Сгущающаяся тьма

Было холодно. Холодно в том смысле, что все непрекрытые участки тела немели и при прикосновении к ним покалывали, словно тысячи иголок вонзались в кожу. На девятом круге Ада было теплее, чем в Северном герцогстве зимой. В этих краях она была особенно жестока к тем, кто недооценил степень её опасности и по глупости решил, что одного слоя одежды вполне достаточно. Поэтому Рой, всегда люто ненавидевший холод, был одет в несколько слоёв одежды: несколько пар носков, сапоги с подкладкой, которые он купил специально на такие случаи и которые, по правде говоря, стоили целое состояние — около половины его жалования — кожаные перчатки с мехом внутри, очень тёплый шарф и утеплённый походный плащ тёмно-синего цвета с густым мехом на капюшоне. Проблемы снабжения в этом регионе были не редкостью, и периодически из столицы запрашивали магов для восстановления дорог в том случае, если местных магов не хватало. А их не хватало почти всегда, потому что фронт работ был просто огромен, а лишних рук не было. Подобные проблемы здесь возникали всегда. Рой не винил тех, кто не хотел жить в этой проклятой снежной пустыне. И он был рад наконец выполнить своё задание в самой северной точке Аместриса и теперь возвращаться обратно в столицу для доклада. По общему признанию, верхушка ордена просто недолюбливала его, все это знали и все с этим соглашались, потому что считали его грязным пятном, как если бы на абсолютно белую хлопковую ткань попала грязь. Справедливости ради они привели какие-то аргументы в пользу этого выбора, и причины были вполне себе убедительными. Но Рой знал, что они просто хотели подгадить ему. Аристократы, подобные тем, что купаются в лучах солнца на самой вершине, никогда не опускались до мелочных оскорблений или мелких пакостей. Они действовали скрытно, не всегда, конечно, но как правило так и было. Может, они думали, что он не заметит, но он заметил. Он всегда замечал. И, несмотря на то, что в его жилах не текла голубая кровь, он не уступал им в мастерстве. Пускай думают, что хотят. Так или иначе его отправили для поддержки в ремонте некоторых сооружений и дорог. Сам по себе он не смог бы создать что-то, что не развалилось бы, если бы он отвернулся хоть на секунду. Но оказалось, что его пламя вполне себе полезно. За те несколько дней он не раз видел, как маги, по сути своей серьёзные учёные люди с обширными знаниями и серьёзными лицами, смотрели на него чуть ли не как на мессию, пришедшего, чтобы спасти их от промерзшей земли и ужасных северных ветров (Рой бы не удивился, если бы нашёл в одном из сугробов окоченевший труп). Они каждую свободную секунду приходили к нему за теплом, а на перерывах вообще сидели близко к нему, скучковавшись как пингвины. Странное сравнение, если учитывать, что Рой их никогда не видел вживую, а только в редких иностранных книгах из Драхмы, датируемых чуть ли не несколькими десятилетиями назад. Но как только работа была окончена, ему пришлось покинуть этот город — в котором было очень даже мило — и отправиться обратной дорогой. В пути он провёл несколько дней, каждый раз останавливаясь в одних из самых дешёвых постоялых дворов, которые он смог найти из всего множества, которое предлагали торгово-ремесленные города этого региона. Следующая остановка должна была быть последней. Уже начинало смеркаться, и он задумался над тем, чтобы зажечь небольшой огонёк и освещать им дорогу, когда стемнеет. Вокруг него чернильно-черными стенами смыкался сосновый лес, и неровная широкая дорога между деревьями была истоптана копытами лошадей и колёсами повозок. Удерживая одной рукой поводья, а другой роясь в седельной сумке, он вытащил старую карту и осторожно — всё ещё одной рукой — развернул её, вглядываясь в начерченную местность, что он мог сделать с трудом из-за плохой освещённости. Ему оставалось не так много проехать. Положив карту обратно, он сосредоточил свой взгляд на дороге. Конь под ним недовольно фыркнул, заставив Роя усмехнуться. — Не переживай, мы скоро приедем, — ответил коню Рой и потрепал его по холке. — Осталось всего ничего. Он совсем уже не чувствовал своих пальцев, даже несмотря на тёплые перчатки. Ему было любопытно: сможет ли он вообще разжать руки и схватить свой меч, не уронив оружие на землю? Мало ли каких тварей он встретит. Беспокойство о безопасности никогда не покидало его, даже когда он не встретил ни одного упыря за всё то время, что провёл вне защиты крепостных стен. Как-то раз он читал книгу с описаниями всех монстров, известных человеку. В ней он нашёл описание одной твари, которая имела неуязвимость к огню. Помнится, он тогда очень долго просто смотрел на слова, будто они были написаны на ксингском, смешанным с кретским, и это был какой-то редкий диалект, на котором говорили в деревне с населением в сто человек. Хотя он много встречал не только их. Так или иначе, люди бывают такими же тварями. Уродливыми и мерзкими. Некоторых он мог назвать по именам и многих из них знал в лицо. Эти мысли опять вернули его к начальству, из-за которого его задница сейчас замерзает на холоде. Умереть лицом вниз в сугробе ещё никогда не казалось таким привлекательным. Будь проклята северная зима и тот факт, что он вообще не имел голоса в выборе миссий. Ему часто доставалась грязная работа. Он мог бы составить целый список того, что ему приходилось делать. В настоящее время деревья начали редеть, открывая вид на поля, засыпанные снегом. Впереди жёлтыми огнями мерцал городок. До него оставалось около одного километра, и Рой улыбнулся, предвкушая то, как он сможет хорошенько поесть — не обязательно вкусно — и поспать. Он надеялся найти себе самую дешёвую гостиницу, какую сможет. Для него не имело значения, будет ли там более мягкая кровать или нет. Главное, чтобы она вообще была; даже соломенная кровать была бы благословением. Ограниченное количество средств, предоставляемых ему на каждую поездку, не хватало на большее. Немного размяв руки и поморщившись от того, насколько сильно они не хотели разгибаться, он подумал, что мог бы разжечь на время огонь.

***

Городок был небольшим, ни одна улица, по которой он проезжал, не была вымощена, а представляла собой лишь грунтовку с ямами и выбоинами. Несколько улочек освещались светом из окон домов. За небольшими исключениями все здания здесь были из дерева, как и постоялый двор, который он выбрал в качестве места ночлега. Деревянное двухэтажное здание было единственным на всё поселение местом, где можно было переночевать. Оставив Спирита на улице, перед этим забрав с собой некоторые вещи, он вошёл. Его окутало теплом, и запах ели, спиртного и чего-то несколько характерного ударил в нос. Здесь был камин, в котором, потрескивая, горело несколько полений, а вокруг было рассыпано немного сажи. На улице ещё не успело стемнеть. Множество столиков пустовали, незанятые. Кроме одного, за которым сидели несколько человек и пили какое-то пойло, похожее по своему цвету на вино, но, скорее всего, им не являвшееся. В такой-то глуши где им достать вино? Да и не пьют здешние люди что-то настолько дорогое. Может, это какой-нибудь "целебный" отвар. Рой и церковь видел неподалёку. За стойкой сидел коренастый мужчина с проседью в густой черной бороде и шрамом над правой бровью; выглядел он при всём этом как бывший бандит, да и взгляд у него был такой же. Он, скорее всего, и был управляющим постоялого двора и, скорее всего, владельцем. Стряхнув с себя налипший снег, Рой не спеша подошёл к мужчине, привлекая несколько пьяных взглядов посетителей. Услышав звук его шагов, управляющий тоже поднял голову и посмотрел на него своими серыми глазами. Его бровь слегка дернулась. — Добрый вечер. Чем могу помочь? — спросил Роя мужчина, голосом, похожим на рычание. Хотя это, вроде как, и не было угрожающе, Рой решил быть поосторожнее. Над головой хозяина весело висело чучело медвежьей головы с открытой пастью. — Есть ли у вас свободные комнаты? — поинтересовался Рой и, вспомнив ещё кое-что, добавил. — И, да, моему коню нужен отдых. — махнул он в сторону двери позади себя. Бородач оглядел его с ног до головы и ухмыльнулся, будто находя его забавным: «Есть, конечно. Только на особые удобства не рассчитывай. А о коне мы позаботимся». Он поворачивается и кричит куда-то вглубь здания: «Поднимай свою задницу, Итан, и иди выполнять свою работу!» Из двери, в погреб, как понял Рой, выбегает юноша лет шестнадцати с чёрными лохматыми волосами. Либо это его сын, либо внук. Тут уж хрен его знает. Рой даже особо не вслушивается в то, что говорит мужчина своему сыну (внуку?), вместо этого разглядывая погоду за окном. Снег всё продолжает валить, и Рою становится жалко Спирита, которого он оставил снаружи. Вскоре Итан убегает на улицу, а управляющий снова обращается к нему. — Ты откуда вообще? — спрашивает Роя насмешливо, и он краем глаза замечает, что пьяницы теперь их подслушивают. — Тем более один едешь куда-то. Рой задумался, решая, как ответить на заданный вопрос. Ему сейчас совсем не хочется разговаривать с кем-либо, но раз уж с ним заговорили, то придётся ответить. Рой всегда и при любых обстоятельствах старался быть хорошим собеседником. Он учтив и вежлив до безобразия. Его речь отшлифована им самим, чтобы любой, не знающий о его прошлом, человек принял его за выходца из знатной семьи. Пускай с ним считаются. — Я возвращаюсь из Северного города, — отвечает Рой, взвешивая эти слова, чтобы дать как можно меньше информации о себе и при этом утолить любопытство людей. Один пьянчуга встаёт из-за своего места и неровными шагами направляется в его сторону. Рой напрягается, но с места не двигается, только немного оборачивается и оценивающе смотрит на него. Посетитель приобнимает его одной рукой, а в другой у него всё ещё зажата кружка с пойлом, от которой пахнет какими-то травами. Он немного наклоняется к его лицу и невнятно выдаёт: «Эвона как! *Ик* А я-то всё думал, что за *ик* чёрт к нам зашёл. Серьёзный весь такой! Давай~ Выпей с нами». При всём при этом от пьяницы пахнет просто отвратительно. Он краем глаза видит, как оживляются его товарищи при этих словах, а управляющий, кажется, просто насмехается над всей этой ситуацией. — Спасибо, откажусь, — отвечает Рой, стараясь держать своё лицо, и обращается к мужчине за стойкой: — Сколько будет стоить комната и уход за моим конём? — Два медяка за одну ночь для тебя, — управляющий показывает два пальца, а затем разгибает оставшиеся. — И восемь для твоего коня. Можешь заплатить ещё, если голоден. — ухмыляется он, начиная поглаживать породу. — Но контингент у нас, сам видишь, не ахти. Рой бы не решился есть что-либо из их меню, хотя, возможно, на следующий день он передумает. Он отталкивает от себя повисшего на нём как клещ пьяницу, отчего тот проливает на себя алкоголь, и расплачивается с хозяином. Тот отдаёт ему ключ и указывает, куда нужно идти. Под крепкие матерные выражения он поднимается по лестнице. Комната, в которой его поселили, выглядит чисто и опрятно, насколько вообще такое возможно. Здесь очень темно, поэтому при помощи маленького круга, выгравированного на рукоятке его меча, он зажигает небольшой огонёк рядом с собой, заставляя парить его буквально в нескольких сантиметрах от себя. Присмотревшись, он замечает, что матрас кровати сделан из соломы, а вокруг рассыпаны несколько соломинок. Не критично. В некоторых постоялых дворах это просто подстилки без каркаса. А одеяло, похоже, это шкура животного. В комнате нет ни стола, ни стульев, как, например, в гостинице Маэса. Никакой мебели, кроме кровати, нет. Единственное окно напротив двери, слава Богу, со стеклом и занавешено остатками штор. Уже готовясь ко сну, он прячет несколько ценных вещей: цепочку с медальоном в виде химеры (знак принадлежности к ордену), кошелёк и свой охотничий нож, который ему на день рождения подарил Маэс.