Рассвет сулит спасение

Это вообще адекватно то? По их мнению... Скар с сомнением смотрит на напряжённую спину Хайтама, на непозволительно прямую Дрейка. Он видит как побелело лицо Кавеха. Как сильно хмурится Брант. Как отчаянно Итэр старается держать лицо вышагивая рядом с учёными. Они действительно считают, что позволить им находится в одной комнате с Михаэль это хорошая идея? — Благодаря вам, мы смогли поймать не только Михаэль, но и всю их... Команду. Вы большие молодцы, определенно каждый вас заслуживает награды за свою преданность лаборатории и огромный вклад в неё. «Что он несёт?» Итэр вздрагивает на этих словах. Он так и не рассказал как узнал об этом, но почему-то после данных слов радостным он не выглядел. В чём был секрет? В чём была проблема? Его внимание сразу же привлекает процессия из 10 охранников с необычным оружием. Оно выглядело более модернизированным и продвинутым и Скар подозревал что их пули, если там конечно пули, были непростыми. Охранники окружали группу из четырех, больно знакомых, подопытных. Четырёх?... Скар бегает глазами от одного лица к другому и к своему удивлению не находит недостающего члена команды. Вот Михаэль поджимает губы, вот Том слабо ему улыбается, Аверилл который выглядит раздраженно, необычно спокойная Лилит. Но где же Марк? Воспоминания о ледяном демоне и их первой, а после второй встрече накатывают почти молниеносно и ему кажется странным что того нет среди них. Несмотря на его скромную доброту по отношению к ним, стоит ли учёным рассказать о демоне, или же это вызовет у них подозрения? Будто прочитав его мысли Итэр замедляет шаг, чтобы поравняться с ним. — Не стоит. — Почему? А если это вызовет проблемы в будущем? Итэр выглядит задумчивым. Он в чём-то сомневается, а в его глазах читается отчаяние. От него зависит слишком многое и в конце концов он качает головой. — Не стоит. В чью пользу он делает выбор? Скар давно себе сказал, нельзя здесь доверять никому кроме Кадзухи, но тогда почему скрепя сердцем он не делает того чего хотел? Почему слушает эту блондинистую голову и молчит? Почему ищет реакции в лицах сокомандников? Неужели на самом деле тот он не знает правды? Или всё же нет? Когда их всех заводят в одну комнату атмосфера становится непозволительно душной. А о чём им собственно говорить? «Попытайтесь узнать больше про их план» — Так сказал Дрейк когда закрывал за ними дверь. Скар чувствует лёгкую дрожь в руках, и мысленно надеется, что говорить ему не придётся. — Ты, — Михаэль смотрит на Итэра. — Как ты узнал? — Это ведь ты всё рассказал? — ... Итэр знал, что правду говорить не стоит. И пусть он не был уверен в Марке и в том где тот сейчас находится, чем он сейчас занимается и какие интриги он плетёт за спиной своего брата и его девушки, он хотел ему верить, и не станет ничего говорить.

***

— Как они могли узнать?! — Как они могли её поймать?! Том наблюдал за взбешенными близнецами. Он подавлял в себе чувство гнева и понимал. Скоро придут за ними. А ведь помимо этих ебанутых вампиров у него ещё с десяток таких же недовольных. Если попадутся они всему придет конец. Стоило спрятать все связи с остальными, пусть учёные считают что их только четверо. — Успокойтесь, — Том почти рычал от гнева. У него было плохое предчувствие чьих это рук дело. А ещё горькое чувство предательства, хоть он и понимал, что сам в этом виноват. — Как можно успокоится в данной ситуации?! Ты хоть что-нибудь собираешься делать? — Где носит твоего брата?! Раздражение засело где-то глубоко в груди и он пытался подавить кипящую, горячую кровь. Том был до самого конца верен Михаэль. Он положил након слишком много. Бросил слишком много людей ради него. Сейчас он не может допустить потери важных членов команды иначе их конечная цель не будет достигнута, но несмотря на все свои слова ему очень хотелось на самом деле рвануть за братом и просто... Извиниться. Он плохо помнит прошлое, плохо ощущает эмоции не касающиеся Михаэль, но зато отлично понимает, что поступает неправильно и что на самом деле, он жалеет. Жалеет сейчас и жалел тогда. Том с самого начала знал, что не получит от Михаэль желанной взаимности. Но было уже слишком поздно когда он это осознал и всё же Серафим спасла его. В лаборатории когда весь мир казался проклятым и был ему противен, а держали его на плаву только смутные воспоминания о брате, она спасла его. Впервые ступив на ледяной пол босыми ногами, под взглядом сотни таких же как они, вся в кандалах, прекрасная святая. Михаэль была божественна и великолепна. Не смотря на силу она казалась невинной и была с ним слишком искренней, так ему казалось. Он не заметил как влюбился, а мысли о прошлом отошли на второй план. Позже они собрали подопытных и устроили восстание в лаборатории и у них почти получилось, да вот только все начали погибать и силы были не равны. И хоть в конце они одержали победу, их осталось шестеро, а она погибла с остальными. Он помнит как держал и прижимал к себе её, умирающую, и помнит как поклялся вернуть её к жизни во чтобы то не стало. Том никогда не сомневался в своём желании и в своей верности к ней, но потом, в лагере Изабель заиграла новыми красками. Том хотел воспользоваться моментом и скоротать время с ней пока ничего не было готово, а воскрешение Серафима было лишь мечтой, и целью маячавшей в конце пары десятков лет. Изабель об этом не знала, зато он каждый раз когда прижимал девушку к себе чувствовал отвращение к себе. Ради цели он был готов положить весь мир к её ногам, но Изабель с ним была чересчур хорошей. Когда в сердце зародилось сомнение в Михаэль и чувства к Изабель? Он не знает. Когда он переступил черту и перешел грань от игры и начал влюбляться в хитрую Сирену? Он помнил нежные руки Михаэль, помнил её голос, а сам слушал пение Сирены, и понимал что она, в сто раз лучше. Понимал что Иса была в него влюблена, осознавал что девушка почти в его положении. Михаэль не могла дать взаимности его чувствам какой бы искренней она не была. Изабель была готова терпеть и любить Тома. А ещё она считала свои чувства взаимными также как и он когда-то. Конечно он думал бросить всё это и просто начать жизнь с нового листа уже с Изабель. Возможно, найти брата и вернуть старые тёплые отношения, но потом он обнаружил себя топящим девушку в кипяченном озере. Томас помнит её выражение лица и крепкую хватку. Её отчаянные крики и мольбы, проклятия, что она кричала ему. Она его проклинала. Она его любила. Она его ненавидела. Изабель любила его также сильно, как он любил Михаэль. Изабель ненавидела его также сильно, как он ненавидел себя. И он корил себя ещё очень долго, помня на вкус свои слёзы сожаления. Но у них с Изабель никогда не могло быть совместного будущего. Он не мог подарить свою любовь обоим и ценить их одинаково. Эти обе девушки, святые в его глазах, слишком сильные собственницы. Он всё ещё просыпается ночами от кошмаров с криками Сирены, а уже живая Михаэль всё не может взять в толк... Что произошло?

***

Что произошло с тобой ,брат? Что случилось, брат? — Почему мама и папа больше не с нами, братик? Две святые и один святой. Третьим важнейшим человеком всегда был для него его некогда любимый брат. Он сильно изменился после экспериментов. Волосы потемнели. Теперь они угольно черные. Раньше они были каштановые, прямо как и его. Теперь они с ним совершенно не похожи. Теперь Марк повзрослел и нет больше того маленького мальчика обиженного на весь мир, но цепляющегося за единственного родного человека. Как и нет больше старшего, сильного и любящего брата. Братец давно забыл о нём. Братец выбрал Серафима, не его. Неужели... Неужели он не может поступить так же? Неужели его только что бросили? Неужели его только что предали? А кто из них кого предал? Кого из них бросили? Том и сам давно не знает. Том и не помнит почти ничего. Он хорошо помнит родителей, хорошо помнит строгого отца, всегда любящего его больше, как старшего. Помнит добрую мать, всегда слишком балующую младшего. Помнит как они разбились в автокатастрофе, но почти не помнит брата. Не помнит как впервые взял его на руки, не помнит как сильно его любил. Не помнит его запаха, не помнит его лица. Он знает что он есть. Он знает его имя. Но он не знает его... Не помнит третьего важнейшего человека в своей жизни.

***

— Значит ты уходишь? — Значит это так. Том сжимает кулаки. — Почему? Если ты уйдёшь весь план!- — Рухнет? Но я не хочу умирать. Точнее... Не хочу умирать за брата, который бросил меня и променял на... На это. — Не говори так о ней! — А ведь я выбрал тебя, не его. — Это было твое решение! Твой выбор! — ... Марк тяжело вздыхает. Брюнет стоит перед ним, разочарованно сложив руки на груди, смотрит на него так как никогда не смотрел раньше. А ты помнишь как было раньше? Если не помнит, почему не хочет отпускать? Если был готов пожертвовать им... Почему сейчас так больно? — А ты помнишь как впервые прокатил меня на карусели? Как впервые купил мне акварель и кисточки? ... — Я бы... Предпочел забыть. Забыть тебя, но мне жаль. А ещё я очень зол. И я ухожу. ... — Я ухожу, не хочешь выдать меня кому-нибудь? Избавиться от меня? Том ему ничего не ответил. Он даже не видел как тот ушёл. Он даже не увидел как вырос его маленький глупый брат.

***

— Ээй! Я спрошу ещё раз, где твой брат?! — Аверилл гневно притягивает его к себе. — У меня больше нет брата. — Он что умер?... — Лилит удивлённо подбегает к ним. — Нет, он просто... Просто его никогда и не было. Наверное. «Раз я о нем не помню, значит его не было. Ни его, ни акварели с кисточками, ни детских рисунков... » Ох... Рисунки. Он помнит.