Гурман из другого мира

Поток аромата ударил прямо в лицо Цзи Чэнсюэ, заставив его прищуриться, и проник в ноздри, будоража обоняние. Радужный аромат появился на мгновение, как вспышка, и так же быстро рассеялся. К тому времени, как Цзи Чэнсюэ пришел в себя, красочное благоухание постепенно исчезло. Губы Цзи Чэнсюэ непроизвольно растянулись в улыбке, а внутри все наполнилось неконтролируемым счастьем, стоило ему прожевать маленький кусочек. Его настроение действительно изменилось из-за пельменя, стоило его съесть. Неожиданно в его душе возникло множество эмоций, подобно семицветной радуге, великолепной и красочной, и в заключение обрамленной радостью. В этом пельмешке не было ни капли духовной энергии, чему Цзи Чэнсюэ не удивился, все-таки Бу Фан использовал самые обычные ингредиенты, а не духовные, но… текстура этих пельменей его поразила. Мягкий, нежный, густой аромат; кожица пельменей казалась невероятно гладкой, как освежающий ветерок… Цзи Чэнсюэ не удержался и с удовольствием проглотил оставшуюся половину пельменя, с наслаждением смакуя его. Когда они закончились, Цзи Чэнсюэ поднял сине-белую фарфоровую миску, выдохнул, затем сделал глоток бульона, который выглядел кристально чистым, но при этом не был безвкусным, как вода. Скорей он напоминал свежий и насыщенный суп из морепродуктов. Пельмени и глоток супа в этот холодный зимний день могли заставить согреться сердца людей. Бу Фан заворачивал пельмени и бросал их в кастрюлю, успевая доставать те, что всплыли на поверхность. В каждую селадоновую миску отправлялись три штучки и посыпались мелко нарезанным луком — простое и легкое блюдо. Старшие евнухи подавали миски придворным министрам, чтобы и они могли попробовать. Каждый, кто откусывал кусочек лунного пельменя, был потрясен насыщенным и ярким ароматом, который ослеплял их и был просто… прекрасен. Эти пельмени настолько превзошли их ожидания, что они чуть не проглотили свои языки. На их лицах появилось выражение счастья и удовольствия. Это было восхитительное угощение. Наконец настала очередь простолюдинов. Им уже давно не терпелось. Заметив счастье на лицах придворных, они едва сдерживали голод. Что это за еда, которая может сделать людей настолько счастливыми? Все люди, получившие радужные пельмени, стремились попробовать их. При каждом укусе семицветный аромат выплывал и окутывал их. Насыщенный аромат распространился во все стороны и заполнил всю площадку. Не удержавшись, люди втянули в себя это благоухание, едва сдерживая желание, которое терзало их сердца. Пара пожилых супругов из простых людей откусили от пельменей, и сразу почувствовали себя помолодевшими на несколько лет, а на их лицах появились довольные улыбки. — Старушка, попробуй кусочек, это блюдо… очень вкусное, — старик зачерпнул ложкой один радужный пельмень и с улыбкой протянул его своей старой жене. Бабушка вдруг засмущалась и улыбнулась, кинув на старика взгляд, но с удовольствием откусила кусочек пельменя. На сердцах пожилых людей появилось простое и теплое чувство. Пока два седовласых старика ели свои пельмени, их захватило счастье. Один молодой человек ел лунные пельмени, а рядом сидела жена, с которой они в последнее время находились в состоянии холодной войны: они поссорились из-за какого-то пустяка и сейчас игнорировали друг друга. Порцию для жены еще не подали, так что ей время от времени приходилось поглядывать на мужа, который с жадностью ел, ощущая нарастающий гнев. Вдруг перед ней появилась белая фарфоровая ложка, с исходящим паром пельменем, отчего она слегка вздрогнула. Повернув голову, она увидела, что ее муж ласково смотрит на нее. — Хе-хе, жена, попробуй, это очень вкусно… Кажется, в этом блюде есть что-то волшебное! — тихонько рассмеялся мужчина, а затем поднес пельмень к губам жены. В один миг негодование раздраженной женщины рассеялось. На ее симпатичном лице появился румянец, когда она робко и застенчиво откусила кусочек. Радужный аромат хлынул наружу, наполняя ее лицо блаженством. — Ах ты, паршивец, здесь же столько людей! Так неловко! — смущенно сказала жена, ущипнув улыбающееся лицо мужа за щеку, заметив, что он съел тот пельмень, от которого она откусила. И такая сцена повторялась на всей площади Небесной Тайны. Каждый, кто пробовал радужные пельмени, чувствовал себя счастливым, и даже молодые супруги, кто изначально был в ссоре, сразу же помирились. Очарование пельменей заставляло всех людей почувствовать счастье и еще больше усиливало праздничную атмосферу. — Почему наша очередь еще не пришла? Слишком медленно! Некоторый наиболее нетерпеливые даже покинули свои места и бросились к печи, где работал Бу Фан. Дурной пример заразителен, и за первым потянулись остальные, покинув свои места. Внезапно на площади воцарился хаос. Бу Фан нахмурился, бесстрастно наблюдая за толпой людей, которые быстро устремились к его печи. На возвышении Цзи Чэнсюэ уже доел свои пельмени и до последней капли выпил бульон. Опустив чашку, он удовлетворенно вздохнул. — Остановите их. Пусть займут свои места, или их выведут с площади, — хладнокровно приказал Цзи Чэнсюэ евнуху, стоящему рядом с ним, кинув взгляд на беспорядок внизу. Евнух передал приказ, и тут же появились многочисленные стражи в доспехах, заново восстанавливая порядок. Люди не осмелились пойти против воли императора. Им только и оставалось, что с нетерпением сесть на свои места, ожидая пельмени Бу Фана. Лицо повара Цзиня побледнело, и даже лысая голова как-то потускнела под солнечным светом. — Как так? Почему так? Как он может приготовить деликатес из обычных ингредиентов? — растерялся повар Цзинь. Судя по реакции толпы и несомненно довольному лицу Цзи Чэнсюэ, радужные лунные пельмени Бу Фана победили его тефтели «Четыре счастья». Для заносчивого повара это было как гром среди ясного неба. Он же бахвалился перед другими поварами, что хозяин Бу повар, которому всего лишь повезло, и его не стоит опасаться. Но правда влепила ему безжалостную пощечину, ударив так сильно, что его лысая голова заныла. — Я… не верю! — Наконец нервы повара Цзиня не выдержали. Выронив недолепленный шарик, он развернулся, намереваясь подойти к печи Бу Фана. — Главный повар Цзинь… Пожалуйста, закончите свое блюдо, вам нельзя отходить без разрешения, — резко заметил евнух, перегораживая ему дорогу и приводя в чувство. Глубоко вздохнув, повар Цзинь посмотрел на Бу Фана, который методично заворачивал пельмени, и холодно фыркнул. Ш-ш-ш. До ушей повара донесся звук масла, шипящего на огне, заставив его вздрогнуть. Он повернулся и его взгляд быстро метнулся куда-то в сторону. Его глаза снова сузились и он втянул холодный воздух. Блюда двух братьев, А-Лу и А-Вэя, тоже были готовы… Однако визуальный эффект был слишком шокирующим. В печь А-Лу был воткнут огромный железный прут, который торчал вверх и выходил наружу. Кастрюли не было, только этот прут, а на него был нанизан огромный кусок жареного, красного, источающего нежный одуряющий аромат мяса духовного зверя. Блестящее масло продолжало вытекать из него, капало и брызгало на огонь в печи, издавая шипящие звуки. А-Вэй рядом с А-Лу тоже закончил свое блюдо… У него тоже было жареное мясо, но приготовленное совсем другим способом, нежели у брата. А-Вэй держал в руках несколько шампуров, и на каждом из них был нанизан маленький, дивно пахнущий, блестящий от масла духовный зверь.