Тень Дракона

      Лунный свет разливался по мраморному полу, отражаясь от изящно выгравированных золотых узоров, украшающих стены просторной комнаты. Лёгкие прозрачные занавеси колыхались от лёгкого ночного ветерка, просачивавшегося через приоткрытое окно. На кровати с высокими колоннами, увитыми золотыми лозами, сидела Диаспро. Её длинные светлые волосы струились по плечам, спускаясь к тонкой талии. На ней было почти ничего: лёгкая сорочка из прозрачной ткани, которая, скорее, подчёркивала её наготу, чем скрывала её. Её руки покоились на краю кровати, пальцы нервно сжимали мягкий шёлковый полог. В отражении зеркала напротив она видела себя — изысканную, соблазнительную, идеально созданную для того, чтобы стать королевой. Но её мысли были полны сомнений. "Почему он отверг меня?" — этот вопрос снова и снова вспыхивал в её голове.       Её веки дрогнули, и перед глазами вспыхнули образы той самой ночи. Всё началось с медленного взгляда Ская за ужином, его глаза на мгновение задержались на её лице. Этот короткий момент породил надежду, которая вспыхнула внутри неё, как искра в сухой траве.       Позже, когда их семьи удалились, оставив их вдвоём, она сама сделала первый шаг. Винный аромат ещё витал в воздухе, а мягкий свет канделябров создавал тени, которые будто бы защищали их от внешнего мира. Диаспро приблизилась к нему, её рука легко коснулась его плеча, скользнула по нему вниз, пока её пальцы не остановились на запястье.       — Ты всегда так напряжён, — прошептала она, её голос был низким, тёплым.       Скай обернулся к ней, его лицо не выражало ничего, кроме усталости. Но в тот момент она решила, что это не имеет значения. Её пальцы легли на его шею, нащупывая тонкую линию его пульса, бьющегося чуть быстрее обычного.       — Диаспро... — он произнёс её имя, как будто не был уверен, стоит ли продолжать.       Но она не дала ему времени думать. Она поднялась на цыпочки, её губы коснулись его. Сначала это был медленный, нерешительный поцелуй, но его ответ — глубокий, требовательный — заставил её забыть обо всём. Её пальцы скользнули в его волосы, а он обхватил её за талию, притягивая ближе. Она почувствовала, как его дыхание становится тяжелее, пока его руки не начали исследовать её тело, медленно, но уверенно раздвигая границы дозволенного.       Позже, в его покоях, под тяжёлым балдахином, она лежала под ним, ощущая жар его кожи, мягкость губ, которые исследовали каждый сантиметр её шеи и плеч. Она запомнила, как его дыхание касалось её уха, как его голос становился ниже, хриплее, когда он шептал её имя.       Его руки, сильные и уверенные, скользнули вдоль её бедер, а затем выше, пока она не почувствовала, как он, напряжённый, входит в неё. Это было плавное, медленное движение, полное власти и одновременной нежности. Диаспро вспоминала, как её тело выгнулось навстречу, как она пыталась притянуть его ещё ближе, в какой-то момент забыв о себе полностью.       Но даже в самые бурные моменты страсти её не покидало странное чувство, что он был где-то далеко. Его тело было с ней, но разум, сердце — где-то в другом месте. Она закрывала глаза, чтобы не видеть этого, притягивала его сильнее, будто хотела заставить забыть всё, что было за пределами этой комнаты.       Она запомнила тепло его губ на своём животе, его шёпот, который звучал, как мантра, и как в тот момент ей показалось, что она победила. Что Блум больше не существует для него.       Когда воспоминание развеялось, её пальцы инстинктивно дотронулись до губ, словно она всё ещё чувствовала вкус его поцелуев.       — Он был моим, пусть всего на одну ночь, но моим, — прошептала она.       Диаспро резко открыла глаза, словно стараясь сбросить с себя тени воспоминаний.       "Блум. Она разрушила всё. Её не должно быть." Она поднялась с кровати, лёгкий шелк одеяла скользнул по её коже.       Подойдя к зеркалу, она остановилась, рассматривая своё отражение. Лунный свет мягко падал на её тело, очерчивая каждую линию, каждый изгиб. Её глаза, блестящие в полумраке, горели не только решимостью, но и скрытым, глубоким желанием.       Пальцы Диаспро легли на шею, скользнули вниз по ключицам, затем опустились ниже. Она медленно провела ладонями вдоль своих боков, наслаждаясь теплом, разлившимся по телу. Ткань её сорочки, лёгкая и прозрачная, казалась почти невесомой, поддаваясь каждому движению.       Она взглянула на себя в зеркало ещё раз, а затем одним движением скинула сорочку. Она упала на пол, оставив её полностью обнажённой. Лунный свет ласкал её кожу, заставляя её бархатное сияние казаться почти сверхъестественным. Дыхание стало глубже, медленнее.       Пальцы вновь скользнули вверх, очерчивая её талию, затем лёгким движением поднялись к груди. Её руки задержались, пальцы нежно обвили округлости. Она сжала их, чувствуя, как по телу прокатилась первая волна тепла. Большие пальцы мягко скользнули по затвердевшим вершинам, вызывая острое, почти болезненное наслаждение. В её горле застрял тихий стон, вырвавшийся наружу едва слышно.       Её глаза на мгновение закрылись, когда она позволила себе насладиться этими ощущениями. Она двигала руками медленно, с особым вниманием, словно это был священный ритуал. Лаская себя, она наслаждалась каждой секундой, каждым прикосновением. Её тело дрогнуло, словно отвечая на каждое движение.       Её ладонь легла на живот, нежно проводя по мягкой коже, пока пальцы другой руки чуть коснулись её губ. Она вспомнила его поцелуи — горячие, требовательные, но в то же время удивительно нежные. В голове снова вспыхнул образ той ночи: его сильные руки на её теле, их дыхание, сливающееся в едином ритме. Эти мысли лишь добавляли ей жара.       Тепло её рук скользнуло ниже. Она провела пальцами по бедрам, затем, задержав дыхание, коснулась себя в самом сокровенном месте. Её тело мгновенно откликнулось, содрогнувшись от волны наслаждения, накатившей с неожиданной силой. Она едва слышно застонала, её колени слегка дрогнули, но она удержала равновесие, опершись рукой о столик перед зеркалом.       Её движения стали более уверенными, исследующими. Она позволила пальцам глубже проникнуть в свои ощущения, чувствуя, как тело становится более отзывчивым с каждым прикосновением. В комнате было тихо, только её дыхание — частое, хрипловатое — разрывалось на короткие вдохи и выдохи. Она словно уносилась в другой мир, где существовала только она и это неистовое, оглушительное чувство.       — Как он мог предпочесть её? — прошептала она, её голос был тихим, наполненным искренним удивлением, а также глухой обидой.       Её пальцы замедлили движение, но лишь для того, чтобы сменить ритм, сделать его более томительным. Каждое прикосновение становилось точнее, глубже, заставляя её тело извиваться от наслаждения. Её губы слегка приоткрылись, и новый стон вырвался, громче прежнего. Она видела себя в зеркале, отражение дразнило её, делало сцену ещё более интимной.       — Почему он не видит, кто я? Почему он не понимает, что только я могу быть его королевой? — её голос звучал хрипло, едва слышно, словно она говорила это не себе, а отражению в зеркале.       Её тело содрогнулось в финальной волне экстаза, и она обмякла, тяжело дыша, опираясь на край столика. Тишина комнаты вернулась, окутывая её в мягкий кокон. Диаспро подняла взгляд на своё отражение. В её глазах плескались утомление, горечь и едва уловимое удовлетворение. В глубине души она знала, что этой ночи ей будет мало. Но сейчас это было всё, что у неё оставалось.       — Я сделаю всё, чтобы вернуть его, — сказала она, её голос прозвучал твёрдо.       Тишина комнаты внезапно стала гнетущей. Огонь в камине затрещал, а затем угас, оставив после себя едва заметный дымок.       Диаспро повернулась, её сердце замерло.       В углу комнаты из теней начала вырисовываться фигура. Высокая, окутанная мраком, с лицом, которое было одновременно притягательным и пугающим.       — Кто ты? — её голос дрогнул, но она не отступила.       — Кто-то, кто может исполнить твоё самое заветное желание, — произнёс он, его голос был глубоким, словно эхом раздававшийся в её голове.       Диаспро прищурилась, не сводя глаз с незнакомца.       — Что тебе нужно?       Он сделал шаг вперёд, и она смогла разглядеть его лицо. Светлые волосы, чуть небрежно спадающие на плечи, ледяные голубые глаза, в которых сверкала насмешка, и тонкие губы, изогнутые в легкой улыбке.       — Не мне. Тебе. Ты хочешь его, не так ли? Того, кто отверг тебя.       Её дыхание стало быстрее.       — Это не твоё дело.       — Но это моё предложение, — он склонил голову, его голос стал мягче, почти ласковым. — Я могу сделать так, чтобы он принадлежал тебе навсегда.       Диаспро сделала шаг вперёд, её лицо теперь было в нескольких сантиметрах от его.       — Что тебе нужно взамен?       — Всего лишь твою преданность, — произнёс он, его пальцы коснулись её подбородка, поднимая её лицо. — Ты хочешь быть королевой, верно?       Она взглянула на него, её дыхание участилось. Губы приоткрылись, позволяя вырваться горячему вздоху. Глаза Диаспро горели, переполняясь не только решимостью, но и непреодолимым желанием, которое сводило с ума.       Её тело было полностью обнажённым, но, как ни странно, Валтор, казалось, едва замечал это. Его ледяной взгляд оставался спокойным, лишённым даже намёка на интерес к её наготе, как будто она была для него не более чем орудием для достижения целей.       Диаспро придвинулась ближе, почти прикасаясь к нему. Её тонкие пальцы скользнули по его груди, ощущая тепло его тела даже через ткань. Она задержала руки у выреза его рубашки, слегка потянув её, открывая немного кожи.       — Я хочу его, — её голос прозвучал низко и томно.       Её ладони продолжали своё путешествие, ощущая каждую деталь его фигуры. Встав на носочки, она обдала его шею своим горячим дыханием.       — Если ты можешь дать мне то, что я хочу, то, может, я дам тебе больше, чем просто преданность, — её губы прошептали слова, едва касаясь его кожи.       Она прижалась ещё сильнее, её тело словно источало жар, который казался почти осязаемым. Губы Диаспро мягко скользнули по его шее, оставляя едва заметный след. Её дыхание стало частым и прерывистым, а пальцы обвили его шею, будто цепляя за собой его внимание.       — Осторожнее, Диаспро. Ты играешь с огнём, — его голос прозвучал чуть ниже.       — А я умею с ним обращаться, — прошептала она, её губы коснулись его шеи.       Валтор позволил ей это, но только на мгновение, прежде чем его рука мягко, но твёрдо оттолкнула её.       — Всё, что я прошу, — произнёс он, — это твоё согласие.       Диаспро улыбнулась, её глаза блестели.       — Ты получишь его.

***

      Звёзды за иллюминатором мерцали ледяным светом, словно тысячи глаз наблюдали за кораблём, стремительно движущимся через безмолвный вакуум космоса. Гул двигателей наполнял небольшой салон, задавая монотонный ритм, нарушаемый лишь редкими сигналами приборной панели. Внутри царила напряжённая тишина.       Скай стоял у панели управления, сложив руки на груди. Его взгляд был прикован к далёким очертаниям Эраклиона, который, окружённый слабым сиянием спутников, постепенно вырисовывался в темноте. Отблески приборов отражались на его лице, подчеркивая жёсткие линии подбородка и глубокие складки на лбу.       Позади него, в кресле пилота, Брендон лениво откинулся, наблюдая за другом. Его губы тронула слабая усмешка, которая, впрочем, быстро исчезла, когда он заметил, как сильно напряжены плечи Ская.       — Ты собираешься молчать всю дорогу? — произнёс он. — Или всё-таки расскажешь, что у тебя на уме?       Скай, словно вырванный из транса, вздрогнул, но не повернулся. Несколько секунд он молчал, пока, наконец, не ответил:       — Не о чем говорить, Брендон.       Брендон хмыкнул, покачав головой.       — Не о чем говорить? Ты серьезно? Мы только что вернулись из одной из самых опасных миссий в нашей жизни, и ты ведёшь себя так, будто всё это просто сон. А может, дело в Блум? — Он наклонился вперёд, скрестив руки на коленях.       Скай напрягся, его челюсти сжались. Он ответил не сразу, и тишина между ними стала ощутимо густой.       — Она изменилась, — наконец сказал он, его голос был тихим. — Она стала другой. Холодной. Замкнутой. Как будто её больше нет.       Брендон долго смотрел на друга, изучая его напряжённое лицо.       — Или, может, изменился ты? — осторожно предположил он.       Скай резко обернулся, его взгляд был острее, чем обычно.       — Что ты хочешь этим сказать?       — Только то, что говорю, — Брендон пожал плечами. — Мы все изменились, Скай. Всё, что произошло на Астрее... Никто из нас не остался прежним. Возможно, ты слишком занят поисками её изменений, чтобы увидеть свои собственные.       Скай снова отвернулся, его глаза устремились к планете, которая уже заполнила большую часть иллюминатора. Он хотел возразить, но не мог. Слова Брендона задели что-то, что он пытался скрыть даже от самого себя.       — А Диаспро? — неожиданно сменил тему Брендон. Его голос стал мягче. — Ты понимаешь, что там нас ждёт не только король и дворцовые интриги. Она всё ещё считает, что ты принадлежишь ей.       Скай сжал кулаки, его плечи едва заметно задрожали.       — Я знаю. И это проблема, с которой мне придётся разобраться.       Брендон вздохнул, понимая, что их разговор подошёл к концу. Гул системы навигации прервал их молчание, объявляя о приближении к Эраклиону.       — Пожалуйста, пристегнитесь, — раздался механический голос.       Брендон усмехнулся, щёлкнув ремнями безопасности, и лёгким движением толкнул Ская в бок.       — Успокойся, принц. Мы выжили на Астрее, пережили твари из теней и рухнувшие мосты. Думаешь, пара королевских интриг нас напугает?       Скай слегка усмехнулся, но улыбка тут же исчезла. Его взгляд остался прикованным к башням дворца, которые приближались с каждым мгновением, отражая свет заходящего солнца.       — Надеюсь, ты прав, — тихо произнёс он, опускаясь в кресло и пристёгивая ремень.       Но внутри него не было уверенности.       Скай почувствовал, как напряжение сковывает каждую мышцу. Эраклион сиял величием, но в этом сиянии он видел лишь грядущие трудности.       Королевский космопорт Эраклиона утопал в тишине, нарушаемой лишь приглушённым рокотом двигателей прибывающих судов. Пурпурное небо, окрашенное последними отблесками заката, наполняло горизонт золотистым свечением, которое перекликалось с бликом на шпилях дворца. Башни, возвышавшиеся над горизонтом, были словно стражи времени, молчаливо взирающие на суету смертных.       Придворные, выстроившиеся на причале, стояли неподвижно, как статуи. Их одежды, расшитые золотыми эмблемами династии, переливались при свете заходящего солнца, но выражения лиц оставались холодными, словно выточенными из мрамора. Ни единого слова, ни намёка на сплетни — лишь настороженные взгляды.       Когда массивный корабль замер над каменной площадкой, трап опустился с механическим шипением, и на гладкие плиты причала ступили Скай и Брендон. Их присутствие разорвало плотную тишину, заставив придворных невольно выпрямиться ещё больше, словно их тела вдруг стали частью ритуала.       — Ну, что скажешь, принц? — Брендон склонился к другу, его голос прозвучал едва громче шёпота. — Дом, милый дом?       Скай коротко кивнул, но его взгляд был устремлён вдаль, туда, где за башнями дворца скрывалась тень грядущих решений. Величие Эраклиона никогда не казалось ему утешением — оно было напоминанием о цепях, которые он должен носить.       — Его Величество ждёт вас в тронном зале, — проговорил один из стражников, склонив голову.       Скай лишь слегка кивнул в ответ, избегая лишних движений. Брендон же, напротив, улыбнулся стражнику, его лёгкость казалась почти насмешкой над напряжённой атмосферой.       — Здешние стражи выглядят так, будто идут на войну, — прошептал он, когда они вошли в прохладные коридоры дворца.       — Потому что они и готовятся к ней, — отрезал Скай. Его голос прозвучал неожиданно резко, но он даже не взглянул на друга.       Брендон на мгновение замер, удивлённый его тоном, но не стал развивать разговор. Вместо этого он молча следовал за принцем, изучая великолепие королевских залов. Здесь всё дышало древностью и могуществом: высокие своды, позолоченные колонны, гобелены с изображениями прошлых королей. Но даже эти стены, казалось, впитывали напряжение, разлитое в воздухе.       Когда массивные двери тронного зала с гулом распахнулись, они ступили внутрь. Просторное помещение встретило их холодным величием. Своды, уходящие ввысь, были украшены витражами, сквозь которые струился приглушённый свет. На троне, опираясь на подлокотник, сидел король Эрендор. Его строгие черты казались высеченными из камня, но глаза выдавали усталость и тяготы решений, которые он вынужден был принять.       — Ты опоздал, — проговорил он, не вставая. В его голосе не было упрёка, лишь печаль, замаскированная под строгость.       Скай остановился у подножия лестницы, ведущей к трону, и поклонился. Его движения были размеренными, будто он собирал силы для грядущего разговора.       — Я здесь, отец. Что случилось?       Король жестом указал ему на место рядом.       — Сядь. Нам нужно поговорить.       Скай повиновался, опустившись на стул рядом с троном. Брендон остался стоять чуть позади, наблюдая за происходящим с лёгкой настороженностью.       — Союз, который мы так долго поддерживали с Валандииром, оказался под угрозой, — начал король. — Они требуют больше, чем мы можем им дать. И если мы не найдём компромисс… — Он замолчал, опустив взгляд, как будто искал ответ в мозаике пола.       — Чего они требуют? — Скай нахмурился, его пальцы слегка сжались на подлокотниках кресла.       — Военный союз. Наши ресурсы. Они обещают защиту от новых угроз, но это шантаж, — король тяжело вздохнул. — Их союзники — маги, о силе которых мы мало знаем. Мы видели, на что они способны. Это не просто угрозы, Скай.       Брендон сделал шаг вперёд, его голос прозвучал спокойно, но с оттенком сомнения.       — Простите за прямоту, Ваше Величество, но вы уверены, что это не провокация?       Эрендор поднял взгляд на Брендона, оценивая его слова, и кивнул.       — Это возможно. Но мы не можем рисковать. Мы должны найти способ сохранить мир, иначе последствия будут катастрофическими.       Скай сжал челюсти, но продолжил говорить спокойно.       — Что вы хотите от меня?       Король посмотрел ему прямо в глаза, и его ответ прозвучал с ледяной чёткостью.       — Семья Диаспро предложила помощь. Их поддержка может дать нам всё, чего не хватает. Но… для этого мы должны укрепить наши связи.       — Укрепить? — переспросил Скай, его голос обнажил нарастающий гнев. — Вы имеете в виду брак?       Эрендор кивнул, его взгляд оставался твёрдым.       — Это единственный способ избежать войны, сын.       Скай резко поднялся.       — Вы хотите, чтобы я снова стал жертвой вашей политики? Чтобы я отказался от всего, ради чего боролся? — Его голос был полон горечи.       Король спокойно встретил его взгляд.       — Это не вопрос выбора, сын. Это вопрос выживания.       В наступившей тишине даже эхо их голосов казалось оглушительным. Брендон осторожно положил руку на плечо друга, но Скай резко отстранился.       — Мне нужно время, — наконец произнёс он, с трудом подавляя ярость. — Я не могу принять такое решение сразу.       Король кивнул.       — Хорошо. Но помни, времени у нас почти не осталось.       Скай вышел из зала с такой резкостью, что массивные двери за его спиной эхом отозвались в пустом пространстве. Его шаги, гулко звучащие в коридоре, разносились по мраморным стенам, как отголоски невысказанных мыслей. Брендон бросил быстрый взгляд на короля, полный извинения, и поспешил за ним. Он знал, что разговор с другом не закончился — он лишь начался.       Принц шагал уверенно, однако его движения казались натянутыми, словно каждое касание каменных плит было продиктовано подавленным гневом. Брендон догнал его в длинном коридоре, освещённом тусклым светом факелов, чьи позолоченные держатели отбрасывали на стены дрожащие тени.       — Ты должен успокоиться, — тихо произнёс Брендон, положив руку на плечо друга.       Скай замер, его спина выпрямилась, будто он собирался вступить в бой.       — Успокоиться? — проговорил он, медленно оборачиваясь. — Как я могу успокоиться, когда мой отец готов продать мою жизнь ради политического союза?       — Я понимаю, — Брендон говорил мягко, почти умоляюще. — Но ты знаешь, что король пытается спасти королевство. Он видит в этом единственный выход.       Скай усмехнулся, но в этом звуке не было веселья. Это был скорее горький, сдавленный смех человека, загнанного в угол.       — Единственный выход? — переспросил он, его голос перешел практически на шёпот. — Это возвращение в ловушку, из которой я думал, что выбрался.       Он отвернулся, его взгляд снова устремился в конец коридора, утопающего во мраке.       — Диаспро… — Он тяжело вздохнул. — Она не понимает, что я никогда не буду принадлежать ей.       Брендон кивнул, но не стал говорить ничего. Ему не нужно было слов, чтобы понять всю сложность положения, в котором оказался его друг.       — Ты не один, — наконец произнёс он. — Что бы ни случилось, мы справимся. Но тебе придётся принять решение. Просто убедись, что оно будет верным.       Скай отвернулся, его взгляд снова устремился вперёд, в тёмный конец коридора.       — Я знаю одно: я не позволю никому диктовать, кем мне быть. Даже своему отцу.       Брендон остался стоять на месте, наблюдая, как Скай удаляется. В его мыслях вертелся вопрос, который он не осмелился задать: а что, если Скай уже потерял контроль над своей судьбой?       Коридоры дворца, богато украшенные гобеленами и зеркалами в золотых рамах, казались Скаю бесконечно длинными. Позолоченные колонны, искусные картины — всё это выглядело величественно, но чуждо. Сегодня эти стены, как и всё вокруг, напоминали ему о том, что он был лишь частью огромной машины, в которой его желания не имели значения.       Когда он наконец дошёл до своих покоев, массивные двери со скрипом распахнулись, открывая просторную комнату. Лунный свет проникал сквозь высокие окна, отражаясь на гладкой поверхности мебели, а огонь в камине лениво мерцал, наполняя комнату едва уловимым теплом.       Скай подошёл к столу, где стоял графин с вином, налил себе полный бокал и опустился в кресло. Он долго смотрел на пламя в камине, его взгляд был рассеянным, как будто он искал ответы в неуловимых отблесках огня.       Каждая мысль возвращала его к одному имени.       Блум.       Скай сжал бокал, и тонкий хруст предупредил его, что он вот-вот его раздавит. Поставив бокал на стол, он закрыл лицо руками. Внутри него всё бурлило: гнев, сожаление, бессилие.       "Почему всё так? Почему я оказался в этом положении?" — спрашивал он себя, но ответа не находил.       Его мысли, как змеи, скручивались вокруг одной истины: он сам выбрал этот путь. Сам предал ту, кого любил. Сам позволил себе слабость той ночью с Диаспро.       Он откинулся на спинку кресла, его взгляд потемнел.       "Я должен что-то сделать. Но что?"       Тишину нарушил стук в дверь. Скай поднял голову, ожидая увидеть Брендона. Но когда двери открылись, на пороге стояла другая фигура. Диаспро.        На ней было платье алого цвета, струившееся вниз, словно расплавленный шелк, каждая складка которого подчёркивала её фигуру. Лиф, плотно облегающий талию, идеально сидел, а длинный разрез на юбке, при каждом шаге, обнажал точёную линию бедра. Ткань, переливаясь в свете пламени из камина, будто жила собственной жизнью, отражая золотисто-красные отблески огня.       Её светлые волосы были убраны в сложную причёску, из которой выбивались несколько прядей, придавая её облику ту самую непринуждённую элегантность, за которой стояли часы работы придворных стилистов. Впрочем, на взгляд Ская, именно это — тщательно продуманное совершенство — и делало её такой чуждой. Но взгляд его задержался на её шее. У самой впадины ключиц едва заметно светился тонкий символ. Лёгкое фиолетовое свечение, исходившее от знака, словно пульсировало, но Скай списал это на игру света.       — Добрый вечер, Скай, — произнесла она, и её голос, мелодичный и обволакивающий, наполнил комнату.       Она вошла медленно, словно контролируя не только свои шаги, но и каждую секунду времени. Лёгкий аромат жасмина с тёмными пряными нотками заполнил пространство. Скай почувствовал, как этот запах заполняет его лёгкие, навязчиво напоминая о чём-то забытом.       Он поднялся, но его лицо оставалось непроницаемым.       — Что ты здесь делаешь, Диаспро? — спросил он с холодной сдержанностью.       Её губы изогнулись в лёгкой улыбке, едва заметной, но полной уверенности. Она подошла ближе, её движения были грациозными, словно она парила.       — Я пришла узнать, как ты, — мягко ответила она, её голос звучал с заботой, которая, казалось, таила что-то большее. — Ты выглядишь… напряжённым.       — У меня достаточно причин для этого, — коротко бросил он, делая шаг назад, чтобы сохранить между ними дистанцию.       Её глаза следили за каждым его движением. Она остановилась перед ним, и её ладонь, такая тёплая, почти обжигающая, коснулась его груди. Он почувствовал, как её прикосновение вызвало странный отклик в его теле — лёгкое, но навязчивое тепло, которое не имело объяснений.       — Ты слишком много на себя берёшь, — произнесла она, её голос стал ниже, почти шёпотом. — Позволь мне разделить эту тяжесть.       Скай резко убрал её руку, но его движения были чуть замедленными. Он почувствовал, как что-то, словно невидимая сеть, охватывает его разум. Это ощущение, едва заметное, вызвало в нём вспышку раздражения.       — Мне не нужна твоя помощь, — резко ответил он.       Она отступила на шаг, но в её глазах не было ни капли обиды. Наоборот, её улыбка стала шире, и она сделала ещё один, совсем короткий шаг вперёд. Её пальцы снова коснулись его, на этот раз ближе к сердцу.       — Скай, — мягко произнесла она, её взгляд стал нежнее, голос — тише. — Я здесь, чтобы поддержать тебя. Чтобы быть рядом. Ты можешь мне доверять.       Её рука задержалась на его груди, едва ощутимо скользнув вверх, к вороту его рубашки. Он почувствовал, как его сердце сбивается с ритма, но его разум сопротивлялся. Скай резко отстранился, его взгляд стал холодным, почти ледяным.       — Диаспро, хватит, — его голос звучал жёстко. — Я устал от твоих игр.       Она посмотрела на него, чуть склонив голову. Её улыбка не исчезла, но в ней появилась тень загадки. Она медленно убрала руку, сделала шаг назад, а затем развернулась, её платье, как языки пламени, колыхнулось в воздухе.       — Как пожелаешь, — ответила она почти шутливо. — Но помни: я всегда рядом. Её фигура растворилась за дверями, оставив в комнате её аромат, смешанный с чем-то непостижимо зловещим. Скай, стоя посреди комнаты, смотрел ей вслед. Его грудь всё ещё горела от её прикосновения, и странное, липкое чувство головокружения, казалось, разливалось внутри.       Рассвет над Эраклионом был величественным, как и всё в этом королевстве. Солнце, медленно поднимаясь из-за горизонта, заливало золотым светом башни дворца, отбрасывая длинные, мягкие тени на изысканные сады и величественные стены. Окна в покоях Ская отражали багряно-золотую палитру неба, заливая комнату теплом, которое ощущалось отстранённым, будто чуждым обитателю.       Принц сидел на краю широкой кровати, опершись локтями на колени. Простыня, небрежно накинутая на плечи, сползала, открывая сильную, но сейчас усталую фигуру. Его растрёпанные волосы были слегка влажными от утреннего умывания, а глаза, устремлённые куда-то в пространство, выдавали глубину тревожных мыслей. Он медленно провёл рукой по лицу, будто пытаясь стереть остатки сна, но на самом деле боролся с гнетущим чувством, которое окутывало его разум.       Воспоминания о ночи вспыхивали в голове Ская, словно отблески огня: шёпот Диаспро, её смех, который казался обманчиво лёгким, её прикосновения. Алое платье, запах жасмина — всё это врезалось в память, но оставляло за собой странное послевкусие. Что-то было не так. Эта мысль, липкая и удушающая, цеплялась за каждую грань его сознания, не давая покоя.       Скай сжал виски, стараясь сосредоточиться. Его дыхание стало тяжёлым, а напряжение — почти осязаемым. Но он сам себе объяснил это долгим днём, который ему предстоял. В конце концов, ему предстоит принять не одно важное решение.       Резкий стук в дверь вывел его из мыслей.       — Входите, — сказал он, его голос был хрипловатым.       Дверь отворилась, и в комнату вошёл слуга. Его движения были точными и почти бесшумными. Он нёс поднос, на котором стояли изысканный серебряный чайник, тарелка с фруктами и свежий хлеб.       — Доброе утро, Ваше Высочество, — произнёс он, опускаясь в лёгкий поклон. — Король ожидает вас на совещании в гостиной в десять часов. Это касается дальнейших действий королевства.       Скай кивнул, коротко, почти машинально. Его взгляд не отрывался от окна.       — Оставь это здесь, — сказал он, не оборачиваясь.       Слуга поставил поднос на маленький столик у окна и, снова поклонившись, тихо вышел. Комната снова погрузилась в молчание, но теперь оно казалось более гнетущим, чем раньше.       Скай поднялся и медленно подошёл к окну. Внизу всё оживало: стражники сменяли посты, слуги спешили по своим делам, а придворные начинали новый день с привычной помпезностью. Но ему всё это казалось чужим, ненастоящим. Каждый был частью сложного механизма, который двигался безостановочно, но принцу казалось, что этот механизм вот-вот даст сбой.       Он посмотрел на своё отражение в стекле. Усталое, чуть осунувшееся лицо встретило его взгляд. В груди снова закололо чувство вины. Его мысли снова и снова возвращались к одному имени.       Блум.       Он закрыл глаза, пытаясь выбросить её образ из головы. Её глаза, её сила, её любовь, которая когда-то была таким сильным якорем. Теперь всё это казалось отдалённым, как сон, от которого он не может пробудиться. Но вместе с этим всплывал другой образ — Диаспро. Яркий, алый, притягательный, как огонь, который манит и обжигает. Её присутствие вытесняло всё остальное, но вместо радости оставляло лишь чувство потери контроля.       Скай потряс головой, как будто этим жестом можно было избавиться от этих мыслей. Он подошёл к гардеробу и быстро надел формальный мундир, подготовленный слугами. Золотая вышивка и знаки отличия блестели, подчеркивая его статус наследника престола. Однако вместо гордости он чувствовал себя пешкой, которую кто-то незаметно передвигает по своей шахматной доске.       Когда он вышел из комнаты, его встретил Брендон. Его друг выглядел, как обычно, собранным и уверенным.       — Ты готов? — спросил он, пытаясь уловить взгляд Ская.       Принц молча посмотрел на друга, затем отвернулся, устремив взгляд в конец коридора.       — Как будто у меня есть выбор.       Брендон ничего не ответил, но по его выражению было понятно, что он чувствует: их ждёт нечто большее, чем просто ещё один день.       Они вместе направились по широким коридорам дворца в сторону гостиной. С каждым шагом в голове Ская нарастало ощущение, что этот день изменит всё.       Королевская гостиная была подготовлена для встречи двух семей, ставших центральными фигурами в судьбе Эраклиона. Теплый свет огромной люстры, украшенной золотыми канделябрами, заполнял комнату, отражаясь на мраморном полу и старинных картинах на стенах. В центре комнаты стоял длинный стол, покрытый бархатной скатертью с вышитыми гербами двух семей. Рядом с каждой эмблемой стояли серебряные кувшины с вином и тонкие бокалы, сверкающие в свете свечей.       Король Эрендор и королева Самара сидели во главе стола. Их осанка излучала величие и усталость одновременно, но лица сохраняли сдержанное достоинство. По правую руку от них сидел Скай, который выглядел так, словно борьба внутри него не прекращалась ни на секунду. Его взгляд часто скользил к бокалу вина, стоящему перед ним, но он так и не дотронулся до него.       Рядом с ним, почти касаясь его руки, сидела Диаспро. Её платье, глубокого алого оттенка, казалось, пылало под светом свечей. На её шее блеснул знак Валтора, но так, что никто не обратил внимания. Её уверенность была почти осязаема: она прекрасно знала, что происходит, и предвкушала момент, когда всё станет очевидным для всех.       С другой стороны стола расположились гости. Граф Лаурендос, высокий и стройный, с точными чертами лица, сидел с осанкой человека, привыкшего к власти. Рядом с ним, сдержанная, но очевидно гордая, сидела его жена, леди Мериделия, одетая в платье из золотого шёлка, украшенное сложной вышивкой. Лица их были спокойны, и каждый жест выдавал скрытую гордость — их дочь практически достигла того, чего они так долго добивались.       Король Эрендор поднял руку, призывая к тишине.       — Сегодняшняя встреча — не просто очередное совещание, — начал он. — Мы обсуждаем будущее наших семей и всего Эраклиона.       — Именно так, Ваше Величество, — произнёс граф Лаурендос, слегка наклонив голову. — Объединение наших домов создаст неразрушимый союз, который сможет противостоять любой угрозе.       Скай, услышав эти слова, напрягся. Его взгляд мельком скользнул по Диаспро.       Эрендор перевёл взгляд на сына.       — Скай, решение за тобой. Это твой долг перед королевством. Мы ждём твоего слова.       Все взгляды устремились к принцу. Он на мгновение закрыл глаза, будто собираясь с мыслями. Каждый в комнате затаил дыхание.       — Я понимаю, чего от меня ждут, — наконец заговорил он, его голос звучал низко, но уверенно. — И я готов сделать выбор. Ради нашего королевства.       Диаспро едва заметно улыбнулась, её пальцы мягко коснулись его руки, словно закрепляя своё влияние. Скай, как будто автоматически, не убрал её руку.       — Я согласен, — произнес он, его взгляд устремился куда-то вдаль, как будто он озвучивал не своё решение, а чужое. — Союз с семьёй Диаспро — это то, что сейчас необходимо для Эраклиона.       Королева Самара слегка вздрогнула, но быстро взяла себя в руки. Её лицо оставалось непроницаемым, хотя в глазах мелькнуло сомнение. Эрендор кивнул, выражая одобрение.       — Это правильное решение, сын, — сказал он. — Мы должны действовать ради блага всех.       Отец Диаспро, граф Лаурендос, поднялся со своего места, склонив голову в знак благодарности.       — Вы сделали мудрый выбор, Ваше Высочество, — его голос звучал сдержанно, с лёгкой ноткой триумфа. — Наши семьи смогут преодолеть всё вместе.       Диаспро же молча наслаждалась моментом. Её взгляд скользнул к Скаю, а затем к отцу. Она чувствовала, что всё идёт именно так, как задумано.       Когда совещание подошло к концу, все начали расходиться. Скай остался сидеть на своём месте, глядя на пустой стол перед собой. Внутри него что-то разрывалось на части. Он чувствовал, что не управляет своими решениями, словно невидимая рука ведёт его за собой.       Диаспро наклонилась к нему, её губы были почти у его уха.       — Ты сделал правильный выбор, — прошептала она.       Скай ничего не ответил, только поднялся и медленно вышел из комнаты, оставив её наедине с её триумфом.