Рассвет сулит спасение

От бесконечных тренировок тело отдавало тупой болью. Уснуть не получалось как бы он не ворочался. Каждое движение неприятно тянуло и найти удобное, не причиняющее дискомфорта положение, найти было сложно. От этого ли или, что хуже, от тяжелой головы, сон не клеился. В голове, мысли о сегодняшнем. Размышление о новых лицах в их и так не маленьком кругу. Не смотря на такое большое количество человек, действующих лиц, действительно как-то на равне с ними, контактирующих с подопытными было немного. Сяо, Итэр и Венти предпочитали сидеть и слушать планы, добавлять информацию, но никогда, по крайней мере ещё, не ходили с ними что-нибудь разведать или лишний раз перекинутся словом с тем или иным возможным врагом. Возможно, что они что-то выжидают, возможно, просто не хотят участвовать сейчас или не до конца уверены в своих действиях. Линетт и Фремине часто занимаются своими делами. Делами в которые остальная часть группы не посвящена. Будет ли возможность узнать, что скрывают столь таинственные и не изведанные фигуры в их кругу, он не знает. Но очень на это надеется. Заверения Фремине в прошлом, о том, что им можно доверять, и когда придёт время они всё расскажут, вселяло слабую, но всё же надежду. Этот парень казался робким и тихим, по началу можно было предположить, что он труслив, но при встрече с монстром он наоборот был смелым и решительным, готовым помочь и спасти, оказать поддержку. Так по крайней мере, ему показалось. В очередной раз он переворачивается и всё же не находя в себе больше терпения, открывает глаза. Пялится в затылок Алексея, что снова сидел на полу в их комнате, но не спал. Этот старый знакомый, был чем-то вроде их личного сторожа сна. Будто бы платя тем за возможность отсидеться в комнате, с минимальным риском столкнутся с шайкой Тома... То есть, командной кровосись, по словам Лини. Воспоминание о создании названия заставляет испустить легкий смешок, сразу привлекший внимание Алексея. Тот поворачивается, его лицо спокойно и умиротворенно, в руке снова поблескивает кольцо. «Опять разглядывает... » — Кадзуха частенько замечает за ним это, если в лагере тот и поступал также, то у него всё равно не было возможности это увидеть. Кадзухе не хочется знать, что чувствовал бы на месте Лёхи. Из другой страны, приезжаешь, возможно отдохнуть, возможно в гости, возможно на учебу, после тебя похищают для экспериментов и ты теряешь свои воспоминания. Вокруг такие же как ты, вот только даже те помнят больше деталей из своей жизни. У тебя есть какая-то вещь. Сохранившаяся, дорогая тебе, ты точно это знаешь. Но не помнишь. Ни откуда она, ни почему была тебе дорога. Наверное, это тяжело. Тяжело, ведь возможно, это от твоего самого близкого и родного тебе человека, но ты даже... Родной человек? У него остались близкие люди. Ещё остались. И даже если доступ к двоим из них у него ограничен, он всегда может обратиться к остальным. Вспоминать Скарамуччу — это всегда с теплотой. Скарамучча рядом. Да, он сейчас не в этой комнате. Но он здесь и живее всех живых. Внезапное чувство горечи и желание увидеться приходит не вовремя. Уже поздний час и из комнаты вряд-ли можно выйти, не пойманным. Но, возможно, ему стоит рискнуть. Если уж не выходит заснуть, следует чем-нибудь себя занять. Приподнимаясь на чуть ноющих руках, он спускается со второго этажа кровати, стараясь, не разбудить спящих ребят. Замерев от движения Кавеха, что только недовольно нахмурился и перевернулся на другой бок, к стене, под взглядом зелёных глаз, Кадзуха идёт медленно и осторожно к двери. Алексей ему ничего не говорит, провожает взглядом где совсем немного проскальзывает тревога и размышления: задать ли вопрос, остановить, пойти вместе? Идёт он мягкой поступью шагов, жалея о скорее всего уже запачканных белых носках. В обуви было бы слишком громко, а босиком идти, не хотелось. К счастью далеко идти и не надо, через пару дверей он стоит перед заветной, надеясь, что её обладатели не спят или хотя бы проснутся от его тихого стука в дверь. С момента отбоя прошло совсем ничего, но зная как сильно можно вымотаться за день, вполне возможно, что обитатели данной комнаты уже видят десятый сон. Он ждёт минуту, две. Стучит снова и снова, стараясь не привлекать внимание соседних комнат. Уже на четвертой попытке ему открывает Мэтт. Сначала он выглядит злым, раздражённым или обеспокоенным, уже не понять. И всё же лицо расходится сначало в удивлении, а после мягкой приветственной улыбке. — Ты чего тут? — Мэтью шепчет, тихо чтоб слышали только стоящий перед ним и может быть другие обитатели его комнаты. Они, к слову, выглядывают у него из-за плеча. Венти с верхней полки машет Кадзухе. Если так подумать, то он долгое время провел в этой комнате один, ведь и Скар и Сяо и даже Мэтт присоеденился сравнительно недавно. Сяо кстати, выглядит разбуженным. Сначала хмурым и серьёзным, настороженным внезапным визитом, а после, убедившись в отсутствие опасности, снова укладывается. Скар реагирует сразу как его замечает. Подскакивает с кровати и направляется к стоящим у двери Каэдэхаре и Мэтью. — Что-то случилось? — На его обычно скудно расположенным к эмоциям лицу, проскакивает волнение. Так всегда. В лагере прошло какое-то время прежде чем эта привычная холодность и отстранённость ко всем, разве что кроме Тартальи, сменилась лёгким беспокойством к его чувствам и здоровью. Вот и сейчас юноша стоял с тревогой на бледном лице, освещённым горящими в коридоре, слабыми лампами. — Привет Мэтт. Простите потревожил... Скар, не хочешь прогуляться? — Ночь уже, какой прогуляться? Ты в своем уме? — Пожалуйста, — лёгкий наклон головы, может чуть щенячих глазок и тот никогда не отказывал ему. Тяжёлый вздох, закатанные глаза и Скарамучча выходит из комнаты, подхватывая парня за руку. — Ну, удачного вам свидания, — улыбнувшись Мэтт снова прячется за дверью, напоследок бросает чтобы они были аккуратны и не попались. Пользуясь тем, что взял его за руку именно Скар, красноглазый утягивает Скарамуччу. На его ворчание и вопросы не отвечает. У него у самого нет представления куда он ведёт его. Так разгуливать особенно ночью опасно, и всё же им столько всего спускали с рук, что такая маленькая шалость, чем-то страшным не казалась. Они идут к заброшенной зоне — единственное место, где можно спрятаться. Да, там их могут поджидать монстры. Да, есть возможность напороться на Тома или вампиров, и хоть те и заверяли их о белом флаге и временном перемирии, где всего этого гарантия? И всё же сейчас они прячутся в первом попавшемся приличном кабинете. Он не далеко от выхода из этой зоны, они могут в любой момент уйти. Комната обставлена старой техникой. Стеллажи с бумагами, хрустящие под ногами таблетки, шприцы и стёкла. Почти посредине помещения кушетка. Та была застелена прозрачной клеенкой. Где-то облезли стены, осыпалась краска с потолка. Комната навевала тревожную атмосферу и всё же было не до этого. Кадзуха сразу притягивает Скарамуччу для объятий и в них же наконец расслабленно выдыхает. Никакая тревожная атмосфера его больше не беспокоила. Разве может беспокоить то, чего не видишь? Закрыв глаза, уткнувшись в плечо и вдыхая запах лабораторного шампуня. У учёных не было никакого вкуса в этом плане. Ядерный неизвестный запах перебивал всё, что можно. Привычный запах чайных листьев сменился на что-то лекарственное, но ему это не очень-то и мешало. — Что ты? Скучал по ласкам? — Голос темноволосого где-то у уха. Тот сначала хмыкает, а после, почувствовав лёгкую щекотку, смеётся. — Эй, перестань. Откуда такой резкий прилив нежностей Кадзуха сам и не знал. Вроде и встречаться начали ещё в лагере, но с событиями произошедшими после, смертью близких друзей, отношения ушли на второй план и было от них будто одно слово. Почувствовав, что-то вроде, эфемерной безопасности, которая ещё и имеет возможность очень быстро исчезнуть в грядущих событиях, хотелось насладиться спокойными моментами. Где гарантия, что в конце всё закончится удачно? — Кхм, — слишком занятых их пугает внезапный гость появившийся на пороге их скромного убежища. Тот услышал их разговоры и решил проверить комнату. Пугливо они отскакивают друг от друга в удивлении, замечая вроде как, их нового соратника. — Я вам помешал? Кадзуха хлопает глазами глядя на Рафаэля пока в груди от внезапности сильно билось сердце. Испуг проходит быстро и, осознав заданный вопрос, парень легонько кивает. — Вам не следует здесь быть. Вас могут поймать. — Например ты? — Язвит Скарамучча. Щёки у того заалели и потирая шею он отступает поближе к Каэдэхаре. — Или например Лилит. Против такого аргумента они ничего не говорят. Рафаэль наблюдал за двумя подростками, раздумывая о чём-то. Хотел ли он их сдать, а может даже по тихому избавиться? Ничего из вышеупомянутого не происходит. Пепельноволосый выходит из комнаты и парни, сомневаясь, выходят следом. — Идёмте. Вопреки ожиданиям подопытный не выводит их из зоны, не ведёт в сторону комнат. Он углубляется в заброшенные потёртые коридоры. Идёт неспешным шагом поэтому новобранцы очень скоро его догоняют. Поглядывая на профиль Рафаэля, Кадзуха пытался прочитать что у того на уме. Куда он их ведёт? Можно ли ему доверять? Не забытые и всё ещё тёплые воспоминания о предательстве Тома, только подпитывают сомнения насчёт этой мало знакомой личности. В отличие от своего прошлого «босса», Рафаэль мало эмоционален, по крайней мере, снаружи. Или же это всё было частью его роли, втереться в доверие, выведать планы, подставить и вернуться? Как вообще в такой обстановке можно было кому-то доверять? — Почему учёные ничего не делают? — Решает рискнуть Кадзуха. — В каком смысле? — Том и все остальные так спокойно сбегают. Нас до сих пор не поймали. Неужели у них нет камер? — Вы задаетесь этим вопросом, но всё равно продолжаете делать не обдуманные поступки? — Рафаэль замолкает в ожидании ответа, но его не получает. — Я подозреваю, что среди учёных есть предатель. Он покрывает вас, а вместе с этим и Тома. Может даже пустил свои корни и теперь предатель не один. В голове сразу всплывает образ спасшего их учёного. — Скажи, куда ты нас ведёшь? Хочешь сдать другим монстрам? — Скара скептически оглядывает парня. — Разве вы не хотели уединится? Кадзуха чувствует как щёки наливаются слабым румянцем. Почему они вообще попали в подобную ситуацию? На все последующие возмущения Скара, подопытный не реагирует. По пути, он кажется, погрузился в свои мысли и даже перестал слышать причитания смущённого подростка. Пользуясь этим моментом Каэдэхара хочет рассмотреть его получше. Чуть выше левой ключицы, уже в прошлый раз, замеченный номер. У него неестественно прямая осанка и в общем лицо почти никогда не выражающего лишнего. Чем-то он напоминал Рэй, но та, как он мог судить по первой встрече, очень пеклась о своих марионетках. Рафаэль же максимум позволял отразиться туманной задумчивости во взгляде или лёгкой хмурости подозрения и недовольства. Обойдя парня, который либо не заметившего, либо сделавшего вид, решил взглянуть с другой стороны. Если левая часть была чиста, за исключением единственной номерной метки, то на правой, по всей шеи, и уходя дальше на открытые руки была заметна россыпь родимых пятен. Те были бледные, едва заметные, но всё же вполне отличимые на его мраморной коже. — Мы почти пришли, — он прерывает всё ещё возмущённого Скарамуччу, подозрительным взглядом окидывает Кадзуху, внезапно перешедшего с левой стороны на правую, и завернул в одну из многочисленных дверей в этом коридоре. Комната почти ничем не отличалась от предыдущих. Осыпающиеся покрашенные стены и потолок, куча разбитого стекла и рассыпанный по полу порошок. Вот только Рафаэль подходит к шкафу и под удивлённые взгляды всё ещё не понимающих его парней, отодвигает массивную мебель в сторону с неприятным скрежетом. За стеной, будто в фильмах, тайный проход с ещё одним коридором. Следуя за ним они идут по узкому и темному коридору. Тут пахло странной и непривычной сыростью, не встречающейся в остальной части лаборатории. Очень скоро, короткий коридор выводит их в другую комнату. И пока Кадзуха думал, откуда вообще всё это в здании и каких оно размеров, он с удивлением замечает, что убранство этого помещения довольно уютно. Что самое важное, здесь было завешанное темными занавесками окно. По всюду летала пыль, она была на деревянных полочках на стене, на маленьких тумбочках, даже на ковре лежащим посередине. Здесь стоял один кофейный диван, примерно на троих человек, по бокам комнаты, такого же цвета кресла. Отходя от лёгкого шока Кадзуха уловил за собой внезапное желание почувствовать вновь свежий воздух. Бросившись к окну и растворив ставни он вздохнул полной грудью, как никогда ощущая, нехватку кислорода в этих стенах. За окном простирался лес. Тёмный, мрачный и пугающий. «Опять леса... » Складывалось ощущение, что строить лаборатории в лесах это всеобщий фетиш учёных или кто там занимается этими делами. — Это место... Откуда ты знаешь о нём? — Мы-... Я нашел когда-то. О нём никто не знает, я думаю. По крайней мере, вас здесь не найдут. — Разве это не было твоим убежищем? Почему ты отдаешь его нам? — Скарамучча вздыхает и также подходит к окну. Его лицо разгладилось. Наверное, будущая возможность остаться наедине с Кадзухой, утихомирила его гнев на представителя подопытных в данный момент. И всё же в голосе проскальзывало некое подозрение к такому щедрому «подарку». — Это... Я думаю оно мне больше не пригодится, — лёгкая едва заметная горечь проскользнула в доселе ровном голосе. — У нас ведь нету места сбора для нашей... Команды? Почему бы не рассказать и им? — Кадзухе казалось, что это место важно для Рафаэля. Ему бы не хотелось чтобы он так просто отпускал что-то столь значимое. Немного подумав Рафаэль соглашается. Пообещав рассказать об этом остальным он, ещё раз окинув комнату взглядом, удаляется. — Странный, — Скарамучча измученно вздыхает. Он отходит от окна, направляясь в сторону пыльного дивана. Плюхнувшись на него похлопывает рядом, прося Кадзуху сесть рядом. — По моему он не такой как Том. — Конечно не такой, у Тома высокомерный, но всё же куда более, даже я бы сказал, слишком эмоциональный характер. Но это же не значит, что ему это помешает предать нас? — Ты ему не доверяешь, — говорит он уверенно. — Я никому здесь не доверяю, — шепчет, а после заметив взгляд парня всё же кашлянув извиняется. — Кроме тебя. — Ух ты. Это честь для меня, — красноглазый смеётся тихо. Всё же Скар прав. Доверять в этом месте, можно только нескольким людям. Тех и по пальцам пересчитать можно было. В проветренной комнате и дышать становилось легче. Вспомнив зачем они вообще сюда пришли, Скар первым потянулся к парню. Боднув плечо головой, просит возвращения внимания к своей персоне. Ему отвечают ласковой улыбкой и падают в объятия, даря пару поцелуев в щёки, а после прижавшись к губам. Они осыпают друг друга поцелуями, проходятся и по лбу и иногда попадая по губам. Кадзуха снова тянется пощекотать темноволосого, но тот быстро ловит его руку. — Вот и что ты делаешь? Эти поцелуи не были чем-то пошлым или более глубокими, намекающими на продолжение или чего-то ещё. Что-то невинное и чистое. Пока обстановка вокруг не представляла возможности отдохнуть. Насладиться друг другом в другом смысле не было и желания и времени. Хотелось чего-то милого. Хотелось поддержки и они могли её получить. Могли получить в иногда посылаемых друг другу взглядах, в случайных касаниях, долгих объятьях. Они просидели так достаточно. Возможно несколько минут, а может и час. То болтая о чём-то, то снова даря тепло и ласку, получая её в ответ. Не хотелось им вспомнить ни о лагере, ни о Томе, ни о лесе за окном. Да ни о чем им собственно говоря, кроме друг друга, сейчас не хотелось вспоминать. Вот только, остальные были иного о них мнения. Тогда как ещё объяснить что их снова прерывают? — Вы что тут делаете? — Сколько можно... — Скарамучча хмуро отстраняется и поворачивается в сторону двери. — Мы вообще-то, — Он замолкает неожиданно. Тишина в неловкости повисает мгновенно. Сначала Кадзуха не понимает в чём дело, кто снова мог их найти? Но также подняв взгляд встречается с холодными сапфирами. На пороге не давний друг, не новые знакомые. Тот — кто на противоположной стороне. Враг, если можно было его так назвать. — Он сказал, что об этом месте никто не знает, — говорит Скарамучча. Обращается ли он к нему, а может к незваному гостю, расположенному, к слову, вроде бы не враждебно. — Может он ошибся?... — Кто? — Марк облакачивается о дверной косяк и поглядывает на них. — Ээ... Тот чёрт с белыми и длинными волосами. — Чёрт с белыми и длинными волосами?... Рафаэль что-ли? Хах, его так никто не называл. Не говорите ему, обидется ещё. — Марк смеётся с лёгкой улыбкой. — Он вам показал это место? И что же, просто ушёл? Почему? — Сказал, что ему это место больше не пригодится. — Вот как. — А оно, нужно тебе? — Скарамучча выгнул бровь с вопросом глядя на парня. Кадзуха же, потеряв настрой, решил ещё раз осмотреть комнату. Его взор падает на полки где красовались статуэтки, что красноглазый не заметил ранее. Как ему показалось сначала, стеклянные, а при более детальном рассмотрении, ледяные фигурки разных животных или персонажей из старых книг. Вот какой-то вид птички, а вот бабочка с витиеватым узором на больших крыльях. Большой и роскошный замок, которому выделили целое отдельное пространство. Под лунным светом те блестели и сияли будто зачарованные и оторвать от них взгляд, казалось не возможным. — Нет, я просто прогуливался. — Скажи... Э, — Кадзуха задумчиво вернул взгляд на гостя. — Маркус Николас Блэк, — учтиво подсказывает подопытный. — Да, Марк скажи, у тебя же элемент льда? — Дождавшись кивка, он продолжает. — И ты знаешь это место... Те фигурки, твоих рук дело? Голубые глаза сразу мечутся в указанном направлении. На секунду Кадзухе показалось, что тому стало печально. Мелькнула во взгляде тоска или же разочарование. — Они тоже больше не нужны. Нравятся? — Кажется, ты умелый мастер. — Можешь забрать себе. Кадзуха молчит. Что ему сказать? Он бы может и с радостью. Да вот только, некуда поставить это творение искусства. Вдруг сломаются? — Не беспокойся, не разобьются. Они очень крепкие, — прочитал по взгляду мастер. Марк вроде был их противником. Разве не так? Почему сейчас складывалось ощущение, что он говорит с ними так заботливо и по доброму? «Мне не понять их... » — Выдохнув новобранец снова отворачивается к статуэткам. Поднявшись, направляется к полочкам и берёт от туда одну из маленьких фигурок. Это был котёнок. Он сидел обхватив свое тельце хвостиком. При этом у того были необычно большие глаза и насколько можно было судить по льду, однотонный цвет шерстки. — Похож на тебя, — показывает его Скарамучче. Тот за время проведённое со светловолосым уже смирился с участью быть в глазах парня милым, но ворчливым котом. Марк пустил по комнате смешок. — Спасибо. Голубоглазый кивает. — Ну, пойду я. Да и вам пора. Поздно очень. Уход монстра оставил в комнате какую-то однавремено мягкую, а вместе с этим тоскливую атмосферу. Кажется, испытывать такие смешанные чувства по отношению к своему неприятелю, не очень правильно. Оставаться здесь дальше, действительно казалось опасно. Вряд-ли кто-то ещё бы зашёл сюда, но атмосфера была потеряна, а сидеть в комнате с витающей вокруг тяжестью, не очень-то и хотелось. Напоследок Кадзуха, самолично делает поцелуй глубже и прикусив нижнюю губу парня, подхватывает его за руку, выводя из комнаты и заметая следы присутствия в данном месте. Они вернутся сюда завтра.