрустальный кубок, сфера раскололась на миллион осколков и взрыв, что сдерживали стенки хрупкой тюрьмы вырвался наружу. Окруживших его людей испарило сразу, тем, кто стоял дальше, повезло больше – они лишь временно ослепли, однако уже не представляли угрозу, лишь те, кто успел закрыть, либо чем-то защитить свои глаза, могли сражаться. Таких было немного. В основном, охрана Мелисандры. Лим, Годри, Ричард, Джастин, Йохан и Стронг бросились наперерез чёрной тени, что выпрыгнула на них из мычащего и стонущего скопления тел, что были последователями Мелисандры. Первым Нелкариона достиг Лим, он широко размахивал мечом, держа его обеими руками, наседая на Нелкариона и пытаясь заставить его отступить, однако эти удары были с лёгкостью парированы. Нелкарион увел его меч в сторону, заставив раскрыться. Хук с лева размазал губы Лима по его зубам. Упав на колени, Жёлтый Плащ затряс своей головой, пытаясь унять боль и головокружение. Его прикрыл Йохан, а сир Стронг, отогнал от них чародея, направив его прямо к Ричарду и Годри. На этом моменте Леди Удача подмигнула им, кокетливо вильнула своими нижними девяносто и удалилась, походкой от бедра. Годри к несчастью, за этим великолепным зрелищем понаблюдать не мог, так как клинок Нелкариона вспорол ему брюхо, и он, оря благим матом, пытался удержать на месте свои внутренности. Ричард попытался вступить в поединок с колдуном, но обменявшись лишь парой ударов обнаружил, что сильно уступает тому в скорости, а секунду спустя, на землю упала голова рыцаря. Мгновением позже послышался булькающий звук, колдун добил сера Годри. Оставшиеся воины покрепче сжали свои мечи, а Джастин завёл за их спины Мелисандру. − Прекратить! – громоподобный голос Клигана заставил всех остановиться, а их бессменный лидер шагнул в круг огней, сопровождаемый латниками в тяжёлой броне. − Что, Семеро вас дери, вы тут устроили? Нелкарион? − Я думаю уважаемый Лим, с удовольствием расскажет вам всё, командующий. – Заметил чародей. – Ибо он прибыл сюда, чтобы арестовать меня. Вместе со всеми этими людьми. − Арестовать? – Клиган вопросительно поднял несгоревшую бровь. – Не припомню, чтобы я отдавал такой приказ, Лим. Кто побудил тебя напасть на собрата-офицера? − Лорд-капитан… − Жёлтый плащ запинался, пусть он и не боялся младшего Клигана, ситуация в которой он оказался из-за интриг Джона Коннигтона, довольно быстро запахла жаренным. Он мог и головы лишиться. – Видите ли, Старого Грифа отравили, и он указал на Нелкариона, как на последнего, кто с ним общался. − Не припомню Старого Грифа у костра лучников в лагере. – заметил Нелкарион. – Также я не припомню его в шатре Тириона, где мы уговорили с казначеем бочонок хорошего вина. А вот леди Мелисандру, я у нашего костра помню. – Задумчиво почесал свой подбородок колдун. – Не она ли, случаем, подняла крик, что я отравил Старого Грифа? − Да. – выдавил из себя Лим. – Это она нашла Грифа и сумела его… стабилизировать. − Яд – это не метод Нелкариона. – фыркнул младший Клиган. – Если бы он хотел убить Грифа, того нашли бы с перерезанным горлом или вспоротым брюхом, в луже собственной крови. Нет, говори что хочешь, но Нелкарион вряд ли пытался отравить Коннингтона. Если бы это был он, Старый Гриф бы не выжил. − Могущество моего бога велико… − начала Мелисандра, но Клиган прервал её. – Не выжил бы. А теперь, Мелисандра… С какого чёрта ты подумала, что ты можешь приказывать моим людям? − Я открыла им глаза. – ответила Мелисандра. – Теперь они слушают лишь слово истинного бога, что доносят до них мои уста. − То есть, ты хочешь сказать, что промыла им мозги, просто поговорив с ними и заставив «узреть свет», или что вы там жрецы делаете? И подчиняться моим приказам они теперь не будут? – Уточнил Клиган. − Да. – горделива подняла голову Мелисандра. – Они верны мне, как храмовая стража. − Замечательно… − Протянул Сандор. – Убейте их. Его клинок первым обрушился на Джастина Масси, прежде, чем тот сумел среагировать. Он упал на землю, рассечённый от темени до пояса. Латники Клигана заполнили пространство перед шатром казначея, рубя и кромсая мертвых и раненых, несколько человек попытались скрыться в палатке Тириона и захватить карлика и казну, секунду спустя их головы выкатились из-под полога, а сам Карликовый Лев вышел из своего шатра, крепко сжимая в руках обоюдоострый топор. На нём сияли странные руны, а сам топор прибыл из Рва, был он подарком друга Тириона, Джона Старка. Лишь сам Джон знал, что топор был скован Громбриндалом. Когда карлик сжимал его в руках, он чувствовал неимоверную силу, достаточную чтобы обороть человека вдвое, а то и втрое выше себя самого. Со временем, тело его изменилось и вскоре больше напоминало тело дварфа, нежели деформированного человека, коим он был до того, как получил топор. Он взял его с собой, в Эссос и здесь, где у него не было отцовского золота и вассалов, готовых умирать за него, топор служил ему добрую службу, напитывая Тириона силой, а тот поил топор кровью своих врагов. Лим был слишком занят, чтобы увидеть, как карлик врезался в ряд его людей, которые едва смогли подняться, после колдовства Нелкариона. Тирион рубил их ноги, пробивал щиты, перерубал копья… Он был чрезвычайно опасным противником, так как из-за своего роста ему было проще дотянуться до более уязвимых мест противника и проскользнуть под копьями, а магический топор давал ему силу, чтобы провернуть каждый подобный приём. Однако Лим не видел этого странного зрелища, как жалкий, в прошлом, карлик, разбирался с дюжиной вооружённых людей. Нет, он вновь столкнулся с Нелкарионом. С его чёрного меча капала густая, тёмная кровь и он медленно надвигался на Лима, не намереваясь оставлять того в живых.

Робб I.

Прошло немало времени с тех пор как он женился на Алис Карстарк. Он исполнил свой долг, и вскоре он станет отцом, однако даже такое событие не могло залатать всех трещин в семье. Его брат, Джон, не смотря на дорогой подарок и пожелание скорейшего рождения наследника, его брат, с которым он был когда-то очень дружен, покинул Винтерфелл в дикой спешке, причём опять после разговора с родителями. Робб чувствовал подкатывающую головную боль, только при мысли, что его дражайшие отец с матушкой, опять откололи какой-нибудь номер, из-за которого один из самых верных и важных их знаменосцев, и близкий родственник к тому же, окончательно отдалиться от Старков из Винтерфелла. Ситуацию требовалось спасать, а потому, в один непогожий денёк, сопровождаемый своими людьми и двоюродным дедушкой Бринденом, знаменитой Чёрной Рыбой, он отправился на юг к Перешейку, где и располагался Ров Кейлин. Летний снег падал с небес, лошади месили грязь копытами, а Робб думал и никак не мог придумать с чего бы начать разговор с братом, который так изменился. Он понимал, что подобные изменения – заслуга их родителей. В основном его матери. Но и Эддард Старк тоже внёс лепту в страдания Джона. Робб мог лишь надеялся, что извинения от него, смягчат сердце его брата, и они смогут вновь выстроить отношения, которых ему так не хватало. Теон был изгнан в Эссос, Санса выходила замуж, Бран стал… слишком отчуждённым, Рикон был ещё мал, но мать и отец в голос спорили по поводу его воспитания, а Арья, без внимания старших, совсем отбилась от рук. Единственный, кого она могла послушать – это Джон, но у него были свои проблемы и своя семья, ещё одна причина отправиться и поговорить, возможно он сумеет что-то посоветовать Роббу, хотя Джон и тут сумел отличиться – у него две жены. В общем, как ни крути, а помощь, требовалась скорее его брату, чем самому Роббу. Он—то ещё даже править не начал, а Джон каждый день вериться, как белка в колесе, о безопасности королевства радеет. Робб в очередной раз вздохнул, потерев свои виски. Мигрень лишь усиливалась. − Выглядишь прям как я, когда у нас с Хостером начинался очередной «важный» разговор о моей женитьбе. – Ухмыльнулся сир Бринден. – Он всякий раз пытался женить меня, мы в очередной раз ругались, мирились, клялись никогда не поднимать этот вопрос, и он всегда нарушал своё обещание первым. − Джон отличается. – заметил Робб. – Он всегда держит слово. − Тогда с братом тебе повезло. – Заметил Бринден. – Мы с Хостером так и не нашли общий язык, он был излишне резок и думал лишь о величии нашего дома. В этом вопросе он не слишком отличался от Тайвина Ланнистера, разве что… временами сожалел о своих действиях. − Дедушка? – удивился Робб. – Сожалел? Видел я, как он сожалеет. Когда Святое Воинство подошло к стенам Рва, он думал только о том, чтобы расправиться с моим братом. Хотел выманить силы у отца, чтобы вернуть своё. Его не волновало, что сил у Севера, свободных сил, тогда не было. Его не волновало, что он привёл на Север фанатиков. Его ничего не волновало. Лишь власть. – вздохнул Робб. – Нет у меня такого деда. Больше нет. В тот день они больше не понимали разговор о родне. Если на то пошло, поездка к Перешейку Роббу весьма понравилась: он маловато знал о своём знаменитом двоюродном дедушке, стяжавшем себе славу во время войны Девятигрошевых королей, Восстания Роберта и Восстания Грейджоев. Он был единственным, кто мог вырвать победу у орков, во время завоевания Речных земель. Возможно, если бы подкрепления от короны подошли вовремя, а если точнее – пришли бы вовсе, Речные земли всё ещё были бы под контролем дома Талли. Робб и Бринден нашли много тем для разговора, во время их недельного путешествия. В основном, они сошлись на почве семейных проблем. Роббу нравился его двоюродный дедушка, у них было много общего, С точки зрения Бриндена, Робб напоминал ему его самого, когда он был моложе и хотел прославиться. Но всем детям четы Старк, Чёрная Рыба напоминал Белого Волка, Арья даже шутила, что когда Джон станет старым, он станет как дядюшка Бринден. Тот сначала не понимал, почему их столь часто сравнивают, но затем, до него, в отличии от его племянницы, оскорблённой подобным сравнением, дошло, что Джон был любимым родственником детей Кейтлин, и этим сравнением, они показывали, что принимали его, как своего, как часть стаи, проводя некую невидимую параллель, между Чёрной Рыбой и Белым Волком. Бринден был рад этому. Однако одно всё же тревожило его: сам Белый Волк. Уж больно много параллелей было в его отношениях с Кейтлин, схожих с его отношениями с Хостером. Даже его желание удалиться в Ров и съехать из Винтерфелла, он рассматривал с позиции своего решения оставить Риверран и отправиться служить Лизе, в Долину. Когда впереди показались шпили Рва Кейлин, Бринден, казалось едва сдерживал свое нетерпение. Нетерпение едва сдерживал и Робб. Брата он не видел со времени своей свадьбы, с которой тот удалился, после разговора с Эддардом Старком. Ушёл он, как шептались слуги, в ярости и с тех пор, к удовольствию матери Робба, не казал носу из своего замка. Сам Ров Кейлин впечатлял, если раньше это были лишь жалкие руины, то сейчас двадцать тёмных башен и толстая стена, тянулись к небу, через удлинившуюся после землетрясения реку Горячку, раскинулся торговый городок, названный в честь крепости. Кейлин. Весьма процветающее место, учитывая, что это место стало более коротким путём для торговли между западным побережьем Вестероса и Вольными городами. А Джон грёб золото лопатой благодаря торговцам, которые платили ему налоговые сборы. Он мог позволить себе многое, с такими доходами. Например, ремонт и обновление тракта, Робб был готов поклясться, что у его брата во владениях самые лучшие дороги, что самое интересное, зимой их не заметал снег, и никто не мог дать рационального объяснения этому факту, а простой люд призывал богов, кривился и говорил: «магия!», но дорогами пользовался. Пока Робб и его люди подъезжали, они увидели, как группа ящеролюдов вышла из ворот Рва и исчезла в болотах Перешейка. − Я думал, что всё эти байки о нечеловеческих расах – просто слухи. – Заметил Бринден. – Неужели Дети Леса и Великаны тоже вернулись? − А ещё дварфы. – Заметил Робб. – Я видел их несколько раз. Похожи на людей, но ниже ростом, шире в плечах и более мускулисты. Не смотря ни их низкий рост, я лучше выйду один на один, против полярного медведя, чем против дварфа. − Они настолько хороши? – спросил Бринден. − Не только хороши, но и предпочитают передвигаться сбившись в хирд, полностью закованные в практически неразрушимую броню. – заметил Робб. – Только глупец попытается расковырять подобное построение, они вполне способны грудью принять удар рыцарской конницы и остаться на ногах. − А тактика ударил-отступил? – спросил старый рыцарь. – Может сработать, если мы будем на конях. − Они очень точно и далеко бросают огромные боевые топоры. – моментально похоронил план своего дедушки Робб. – Как по мне, лучше с ними просто не ссориться. − Золотые слова, внук. – ухмыльнулся Бринден. – Золотые слова. Они въехали в ворота Рва, где их уже встречал Джон и его выстроившиеся вдоль ворот стражи. Робб помнил, что их было больше, и немало выглядели так, будто стоять в строю им непривычно, скорее всего немало воинов полегло при сражениях с железнорожденными, и его брат набрал новых гвардейцев, которых либо ещё не обучили до конца, либо они ещё не привыкли к муштре. Тем не менее, заострять на этом внимание он не стал, а поздоровался с братом и направился к слугам, что вынесли ему хлеб и соль. Преломив буханку, он, как и его двоюродный дед, обмакнул её в соль и съел. Соблюдения старинного обычая, казалось, немного расслабило всех присутствующих. Казалось мрачные слухи о вражде старших отпрысков лорда Старка отступили, оставив после себя более-менее приятную картину. Но хоть Робб и улыбался, лицо Джона Старка, казалось высеченным изо льда, настолько холодным и непередаваемым, было выражение, застывшее на нём. Как бы то ни было, Джон показал себя радушным хозяином и закатил пир по случаю приезда дорого гостя. За пиром Робб увидел обеих жён своего брата, Брукса оказалась довольно красива, не так как он ожидал, но именно экзотическая внешность, сочетаемость хорошо развитых мускулов, непотерянных женских черт и монументального роста, давало ей необычную, экзотическую красоту, с которой могла поспорить лишь красота Вель. У принцессы одичалых была типичная «валирийская» внешность, даром что глаза были не лиловыми. На фоне этих двоих, даже Серсея Ланнистер бы потерялась, а ведь она слыла первой красавицей Семи Королевств. Однако Робб приехал сюда поговорить с братом, а не пялиться на его жён, особенно учитывая, что обе легко могли его кастрировать, а ему ещё хотелось заделать побольше наследников. Потому, он больше внимания уделял другим необычным жителям замка. Конечно он уже видел дварфов, однако де-факто лидер их общины… впечатлял. Особенно его длинная белоснежная, словно сияющая в полумраке зала, борода. Да и сам старый дварф, казался более… призрачным… эфемерным… иномировым… не принадлежавшим этому плану бытия, вот. Робб не знал, откуда взялась последняя мысль, но старец производил впечатление толи какого-то древнего короля, чьи статуи с оценивающе смотрели на него в криптах Винтерфелла, толи полубога из древних сказаний, чьи лики иногда вырезали на стенах храмов. А ещё он был стар. Даже не так, стар. Словно он видел мир молодым и старел вместе с ним. Затем Робб перевёл взгляд, и увидел небольшую фигурку, сидящую рядом с Вель. Она куталась в плащ из веточек и листьев, из-под капюшона сверкали необычайно большие глаза, а единственная рука, которая выглядывала из-под полы плаща, имела четыре пальца, увенчанных чёрными когтями. Дитя Леса. За один день, он увидел больше легенд, чем за всю свою жизнь. Самое интересное, что все эти легенды собирались за столом его брата каждый день, что делало подобное обыденностью для Джона Старка, и превращая его самого в ещё большую легенду в глазах других людей. Однако, именно это сильно отдаляло его от остальных лордов. Джон воплощал собой старину, нетерпимого и могучего защитника Старой Веры из мифов и легенд, но покрытый ореолом таинственной и загадочной мифической мощи, он, из одного из лордов, пусть и весьма значимого и могущественного, превращался в уникального небожителя, который не смотря на всеобщую любовь, всегда оставался один, всегда выделялся, даже в толпе своих соплеменников. Тяжёлый груз, нёс на своих плечах его брат. Однако в эпоху возрождённых мифов и легенд, когда вернулась магия, когда нечеловеческие расы вновь ходили по землям Планетоса, им нужен был такой герой. Чемпион Зимы, что с мечом в руке, поведёт их в битву и отстоит право на жизнь под солнцем. Когда пир наконец закончился, а гостей развели по опочивальням, Робб решил узнать мнение своего дедушки по поводу того. Что он видел в замке его брата. − Безумие. – ухмыльнулся Чёрная Рыба. – Но чёрт побери, это безумие мне нравиться! − Я ожидал, что как рыцарь Семерых, ты не примешь подобного. – заметил Робб. − Будь я таким набожным, я бы присоединился к Святому Воинству. – буркнул Бринден. – Я не вижу ничего кроме пустых слов и традиций в Новой Вере, более того, я следовал им, только чтобы получить свои шпоры и поддержать свой дом. Ничего более. − Н-да. – Робб задумчиво почесал затылок, признавая, что семья у него очень проблемная. Куда ни плюнь – попадёшь либо в гениальную, либо в легендарную личность. Сплошь герои войны, а в случае его брата – избранник Старых Богов, если верить слухам. – Что ты думаешь о всех тех союзниках, что он приютил под своим кровом? − Я слышал, что эти дварфы – великолепные ремесленники, архитекторы, кузнецы и воины. Броня его гвардейцев лучшая из всего, что я видел в Семи Королевствах, а видел я немало. Судя по всему – работа этих коротышек. Он также может рассчитывать на них в случае военного конфликта. Великанов я ещё не видел, но Дети леса… я слышал, что они раскололи Руку Дорна. Я думаю, ты понимаешь, что это значит? Разговор двух родственников прервал стук в дверь. Служитель передал, что Лорд-Колдун ожидает их в своём рабочем кабинете.