Принц Цериота

День рождения Бетси всегда был особенным событием, наполненным теплом и радостью, которые становились неотъемлемой частью каждого январского вечера. Это был день, который собирал вместе всю семью, объединяя в тесном кругу тех, кто был дорог друг другу. Загородный дом родителей Эндрю, со своими большими окнами и скрипящими деревянными полами, был украшен в мягких пастельных тонах, добавляя уюта и создавая ту самую атмосферу, которая напоминала всем о традициях, передающихся из поколения в поколение. В этот раз всё было как всегда, и всё же чуть иначе. На столе стояли блюда, приготовленные с особой тщательностью: ароматный пирог с яблоками и корицей, старинный рецепт которого передала ещё бабушка Бетси, дымящийся суп с хрустящими тостами и целая гора сладостей. В воздухе витал запах пряностей, смешанный с ароматом свежего хлеба. На фоне уютно урчала большая белая кошка, словно разделяя атмосферу праздника и тянувшаяся лапами к старинным коврам у камина. Нил сидел в гостиной, наблюдая за тем, как все вокруг увлечённо разговаривают, смеются и делятся воспоминаниями. Он пытался уловить каждую деталь этого вечера, словно хотел запечатлеть её в своей памяти навсегда. Его сердце то сжималось от теплоты момента, то тревожно трепетало от мысли о будущем, которое они с Эндрю только начинали представлять. Кузен Эндрю Тод, как всегда, оказался в центре внимания, рассказывая одну из своих забавных историй о том, как однажды перепутал важный отчёт с расписанием бейсбольных матчей и почти отправил его начальству. Все смеялись, а Нил ловил на себе взгляды, наполненные доброжелательством и теплом. Ему было трудно поверить, что за последние годы он стал неотъемлемой частью этой семьи, что теперь он здесь — один из них. Нил сидел рядом с Эндрю, откидываясь на мягкий стул, чувствуя, как его живот наполняется благодарностью за сытный ужин. Но сегодня был не просто семейный праздник. Это был день, когда Бетси получила тот самый подарок, о котором она мечтала многие годы. После того как все с удовольствием доели последние кусочки пирога и насытились тёплыми разговорами, Нил поднял взгляд на Бетси. Его лицо озарила мягкая улыбка, и он слегка наклонился вперёд, словно подготавливаясь к чему-то особенному. — Теперь очередь подарков, мама! — произнёс он с лёгкой ноткой игривости в голосе, стараясь скрыть собственное волнение. Бетси, сияя, хлопнула в ладоши и тут же вскочила с места. Она обвела взглядом гостей, её глаза блестели от радости, и с её губ не сходила улыбка. — Ох, я просто обожаю этот момент! — воскликнула она, начиная собирать подарки. Первым был аккуратно упакованный подарок от её свекров — тёплый вязаный шарф с изысканным орнаментом, который идеально подходил к её пальто. Затем она развязала ленточку на пакете от своего мужа, где оказался альбом с фотографиями их путешествий, который он заботливо составил за последний месяц. Но вот её взгляд остановился на скромно оформленном пакете, который Нил всё это время держал в руках. Она подошла к нему, осторожно приняла подарок и немного поколебалась, прежде чем снять обёртку. — Это от нас с Эндрю, — пояснил Нил, чувствуя, как сердце начинает колотиться быстрее. — Ох, Нил, что же вы там приготовили? — Бетси посмотрела на него с лёгким любопытством и теплотой в глазах, прежде чем раскрыть пакет. Когда она достала содержимое, её лицо мгновенно изменилось. Она увидела маленькие детские носочки нежно-голубого цвета и крошечную рамку с надписью: «Скоро бабушка». — Нил! Эндрю! Это... это... — её голос дрогнул, и она замерла, не в силах поверить своим глазам. Слёзы моментально навернулись на её глаза, и она прикрыла рот рукой, чтобы сдержать всхлипы. На несколько мгновений в комнате повисла абсолютная тишина — все, кто сидел за столом, с удивлением смотрели на происходящее, стараясь осознать значение этих слов. Бетси подняла взгляд на Нила и Эндрю, её лицо светилось неподдельным счастьем и волнением. — Это правда? — прошептала она, едва находя в себе силы говорить. Нил кивнул, чувствуя, как внутри него смешиваются эмоции — от облегчения до радости. Эндрю, стоявший рядом, обнял мужа за плечи и уверенно подтвердил: — Да, мама. Ты скоро станешь бабушкой. Бетси разрыдалась от счастья. Она бросилась обнимать Нила и Эндрю, крепко прижимая их к себе. — Это... это лучшее, что я могла получить на свой день рождения! — воскликнула она сквозь слёзы, её голос дрожал от переполнявших эмоций. В этот момент все гости начали осознавать, что произошло, и в комнате раздались радостные возгласы, смех и поздравления. Кто-то захлопал в ладоши, кто-то поднял бокал в честь этой новости. Атмосфера мгновенно наполнилась счастьем и теплом, которое, казалось, можно было ощутить физически. Бетси не отпускала Нила, её глаза светились радостью. Она снова и снова смотрела на маленькие носочки в своих руках, словно не могла поверить, что это действительно происходит. — Спасибо, Нил, спасибо, Эндрю... — сказала она тихо, но с такой искренностью, что у самого Нила на глазах блеснули слёзы. Этот момент стал не просто частью праздника, а чем-то большим — символом любви, надежды и новой главы в их жизни. Я очнулся в месте, которое словно дышало чуждостью. Белые стены отражали слишком яркий, почти болезненный свет, а запах стерильности проникал в каждую клетку моего тела. Он был липким, удушающим, как будто пытался стереть любое воспоминание о том, кто я есть. Голова кружилась, мысли путались, как обрывки бумаги, унесённые ветром. Всё казалось нереальным, будто я оказался в кошмаре, из которого не мог выбраться. Паника начала медленно, но уверенно заполнять каждую часть моего сознания. Она была как тёмная, всепоглощающая волна, накрывающая меня с головой. Я судорожно пытался вспомнить, что случилось. Почему я здесь? Как я сюда попал? Но всё, что всплывало в голове, — это обрывки образов: его лицо, его руки, его голос. Эндрю. Где он? Я огляделся вокруг, мои глаза метались по комнате, пытаясь найти хоть что-то знакомое, что-то, за что можно было бы зацепиться. Но ничего не было. Только пустота. Холодные стены, мерцание медицинских мониторов, гулкий звук капельницы, стекающей в мою руку. Ни одного знакомого лица. Ни одного намёка на его присутствие. Дыхание стало рваным. Казалось, что воздух внезапно стал густым, вязким, его не хватало. Моё сердце колотилось, как будто пыталось вырваться из груди. "Эндрю," — прошептал я, почти не слыша собственного голоса. Моё тело казалось чужим. Ноги не слушались, руки дрожали, как у старика. Но я всё равно попытался встать. Я должен найти его. Я должен знать, что с ним всё в порядке. А ещё... ребёнок. Внезапная мысль пронзила меня, как ледяное лезвие. Что с нашим ребёнком? — Лежите, вам нужно отдохнуть, — раздался приглушённый голос, когда я попытался сдвинуться с места. Я не слушал. Словно в тумане, я видел, как кто-то из медперсонала подошёл ко мне, их лица размытые, как в старом фильме. Они что-то говорили, их руки пытались удержать меня. Но это только усиливало мой страх. — Где он? Где мой муж? Где я?! — сорвался я, голос дрожал, как и всё моё тело. Меня обхватили за плечи, мягко, но настойчиво, чтобы не дать упасть. Их голоса, словно сквозь вату, пытались донести до меня слова утешения, но они не имели значения. Они не могли заглушить голос внутри моей головы, кричащий одно: найти его. Быть с ним. Каждая секунда была мучением. Казалось, что время остановилось. Комната сужалась, превращаясь в удушающую клетку. Я боролся с собственным телом, которое отказывалось слушаться. Боролся с голосами, сдерживающими меня, как цепи. Боролся со страхом, который грозил захлестнуть меня окончательно. — Эндрю... — выдохнул я снова, уже почти шёпотом, чувствуя, как из глаз начинают течь горячие слёзы. В этот момент я понял, что единственное, что удерживает меня на грани реальности, — это надежда. Надежда на то, что он придёт, что его лицо снова появится передо мной, и этот ужас закончится. Медсестра что-то сказала, но я не слышал. Её слова не имели значения. Всё, что я чувствовал, — это растущее чувство ужаса, разрывающее меня изнутри. Где он? Почему его здесь нет? Что произошло? Каждая секунда была пыткой. Комната, казалось, сужалась, стены наползали всё ближе, превращая всё вокруг в клетку. Дыхание стало рваным, словно воздух внезапно стал чем-то густым и удушающим. И тут раздался стук в дверь. Надежда вспыхнула во мне, как яркий огонёк. Я замер, уставившись на дверь, которая медленно распахнулась. На пороге стояла фигура, высокий мужчина с золотыми волосами. — Эндрю? — мой голос дрогнул. Но когда он шагнул ближе, огонёк надежды угас так же быстро, как и зажёгся. Это был не он. Черты лица казались знакомыми, но они не были его. Они были похожими, слишком похожими, как плохая копия. Всё внутри меня обрушилось. Сердце снова упало куда-то вниз, и я почувствовал, как мир вокруг снова начал терять смысл. Мужчина бросил короткий взгляд на медсестру, которая быстро что-то прошептала ему. Её голос был слишком тихим, чтобы я разобрал слова. Затем она вышла из комнаты, оставив нас наедине. Я смотрел на него, не в силах понять, что происходит. — Где он? — спросил я, мой голос был едва слышным, но напряжённым, как натянутая струна. — Где Эндрю? Мужчина сделал шаг ближе, подняв руки, как будто боялся меня спугнуть. — Всё в порядке, — сказал он мягко, но эти слова только разозлили меня. — В порядке? — мой голос сорвался на крик. — Ничего не в порядке! Где мой муж? Где я черт возьми?! Он сделал ещё шаг, но я отшатнулся, чувствуя, как слёзы начинают катиться по щекам. Меня трясло, дыхание было сбивчивым. Каждая клетка моего тела кричала о страхе, о боли, о незнании. — Пожалуйста, скажите мне, что происходит, — прошептал я, глядя на него глазами, полными отчаяния. Мужчина смотрел на меня с тем самым вымученным сочувствием, от которого только холодело внутри. Он будто жалел меня, а я хотел правды. Мне не нужно было его мягкое выражение лица, эти медленные движения, этот голос, фальшивый до дрожи. — Привет, Нил. Как ты? — произнёс он, пытаясь говорить тепло, но интонации резали слух, как нож по стеклу. Я замер. Голос был правильным, похожим. Но это был не он. Каждое слово, произнесённое этим человеком, будто переворачивало что-то внутри меня. Это было почти издевкой — слышать знакомые нотки, но не чувствовать за ними тепла и искренности Эндрю. Я хотел закричать, выгнать его, потребовать, чтобы он ушёл. Но сил не было. Моё тело словно было приковано к постели, не слушалось меня. Я только дышал тяжело, словно пытаясь проглотить слишком густой воздух. Паника не отпускала, она росла внутри, как пламя, пожирая меня изнутри. И вдруг... дверь снова открылась. — Нил, боже, ты очнулся! Его голос. Настоящий. Такой родной, тёплый, обволакивающий. Мой взгляд резко метнулся к двери, и я увидел его. Эндрю. Настоящего. Он выглядел так, будто не спал несколько суток: его волосы были растрёпаны, под глазами залегли тени, но это был он. Моё сердце вдруг забилось сильнее, но уже не от страха. Я почувствовал что-то похожее на облегчение, но оно ещё не успело полностью заполнить меня. Эндрю бросился ко мне, его шаги были быстрыми, но осторожными, как будто он боялся, что одно неверное движение разрушит всё. Он наклонился, обнял меня, его прикосновения были тёплыми, сильными, такими знакомыми. — Я здесь, — прошептал он, его голос дрожал, но в нём была та самая уверенность, которая всегда помогала мне. — Всё хорошо, Нил. Всё будет хорошо. Я закрыл глаза, чувствуя, как его рука осторожно скользит по моим волосам, как его дыхание касается моей щеки. И в этот момент напряжение, которое я чувствовал всё это время, начало уходить. — Где ты был? — выдавил я, мой голос был слабым, но наполненным эмоциями. — Я здесь. Прости меня, я пришёл так быстро, как мог, — он шептал, словно извиняясь за что-то, что не было его виной. Я крепче прижался к нему, чувствуя, как его тепло обволакивает меня. Слёзы, которые я держал всё это время, наконец, начали течь. — Я так боялся, — прошептал я, голос дрожал, но мне нужно было сказать это. — Я думал... я думал, что потерял тебя. Он крепче обнял меня, его руки были как якорь, удерживающий меня на плаву в этом хаосе. — Ты меня не потеряешь. Никогда. — Его голос звучал твёрдо, без капли сомнения. Я снова закрыл глаза, впервые за долгое время чувствуя себя в безопасности. Эндрю был рядом, и этого было достаточно. Эндрю сидел рядом, его взгляд был сосредоточен на мне, будто он пытался понять, что я чувствую, без слов. Его рука всё ещё крепко держала мою, пальцы чуть дрожали, хотя он старался казаться уверенным. Я потянул его за запястье, не в силах высказать, что именно мне нужно. Но он понял. Понял сразу, как всегда. — Подвинься, — сказал он тихо, голос был таким мягким, что это скорее было приглашением, чем просьбой. Я с трудом сдвинулся немного в сторону, пытаясь освободить место на узкой больничной кровати. Эндрю аккуратно устроился рядом, его движения были осторожными, словно он боялся случайно причинить мне боль. Его рука обвилась вокруг моей талии, а другая легла мне на плечо, притягивая ближе. Я чувствовал тепло его тела, его дыхание, которое мягко касалось моей шеи. — Всё будет хорошо, — сказал он, почти шёпотом. Я прижался к нему сильнее, словно он был моим спасательным кругом, единственным, что удерживало меня на плаву. Его ладонь легла на мой живот, и я почувствовал, как он начал мягко его поглаживать. Эти движения были такими нежными, что мне захотелось заплакать, но на этот раз от облегчения. — Ты цел? — его голос дрогнул, и я понял, что он тоже переживал, даже больше, чем показывал. Я повернул голову, встретив его взгляд. Его глаза, полные любви и заботы, искали подтверждение того, что я действительно в порядке. — Теперь да, — прошептал я, пытаясь улыбнуться, хотя слёзы уже начали скатываться по моим щекам. Эндрю провёл большим пальцем по моему лицу, стирая слёзы, а затем наклонился и поцеловал меня в лоб. Этот жест был таким простым, но он содержал всё, что я хотел услышать: уверенность, утешение, обещание, что он будет рядом, несмотря ни на что. — Я так боялся, — признался я, слова вырывались из горла сбивчиво. — Боялся, что потеряю тебя, что... что всего этого больше не будет. — Я знаю, — его голос был полон тепла. — Но теперь всё хорошо. Я здесь. Мы вместе, Нил. Его ладонь продолжала скользить по моему животу, создавая успокаивающий ритм. Мы молчали, но в этом молчании было больше слов, чем в любом разговоре. Оно было наполнено доверием, любовью и пониманием. — Ты знал, что я вернусь? — спросил он спустя какое-то время, его голос был мягким, но в нём слышалась лёгкая нотка любопытства. Я кивнул, ощущая, как его рука немного крепче обняла меня. — Я надеялся, — прошептал я. — Но, Эндрю, когда тебя не было... я... — Тише, — он перебил меня, его губы коснулись моего виска. — Я здесь, Нил. И никуда больше не денусь. Я вздохнул, позволив этим словам заполнить меня целиком. Мы лежали так, плотно прижавшись друг к другу, пока за окном не начало светать. В этот момент я понял, что неважно, какие трудности ждут впереди. С ним рядом я могу справиться со всем. — У нас будет сын, — сказал Эндрю, его голос был тихим, но твёрдым, как будто он наконец осознал всю важность этих слов. Я нахмурился, немного не понимая, что он только что сказал. Мы знали, что ждём ребенка, но вот услышать именно это, узнать пол, было чем-то совершенно новым и неожиданным. Как будто информация, которую мы ждали, наконец, приняла форму. — Сын? — переспросил я, пытаясь осмыслить слова Эндрю. Мы прошли через столько всего, но теперь, когда я слышал это, я понял, что я, наверное, вообще не был готов к этой мысли. — Да. Врачи сказали эту новость несколько недель назад, — сказал он, его глаза встретились с моими, в них отражалась смесь радости и легкой тревоги. — Мы с врачами уже обсуждали это. Он абсолютно здоровый парень. Я почувствовал, как сжимаются мои грудные мышцы. Этот момент, как и многое другое, казался таким далеким. Все эти дни, когда я был в коме, мы переживали так много, что забыл, когда именно и как мы получили эту новость. Но теперь всё это снова вернулось — как если бы время разорвалось, и эта информация появилась из ниоткуда, но вдруг стала важной частью нашего будущего. Мы действительно ждали ребенка, и теперь я знал, что это был мальчик. Мой сын. Мы с Эндрю стали семьей, и эта семья будет расти и развиваться, несмотря на все трудности. — Мне кажется, я всё ещё не до конца понимаю, — сказал я, вытягивая губы в лёгкой улыбке. — Мы с тобой станем родителями. А я-то думал, что мне никогда не дадут такую возможность. Эндрю усмехнулся и крепче сжал мою руку. — Ты не только станешь родителем, Нил. Ты будешь потрясающим отцом. И я буду рядом, чтобы помочь тебе в этом. Эти слова утешали меня больше, чем что-либо. И теперь, когда я знал, что наш сын уже на пути, я ощущал, как в моём сердце просыпается надежда, несмотря на все боли, которые мы пережили. Эндрю продолжал говорить, его голос был тихим, но твёрдым, словно он пытался обернуть каждое слово в успокаивающее тепло. — Ты должен знать, что нас спасли не просто врачи, а команда «Отброс». Они рисковали всем, чтобы вытащить нас оттуда. Капитан Ваймак лично пообещал, что доставит нас домой в целости и сохранности, — он улыбнулся уголками губ, но в его глазах была благодарность. — Он сдержит своё слово. Я слушал его, впитывая каждое слово, словно пытался связать воедино все кусочки разбитой мозаики. — А Стюард? — прохрипел я, мой голос всё ещё звучал хрипло после всего пережитого. — Он отправил к нам Жана, — Эндрю усмехнулся. — Тот успел найти себе «объект для пускания слюней». Кажется, кто-то из команды механиков произвёл на него впечатление. Я невольно усмехнулся, представляя себе этого человека, который всегда казался холодным и отстранённым, вдруг обнаружившим свою слабость. Эндрю на мгновение замолчал, словно собирался с мыслями, а затем произнёс: — И ещё... Тот человек, которого ты видел. Это не была копия. Это мой брат. Аарон. Я моргнул, пытаясь осознать услышанное. — Твой брат? — переспросил я, голосом, полным удивления. — Да. Это долгая история, — он взглянул на меня с лёгкой улыбкой, которая казалась одновременно тёплой и немного горькой. Его пальцы продолжали мягко скользить по моей руке, оставляя за собой тонкие следы тепла. Голос Эндрю, как лёгкий ветер, уносил последние обрывки тревог, проникая глубоко внутрь, туда, где недавно бушевала паника. Теперь он звучал как колыбельная, успокаивающая и неизменно родная. — Когда-нибудь я расскажу тебе всё. О нём, о нас, — его голос дрогнул едва заметно, но я уловил это. Эти слова не были просто обещанием, они были убеждением. Я знал, что он выполнит это обещание, как выполнял всегда. Эндрю никогда не говорил впустую. Мои веки становились всё тяжелее. Я хотел спросить, узнать больше, но усталость накатывала волнами, смывая остатки мыслей. Она словно укрывала меня тёплым пледом, укладывала в мягкую постель, где не было ни боли, ни страха. Голова скользнула ниже, опираясь на его плечо, и я ощутил знакомую крепость, которая всегда была для меня якорем. Его тепло стало единственной реальностью, которая имела значение в этот момент. Больше ничего не нужно было, только это. — Расскажешь, — едва слышно прошептал я, словно боясь разрушить хрупкость этого момента. Я чувствовал, как он чуть сильнее обнимает меня, осторожно, чтобы не причинить боли, словно окружая коконом защиты. Его пальцы теперь мягко скользили по моей спине, медленно, ритмично, убаюкивающе. — Спи, Нил, — его слова растворились в полумраке комнаты. Я позволил себе расслабиться, отпустить всё. Его голос был последним, что я услышал, прежде чем сон окончательно поглотил меня. В этом сне не было страхов, только чувство покоя и тепла. Впервые за долгое время я почувствовал себя по-настоящему в безопасности, зная, что в этом мире есть кто-то, кто всегда будет рядом, чтобы удержать меня.