Вернуть нельзя забыть

      Обсидиан не понял, как оказался на какой-то поляне. Он, кажется, отбежал достаточно далеко. Достаточно, чтобы совсем уже не знать, где он находится. Обсидиан рухнул на колени, вцепился себе в плечи и тихо всхлипнул. Он крепко зажмурился, сжал сильнее пальцы, от чего те побелели.       Обсидиан не мог пойти с командой дальше, не мог действовать с ней “за одно”. Обсидиан прокаженный арх и не без того. Он прокаженный, потому что его родственник четыре поколения назад когда-то кого-то убил, неясно за что и неясно почему. Потому они оказались на окраине города, потому они собирали те растения за “бесплатно”. Обсидиан - прокаженный арх.       Обсидиан с детства знал, что он последнее поколение, знал, что после него в его роду будут “чистые”. Ему нельзя убивать - он опять по всем правилам станет прокаженным. И четыре поколения после него. Так нельзя было поступать. На нем лежит слишком большая ответственность, чтобы кого-либо убить.       Обсидиан не должен был убивать. Ему оружие-то нельзя брать вообще в руки, чтобы даже не было мысли о причинении другим вреда. А тут - убивать. И Обсидиан с трудом понимал, что, возможно, действительно нет других вариантов (нет, варианты ведь всегда есть, они обязаны быть, ему твердили все об этом). Но ему ведь нельзя убивать. Он ведь не может стать сам причиной прокаженности рода. Не может начать новые пять прокаженные поколения.       – Прошу, – Обсидиан голову поднял к небу, совсем уже отчаиваясь и не зная, что делать, – прошу. Хоть кто-нибудь, скажите, что, что мне делать. Я ведь не могу. Это неправильно, так нельзя. Нельзя никого… Убивать. Мне ведь нельзя, я арх. Архи мирные, архи не убивают никого и никогда. Почему этого они не понимают? Я думал… Если Душенька так ко мне относится, то и другие понимают все. Душенька понимает ведь… Душенька хор…       Обсидиан прервался. Голову опустил, крепко-крепко, до сильной боли, пальцы сжал, так, что их сводить начало - пришлось с трудом разжать их, руки на колени положить. Душенька его бы понял. Понял его бы нежелание убивать. Целитель все-таки - у тех в крови миролюбие. Даже не смотря на то, что у Душеньки ещё огонь.       Он бы понял. Его бы понял необычный      ребенок Магии, который странным образом совмещал в себе и огонь, и целительские способности. Его бы понял Душенька.       Обсидиан вздрогнул, когда почувствовал, как по нему кто-то пополз. А после раздался безэмоциональный шепот.

***

      – Неужто это и есть команда с непобеждённым лидером? Ах да. Единожды побеждённым. Как я мог забыть, – разбойник всплеснул руками, хищно заулыбался, – чего ж такие великие люди да к нам снизошли?       Модди поморщился. Слухи делали своё дело - ожидаемо. Давно ещё сделали, как только Жираф случайно разболтал про легенду рода. И единую победу над Модди, которую теперь старались не вспоминать - сжималось всё внутри, итак с трудом привыкли спокойно смотреть на тетради. Тяжело это было.       А теперь - вновь последствия слухов. Разбойник высокий, в отчего-то лёгкой одежде, с улыбкой на лице. И кучей шрамов. Рядом с ним другие, такие же довольные, с какими-то ещё нарисованными неясно чем полосами на щеках. У всех оружие - мечи пока на поясе, словно бы их использовать не собирались. Только команда увидела, что стрелы у разбойников натянуты.       – Тебе нужны эти письма?       Модди достал конверты из сумки, поднял их выше. Конечно, смешно было бы, если он настоящие отдавал. Настоящие нельзя, им их до небольшого города донести надо. Главное тут разобраться: разбойников убить, Душеньку забрать. И успокоить его. Потому что Модди, Жираф, Заквиель и Веназар знали, что ему будет больно.       Душенька арха в команду позвал. Всё вокруг него крутился, постоянно расчесывал, разговаривал, еду давал, пытался ближе к костру притянуть, благодарил за каждую помощь. Даже небольшую. Душенька старался - команда его стремление поддерживала, сама осторожно, с небольшим недоверием, но теплее относилась к арху. Арху, который сбежал, стоило возникнуть вопросу о том, что надо помочь целителю.       – Да, – разбойник усмехнулся, – слыхали, с вами братец казначея шастает. И его тоже. Знаешь, сколько теноров можно со столицы за такое-то стря-я-ясти? Да ваша тварь и рядом не стояла!       Он рассмеялся. Модди тяжело вздохнул, взгляд скосил на рядом стоящего Жирафа. Убить. Теперь уж точно - разбойники, в целом-то ожидаемо, знают, что Душенька запрещённый, магический. Про брата казначея понравилось меньше - такие слухи и до столицы дойти могут, а там демон знает, как воспримут.       – Не много ли себе позволил ты? – вампир вышел вперёд. Обманчиво по-доброму улыбнулся, по-глупому по кисточке на зонтике щелкнул пальцами, – мне не очень-то и по нраву ваш… Ах, как бы это всё вежливее-то назвать…       – А тебе и не должно нравится, – разбойник нахмурился, – чего-сь, думаешь, столичные условия? Да к тебе чуть лучше, чем к твари обращаться стоит.       – Брось, – рядом с ним поморщился второй, положил ладонь на рукоятку ножа, – получше. А то теноров не уплотят. Да и сдохнуть ему раньше нельзя. Это с тварью плевать - а тут вот какой улов, братец казначея.       Диамкей пожал плечами. Безразлично ещё раз по кисточке щелкнул, руку задержал в воздухе, на перчатки глядя. Идеально белые. Жалко их пачкать - от того вампир только не очень-то и аристократично ручку зонтика плечом к шее прижал, стянул быстро перчатки и в карман убрал. Там они в большей безопасности.       Веназар шаг вперёд сделал. Сощурился, напрягся, когда заговорили про смерть запрещённого. Магических сдавать любили живыми. Но и за мёртвых платили. Слишком неопределённо.       – Тварей живыми положено сдавать, – Заквиель вылез вперёд, руку в сумке держал, – что, конвертов да братца маловато, чтобы мы с миром разошлись да магического забрали?       – Себе решили теноры за тварь?!       Разбойник вытащил меч, крепко его перехватил. Зак привычно в сторону отпрыгнул, резко руку из сумки вытащил, кидая под чужие ноги маленький металлический кубик. Тот выплеснул зелье, которое, к сожалению, попало только на землю. Заквиель почти взвыл - его личное проклятие, называемое удачей-неудачей еще с детства, кажется, с легкой руки его первого друга, все-таки проявила себя так не вовремя. Кинутое уже Веназаром зелье большой роли не сыграло. К сожалению.       Разбойники оружие выхватили мгновенно - команда в долгу не осталась, Жираф тут же стрелу выпустил, одного из них все-таки чудом убивая. Главное, чтобы удача-неудача Заквиеля на этом остановилась. Тот даже в сторону отошел, на ходу из сумки механизмы доставая, разбрасывая их везде, куда только дотянуться смог, а второй рукой старался длинным ножом отбиваться. Веназар с зельями работал, все осторожно из колб-да выплескивал так, чтобы они попадали. К нему близко никого не подпускали - привычка команды. Магических не хватало. Не хватало огня Души, который он осторожно на лезвия наносил последние два года, на кончики стрел. А до этого была магия их ныне пропажи. Карты очень помогали.       Модди с трудом увернулся. Главарю главный разбойник - конечно, как положено. Только помимо разбойника еще парочка, которых бы не пускать ни к Жирафу, ни к Веназару - чего уж говорить про Заквиеля. Вампир куда-то исчез - в общем-то ожидаемо, потому что он с ними просто идет, больше словно независимо.       Модди оступился. Почти упал - почувствовал за собой кого-то, но ясно своего, раз жив остался. А после перед ним вампир возник с откуда-то взявшимся мечом (наверно из его хваленого кармана), зашипел как-то больно дико, лезвием взмахнул, кого-то из разбойников слишком спокойно убивая и что-то говоря про гнилую кровь. Модди удивленно посмотрел на вампира - тот был без зонта, с распущенными волосами, которыми, кажется, старался лицо прикрыть. Ладони у того были покрасневшими.       Главный разбойник исчез. Рядом быстро двигался вампир, спокойно, легко орудуя мечом. Так, словно бы с ним родился. Им далеко до этого - чувствовалось, видно было невооруженным взглядом.       С вампиром было немного легче. Он бросался вперед, порой словно бы лениво мечом взмахивал, будто бы неинтересно ему было. Оружие крепче сжимал правда продолжающими краснеть руками. Но вампир был везде, никто не успевал заметить, как он перемещался, оказываясь постоянно вовремя во все моменты. Успевал вовремя закрыть алхимика, перемещался тут же к Заквиелю, который успел перебраться ближе к команде. Вампир везде. Модди старался помочь ему, сам пытался зацепить взглядом, где главный среди разбойников. Не видно. Совсем. Только, кажется, намного меньше все-таки их стало. Это главное.       Убить все равно надо всех. Душеньку они заберут - но лишние слухи, что тот магический им не нужны. Проблем добавят.       – Эй! Единожды побеждённый!       Все замерли. Вампир, поздно это поняв, ещё двоих лёгким движением убил, после на месте встал, пошатываясь, с каким-то испугом на Модди взглянув и выронив оружие. Руки у того были в крови и ещё в чём-то, красные, дрожащие. Вампир пошатнулся, на землю упал, к себе кисти прижимая и от солнца лицо закрывая.       – За мёртвых тварей тоже полагаются теноры.       Модди промолчал. Веник вытащил новую колбу, закусив губу. Жираф стрелу вытащил, Зак рядом взгляд отвел - ничего не было под рукой. А иметь стоило.       Главный разбойник усмехнулся. Магический команды попытался за это время еще раз призвать огонь, ослабляя по итогу себя только больше. Потому его сейчас приходилось придерживать, помогать ему хоть немного стоять. Магическому даже руки бесполезно было связывать - он глаза-то открыть не мог. И даже не играл. Взаправду всё это.       – За живых больше, – Модди напрягся.       – Да а зачем живая тварь? Вон какой родственник казначея интересный. Больно на человека не тянет, – разбойник усмехнулся. Нож у горла Душеньки держал, почти что прижал острие лезвия к коже, – за двух дадут столько, что можно на век забыть о нужности в тенорах.       – Я не успею, – хрипло отозвался вампир. Модди вздрогнул.       Вампир, судя по секундно брошенному на него взгляду, был совсем плох. Почти что буквально подполз к алхимику, с радостью оказался под скинутой на него чужой накидкой. А остальные не успевали - быстрее нож будет, нежели что либо.       – Единожды побеждённый, смотри, смерть этой твари для тебя!       Разбойник на секунду нож в сторону отвёл, чтобы тут же им сделать резкое движение, должное горло перерезать.