Запретное Искусство

Запретное Искусство.

Глава 9.

Зимы здесь суровы, но Старки живут. Нам зимовать не впервой.

Эддард Старк.

Джон Коннингтон I.

Всё оказалось хуже, чем они предполагали. Да, город взят в осаду, да, конные разъезды отправлены на перехват караванов снабжения, но защитникам города еда не нужна! Там было достаточно провизии, чтобы прокормить жителей, и достаточно материалов, чтобы делать стрелы и латать стены. Тряклетущая Бладривер всё предусмотрела. А теперь выясняется, что у врага есть ещё силы, которые действуют за стенами Дейтоша, убивая их людей десятками. Если бы Эйгон не натолкнулся на убитых вскоре после того, как неизвестные закончили своё чёрное дело, зверьё бы уже растащило тела, если подумать, это самое зверьё появилось там неестественно быстро, и он был готов поверить, что здесь тоже замешаны Бладривер и её неестественные силы. Джон передёрнул плечами. Подумать только! Приедь Эйгон на несколько минут позже и зверьё растащило бы его кости вместе с остальными! На всех их планах можно было бы поставить жирный крест. А он подвёл бы Рейгара ещё раз. Однако мальчику повезло, а его люди стали считать его удачливым. Его так теперь и называли − Удачливый Гриф. Не такое уж и плохое прозвище, для короля. Конечно не столь говорящее как Мудрый или эпатажное как Невероятный, однако всяко лучше, чем Недостойный. Стрикленд рвал и метал. Все планы пошли псу под хвост, и Джон его понимал. Лисс должен был сдержать основные силы Ламии, угрожая им с юга, пока Тирош, Мирр и наёмные армии не разобьют войска так называемой королевы Зиры, и не принудят Ламию отказаться от претензий на Спорные Земли и выплатить контрибуцию. Однако, если судить по ситуации, платить очень скоро придётся «Сварливым Сёстрам». От Лисса ни слуха, ни духа, а Зира уже перебрасывает подкрепления своей ставленнице. Стрикленд велел Длинным Копьям и Воронам-Буревестникам отправиться в ту сторону, где были совершены убийства дозорных. Так, с армией оставалась кавалерия Младших Сыновей и Сынов Ветра, а вслед за отправившимися всадниками отправились воины Рваных Знамён. Они пригодятся если понадобиться штурмовать укреплённые позиции. Однако Джону, и если уж по правде сказать, Стрикленду, вся эта ситуация не нравилась от слова совсем. Отряды пропадали в никуда, о численности возможного противника ничего известно не было, сколько подкреплений могла послать Ламия к Дейтошу было непонятно, когда прибудут подкрепления от их нанимателей было неясно. В общем, куда ни кинь – всюду клин. Стоя рядом с Гарри и смотря вслед уезжающим всадникам Длинных Копий и Воронов-Буревестников, а также марширующие линии Рваных Знамён, Джон пытался убедить себя, что с Эйгоном ничего не случиться, что с ним отправился Ролли, а сам мальчик был умным − на рожон не полезет. Затем Стрикланд вернулся к подготовке к штурму и у Джона не осталось времени на причитания и моральные терзания. Его воины соорудили осадные лестницы, однако обещанных осадных машин из Мирра так и не подвезли. Гарри конечно мог бросить в бой свой козырь, но ему было откровенно жалко своих слонов. Он ведь каждого из них помнил совсем мелким. Особенно старину Сломанного Бивня, которого отряд получил ещё слонёнком. Многие тогда говорили, что он не переживёт и одного перехода. Действительно слонёнок был откровенно чахлым и был гораздо меньше, чем должен был быть в своём возрасте, но Стрикленд не сдавался, что-то не позволяло ему бросить слонёнка, а вот что, он и сам не знал. И ведь он таки выходил его! Теперь Сломанный Бивень был гордостью элифантерии Золотых Мечей, а за его именем скрывалась целая история. Дело в том, что один из его бивней сломался в важной битве, когда слон, весь истыканный стрелами и израненный копьями, пёр вперёд, да так, будто в него дьявол вселился. Он не обращал внимания на боль, раны и потерю крови. Воодушевлённые примером неистового зверя, Золотые Мечи вновь пришли к победе. На бивень слону стали надевать специальную насадку, и после того сражения он, собственно, и заработал новое имя – Сломанный Бивень. Та победа спасла отряд от трёх вещей – поражения в битве, потери репутации и раскола. После взятия того рискованного контракта в отряде начались брожения, и лишь чудесная победа, добытая яростным слоном вновь сплотила отряд, ибо спасённые наёмники из своих карманов оплатили лечение слона-ветерана. Ничего так не объединяет людей как совместные пьянки, одинаковые враги и совместные траты. Однако тогда они боролись против обычных людей, сейчас против них была нежить. Поэтому, он решил устроить пробный штурм. Прикрываясь щитами, под покровом ночи, построившись «черепахами» осадные команды медленно поползли к стенам. Его «сын» отправился со всадниками, так что, Джон подумал, что должен поддерживать его начинание… подав пример. Забегая вперёд, стоит сказать, что это была отвратительная идея. Итак, во-первых, нежити было всё равно, когда стрелять, мертвецы спокойно чувствовали живых, и их стрелы истыкали щиты, как подушечки для булавок. Им было сложно. Куда идти – непонятно. Стоит только выглянуть, как тебя находит стрела немёртвых ублюдков с крепостной стрелы. Оставалось только покрепче сжать щиты и, сгрудившись плотной кучей, пытаться донести лестницы до стены. Джон, прикрываясь щитом, в который каждую минуту вонзались стрелы, шёл в первых рядах. Его отряд двигался к воротам, их целью было захватить барбакан, удержать его, пока подошедшие подкрепления не подойдут к воротам, а дальше – дело техники. Им в помощь были направлены ещё два отряда, которые должны были напасть с флангов, состоящие из воинов Он не знал, что творилось на флангах, но слышал панические крики. Кажется, на отвлекающие манёвры можно было не рассчитывать – люди бежали ещё до того, как достигли стены. Внезапно его щит во что-то уперся. Джон осмелился посмотреть в щель между щитами. Кладка стен, пожелтевшая от времени и песчаных бурь, приветствовала его своим позитивным окрасом, будто насмехаясь над ним и его людьми. Однако, в текущей ситуации, он был рад этому камню, как старому другу, которого давно уже не чаял увидеть. По его сигналу, массивные лестницы с крючьями на концах, зацепили за верхние зубцы стены. Следуя за своими людьми, подняв вверх щит, он поднимался на стену, чтобы вступить в бой. Люди кричали. От боли, от страха, чтобы подбодрить себя… Они лезли и падали, сброшенные со стен, либо умирали на стене. Джона это не волновало. Он упорно двигался к цели. Человек перед ним успел раньше, он прикрылся щитом и обнажив меч бросился в атаку. Тут же его грудь пробило копьё. А затем – ещё и ещё. Джон прикрылся его телом и оценил обстановку. Мертвецы, как и люди Джона ранее, укрылись за щитами. Стена щитов встречала наёмников из Золотых Мечей. Только щиты были специальными – между ними оставались зазоры, а из них копьями разили мертвецы, стоящие за щитоносцами. Они били чётко и без остановки, как единый отлаженный механизм. Джон только сейчас по-настоящему понял с чем столкнулся. Дело было даже не в том, как ужасающе выглядели мертвецы, а в том, как они действовали, а действовали они абсолютно синхронно. Войска, они как цепи – прочны настолько, насколько прочны их самые слабые звенья. У нежити не было слабых звеньев. Они были идеально подогнанными частями большого, единого механизма, подобно Безупречным. Однако не чувствовали боли и не знали, что такое инстинкт самосохранения. Лишь мрачная воля их владыки вела их в бой. Они не совершали ошибок. Они кромсали, рубили, кололи и резали, но не так, как люди. Движения людей во многом можно было назвать уникальными, если сравнивать их с нежитью Ламии. В строю неестественность их движений была особенно заметна, присущая скорее машинам, нежили тому, что когда-то было человеком. У этих мертвецов не было индивидуальности, личности, того, что делало людей – людьми. Но в тоже время Джон словно прозрел. Неожиданно мертвецы потеряли своё угрожающее обличье в глазах Джона, став просто конструктами, куклами, сделанными из костей. С громким боевым кличем, он врубился в ряды немёртвых, отправляя их обратно к своим богам, если их души были ещё привязаны к телам. То тут, то там, храбрецы подобные ему прорывали строй немёртвых, а за ними устремлялись остальные наёмники из Золотых Мечей. Джон ощущал небывалое воодушевление: с мечом в руке, с надёжными и профессиональными воинами он доказывал, что нет ничего, с чем Золотые Мечи бы не справились. Они ломят! Под их натиском гнуться ряды Владык Смерти! Да! Его обещание будет исполнено! Он подвёл отца, но мальчик сядет на Железный Трон! Эйгон станет королём! Да здравствует… Пролетевшее мимо обезглавленное тело наёмника прервало поток позитивных мыслей. Она стояла посреди разорванного строя мертвецов, голова наёмника вертелась на её указательном пальце, облачённом в когтистую латную перчатку. Джон остановился, оценивая противника, а она, слегка наклонившись вперёд, бросилась в самую гущу врагов. Джон Коннингтон был одним из ставленников принца Рейгара, и он множество раз видел смертоносное мастерство Королевских Гвардейцев, самым умелым и смертоносным из которых был Эртур Дейн. Он помнил, сколь искусно тот владел двумя клинками. Однако даже он не мог сравниться с этим… этим… существом, принявшем обличье обворожительной женщины. В движеньях её была неестественная грация, меч казался продолжением её руки, а силы, наполнявшей тело прекрасной девушки, было достаточно, чтобы остановить слона на скаку. Однако, даже не это пугало его. Звериная жестокость её атак, то как она ими наслаждалась и как изменялось её лицо в этот момент. Широкая улыбка, больше похожая на оскал, обнажала клыки в её рту, глаза её буквально сияли в темноте, а кровь, которая периодически окатывала её с ног до головы, полностью впитывалась доспехом, кроме той, что была на лице, от чего доспехи словно накалялись, сияя, как и глаза их чудовищной носительницы. Подловив момент, когда она отвернулась, чтобы растерзать ещё одного его воина, он взял свой меч в руки, поднял лезвие горизонтально земле, на уровень своей головы и сделал выпад. ЗВЯК! Он не ожидал, что он ранит эту тварь, но то что случилось удивило даже его: он не понял, как это случилось, но до того, как его клинок вошёл в тело бездыханного наёмника, он был готов поклясться, что видел кроваво-красные, бронированные сапоги, которые… оттолкнулись… от его меча. Она стояла за его спиной, подняв меч одной рукой, указывая им в сторону Джона. Более явного объявления вызова сложно было найти. Здраво взвесив свои шансы, и поняв, что в этом бою, его не ждет ничего, кроме гарантированной смерти, Джон Коннингтон сделал единственный возможный выбор… − Отступаем! Отступаем! Отступим сейчас, победим – потом! – Он знал, что его слова звучали лицемерно. Особенно после того, как он побежал первым, но он ничего не мог сделать. Мальчик нуждался в наставлении. Он не помнил, как он оказался внизу. Как он бежал вместе с остальными. Однако он помнил резкую боль в левом плече. Несмотря на то, что скелеты-лучники не стреляли, чья-то стрела настигла его в ночи. Он развернулся, опасаясь предательства своих людей, но всё было гораздо хуже. Бладривер стояла на стене. В руках её был лук, сделанный из снежно-белой древесины. Очередная стрела лежала на тетиве, но она не спускала её. Джон всматривался её бледное, идеальное и прекрасное лицо, словно выточенное скульптором из куска мрамора. Потому он заметил, как она одними губами, но достаточно громко, чтобы он услышал её с такого расстояния, сказала лишь одно слово. БЕГИ! И он побежал. Мгновение спустя, его догнала вторая стрела. В другое плечо. Он не сбавил ходу, бежал дальше. Пока его не настигла третья стрела – в правую ногу. Затем он захромал к лагерю, так быстро, как только мог. Четвёртая стрела уронила его в песок, попав в левую ногу. Затем он полз. Пятой стрелы не было. Уже в лагере, слушая возмущённые пререкания Гарри и остальных командиров, Джон думал о ещё одном отличии немёртвых воинов. Им не ведома жестокость, как она была ведома людям, и тем, кто вёл их. Они просто инструмент. Вряд ли кто-то из обычных стрелков стал бы так издеваться над ним, как эта чёртова деваха. Он сжал кулаки от ярости, боли и унижения. Нет. Он своё ещё получит, он ещё с ней поквитается, не будь он Джон Кконнингтон!

Нед I.

Он смотрел во все глаза на место где он был и никак не мог понять, как он здесь очутился. Он сидел около камина, в большом зале Винтерфелла, но не это было самым удивительным, хотя он отчётливо помнил, как падал на лёд на Стене. Рядом сидели его отец, мать, старший брат Брандон и его сестра… милая Лиа, чьё платье было запачкано кровью, будто она только поднялась с того ужасного ложа… − Не смотри на меня так, Нед. – голос её, печальный и тихий, напомнил ему те ужасные минуты в Башне Радости. – Хотя бы ты не смотри. Неожиданно в его душе вспыхнула ярость, обжигающая, сильная, всепожирающая. Да как… как она вообще может выглядеть так невинно и ещё чего-то требовать? После того, как из-за её глупости тысячи умерли, бессчётное количество невинных, среди которых был и её собственный сын, пострадали и продолжали страдать по сей день. Словно почувствовав ярость брата, пред ним встал Брандон. − Нед, я понимаю… − гнев Эддарда вспыхнул лишь с новой силой, а так как его целью в этот раз был здоровый крепкий мужчина, сдерживать его он не стал. Он чувствовал удовольствие, когда его кулак соединился с челюстью брата, а потом, со смачным чавкающим звуком, выбил её. На его пути встал отец, он наделся утихомирить сына одним лишь взглядом, как когда-то, но ярость Неда заглушила его уважение к отцу. Более того, это ведь он был во всём виноват! Все эти альянсы, интриги… куда они их привели? Что они им дали? Смерть, смерть и ничего кроме смерти! Рикард Старк спасовал перед гневом своего сына, который тот держал в узде, почти два десятилетия, не позволяя ему вырваться наружу. Перед ним встало последнее препятствие на пути к Лианне. И гнев оставил его также внезапно, как и пришёл. Перед ним стояла его мать, Лиарра и её любящие, но строгие глаза с упрёком смотрели на Эддарда. Тот не выдержал, отвернулся. Он зажмурился, пытаясь не смотреть, но всё равно, почувствовал нежные руки матери, обнявшие его, как когда-то в детстве. − Успокойся, Эддард. – её голос был таким, как он его запомнил. – Ты среди семьи. Пока Брандон и Рикард заботились о своих ранах, это удивило Эддарда, как-никак они не были не в реальном мире, возможно уже в мире загробном, если он, конечно же, погиб. Тем не менее, родственники, попавшие под его горячую руку, явно получили те же раны, что и в реальности. − Не удивляйся, брат. – сказала Лианна, − Мы не в загробном мире. − А где тогда? –удивился Эддард, пока остальные рассаживались вокруг. – Я точно помню… как падал на лёд. − В твоей голове, глупый. – улыбнулась Лиа. – Ну или в царстве снов, неимоверно близко к царству смерти. И столь же далеко. На самом то деле, я не уверена, что кто-то из нас, кроме тебя и меня – настоящий. − Так, попрошу без оскорблений. – Брандон, как обычно принял слова Лии в штыки, Нед также увидел, как нахмурился отец, а мать поспешила его успокоить. – Хочешь сказать, что мы все не настоящие? − Возможно вы все – только лишь образы, подкинутые разумом Эддарда, пока он лежит без сознания. – кивнула Лианна. − Как бы то ни было… Нед, ты скоро проснёшься, а мне надо поговорить с тобой о важных вещах. Если коротко… Нед, Джон знает. Сначала он не понял. Слова Лианны были… невозможны. Невозможны и чудовищны, как этот чудовищный, фантасмагоричный сон, где он и его умершие родственники собрались у огня, будто ничего не случилось. И сейчас Лианна вносит очередной штрих в эту картину безумия. Джон знает… ДЖОН ЗНАЕТ! Нед ссал кипятком при одной только мысли о том, что Роберт, Джон или вообще кто-нибудь смогут узнать правду и вот… Джон знает… Нет, это точно кошмар. − Хуже, Нед. – заметила Лианна. – Это реальность. И да, я могу читать твои мысли. Мы в твоей голове. Забыл? Пытаясь привести мысли в порядок, Нед не заметил, как фигуры его отца, брата и матери расплываются, как и обстановка, что их окружала, пока не остались лишь он и Лианна. Он видел лишь сестру, что тут же кинулась к нему. − Нед, времени совсем нет, ты просыпаешься… постарайся запомнить… Джон… он… − что бы там не хотела сказать ему сестра, тьма сгустилась, и куда-то потащила его. Она заливала его глаза, заползала в глотку и душила, топила, держала в себе. Нед попытался сделать глубокий вдох, набрать в лёгкие кислород… И проснулся. Было холодно. Он не знал где находился, но по крайней мере, слышал потрескивание дров, чувствовал боль от ран и ощущал бинт, которым перемотали его голову. Он попытался открыть глаза, и к его удивлению, это у него получилось. Он уставился прямо в незрячие глаза старого мейстера Черного Замка – Эймона. Эймона Таргариена. − Вижу вы проснулись, Лорд Старк. – довольно произнёс он. – Ваши дети будут рады. − Джон… − сумел сказать он. – Позовите Джона. Секунду спустя, Джон оказался рядом с ним. Оказывается, он, как и Робб, нёс дозор рядом с покоями мейстера Эймона, который и ухаживал за ранами лорда Старка, которые к слову, оказались не такими серьёзными, как показались вначале, хотя кровоточили знатно. − Лорд Старк. – официально обратился к нему Джон, а Эддард лишь вздохнул на эту привычку своего племянника – после того случая, он совсем перестал называть его отцом, всё, чего он мог добиться, было: «Лорд Эддард». Большую часть времени он вообще старался обезличить титул Эддарда, хоть и выказывая ему уважение, но также показывая, сколь ему неприятен человек, что его носит. Тогда он никак не мог взять в толк, что произошло, однако теперь, если верить видению… Джон знал. Знал, что Эддард – не его отец. Знал, что он не бастард, а зачат в законном браке. Знал, что леди Старк ненавидела его из-за ошибок другого человека, а человек этот солгал Семи Королевствам, чтобы сохранить Джону жизнь. Джон зашёл в покои, и лорд Старк впервые подумал, как много времени прошло. Сколь величественным стал сын, которого он столь давно не видел. Конечно, Джон писал им, временами даже навещал, но времена изменились. Он стал холоднее, отстранённее. Словно древние Короли Зимы, согласно слухам, что распускали о них. Кстати о последних, именно на одного из них Джон сейчас и был похож. Доспехи его, сидящие на могучей фигуре, тут и там покрытые кровью и льдом, были украшены древними рунами и сделаны из неизвестного метала. Наплечники, сделанные в форме черепов, напоминали волчьи, словно ужасающее напоминание, из чьего дома вышел этот человек, и чья кровь текла в его жилах. Седые волосы спадали ниже плеч. Серые глаза подозрительно рассматривали обоих стариков. − Я здесь, лорд Старк. – при звуке его голоса встрепенулся старый мейстер и, словно неверующе, уставился полуслепыми глазами в его сторону. – Как вы и приказали. − Джон… Джон… − позвал Эддард, говорить ему было сложно. – Подойди… мне надо… сказать тебе… многое… Джон повиновался. Он присел рядом с лордом Старком, но когда мейстер Эймон попытался встать, Нед остановил его, сказав, что у него тоже есть право услышать то, что он скажет Джону. − Джон… я думаю, что ты уже знаешь, но я скажу, это вслух, чтобы меж нами не было недопонимания. – начал он. – Джон. В тебе кровь Старков, но я не твой отец. Ты – мой племянник, сын мой сестры Лианны и принца Рейгара. Мертвая тишина установилась в покоях мейстера Эймона, который не сомневался, что присутствовал при эпохальных событиях.