Snowboard hater

— Я слышу твой голос! Что это если не новогоднее чудо? — восхищается Сынмин самым недоброжелательным тоном. — Я звонил Чанбину десять раз. И тебе больше чем дохуя. «Абонент вне зоны действия сети»! Вы едете в танке или через тайгу? Сынмин слышит в телефоне хрипловатое бормотание и сбивчивые оправдания Чана. Ким больше часа прождал парочку любителей качалки и экстремального спорта, которые пару дней назад убедили Сынмина, что он в обязательном порядке должен попробовать скатиться с горы на лыжах или на сноуборде. Единственное на чем мог скатиться Сынмин — на жопе. И не по горке, а по скользкой лестнице в ближайшем супермаркете. Но Чанбин клялся научить его ездить на доске (нет, не на гробовой). И вообще: аномальное количество снега в Корее — надо ловить момент! Парочка качков настолько качественно разрекламировала этот интересный способ суицида, что Сынмин приехал в эту богом забытую дыру, в неприличном количестве километров от Сеула. Чудо, он на своей летней резине по снегу приехал не на тот свет, а на небольшой горнолыжный комплекс. И всё это вместо того, чтобы по всем законам логики проваляться на диване в выходной. — В смысле вы не приедете? — возмущается Сынмин, гневно размахивает стаканчиком с горячим (уже остывшим) недо-глинтвейном — утешительным безалкогольным напитком для лохов-водителей, которые приехали в холодную глушь и купили его по цене жидкого золота за неимением альтернатив. Сынмин не мешает Чану оправдываться. С самым негодующим видом он подпирает обледеневший столик у единственного кафе. Ким не прерывает — осуждающе молчит в трубку. Он в принципе догадывался, что его капитально наебали и сегодня он катается один. Или не катается. От грустных мыслей «на фан встречу никто не пришёл» отвлекает новое действующее лицо: к одинокому столику подходит некто в лыжных очках и в Феррари-красном комбинезоне. Сынмин мимолетно отмечает, что Дэвид Ганди местного разлива не носит шапку. Дурак. Ну да ладно. Сынмину нет дело до всяких дурачков, которые в скором времени с интересом начнут обращать внимание на рекламу шампуня против перхоти, у него есть и свои друзья-тупицы, которые точно нуждаются в серьезной беседе. — Мне не послышалось: вы проспали? — перебивает Сынмин. — Сейчас третий час дня. Вы издеваетесь? Хриплый голос в трубке не дает ни единого повода сомневаться — Чан открыл глаза минуту назад, а может набрал Кима и закрыл обратно. Точно проспали. Ложиться надо не на рассвете! (А зимой рассвет в 10:00!) — Ты бы голос сделал менее затраханым, — ноет Сынмин, — я бы придумал драматичную историю, в которой вы перепутали дорогу, заглохли, подверглись нападению медведя. В крайнем случае пострадали от внезапного визита родственников гомофобов! А так получается, что пока мои друзья ночь напролет трахаются, я ебусь со сноубордом. С доской, Чан! От пламенной речи Сынмина отвлекает смешок человека в красном комбинезоне, который все ещё рядом со столиком. Ким желает ему облысеть, хотя это вопрос решенный (на морозе-то без шапки). — Если сейчас будет шутка про моего бывшего, то лучше закрой рот, — сосредоточенно поддерживает телефонный разговор Сынмин. Мистер-завтра-выпадут-волосы снова хмыкает. Сынмин хочет верить, что незнакомец не откровенно насмехается над ним… а что? Остаётся вариант, что у бедняги без шапки зубы примерзли друг к другу, и он этим мычанием просит о помощи… Маловероятно. Тем временем Чанбин с той стороны телефона обрывается на полуслове. Похоже, шутка про бывшего имела место быть. Ужасно предсказуемо. — И что прикажете делать? — фыркает Сынмин. … — Сюрприз, Чанни! Я здесь один, — елейно тянет Сынмин. — Минхо слился вчера вечером. Сказал, что заболел. …. — Ты правда думаешь, что у него внезапно развилась ангина? … — Я хочу посмотреть, как кто-нибудь заставит Минхо сделать что-либо против его воли. …. — Ну в самом деле! Не домой же ехать! Пока Сынмин хмуро перепирается с Чаном и слушает сборник советов «что делать, если твои друзья бестолочи», без пяти минут отмороженный (который без шапки) прекращает греть уши (не шапкой, конечно), уверенно опирает сноуборд о стол и решительно начинает отряхивать его от снега, вызывая маленькую метель вокруг себя. Снег моментально попадает в лицо Сынмину, на стол, в глинтвейн — оказывается везде. Для Кима, который уже успел возненавидеть всё холодное, это становится последней каплей. — Чан, прервись на секундочку, — просит Сынмин и обращается к будущему владельцу гайморита. — Может, положите доску на стол, чтобы снег было удобнее чистить? Глаза за стеклами лыжных очков округляются в удивлении. — Можно? — Да, — гаркает Сынмин и гневно сует стаканчик с глинтвейном в переносицу сноубордиста. — А ещё можно сразу макнуть меня носом в сугроб и насыпать снега в эту бурду, не используя ветер в качестве посредника. Удивительно, но незнакомец не спешить раскаиваться. Он зачесывает пятерней темные волосы, стряхивая с них налетевший снег. — Давайте лучше воткнем сюда палочку, тогда у Вас будет эскимо, — едко предлагает эксперт по всему замороженному. Сынмин смотрит в свой стакан пессимиста (наполовину пустой) и видит, что глинтвейн приобрел температуру мозга сноубордиста напротив — в смысле охладился до состояния ледяной каши. Сынмин разочарованно смотрит на напиток, потом на ещё одного безмозглого советчика и возвращается к телефону. — Целуй динамик, я снова тебя слушаю. … — Это не тебе было… Ну не ты же рядом со сноубордом стоишь, к сожалению, — укоряет Ким, не собираясь выслушивать, очередной спич на тему «будь добрее». … — Ненавижу ебаный снег. … — Ой, не душни, Чанни, я сама вежливость. Чан прощается. Теперь ухо радует голос Чанбина, который начинает давать советы выживания на склоне и перечислять необходимое оборудование, которое Сынмин должен взять в прокат. Ким зачем-то кивает и зажимает телефон между ухом и плечом, пряча замерзшие руки в карманы. — А перчатки надеть слабо? — улыбается жертва добровольного крионирования головы, отвлекая Сынмина от жизненно важных инструкций. Слышать бесценный совет про перчатки от человека без шапки уморительно. Сынмин отвечает ему одним пальцем, естественно из вежливости — нельзя перебивать Чанбина. Ещё минуту Ким внимает советам, понимая, что уже забыл половину. — Подожди. Зачем мне лыжные палки? — Сынмин озадаченно хмурится. — Взять сноуборд и одну лыжную палку? — Сынмин ещё сильнее хмурится. — Бинни, это сноуборд, а не каноэ! — верещит Сынмин, шаткое душевное равновесие окончательно убивается двухметровой сосулькой в лыжных очках. Ну а хули он лыбится? — Да сам возьми в прокат свою лыжную палку и запихни её себе в зад! — от души желает Сынмин. — Чтоб у вас отопление на неделю отключили, шутники хуевы. Будете купаться в проруби. … — Точно будете. Лично загоню Вас обоих в Ханган . … — Да не обижаюсь я. … — На идиотов не обижаются. … — В качестве извинений вы можете приехать сейчас же. Я подожду. … — Значит, наша дружба действует только в радиусе двух часов езды от Сеула? … — Запишу в дневник на странице «Маи Абиды». … — Верю. … — Что? Какой сарказм!? Слова такого не знаю. … — Нормально всё. Кстати, тебе не кажется, что тебя кто-то проклял? … — А сейчас? … — Конечно, шутка. … — Не стыдно. … — Успокой Чана. Скажи ему, что я отлично проведу время в компании прекрасного человека. … — Как это кого? Себя, конечно. …. — Иди нахуй. … — Да. Я точно не обижаюсь. … — Тут не из чего делать куклу Вуду. … — Идите нахуй оба, и хорошего дня, — Сынмин сбрасывает звонок. Бесячий человек без шапки все ещё не успел уйти, но уже закончил чистить борд от снега. А ещё он снял огромные очки, открывая симпатичное личико с красным следом вокруг глаз. — Знаешь, твои друзья не идиоты. Я бы тоже не поехал к тебе в лес после такой милой беседы, — все-таки открывает рот полярная панда. Парень почти давится от смеха. — Они не идиоты. А вот ты уже здесь, поэтому испарись, пока я не прикопал тебя в ближайшем сугробе, — огрызается Сынмин. Сказано было в шутку, но вышло грубовато. К счастью жертва угроз отреагировала на обещания Сынмина с холодной головой ( не только из-за отсутствия шапки). Парень закатил глаза и, подхватив имущество, неторопливым шагом скрылся в двери с табличкой «прокат». Ей богу… будто одолжение сделал. Спасибо, блять. Сынмин задумчиво покрутил в руках телефон, после этого ещё разочек осмотрелся. Пейзаж был вполне типичным для маленьких курортов: один склон, с которого в три стороны вились змейки лыжных спусков. Трассы были отделены друг от друга небольшими перелесками. Занятное ландшафтное решение, на взгляд Сынмина, очень красиво. Интересно, кто решил, что оставить деревья на склоне, где кто-то едет на огромной скорости вниз, — хорошая идея. К счастью, был ещё один спуск, без хвойных друзей на пути. Этот склон назывался учебным. Но на нем не катались, а катились. Единственное дерево, в которое можно было въехать, тоже бы стояло в лыжных ботинках. Сынмин уже некоторое время наблюдал за разворачивающимся там Ледовым побоищем и был не уверен, что хочет присоединиться. Помимо склонов, проката снаряжения, одного вшивого киоска с глинтвейном на курорте была только парковка и лес. Соответственно, вариантов досуга негусто: или хуярь с горочки вниз, или пиздуй домой. С чудесами местной кухни Сынмин уже ознакомился. Был ещё заманчивый аттракцион: горка чуть выше учебной. Она предназначалась для ватрушек. Очередь на подъемник была чуть меньше маленького стихийного бедствия и состояла из детей и их нервных родителей. Сынмин смотрел на нее с интересом и упорно отгонял мысль, что на ватрушке он катается как профи. Очень логичным вариантом было бы пойти подраться с детьми за место в очереди, а потом поехать домой. Так поездка в эту дыру стала бы меньшей тратой времени и ресурсов. Но Сынмин уже настроился покорять снежную волну, даже посмотрел ромком про сноубордистов для вдохновения. Не зря же ехал в конце концов. И вообще: в Корее редко бывает так много снега как в этом году. Когда у Сынмина ещё будет шанс отморозить зад в минус десять? Плюс, уж очень обидно бесцельно четыре часа корячиться по снежному месиву от Сеула и обратно.

❄️❄️❄️

Домик с прокатом лыж и сноубордов постепенно становился баней. Минут тридцать назад, когда Сынмин покупал ski pass, он порадовался, что очередь в прокат находится в этом замечательном теплом месте: в милом деревянном домике с насыщенным еловым запахом и новогодними гирляндами. За последние полчаса он успел раскаяться. Бывает: перепутал «тепло» и «адское пекло». Вопрос: почему в хижине, у черта на куличках, куда ни один вменяемый человек не поедет по дороге, которая больше напоминает полосу препятствий, собрался весь Сеул? Как так вышло, что Сынмин стоял в абсолютно безнадежной очереди? В смысле она не двигалась совершенно. За десять минут Ким сделал пару шагов вперед только из-за того, что парочка слабохарактерных людей отчаялась получить лыжи и ушла кататься на ватрушках. Особенно Сынмин был рад, когда ушли папаша и его сынуля, который вознамерился исколоть Сынмина маленькими острыми локтями. Ким молчаливо терпел, лишь изредка непринужденно и незаметно пинал его под коленку. Глупый ребенок оглядывался по сторонам и продолжал доводить до белого каления отца и всех людей в очереди. В какой-то момент малóй окончательно извелся от скуки (Сынмин его понимал) и начал истерить, что не хочет стоять в очереди. Родитель не хотел уходить, но Сынмин поддержал ребенка — тоже посмотрел осуждающим взглядом на горе-отца. После ухода замечательного семейства стоять стало спокойнее. Сынмин хотел последовать примеру, ведь сам порядочно заебался ждать: сначала друзей, потом прокат. Уже больше двух часов стоял в разных местах. Он развлекал себя чтением статей с советами для чайников. У всех одинаковое содержание: готовьтесь быть убогим, но Ким верил в самое наилучшее. В конце концов, не случится же ничего страшного. Из рассказов Чанбина он уяснил, что лыжники рискуют сломать ноги, а сноубордисты в основном падают на попу и на руки. Ногами Сынмин дорожил, поэтому выбрал сноуборд. Ехать с неподвижными ногами Сынмину показалось стабильнее и надежнее. Закрадывалось подозрение, что за стабильным и безопасным надо было ехать в противоположном направлении от склона. Решимость Сынмина теплилась только на убеждениях Чанбина, что со сноубордом даже ребенок справится. Хотя фраза «ребенок справится» с каждой секундой казалась всё менее реальной. Вот, например, девочка лет одиннадцати мерила лыжный ботинок уже минут пять. Сынмин время от времени проверял, как у нее дела. Сначала она очень долго пыталась запихнуть ногу в плохо расшнурованный ботинок, потом мама вмешалась и ступня оказалась в упрямой колодке. Теперь девочка сосредоточенно боролась с крючками. И только завязав шнурки в мертвый узел, она решила сказать, что ботинки ей очень малы. Как такое может быть? На этом перфоманс не закончился. Девочке дали другие ботинки. Померив их она сказала, что предыдущие были нормальными. Просто ей показалось, что они слишком жестокие. В результате Золушка местного разлива мерила третью пару подкрадуль, снова мучаясь с километровыми шнурками. Сынмин тяжело вздыхает. Он простоит тут до завтра. И плевать, что перед ним всего трое. … Трое семей с детьми. Детьми, которые не в состоянии сразу догадаться подходят ли им ботинки. Сынмину даже стало немного жаль сотрудников службы проката. Три парня порхали как пчёлы: бегали туда-сюда, носили лыжи и сноуборды, слушали возмущения очереди, что медленно работают. Люди — кретины. Сотрудники быстро шевелились, а вот пакостные дети, истеричные мамаши и прочие черти едва двигались, ещё и предъявляют «долго». Варварство. Вот, например, отходящие от первой стойки молодые парни тащили лыжи и палки будто дрова на костер — роняя и задевая ими всё и всех. Были ли они уже под градусом? Или кататься на лыжах катаются только люди с проблемами с координацией? Возможно. Тем не менее братва перла подобно асфальтоукладочному катку, игнорируя существование других людей. Голова крайне возмущенной женщины была в миллиметре от судьбы черепушки на пике средневекового замка, но её это не отвлекало от выяснения отношений с уборщицей. Дурдом. Здравый смысл в горнолыжном комплексе даже не ночевал. От молчаливого осуждения всех вокруг Сынмина отвлекла знакомая голова, на которой мокрые волосы местами стояли дыбом. Её обладатель, избавившись от верха красного комбинезона, с энтузиазмом работал отверткой, регулируя длину креплений лыж под девочку, которая-таки смогла завязать шнурки на подходящих лыжных ботинках. Сейчас чудо-ребенок в тех самых говнодавах прыгал на ногах собственного отца. Мастер на все руки, волей судьбы, прополоскавший голову в снегу, отплевывался от мокрой челки. Это никак не мешало воде капать прямиком туда, где он активно что-то ввинчивал. Каждое движение выходило всё более яростным: кто-то очень хотел поскорее избавиться от гиперактивного магаорущего ребенка, которого уже половина очереди прокляла. Сынмин, впервые за час, который провел в очереди заулыбался. Шутник со сноубордом, по совместительству работник этого горнолыжного комплекса, был очень мил в своем беспомощном раздражении. Наверное, Сынмин обладал таким же забавным выражением лица, пока впустую ругался по телефону. Парень-размороженная-бошка с явным облегчением протянул лыжи и улыбнулся особенно счастливо, как улыбаются всем, кого провожают с надеждой никогда больше не встречать. Девочка поскакала на выход, попадая приобретенными лыжами четко по коленным чашечкам всех, кто не успел увернуться. Лыжный комплекс. Суровое место. — Юноша, Вы собираетесь идти? — женщина сзади ткнула Сынмина в лопатки так, что тот моментально излечился от сутулости. Ким аж подскочил. Он и не заметил, как оказался первым в очереди. И к несчастью, освободившимся был никто иной как старый знакомый. Ладно. Фактически с пинка нетерпеливой тетки Сынмин подлетает к освободившейся стойке. — Добрый день, — здоровается Сынмин. — Хэй, — отвечает парень с бейджиком «Хёнджин», не поднимая глаз от сенсорного экрана, в котором с АПМ pro геймера набирал кассовый чек. — Что для…. О! Парень, ненавидящий снег! Вы пришли. Сынмин растерялся. Заготовленное «Дайте, пожалуйста сноуборд с креплениям и ботинки 41 размер» застряло поперек горла. — Не ожидал Вас тут увидеть, — продолжил сотрудник, который вспомнил Сынмина едва поднял глаза. — Мне тоже казалось, что я не смогу отстоять всю эту очередь, — вышел из молчаливого режима Сынмин. — Хах. Сегодня тут многолюдно, — сотрудник в смущении провел пятерней по волосам. — Вы так ругались по телефону. Я думал, что вы уже едете обратно устраивать друзьям принудительное купание в проруби. Сообщил бы в полицию, но работы много. Сынмин ухмыльнулся. Шутку оценил. — Уехать было бы глупо. Такая погода — редкость в Корее. Нельзя упускать такой шанс, — отвечает Сынмин. Ага! Он собирался насладиться чудом природы так, чтобы до конца жизни вспоминать пневмонию и переломы, которые приобретет здесь! — Тоже верно. Что Вам нужно? — Сноуборд с креплениями и ботинки. Удивительно, но Хёнджин, уточнив вес, рост, размер ноги, очень быстро подобрал необходимую доску для Сынмина. Если все делается так быстро, почему же такая адская очередь? Парадокс. Дело в лыжниках: это для них надо регулировать крепления для каждой ноги, блять. И почему не сделать для них отдельную очередь!? — Шлем нужен? — спрашивает Хёнджин. — Зачем? — от неожиданности спрашивает Сынмин. — Не боитесь удариться головой? — Нет, — Сынмин действительно не боялся. Он же собрался кататься на учебном склоне, на черепашьей скоростью. Совершенно безопасно. Биться головой не планировал. Хёнджин оценивающе смотрит на Сынмина. Потом с намеком на уважение хмыкает. Видимо он решил, что клиент настолько крут, что пренебрегает защитой головы. Всё совершенно не так, но не оправдываться же перед человеком, который игнорирует существование головных уборов в целом. — Смело. Я так понимаю, что инструктор в таком случае Вам не потребуется, — заключает Хёнджин. А вот это было бы очень кстати. — А можно взять инструктора? — Вы можете, если он не будет против. Рекомендую туалет рядом с главным подъемником, — лукаво улыбнулся Хёнджин, — но вообще-то инструктор дает уроки катания. Сынмин сначала не понял смысл ответа. А потом как понял, даже крякнул от неожиданности и почувствовал, как начал краснеть. — Инструктор сегодня освобождается в шесть, — решил добить несчастного Хёнджин. — Нет, лучше не надо, — сбивчиво промямлил Сынмин. — Не знаю, что вы там подумали, — с самым невинным лицом говорит Хёнджин. — Я имел в виду, что сегодня инструктор свободен только с шести до семи. Остальное время уже занято другими учениками. Сынмин почувствовал себя извращенцем. Неловко. — Ну так? Записать Вас на занятие? Умный человек бы согласился. Но Сынмин уже осатанел ждать. Постоит на месте ещё два часа — точно пустит корни. И вообще, как мы помним, воздух горнолыжного комплекса отбивает у людей способность мыслить логически. — Не надо, спасибо, — уверенно подписывает себе приговор Сынмин (он пока ещё не знает об этом). — Точно? Сынмину внезапно показалось, что все в этом маленьком деревянном домике в курсе, что он полный ноль в обращении со сноубордом. Почему-то стало очень стыдно, что он не умеет делать, то чем до вчерашнего дня даже не интересовался. Сынмин очень не любил не уметь что-то делать. А когда ещё в это тыкали носом — становился совсем диким. Захотелось отделаться от навязчивого сотрудника проката. И что он привязался с этим инструктором!? Упрямство уверило наивный мозг, что Сынмин как-нибудь сам разберется с катанием на куске дерева. — Хёнджин, давайте перейдем, к части, где мы прощаемся. Мне кажется, что если я постою здесь ещё минуту, очередь разорвет меня на куски. — Ладно, — кивает Хёнджин, набирая чек на дисплее. — У Вас аренда сноуборда с креплениями, ботинок и камера хранения. Оплата проката после сдачи инвентаря. Залог 400 000 вон. Залог. Сынмин совершенно забыл про этот нюьанс. Естественно, он не взял столько налички. — А нельзя оставить удостоверение личности? — начинает торговаться Сынмин. — Мы не имеем права брать документы посетителей. Но Вы можете оставить ключи от машины. Сынмин от таких перспектив чуть глаза не выпучил, но принял как неизбежное зло. Пути назад нет: он уже отстоял эту очередь. После этого нельзя провалиться на этом этапе. Стараясь, не вздыхать слишком тяжко, он кладет на стойку свои ключи. — Не переживайте, они будут в безопасности, — сообщает Хёнджин. — Мы храним их в мини-сейфах, ключ от ячейки будет у Вас. После катания вы отдадите его мне и я верну вам ваши ключи от машины. Хёнджин отлучается на минуту, когда возвращается, протягивает ключ с тяжелым красным брелком.. — Приятного катания. — Спасибо.

🏂 🏂 🏂

Девочка с лыжными ботинками была оправдана по всем статьям. Чтобы надеть эти тапули, нужно было обладать смекалкой, интеллектом выше среднего и силой Чанбина. Сынмин не сразу разобрался, какие завязки от чего, а ещё имелись липучки. Он расслаблял шнурки, убирал язычок (которых оказалось два!!!), пытался сжать ногу силой мысли. Грешным делом подумал, что прогадал с размером и сейчас, как идиот, пойдет менять. К счастью, потянув на себя ботинок до треска, Сынмин смог его напялить. Дальше было лютое сражение со шнурками, которые жили своей жизнью. Они извивались, как змеи. Они завязывались в паутину, соскакивали с крючков, а когда Сынмин зашнуровал их до верха, остались лишние полметра. Это на одном конце, а на другом на 30 сантиметров меньше. И куда эти хвосты девать? Тем не менее ботинок был надет! Второй тоже сопротивлялся, но Ким был намного упорнее куска пластмассы со шнурками и разумом суперзлодея. Сынмин подхватил сноуборд и пошел в сторону склона. Ну как пошёл… — поскользил походочкой беременного пингвина. Передвигаться в модных ботинках было тяжеловато, но реально: Сынмин смог добраться до учебного склона, где остановился понаблюдать, как работает система. А посмотреть нужно было: пока у Сынмина недоумение вызывало всё, даже вид сноуборда в его собственной руке. Честно: Ким посмотрел на него и понял, что в душе не представляет, как сомнительную на вид конструкцию надо прикрепить к ноге. Получилось не с первого раза, изначально он даже пихал ступлю не с той стороны. Была еще одна фишка. Этот прикол он подсмотрел у коллег по цеху. Чтобы передвигаться со сноубордом, надо было переднюю ногу закрепить на доске, а задней ногой толкаться. Короче, одной ногой едешь, второй типа толкаешься — скейтер ебаный. Сынмин мог с очень большой натяжкой назвать этот процесс передвижением. Доска постоянно норовила уехать в сторону, нога на ней сильно наклонялась и выворачивалась. Это доставляло очень мало удовольствия. Но всем мазохистам местного разлива нравилось. Зимняя сказка. Кое-как Сынмин доковылял до очереди. Пару раз чуть не сел на шпагат. Разочек выдал случайному лицу оплеуху, хватаясь руками за воздух. Пропускной пункт представлял собой турникет, типа как на вокзале. Чтобы на подъемник попасть, нужно было поднести к турникету, синию хреновинку, которую Сынмину выдали под гордым названием «ski pass». Ким приложил жетончик, убрал обратно в карман курточки и отправился навстречу приключениям. Хромая на обе ноги, Сынмин бочком протиснулся через турникет. Подъемник на учебный склон был такой же демоверсией, как и сама горка. Представлял собой трос, проходящий «по кругу» через специальные опоры, к канату присобачили что-то более всего напоминающее дилдо. Процесс подъема состоял из нескольких этапов: поймать палку, засунуть себе за то ли в подмышку, то ли за поясницу, то ли просто вцепится руками в канат. Далее нужно было держаться, пока не окажешься наверху горки. Оказавшись наверху оставалось отползти подальше, пока на тебя не свалился едущий следом. Суть ясна. Сынмин доковылял до места ловли железных палок. К несчастью, они очень быстро двигались. Поймать одну из них было тяжело, Сынмину удалось только со второй попытки. Поймав, Сынмин приготовился быстро запихнуть эту штуку себе за поясницу, но не тут-то было. Нога со сноубордом отказалась забираться в горку следом за ним и поехала куда-то вправо, чем создала массу неудобств. Так как нога, все-таки, достаточно добротно прикреплена к телу, телу ничего не оставалось, как отправиться следом за ней в сугроб. Фиаско. Ким с невиданной прежде прытью откатился из под троса. Встать на ноги, учитывая, что одна из них была прикреплена к огромной доске, было затруднительно, но возможно. Никто не говорил, что будет легко. Вторая попытка оказалось успешнее: Сынмину удалось тронуться с места. Он чуть ли не зубами держался за трос. Его трясло, как осиновый лист, и пошатывало будто он накануне перебрал с водкой (или даже 80-им градусным спиртом). Какая-то добрая душа сжалилась над ним и крикнула, что вторую ногу, тоже можно поставить на борд, перед задним креплением. Стало легче. Но не слишком. При подъеме доска, по идее (всеобщей), едет по протоптанной тропе (лыжне). У всех ровно по прямой. А у Сынмина, блять, зигзагом. Сноуборд непрерывно норовил съехать в сугроб и утянуть хозяина за собой. Больше всего Сынмин боялся снова завалиться и позорно поехать вниз, сбивая тех, кто тоже хотел подняться. И да, такие случаи бывали — он видел, пока пил глинтвейн. Подъемник только на первый взгляд казался безобидным: подъехал, схватил и едешь. Нихуя. Коварная, бездушная машина. Добравшись до верха, Сынмин откатился от подъемника, скользя правой ногой, опираясь на левую, в экстренных случаях помогал себе руками. Передвигался очень усердно. Одним словом — как черт. Сам с себя бы поржал, если бы не собирался порыдать, что скоро отморозит руки. Перчаток-то у него не было. Перчатки для слабаков (или для людей, которые не оставили их в машине) Следующим этапом Ким уселся задницей на снег в один ряд с другими сноубордистами. Во-первых, требовался перерыв. Сынмин уже устал и заебался. Он на сто процентов был уверен, что забраться на склон пешком вышло бы менее энергозатратно. Подъем на склон вымотал его сильнее, чем планировалось. Во-вторых, надо было закрепить на борде вторую ногу, чем все вокруг и занимались. Сынмин не дергался. Он очень комфортно уселся и не собирался спешить. Его ватные штанишки надежно грели. Дедушкин пуховик защитил бы от ядерной зимы, от мороза тем более. (Нет. Сынмин не снял его с покойного родственника. Просто надежная серая куртка заработала такое прозвище от Чанбина). И конечно же милая шапка с ушками. Ким вдоволь насмотрелся на горизонт и на различных чайников в области лыж и сноубординга. Основная причина его нерастопности — осознание, что внизу его ждет повтор экзекуции с подъемником. Между делом, Сынмин подслушивал, что суровая тетенька-инструктор с надписью «ТРЕНЕР» шлеме говорила группе из четырех школьников. Если коротко: держать доску поперек спуска и давить пятками на задний кант (задняя часть борда), колени согнуть, спину держать ровно (вот где все аристократы собрались. Версаль на минималках). Последний совет — не спешить. На этом всё. Больше тетенька ничего не сказала — приказала пробовать. Сынмин решил прекратить откладывать неизбежное. Ему придется спуститься с этой горки минимум один раз, поэтому он начал действовать. Чанбин говорил, что нельзя полностью выпрямлять колени, если не хочешь свалиться на жопу, едва встанешь. На эти грабли Сынмин не наступил. Он ухитрился принять в вертикальное положение с первого раза. Успех получается!? Не совсем. Сынмин крепко стоял на ногах. Крепко стоял на ногах в четырех метрах от того места, где начинался склон. Как преодолевать эти несчастные пять шагов никто не сообщил. Другие сноубордисты справлялись с передвижением по горизонтальной поверхности методом странных дерганий или неуклюжих прыжков. Иные использовали своих товарищей вместо ездовых собак. У Сынмина друзья остались в Сеуле, поэтому пришлось исполнять приступ эпилепсии. За первую минуту активных трепыханий, Ким не продвинулся даже на метр. Сынмин сосредоточенно пытался разобраться, как и куда переносить вес. За очередной особо наглый прыжок он был наказан потерей равновесия. Размахивая руками на манер ветряной мельницы, Сынмин едва сохранял вертикальное положение. — Ставь ноги шире! Поставь ноги шире, я тебе говорю. От неожиданности Сынмин выпрямил ноги и всё-таки упал назад. Обидно. — Надо ноги шире ставить! Это издевательство? В смысле ставить ноги шире!? На сноуборде!? Сынмин обернулся, открывая рот. Гневная тирада не удалась. Дяденька, выдавший совет, даже не смотрел на него. Всё внимание мужчины было направлено на его сына или внука, который исполнял какие-то адские трюки, силясь не разъехаться на лыжах. Ладно. Решив, что падать ниже некуда, Сынмин добрался на края склона гусеничкой (метод ноги-попа-ноги-попа). Просто и эффективно. Интересный факт: учебный склон внизу казался намного ниже. Сейчас, когда Сынмин стоял сверху, ему хотелось спуститься вниз, но не на сноуборде, а на своих двоих (как трус). В идеале: сползти на четвереньках. Но не после всех тех кругов ада, через которые он прошёл. Ким собрал себя в кучу, убедил, что эта поездка его не убьет. На легком выдохе он легонько подвинулся вперед. Доска медленно начала скользить вниз, Сынмин, следуя подслушанному совету, надавил на пятки. Сноуборд затормозил. Прикольно. Сынмин осторожно скользил вниз, а потом что-то пошло не по плану. Доска развернулась по диагонали и Сынмин на каких-то невменяемых скоростях устремился вниз. Он во избежание катастрофы просто застыл, как памятник самому себе. Это помогало не падать, но не помогало затормозить. На траектории следования нарисовался человек, Сынмин на какой-то истерике что-то исполнил, и объехал менее ловкого сноубордиста, сидящего грустной кучей. Маневр и спуск Сынмина завершились безболезненным, но обидным приземлением на задницу. Ну ладно. Не упал, а проверил качество снега. Сынмин почувствовал невероятную волну радости. Съехал! Не зассал. Молодец. Было весело. Совершенно точно стоило того, чтобы добраться до сюда вопреки ебучим дорогам, очередям и пакостным подъемникам . Сынмину совершенно точно понравилось. Хотелось повторить еще раз. Рискуя отморозить пальцы, Сынмин освободил заднюю ногу и снова в стиле урода поехал к подъемнику. Идея подниматься пешком, в обход хитрожопой канатной дороги, была откинута, как малодушная (но не забыта). У подъемника всё-таки были плюсы: надо было обладать ловкостью, а не бройлерно-мускулистыми ножками, каких у Сынмина никогда не было. Второй раз зацепиться за трос получилось с первой попытки. Сынмин всё ещё чувствовал себя полу парализованным кретином, но прогресс точно имелся. В этот раз он не запыхался, оказавшись на вершине. Ким воспрял духом. Всё получится в лучшем виде. Повторять прошлых ошибок Сынмин не стал. Чтобы закрепить вторую ногу, он сел совсем близко к краю. Мешал ли он другим людям? Возможно, но это их проблемы. Встав на ноги, Сынмин огляделся, чтобы убедится, что не приедет никому на голову. Он с удивлением обнаружил по середине склона красный комбинезон. В этот раз голова была в красном шлеме с крупной надписью «ТРЕНЕР». Хёнджин скользил спиной вперед, страхуя спуск какого-то совсем малолетнего мальчика. Сынмин на секунду замешкался. Ему было немного неловко, что он в прокате прикинулся профи, а сейчас тусуется на склоне для новичков-лыжников, baby-сноубордистов и прочих распиздяев, катающихся в основном на жопе. Наш «профессиональный» снежный гонщик напомнил себе, что его не должно волновать мнение всяких незнакомцев. Сынмин постарался сосредоточиться на пятках и коленях. Начало вышло плавным. Ким медленно и аккуратно ехал по склону. Осмелев, он слегка ускорился, чувствуя эйфорию от скорости. Счастье длилось секунды четыре, пока передний кант сноуборда не зацепился за снег. Что произошло дальше Сынмин не понял: но руки и ребра обожгло тупой болью. Всё это произошло в середине склона, поэтому Сынмин решил не останавливаться на достигнутом и поехать дальше. Нихуя не вышло. Через десять метров, вновь разогнавшись, Сынмин повторил фееричное торможение лицом о снег. По ощущениям летел дальше, чем видел. Упал с таким грохотом, что Чан в Сеуле перекрестился. Подбородок болел так, что Сынмин пощупал челюсть (вдруг отвалилась?). — Ой, бля, — послышалось басом сверху. — Доча, может, возьмем инструктора? Сынмин поднял лицо и нашел взглядом мужчину и девочку, которые с сочувствием смотрели на него, распластавшегося на земле. Ой да ладно. С кем ни бывает. Трагедию устроили. Ничего страшного. Сынмин поднялся, отряхиваться не стал, дабы не подвергать руки лишнему издевательству. Солнечное сплетение тянуло, но дыхание уже восстанавливались. Обидно, но закономерно. Надо ещё раз попробовать. Всё точно получится. Останавливаться на провале — для слабаков. Наш неслабак, стараясь не хромать, отправился на пересдачу. Ух! Сейчас он как съедет! Не уйдет, пока не получится.

❤️‍🩹❤️‍🩹❤️‍🩹

Сынмин пытался подавить в себе желание злобно поплакать, потому что не смог стать профессионалом в том, что делал впервые в жизни. Было чудовищно обидно, что ничего не получилось даже с десятого раза. Нет, он не зальет этот снег своими слезами. Только кровью. Ну один раз же получилось. Значит, гипотетически он способен съехать со склона и не убиться. Но почему-то последние раз пять он тормозил не иначе как лицом о снег, отбивая руки в попытках защититься от беспощадной скорости. Вот и сейчас он в который раз лежал на животе. И снова учился дышать. Хотелось выблевать солнечное сплетение. Последние падение вышло уж очень экстремальным: достаточно, чтобы задуматься о завершении карьеры сноубордиста. Сынмин не был уверен, что всё кости невредимы. Сил встать не было. Не отбил ребра нахуй, а сделал перерыв. Голова гудела, но это еще с одного из прошлых разов, когда он упал на попу и треснулся затылком. Почему он сразу не поехал домой? Сейчас бы пил чай и жаловался бы маме на друзей динамщиков. — Живой? — Сынмина по спине кто-то постучал. — Да, — прохрипел наш полутруп. — Похоже, снег ненавидит Вас больше, чем Вы его. Сынмин поднялся на четвереньки, потом сел на колени, насколько это было возможно со сноубордом и с ногами отбитыми во всех выпирающих местах. — Может, Вам уже хватит? — говорившим оказался инструктор в красном шлеме (Хенджин который). Пока что он не двоился в глазах, а значит еще не хватит. — Всё в порядке. Спасибо, — отмахнулся Сынмин, отплевываясь от снега. — И всё-таки, новичкам не рекомендуется кататься более двух часов, — настаивал инструктор. — Сейчас шесть часов вечера, а вы здесь с половины четвертого. Ваша концентрация… — Со мной всё в порядке, — чуть резче ответил Сынмин. Ему было неловко от того, что вездесущий сотрудник, оказывается, пристально следил за всеми его неудачами. — Я понял, — примирительно улыбнулся Хёнджин и протянул руку, чтобы помочь Сынмину подняться. Ким вложил свою обмороженную ладонь в его. Инструктор посмотрел на красные пальцы и уже открыл рот, чтобы что-то сказать но передумал. — Спасибо, — поблагодарил Сынмин и поспешил свалить. — Точно не хотите сделать перерыв? — А что? — усмехнулся Сынмин. — Я распугиваю всех мелких любителей сноуборда? Я слышал, как ваш ученик кричал, что боится ехать вниз. Хёнджин улыбнулся. — Все боятся, — уверил инструктор. — Все, кроме Вас. Вы отчаянный… и очень прочный, — удачно перефразировал Хёнджин всем известное «слабоумие и отвага». — Я, конечно, не грабитель из «Один Дома», но скелет тоже из адамантия, — отшутился Сынмин, потому что не мог найти повода послать Хёнджина нахуй. — И всё-таки заканчивайте тренировку. — У меня ещё не получилось … , — Сынмин так и не смог сказать, что именно. — Вы сегодня отлично позанимались. Трюки вроде ваших даже профессиональные сноубордисты не повторят. Сынмин попытался разглядеть намек на сарказм, но лицо инструктора было невозмутимым. От этого по нему ещё сильнее хотелось врезать. — И всё-таки я ещё задержусь, — отвечает Сынмин. — Не переживайте, я уйду прежде, чем каждый новичок здесь сбежит в ужасе от сноубордов. — Нет. Что Вы. Я Вам благодарен, моя работа становится более востребованной. Вы так напугали молодую семью, что они решили дождаться, когда я освобожусь, и взять урок. Спасибо, — Хёнджин вроде бы сказал вежливо, а вроде хотелось послать его нахуй. — Рад, что смог вам помочь, — ответил Сынмин таким тоном, что температура на улице стала на пару градусов ниже. После этого он отвернулся и проскользил на подъемник. — Подождите! — Хёнджин догнал и преградил дорогу. Сделал это так резко, что ему пришлось ловить потерявшего равновесие Сынмина. Под ненавидящим взглядом инструктор убрал руки, едва Сынмин перестал валиться. — Я хотел попросить Вас надеть мой шлем, — Хёнджин протянул каску с надписью «ТРЕНЕР». — Я верю, что у Вас крепкий череп, но давайте не будем проверять его на прочность. — Обойдусь. — Он Вам очень к лицу. Сынмин сразу представил, как человек в каске «тренер» под удивленными взглядами публики, катится кубарем с учебного склона. Цирк уродов. — Идите нахуй, — не выдержал Сынмин и предпринял попытку сбежать. — Пожалуйста, — уж очень жалобно попросил Хёнджин. — Сегодня очень много снега на дорогах, вдруг скорая не приедет? Опять-таки. Вроде сказано с хорошим посылом, но хочется отправить заботливого инструктора пинком в сугроб. Увы, логично. Сынмин нахмурился, но всё же принял шлем. Немного подумав, вручил инструктору свою шапку. — Надевайте, если не хотите облысеть к тридцати, — пробурчал Ким. Хёнджин заулыбался и напялил мокрую шапку, которая утратила концепт согревающего элемента одежды. Сынмин, бившийся со склоном в поту лица, не знал об этом, а инструктор решил пожалеть его нервную систему. — Вернете шлем вместе со сноубордом в прокат. — Ладно. — Постарайтесь не убиться. Издевается что ли? — Спасибо, мам. — И не смейте снимать шлем, проверю по камерам, — пригрозил инструктор и двинулся в сторону домика с табличкой «прокат». Конечно, конечно. «ТРЕНЕР» сейчас покажет всем этим лохам мастеркласс.

❄️❄️❄️

Получилось! После ухода Хёнджина дело пошло веселее. Сынмин то ли отдохнул, то ли уверовал в себя, то ли стал осторожнее. Больше он не ездил так, будто у него девиз по жизни «Что угодно может убить нас, так почему бы не выбрать что-нибудь повеселее». Глупое упрямство мешало Сынмину прекратить заниматься этой дурью, он собирался победить этот сноуборд. Спустя два с половиной часа ему наконец удалось проехать несчастные 80 метров! Не на попе, не на животе, не кубарем — только на доске и на вере в «сейчас точно всё получится». Ему даже удалось затормозить внизу склона со снежными брызгами и детским восторгом! Получилось! Получилось! Сынмин бы попрыгал от радости, если бы не боялся наебнуться на ровном месте. Он с глупой улыбкой заозирался по сторонам: все вокруг точно также продолжали существовать. Ни один человек не смотрел в его сторону. Конечно, удачный съезд в на лыжном склоне — норма. Зачем на него смотреть? А вот фееричный сынминский спуск по типу «голова-жопа-ноги» — явление более редкое и значительно более занимательное, сопровождаемое богатой неценцурной бранью. И всё-таки очень хотелось услышать похвалу. Сынмин так долго боролся со снегом, с доской, с гравитацией, неужели он не заслужил хотя бы маленькую одобрительную улыбку. И вот где этот вездесущий инструктор, когда он так нужен? Сынмин решил, что на этой позитивной ноте лучше закончить. Иначе он уедет отсюда в ящике, это если гробовщик доберется до этой глуши. Чувствуя некоторое разочарование, Сынмин снимает доску и, отряхивая ее от снега. Ну вот и всё. Ким настолько устал, что не мог порадоваться, что разочек смог безупречно съехать. В глубине души он догадывался, что, скорее всего, ему просто повезло. Сынмин устал и хотел домой. От вида снега его воротило. Действительно накатался до конца жизни. В расстроенных чувствах Сынмин переобувается и тащится избавляться от инвентаря. Он бы предпочел сжечь сноуборд нахуй, но тогда ему не вернут залог (в виде ключей от машины), а Сынмин очень сильно хотел уехать домой. Сынмин распахивает дверь с ноги (за неимением свободных рук, конечно. Никакой агрессии). Под завистливыми взглядами Ким проходит мимо длинной очереди на выдачу к невостребованной стойке «сдача». — О! Вы целы? — ну конечно, кто еще мог оказаться сотрудником на сдаче инвентаря? Хёнджин, единственный свидетель позора Сынмина в области катания на сноуборде. — Ничего не сломано? Сынмин изо всех сил старается успокоить себя. Он понимал, что Хёнджин, как инструктор, каждый день видит валяющихся в разных позах людей, и не пытается его подъебнуть, но сука… — Я в порядке, спасибо, — холодно отвечает Сынмин, и сгружает на стойку орудия пыток. — Сноуборд тоже цел, если вы про него. — Как покатались? — поинтересовался Хёнджин. У Сынмина такая участливость вызвала только приступ раздражения. А то Хёнджин не видел, как он покатался. — По меркам спорта — хуево, но травматологи бы остались мной довольны. — Это хорошо, что Вы не унываете, — Хёнджин сгребает снаряжение и уносит на стеллажи. Сынмин напоминает себе, что сотрудник курорта не может стебаться над ним, как над клиентом. Но почему у Хёнджина такое лицо, будто он именно этим и занимается. Ну и пошел нахуй со своей доброжелательностью! Гадина сноубордная. — С вас 28.500 вон, — возвращается к кассе Хёнджин. — По карте? — Да, — Сынмин прикладывает карту к терминалу, вводит пароль, тихонечко радуетеся, что он подошёл.— Вернёте ключи от машины? — Конечно, — кивает Хёнджин. — Ключ от сейфа, пожалуйста. Сынмин с решимостью как можно скорее свалить с лыжного комплекса и никогда больше не возвращаться, пытается достать из кармана ключ, вот только его нет. Сынмин в панике обыскивает карманы. Там находится всё: старые чеки и рекламные листовоки, всякое говно, какая-то конфетка, брелок, но не от нужного ключа. Сынмин обыскивает каждый кармашек одежды. Безрезультатно. — Наверное, ключ упал где-то на склоне, где Вы валялись всё это время, — предполагает Хёнджин. Вот урод. — А что вы делаете в случаях, если ключ потерян? — Требуем уплату штрафа. Сынмин с трудом подавляет желание ответить что-нибудь гадкое. — А с ячейкой? — Зовем слесаря, и он взламывает. Но обычно никто ничего не теряет. Вы первый в этом сезоне, — с гордостью говорит Хёнджин. — Сколько штраф? — 100 тысяч вон.. Сынмин со скорбным видом достает кредитку. — Не спешите, — тормозит его Хёнджин. — Слесаря сейчас нет, он в отпуске до конца недели. Нужно вызывать кого-нибудь из города, соответственно, его услуги будете оплачивать Вы. Скоро семь вечера, не думаю, что мастер приедет сегодня, но вы можете поискать специалиста. Вид Сынмина становится несчастным. — Не расстраивайтесь так сильно. Мы можем поискать карту после закрытия на склоне. Он не такой большой. Вы хорошо запомнили места падений? — Издеваетесь? Я провалялся на каждом миллиметре этого склона. — Кстати, я восхищен Вашим упорством. Сынмин открывает рот, но не находит слов, чтобы вежливо послать. — Предлагаете перерыть каждый миллиметр склона? — Тогда Вы, скорее всего, заработаете обморожение рук, — Хёнджин не прекращает топтаться на самооценке Сынмина. — Но я могу предложить вам перчатки или металлоискатель. Может, Хёнджин не издевается, а Сынмин со злости воспринимает в штыки его поддержку и беспокойство. Парень вроде помочь пытается. — Спасибо. — Тогда подумайте, что хотите: вызвать мастера или поискать ключ. Я пока проведу урок и через два часа вернусь сюда. Я буду на склоне. Покатался, блять…