В лес кататься

      Александр Хатин и Ярослав Васильев ни разу не были на встрече выпускников. Яра звали бывшие товарищи, Саша не вышел из старой беседы группы, поэтому просто читал все такие объявления, ни разу не соблазнившись сходить. Получив очередное такое объявление (не то, чтобы они были такими частыми), молодые родители решили соблазниться и выбраться в старые знакомые люди.       Повода к встрече не было: ни юбилея выпуска, ни годовщины зачисления какой-нибудь. Просто людям захотелось устроить встречу чисто их группы. Народ у них был сплочённый на удивление, поэтому вопросов про сборы ни у кого не возникло. Поставили в разных местах плюсы о присутствии, никому не сообщив, что будут вместе. У обоих уже давно все ленты соцсетей состояли из фоток друг с другом, с недавних пор ещё и с сыном. Вроде как все должны были быть в курсе, что Саша и Яр давно вместе. Но всё равно решили так сделать, вдруг кого удивят — вот им и веселье.       Родители Саши согласились посидеть с внуком, поэтому прежде, чем явиться в назначенное место, молодые родители с огромным количеством вещей и маленьким человеком явились на глаза старшего поколения. Льва все родственники крайне любили, если бы жили ближе — то за внимание внучка дрались бы, но Сашина семья находилась не так далеко, как остальные, поэтому видели его чаще.       Родители Яра с завидным постоянством приезжали в город: то проведать свою квартиру, то прямо в гости к детям. Яр такие визиты не любил, ведь происходили они слишком внезапно, Саша его возмущение глушил — им любая помощь была полезна. Если не они, а кто-то другой Льва подержит, поговорит с ним, покормит или даже поменяет ему пелёнки — то у них будет чуть-чуть времени на себя.       Молодые родители справлялись со всем сами, как могли. Саша долго не уходил в декрет, хотя Яр за него и опасался, по полочкам раскладывая причины, почему Саше надо больше отдыхать и уделять времени себе и будущему их сыну. Омега был непреклонен, ушёл только тогда, когда спину стало тянуть, а ноги опухать начали — неудобно было просто существовать, поэтому он взял заслуженное время и уединился в доме.       Точнее, как уединился: стал обустраивать детскую, больше читать о воспитании детей, искать вещи для их комфортной жизни с маленьким человеком. От этого тревоги стало только больше, поэтому Яр, изучавший тему с таким же усердием, стал уделять этому ещё больше времени, чтобы глушить Сашины беспокойства.       Так в какой-то момент альфа прослыл не самым лучшим собеседником, когда с коллегами всё больше говорил о детях. У его окружения даже было ощущение, будто это муж Ярослава его так третировал, но никто и не догадывался, что Яр ждал сына больше омеги.       Сдали сына дедушкам, чуть выдохнули, приводя себя в порядок. Супруги собирались провести время в кругу ровесников, отдохнуть. Лев их выматывал, как любой ребёнок, но не любить его они просто не могли. Как эту мысль вообще можно было допустить? Встреча была назначена в каком-то кафе недалеко от университета, якобы в память о былых временах, туда, мол, многие ходили в юные годы. Саша туда не ходил, так как жил в общежитии и лишнего тратить не мог. Яр тоже там не бывал, предпочитая более интересные или увеселительные места.       Вообще, студенчество у Саши очень бедное было. Он в большой город рванул случайно, просто силы попробовать, ведь считал себя довольно умным. Повезло поступить с общагой, родители отпустили. Сами они жили в городе поменьше, соседнем к большому, но ближе к деду. Саша по ним всем всё время скучал, когда оказался в бурной общажной жизни, однако верил, что всё не напрасно — учился с особым усердием.       Родители купили квартиру в одном из новых районов большого города, когда Саша уже почти выпускался. Отцу предложили работу в другом филиале, папа тоже быстро нашёл себе место. Саша радовался, что семья стала ближе, пока не понял, что, значит, старого его родного места не будет, что от деда теперь ещё дальше, что и всё в целом поменялось слишком сильно. Доучившись, нашёл себе съёмную квартиру, не смог к родителям вернуться, сразу начал работать.       Яр таким не мучался: жил в квартире один, начал работать, полностью забив на учебу, успевал гулять по полной, считая, что молодость надо провести максимально весело. Конечно, где-то на фоне, стоило только появиться в университете, его одолевала непреодолимая влюблённость, с которой он не собирался делать ничего. На занятия он хотел и не хотел идти, ведь видеть или не видеть омегу было невыносимо. Об учёбе Яр вообще не думал. Кому нужны эти пары?       Место оказалось незнакомым, но вполне цивильным. Несколько людей за большим столом уже ждали бывших одногруппников. Саша и Яр присоединились к ним, приветливо начиная со всеми разговор. Первые же знакомые были в шоке их видеть вместе.       — Я фотки видел, — говорил один из таких же, как Саня, заучек, — но, честно, не верил до последнего! Офигеть!       Саша пожимал плечами, пока Яра увлекли другие люди, удивлявшиеся не меньше. Саша ни с кем близкого контакта не сохранил со времён учебы, оставаясь на расстоянии, когда в ленте соцсетей узнавались новости и ставились лайки на фото.       — Как ты старосту, бля, охомутал? — не сдерживая слов, спрашивал один из бывших друзей по тусовкам Ярослава. — Этот Александр Романович, мне кажется, вообще не из тех людей, кто замуж бы пошёл…       — Это ещё почему? — удивился Яр искренне.       — Так ты его, что ли, совсем не помнишь в студенчестве?       Такой вопрос Яру казался смешным, ведь кто, как не он, знал, каким был Саша на учёбе, кому, как не ему, задавать такой вопрос, когда его самого спрашивали, как это Саша стал его мужем. Хотя, справедливости ради, Яр действительно близко с Сашей знакомым не был во времена учебы.       Старостой Саша был жутким и неподкупным для прогульщиков, но при этом ответственным, донося до группы всю информацию своевременно. Стоило возникнуть какому-то спорному моменту на кафедре или в деканате, Саша был первым, кто обо всём знал и уже всё за своих решил, но при этом стоило должнику обратиться за помощью — Саша превращался в самого жестокого человека с абсолютным отсутствием сочувствия.       По прошествию лет совместной жизни Яр позицию омеги в целом понимал, но как должник был бы на него крайне зол, если бы не два фактора: влюблённость и привычка самому всё решать. Поэтому Яр и не знал, что Саша — староста. Что ждать ответа от такого же студента, как он сам, если можно уже очаровать омежью часть деканата, узнать, где найти преподавателя, со всеми договориться.       — Почему по имени отчеству? — спросил Яр. В его окружении полное имя Саши звучало только от собственного папы, пока Яр с омегой брак не заключили.       — А ты попробуй его раньше Санькой назвать, — делился бывший товарищ, — такая истерика…       — Да-да, — подтверждал другой. — Только, это… Мы ж не со зла, так, воспоминаниями делимся.       — Но я бы его в мужья не взял… — перемывание костей супруга Яра пошли по второму кругу.       Яр на них почти не обижался — кому, как не ему, сейчас лучше знать? Да и интересно о муже послушать; можно сказать, он сюда практически за этим и пришёл. Хотя в первую очередь его заботила ностальгия: представить, что они в том самом моменте, когда только стали студентами, что это мероприятие — как раз то первое празднование сессии. Саша смурной и правильный напился, Яр ошивался рядом, чтобы подкатить к нему.       Омега оглянулся вокруг, выискивая взглядом мужа. Как-то лихо они разлучились. Возможно, среда так действовала: разные компании, разные сферы интересов, разные разговоры. Старые товарищи рассказывали о своих делах, интересовались делами Саши, показывали разные фотки, хвастаясь чем-то. Где-то Саше было интересно, что-то он слушал из вежливости.       — Какие люди? — когда мысль вернуться к мужу посетила Сашу, рядом образовался только пришедший, вечно опаздывающий, его сосед по парте. Всегда рядышком сидели, конечно, чаще Саша их местами озабочивался, но и его друг без дела не существовал — подкармливал Сашу домашней едой. — И без охраны? — поинтересовался он, втискиваясь между Сашей и другим омегой.       — Как это без, вон его охрана, — заметил один из присутствующих, указывая на Яра. — Сейчас в нашем старосте дыру проделает, — тише подметил он.       Саша вздохнул, встречаясь взглядом с мужем. Как-то они совсем далеко друг от друга стали. Яр ему подмигнул, кивнул головой в вопросе, мол, всё в порядке? Саша в ответ тоже кивнул, да, всё было хорошо. У них была замечательная способность понимать друг друга просто по выражению лица и коротким кивкам. Всё, конечно, пришло с опытом.       На метку за годы жизни вместе они не решились, и без неё как-то хорошо жили, к чему такая обременительная процедура? Саша думал, что это обязательно для супругов, но не задавался вопросом, есть ли она у его родителей. Это было фоновое размышление, поэтому внимания на необходимость метки он не обращал, пока не оказался дома после празднования собственной свадьбы. Яр не торопился с ним этот вопрос решать, Саша не знал, как спросить.       Вместе они провели ни одну течку и гон, в результате которых даже появился их сын, но никакой метки. Саша сам решился на этот разговор, Яр открыл браузер, показывая буквально первую статью, в которой описывались риски. Поискать информацию Саша почему-то не додумался, прочитанное возымело эффект, и он почти перестал об этом думать.       Окончательно мысль о метке исчезла после консультации с врачом. Вместе они оказались вполне себе ответственными взрослыми, отслеживающими здоровье и регулярно сдающими анализы — а вдруг что? От врача молодые супруги получили результат, что от метки им лучше воздержаться: у Яра были довольно тупые клыки, не проявляющиеся в гоне, а Саша страдал от обычной в его деятельности проблемы в виде зажатых мышц шеи и плеч, от чего метка в их случае могла только навредить.       Ещё реже бывали случаи омежьих меток, но Саша наотрез отказался в эту сторону смотреть. Как-то иметь на себе знак принадлежности мужу ему было бы приятнее, чем видеть свой на его шее. Яр над ним тогда смеялся по-доброму, подтрунивал, а потом все их вечера и ночи любви не отпускал Сашу до тех пор, пока его шея не покрывалась яркими засосами. Омега на утро бурчал, вынужденный таскать водолазки с высоким горлом, но в процессе не жаловался.       Поэтому никакой предрешённой или физиологической связи между ними не было. Только опыт и странные разговоры, понятные только им двоим. Если Саша был тревожно-избегающим, то Яр становился спокойно-догоняющим. Когда Яр проявлял беспечность, Саша брал ответственность. В моменты, где один не справлялся, всегда мог проявиться другой. Их союз со временем только крепчал, даже в ссорах.       Ссорились они не часто, но всегда громко. Саша любил сбежать лишь бы куда-нибудь, Яр от него не отставал, пропадая на работе. Остывая, всегда возвращались домой, снова говорить. С сыном ссориться стало сложнее. Перед побегом приходилось договариваться, кто останется дома. Обычно на этот моменте всё и заканчивалось, переходя на стадию разговоров.       — О, да-а! — протянул бывший друг Саши. — Я знал! — восторженно вещал он. — Как же я был прав!       — Это когда это? — непонимающе переспросил омега. Яр на своём месте громко смеялся, Саша обратил на это внимание всего на мгновение, возвращаясь к разговору.       — Боже-е, да только слепой не видел, — поделился друг, театрально всплескивая руками. Он всегда был излишне эмоциональным и наигранным в чувствах и жестах, но Саша со времён учебы помнил, что это лишь манера такая, и всё, что он говорил и делал, было искренним. — Это ж Васильев, да? — рядом закивали. — Тебе-то видно не было, но я так удобно сидел, что всё замеча-а-л, — поделился омега. — Васильев всё время на тебя пялился, но раз ничего не делал, то я и не говорил. Вы что, ли, не замечали? Охренеть.       Никто не видел, не замечал. У всех была другая жизнь, кто-то успел даже повстречаться с Ярославом на старших курсов, но среди группы общающихся таких не было, они в другой компании варились.       — Да вы мне что, не верите? — поразился друг Саши. По лицам видно было, что никто не верил, конечно же. — Васильев! Васильев! — громко позвал омега мужа Саши. — Как его зовут-то? Я чёт и не помню… Васильев! — Яр обернулся на них, с места вставая.       — Что случилось? — альфа встал за спиной Саши близко-близко, касаясь руками его плеч.       — Тебе же Сашок в унике нравился? — беспардонно спросил омега. Яр врать не стал, заставляя мужа на него снизу вверх стыдливо глянуть. До сих пор не нравилось ему публичное проявление чувств. — Вот и я им о чём говорю! Я знал!       Яр остался с Сашей, подзывая туда своих товарищей, завели новый разговор. Народ хвастался работами, машинами и новыми ремонтами, кто-то показывал своих уже подросших детей. Самый маленький сын из их компании был как раз у Саши с Яром, старший имелся у друга Ярослава, он уже в школу пошёл в этом году. Обычные посиделки тех, кто давно не виделся. Вспоминали, что было, как было, смеялись, пока ели и пили.       Саша не пил ещё с университета, Яр сегодня был за рулём и не планировал потом искать свою машину в округе завтра, поэтому тоже не пил. Их сначала осуждали, но быстро отстали — времени не так много, чтобы тратить встречу на уговоры непьющих пить. Хорошо сидели, шумно.       Расставаться под конец не хотелось никому, но за омегами приезжали мужья и парни, альфам названивали из дома, ожидая возвращения супругов и отцов. Саша с Яром тоже засобирались — до квартиры ехать не близко, а хотелось ещё провести время вдвоём, пока была такая возможность. Сына завтра с утра забирать ехать.       — У тебя когда в офисе? — спросил Яр, пока они стояли на светофоре уже почти около дома. — Я как-то подзабыл…       — Послезавтра, — ответил омега, потягиваясь.       Саша думал, что пора им купить какую-нибудь доску, где можно писать распорядок дней для них обоих. Омега стал потихоньку выходить на работу после декрета, Яр старался переносить всё самое важное на дни, когда Саша оставался дома. Заботу о Лёве они делили практически поровну. Саша бы и вовсе скинул всё на Яра, Яр был почти на это согласен, но это были его мысли до рождения сына, а после отпустить маленького родного человека от себя стало просто невозможно.       Первый год было важно провести вместе, дальше Саша считал и читал, что альфа мог сам обо всём позаботиться. Яр был на это согласен, примеряя на себя слинг. Смотрелся он очаровательно с сыном на руках, справлялся, почти не паниковал. Но Сашу перемкнуло, и он не смог вовремя вернуться в рутину.       Прожив год дома даже с помощью альфы, даже с поддержкой близких, просто взять и выйти снова в прежнюю жизнь стало как-то невозможно, когда рядом был такой маленький и родной сыночек.       Сашу ждали на работе, он уже оформился на неполную загруженность. Возможность возвращаться постепенно у него была, брать часть работы домой — тоже была. Просто как-то это вмиг странно было. Неописуемо.       В жизни Яра с появлением сына стало больше ночей с недосыпом. Было ощущение, будто он снова в студенческом времени, когда часто кутил, а потом мчался с самого утра куда-то, проспав всего два часа. Так жизнь вынудила его делегировать обязанности. Давно было пора перейти на другой формат работы, контролировать не досконально всё, а самое важное, спуская задания на исполнителей.       Он чаще советовался с отцом, занимающимся подобной работой уже много лет. Тихомир помогал чем мог, он же обратил внимания Яра, что с Сашей что-то не так. Отец у Яра был крайне наблюдательный, а ещё не так часто видел мужа сына, чтобы заметить разницу. Так Саша попал к психологу, смогшему помочь понять проблему и решиться на выход обратно в работу.       Всё стало чуть лучше, медленно приходя в норму. Маленький Лёва и не замечал изменений, по-прежнему окружённый вниманием обоих родителей. Просто теперь Саше стало проще выйти из дома, оставляя сына на мужа или родню. Оказалось, так бывало, довольно часто омеги сталкивались с проблемами, погружаясь в воспитание детей.       — О, хорошо, — довольно отозвался Яр. — Мы тогда тебя заберём с львёнком, — пообещал альфа. Сына он иначе как «львёнок» не называл, полностью игнорируя другие формы имени. Вот так у отца-змея был сын-лев.       Родители Саши очень переживали, когда увидели необычный глаз малыша. Боялись, что со зрением проблемы, что со здоровьем что-то, но мальчик был абсолютно здоров. Саша спокойно объяснял, что просто так вышло, это не страшно. Всего лишь маленькая особенность их маленького сына. На защиту «особенности» вставали остальные члены семьи, поэтому родители Саши довольно быстро сдались, откладывая тревогу. Омежку змеиный глазик дедушки Вячеслава не портил, а только красил. Лев был кареглазым, русым, переняв от отца-альфы почти все черты. От Саши у него досталась форма ушей и носа — уже что-то.       — Буду вас ждать, — мягко ответил Саша, искоса глянув на мужа. Яр держал свою ладонь на его колене, пока светофор не стал снова зеленым. — Слушай, Яр…       — Чего? — альфа свернул на перекрёстке аккуратно.       — Вот мы когда встретились… — начал Саша. — Ты же меня на машине домой вёз, да?       — Ну, да, — непонимающе ответил Яр. — А на чём ещё?       — Почему тогда так не трясло? — спросил омега серьёзно. Повисло молчание, Яр не знал, что сказать, ведь прошло много времени с тех пор. Что вообще спрашивал его омега?       — Не понял, — честно признался Яр.       — Мы прошли не через зеркало, не через водоём, — пояснял Саша. — Мы ехали на машине, — до альфы не доходило. — Когда ехали в деревню и из неё во все остальные разы, трясло просто ужас как, меня от одних воспоминаний укачивает, но первый раз как-то… спокойно…       — Саша…       — Что?       — Ну ты… Вспомнил… — изумился Яр. — Мне кажется, тогда тоже трясло. Дорога же не меняется. Просто ты забыл, не? — Саша пожал плечами, он и не помнил особо. Просто как-то в голове всплыл этот момент, захотелось узнать. — Тогда, увези я тебя в другом направлении, ты бы и не заметил, — это было чистой правдой.       Саша в этом вопросе успокоился, задумавшись о другом. Яр его раздумья уже считывал, готовился к следующему гениальному вопросу.       — А снадобье? — выдал омега. Конечно, Яру следовало ожидать что-то подобное. — Оно вообще существует?       — Конечно, — ответил Яр. — Но варить я его не умею, — честно признался он, коротко стрельнув хитрыми змеиными глазами на Сашу. Они почти подъехали к дому.       — Ах, ты, змеюка долбанная, — омега тоже смеялся. Что он мог поделать, если его муж — такой изворотливый уж? А уж ли? Какая разница, ведь всё одно — змея. После тёплого салона путь с парковки до подъезда ощущался особенно промозгло. Яр обнимал Сашу за сгорбленные плечи, согревая. Они ждали лифт домой. В планах значился очередной сомнительный фильм и совершенно поздний ночной перекус после ленивого и местами не совсем ленивого времяпрепровождения в кровати. Оба уже давно считали такое завершения вечера несомненно хорошим.