Вопреки

Утро не задалось. Гейл ругался на Лаэзель и Шэдоухарт, что устроили свару и не дали никому выспаться, Карлах ругалась на Уилла, за то что он спросонья споткнулся о колышек и чуть не повалил её палатку, Лаэзель ругалась на Шкряба, за то что тот погрыз её сапог (а Шэдоухарт тайком его похвалила), а Тав пыталась всех помирить и в итоге устала ещё до того, как они вышли из лагеря. В конце концов они выдвинулись в дорогу. Чародейка отчаянно зевала и на ходу дожевывала бутерброд из добытых в Доме Надежды колбасы и хлеба. Гейл пытался разговорить Шэдоухарт, но она категорически не желала обсуждать случившееся. — Мне нужно взбодриться, — поморщившись, сказала Тав. — Чувствую себя хреново. Хоть бы на нас какие кобольды напали что ли… — С ума сошла?! — возмутилась жрица. — Если так хочется пометать молнии - вон отличное дерево! Чародейка оценивающе поглядела на подгнивший дуб, и резким прицельным пассом отправила в него искрящийся сгусток энергии. Дерево затряслось, раздался отчетливый запах горелой древесины. — Воу-воу-воу, полегче! — из-за дерева раздался мужской голос. Тав тут же перехватила посох, а Шэдоу положила руку на рукоять булавы. Из кустов вышел плотный мужчина средних лет. От него исходила вонь сладковатой гнили, чеснока и горячего металла. — Приветствую вас, путешественники! Прошу прощения за запашок, гм. Это старый охотничий трюк - большинство хищных зверей дважды подумает, прежде чем мной закусить, пока я источаю такой аромат. Тав хотела было поздороваться в ответ, но тут вперед, к её удивлению, вышел Астарион. — Ты охотник на монстров? Я удивлен. Я полагал, что все гурцы - бродячие головорезы. Эльф улыбался, его поза была расслабленной, но в тоне сквозила неприязнь и лишь слегка прикрытая издёвка. — Гурцы? Кто такие “гурцы”? — поспешила вмешаться Тав, чувствуя что-то неладное. — О, загадочный и опасный народ! — рассмеялся незнакомец. — Мы путешествуем по континенту, никогда не останавливаемся. Мы крадем ваших кур, проклинаем ваши посевы, соблазняем ваших дочерей — уверен, именно это приходилось слышать твоему приятелю, прекрасная дева! Хотел бы я обладать хоть половиной той силы, которую оседлые жители приписывают моему народу. Увы, я простой бродяга. Простой бродяга и охотник на чудовищ. Но отнюдь не колдун и не головорез. — Охотник? И на какое чудовище ты охотишься? — с любопытством спросила девушка. — Нечто ужасающее, без сомнения! — с прежним сарказмом предположил Астарион. — Так что это? Дракон? Циклоп? Кобольд?.. — эльф с приувеличенным ужасом расширил глаза. — Увы, ничего столь ужасающего, — на удивление спокойно ответил гурец. — Я охочусь на вампирское отродье. Его зовут Астарион, но, боюсь, он залег на дно. Я пытаюсь выследить его уже несколько дней… Сердце Тав пропустило удар и она покосилась на Астариона. Тот застыл на мгновение и, пока охотник рассказывал что-то, кинул затравленный взгляд на девушку, словно проверяя её реакцию. Его рука отчаянно дернулась к кинжалу, но потом замерла и медленно вернулась на место. — А когда ты найдёшь этого “Астариона”, то что? Убьёшь его? — с улыбкой поинтересовалась чародейка. — Не в этот раз, — печально покачал головой гурец. — Мне приказано его только схватить. — Только схватить?.. — вампир, снова кинув на Тав взгляд, на этот раз уже чуть менее испуганный, с интересом подался вперед. — И куда-то доставить?.. — Да, во Врата Балдура. Там меня ждут, — подтвердил мужчина. — О, ну, это всего-навсего отродье, уверена, он не доставит тебе хлопот! — рассмеялась Шэдоухарт, ехидно глядя на Астариона. — Вот если бы ты гонялся за настоящим вампиром… — Ну не знаю, — промурлыкал Астарион, всё больше успокаиваясь и возвращаясь к привычному стилю поведения. — Уверен, что вампирское отродье тоже может вырвать тебе глотку в любой момент, если захочет… — в середине фразы его глаза кровожадно сверкнули, а в голосе послышалось рычание, но к концу он снова выглядел очень мило. — К сожалению, он прав, — со знанием дела кивнул охотник. — Слабы они лишь по сравнению со своими хозяевами. Днём у нас ещё есть преимущество, но ночью, когда они выходят на охоту… не найти опаснее добычи. И снова Астарион, пока гурец говорил, послал чародейке внимательный, почти просящий взгляд. Его рука красноречиво погладила рукоять кинжала. Неужели он хочет… — Да, полагаю, он может подкрасться к нам вплотную, — тихо сказала Тав, лихорадочно пытаясь решить что делать. Ей не хотелось убивать мужчину, но оставлять за собой врагов, ставить спутника под удар… — Ну, пока что нам удавалось выживать, — игриво улыбнулся эльф и сделал небольшой шаг вперед. — Всё равно правильным будет выставить ночную стражу. Опасность очень велика! — серьезно посоветовал гурец. — Ты совершенно прав, — улыбка Астариона была просто очаровательна. — Нам нужно что-то предпринять как можно скорее, чтобы обезопасить себя… И ещё один шажок. Ещё один вопросительный взгляд на Тав. Та чувствовала себя ужасно и малодушно пожалела, что он просто не взял инициативу на себя и не убил его сам, не спрашивая её разрешения. Но решение принимать ей… — Ладно, убей его, если так приспичило, — сквозь зубы сказала она и сделала шаг назад, чтобы не мешаться. — Великолепно, — почти пропел вампир, и изящным, медленным движением достал кинжал, обнажая клыки в кровожадном оскале. — Вампир?.. быть того не может! — охотник на монстров шокированно смотрел на Астариона, по чьей бледной коже свободно скользили солнечные лучи, пробивающиеся сквозь листву. Смотрел, пока одним нечеловечески быстрым движением не был поражен лезвием прямо в глазницу. Тав смотрела, как Астарион с наслаждением вдавливает кинжал всё глубже, по самую рукоять, и потом проворачивает, чтобы наверняка. Как его глаза блаженно сверкают, и, когда тело падает, он впивается гурцу в шею. — Как… воодошевляюще - стоять вот так рядом с друзьями лицом к лицу с опасностью, — откашлявшись, сказал Гейл, глядя на пиршество вампира. — Даже не смотря на то, что этот друг - эгоцентричный вампир, обладающий моральной стойкостью незабудки. — Зачем нужна мораль, когда у тебя такие прекрасные волосы? — Астарион оторвался от шеи жертвы и со счастливой улыбкой поправил свои роскошные кудри. — Ты хочешь сказать, что надо было бросить Астариона гурцам?.. — словно оправдываясь, воскликнула Тав. — Ни за что! Гурцы-то чем провинились?.. — с притворным состраданием воскликнул маг. — Ни на кого тут больше не нападала внезапно дикая жажда?.. — невзначай уточнил Астарион. — Пошли дальше, — вздохнула Тав. — Мы вас немного обгоним, ладно? — добавила она, обращаясь к Гейлу и Шэдоу, после чего решительно схватила Астариона за рукав и потянула вперед. Вампир выглядел одновременно удивленным и обеспокоенным, но покорно позволил себя увлечь. — Хочешь побыть немного наедине? — гортанно промурчал он. — Это чувство взаимно, дорогая. Тав только вздохнула, продолжая идти вперед. Когда она убедилась, что они отошли достаточно далеко, она замедлила шаг и повернулась к вампиру. — Итак, за тобой гонится охотник на монстров. — Больше не гонится, — лукаво улыбнулся мужчина. — Остальное, по сути, не важно. — Но зачем он за тобой охотился? Что ты сделал? — продолжала допытываться девушка. Они шли вперед привычным уже путем, вокруг густо кучерявился папоротник, солнечные лучи тонкими спицами проникали сквозь густую листву, делая темный лес не таким мрачным. Где-то вверху чирикали птицы. — Я ничего не делал! — возмутился Астарион, переставая флиртовать. В его глазах снова появился страх. — Меня похитили - точно так же, как и тебя. Он немного помолчал, нахмурившись, но потом всё же добавил: — Похоже, Касадор хочет меня вернуть, — его голос дрогнул. — С чего ты взял, что за этим стоит Касадор? — Это он, я уверен! — эльф стиснул кулаки и подался телом к спутнице, с каким-то отчаянием глядя ей прямо в глаза. — Только ему могло прийти в голову послать за мной гурца. — Почему?.. — Тав остановилась и ответила на его взгляд. Они постояли, глядя друг на друга. Потом Астарион вздохнул и сделал приглашающий жест, предлагая продолжить путь. Они медленно пошли дальше. — Во-первых, они великолепные охотники на монстров. Так что задача “найди вампирское отродье” звучит для них более чем логично. Во-вторых… Той ночью, 200 лет назад во Вратах Балдура… на меня напали именно гурцы. Кучка бандитов, которым не понравился мой приговор - я же был городским судьёй. Если бы Касадор не явился меня спасти, я бы умер. Уверен, послав за мной гурца, он хотел передать мне послание. Напомнить о своей власти… что он достанет меня везде. Даже в такой глуши. Показать, что требует моего возвращения. — Но зачем охотникам на монстров работать на монстра?! Этот Касадор же тоже вампир! — Ха! Им-то откуда это знать?.. Для большинства жителей города он - просто богатый влиятельный вельможа. Немного эксцентричный и нелюдимый, но в целом не очень-то отличающийся от остальной знати. Любит сидеть в своём дворце у городской стены между Нижним и Верхним городом и закрывать окна плотными шторами. — Погоди, хочешь сказать, что эта махина в готическом стиле недалеко от врат Верхнего города - это логово вампира?! — изумилась Тав. — Ага. Ловко, правда? — Ух, а мне этот дворец даже нравился в детстве… Хм. Хорошо, допускаю, что гурцы не знали что он вампир, или он мог нанять их через третьи руки. Но зачем тебя ловить? Почему бы просто не убить тогда? — поинтересовалась Тав. — Может, он хочет превратить меня в устрашающий пример. Показать, что будет ожидать беглеца. А может, считает что смерть для меня - слишком мягкое наказание, — буднично сообщил Астарион, от чего девушка поёжилась. — Кто вообще такой этот Касадор? — чародейка раздраженно потерла виски. — Ты так толком про него ничего и не рассказал, хотя упоминал много раз. — Касадор Зарр - повелитель вампиров во Вратах Балдура, — неохотно ответил белокурый эльф. — Он патриарх своего ковена, одержимый жаждой власти. Не просто какой-то там власти, политической или военной, а полной, безоговорочной власти над другими. — Он… спас тебя, превратив в раба-вампира? — Ну, в тот момент он не утруждал себя подробностями про “раба”, — невесело ухмыльнулся Астарион, глядя себе под ноги. — Меня избили почти до смерти - и тут явился Касадор. Он отогнал их и предложил мне спасение. Дар вечной жизни. Поскольку в мои варианты помимо “вечной жизни” входило разве что “истечь кровью в канаве”, я принял предложение. Только потом я понял, как долго может тянуться вечность, — Тав была уверена, что заметила, как по его спине пробежала дрожь. Ей ужасно захотелось его обнять - но она понимала, насколько странно, глупо, и, возможно, даже оскорбительно это будет выглядеть. — И с тех пор ты был его слугой, — девушка хмурилась. — Слугой, рабом… Вампирское отродье даже до раба не дотягивает. Это просто… марионетка. У нас нет выбора: мы повинуемся приказу господина. Он говорит - и наше тело отвечает. Само, — в его голосе было столько бессильной злобы, что Тав засомневалась, стоит ли продолжать разговор. Но при этом… ей также показалось, что, рассказывая, Астарион чувствует себя немного лучше. Наверное, тяжело носить это всё в себе. — Иногда он приказывал нам пытать себя. Иногда - друг друга. Всё, что могло явиться ему в его извращенных, тщеславных фантазиях. — Это… ужасно, — Тав говорила с горечью. — Мне… очень жаль. — Спасибо, но я не сочувствия хотел. Главное - понимать, с чем мы можем столкнуться, — Астарион снова остановился, серьёзно глядя спутнице в глаза. — Иллитиды - не единственные чудовища на свете. И, возможно, не единственные, кто за нами гонится. Ну, по крайней мере за мной. Поэтому… не сожалей о том гурце. И прошу тебя - держи ухо востро. Не теряй бдительность, приглядывайся к теням. — Разумеется, — Тав кивнула. — Я прикрываю твою спину - ты мою. — Что ж, чего ещё я мог бы просить? — Астарион вздохнул с некоторым облегчением. *** Астарион снова злился на себя. Он опять упустил возможность предложить Тав провести время вместе. Опять эти… очень серьезные разговоры. Ворошение прошлого. После встречи с гурцем холодный липкий страх затопил его целиком. Все кошмары оживились в его голове. Кого ещё пошлет за ним Касадор? А если его отыщут в лагере? Будет ли Тав портить отношения с остальными членами группы только ради того, чтобы отстоять его? Сейчас он справился сам, но если в следующий раз охотников будет больше? Рисковать жизнями остальных ради одного вампирского отродья?.. Астарион привычно шутил с Шэдоухарт и язвил с Гейлом по дороге, но внутри его просто перекручивало. Он чувствовал себя бесконечно… уязвимым. Вампир посмотрел на Тав, которая шла молча, задумчиво глядя вдаль. Она выглядела обеспокоенной и задумчивой. Оценивает варианты? Ему нужно, чтобы она встала на его сторону! — Астарион! Давно хотела спросить, — из невеселых мыслей его вывела Шэдоухарт, оторвавшаяся от беседы с Гейлом. — Если бы у тебя была полная свобода действий… Кого из всех нас ты бы укусил? — Ах! Уилла, без всякого сомнения, — заулыбался Астарион, как ни в чем не бывало. — Он сильный, быстрый и праведный. У меня уже слюнки текут. — Хм… Интересно, — задумчиво ответила жрица. — Я слышу разочарование в твоём голосе. Дорогая, если ты хочешь, чтобы я тебя укусил - только попроси, — игриво блеснул клыками вампир. Тав поперхнулась смешком. — Даже не сомневаюсь. Но нет, не выпрыгивай из штанов от энтузиазма, — фыркнула шаритка. Впрочем, Астарион с удивлением обнаружил, что не почувствовал никакой неприязни от спутников. Никто не поднимал вопрос об убийстве гурца и, кажется, даже не осуждал его, Асиариона, за то, что одно его присутствие подвергает всех дополнительной опасности. Постепенно эльф успокоился и восстановил контроль над своими чувствами. Нет, он не в безвыходной ситуации. Тав - не последняя его надежда. Это просто… подстраховка. Они вернулись в бывший храм Селуне, где расположились вожаки гоблинов, исследуя помещение за помещением. Тав общалась с торговцами и солдатами, узнавая, где находятся дроу и как попасть в Ямы. — Здесь есть зентарийцы, — сообщила девушка после очередной беседы. — Поддержка такой мощной гильдии - это… неприятно. — Мощной - и крайней незаконной, — мрачно добавил Гейл. — Надо найти их. Интересно, они тоже заражены личинкой?.. Хм, а это что? Тав притормозила у одной из камер, возле которой столпилась небольшая кучка гоблинов, с интересом заглядывая внутрь, но не заходя за дверной проём. Какое-то время оттуда доносились ужасные вопли, но потом стихли. Через пару минут из помещения вышел гоблин. Он был изранен, кровь капала с его грязной одежды, но на лице было странное, ошарашенное выражение, а в руке - бутылочка с исцеляющим зельем. Его тут же окружили соотечественники и, галдя, утащили, спрашивая “ну как оно?!” Тав переглянулась с соратниками и тоже осторожно заглянула в дверной проём. Помещение напоминало что-то среднее между пыточной камерой и часовней. На одном столе были разложены искусные пыточные инструменты. На другом - лежали книги, какие-то пергаменты с заметками и стояли небольшие баночки с зельями лечения. Часть комнаты была огорожена узорчатой ширмой. Прямо напротив входа в небольшой нише, вокруг которой растеклась лужа крови, в молитвенной позе стоял светловолосый мужчина. Астарион оценил его красивое подтянутое тело, покрытое шрамами и облаченное в занятное черное кожаное одеяние. Услышав шаги, мужчина обернулся. Лицо его тоже покрывали старые шрамы - и новые порезы. Серые глаза пробежались по их компании и остановились на Тав с интересом. — Приветствую, дитя. Здесь мало кто бывает, помимо гоблинов. Ты здесь для того, чтобы помочь с пленниками? — Эм… — Тав с явным интересом посмотрела на мужчину своими большими фиолетовыми глазами. — Ты имеешь ввиду тех, кого они пытают и держат в Ямах? — О, помилосердствуй, — мужчина принял печальный и даже немного презрительный вид. — Пытки - слишком красивое слово для простого избиения. Все их действия грубы и примитивны… Меня пригласили их учить. Боль во всех её разновидностях - это то, чем я живу. Но увы… Из них получились крайней нерадивые ученики. Боль без цели - это ужасно, согласись? Тав охотно согласилась, мило улыбаясь. Астарион уже давно обратил внимание, что эта её улыбочка просто сногсшибательно действует на большинство мужчин - и на некоторых женщин. Кажется, на человека в кожаных одеждах это тоже подействовало. Он подошел чуть ближе. — Я вижу печаль, усталость, напряжение в твоих глазах… Ты страдаешь, как и все мы в эти темные времена. Я - Абдирак, жрец богини Ловиатар, Девы боли. Прошу, позволь мне облегчить эту тяжесть… — мужчина протянул руку вперед и, не дотрагиваясь до девушки, провел кончиками пальцев вдоль её тела. Астарион видел, как чародейка чуть прикрыла глаза, как чуть чаще стала вздыматься её высокая грудь. — И как ты хочешь это сделать? — с лёгкой хрипотцой поинтересовалась полуэльфийка. Вампир был совершенно уверен, что Гейл судорожно вздохнул, услышав этот тон. Астарион скосил глаза на спутников: маг выглядел растерянным и смущенным, а Шэдоухарт сложила руки на груди и наблюдала с благожелательным интересом. — …Через покаяние, отмеренное моей искусной рукой, — Абдирак смотрел на девушку не отрываясь, глядя поверх сложенных домиком рук. — Я могу даровать тебе мир и душевный покой, какие мало кому ведомы. Оно того стоит, поверь мне, — его голос опустился до соблазнительного шёпота. — Кажется, он предлагает тебе несколько ударов плетью, — подсказал Астарион, и добавил мурлыкающим голосом: — Я должен это видеть! Даже не думай отказываться. — Давай, вперед! Уверена, тебе не помешает немного “покаяния”, — ехидно поддразнила Шэдоухарт. — Ладно, почему бы и нет, — Тав быстро провела язычком по губам, продолжая очень мило улыбаться. — Превосходно! — глаза жреца пылали восторгом, он с жадностью окинул взглядом тонкую девичью фигурку. — У меня есть на примете кое-что изысканное для тебя, дитя. Прошу, пройди за ширму и сними лишнюю одежду. Мы с Ловиатар желаем знать, как ты переносишь боль, радость моя. И не волнуйся - я залечу все твои раны, как только мы закончим… — Тав, это, конечно, твой выбор… Мне, правда, не совсем понятный… Но ты уверена? — осторожно спросил Гейл. — Да нормально всё будет, — отмахнулась девушка, не отрывая взгляда от жреца, и скрылась за ширмой. Когда она вышла, её тело скрывала только грубая рубашка, явно мужская, которая была сильно ей велика и доходила до середины бедра. “Память о бывшем возлюбленном?..” — мимоходом подумал Астарион, но тут же отбросил эти мысли. Сейчас его куда больше занимала открывающаяся картина: Тав, невысокая, босая, в одной рубашке, которую она сдвинула так, чтобы максимально оголить спину, стояла на каменных плитах напротив жреца, такая маленькая и хрупкая по сравнению с ним, с потрясающим лёгким румянцем на щеках. Абдирак нежно взял её за руку и проводил к стене, в нишу, шепча что-то на ухо. Его глаза горели странной страстью. Оставив Тав, он повернулся к столу, и взял оттуда длинный тонкий хлыст с шипом на конце. — Такое нежное создание - и не боится боли… Это так… изысканно. Такое редкое удовольствие выпало мне сегодня… Не бойся. Боль очистит тебя, — шепнул он, поворачиваясь обратно. — Не противься ей! И он нанес первый удар. Легкий, всего лишь расчертивший нежную светлую кожу тонкой алой полосой. Вампир восхитился - это выглядело, как… искусство. Астарион также оценил, как ловко жрец использовал кнут: острие на конце на первый раз даже не задело кожу. Тав тонко вскрикнула и слегка изогнулась, запрокидывая голову. Капля крови из пореза медленно скатилась за край рубахи. Астарион не мог не представить, как она течет ниже, по округлой ягодице. Он чуть прикусил губу, представляя, как он мог бы слизнуть её оттуда языком, одним длинным, влажным движением... — Нет, я не могу на это смотреть! — решительно заявил Гейл и вышел из комнаты. — Да!.. Твой голос звучит так сладко, дитя моё! — страстно выдохнул жрец. — Продолжай! Ещё один удар, чуть сильнее. Ещё один алый росчерк. Тав снова изогнулась со стоном боли и… удовольствия?.. — Астарион, ты мог бы предположить, что наша предводительница имеет такие… специфические наклонности? — со смешком поинтересовалась Шэдоухарт, продолжая с любопытством наблюдать. — О, я мог об этом только мечтать, — хрипловато ответил Астарион, продолжая жадно впитывать дивное зрелище. До него донесся сладкий запах её крови, которая после третьего удара уже текла по ногам. Её то ли крики, то ли стоны, то, как она вздрагивала и изгибалась от каждого поцелуя плети, упираясь руками в стену, прикусывала пухлые губы, поджимала пальцы на ногах… Вампир судорожно сглотнул. Не удивительно, что ей понравились его укусы. Он не мог не представить, как она так же изгибается перед ним, такая хрупкая, сладкая, подставляя себя, а он губами собирает кровь с её спины… Он снова почувствовал возбуждение. И сильный, сильный голод. — Возьми свою боль, отдай её Ловиатар! Отдай ей все свои горести! — в экстазе кричал жрец, нанося всё более сильные удары. Наконец Тав не выдержала и с криком рухнула на пол. — Ну и ну, кто бы мог подумать, что в нашей подруге столько крови! — промурлыкал вампир, подавляя желание упасть на пол и начать слизывать божественный нектар прямо с него. — Постарайся не облизываться, когда говоришь такое, — шаритка захихикала. — Но в целом я оценила его умения. Он действительно мастер. Никакой грубости, только медленная, мучительная агония! — в её тоне прорезалась мечтательность. Тав, дрожа, попыталась подняться, и Абдирак кинулся ей на помощь. — Моё сладостное дитя, — нежно, с придыханием сказал он, подавая ей руку и исцеляя раны, нежно поглаживая искалеченную кожу спины, — ты принимаешь боль, как подабает истинно верующему. Я горжусь тем, что привел тебя к покаянию. — Оххх, — Тав, всё ещё с расширенными от шока глазами и искусанными в кровь губами, запрокинула голову, чтобы посмотреть жрецу в лицо. — Это был… любопытный опыт. Спасибо. — Это было… великолепно, — сладко прошептал мужчина. — Сама Ловиатар возлюбила тебя сегодня. И я дарую тебе её благословление. Он сделал шаг назад, произвёл сложный пасс руками, и девушку окутало алое сияние. — Слабость скоро пройдёт, головокружение тоже. Не волнуйся. И от меня лично - спасибо! Это было воистину… божественно, — он хрипло вздохнул, словно только что спустился с пика экстаза, и вежливо отошёл в сторону, давай чародейке дорогу за ширму, где осталась её одежда. Тав прочистила горло и обралилась к товарищам: — Ребята, помогите пожалуйста одеться… Что-то меня ноги не держат. — Рубашку снимай, придётся стирать сегодня вечером, — командовала Шэдоу, пока Астарион томился с другой стороны ширмы. — Так, теперь твоя роба. Готово. Астарион! — Да? — вампир с любопытством заглянул за ширму. Там оказалась целая комнатка с зеркалом, тазом с водой и влажными тряпками для обтирания. — Да у вас тут уютно. Даже зеркало есть. Где бы мне его раздобыть? — Помоги ей зашнуровать сапоги, мне в доспехе тяжело согнуться, — велела Шэдоу. — А зачем тебе зеркало? — Повесить в палатку, — невозмутимо ответил мужчина, быстро справляясь с обувью. — Ох, ладно, пошли уже дела делать, — Тав наконец начала приходить в себя и вышла из пыточной, напоследок послав Абдираку ещё одну лучезарную улыбочку. Снаружи их ждал недовольный Гейл, подпирающий стену. — Да уж, не думал я, что сегодня такое увижу! — проворчал он, взглядом проветяя волшебницу на наличие повреждений. — Поверь, ты вообще ничего не успел увидеть, — провокационно заверил Астарион, мечтательно улыбаясь. — Пойдемте проверим второй неф, — Тав приглашающе махнула рукой. Силы возвращались к ней на глазах. — Обойти можно там, у паучиьх загонов. Она явно чувствовала себя лучше: меланхолия отступила, и в движениях чувствовалась привычная энергичность. *** Они действительно нашли представителя гильдии Зетарим. Это была коротковолосая женщина-полурослик. Она стояла рядом с закрытой дверью, куда явно не собиралась никого пускать. Тав попыталась выяснить что там, но получила уверенный отпор и отошла в сторонку, оставив Шэдоу узнавать подробности про контрабанду товаров для Абсолют. — Кажется, это именно то место, куда ведет тот проход, — тихонько сказал Астарион подходя ближе. Тав стояла, оперевшись на парапет, нависающий над большим парадным залом, где шла какая-то церемония. Девушка сразу поняла, о чем он: — Проход, который ты нашел в первый день? — Именно. Но он очень узкий, пробраться будет сложно, если ты хочешь узнать, что там. — Я ещё не решила. Можно было бы купить зелье уменьшения, но у нас не так много денег, и тратить его, чтобы выяснить, что там хранятся запасы сыров, было бы очень жаль, — задумчиво произнесла девушка. — Рядом находятся покои местной жрицы, — так же тихо заметил Гейл, подходя ближе. — Она сейчас вон там, внизу. Проводит клеймение новых Верных. — Мы можем проникнуть к ней, пока она внизу? — Тав вопросительно глянула на Астариона. Эльф профессионально огляделся. — Не думаю. Тут не подойдёшь скрытно, много охраны, зентаримцы и обзор не только из этого коридора, но и из противоположного, — отчитался он. — Значит, нам надо туда напроситься… — Тав задумчиво потёрла подбородок, с прищуром разглядывая старую уродливую гоблиншу в жреческом одеянии внизу. — Никто не хочет себе модное клеймо?.. *** — И что мы будем делать, если она действительно захочет поставить на ком-то из нас клеймо?! — тихо возмущался Астарион, пока они стояли в очереди к жрице Кишке среди других просителей. Церемония клеймения уже закончилась, и теперь каждый желающий мог подойти к ней со своими вопросами. — Я его ставить не буду! — Успокойся, — холодно сказала Шэдоухарт, раздраженно поглядывая на ноющего вампира. — Никто из нас не собирается его ставить. Тав всё продумала. — Какая поразительная вера в меня! — притворно восхитилась Тав. — А ты уже что-то придумала? — подозрительно поинтересовался Гейл. — Нет, — девушка безмятежно улыбнулась. — Там на месте что-нибудь придумаю. — ЧТО?! — О, какие интересные у меня посетители! — раздался скрипучий голос совсем рядом. Компания дружно обернулась, стараясь скрыть замешательство. — Я вижу в вас нечто особое. Вас коснулась Абсолют, верно? Хотите, чтобы и я вас отметила? — она потянулась к остывающему уже металлическому клейму. — Нет, не думаю, что нам это нужно, — поспешно сказала Тав. К сожалению, она так ничего и не придумала и решила действовать исходя из ситуации. — Что ж, может, тебе это и не нужно, — на удивление легко согласилась старая карга, дружелюбно растянув губы в улыбке, но продолжая смотреть очень, очень внимательным взглядом. — Ты ведь особенная… прямо как я. Тав накрыло знакомое неприятное чувство - как будто кто-то закопошился у неё в мозгу. Она на миг увидела себя чужими глазами… Перед мысленным взором пронеслись чужие видения… И тут все прекратилось. — Хммм… — протянула гоблинша. — Я вижу какие-то странные тени у тебя в башке. Может, я смогу помочь тебе с этим? Мы, Верные, должны держаться друг друга! — Ты можешь убрать то, что отбрасывает эти тени? — осторожно уточнила чародейка. — С помощью Абсолют я могу выправить что угодно! — гордо заверила Кишка. — Тогда, может, обсудим это… в более тихом месте? — невзначай поинтересовалась Тав. — Идем в часовню. Там никто на мне помешает, — женщина махнула рукой и захромала к спуску со своего постамента. — Нечего всякому сброду уши греть про дела Верных… Тав и её спутники пошли следом под недовольный гомон возмущенных гоблинов, которые не успели получить свою аудиенцию. Тав победно улыбнулась друзьям. — Закрывайте дверь, — велела Кишка, заходя в свою “часовню” - очередное полуразрушенное помещение со знамёнами Абсолют. — Ну что, готовы почистить свою голову? Для начала выпейте это, — она разлила по глиняным чашкам какое-то зелье и сделала приглашающий жест рукой. — Что вы хотите сделать? — вежливо уточнил Гейл, приглядываясь к содержимому чашек. — Что велит Абсолют, то и сделаю, — со скрипучей благодушностью ответила жрица. — Не волнуйся, Она любит тебя. Это сразу видно. Все разобрали напитки и подозрительно в них уставились. Тав, стоящая к жрице почти спиной, кинула взгляд на закрытую дверь, на пустую комнату. И затем, выразительный - на Астариона. — Нас услышат. Стража за дверью, — едва слышно шепнул эльф, не отрывая взгляда от жидкости. — Ну же? Я тут вас до вечера ждать не буду, — поторопила гоблинша. — Э, минутку, госпожа, — вежливо попросил Гейл, поставил чашу на стол… И внезапно быстро прочитал какое-то заклинание. На комнату опустилась оглушающая тишина, словно заложило уши. Кишка что-то возмущенно сказала, но звука не было. Гейл выразительно кивнул Астариону, который тут же осклабился, выкинул чашку и достал кинжалы. Гоблинша злобно оскалилась, но колдовать без звука не могла, и поэтому только попыталась огреть вампира посохом, но битва это была недолгой. Несколько секунд - и всё было кончено, гоблинша с перерезанным горлом лежала на полу. Гейл снял заклинание. — Отлично сработано! — восхитилась Тав. — Хорошо, что я его подготовил! — с облегчением сказал маг. — А то сюда сбежалась бы вся стража. — Это сонное зелье, — с отвращением сообщила Шэдоу, тоже отбрасывая чашку. — А вот это не надо! — поспешно сказала Тав, подбирая чашки и аккуратно ставя их на место. — Ни к чему оставлять лишние следы. Сейчас нам надо как-то спрятать тело и выяснить то, зачем мы сюда пришли - что такое там охраняют зенты. Пока Шэдоу и Гейл прятали тело в кучу хлама из старых сундуков, бочек и обломков камня, осыпавшегося со стен, Тав и Астарион исследовали стену, отодвигая знамёна. — Там, смотри, — Астарион кивнул вверх, и Тав задрала голову. Высоко наверху несколько крупных камней выпало из кладки и сейчас там зияла дыра, ранее прикрытая полотнищем, в которую вполне мог пролезть человек. — Отлично! — обрадовалась Тав, немного отошла от стены, разбежалась, и высоко подпрыгнула. На пике прыжка её словно подхватил ветер, как бывало с ней во время боя, и она легко и изящно поднялась в воздух к самому потолку, зависнув напротив отверстия. Воцарилось молчание. — Ну что там? — не выдержал эльф. — Ребята… — хрипловато начала Тав, спускаясь. — Да там просто тонны пороха. Хватит, чтобы взорвать всю рощу друидов вместе с пещерами и скалами вокруг… Или чтобы проломить стену города. Все ошеломлённо переглянулись. — Думаю, нам пора возвращаться! — решительно предложила Шэдоу. *** В лагере царила напряженная сосредоточенность. Все обсуждали новую информацию о взрывчатке и гадали, как и когда её могли применить в будущем. — Зенты вышли на новый уровень, — горько заметил Уилл. — раньше худшим, что они делали, была работорговля… — Мы всё ещё не нашли этого Хальсина, — переживала Шэдоухарт. — Эти катакомбы просто огромные. А двигаться надо осторожно. Мы и так уже могли привлечь лишнее внимание… Тав сидела в глубокой задумчивости, водя пальцем по ободку дешевой глиняной кружки. Астарион наблюдал за ней с другого края грубо сколоченного стола. Когда чародейка была сосредоточенна, её обычно милое, немного округлое лицо приобретало более жёсткое и взрослое выражение. Эльф помнил, что девушке надо будет постирать свою окровавленную рубашку, поэтому, как только все начали расходиться, занял стратегическое положение у небольшого ручья, едва доходившего до колена, где вся компания с горем пополам смывала пот и стирала одежду. Его ожидания оправдались. Не прошло и получаса, как из-за деревьев появилась девушка, помахивая скомканной окровавленной рубашкой. — Привет, радость моя, — Астарион изобразил приятное удивление и сделал шаг на встречу. — А я как раз думал о тебе. Вспоминал время, проведенное вместе, всё то, что мы пережили… И я имею ввиду не только твою прекрасную шейку, — в конце он добавил урчащих ноток и томно улыбнулся, задержав взгляд на вышеуказанной части тела. Тав остановилась и развернулась к нему, склонив голову на бок и распахнув свои темные фиалковые глаза. — Честно говоря, последнее время я чувствую, что меня тянет не только к ней… но и ко всему остальному, что к ней прилагается. Я тоже явно нравлюсь тебе, так что… Астарион позволил своему голосу опуститься до шепота и оставил в воздухе невысказанный вопрос, склонив голову и глядя на Тав из-под ресниц. — Так что?.. — эхом откликнулась девушка. Её глаза мерцали в тусклом свете звезд, и она как будто несколько испуганно прижимала к себе свою старую рубашку. — Ну же, не будь такой скромницей. Ты уже выдала себя, — Астарион расплылся в самодовольной улыбке и сделал шаг вперед, сокращая расстояние между ними. Тав внезапно выдохнула и опустила рубашку, словно принимая поражение и отбрасывая щит. — И что же меня выдало? — с досадой проворчала она, отворачиваясь и плюхая белье в воду. Она уже не могла увидеть победного блеска в глазах вампира. Теперь ему оставалось только официально принять капитуляцию. — Я почувствовал это, — просто ответил он. — Когда почти потерялся в твоей нежнейшей шейке… Этот трепет наслаждения… Тебе понравилось, не так ли? — он подошел вплотную и присел рядом, промурлыкав последние слова ей прямо на ушко. Теперь, когда он понимал, что всё схвачено, играть с ней было одно удовольствие. Он слышал, как участилось её дыхание… — Вот всё тебе расскажи, — фыркнула чародейка, стараясь скрыть смущение. — Тебе вовсе не нужно ничего рассказывать, — Астарион не мог согнать с лица довольную улыбку. Он вдохнул её запах, от которого опять засаднили клыки, и его дыхание задело короткие прядки волос, выбившиеся из причёски. Вампир кожей ощутил, как по телу полуэльфийки пробежала дрожь. — Я уже знаю, что ты чувствуешь. Потому что я тоже чувствую это. — А как всё хорошо начиналось - я всего-то хотела помочь тебе стать сильнее, — ехидно заметила Тав, но Астарион видел, что она тоже улыбается. — И посмотри, как хорошо это сработало! — игриво рассмеялся Астарион, перемещаясь в зону видимости чародейки и разводя руками, словно демонстрируя стройное сильное тело. — Я никогда не чувствовал себя лучше. И всё благодаря тебе. Так позволь отплатить тебе за твою… благородную жертву, — он пафосно взмахнул ладонью. — Мы могли бы провести вечер вместе. Уйти подальше от лагеря, уединиться… Я знаю одно тихое местечко. Укромное. Такое, где мы сможем… предаться друг другу. Тав наконец посмотрела на него. Её лицо заливал нежнейший розовый румянец, который очень нравился Астариону. Она пошло шутила с гоблинами, рассказывала скабрезные шуточки Гейлу и Уиллу, и громко обсуждала мужчин с Карлах по вечерам, но сейчас казалась такой невинно-взволнованной… из-за него. Эльф не мог не признать, что это чертовски льстило. Но её слова его удивили. — Меньше всего на свете мне хочется, чтобы ты делал это просто потому, что тебе кажется, что ты мне чем-то обязан! — она возмущенно нахмурилась. — Ах, ну это определенно не единственная причина, — немного напряженно рассмеялся мужчина. — Скорее… хороший предлог. Тав снова отвернулась и продолжила бултыхать рубашку в ледяной воде. — Только если ты хочешь, конечно, — поспешно добавил Астарион, подавляя неприятное чувство внутри. — Но мы ведь знаем, что ты этого хочешь. — Он снова победно улыбнулся. Кажется, это сработало. Тав закончила полоскание и поднялась. — Кто-то чуть менее доверчивый мог бы подумать, что твоё предложение уйти вдвоём подальше от лагеря звучит крайне подозрительно, — хихикнула она, развешивая одежду на ветке. — Какое счастье, что мы такие хорошие, доверяющие друг другу друзья! — с облегчением рассмеялся Астарион, становясь рядом. — Клянусь честью, единственное, что у меня на уме - это порочная, животная плотская похоть. Девушка рассмеялась и лукаво стрельнула в него глазками. — Звучит неплохо. — Чудесно, — вампир широко улыбнулся и капризно добавил: — Я только надеюсь, что нам не придётся ждать слишком долго, прежде чем мы сможем ускользнуть. Но когда сможем… я обещаю тебе ночь, которую ты никогда не забудешь, — последние слова он сладко прошептал ей на ухо, перед этим нежно проведя костяшкой пальца по линии челюсти, от чего она снова вздрогнула. — Увидимся, детка. И он ушел в сторону своей палатки, излучая самодовольство и размышляя над тем, как бы невзначай дать понять Гейлу, что тот проиграл. *** Тав ещё минут десять стояла у холодного ручья, по десять раз расправляя мокрую рубашку на ветке. В ней кружился такой ураган чувств, какого она уже несколько лет не испытывала. Сердце колотилось, руки дрожали, и она вся вспотела. Это было ужасно. Так сильно она не западала ни на кого лет с пятнадцати. Её ужасно злило, что она не в состоянии как следует контролировать свои эмоции рядом с этим… просто невозможным вампиром! Она - гроза всех мужских сердец Сильвермуна! К ней сватались сыновья Лордов Альянса, ей предлагали поместье в обмен на одну лишь ночь с ней, в её честь писали стихи!.. Она была уверена, что сможет завоевать практически любого мужчину, но даже не представляла, как легко окажется завоевать её. Это пугало. Тав не обманывалась насчёт себя - она знала, как сильно чувства бьют ей в голову. Но с другой стороны… Она ещё минутку постояла, глядя на звёзды, а потом очень-очень тихо и очень радостно завизжала и помчалась обратно в лагерь, к палаткам Карлах и Шэдоу. — Девочки! Девочки, вы тут?! — надрывным шепотом спросила она потеребив оба тента. — Берите вино и пошли ко мне, я вам такое расскажу!!!