Скромный принц

Утро в Кантерлоте началось спокойно. Но едва в громкоговорителях раздалось объявление стражи с призывом собраться на главной площади, город оживился. Такое случалось нечасто, и редко означало что-то хорошее. На площади гудела толпа, пони обменивались догадками и ворчали. Многие были уверены: их ждёт очередная речь принца Блюблада, целиком и полностью состоящая из воды. Однако, когда гвардейцы активировали большой проекционный кристалл, сомнения и недовольство сменились удивлением. На голограмме появился принц Блюблад. Он стоял за трибуной, окружённый журналистами. Вместо привычного самодовольного выражения на его лице читалась серьёзность и некоторая усталость. Его грива выглядела слегка обожжённой, а на голове виднелись свежие бинты. Толпа заметила это почти сразу. Город словно замер — зрители напряжённо рассматривали изображение. — Это что, шутка? — послышалось где-то сбоку. Однако пони быстро поняли: шуткой это быть не могло. Принц выглядел странно, даже чуждым самому себе. Необычная серьёзность в его облике, раны и отстранённое выражение лица — всё это порождало вопросы. Толпа отреагировала по-разному. Кто-то злорадно усмехнулся, кто-то обеспокоенно хмурился, но почти все смотрели на экран с неподдельным интересом: этот Блюблад был другим. Несколькими минутами ранее, мэрия Мэйнхэттена В мэрии Мэйнхэттена царила нервная атмосфера. За кулисами, в небольшой комнате, Блюблад тяжело дышал, пытаясь успокоиться. — Осталось пять минут, Ваше Высочество, — сказал приземистый жеребец с планшетом, мелькнув в дверном проёме. Принц коротко кивнул и продолжил сосредотачиваться. В этот момент в комнату шагнула Принцесса Селестия. — Как ты, Блюблад? — мягко спросила она, приближаясь. — Ох, стараюсь не упасть в обморок, если коротко, — слабо улыбнулся он. — Я сделал всё, чтобы наша версия истории звучала убедительно. Но врать перед всеми... Знаешь, это гораздо сложнее, чем я думал. — Ты справишься, — Селестия улыбнулась, мягко коснувшись его морды. — Всё подготовлено, а слухи сделали своё дело. К тому же, твои «травмы» выглядят очень убедительно. — Да, но... — он замялся. — Мне всё ещё жаль, что ради этого пришлось сжечь здание. Я правда не ожидал, что пожар уничтожит всё дотла. — Перестань, — голос Эпплджек раздался от двери, где появились она и Рэрити. — Здание уже давно было убыточным. Мои родственники — Орэнджи — жаловались на него годами. Теперь, когда всё сгорело, участок свободен, и там можно построить что-то новое. — Кроме того, — добавила она с лёгким сарказмом, — ты дал Рэрити и Коко Помель отличный повод напомнить пиротехникам о технике безопасности, не так ли? Рэрити, стоявшая чуть в стороне, ничего не ответила, смотря в пол. Тогда Эпплджек сердито ткнула её локтем: — А? Ах да… Спасибо тебе, Блюблад, — пробормотала она холодным тоном, что заставило принца удивлённо поднять бровь. Эпплджек лишь тихо вздохнула и покачала головой. — Поводов волноваться нет, — уверенно сказала Эпплджек, улыбнувшись. — Обычно я против лжи, но если речь о том, чтобы проучить хитрых аристократов, готовых продать своих матерей за «Тридцать сребреников», то это можно назвать справедливостью. Уверена, их ждёт сюрприз. — Именно, — кивнул Блюблад, чувствуя, как напряжение чуть отпускает. Он бросил взгляд на часы. В этот момент в комнату снова вошёл тот же жеребец со списком: — Мы готовы, Ваше Высочество. Блюблад выдохнул, обернулся к Селестии, Рэрити и Эпплджек: — Ну, всё. Пожелайте мне удачи. — У тебя всё получится, — с мягкой улыбкой сказала Селестия, накрывая его гриву своим крылом. — Просто оставайся собой. Шагать к трибуне оказалось куда сложнее, чем он ожидал. Блюблад чувствовал, как десятки глаз следят за каждым его движением. Ещё до того, как он поднялся к микрофону, толпа уже начинала закатывать глаза. «Вот и я, прежний самовлюблённый Блюблад, — горько подумал он, — для них я всегда останусь именно таким». Но напряжение внутри уступало место решимости. Когда он, наконец, занял место за трибуной, площадь стихла. — Жители Мэйнхэттена... — его голос был тихим, но уверенным. Он выдержал короткую паузу, затем добавил: — И все жители Эквестрии, кто сейчас меня слышит! Блюблад чуть наклонился к микрофону, его взгляд стал серьёзным: — Спасибо, что собрались сегодня. Причина, по которой я здесь, — важное сообщение. Толпа напряглась, внимательно прислушиваясь. — Неделю назад я встретился с моей тётушкой, принцессой Селестией, чтобы обсудить одно необычное предложение, связанное с чейнджлингами. Он бросил короткий взгляд на свои заметки, затем продолжил: — Вы, конечно, знаете, кто такие чейнджлинги. Да, раньше они были нашими врагами и относительно недавно стали друзьями, но среди них уже есть те, кто мечтает о жизни, которой мы, аристократы, обладаем с рождения. Стоило ему упомянуть «роскошную жизнь», как в толпе прокатился недовольный гул. Некоторые фыркали, кто-то насмешливо рассмеялся. — Да, я понимаю, что вас утомила эта старая песня о «благословенной жизни аристократов», — сказал он, чуть приподняв бровь. — Мы можем часами рассказывать, как нелегко быть богатыми, но давайте будем честны: если бы вы оказались на моём месте, смогли бы вы устоять перед искушением хвастаться? Толпа зашумела, но уже не так враждебно. Блюблад позволил себе слабую улыбку: — Все мы любим уверять, что остались бы скромными. Но я не буду лгать. Мы, аристократы, такие же пони, как и вы. Только с большими... возможностями. Он на мгновение замолчал, наблюдая, как сотни пар глаз прикованы к его облику, бинтам и обожжённой гриве. — Но сегодня я здесь не для того, чтобы оправдываться. Я здесь, чтобы рассказать правду. Зал, где собрались репортёры, затих. Даже те, кто не относился к принцу всерьёз, начали слушать. — Когда мне впервые предложили открыть двери аристократии для чейнджлингов, я посчитал это полным безумием. «Новые союзники», «перспективы» — звучит красиво, но что, если это окажется очередной авантюрой? Принц перевёл дыхание, а затем добавил: — Однако вскоре я понял, что в этом кроется не только риск, но и огромный потенциал. Новые ресурсы, союзники, взаимное доверие. Это может стать шансом для нас всех... В другом месте, где аристократы Кантерлота смотрели трансляцию, Джет Сэт скрипнул зубами: — Этот мерзавец... — прошипел он, ударяя копытом по полу. — Как я сам не догадался сделать это первым?! Скарлет, стоящая рядом, лениво улыбнулась: — Ах, какой хитрец... Уехал в Мэйнхэттен и всё провернул, никому ни слова. Настоящий аферист. Она проводила языком по губам и хищно улыбнулась, глядя на экран. В стороне Оппер Краст устало вздохнула, не отрывая взгляда от трансляции: — Ну вот, Шарп Шот, твои россказни о том, что у принца «амнезия», теперь можно выбросить в урну, — бросила она взгляд на своего знакомого, который хмуро наблюдал за экраном. Тем временем Блюблад, стоя за трибуной, говорил всё с той же серьёзностью, но уже с заметным оттенком раскаяния: — Да, я признаю: я вёл себя отвратительно. Я использовал этот шанс не ради сотрудничества, а чтобы возвыситься ещё больше и заставить других склоняться передо мной. Принц поднял глаза на толпу. Его голос был спокоен, но в нём звучала искренность: — С самого начала я даже не собирался никому предоставлять настоящие возможности. Хотел позволить вступить в круг избранных лишь горстке тех, кто смог бы служить моим интересам. Остальных я планировал просто отвергнуть, издеваясь с высоты моей... хм... «великой значимости». Он глубоко вздохнул и сделал шаг в сторону, открывая толпе вид на себя. Его обожжённая грива и повязки на теле выглядели особенно эффектно в свете прожекторов. — Но судьба меня проучила, — добавил он, выдержав паузу. В толпе раздались приглушённые шёпоты. Многие зрители, готовые к гневным возгласам и насмешкам, притихли, увидев, как потрёпан принц. Даже самые язвительные не решались свистеть или выкрикивать оскорбления. — Ну вот, прекрасно… — тихо пробормотала Рэрити, наблюдая за выступлением из-за сцены вместе с Эпплджек. Она хмуро посмотрела на Блюблада. — Ты добился, чтобы все на тебя уставились. Браво! — Тсс! — шикнула на неё Эпплджек, нахмурив брови. — Я понимаю, что он тебе не нравится, но ты хоть про чейнджлингов подумай. Им нужен этот шанс. Рэрити фыркнула, отводя взгляд: — Прости, Эпплджек, но это всё-таки Блюблад. Он всегда делает то, что выгодно ему. — Может быть, но не сейчас, — возразила Эпплджек, но тут же осеклась. Она бросила взгляд на принца, затем снова посмотрела на подругу: — Слушай, давай не будем об этом сейчас, ладно? Рэрити коротко кивнула, развернулась и ушла прочь. — Эй, ты куда? — окликнула её Эпплджек. Но увидев, как та уходит, только махнула копытом. — Ладно, пусть остынет. Она даже не заметила, как элегантно одетый жеребец, стоявший в тени, с интересом наблюдал за их разговором, приподняв бровь. На сцене Блюблад поднял копыто, разрешая фотографам подойти ближе. Он терпеливо стоял, пока репортёры фотографировали его обожжённую гриву, бинты и небольшие шрамы. Когда щёлканье затворов затихло, он снова встал за трибуну. — Я до сих пор не знаю, как начался тот пожар, — сказал он спокойным, почти отстранённым тоном. — Всё произошло так быстро, что я... — он замолчал на секунду, опустив голову. — Я повёл себя как последний трус. Он замер, будто вспоминая события той ночи, а затем поднял взгляд на толпу: — Я просто кинулся к выходу, даже не оглянувшись на остальных. Мне было важно только одно — спасти себя. Но за это меня самого настигло возмездие: рухнувшие балки и горящие брёвна завалили мне путь. Я оказался в ловушке. Его голос дрогнул, когда он продолжил: — Я хотел ненавидеть чейнджлингов за то, что они бросили меня. В тот момент я думал, что именно они — причина всего этого кошмара. Но произошло нечто... неожиданное. Он умолк. Аудитория затаила дыхание, слушая каждое слово. — Одна из чейнджлингов, которую я публично унизил... — он сделал паузу, словно видел её лицо прямо сейчас. — Та, чью просьбу я отверг с насмешкой. Та, чью гордость я растоптал. Она вернулась. Блюблад с трудом сглотнул, и его голос стал тише: — Она вернулась в горящий Тартар, чтобы спасти меня. Она могла оставить меня погибать там, и никто бы её не осудил. Но она всё равно сделала это. Принц прищурился, глядя в даль: — Она спасла меня, принца Блюблада. Того самого, кого все называют «надменным придурком Эквестрии». В воздухе раздались удивлённые возгласы, а вспышки камер вновь замелькали, освещая сцену. Принц Блюблад на мгновение прикрыл глаза, словно восстанавливая в памяти ту судьбоносную ночь, затем продолжил: — Образ того чейнджлинга до сих пор не выходит у меня из головы. Несмотря на всё, что я сделал, она проявила ко мне больше дружбы, чем я когда-либо проявлял к кому-либо. Именно благодаря этому я, наконец, понял урок, который столько раз пытались донести до меня тётушка Селестия, принцесса Луна, Твайлайт Спаркл и другие. Он глубоко вздохнул, посмотрел на толпу, и его голос стал твёрже: — Раньше я думал, что дружба — это просто красивый лозунг. Что её сила — это всего лишь инструмент для завоевания союзников и манипуляции врагами. Но теперь… только теперь я по-настоящему ощутил её значение. Дружба — это не просто слова, это действие, способное менять жизни. Заметив, что толпа внимательнее вслушивается в каждое его слово, Блюблад решительно поднял голову и продолжил: — Недавно Твайлайт Спаркл открыла Школу Дружбы, где учатся представители разных народов. Она показала нам всем, что дружба — это сила, объединяющая нас, и что нам нужно учиться жить вместе. И сегодня я хочу предложить нам всем сделать следующий шаг. Он чуть повернул голову в сторону кулис, а затем протянул копыто в их направлении: — Я с гордостью представляю вам первых чейнджлингов, которым будут дарованы титулы знатных жителей Кантерлота! Толпа ахнула. Из-за кулис вышли три чейнджлинга: один зелёного оттенка, другой бордово-красный, а третий — ярко-оранжевый. Они выглядели немного робко, но дружелюбно махали копытами толпе. Следом за ними появилась Принцесса Селестия, держащая небольшую медаль при помощи магии. Гул голосов в толпе сменился одобрительными возгласами, а репортёры с новыми силами начали щёлкать затворами камер. — Позвольте представить: Джейд, Темптресс и Мираж, — сказал принц, указывая на каждого из них. — Эти трое — настоящие новаторы. Джейд хочет развивать ювелирное дело в Кантерлоте. Темптресс мечтает покорить модельный бизнес. А Мираж… она собирается помогать парам решать семейные конфликты. Толпа отреагировала смешанными возгласами, а кто-то даже засмеялся, услышав о последнем занятии. Блюблад улыбнулся, подождав, пока публика успокоится. — Да, Мираж лично расскажет вам о своей инициативе позже, — продолжил он с лёгкой улыбкой. — А сейчас позвольте выразить свою благодарность. Принц осторожно забрал у Селестии медаль своей магией и повернулся к оранжевому чейнджлингу. — Прими эту награду, Мираж, как знак моей личной признательности за то, что ты спасла мне жизнь, — сказал он, прикрепляя медаль на её грудь. Мираж сделала шаг вперёд и почтительно поклонилась: — Спасибо, Ваше Высочество. Но я поступила так, как поступил бы любой чейнджлинг на моём месте. Затем, к удивлению толпы, она неожиданно заключила принца в объятия. Блюблад застыл, но быстро справился с замешательством и мягко обнял её в ответ. — Пресса будет вас терзать вопросами, — прошептал он, едва заметно улыбнувшись. — Пусть попробуют, — ответила Мираж уверенно. — Мы готовы. Принц кивнул и, отпустив её, пожал копыта Джейд и Темптресс, которые тепло улыбались и слегка склонились в знак благодарности. — Теперь они полностью в вашем распоряжении, — обратился он к репортёрам с ноткой юмора. — Только предупреждаю: не переборщите с вопросами. Зрители рассмеялись, а кто-то в толпе даже подбодрил чейнджлингов аплодисментами. Принц сделал шаг назад и с облегчением выдохнул. За сценой к нему тут же подошли Селестия и Эпплджек. — Ох, Фауст, — пробормотал Блюблад, закрыв глаза. — Это было страшнее, чем я думал. — Ты справился, — сказала Селестия, мягко коснувшись его плеча. — Публичные выступления всегда сложны, особенно когда ты открываешь своё сердце. — Вот, держи, — сказала Эпплджек, обмахивая принца полями своей шляпы. — Глубже дыши, приятель. Всё уже позади. — Ты был великолепен, Блюблад, — мягко улыбнулась Селестия. — Твоё выступление не просто помогло тебе вернуться в высшее общество, но и сделало важный шаг в деле интеграции чейнджлингов. Думаю, это изменит многое, и в лучшую сторону. — Очень надеюсь, — выдохнул принц, чувствуя, как его дрожь постепенно уходит. Селестия, по-прежнему улыбаясь, нежно подтолкнула его крылом: — Иди отдохни в гримёрке. А потом, когда всё уляжется, можем пойти за мороженым. — То есть обратно к публике мне уже выходить не придётся? — спросил он с явным облегчением в голосе. — Нет, не переживай, — с лёгким смехом ответила она. — Я скажу всем, что тебе нужно время на восстановление. Всё будет в порядке. Принц застыл на миг, смутившись от её заботливого тона, а затем быстро наклонился и легко коснулся её щеки губами. — Спасибо, тётушка. Я люблю тебя. — И я тебя, — ответила она, наблюдая, как он уходит за кулисы. Эпплджек, которая всё это время стояла рядом, покачала головой и усмехнулась: — Знаете, принцесса, этот новый Блюблад мне куда больше по душе. Я раньше общалась с аристократами, и, честно говоря, они редко оставляют приятное впечатление. Но он… кажется другим. — Это действительно приятное изменение, — согласилась Селестия, однако её взгляд вдруг стал обеспокоенным. — Но где Рэрити? Она исчезла… Эпплджек вздохнула, поправив шляпу: — Наверное, пошла куда-нибудь пар выпустить. Она больше всех злится на него. Но, думаю, всё обойдётся. Нужно просто дать ей время. В конце концов, она смирится с тем, что он уже не тот, кем был. — Будем надеяться, — тихо ответила Селестия. В другой комнате Принц вошёл в гримёрку, где его уже ждали телохранительницы — Амбер и Стеллар. Увидев его, обе улыбнулись, а Стеллар тут же подала бутылку холодной воды. — Ваше Высочество, вы были великолепны, — похвалила Амбер. — Кажется, всем понравилось ваше выступление. — Спасибо, — благодарно кивнул принц и сделал глоток, но едва не поперхнулся, заметив, что в углу комнаты, на стуле, сидит Рэрити. — Ох! Рэрити! — выдохнул он, прижимая копыто к груди. — Фух, ты напугала меня. Я чуть не схватил сердечный приступ! Но Рэрити даже не улыбнулась. Её взгляд был холодным и отстранённым, а выражение лица — напряжённым. — Рэрити? — настороженно произнёс Блюблад, пытаясь понять, что происходит. — Думаешь, ты всех обвёл вокруг копыта, да? — тихо проговорила она, не глядя на него и разглядывая свои ухоженные копыта. — Что? — оторопело переспросил принц. Рэрити встала и медленно подошла к нему, начиная ходить вокруг кругами. — Тебе, наверное, сейчас очень приятно, да? Принцессы гордятся тобой, элементы гармонии обожают тебя. Эти милые кобылки смотрят на тебя, как на героя. — Она бросила косой взгляд на Амбер и Стеллар, которые, заметив напряжение, шагнули ближе к принцу, заняв защитную позицию. — И вот теперь вся Эквестрия видит в тебе «милого принца», — продолжила она с сарказмом, — который старательно пытается всё исправить? — Рэрити, ты ведёшь себя странно, — нахмурился Блюблад, сделав осторожный шаг вперёд. — Что с тобой? — Странно? — она бросила на него ледяной взгляд. — Нет, Блюблад. Я, наоборот, веду себя совершенно нормально. Она резко дала ему пощёчину, так что Амбер тут же встала между ними, прикрывая принца. — Хватит, — строго сказала Амбер, пристально глядя на Рэрити. — Не мешай, — отмахнулась та раздражённо. — Это между мной и этим… жалким жеребцом. — Так, довольно, — твёрдо сказал Блюблад, нахмурившись. — Рэрити, серьёзно, почему ты так рассержена? — Почему? — Она сверкнула глазами, и её голос задрожал от подавленного гнева. — Потому что я мечтала никогда больше не видеть тебя. Ты разбил мне сердце, Блюблад. Ты унизил меня, а потом просто исчез, словно ничего и не было. Я думала, что ты исчез навсегда. Но нет. Ты вернулся — и теперь опять всё идёт по-твоему. — Я же объяснял: «тот» Блюблад умер, — резко произнёс принц, делая шаг вперёд. — Умер, говоришь? — Рэрити презрительно усмехнулась, прищурившись. — Но внешне ты точно такой же. Тот же голос, та же морда. И, если судить по твоему сегодняшнему «раскаянию», та же привычка лгать, не моргнув глазом. Скажи, откуда мне знать, что это не очередная твоя ложь? — Я не лгал! — возразил принц, нахмурившись. — Прости, если я не склонна тебе верить, — процедила она сквозь зубы. Блюблад вздохнул, но голос его стал твёрже: — А что мне остаётся? Ты хочешь сказать, что я всё это подстроил ради какой-то глупой выгоды? Ради чего? Что я вообще получаю с твоей точки зрения? Рэрити тряхнула гривой, как будто отмахиваясь от его слов: — Может быть, душа у тебя теперь другая. Но внутри сидит тот же самый Блюблад. Тётушка Селестия говорит, что когда-то ты был добрым мальчиком, прежде чем испортился. Но где гарантия, что это не повторится? — Она сделала шаг вперёд, их лица оказались почти рядом. — Ну? — Твоя злопамятность не знает границ! — вспыхнул принц. — Что такого мой «предшественник» тебе сделал, что ты до сих пор кипишь от злости? По словам Свити Белль, я всего лишь заставлял тебя работать за меня и испортил платье. Да, я был полным придурком, но это буквально всё! Как только он упомянул Свити Белль, Рэрити задрожала от переполняющих эмоций. Она резко взмахнула копытом, и звонкий хлопок разнёсся по комнате. На губе принца выступила кровь. Но сама Рэрити выглядела не менее ошеломлённой, чем он. — Никогда… не смей… называть… имя моей сестры! — тяжело дыша, проговорила она. Её глаза горели гневом, а телохранительницы принца, Амбер и Стеллар, тут же оказались рядом. Они внимательно смотрели на Рэрити, как на потенциальную угрозу. — Твайлайт велела мне дать тебе шанс, и я дам. Но знаешь что? — её голос зазвенел от сдерживаемых эмоций. — Я буду держаться в стороне и ждать. Ждать, пока ты снова не рухнешь в ту пропасть, в которой, безусловно, твоё место. И ещё. Не смей причинять боль моим подругам! Или кому-то ещё. Потому что если ты осмелишься, мне плевать, что со мной будет, — её взгляд стал холодным, как лёд. — Я сделаю всё, чтобы разрушить твою «сладкую жизнь», — она выплюнула эти слова и направилась к двери. Амбер хотела было кинуться за ней, но принц поднял копыто, останавливая: — Не надо, — глухо сказал он, смахивая кровь с губы. — Но, Ваше Высочество, она ударила вас! — возмущённо воскликнула Амбер. — Знаю, — коротко ответил он, пока Стеллар обрабатывала рану. — Но отвечать силой на её пощёчину... это только еще бы сильнее её убедило, что я всё ещё «тот самый Блюблад». Его взгляд помрачнел, и в голосе зазвучала горечь: — Если Рэрити хочет жить, питая ненависть, это её выбор. Я не собираюсь ни оправдываться перед ней, ни угождать ей. Он глубоко вдохнул, стараясь успокоиться, и, глядя на обеспокоенные лица своих телохранительниц, добавил: — Всё, забудьте об этом. Расскажите лучше, какой у вас любимый вкус мороженого? Тем временем в коридоре Рэрити быстрыми шагами направлялась к выходу, её копыта гулко отбивали шаги по каменному полу. Её плечи были напряжены, но лицо сохраняло маску невозмутимости. За углом стоял незнакомый жеребец. Его фигура пряталась в тени, а взгляд пристально следил за ней. Он молча наблюдал, как она исчезает за поворотом. Едва Рэрити скрылась из виду, он двинулся следом, аккуратно держась в отдалении, чтобы оставаться незамеченным. «Интересно…»