Запретное Искусство

Глава 23.

− Зачем служить богу, если никто не знает, что он хочет?

Джон Старк.

Джон XIV.

Когда Нелкарион, сказал, что перед отправлением на Мыс Кракена, чтобы накостылять по уродливой морде Виктариона Грейджоя, он должен был отправиться на ещё одну встречу, Джон был изрядно раздражён. В последнее время было достаточно… задержек. Сначала переговоры с Круллом и возможная вторая свадьба Джона, теперь странные переговоры, начатые Нелкарионом и лордом Ридом. Следует начать с того, что переговоры, где посредником выступал лорд Рид, были между ними и огромными, прямоходящими ящерами. Да, не только Эссос подвергся миграции иных видов. Так называемые ящеролюды обнаружили себя на Перешейке, а так как ранее они жили в похожих условиях и места были довольно безлюдными, вожди чешуйчатых решили договориться с местными. Договариваться всегда лучше, чем воевать. Джон прибыл во главе своих людей, уже собранных, готовых отправиться на мыс Кракена, окрасить берега кровью железнорожденных. От ящеролюдов прибыл вождь, назвавшийся Кобальтом. Он был одет в некое подобие кожаной брони, львиная шкура была накинута на его плечи, а грива некогда могучего «короля леса», создавала впечатление, что в у вождя, в отличии от его подчинённых, есть волосы. Также, на встрече присутствовал лорд Рид, говоривший от имени всех краногменов. Именно он сказал своё слово в защиту нового народа, и предложил им стать вассалами Старков. Старков из Рва, разумеется. Кобальт говорил на вестеросском со странным, шипящим акцентом, как ящеролюд заявлял – у наг он был ещё более диковинным, хоть и более… мелодичным. Кто такие наги, Старк из Рва не знал, но ему было любопытно. Возможно он спросит позже. Джон принял их присягу, и его армия увеличилась в численности на восемь тысяч бойцов – ящеролюды были достаточно многочисленны, чтобы не только выставить их, но и оставить примерно столько же на месте строящегося поселения. Холод Севера не слишком пугал стойких болотных жителей, а их рост, сила и выносливость делали их незавидными противниками для большинства людей, как и тактика их засад, пользование быстродействующих и опасных ядов, если обобщить они были как озёрные жители, только выше, сильнее, покрыты чешуей и умели надолго задерживать дыхание, подобно львоящерам, карауля свою жертву под водой. Конечно, имелись и свои ограничения. Сталь высоко ценилась в их обществе, ведь из-за ядовитых и взрывоопасных газов, поднимавшихся с болот их потерянной родины, обрабатывать металлы было неимоверно сложно. Кобальт рассказывал, что магия была естественной частью их прошлого мира, и после его уничтожения, она заполнили собой пустоты в этом, укоренившись в нём, как когда-то в погибшем мире. Сам Кобальт тоже немного умел в магию, и именно он поведал лорду Риду и юному Старку, что проклятыми среди всех болотных жителей считаются те, кто родился с даром магии огня, ибо не было ничего более страшного, чем всепожирающее пламя, добиравшееся до торфяников и месторождений взрывоопасных газов, скрытых под поверхностью болот. А вот магия природы и даже ледяная магия, которую практиковал Джон, да в последнее время он подналёг на учёбу и таки выучил не только некоторые заклинания, но и научился усиливать себя с помощью маны, как долгое время показывал ему Нелкарион, считались вполне достойными изучения. Ранее Джон никогда не чувствовал необходимости изучения магических искусств, однако со временем, особенно после столкновения с норсманами и их дикой магией, он научился видеть и извлекать пользу из мистических наук. Конечно, он был ещё недостаточно могущественен, и неспособен повелевать напрямую стихиями, или творить масштабную, разрушительную магию, как например, его учитель, который мог поднимать армии мёртвых или высосать жизнь из целой армии людей, но боевые заклинания, дающие ему преимущество в схватках, он знал на зубок. Даже выучил пару проклятий из школы Некромантии, на которой настаивал Нелкарион. Джон знал, что из-за Иных и его собственного статуса, такую тёмную магию не стоило трогать даже семимильной палкой, однако возможность проклясть что-нибудь на расстоянии, например, еду, распространив в лагере какую-нибудь болезнь и отравив всех офицеров… это было весьма заманчиво, что он и собирался сделать, активно использую свои способности варга. Однако первая победа принадлежала ящеролюдам. Они были не только великолепными стрелками, их было тупо много, а потому, когда железнорождённые, рубившие деревья Мокрого леса увидели тень в небе, они сначала подумали, что налетевшее облако скрыло солнце. В каком-то смысле они были правы, это действительно было облако. Облако стрел. Железнорождённых нашинковало стрелами, как подушечки для булавок. Воинам Джона оставалось только добить подранков. Так как вторгшиеся силы под командованием Виктариона слишком растянулись вдоль побережья, Джон разбивал их по частям, не давая шанса объединиться, основную роль в его планах сыграли ящеролюды, чьи стрелки оборвали жизни множества налётчиков, до того, как основные силы северян вступали с ними в битву. Однако долго это продолжаться не могло. Северяне отчаянно сопротивлялись захватчикам, однако вся мощь которую привёл с собой Виктарион, была сосредоточена на взятии Кремниевого Пальца, ибо большинство прибрежных территорий уже пали под натиском лорда-капитана Железного Флота. Решительный ответный удар требовался не только для того, чтобы выбросить железнорождённых с территории Севера, но и для того, чтобы показать, что Север всё ещё могуч и может за себя постоять. В текущей политической ситуации, когда Семь Королевств фактически вернулись к своему состоянию до завоевания Таргариенами, то есть, абсолютно разобщённые и настроенные друг против друга, они были готовы утопить Вестерос в очередной войне, не заморачиваясь о ситуации в мире в целом. Им было всё равно, что Владыки Мёртвых, и чемпионы Тёмных Богов штурмовали Стену, им было всё равно, что безумный король стремился стать богом, им было всё равно, что за морем чёртов Бог Разрушения вёл орды тварей против рода людского. Нет. Они с упрямым исступлением держались за старые обиды. Всё стало только хуже после того, как Роберта выбила из столицы армия огромных, прямоходящих крыс. Если убрать маты, то Нелкарион и Громбриндал, как и остальные дави, что жили и трудились под его защитой, подтвердили, что это так называемые скавены. Некий подвид зверолюдов, особенно мерзостный и отвратительный, ибо они были самой сутью тёмной стороны человеческой души, мерзкой и отвратительной, засунутой в обличье огромной прямоходящей крысы. Падение Королевской Гавани, как и самого Железного Трона, стало последним гвоздём в крышку гроба Семи Королевств. Отступив в Штормовые Земли, Роберт, после длительных раздумий решил сделать то, что никто до него не делал. Своим указом, как короля Семи Королевств, он вернул каждому королевству суверенный статус и оставил за собой Штормовые земли, короновав себя, как Роберта Первого Баратеона, Штормового Короля. Таким боком, Роберт отказался выплачивать долги Железного Трона, ибо сам Железный трон, как и большинство Королевских Земель находились во власти скавенов, а долги были записаны на короля Семи Королевств. Сказать что подобное решение не устроило лорда, пардон, короля Утёса, Тайвина Первого Ланнистера, значит ничего не сказать. Он принял подобный пассаж очень близко к сердцу, а уж когда Роберт отправил в Утёс Джоффри и признал своих бастардов, как своих легитимных наследников… Тайвин поклялся убить его своими собственными руками. Медленно. Ситуация в Просторе была и того хуже, ко вторгнувшемуся Святому Воинству, добавилась гражданская война между лордами Простора, которые стали, во время чёртового военного конфликта с Верой, разбираться, кто из них более родовитый и достойный, чтобы сесть на трон Простора. Единственные кто принял подобное решение с некоей долей радости и облегчения – это королевство Гор и Долины, королевство Рек и Озёр и Дорн. Железные острова и Север были слишком заняты конфликтами, чтобы вообще как-то реагировать, да и Эурон клал болт на любые решения Роберта. Если обобщить – в Семи Королевствах начался активный делёж власти и сфер влияния, что самое забавное, никто особенно не знал, что с этой властью делать. Обязанности, свалившиеся на Верховных Лордов, внезапно вновь ставших королями, практически похоронили их под собой, как и ряд претензий, которые другие лорды решили выкатить главным претендентам на королевские короны в своих землях. Если на Севере, Железных островах, в королевстве Рек и Озёр, королевстве Гор и Долины, королевстве Утёса и Штормовых землях проблем с престолонаследием не было, то в Просторе и Дорне… все было сложно. В жарком Дорне медленно разгорался конфликт между Мартеллами и их наиболее могущественными оруженосцами – Айронвудами и Дейнами. С точки зрения Дорана, лорд Айронвуд стал молодому Квентину отцом больше, чем сам Доран, и это беспокоило как и его, так и старшую сестру Квентина, Арианну Мартелл, рассматривавшую Кквентина, как основную помеху на своем пути к престолу Дорна. Лорд Берик Дейн был весьма сильно огорчён тем, что Арианна Мартелл, пообещала Герольду Дейну клинок Закат, за помощь… в деликатных вопросах престолонаследия. Достаточно, чтобы вспылить и отправить своего сына Эдрика оруженосцем… на Север, в Ров Кейлин, постигать воинскую науку под чутким руководством Джона Старка. Молочного брата Эдрика и одного из самых опасных людей в Семи Королевствах. Учитывая, как «жарко» становилась в самом Дорне и на границах с ним, лорд Берик поспешил выдать свою сестру за штормового лорда и отправить единственного сына подальше от возможного театра военных действий. Престарелый лорд также использовал всё своё влияние, чтобы вышвырнуть Герольда Дейна из Дорна. Нет нужды говорить, что принцу Дорану, такой расклад внутри страны не нравился. Мало того, что шансы посадить Арианну на Железный Трон, выгодно выдав её замуж становились неимоверно смутными, так ещё и его самые могущественные вассалы начали мутить воду, и это не считая каких-то тварей на северных границах Дорна, что уже разорили Виль. В конце концов, он вызвал к себе Герольда, прежде чем тот был отправлен за Узкое море. О чём говорили принц Доран и Тёмная Звезда, доподлинно неизвестно, однако в своё путешествие в Эссос, Герольд отправился сильно обнадёженный. Весь этот ворох новостей, как и странное письмо, адресованное ему лордом Бериком, принёс ему молодой Эдрик. К несчастью, вести из жаркого Дорна доходили столь далеко на север неимоверно долго, а шпионы Джона и Нелкариона были не вездесущи. Тем не менее, Эдрика он принял, оказав услугу Берику Дейну и заодно решив не нагнетать отношения с единственным лордом, который догадывался, чей он сын, ибо в письме он прямо намекал на Башню Радости.

Гриф VII.

Прибытие Герольда Дейна было сродни грому среди ясного неба для Эйгона и его людей. Ему было приятно, что дядя его сестры и не рождённого брата, принц Доран, знает о нём, и воспользовался Тёмной Звездой, как посыльным, чтобы передать свою волю и слова поддержки. Дорн был с ними, стоило ему только взять в жёны Арианну Мартелл, и ввести свои армии в Вестерос. Однако ситуация была несколько более неустойчивой, чем думали все советники молодого принца в изгнании. Во-первых, Семь Королевств развалились на составляющие, а потому кто бы не сидел на Железном Троне – им всем было мягко говоря, насрать. Во-вторых, Железный Трон, как и Королевская Гавань с Королевскими землями, находилась под властью скавенов, огромных, человекоподобных крыс. Эти твари заполонили бывшую столицу Семи Королевств, все земли окрест и точили зубы на близлежащие острова. В-третьих, появление Герольда Дейна, поставленного в его гвардию Джоном Коннингтоном, спутало все планы Эйгона. В отличии от Джораха, Ролли и Дурджа, доверять Тёмной Звезде он не мог. Ибо верить Герольду мог либо дурак, либо человек ослеплённый величием его родича, Эртура Дейна, слепец, иными словами, такой, как Джон. В последнее время, его приёмный отец открывался ему с новой стороны. Весьма неприглядной при том. Он в упор не замечал недостатков, которые были при предыдущей династии и не понимал, сколь сильно Рейгар, отец Эйгона, был виновен во всех бедах, свалившихся на дом Дракона. С точки зрения Эйгона, его отец был виновен не только столь же сильно, как и Безумный Король, но и возможно больше. Его отец был женат, чёрт побери! У него был долг! Какой ответственный мужчина бросит свою беременную жену и маленькую дочку, чтобы соблазнить юную девушку, вчерашнюю девчонку? Он бы так не поступил, даже учитывая, что так он сам появился на свет. Итак… требовалось как-то избавиться от Дейна. Как? Убить его нельзя – отношения между ним и Мартеллами ухудшаться, и их армия с удовольствием направит на него свои копья. Просто сбежать? Тоже не вариант, Джон что-то начал подозревать, все входы и выходы стерегли Золотые Мечи, отвечавшие только перед Коннингтоном. Именно поэтому, он решил перетянуть Герольда на свою сторону. Возможно это было глупо, но это было единственное решение. К счастью, на случай его отказа, Дурдж уже был наготове. Эйгон никогда бы не поверил, что столь огромное и приметное существо, чёрт побери, это был белый, огромный драконид, может быть настолько незаметным. Магия действительно творила чудеса. Когда Герольд Дейн вошёл в комнату Эйгона, молодой человек вновь оглядел Тёмную Звезду. Красив, тут ничего не скажешь, его внешность могла посоперничать с валирийской внешностью Эйгона. Однако, смотря в его тёмно-фиолетовые, кажущиеся чёрными глаза, Эйгон видел пламя скрытого гнева, которое Дейн запихнул как можно глубже. Такой человек стал бы великолепным инструментом в его руках, если бы Эйгон мог его контролировать, однако и ежу было понятно, что Дейн не собирался повиноваться, его верность была показной, ничего не стоящей. − Сер Дейн. – поприветствовал его Эйгон. − Можно просто Герольд. – рот Тёмной Звезды искривился в насмешке. – А то мне кажется, что кузен рядом стоит. − Тогда, Герольд, перейдём к сути. – кивнул Эйгон. – Вы знаете, кто я такой? − Воспитанник Джона Коннингтона. – хмыкнул Дейн, большего ему не говорили, а серебряные волосы Эйгона скрывала краска. Даже если он и был упомянут в письме, то только как «кандидат», большего там не было. – Есть что-то ещё, что я должен знать? − Воспитанник, который с некоторых пор, тоже имеет долю в нашем общем деле, воспитанник, который знает, что кампания Коннингтона здесь – обречена, воспитанник, который не кладёт все яйца в одну корзину, воспитанник у которого есть план. – заметил скрытный кандидат. – Что скажете? − Скажу, что заинтригован. – заметил Дейн. – Расскажите поподробнее. − Ситуация требует немедленного ответа после того, как я объясню всё вам. – заметил Эйгон. – Со своей стороны замечу, что вам не будет причинён никакой вред, в случае вашего отказа. − Ну… давайте послушаем. – усмехнулся Тёмная Звезда. − Тогда слушайте: как вы уже знаете, Семь Королевств вновь стали суверенными государствами, разбившись на несколько территорий. Реставрация Таргарианской монархии сейчас – дело проигрышное, я бы даже сказал обречённое на провал. − Почему тогда столь много людей в эту авантюру вписалось? − Власть. – пояснил Эйгон. – Власть и деньги. Однако без определённых козырей Таргариены не удержат эту власть, и она упадёт в руки тех, кто их поддержит, превратив дом Дракона в марионеточных правителей. − Но козыри у вас, как я понимаю, есть? − Спросил Дейн. – Иначе мы бы не говорили. − Разумеется. – кивнул Эйгон. – Однако до меня дошли слухи, что некая… Чадра, уже принесла Визерису, принцу-консорту Ламии, весьма значимый козырь, в виде магии мёртвых, которая поможет ему овладеть тем же искусством, что есть у королевы Ламии – некромантией. Происходи эта беседа несколько лет назад, Тёмная Звезда назвал бы юношу дураком, паникёром и сказочником, однако он видел тварей захвативших Виль. Видел, как они пировали на костях покойников и жрали их плоть. Тьма вновь пришла в этот мир, и даже такие циники и скептики как Герольд, не могли это отрицать, вместо этого у него возник другой вопрос. − Я так понимаю, что вы хотите присоединиться к Визерису? – спросил он. – И у вас есть что предложить? − Разумееться. – ответил Эйгон. – Так каков будет ваш положительный ответ? − Да, чёрт возьми! – воскликнул Дейн. – Тысячу раз, да! − Прекрасно. – третий голос вмешался в их разговор, − Приятно видеть столь выдающийся ум, сочетающийся со столь великолепными навыками фехтовальщика. Никто не заметил, когда Дурдж появился вновь. Мгновение назад его не было – секунду спустя он улыбался во все свои клыки Герольду Дейну. Надо отдать ему должное – тот не заорал и не обосрался.

Дейнерис I.

Когда она и брат впервые приехали в Ламию, она не рассчитывала найти здесь ничего необычного, просто ещё одно место, которое на время даст им убежище, ещё одна группа влиятельных людей, которых настроит против себя её брат. Да… возможно так и должно было быть. Однако потом её представили королеве Ламии, Зире. После того, как её брат стал принцем-консортом, она должна была служить в гареме, став одной из прислужниц, в некотором роде, фрейлин королевы. Однако для этого было мало иметь симпатичную мордашку, подтянутую попку, и уметь ими пользоваться. Нужен был ещё магический дар, и он у неё был. Именно королева стала развивать его, ограняя её талант, надеясь, что со временем, она станет столь же умелой волшебницей, как и её учительница. Однако пока, она добилась успехов лишь в магии Огня, а эта магия, как назло, была не той, где Зира достигла больших высот. Но ничего, Дейнерис была упорна, да и желание увидеть лицо брата, когда она выдохнет на него пламя, если он начнёт разглагольствовать, что она «разбудила дракона», было неодолимым. Её отношения с царицей Ламии были ровными – проще говоря, она была постоянной любовницей и смотрительницей гарема Зиры. Королева-Волшебница была отнюдь не против того, чтобы пошалить и с мужчинами, и с женщинами. Хотя мужчины долго при ней не задерживались, ходили слухи, что у неё есть фаворит на примете, ради которого она готова избавиться и от Визериса, однако это были лишь слухи… хотя тот факт, что брак с Визерисом не был консумирован, заставлял Дейнерис задумываться, сколь правдивы эти слухи. Окружение царицы также было сплошной головной болью, и если сама Зира была внимательной, чуткой и неожиданно нежной, для женщины, которая поднимает армии мёртвых и может лично разобраться с любым воином из Свободных городов, любовницей, то её окружение было тем ещё серпентарием. Стоит сказать, что меньше всего проблем было именно с немёртвыми слугами и офицерами, они несли свою службу, вежливо приветствуя Дейнерис, либо кивая ей, либо оставаясь недвижимыми статуями, несущими свой дозор. Дамокл, трибун Потерянного Легиона, был, пожалуй, самым любимым её собеседником, он любил рассказывать о своих походах в то время, когда он был живым, о дальних странах, где он сражался, об империи, за которую он умер. Хотя, он не мог вспомнить ни своё настоящее имя, ни название империи, за которую он сражался. Ей нравился этот эксцентричный монстр, с сохранившимися понятиями о морали и чести, она многому училась у него. Однако вот с живыми последователями королевы… у неё были непростые отношения. С Ашей Грейджой она не успела толком сойтись, однако вот с леди Бладривер и Руни у неё были… напряжённые отношения. В её обязанности, как смотрительницы гарема, входил надзор за состоянием ближайших сторонников своей госпожи. И вот тут начались проблемы. Леди Бладривер, в отличии от своей повелительницы, была довольно жёсткой дамой, и предпочитала хлысты, плётки и кучу экзотических игрушек, которые доставляли некоторые торговцы из И-Ти. Руни, хотя и корчила из себя невесть что, любила, как она их называла, игры со связыванием, и предпочитала подчиняться. Казалось бы – сведи этих двух ненормальных, и пусть они тешат друг друга но нет, не тут-то было. Вкусы у них были довольно… экзотичными. Руни предпочитала крепких девушек, вроде амазонок, из Самирианы, с проколотыми сосками и вдетыми в них кольцами с рубинами, чьи лица скрывали золотые полумаски, а замысловатые причёски и стать выделяли их из толпы, их использовали в гареме вместо евнухов, в то время как Бладривер предпочитала элегантных молодых девушек схожей с ней самой наружностью, то есть, с валирийскими чертами, ибо сама Бладривер была сереброволосой, невообразимо красивой и чертовски привлекательной. Другими словами, под её стандарты попадали либо самые дорогие проститутки из Лисса, либо драконье семя, либо… сама Дейнерис. Даже говорить не стоит, как быстро юная смотрительница обнаружила, что обеты Белых Плащей, леди Бладривер не приносила. Проблемы с Руни тоже были, Дейнерис могла оставить её на уроженок Самирианы, однако ещё один фетиш главной изобретательницы всея Ламии, не позволял ей расслабиться: Руни любила быть высеченной. Причём, крепкие девушки должны были смотреть, прежде чем овладеть ею, а субтильная и хрупкая, должна была исполнять «наказание». Однако Руни – де-факто член Малого совета королевы Ламии, не по чину рядовым щлю… дамам из гарема её сечь, вот и приходилось опять молодой смотрительнице отдуваться. Н-да… а ей-то говорили, мол, синекура, синекура. Не должность, а сплошная нервотрёпка!