10 лет спустя

27 декабря 2017

Последние несколько дней Музе казалось, что она стала чувствовать себя по-другому. Бесконечные кошмары не исчезли, но ее уже не трясло от одной мысли о сне, Сэме или Розалинд. Она все ещё сидела за книгами в библиотеке и в комнате, выбирая одиночество, но причиной были приближающиеся экзамены, а не раздирающая внутренняя боль и оглушающая пустота. Каждый день ей удавалось поспать чуть больше, а этой ночью ей впервые за несколько месяцев не приснился кошмар. Конечно, первой вещью, что пришла ей в голову после пробуждения, была тайна смерти Розалинд, но Муза уже вроде как смирилась с этим. Она взглянула на себя в зеркало и ей показалось, что ее лицо больше не было таким бледным и болезненным. Это должно было быть хорошим знаком, не так ли? Фея бросила взгляд на часы и осознала, что у неё ещё было время на пробежку. Какая-то часть Музы ощутила резкую необходимость физической нагрузки, так что фея оделась, стараясь производить как можно меньше шума, ведь Лейла все ещё спала. Уильямс была уверена, что Ван Дер Вайхар тоже не высыпалась из-за того, что Муза ворочалась или приходила в комнату посреди ночи, так что Муза не хотела будить подругу. В наушниках звучал последний трек из плейлиста, что прислал ей Ривен три недели назад с подписью "отлично подходит для пробежки", когда девушка, не чувствующая ног от усталости и кончиков пальцев от холода, с горящими легкими, вошла в здание академии. Возможно, бегать по улице в это время года было плохой идеей, но пробежка сама по себе была спасением. Муза пообещала себе, что больше не станет ей пренебрегать. И когда последний трек закончился, она ощутила волну спокойствия. Фея повернула голову вправо и увидела Фреда, что шел в ее сторону с двумя кружками в руках. – Увидел тебя из окна, – произнес он, протягивая ей наполненную ароматным кофе кружку и делая глоток из второй, – решил, что тебе не помешает горячий напиток. Муза улыбнулась и выпила немного согревающего напитка. В эмоциях Фреда скользнула секундная озабоченность, а следом недовольство, так что девушка догадалась, что он считал ее ауру, пока она опустила взгляд. – Не хочу тебя огорчать, – произнесла она спокойно, – но я почувствовала твою озабоченность. Почему ты меня читаешь? – за время учебы она уже привыкла к проявлении магии у других учеников и возражала уже не так сильно, особенно когда речь шла о Фреде или Лейле. – Лейла тебе рассказала? – ответил он вопросом на вопрос, слегка прищурив глаза. В его голосе слышалась та же озабоченность, что эмпат ощутила в его эмоциях. – Определенно нет, – с уверенностью отозвалась Муза. – Во всяком случае, насколько я знаю, она ничего мне не рассказывала, – на секунду Муза задумалась, не спутались ли у нее еще и эти воспоминания, она уже не звучала так уверенно. – Почему не можешь рассказать ты? – Потому что я захочу считывать твою ауру во время этого разговора, – честно признался он. – А тебе это не понравится, потому что это будет вторжением в твое личное пространство. И нам обоим будет некомфортно. У Лейлы такой проблемы не будет. – Ладно, значит я спрошу сама, – произнесла Муза. Очевидно, дело касалось ее, а девушка слишком устала от секретов. – Спасибо огромное за кофе. Действительно очень вовремя. Я потом принесу кружку. – Это кружка Лейлы, она ее вчера забыла, – улыбнувшись ответил Фред. – Так что ей и отдашь. И хорошего разговора.

***

Лейла ещё спала, когда Муза вернулась в комнату, а вот когда вышла из душа – уже нет. Муза не была уверена, что должна была портить это прекрасное утро сложными разговорами, но не могла больше оставаться в неведении, так что присела на кровать и задала Лейле вопрос напрямую: – Фред сказал, ты хотела о чем-то со мной поговорить, – девушка сразу перешла к делу. Ей нужно было знать, что происходило. – Муза... Я, – Уильямс явно застала подругу врасплох. Лейла опустила глаза и стремилась избегать зрительного контакта с соседкой. – Хуже чем не знать правду, – произнесла она, – может быть только чувствовать поток твоих эмоций от удивления, даже страха, до заботы, но все равно не знать правду, – в этот момент девушка подняла глаза и встретилась с карим взглядом напротив. Она и так достаточно долго откладывала этот разговор. – Можно? – Лейла указала на место на кровати соседки и после одобрительного кивка пересела, подогнув под себя одну ногу и взяв руки Музы в свои. – Это может звучать дико или даже страшно, но, пожалуйста, выслушай меня до конца. – Это определенно звучит страшно, – согласилась Муза, ощущая напряжённость Лейлы. – Помнишь, ты была сама не своя последнее время, и как бы я не уважала твое личное пространство, я спросила о самочувствии? – Муза кивнула. – И ты сказала, что с твоими воспоминаниями какие-то сложности, – ещё один кивок, а следом пауза, прежде чем Лейла осмелилась задать вопрос, – ты знаешь, что такое камень Морганы? – Камень древней колдуньи из легенд о Мерлине и Камелоте? – предположила Муза на основе названия, хотя впервые слышала об этой вещи. – Но ты не знаешь, для чего его применяют, не так ли? – Муза вновь отрицательно покачала головой, пока Лейла поглаживала большими пальцами ладони Музы, которая не была уверена, кого из них успокаивала Ван Дер Вайхар. – В общем, кто-то может считать воспоминания, вывернуть их наизнанку, подменить порядок действий, логические связи между событиями, все что угодно и как бы вложить их в этот камень. Он впитывает магическую энергию, некий код, а потом во сне соединяется с этим же кодом в твоей голове и подменяет твои воспоминания на те, что находятся в камне. В перспективе, человека можно свести с ума таким образом. – И? – голос Музы дрожал. Кажется она уже понимала, к чему ведет та. – И я нашла такой камень у тебя под кроватью, – на выдохе произнесла Лейла. – Похоже, кто-то проник к нам в комнату, считал твои воспоминания и оставил этот сувенир. Как только его контакт с памятью прекращается, эффект исчезает сам по себе, но это займет время. – Где он сейчас? – Муза шептала. Ей было сложно свыкнуться с мыслью, что кто-то сделал это намеренно. Что кто-то действительно хотел свести ее у сма. – Я отдала его директору, – ответила Лейла. – Это редкий, мощный, но очень опасный артефакт. Не знаю, как они его заполучили, но это дикость какая-то. Кроме того, я попросила директора передать профессору Барнсу, что тебе нужна консультация. Его сейчас нет в академии, но он должен вернуться через пару дней. И, возможно, он сможет помочь тебе быстрее разобраться с тем, какие воспоминания правильные. – Теперь понятно, – произнесла Муза, которая в некоторой степени пришла в себя, – откуда эти слухи. Тот, кто зачаровал камень, виновен и в их распространении. – Это варварство, Муза. И я очень рада, что это все закончилось. Я не могу видеть ауры как Фред, но я могу видеть, что ты потихоньку восстанавливаешься и становишься похожа на человека. Прости, если напугала тебя этим рассказом. – Нет, – отозвалась Муза, подавшись вперёд и крепко обняв соседку. – Спасибо, что помогла и что раскрыла мне правду. Теперь мне будет намного спокойнее, потому что я буду знать, что вы с Фредом не сойдете с ума и никого не убьете из-за меня, – девушка испытывала искреннее облегчение, что больше не станет причиной чьей-то смерти. – Надеюсь, Сэм тоже никого не убивал, – шепотом добавила она.

29 декабря 2017

– Почему ты ещё не собралась? – удивлённо спросил Фред, входя в комнату сестры и не видя ее чемоданы. Девушка сидела на удобном диванчике и листала соц.сети. – Машина будет здесь через полчаса. – Мы никуда не едем, – объявила Лейла. – Что ты имеешь ввиду? – не понял Фред. – Я разговаривал утром с отцом. Он сказал, что нет ни единого шанса, что он согласится на это. – А я разговаривала с ним десять минут назад, – парировала Лейла. – И объяснила, что ситуация очень серьезная, так что мы вынуждены остаться. Он немного поворчал, но согласился. – О чем речь? – Фред обернулся и увидел Музу, которая стояла в углу их небольшой кухоньки и пила чай. – Привет, Муза, – парень улыбнулся, а его глаза на секунд осветились, считывая ее ауру, которая выглядела намного лучше, хотя все ещё не обрела нормальный цвет. – Речь о том, что, похоже, моя сестра манипулирует нашим отцом гораздо лучше меня. Но поскольку данный ответ не внёс совершенно никакой ясности в происходящее, Муза перевела взгляд на Лейлу. – Императорский бал в Грейноре, – произнесла девушка. – Мы ездим на него каждый год вместе с отцом. Это большое праздничное событие, которое устраивает император Грейнора в новогоднюю ночь. В этом году он также пригласил королевскую семью Линфеи, так что бал будет еще масштабнее. – И поскольку отец занимает важное положение, – продолжил Фред, – его тоже туда приглашают из года в год вместе со всей семьёй. Мы с Лейлой всегда ездили, но в этом году, поскольку мы знаем, что ты собираешься остаться здесь, планировали пропустить и остаться с тобой. Однако, отец это не одобрил. – Ну а я попыталась его уломать, намекнула на то, что у нас происходит, – продолжила Лейла, – и возможно что-то упомянула про какую-то девушку, которой заинтересовался Фред, и отец согласился. – Лейла! – воскликнули Фред и Муза одновременно. – Вполне уверена, – отмахнулась девушка, – что дело не в вас, а в том, что отец просто любит меня больше. Но как бы там ни было, Муза, ты не будешь одна в новогоднюю ночь. – Вам не стоило пренебрегать императором ради меня, – заметила Муза. – Пустяки, – улыбнулся Фред. – На этих праздниках всегда ужасно скучно, да и выпивка отвратительная. Мы определенно сделали правильный выбор, – Муза хотела что-то сказать, но Фред не дал ей начать, – и да, мы знаем, что не обязаны делать этого для тебя, но мы хотим, поэтому делаем. И ты не можешь нам запретить поддерживать друга, – Муза уронила голову на грудь, обезоруженная этим аргументом. Но ее губы тронула искренняя улыбка. – Поэтому, – заметила Лейла, – хватит тухнуть в углу в одиночестве. Иди сюда и помоги мне выбрать нам парные образы на новогоднюю вечеринку. – Новогодняя вечеринка? – с явным скепсисом в голосе произнесла Муза. – Думаете, мне стоит на нее идти? – Конечно, – моментально ответил Фред, – потому что ты достаточно сильная, чтобы справиться со всем происходящим. И ты должна показать этим гадюкам, что они не смогут уничтожить тебя, сколько бы они не пытались. – Гадюкам? – усмехнулась Муза. – Так говорят благородные рыцари из Грейнора? Что сказал бы император, если бы услышал тебя? – Не знаю, что он сказал бы, – ответила Лейла, – но Фред с удивительной точностью передал их сущность, – девушка пожала плечами, – так что, готова раздавить гадюк?

31 декабря 2017

Она все ещё считала, что это ужасная идея, но Лейла была настроена позитивно, а Фред приносил ей чашку кофе уже третье утро подряд, делая день ярче и заряжая своей позитивной энергией. Как могла она отказать им, если эти двое делали ее жизнь терпимой и почти нормальной? К тому же, она знала, что если на вечеринке что-то пойдет не так, Фред и Лейла обязательно вытащат ее оттуда. Как оказалось, пойти на вечеринку в джинсах было нельзя, ведь в академии существовал почти что дресс-код для таких случаев. Можно было прийти только в белом или черном, и поскольку у Музы не было подходящего образа, Лейла с радостью одолжила подруге одежду. Сама Ван Дер Вайхар надела укороченный белый жакет с достаточно глубоким треугольным декольте и узкую юбку в пол, с разрезом вдоль левой ноги. Обула девушка белые лодочки, а волосы оставила распущенными. Дополнив образ несколькими украшениями, выглядела она очень грациозно и величественно. Выбор Музы пал на белый костюм-тройку с зауженными к щиколоткам брюками и белые босоножки, украшения она предпочла не надевать. Волосы девушка тоже оставила распущенными, не особо уделяя время их укладке. Фред, в отличии от девушек, выбрал черный костюм, а под пиджак, от которого избавился при первом удобном случае, (несмотря на протесты сестры) надел обычную черную майку. Но при этом все равно выглядел довольно притягательно. Оказалось, что вечеринка на Новый год – это целое событие. Большая гостиная была освещена огнями свечей, расставленными по всем поверхностям. Сотни маленьких огоньков отражались в кристально чистых хрустальных люстрах, создавая величественную и слегка старинную атмосферу. Празднично украшенная огромная живая ель стояла только в холле на первом этаже, но в гостиной были развешены веточки омелы, еловые композиции с веточками эвкалипта и других растений, покрытые искусственным снегом, клюквой и кусочками цитрусовых, расставлены небольшие белые фонарики и другие предметы декора, создавая атмосферу праздника. После торжественного ужина, на который собрались оставшиеся ученики и директор, молодежь перебралась в гостиную, чтобы дождаться курантов в непринужденной обстановке. На фоне играла легкая музыка, студенты общались и танцевали, пили шампанское и строили планы на грядущий год. Все были счастливы и впервые за долгое время Муза не ощущала негативных эмоций, направленных на нее. Это было прекрасное чувство, по которому она ужасно скучала. Часы пробили двенадцать, и Муза чокнулась своим бокалом с вишневым соком с Лейлой и Фредом. Девушка не загадывала желаний, потому что давно знала, что они не исполнятся. Но праздник отмечала из года в год. Через пару мгновений в комнате раздался голос Диаспоро: – Предлагаю нам всем сыграть в увлекательную игру, – предложила блондинка. – Как там говорит профессор Барнс: стабильная магия происходит от стабильного и чистого рассудка. Почему бы нам всем не освободить разум от секретов и не сыграть в “Я никогда не…”? – Идемте, – предложила Лейла. – Отличный шанс узнать её грязные секретики, – их компания держалась обособленно от других студентов, но вся комната была как на ладони. Фред, казалось, сомневался, но когда Диаспоро бросила взгляд в их сторону и уточнила, что приглашает абсолютно всех, они согласились. – В конце концов, – подбодрил Фред, обняв рукой ее за плечи, – они уже выведали все твои секреты. Хуже не будет. – Муза, придется сменить этот сок на алкоголь, ты ведь знаешь правила? – усмехнулась блондинка. Муза лукаво улыбнулась. Если ей предстояло сражаться с гадюками, то она сможет сделать вид, что готова играть по их правилам. Уильямс налила себе в стакан колы, заполнив его на три четверти, после чего долила виски и подняла бокал в сторону герцогини. Диаспоро кисло улыбнулась, раздраженная тем, что споить Музу у нее не получится. – Одно уточнение, – произнесла Лейла, когда компания расселась по диванам и креслам. – Любой может использовать свой ход, чтобы узнать подробности факта. – Ладно, – произнесла одна из подружек Диаспоро, кажется Хлоя, – я никогда не целовалась с преподавателем. Музе пришлось выпить, ведь она целовалась с двумя: Ривеном и профессором Барнсом. К ее удивлению, Диаспоро и Фред также осушили свои бокалы. – Я никогда не занималась сексом в кабинете администрации, – произнесла Лейла, и Муза пожалела, что не рассказала об этом ребятам. С другой стороны, как там сказал Ривен: они любят такие истории. И девушка снова сделала глоток из своего бокала. Муза буквально могла чувствовать шок, что плескался в сознании каждого. – Я использую свой ход, – произнес Фред, – чтобы выяснить подробности. Муза? – Это было в Алфее, – отозвалась она, готовая к такому повороту событий и намереваясь дать им так много деталей, как только сможет, – с одним из ассистентов директора специалистов, мистера Сильвы. Нас почти застукали, но все обошлось. – Она не лжет, – удивленно произнесла одна из фей, которая как помнила Муза, специализировалась на этом аспекте работы мозга. – На меня никогда не надевали рунические браслеты, – произнесла Кайли. – Не пей, – услышала Муза твердый голос Фреда рядом с ухом, когда потянулась за бокалом. – Насколько я знаю, ты надевала их сама, а формулировка явно предполагает использование браслетов против твоей воли. Другое дело я, – отстранившись, парень осушил свой бокал. Следующий игрок использовал ход, чтобы выяснить детали, так что Фреду пришлось закончить мысль: – Ничего такого, – парень усмехнулся. – Выпил лишнего, подрался в клубе, кто-то вызвал копов. А они сначала действуют, потом спрашивают. Когда узнали, кто я, сняли и еще полчаса извинялись. Итак, кто следующий? – Я никогда не отдавала свою магию скребкам,– произнесла Кортни, ещё одна подружка Диаспоро и уточнила, – добровольно. Муза сделала глоток из своего бокала и вдруг ощутила, что петля на ее шее затягивалась. Следующим должен был быть ее ход, а потом вопрос должна была задать Диаспоро. И Муза была почти уверена в том, о чем спросит герцогиня. Девушка закрыла глаза, стараясь успокоить свои эмоции, но от этого только сильнее зазвучали эмоции всех остальных. Ее ментальные барьеры все еще не работали, как бы сильно она не старалась. Фея чувствовала поддержку Фреда и Лейлы, но они были далёким светом маяка в бушующем море ненависти. Девушка не была уверена, что сможет добраться до безопасной суши. – Твой ход, Муза, – напомнила ей Кортни. – Я никогда не пробиралась в спальню других студентов и не оставляла там камень, влияющий на сознание. Муза почувствовала испуг, который наполнил комнату. Заговорщицы не были готовы к тому, что их раскроют, и, похоже, опасались последствий. Вместе с тем, Лейла отдала камень директору больше недели назад, а все подружки Диаспоро все ещё были в академии, как и она сама, так что Муза полагала, что наказания не последует. – Вы же знаете, – произнес Фред, – что ваши ауры говорят, что вы чувствуете себя виноватыми, но не пьете? Две девушки сделали по глотку, но не Диаспоро. – Я никогда не становилась сиреной, – произнесла блондинка, смотря в глаза Музы. – Что это значит? – удивилась девушка. – Ты же готовила о них доклад, – усмехнулась герцогиня, – должна знать. Сирены использовали свою магию, чтобы влиять на сознание других, запутывать их чувства, эмоции и мысли, до тех пор пока жертва не сойдёт с ума и не убьет кого-то. Или самого себя. Муза чувствовала, что все это неправда, но она также чувствовала, как волна паники медленно поднималась в ее сознании с каждым новым словом. Сквозь какую-то пелену девушка видела, что глаза Диаспоро сияли золотым цветом, как и глаза ее лучшей подруги Кендалл. Пока герцогиня говорила, картинки, от которых Муза уже почти избавилась, как ей казалось, вновь стали возникать в ее голове, подкрепляемые словами Диаспоро, они были ярче чем когда-либо раньше, ощущались сильнее, чем когда-либо раньше. Муза все еще была в комнате, видела пристальные взгляды студентов, но ее сознание целиком и полностью оказалось в Алфее, рядом с Сэмом, умирающим телом Розалинд, разливающейся лужей кровью... Девушка вдруг поняла, что ей не хватает воздуха, что она не может больше дышать, не здесь, только не в этой комнате. Она резко встала и направилась к дверям, держась за предметы вокруг, чтобы устоять на ногах. – Куда ты, Муза? – она услышала насмешливый тон Диаспоро. – Ты должна выпить свой бокал. – Ты, Диаспоро, – произнес Фред, когда дверь за Музой закрылась, – тоже должна выпить. Потому что то, что ты только что сделала с Музой, тоже очень похоже на поведение Сирены. – Никто ничего не докажет, – отмахнулась блондинка. – К тому же, учитывая ее происхождение, её просто вежливо попросят замолчать, может заплатят пару тысяч. Дело не дойдет до суда, как бы ты ни старался. – Даже если в деле появится упоминание о камне Морганы? – скептически уточнила Лейла. – А где этот камень? Где следы магии в нем? – Диаспоро усмехнулась. – Почему бы вам двоим не побежать за своей подружкой и не убедиться, что она никого не убьет? Лейла и Фред лишь окинул блондинку презрительным взглядом, но последовали ее совету. В коридоре Музы уже не оказалось. Как и комнате, как и в других местах, где они ее искали.

***

Муза не знала, что происходило дальше, потому что дверь за ней захлопнулась. Она старалась идти по коридорам как можно быстрее, постоянно спотыкаясь и почти теряя равновесие, стремясь убраться от этой вечеринки как можно дальше. В какой-то момент она просто сняла босоножки и в руке понесла их дальше. Ее глаза время от времени загорались фиолетовым, потому что почти бессознательно она искала единственного человека, кто мог ей помочь. Ее всю трясло, виски сжимались от боли все сильнее, а в голове так и слышался предсмертный крик Розалинд, леденящий душу вопль. Добравшись до нужной двери, Муза не стала стучать, прежде чем войти в комнату профессора Барнса. Ей повезло, ведь она оказалась не заперта. Она чувствовала, что картинки в ее голове буквально разрывали ее на части. И ей было не до норм приличия. – Муза, – удивленно произнес профессор, повернувшись к входной двери. – Что ты здесь делаешь? Муза сделала несколько шагов вперёд и взяла его руку в свою. Александр заметил, что ее рука дрожала, как и сама Муза. Ее дыхание было сбивчивым, что говорило о том, что она бежала сюда. Или о том, что у нее была паническая атака. – Вы должны мне помочь, – прошептала Муза, подняв взгляд на мужчину. Он был рассеянным, напуганным и даже обреченным. Глаза профессора моментально загорелись, считывая хаос в сознании девушки. Он начал всерьез беспокоиться за девушку и ее состояние. А спустя еще мгновение Муза успокоилась. – Я пока заблокировал твои воспоминания, – произнес он, встретившись взглядом с Музой. – Твой организм истощен, так что тебе нужно поспать. А завтра я тебе помогу. – Построить барьеры, чтобы этого больше не повторилось? – это была скорее просьба, чем вопрос. – Для начала, восстановить настоящую последовательность событий, – произнес он. – А потом все остальное. Я совершил ошибку, Муза, пообещав тебе помощь, но поставив свою жизнь выше твоей. Это было эгоистично, и я прошу у тебя прощения. – Могу ли я в качестве прощения остаться здесь? Пожалуйста? – спросила девушка. – Не думаю, что смогу уснуть в своей комнате. Я могу лечь на диване или прям на покрывале, это не принципиально. – Устраивайся поудобнее, – без раздумий ответил Александр, даже не удивляясь вопросу феи. – Я найду тебе свитер вместо пижамы и принесу плед потеплее. Муза улыбнулась и согласно кивнула. Она хотела было извиниться, но в эмоциях профессора Барнса не было и намека на то, что она тревожит его. К тому же, он чувствовал вину перед девушкой. Так что Муза позволила всему просто идти своим чередом. Через несколько минут Александр принес ей обещанные вещи и полотенце, указал кивком головы на ванную. Через пятнадцать минут она вышла из душа, одетая в теплый свитер, который доставал ей до середины бедра, забралась под плед и произнесла. – Спасибо, профессор Барнс. И спокойной ночи. – Александр, – напомнил он. – И спокойной ночи, Муза.