Кафедра секс-магии

      — Все вопросы оставьте до того момента, пока мы не доберемся до более укромного места, чем подсобка для швабр, — склонившись к уху эромага, прошептал некромант, — В окне я видел грифона, кажется он ваш. Улетим в мое поместье, там можно и поговорить.       — Хорошо, — уступил Терновник, мысленно согласившись с разумностью такого предложения.       Они поспешили на выход, Ризар предусмотрительно накинул на себя иллюзию, чтобы особо не светиться, раз уж они полетят в одном седле. Терн отвязал магика от коновязи и запрыгнул на его спину. На стоящего рядом Мэтра Беркут недовольно покосился, но не выказал признаков недовольство даже когда Ризар уверенно устроился позади эромага, послушный всаднику.       В этот раз чтобы подняться в воздух с двойной ношей грифону пришлось взять небольшую разбежку. Некроманту, как показалось Терновнику, летать явно не впервой. Держался он спокойно, в отличии от первого полета Терна. Мэтр только с силой сжал талию эромага и прижался теснее. Ризар намертво привязал себя заклинанием к Терновнику и магику. На двух мужчин в одном седле косо смотрели, кто-то даже позволил себе ехидную ухмылку, которая, впрочем, быстро пропадала, стоило некроманту посмотреть на насмешника в упор. Беркут неспешно набрал высоту и Терновник направил его в указанную мэтром сторону. Даже удивительно, что компанейский Ризар, любитель кабаков и шумных мест, решил забраться за пределы города. Хотя для его специализации иметь дом, а соответственно и лабораторию, в удаленном от людских поселений весьма логично. Эманации смерти это вам не шутки…       — Кхм, Ризар, а что с магическим фоном в вашей лаборатории? — спохватился на полпути, растревоженный открытием в музее Терн.       — Вам не о чем волноваться, лабораторию я расположил вне своего особняка. Во избежание ненужных рисков, — хмыкнул некромант на ухо эромагу, — Никакой отрицательной ауры вокруг дома нет.       — Поднимаете умертвения в секретной пещере? — хмыкнул эромаг, про себя удивившись. Обычно маги для удобства занимались наукой там же где жили, — Проводите тайные опыты на белках?       — Почему сразу на белках? — опешил некромант.       — Ну сами подумайте какая была бы разработка — белка, которая приносит нам чай на кафедре… — мечтательно протянул Терновник.       — Но чайник и чашки можно просто зачаровать… — попытался напомнить мэтр.       — Я знаю, — отмахнулся Терн, — не мешайте фантазировать. Какой фурор бы это произвело.       За разговорами о белках парочка достигла пункта назначения — старинного каменного особняка, утопавшем в увядающей растительности дикого сада, за которым много лет никто не ухаживал. У эромага даже мурашки побежали от зловещего пейзажа. Даже Беркут заметно занервничал, когда они пролетали сквозь сложную многослойную защиту, устанавливало его не одно поколение семьи некроманта, чем и успел похвастаться. Такие старинные плетения сейчас не делают, как поведал Терновнику Ризар. Однако эромаг был готов поклясться, что если бы он видел магию, то заслон Вольного института, установленный Маахесом, ничем бы не уступил этому, если не превзошел.       — Щиты тут стоят такие, что и старший демон не прорвется! — самодовольно хмыкнул некромант, гостеприимно предлагая Терну коньяк. Единственное что нашлось в опустевшем на несколько месяцев поместье из употребляемого вовнутрь.       — А что были уже прецеденты? Проверено опытным путем? — только похмыкал Терновник, отмахиваясь от предлагаемого напитка, — Мне еще браться за узду грифона, Ризар! Имейте совесть! Попадем в воздушную яму.       — Прошу прощения, Терновник, — мэтр опрокинул в себя рюмку, даже не поморщившись, — Ну это вы правильно делаете, что не садитесь пьяным в седло магика с крыльями. А я вот для храбрости пригублю… А что насчет демонов, тут уж как знать… У моей семьи богатая, я бы даже сказал животрепещущая история.       — Вот об этом мы и собирались поговорить, — напомнил Терн.       — Прошу меня простить, я помню, — скривился и горестно вздохнул Ризар, — Вернемся к нашим козлам.       — Изгнанным и демонологам.       — Козлам и баранам… — послушно поправился мэтр, наткнувшись на серьезное лицо Терновника взглядом, попытался оправдаться, — Если вы хотите называть все своими именами, пожалуйста, но я считаю, что от перестановки мест слагаемых сумма не меняется. Но вернемся к сути нашего разговора. Скажу сразу — я доверяю вам и согласен дать клятву. Но расскажите мне, что конкретно стряслось у вас с Маахесом?       — Всей картины я описать не смогу даже с вашей клятвой о неразглашении, — помрачнел эромаг, однако Ризар не выглядел ни разочарованным, ни удивленным таким ответом. Некромант произнес слова заклинания и их обоих окутал шлейф фундаментальной нерушимой магии. — Судя по всему вы плотно сидите на крючке у Иссада, — вынес вердикт некромант, так словно делал заключение по трупу после вскрытия, — Впрочем, как и многие из преподавателей Вольного института. Наш уважаемый ректор всегда добивается своего.       — Чувствую, что за вашими словами стоит очередная грустная история и душевный надрыв? — без толики иронии осведомился Терновник.       — Как и за вашей, — хмыкнул мэтр и тут же уколол, — Правда я с этим душевным надрывом в одной постели не сплю и слезы по нему в подушку по ночам не пускаю.       — А кто в наше время не без греха, Ризар? — беспомощно развел руками Терн, они оба засмеялись, — Расскажите? Под клятвой неразглашения?       — А пьяный тут точно я один? — фыркнул некромант, — Эту историю и так знает вся столица. Я поверю вашему честному слову. Как я уже сказал ранее, мой род старейший род некромантов во всей стране. Ни одного мага с положительным полюсом манны. Все темные специалисты.       — Ого, — Терновник широко раскрыл глаза от удивления. Считалось, что полюс магического дара — это не то, что передавалось по наследству у людей. Эльфы же все поголовно были магами жизни как исключение из правил, таковой являлась сама их природа. Эромаг оглядел некроманта с головы до ног, — Вы получается детище селекционных экспериментов?       — Именно так, — гордо вздернул голову мэтр, не учуяв подвох в словах коллеги, — Знакомы с теорией суммирования?       — Да, ознакамливался, — не слишком уверенно протянул Терн. На самом деле все, что он знал о способности манны накапливаться в один большой источник, это то, как зарождаются эльфийские рощи и как отравляются большие территории после магических воин. Бывало, что и предметы накапливали определенные эманации своих владельцев — так появлялись стихийные артефакты. Крайне опасные вещи. Манна скапливалась чаще всего в негативные сгустки. Природа проклятий также происходила из теории суммирования всех отрицательных переживаний мага.       — Мои предки горели фанатичной идеей доказать, что и люди способны стать живыми источниками. В данном случае источниками магии смерти.       — Но это противоречит всем естественным закономерностям энергообмена между внешней и внутренней средой одаренных, — нахмурился Терновник, осторожно принюхиваясь к Ризару. Конечно, синестет сразу мог сказать, что мужчина перед ним был сильным некромантом. Но ничего более, — Не каждый мэтр-магистр выдержит такое… и уж точно не станет экспериментировать с накапливанием чистой магии смерти в своем теле. Только если не…       — Только если он не находится на пороге смерти и не стал личом, — спокойно закончил Ризар с какой-то странноватой улыбочкой на губах, от которой даже у эромага поползли мурашки по спине.       — Вы мне пока живым очень нравитесь, Мэтр, не спешите проверять сумасшедшие гипотезы, — настороженно протянул Терн, прекрасно зная какой это вызов для некроманта, узнать что же находится по другую сторону жизни. Более того, предсмертное проклятие действительно существовало. Однако не существовало какого-то доподлинного доказательства, что быль о личах — правда. Никто точно не смог бы утверждать, что после своей смерти некроманты воскресли в мертвом теле и при этом сохраняли свое прежнее «Я», опыт и магические способности. Никто же и не отрицал, что мэтры могли превратиться в неуправляемую нежить. Вот только ничего разумного в таких созданиях не оставалось.       — О, не беспокойтесь, Терновник, я не такой авантюрист, — хихикнул Ризар, довольный произведенным на собеседника эффектом, — Но хотите верьте, хотите — нет, моим родичам удалось превратить свои стремления в реальность. Правда закономерность достижения максимальной концентрации в ребенке спустя несколько десятков поколений не удалось установить. Исследований предоставить не могу по понятным причинам. Верхушка Ордена и Гильдии, конечно, что-то подозревает, но никаких доказательств у них не имеется. Род Алазарис слишком влиятелен чтобы лезть в его дела.       — Алазарис? — переспросил Терновник, перекатывая на языке смутно знакомое слово. Но он не был силен в человеческой истории и политологии, поэтому сразу вспомнить не смог. — Невежливо, я так и не представился полным именем, мэтр Ризар Алазарис, к вашим услугам, — недовольно пробурчал некромант, словно сам забыл, что у него есть фамилия.       — Почему же все зовут вас по имени? — удивился Терн, ранее не задумавшийся над тем, что все вокруг нарушают этикет, зовя мэтра по имени. Полное имя некроманта казалось набором нескладных букв. Непривычное и неподходящее. Но за несколько месяцев, проведенных в человеческом обществе, эромаг много что понял. И сейчас не побоялся выдвинуть самое логичное на его взгляд предположение, — Зная суеверную суть людей, могу предположить, что ваша семья пользуется определенной славой в народе, поэтому всуе вас лишний раз не упоминают. Только мне не понятно, почему это распространяется и на магов…       — Как всегда, Терновник, смотрите в самую суть, — Ризар чинно сложил руки в замок на животе, вольготно раскидываясь в кожаном кресле, — Действительно тянется за моим родом вереница всевозможных слухов, впрочем, небезосновательно. От многих вещей даже у меня в свое время волосы дыбом вставали, а вашу нежную эльфийскую натуру я, пожалуй, посвящать в это не буду. До определенного времени фамилия Алазарис сама по себе была нарицательной, а некоторое время назад прочно стала ассоциироваться с одним конкретным представителем моей семьи.       — А теория суммирования была подводкой к успешным экспериментам с живыми магами и конкретными детьми раз в несколько десятков поколений? — пальцы Терна нервно постукивали по резному деревяному подлокотнику. Некромант только неопределенно улыбнулся и продолжил.       — Харан Алазарис был самым великим некромантом-магистром своего времени и какое-то временя даже занимал пост Главы Гильдии, пока ему не надоело. Пользовался особым уважением даже в Ордене. Одним словом, держал в своих руках всю власть в магическом сообществе. Десятки самых разрушительных массовых заклинаний, что используют сейчас в войнах, созданы им. Все его дневники и научные труды находятся под строгим запретом. Доступ к ним имеют только члены рода Алазарис, — на короткое время Ризар погрузил их в дела давно минувших дней.       — Первый демонолог, чье имя стало известно широкой общественности! — эромаг чуть не подскочил на кресле, вспомнив, где он слышал фамилию Алазарис, — Известный тем, что призвал в мир высшего демона, за что был казнен Орденом… Он действительно существовал?       — О, так вот оказываются какие сведения ходят в миру, — картинно вздохнул мэтр и видя вопросительный взгляд Терновника, кивнул, — Да, он действительно существовал. Вот только никакой Орден на него своей страшной кары не посылал. После долгих лет затворничества, в период которого даже члены рода не знали местоположения Харана, он был растерзан на куски. Демонологи не всегда могут контролировать своих подопечных и становятся их жертвами, даже такие виртуозные и опытные как мой предок. Что за демона он призвал так и не удалось установить.       — Растерзан? — переспросил Терн, в душе которого росли подозрения касательно всей этой истории, обросшей противоречиями, — Демоны конечно любят жесткость, но разве старший демон опустился бы до такого?       — В этом и заключается самое интересное, — некромант плеснул себе коньяка в рюмку, — Поэтому мне всегда особенно смешно, когда говорят, что на зов Харана пришел сам Князь… Терновник?!       Мэтр даже вскинулся от неожиданности, когда вспыхнула магическая клятва эромага, данная им добровольно. Хоть мэтр и не собирался выбивать ее из друга, в его голубых глазах промелькнула признательность и уважение.       — Можешь считать, что я сделал это для себя, чтобы быть уверенным, что грозный некромант по фамилии Алазарис меня не прибьет когда-нибудь, — Терн замысловато и неопределенно покрутил в воздухе растопыренными пальцами, как-то гармонично перейдя на «ты».       — С твоего позволения я продолжу, — фыркнул мэтр, принимая изменения в их общении с друг другом, — Тут мы наконец подбираемся к самому интересному — что же мы с Маахесом Иссадом не поделили. Пока Харан находился в уединении, разумеется, он экспериментировал и записывал свои труды, однако эти работы так и не дошли до нашего рода. Много лет считалось, что демоны сами уничтожили все накопленные знания о себе, а Орден в свою очередь подсуетился и все за ними подчистил. Тогда разразился огромный скандал, остальные члены моего рода глотки были готовы рвать хоть за какие-то крохи информации, что не удивительно. Но все поиски оказались провальными. До определенного момента.       Ризар поднялся с кресла, несколько мгновений напряженно постоял на месте и принялся мерить комнату широкими шагами. Терн не торопил, лишь подмечая, что стабильный морской запах магии мэтра начал становиться более концентрированный, в нем начали проскальзывать запахи железа и дождя. Поднятая тема вызывала у хорошо владеющего собой мэтра сильные эмоции.       — Магический фон, Ризар, — напомнил Терновник, ощущая раздражающий зуд в пострадавшей руке.       — Прости, забылся, — мотнул головой некромант, отгоняя от себя неприятные воспоминания, — Так вот… Спустя долгое время после упомянутых событий кое-что всплыло. На научном небосклоне взошло новое светило демонологии со своими прорывными и смелыми концепциями и научными исследованиями, их подтверждающими. О, какой же переполох это вызвало. Сколько необоснованного порицания вылилось на молодого гения. Однако какой бы критике ни подвергали демонолога с его новаторскими решениями мастодонты научной мысли, он всегда выходил из словесных поединков победителем, уверенно и аргументированно отстаивая свою точку зрения. До сих пор никто не смог опровергнуть выдвинутые им теории.       — Кажется догадываюсь о ком речь, — вздохнул Терновник, неосознанно наклоняясь в сторону рассказчика, чтобы не упустить ни одной детали.       — Знающие люди обнаружили весьма интересные истоки у научных основополагающих воззрений Маахеса Иссада, восходящие к исследовательским трудам Харана Алазариса, доступа к которым не было даже у высокопоставленных демонологов того периода.       — Того периода? — напрягся Терн.       — Да, Терновник, того периода, — кивнул Ризар, — Наш уважаемый ректор является действующим военным демонологом, информация о нем весьма закрытая, Орден и Гильдия ревностно следят за этим. Но я не совру, если рискну сказать, что он ваш ровесник. Самые ранние его научные публикации, что мне удалось найти, пестрили на страницах газет около восьмидесяти лет назад. Меня тогда еще не существовало в природе. О юности Иссада практически ничего не известно. Кто был его учителем на стезе демонологии непонятно. Однако сам Маахес однажды заявил, что его духовным наставником можно считать Харана Алазариса.       — Очень… — начал Терновник и немного помявшись, подбирая в уме подходящие слова, — смелое заявление, учитывая всю подноготную вашего уважаемого предка.       — Наш ректор, как видно, человек любящий эпатировать, — некромант окинул эромага выразительным взглядом, они с Иссадом идеально друг другу подходили, — Мэтры моей фамилии вызывали Маахеса на дуэль. Заявить подобное в то время было сравни самоубийству. Демонологические, как и некромантические знания — были главной родовой ценностью, тогда толком и не было учебных заведений, подобно нашему. Мастерство передавалось строго от наставника к подмастерью под строгой ученической клятвой. Как бы ни пытались Алазарисы выбить у Иссада откуда он достал запрещенный материал, ничего не вышло. Надавить своим авторитетом у моего рода не получалось, уже тогда Маахес находился под негласным покровительством орденцев. Началось жесткое идеологическое соперничество. Не совру, если скажу, что это была взаимная ненависть.       — Так что же вы делаете на одной кафедре? — ошарашенно уставился на Ризара Терн. Если бы некромант не рассказал, что между Иссадом и его родом существует давняя борьба, он бы ни за что не поверил. Ректор и мэтр мирно уживались на одной кафедре, более того они поддерживали дружелюбные отношения между коллегами. Ризар не сдерживал свой нрав и подкалывал Маахеса в своей привычной манере. Иссад уважал Алазариса, никакой взаимной неприязни.       — О, я нахожу это забавным, — искреннее засмеялся мэтр, — Мастер Иссад поступил очень практично, сразу видно — стратег. Как говорится в древней мудрости: держи друзей близко, а врагов еще ближе. Когда проект по созданию Вольного Института только был в планах, а было это лет так пять назад, предприимчивый Маахес уже разыскивал себе кандидатов в преподаватели. Как вы могли заметить у нас коллеги все как на подбор, кто-то магистр, кто-то известен в определённых кругах, а кто-то как вы — сами по себе личность неординарная. Меня эта участь тоже не обошла стороной. Когда Мастер Иссад захочет, он может быть очень милым и обходительным, вы, впрочем, и так это знаете.       — Спасибо за напоминание, — польщенно прижал руки к груди эромаг.       — Ко мне он пришел сам, — продолжил Ризар и скромно заметил, — Думаю, это не удивительно, иметь в преподавательском составе некроманта с моей фамилией крайне престижно и эпатажно. А я был самый удобной кандидатурой из-за своих, скажем честно, конформистских взглядов на жизнь и тем, что являюсь последним магом, родившемся в этом доме и живущем в нем до сих пор. От случая к случаю, конечно, поддерживаю свою черную славу страшного мэтра из проклятого рода, но каждая собака в этой стране знает, что фанатические взгляды своей семьи я не разделяю и на вражду с Маахесом мне как-то плевать. Нашего ректора это более чем устраивало.       — Записи, не дошедшие до Алазарисов в свое время? — рискнул предположить Терн, держащий эту деталь в голове весь разговор.       — Ага, — мэтр подлил себе еще немного горячительного напитка, — В обмен я согласился стать преподавателем Вольного института на постоянной основе. Но и тут наш хитрый Мастер Иссад подстраховался. Информацию я получаю стабильно, но порционно и выборочно, хотя картинка складывается хорошо. Меня пока все устраивает, сами понимайте, что Маахес не тот человек, на которого можно надавить. Играю по его правилам, но копать под ректора я не перестану никогда. Хоть и не собираюсь бросать вызов магистру демонологии, но Алазарисы никогда не смиряются со своим положением. Рано или поздно узнаю откуда у него посмертные труды Харана.       — А если не секрет, Ризар, знания, что дает тебе господин ректор связаны только с областью некромантии? — вдруг вырвался у Терновника внезапный вопрос.       — Нет, не только, — удивленно ответил некромант, хотя подумав пару мгновений, добавил, — Естественно, Иссад ревностно оберегает все известные ему труды по демонологии, не желая уступать никому лидерство. Поэтому я видел наработки по разным специализациям, исключая демонологию.       — Логично, что прежде отдавать что-то вам он первым досконально это исследует. А, еще можно не бояться, что это пойдет куда-то за пределы этого дома в итоге, потому что информация — высшая ценность, — подытожил Терн, задумчиво покачивая ногой.       — Именно так, — тонко улыбнулся Ризар, не намеревавшийся делиться с широкой общественностью сокровенным, тем, что отняли у его семьи много лет назад.       — А вы… — эромаг неловко замолк, пройдясь взглядом по статной фигуре твердо стоявшего на ногах мэтра, — Мэтр Ризар, вы прибедняетесь, говоря про свои конформистские взгляды. Я видел ваши монографии одним глазком и их сложно назвать не прорывными. Господин ректор мою точку зрения разделяет. Звание магистра вам не присудили на мой взгляд исключительно из-за вашей фамилии и политических интересов Гильдии, пекущейся о своей репутации.       — О, меня мало волнуют ордена и звания, — пренебрежительно фыркнул некромант, — Стадо узколобых баранов, ограниченных своими магическими идеологиями, мешающие им рационально познавать окружающую реальность. Но в чем-то вы правы, был принят новый политический курс в магическом сообществе. Как вы уже заметили начались коренные реформы, даже такая монолитная махина как Орден Врат начала сдвигаться под их натиском. Мое назначение в состав Съезда — поколебало бы авторитет правящей верхушки Гильдии, даже по прошествии стольких лет род Алазарис не утратил своей скверной славы.       — А произошедшее вчера было для вас новостью? — все же озвучил волнующий его вопрос Терновник, хотя с самого начала и не собирался его задавать.       — Отчасти да, — медленно произнес мэтр, — Никто не спорит, что Маахес сильнейший демонолог этого времени, но даже для него призвать не просто высшего демона, а генерала с боевой группой — немыслимо. Это не вписывается ни в какие рамки возможного и невозможного. А уж чем думали орденцы мне и вовсе не понятно, призыв сразу стольких демонов в центре города! Удивительно, что вы, Терновник там тоже были, но даже не пострадали.       — А какую опасность это обычно несет? — подозрительно подобрался эромаг, ощущая, что некоторая время назад упустил нечто важное.       — О? Вы не почувствовали это на себе? Неужели Мастер Иссад придумал способ обойти побочные эффекты… — пробормотал себе под нос мэтр, но тут же встрепенулся, получив чувствительный тычок от ожидающего объяснений Терна, — Открою вам главную тайну демонологии, Терновник. Каждый призыв демона истончает Барьер, слабо и медленно, но неотвратимо. А как вы знаете, грань между нашими мирами не обновляется подобно обычным щитам. С каждым своим приходом демоны приносят с собой эманации своей реальности, свою магию, что губительна для магов по эту сторону заслона. Но имея это знание при себе ни Орден, ни демонологи не останавливаются. А уж то, что сделал Маахес не более чем ненужный фарс. Представьте, демонический генерал!       — Не почувствовал на себе… — эхом повторил Терн, не зная, как объяснить все мэтру. Сам-то он знал, что это произошло из-за демонической энергии в его теле.       — Даже не пытайтесь гадать, Терновник, это бесполезная трата времени, — по-своему понял растерянный вид Ризар.       — А мне всегда было интересно, насколько сильным магом считается Иссад, если взять за средний показатель, скажем, магистра? — попробовал зайти с другой стороны эромаг, которому все не давало покоя колоссальная мощь ректора и теория суммирования манны у Алазарисов. Кажется, тут могла обнаружиться закономерная связь. Маахес дотошно проверял экспериментальные подходы на себе. Но конечно же спросить напрямую у Ризара как именно это работало в его роде — грубо, это ведь строжайшая тайна, которую некромант сам до конца не понимал.       — Хахаха! — вдруг заражал некромант, плюхаясь обратно в кресло, — Вы крайне далекий от теории магии че… кхм, эльф. Но тут ничего удивительного. У нас уже давно существует шкала магистра Ройцвена, по которой можно определить силу одаренного по двенадцатибальной шкале.       — Я крайне скептически отношусь к тому, что магический дар вообще можно измерить, — пренебрежительно и как-то оскорбленно фыркнул Терн, весьма болезненно переживающий по этому поводу своей магической неполноценности, — но сейчас не обо мне.       — Ну если взять на вскидку… — озадаченно пожевал губами некромант, — Самый высокий уровень обычно у магов случается на пороге смерти, чаще всего на войне, когда они сознательно используют заклинания убивающее носителя, превозносясь над ограничением в виде своего смертного тела сознательно, уже точно уверенные, что обратного пути нет. Единицы проходят через такое и выживают, не становясь калеками без магии. У Главы гильдии десятый уровень, на то он и глава. Самые известные боевые маги обычно останавливаются на отметке в восемь-девять уровней. Маахес… он военный демонолог, про него такие байки на поле боя рассказывали. Думаю, не совру если скажу, что он на одном уровне с Главой, а может и сильнее под воздействием восстанавливающих и усиливающих свойств зелий.       — А ты на каком? — Терн уже мысленно нарисовал себе шкалу.       — Я на седьмом, мой предел восьмой если уж совсем ситуация прижмёт и мне придётся сражаться на пределе возможностей и здравого смысла, — пожал плечами некромант и прошелся взглядом по эромагу, — А ты… ну предположим, на пятом. Не знаю, как у вас эльфов, повышается уровень магии в резервах при выбросе огромного количества адреналина в кровь.       — Спасибо за честную оценку, — немного обиженно фыркнул Терновник, но тут же задал следующий интересующий его вопрос, — А как оценить мощь демонического генерала?       — Это очень сложно, наверное, точно тебе ответить могут только орденцы и демонологи, но мерить их нашими мерками нельзя. Все-таки у нас слишком разные Реальности и физические ограничения.       — А если приблизительно? Выше двенадцатого уровня? — продолжил допытываться Терн.       — Однозначно, — кивнул Ризар, смиряя эромага проницательным взглядом, — Пытаешься определить кто сильнее: Иссад или высший демон? Второй, тут даже думать не о чем.       — Точно… — механически протянул Терновник, однако, в голове все еще были свежи воспоминания о вчерашнем. Магическая мощь Херухатри и сила ректора были идентичны. Тогда эромаг сосредоточился лишь на том, что не мог отличить, где заканчивается одна аура и начинается другая, не сильно задумываясь почему. Но теперь самое время было подумать о характеристиках, таких как уровень силы, набор специализаций, что Терновник успел распознать. Кстати, о специализациях… Его продолжал преследовать запах кедра — показатель наличия пространственной магии. Эфирные масла — эромагия, самое первое что отличало демона от человека. Так пах инкуб — это была основа его аромата. Но табак и темные специи — индивидуальные ноты в этом тягучем шлейфе, персонализирующие мага для восприятия синестета.       — Терновник, спрашивай, — Мэтр наклонился вперед и дружески шлепнул витающего в мыслях эльфа по ноге, — Весь сложный мыслительный процесс отражается на твоем лице.       — Какие тебе известны способы слияния двух аур до схожести? — выпалил эромаг.       — До схожести? — оторопел некромант и уточнил, — а какова ее степень?       — Ну хоть какая-нибудь, — решил начать с малого Терн и тут же предупредил очевидный ответ Ризара, — Кроме секса и магического брака.       — Амулет иллюзии, — хмыкнул некромант, начав с самого простого, — Но он бесполезен обмануть может только ребенка или студента, у которого только проснулось магическое зрение, и они не очень понимают, что именно видят. Донорство манны оставляет остаточные следы в ауре больного мага, как в твоей, например. Но это только следы.       — А можешь описать, как ты это видишь? — хитро прищурил глаза эромаг, словно решил проверить, как именно некромант владел самой примитивной, но при этом основополагающей из магических способностей.       — Твоя обычная аура и легкие следы в ней от чужого вмешательства, — оскорбленно выдал Мэтр, внимательно разглядывая собеседника, — Некоторые твои каналы манны еще до конца не восстановились. Вот и все.       — И все? — немного разочарованно переспросил Терновник, ожидая, что некромант увидит слепки магии демона и ректора.       — Да, просто твоя обычная аура и следы присутствия магии донора.       — Донора? — уточнил эромаг, ожидая, что Ризар поправится в окончании. Товарищей доноров-то было двое.       — Да, — непонимающе нахмурился некромант, который никак не мог взять в толк, что именно Терн хотел от него услышать.       — Ладно, я понял, — тяжело вздохнул эромаг и про себя решил, что аромамагия это не всегда плохо, можно знать то, о чем другим невдомек.       — Еще о способах оставления остаточных меток в ауре: побратимство, — поспешил вернуть беседу в изначальное русло Мэтр.       — О? Есть сумасшедшие, что действительно идут на такое? — эромаг комично выпучил глаза, выказывая искреннее удивление.       — Почему сразу сумасшедшие? — оскорбился за древний ритуал человечества Ризар, — в боевых условиях это крайне эффективно.       — Потому что одним словом — это броманс чистой воды, — заулыбался Терновник, — От магического брака отличается только лишь тем, что эромагии в самом ритуале и последующих событиях не предусматривается, что является огромным недостатком на мой взгляд. Если уж ты доверяешь человеку настолько, что готов делить с ним магию, судьбу и чувства, легче заключить брак.       — Чувства?       — Да, Ризар, между побратимами формируется прочная духовная и магическая связь, даже если один из них не маг. У меня в Лесу была парочка знакомых, которые прошли через ритуал кровных уз и в итоге не знают куда себя деть, влюбленные в своего кровного брата, но не знающие, как переступить эти бесполезные социальные ограничения. У вас тоже наверняка в песнях воспеваются воины-братья, — поделился занимательной историей Терновник.       — Да, а что с ними стало потом? — как-то уж слишком сильно распереживался обычно непробиваемый Мэтр, но Терн не придал этому значения сразу.       — Благо у них был я, сваха хоть куда. Пригласил на свой очередной вечер, увел обоих и в процессе самого интересного сам оказался благополучно забыт. Теперь вот пылинки с друг друга сдувают, или как у вас людей там говориться, — хмыкнул эромаг, уже озабоченно поглядывая на время. Маахес скоро должен был освободиться.       — Надо же как интересно… Никогда не замечал такой закономерности, — протянул некромант, явно погружаясь в старые воспоминания.       — О, я бы почитал научную статью на эту тему, — намекнул Терн и картинно вздохнул, — Нам пора возвращаться. Продолжим нашу увлекательную беседу в дороге.       — Из ритуалов отдаленно похожих на магический брак и побратимство я бы назвал клеймо подчинения, — Ризар щелкнул пальцами, убирая стакан и бутылку с алкоголем на место. Терновник и Мэтр вышли на улицу к недовольно грызущему столб грифону, который явно нервничал в поместье Алазарисов. Но увидев своего всадника, магик тут же перестал безобразничать и сделал вид, что он тут ни при чем. Некромант снисходительно отнесся к порче своего имущества, а Терн не стал отчитывать Беркута, который прежде не был замечен в порче предметов. Эромаг даже понимал нервозность грифона, ему самому хотелось убраться из этого дома подальше. Мэтр, видно, давно привык к подобному поведению редких гостей и уговаривать попить чай не стал. Заговорили они уже в воздухе.       — Клеймо подчинения — разве не некромагическое заклинания поднятия пленных, а затем умерщвленных врагов, на которых печать наносили еще при жизни, — напряг извилины памяти Терн, пытаясь поднять у себя хоть какой-то багаж знаний о магии смерти.       — Не только, — хмыкнул Ризар Терновнику в затылок, меланхолично наблюдая за проплывающем под крылом магика пейзажем, — И вообще то, что ты имеешь в виду — это узда подчинения. Она рассчитана на будущую нежить, а клеймо — это магическое рабство, которое активируется как брак и побратимство через кровь, но соглашение это не двухстороннее. Магия хозяина подавляет раба, в ауре появляется соответствующая метка, которая со временем разрастается до размеров печати, поражающей через ауру не только душу, но и тело. Однако процесс этот трудоемкий, его используют еще реже, чем побратимство и в исключительных случаях. Например, на военнопленных чиновниках или генералах, когда знания и умения человека важны для мага, но ему нужно подчинить человека себе.       — А насколько сильно при этом страдает раб? — Терн крепче стиснул в пальцах поводья, выискивая место, подходящее для посадки.       — А тут все зависит от хозяина, личность может и не подавляться вовсе и даже иметь определенный выбор в своих действиях, — Мэтр крепче ухватился за талию эромага, переживая кратковременное падение и последующую встряску, сопутствующие приземлению.       — А эту печать всегда видно в ауре?       — Да, такое скрыть не может никакая иллюзия и блок ауры тоже, — с кряхтением словоохотливый Мэтр слез со спины Беркута, — Ты будешь видеть остаточную эманацию и ощущать некую неправильность в человеке.       — А избавиться от этого можно?       — Можно, но нужна помощь еще более сильного мага или спонтанное волшебное воздействие такой силы, что выжгет тебе ауру, иначе никак, — серьезно посмотрел на Терновника Ризар, — Но тебя пока еще не поработили, не волнуйся, я за тобой буду приглядывать.       Некромант не дождался ответного прощания от эромага и быстрой, но не очень твердой походкой направился в сторону гостиницы, к которой попросил Терновника его подвезти. Терн задумчиво направил магика бодрой рысцой по центральной дороге к месту встречи с Иссадом, делая неутешительные версии о том, что пока все его теории о связи господина ректора и демонического генерала несостоятельны и не выдерживают критику.