Запретное Искусство

Глава 21.

− Любовь передается взглядом.

Дорея.

− Как и ненависть.

Джон Старк.

Гриф VI.

Эйгон слушал вести из Вестероса, и не разделял радости своего наставника. Да, после возникновения самопровозглашённого королевства Рек и Озёр, занявшего территорию бывших Речных земель, отделения Дорна и Восстания Долины, Джон Коннингтон только и делал, что пел дифирамбы глупости Роберта, восхвалял неожиданные подарки судьбы, да радовался, представляя, как драконьи знамёна вновь будут реять над Королевской Гаванью. В отличии от своего приёмного отца, Эйгон старался сохранять трезвую и холодную голову. Он-то понимал, чем грозит феодальная раздробленность. С одной стороны, он мог победить объединённую армию Семи Королевств, принудить Верховных лордов дать присягу, взять в заложники их родичей и править себе, поплёвывая на мнение остальных с высоты своего Железного Трона. Но… Всегда есть пресловутое «но» и в этом случае оно было… отвратительно огромным. Как он завоюет остальные королевства? Ну… возможно он сумеет взять то, что сейчас называется Королевскими землями, но как вернуть Семь Королевств, если у него нет драконов? Как он возьмет Ров Кейлин? Кровавые Врата, чёртов Утёс Кастерли, который, по словам его предков, хрен возьмёшь даже с драконами? И это он ещё не упоминал Дорн, который присоединился через династические браки или Железные острова, для покорения которых у него не было флота, или новое королевство Рек и Озёр, чьи жители вообще людьми не являлись, а силой превосходили их многократно. Одарённый юноша рассматривал план за планом, обращался к историческим трактатам, но всё упиралось в несколько вещей – деньги и количество мечей, что его поддержат. А кто с ним? Золотые Мечи? Другие наёмники Эссоса? Кроме Золотых Мечей рассчитывать ни на кого нельзя. Графтоны из Долины? Тресковые лорды? Одержимый тяжкими думами, он не заметил, как ноги унесли его в чужую комнату, и здесь он уже нарезал кругами чужое личное пространство, ходя вокруг круглого стола, чей хозяин наконец не выдержал подобной бесцеремонности. − Эйгон. – мягкий голос Дурджа заставил претендента на Железный Трон очнуться от транса, в который он себя загнал. – Я так понимаю, ты даже не помнишь как здесь оказался? − Нет. – Эйгон тяжело рухнул на свой стул, скрыв своё лицо в ладонях. – Я не знаю, что мне делать, Дурдж. Не знаю, как вернуть то, что принадлежит моей семье по праву. − По праву… − протянул Дурдж. – По праву. По какому праву? Сильного? Завоевателя? Ну так извини, согласно тому же праву, Роберт сейчас сидит на Железном Троне и имеет те же права на него, что и ты. У него есть кровь Таргариенов в венах, он был сильнее и завоевал Железный Трон. Так что… какие тут могут быть вопросы? Эйгон отвернулся. Ему не нравилась подобная логика, однако противопоставить ей он ничего не мог. Его дом действительно завоевал Семь Королевств, и действительно просрал их, когда король и принц решили, что им всё позволено. Да… всё позволено. Потому он и украл невесту своего родича и в результате Эйгон появился на свет. Можно сказать, всё восстание было чудовищным кровавым крещением, для молодого короля. Эйгон не знал, зачем его отец сделал то, что сделал, если бы он надавил на нужных людей, дал бы необходимые взятки, поговорил бы с лордом Рикардом, а так… без согласия отца невесты и короля, всеми теми бумажками и подтверждениями, которые возможно подготовил Рейгар, можно было просто подтереться. На момент подписания, да и после, они не имели никакой юридической силы. Дурдж был прав, без драконов… − Подожди… − неожиданно поднял голову Эйгон. – Ты сказал, что у Красных Жрецов есть магия, так? − Так. – ответил Дурдж. – Видимо мои предупреждения влетели в одно ухо и вылетели из другого. – заметил драконоподобный воитель. – Эйгон, сделки с этими тварями ничем хорошим не кончаться. Сначала немного крови, потом ты сжигаешь пиявок, затем трахаешься с демонами и сжигаешь людей. Эйгон, я такое уже видел, скажу по секрету: даже учувствовал. Когда был моложе, не знал ничего кроме того, что вложили мне в голову воспитатели культа, обещавшие мне великую судьбу и когда я был легко внушаем. Звучит знакомо? Эйгон тяжело и громко сглотнул. − Ты это что… − начал он, нервно дёргая рукой, пытаясь подобрать слова. – Меня имеешь ввиду? − А кого ещё? – покрытая чешуёй морда даже не дёрнулась, лишь в глазах драконорожденного Эйгон увидел некую тень… насмешки. Потомок Эйгона Завоевателя скрипнул зубами, ему и самому были понятны параллели, однако он не хотел признавать, что он был лишь пешкой, в планах других людей. – Посмотри на себя Эйгон. Тебя готовили к своей роли, подобно тому, как Семь Королевств готовили к началу войны за трон. Но ответь мне: как ты вернёшь трон, если из-за действий Рейгара и Эйриса, само возвращение Таргариенов, может послужить причиной для объединения Семи Королевств против тебя? Эйгон молчал. Он давно уже пришёл к выводам, которые озвучил ему Дурдж. Он давно понял, что обычного возвращения в «родные пенаты» будет недостаточно, чтобы вернуть его семье Железный Трон. Ему необходимо было то, что обеспечило его предкам контроль над территорией Вестероса. − Мне нужен дракон. – сказал Эйгон. – А ещё лучше – несколько. − И где же вы найдёте себе этих ископаемых ящериц, Ваше Высочество? – обратился к нему Дурдж, как к принцу, намекая, что тот даже не был коронован, а ему ещё необходимо разобраться с родственниками, которые тоже имели права на престол и клинков за ними было больше. Его дядя, Визерис, вообще был коронован после смерти Рейгара, как Визерис III Таргариен, король андалов, ройнаров и Первых людей. − У тебя есть идеи получше? – спросил Эйгон. − Вообще-то есть. – ответил Дурдж. – Пришествие в этот мир бога ещё больше расшатало границы между мирами. Возможно я сумею определить координаты возникновения нового портала, а там, кто знает – может и дракона тебе раздобудем? Услышав подобное предложение, Эйгон тут-же загорелся идеей воплотить его в жизнь, хоть и не до конца понимал, насколько это трудно. Его незнание было оправданно – ни один из его многочисленных воспитателей, не нашёл необходимым включить в его обучение магическое образование, хотя бы основы оного. Обладай Эйгон подобным знанием, он бы быстро понял, насколько грандиозным является дело, взваленное Дурджем на свои могучие плечи. Сопоставив масштаб и сложность работ, а также скорость с которой драконоподобный гуманоид делал расчёты, он бы быстро пришёл к выводу, что его новый гвардеец-советник, фигура ещё более непростая, нежили могло показаться на первый взгляд. И это не включая то, что человеком он не являлся, умел владеть магией и был рождён в ином мире. Однако прежде, чем они сумели отправиться искать необходимые для победы ресурсы, в комнаты Эйгона ворвался Джон Коннигтон,чтобы сообщить, что к ним присоединился ещё один крупный наёмный отряд состоящий из вестеросцев, числом в тысячу тяжёлых всадников. Назывался он Бастардами Семи, а командовал там некий Роналд Хилл, который, вот те раз, носил на своём гербе голову льва, выкрашенную в красный, некоторые говорили, что он бастард Беса, другие – зная, что несмотря на свою моложавую внешность, ему было уже почти сорок, предполагали, учитывая герб, что он бастард либо Роджера, либо Рейнарда Рейнов. Большинство ставили на Рейнарда. Как бы то ни было, Бастарды Семи, постоянно пополняемые бастардами из Вестероса, являлись грозной силой необходимой для осуществления планов по возвращению Железного Трона Таргариенам. Всё, что они просили взамен – это легализацию Рейнарда, уничтожение всего дома Ланнистеров и пост Хранителя западных земель. Необходимо было решать, что делать. И решать быстро.

Визерис I.

Большую часть своей жизни он провёл заботясь о сестре, верный обещанию, данному когда-то умирающей матери. И что он получил взамен? Ничего. Когда умер сер Виллем Дарри, а наёмные слуги разграбили дом с красной дверью, где они остановились, и потянулись долгие годы странствий и попрошайничества, он стойко сносил их, а ведь продай он сестру в какой-нибудь лиссенийский бордель, как предлагали некоторые его «спонсоры», денег бы хватило до конца его жизни. Сестра тоже не хотела понимать их положение, он не мог винить её по началу, она была совсем ещё маленькой девочкой, несмышлёной и непонимающей, в каком ужасающем мире она жила. Она хотела вернуться в Тирош, в тот замечательный дом с красной дверью, где ещё был жив сер Виллем, а её брат, был тем добрым и весёлым юношей, которого она помнила. Он не мог винить её, ведь он сам хотел вернуться. Однако, он был в изгнании и вопрос стоял ребром. Средства, которые он прихватил с собой таяли год от года, и когда его нашли сторонники королевы Ламии, предложившей ему стать королем-консортом, он собирался продать корону своей матери. Последнее напоминание о днях, когда он был счастлив, у него была семья, был он принцем Семи Королевств и ждал рождения младшей сестрёнки. Когда он жил в своём «доме с красной дверью». Он до сих пор не понимал, зачем Рейгар сделал то, что сделал. Да и если честно, понимать он не хотел. Его «женитьба», обернулась пустышкой. Ну, как сказать… Супруга была единоличницей и предпочитала всё делать сама, команда у неё была под стать, подчинялась только своей королеве и признавала лишь её авторитет. Сестру от него удалили, по слухам – в гарем, хотя зачем Зире был необходим гарем, он ума приложить не мог, ему она показалась женщиной, заинтересованной в мужском обществе. Вот её Королевский Маршал, леди Бладривер или Главный Инженер Руни, эти любили пошалить, он сам иногда становился свидетелем таких «забав». Ещё и после его свадьбы, конфликт Ламии и «Сварливых Сестёр», перетёк из вялотекущей фазы в открытое противостояние, закончившееся поражением коалиции, анексией всех земель принадлежащих "Сестрам" в Спорных землях и становлением Лисса вассалом Ламии. Война была прервана из-за возникновения большей угрозы – неизвестных зеленокожих тварей, вторгшихся с востока, со стороны дотракийских степей и разоривших Квохор, в связи с чем, многие города наполнились беженцами, а цены на древесину взлетели до небес. Впрочем, его сейчас волновали не какие-то мистические враги, а вполне реальная задача – вернуть свой трон. И он нашёл возможный выход. Слава о королеве-чародейке разнеслась далеко, и в Ламию стали стекаться различные люди, не обделённые магическим талантом и амбициями, но обделённые моралью. Однако их таланты были столь незначительны… что они не смогли впечатлить королеву Ламии, и устроиться к ней на службу, однако одна из них, воительница по имени Чадра, довольно близко знакомая с искусством чернокнижия и имеющая обширную практику в некромантии, предложила ему союз. Чадра обладала заурядной внешностью, и на фоне таких красавиц как Зира и Бладривер она казалась лишь блеклой тенью. Однако она имела влияние среди множества чародеев и воинов, стекающихся в Ламию, а также умела поднимать мертвецов, хорошо обращалась с оружием, была великолепной наездницей и была сведуща в тактике и стратегии. Сделав её своей любовницей Визерис приобрёл политический вес, вокруг него стали собираться второсортные и третьесортные колдуны и колдунишки. Сам он тоже научился кое-чему от своей любовницы, способностей, даже по сравнению с Чадрой, у него было кот наплакал, однако, усердия и жажды власти ему было не занимать, поэтому, очень скоро, имея под рукой необходимые знания и ресурсы, Визерис, не будучи великим практиком-некромантом, но обнаруживший в себе дар теоретика, сумел рассчитать ритуал для коллективного заклинания. Некромантия, была тёмной магией и несмотря на то, что она приписывается демонам и нечеловеческим расам, вроде Иных, её становление, как школы магии, начинается с того момента, как она попала к людям, и они, своим умом и громоздкими ритуалами перестроили её под себя. Где у Иных и других сверхъестественных существ на помощь пришла Сила в их крови, которая и выдавала изначальный результат, будь то поднятие мёртвых или управление стихиями, то люди, за неимением этой самой Силы в себе, либо имением слишком малого количества, заменили её системой жертвоприношений и ритуалов. Таким боком и появились ветви магического искусства вроде некромантии, спиритизма, заклинания теней, демонологии и многих, многих других. Это был своеобразный торг, между магом и миром потусторонним. Когда Визерис начал свою работу, у него не было ничего, кроме подтверждения, что это теоретически возможно. Ведь тысячелетия назад, во время вторжения Первых людей, Дети Леса, соединив свои силы, разрушили Руку Дорна, образовав тем самым Ступени, знаменитый оплот пиратства. Однако судя по всему, им пришлось принести некоторых своих сородичей в жертву, ибо в крови была Сила, а в Старшей Крови, крови нечеловеческой и первородной, крови от Силы Стихий, магической мощи было куда больше, чем в крови людей. Однако, после некоторых опытов, Визерис сумел рассчитать необходимые параметры для ритуала, а также ингредиенты, необходимые для проведения оного. Изначально, результаты его исследований были восприняты скептически. Как же, богатенький мальчик, консорт королевы, что и третьего десятка не разменял пытался советовать зрелым, умудрённым сединами мужам, которые не один десяток лет пытались понять, как создать что-то подобное, чтобы усилить или оптимизировать свою магию. Более того, выскочка утверждал, что был успешен. Однако недоверие прошло, когда маги ознакомились с работами Визериса. Да, система, разработанная им требовала очень много редких ингредиентов, как своеобразных «даров», вместо кровавых жертвоприношений, однако ничто не мешало, имей они такую возможность, пустить под нож, скажем… пленников и запитать так называемый управлявший магический контур, с помощью сил, полученных в результате ритуальных пыток и убийств. Визерис, надо сказать, даже с помощью Чадры не сумел их успокоить, когда некроманты разъярились и сошлись в научном диспуте, однако, они всё равно признали молодого Таргариена своим лидером. Даже если убрать всю политическую подоплёку, Визерис стал тем, кто открыл новую ветвь в магическом искусстве некромантии. Из индивидуальной магии, он сделал её коллективной, а это связало недоверяющих друг другу колдунов, почище браков, богатства, общего дела или чего-нибудь ещё. Магия, что обещала могущество, манила их всех, могущества, которое будет разделено согласно вкладу силы, власть, которую никто не сможет удержать в одиночку, а потому убийства конкурентов скорее навредят, нежели возвысят в ковене. Визерис и Чадра, неожиданно получили преданных сторонников, которые не предадут их, соблазнившись золотом или высоким постом рядом с королевой. Но у них всё ещё не было армии, и возможности переправить её в Вестерос, без помощи Зиры, решив разбираться с проблемами по мере их поступления, их взоры приковал к себе Волантис, который собирался вступить в противостояние с зеленокожими, ради обладания квохорским лесом. Война, в которую «тигры» вот-вот втянут Волантис, пока «слоны» заняты конференцией в Браавосе, сыграет на руку Визерису и его кругу.

Хостер III.

Хостер и жалкие остатки Святого Воинства покинули Вранодрев несколько дней назад. Ситуация с Королевством Рек и Озёр была не решена до сих пор. Хостеру претила сама мысль, что его пребывание на посту лорда Трезубца, ознаменует конец дома Талли. Всё то время, что он оставался в Вранодреве, он пытался найти союзников, писал королю, Неду, своей дочери. Ответ от короля не обнадёжил: он интересовался, с какого хуя лорд Талли был замечен в рядах Святого Воинства, атакующим Ров Кейлин? Роберт Баратеон призывал его прибыть в столицу и держать ответ перед короной. От Неда, ответ был ещё более коротким: если Хостер осмелиться ещё раз показаться Неду на глаза, тот давал слово Старка, что он либо лично проводит отца своей жены на Стену, либо сам обезглавит. Черное либо плаха... выбор проигравшего, как всегда. Очень скоро, исчерпалось и радушие лорда Титоса. Ему вновь пришло послание от короля Рек и Озёр, с предложением от которого невозможно было отказаться: Титос становился вассалом Крулла I Молоторука, получая не только свои владения, но и владения уничтоженного дома Бракенов, также Крулл обязался взять Старобожие, как главенствующую религию в королевстве, а его шаманы и друиды поклялись вылечить огромное чардрево принадлежавшее Блэквудам. Не было нужды говорить, что лорд Титос согласился. С тяжким сердцем покидал его Хостер, его и молодого Патрека Маллистера, последнего из этого дома. Собственно, из-за глупости и амбиций Хостера, они сейчас были в этой ситуации. Ему следовало вырвать контроль над Святым Воинством из цепких рук Его Воробейшества. Ему надо было использовать этот мощный инструмент, чтобы вернуть себе контроль над Речными землями. Вместо этого, он отправился на север, ко Рву Кейлин, ведомый личными обидами, и желанием убить того, с кого, по его мнению, всё началось. Теперь он всё видел. Это не бастард был виноват, а он сам. Каждый его успех, как и каждая неудача – это он сам, и никто больше. Именно в этот момент прозрения, его одиночество осмелился прервать Его Воробейшество. Хостер ехал чуть вдали от общей колонны, направляющейся в Простор, на соединение со второй армией, набранной в этих краях. Сам новоиспечённый Верховный Септон, оставил позади своих телохранителей и верных, фанатичных рыцарей, и в одиночку, отправился к Хостеру Талли. − Этот еретик и язычник ещё поплатиться. Лорд Хостер. – начал он разговор. − Еретик? Язычник? – Ухмыльнулся Хостер. − Лорда Титоса запомнят, как защитника людей, который смог договориться с иноземным захватчиками. Как защитника рода людского и хорошего дипломата. А как запомнят меня? Как последнего лорда Трезубца? Как лорда, не сохранившего собственный дом? Как лидера Святого Воинства, запрещённого во всех королевствах? − С последним… возможны варианты. – вкрадчиво заметил Его Воробейшество. – Видите ли, наше влияние в Просторе довольно… широко, Вера там имеет сильные корни, возможно даже сильнее, чем в Долине Арренов. − Сильнее, чем в королевстве, первым принявшим Веру? –поднял бровь Хостер. – Да вы надо мной смеетесь. −Уверяю вас, лорд Хостер, − разливался соловьем Его Воробейшество, − Никакого обмана. Понимаете, мы хотим дать вам нечто большее, что у вас было, и теперь, пройдя все очищения, я вижу, что вы именно тот воитель которого мы ждали. − О чём ты мелешь, безумец? – Хостер чуял, что ответ ему не понравиться, и рука его сжала рукоять меча. − Боги дают дар, только когда принесены достойные жертвы. Ваш замок, ваш дом, ваша власть, ваши вассалы, ваши земли, ваш сын… осталось лишь принести последнюю жертву. – как ни в чём ни бывало объяснил безумец. − Но у меня ничего больше нет. – покачал головой Хостер. – Ничего не осталось. − Ошибаетесь, лорд Хостер, осталась ваша человечность. – заметил Его Воробейщество. – Вы ведь уже замечали, что вам гораздо проще в доспехах, нежели без них, в них вы не замечаете усталости, на вас не давят прожитые годы, когда в последний раз ели, лорд Хостер? Можете вспомнить? − Что ты хочешь этим сказать? – отшатнулся речной лорд, ибо каждое слово попало в цель, он действительно переставал нуждаться в обычных человеческих потребностях, а жизнь в него возвращали война и кровопролитие. – Что я… − Что вы избраны свыше! – фанатичный блеск в глазах септона засиял ярко и опасно. – осталось одно, последнее испытание! И вы станете воплощением Воина на земле! А потом, когда мы возьмём простор, мы коронуем вас, хрустальной короной, ибо воплощение богов, вновь ходит среди нас, и не нужны нам короли, если боги сами сошли на землю, чтобы править нами! Хостер не знал, чем септон смог его зацепить, когда они встали на привал, он последовал за безумцем, который провёл его к водам Черноводной, и Хостер вошёл в них, в полном доспехе и при мече. Боль настигла его под водой. Его тело менялось, мышцы становились сильнее, кости – крепче, а тело словно срасталось с металлической бронёй. Он не видел, как к Его Воробейществу присоединился слепой старик в рубище, с белым вороном на плече. Он уже много не видел, и управлять своим телом он мог лишь с согласия своих новых хозяев, их визгливые голоса словно ножами терзали его душу и мозг. На следующий день, Его Воробейшество говорил о великом чуде, о том, что Семеро избрали своего защитника, воплощение Воина на земле, Хостера Талли. Сам Хостер не мог даже крикнуть им, чтобы они бежали. Он-то, одаренный истинным зрением, видел, что из себя представляет нищий попрошайка, прибившийся к ним недавно, лучший друг, Его Воробейшества. Он видел чудовище, что дёргало их за ниточки, меняя их судьбы.