The gift of love

26 июля Очередное июльское утро наступило в Санкт-Петербурге. Аню радовал каждый день, и она старалась находить в нём самое хорошее. Бывали ли у неё плохие дни? Бывали, но они были связаны с близкими людьми, а не с ней самой. У девушки всё шло хорошо. Когда ей было спокойно, ей хотелось дарить эти спокойствие, мир и покой другим людям. Когда человеку плохо, он не может помочь другим, потому что зачастую озабочен своей проблемой. Таковы люди. Анна Майорова, одетая в чёрную рубашку и обтягивающую юбку, приехала в здание редакции ровно к восьми часам, будучи очень пунктуальной. На входе в здание она встретилась с начальником и не успела даже пройти в помещение. Взгляд голубых глаз Соколова заставил девушку напрячься, но она мигом расслабилась и приветливо улыбнулась ему. — Доброе утро, Кирилл Иванович! — приветливо поздоровалась Аня и сняла лямку сумочки с плеча. Её редко могли задеть словами, только если этот человек был очень близкий. — Доброе утро, — ответил Кирилл как-то равнодушно и небрежно, видимо, не стараясь налаживать контакт со своими журналистами. Может он считал, что развитие отношений будет происходить само по себе. — Я вчера не получил твой отчёт по работе. Артём и Лера выполнили и всё мне прислали. Вчера вечером. — Не знаю, как они нашли ваш номер, но я не нашла и не искала, — ответила Аня честно и расслабленно пожала плечами. Возможно, её честность сыграет с ней злую шутку. — Но не волнуйтесь. Я вчера всё написала и могу сейчас вам прислать. Скажите свой номер. Соколов проговорил ей свой номер телефона наизусть и сложил руки на груди, наблюдая за ней. Девушка совсем не волновалась перед ним, выглядя спокойно и воодушевлённо. Наглядный экстраверт. Только вот Кирилла такие люди раздражали. — Статья получилась не такая большая, как я думала, — проговорила суетливо Аня своим мягким голосом, забивая его номер и подписав, как начальник Соколов. — Но самое главное я выдел... — Про кого ты писала? — Кирилл перебил девушку, не слишком горя желанием слушать. Он хотел себя поставить на места начальника, а потом уже делать поблажки сотрудникам. Так новые начальники всегда и везде делали. Аня коротко вздохнула, когда её перебили, и опустила взгляд в свой телефон. Она открыла чат с Соколовым и начала отправлять ему файл со статьёй. — С Сергеем Разумовским вчера говорила, про него и писала, — Аня прям заставила себя больше ничего ему не говорить, а то сейчас сказала бы, что ничего от Сергея не узнала. — Больше работы и меньше болтовни. Наказал напоследок Кирилл, когда на телефон пришло уведомление о приходе сообщения. Меньше болтовни? Аня ничего не ответила и коротко кивнула, заходя в здание после него. Раньше ей ещё никто не делал акцент на частых разговорах со всеми подряд. Девушка не приняла его указание всерьёз, потому что это было бы началом убийства её внутреннего ребёнка. Зайдя в помещение, она помахала рукой коллегам и присела за свой стол, сразу включая компьютер. Журналисты стали суетиться с самого утра, начиная работать. Аня не хотела от них отставать, но рядом с её столом был стол Леры, поэтому она не смогла замолчать перед работой. — Лерчик, как у тебя дела сегодня? — Аня мягко и с теплотой ей улыбнулась, оперевшись руками о стол. Нет, Майорова не была глупым ребёнком, который специально игрался, она была оптимисткой и экстравертом. Кудрявцева не сразу обратила на неё внимание, но пришлось перевести взгляд от телефона на неё. У Леры было слишком много мыслей в голове, видимо, и на лице это стало заметно, раз Аня в любопытстве наклонила голову. — Что за новый прикол? — Лера насмешливо и недовольно фыркнула на слове «Лерчик». Не понравилось. — Ты про что? Про имя или про то, что я интересуюсь, как ты? — уточнила Аня с лёгкой улыбкой и убрала прядь тёмных волос за ухо. В неловкое положение поставить Аню было трудновато. — Оба варианта, — Лера уже равнодушно махнула рукой и провела ладонью по лицу, вздыхая. — Сиди и работай, Ань. Мне некогда говорить. — Ты сегодня поистине острая на язык, — отметила Аня и сощурила карие глаза, параллельно включив на компьютере панель с новостями. — Что-то случилось? — А это уже не твоё дело, — Кудрявцева наигранно-мило улыбнулась и подмигнула, демонстративно отвернувшись к компьютеру. Может и глупо со стороны выглядело, но довериться другому человеку было так сложно. — Проблема другого человека никогда не являлась «моим делом», но я могла бы чем-нибудь помочь, и тебе могу помочь, — Майорова могла поручиться за свои слова, тем более она старалась словами просто так не разбрасываться. Лера ничего не ответила и даже не посмотрела на Аню, на что та пожала плечами и тоже промолчала. Кудрявцева либо правда проигнорирует, либо... Проигнорирует. Она никогда с Аней не говорила о себе, а Аня в общем-то допускала мысли, что у той не могло быть проблем. Лера могла за себя постоять. — Моя мама, — начала негромко говорить Лера после нескольких минут молчания. Аня сразу подвинулась на стуле к ней и прислушалась. — Марина её зовут. Она двигает бизнес по косметике, но заработан он был не честным трудом, поэтому этот псих... — Чумной Доктор? — уточнила Аня, хотя сама прекрасно знала, что она говорила именно про этого психа. — Нет, блин, Чикатило, — саркастически и раздражённо выплюнула Лера, закатив глаза. — Он же богатых сжигает, я забыла. — Ладно, ладно, извини... — Аня подняла руки в сдающимся жесте и вздохнула, придвинувшись вплотную. — Подай заявление в полицию, и твоей маме обеспечат полноценную защиту. — Не хочу обесценивать труд нашей полиции, но защиту они обеспечат только своим задницам, а на остальных им глубоко плевать, — в голосе Леры прозвучала обида. — Не надо так говорить, — нервно хмыкнула Аня и покачала головой, нахмурив свои густые и аккуратные брови. Она очень не любила негативное обсуждение чего-либо. Сразу настроение портилось, а некоторым нравилось подобное, мол, сравнивали свою хорошую жизнь и жизнь того, кто существовал, а не жил. — В полиции работает мой отец, и он сможет обеспечить защиту твоей маме. — У твоего отца будет свободное время заниматься безопасностью моей мамы? — Кудрявцева иронично и недоверчиво выгнула бровь, на что Аня вопросительно нахмурилась. — Почему же от других остался только пепел? — Не мне этот вопрос нужно задавать, — обладательница карих глаз посмотрела на коллегу из-под лба и поджала пухлые губы. Следующие слова она произнесла уверенно, и только самые пессимисты могли на эти слова закатить глаза, что Лера и сделала. — И вообще любое проявление доброты может привести к радикальным изменениям другого человека. — Ой, Ань, отстань со своими идио... — Кудрявцева остановилась на полуслове и махнула на неё рукой. Лера не могла понять светлых взглядов Ани, поэтому её словно тошнило от этого. — Не вижу в этом ничего идиотского, Лер, — Аня редко была серьёзной, но в такие моменты она хмурилась, а симпатичное личико становилось строгим. У девушки было другое воспитание и определённый источник энергии и света, который, казалось, не кончался. — Лучше попросить о помощи, чем молчать. — Чтобы потом нож в спину получить? Нет уж, спасибо, — усмехнулась Лера и сощурила тёмно-зелёные глаза , посмотрев на Аню, как на дурочку. — У тебя синдром спасателя, м? — Мне ты рассказала и не побоялась, — девушка пожала плечами. — Это не синдром спасателя, это просто доброта. После своих слов Аня отодвинулась на стуле обратно к столу и перевела внимание на экран компьютера, включая новости о городе. Не стала она больше ничего говорить Лере, раз та не хотела её слушать. Майорова посоветовала ей пойти в полицию и попросить защиту, а она пусть решает уже сама. Оптимистичная журналистка зачастую могла переживать за других больше, чем за себе — повышенная эмпатия, но она этим гордилась, хотя иногда становилось грустно от переживаний и всего остального. — Я тебя услышала. Коротко и небрежно сообщила Лера и тоже отвернулась к экрану компьютера. Майорова ничего на это не ответила, но нежная улыбка тронула женские губы. Аня верила, что с Лерой ничего плохого не произойдёт, если она обратится именно к её отцу — Александру Владимировичу Майорову: начальник уголовных расследований. Этот отдел не был связан с отделом, где работал Игорь Гром и Дима Дубин, но они взаимодействовали друг с другом.

* * *

Работа в журналистике заметно ускоряло время даже без выездов в город. Просто общение и работа за компьютерами. Да, многие из журналистов после работы совершали различные процедуры для глаз, чтобы успокоить их, и не испортить зрение. Аня особенно активно следила за своими глазами, не желая ходить в очках, впрочем она следила и за своим питанием, и за кожей, и фигурой. Ближе к шести часам Майорова освободилась от работы и уже выключала компьютер, напевая под нос мелодию и невольно пританцовывая. Летом темнело поздно, а огни города не давали темноте полностью охватить улицы. В этом была красота. Быстро напечатав сообщение Вике о том, что она освободилась и готова к поездке, девушка повернулась к выходу и приветливо помахала рукой оставшимся заканчивать работу коллегам и начальнику. Соколов в ответ даже не кивнул и повернулся к окну, на что Аня пожала плечами, не обидевшись. Может мужчина не привык уделять внимание людям, а может он просто холодный по своей сущности. За таким состоянием всегда стояло трудное прошлое. Девушка пообещала самой себе, что построит с ним неплохие отношения, ведь он её начальник, и не пытаться найти общий язык — глупо. — Всем до завтра! — Аня улыбнулась своей красивой и искренней улыбкой, за которую она многим нравилась, а некоторые её не любили, хотя именно в её окружение она всем симпатизировала. Каждому не угодить. — До завтра, Кирилл Иванович! Кирилл Соколов был трудоголиком и работа в бывшем учреждении: школьная образовательная организация занимало очень много времени. Такие люди не позволяли себе отдыхать. Редакция предполагала больше работы, поэтому Соколов не пытался утруждаться над развитием отношений с сотрудниками. Это пока начальная стадия работы. Сегодня был только второй день. Выйдя из здания редакции, Аня решила пройтись. Да, для жителей, например, сёл и деревень это казалось необычным и сложным, но для городских это было легко и просто. Она знала город хорошо из-за своей работы, поэтому могла смело гулять по Петербургу. Разумеется, прогулка была только по людским улицам, а не тёмным переулкам. Это не фильм, где использовались самые устаревшие устои и клише. До картинной галереи на Чайковского было недалеко, тем более она находилась почти в центре города. Рядом было кафе и парикмахерский салон. Приятное место для встречи и прогулок. Дойти до место назначения заняло около двадцати пяти минут, так как Аня шла неторопливо. Она старалась не ходить одной, но здесь было идти недалеко.

* * *

Птица, весь день просидев в башне, решил прогуляться, точнее проехать на машине и развеяться. Сидеть в башне было привилегией Серёжи. Обладатель янтарных глаз не мог долго сидеть на одном месте, начиная раздражаться и злиться, а злость приводило к разрушениям. Невольным разрушениям. Проблем с Серёжей иметь не хотелось, хотя не стоило отрицать, что ему нравилось видеть на лице Разумовского волнение, смешанное со злостью за очередное разбитое стекло или кружку. И вот ближе к вечеру, к семи часам Птица начал неспешно собираться в картинную галерею. Хотелось именно в художественную галерею, а она находилась на улице Чайковского. Он не считал себя эстетом, но с каждым днём понимал, что в нём были крупинки эстета. Да что там крупинки?! Птица был эстетом. Мужчина надел чёрную рубаху с красным пиджаком, облегающие штаны такого же алого цвета и чёрный кожаный ремень. Ремень и карман штанов соединяла золотая цепочка. Завязав длинные рыжие волосы в хвост, Птица надел на запястье часы и солнечные очки на янтарные глаза. Ну, чем не эстет? Птица вышел из офиса, игриво вертя на пальце ключи от машины, и спустился на подземную парковку. Пройдя совсем немного, он остановился перед своим любимым красным спорткаром. Аккуратные губы исказила довольная ухмылка. Он сел на водительское место, и машина выехала из подземной парковки на всей скорости. Птице было глубоко плевать на правила дорожного движения и штрафы. Платить ведь будет не он.

* * *

Аня то пришла на место встречи и тихо хмыкнула, посмотрев на время на телефоне. Семь часов. Может стоило пораньше встретиться? Она поспешила написать Вике, чтобы они встретились пораньше, но в ответ был отказ. Вика собралась заехать за парочкой друзей, поэтому приедет позже, учитывая вечерние пробки. Майорова поняла, что придётся ждать. Купив небольшой стаканчик кофе в кафе, стоящем недалеко от картинной галереи, Аня присела на скамейку и стала смотреть по сторонам. Ей нравилось вот так останавливаться и смотреть на проходящих мимо людей. Интересно, куда они все шли? Какие у них были проблемы? Какие радости? Кому-то плохо в душе, кому-то весело... Какие всё-таки разные жизни и судьбы. Через некоторое время на парковку рядом с картинной галереей припарковался красный спорткар. Аня с нескрываемым восхищением охнула на такую красоту и невольно улыбнулась, убрав волосы за ухо. Хорошо иметь свою машину, но увы. Водитель был мужчина, судя по фигуре, поэтому девушка присела на скамейке спокойнее, чтобы не привлечь внимание. Богатые люди могли выкинуть, что угодно. Увидев рыжие волосы, Аня узнала в мужчине Сергея Разумовского. Волнение ушло. Не ожидала такой скорой, но незапланированной встречи с ним, однако была более чем довольна. Птица, идя ко входу картинной галереи, заметил девушку. Это была та самая журналистка-добрячка. Он лишь хмыкнул и прошёл мимо, заходя в здание. Не посчитал нужным поздороваться. Аня посмотрела ему вслед, скользнув взглядом карих глаз по ровной спине, разочаровываясь, что он её не заметил. Конечно, он, наверное, и не помнил, кто она. В голове появилась глупая идея пойти за ним. Почему глупая? Девушка редко упускала моменты, чтобы потом не плакать за дверями. Ловила момент. — Может, это судьба? Прошептала она сама себе и радостно улыбнулась. Ничего страшного не будет. С этими наивными мыслями она плавно поднялась со скамейки и направилась к входу в галерею. Новое место, но Аня любила всё новое. Птица, заплатив за билет, взял наушник и, пройдя пустой коридор, подошёл к первой картине. Со стороны он выглядел спокойно и отчуждённо, но внутри всегда горели огонь и пламя. Он стал рассматривать картину, слушая историю её создания с лёгким интересом. Пока сойдёт. Взгляд янтарных глаз поднялся выше, смотря на фон картины. Людей не было в этой части здания, да и вообще в таком современном времени мало молодых людей смотрела картины. Аня уверенно зашла в помещение, несмотря на то, что была в этом здании впервые. Увидев кассу, девушка подошла к ней и встала на носочки, из-за невысокого роста не доставая до стола. Своего роста она никогда не стыдилась. — Доброго вечера вам, — она приятно улыбнулась женщине на кассе и подала карту на оплату прохода в галерею, на что та молча предложила наушник. — Нет, нет, спасибо. Люблю смотреть картины в тишине. Удачи вам и улыбайтесь! Аня заплатила и повернулась в сторону коридора, ища глазами Сергея. Нашла и неторопливо пошла в его сторону, положив одну руку в карман. Женщина на кассе проводила девушку взглядом и закатила глаза на её просьбу улыбаться. Нечего указывать... Аня обратила внимание, как сердце непривычно стало быстро биться, и стала идти тише. Интересно, он её заметил? Следя за его действиями, девушка увидела, как мужчина чему-то кивнул и неспеша направился к следующей картине, осторожно проводя пальцами по холсту. Пальцы были поистине красивы. — Что за преследование? — тихо произнес Птица, не отрывая взгляда от картины, и внутренне усмехнулся. Что за забава? Аня коротко дрогнула от неожиданности и сразу улыбнулась, подходя ближе. Заметил. — Почему же сразу преследование? Я с хорошими намерениями, — она пожала плечами и остановилась в двух шагах от него, осматривая лицо и тёмные очки. Иногда после первой встречи было сложно снова заговорить. Кто-то делал вид, что не они знали друг друга, а кто-то, как Аня, без проблем, словно давно знакомы, подходили и заговаривали первыми. — Чего тогда крадёшься? — Птица специально сделал голос мягким и мурлыкающим и коротко глянул на девушку. — Тебе кажется, — Аня улыбнулась и сделала ещё один шаг в его сторону, уже вставая рядом. Как бы волновалась и одновременно чувствовала себя спокойно. — Я картины смотрела. — Ну, да, конечно, — он ухмыльнулся насмешливо и так знакомо. При первой встречи была такая же ухмылка. Аня это заметила, но до сих пор не поняла, почему он на неё так ухмылялся. Чем ухмылка была вызвана? Птица просто находил девушку забавной и слишком доброй, слишком простодушной. — Не веришь, что мне могут нравиться картины? — Майорова сложила руки на груди и посмотрела на него с удивлением в глазах. Ей нравились картины. Определённые картины. — Не хочешь говорить правду — не говори, но делать из меня идиота не надо, — мужчина ощутил, как по всему телу разлилось раздражение, поэтому он снова включил наушник, тем самым продолжив аудиозапись, и подошёл к следующей картине, оставив девушку позади. Аня нахмурилась на саму себя и глухо хмыкнула, понимая, что не было смысла скрывать, что она целенаправленно пошла за ним, чтобы пообщаться. Девушка сдалась. — Ладно, ты прав, — согласилась она и снова подошла к нему поближе. Какое-то странное ощущение внутри: желание поговорить с ним. С первой встречи он показался ей загадочным и таинственным. — Я жду кое-кого, а тут увидела тебя и решила не упускать шанс. Губы Птицы задрожали в приступе ухмылки, но он сдержался. Податливая девушка. — Как мило с твоей стороны, — сказал Птица с явным сарказмом и наконец-то посмотрел на неё сквозь тёмные очки, скрывающие янтарные глаза. — Ты что-то хотела? — Ничего материального, не волнуйся, — она непринуждённо улыбнулась, но чувствовала его насмешливый взгляд даже сквозь солнечные очки. Среагировать решила шутливо. — Если бы я плохо различала сарказм, тебе пришлось бы носить табличку с надписью «сарказм» для таких моментов. Птица тихо вздохнул и пожал плечами, продолжая смотреть на картины. Промолчал и проигнорировал её шутливость, показывая то, как это глупо прозвучало. Девушка встала поближе и расслабленно сложила руки на груди, посмотрев на картину, а потом на него. На Сергея было приятнее смотреть. Привлекательная внешность. Алый костюм и рубашка идеально подчёркивали его фигуру и тело. — А ты знаешь секрет улыбки Моны Лизы? — спросила она через несколько секунд, когда поняла, что он точно не собрался отвечать на её прошлые слова. В картинной галереи находились? Поговорить можно и о картинах. — Леонардо нарисовал улыбку с помощью теней, — начал объяснять Птица с лёгкой ухмылкой, рассматривая картины, но никак не девушку. Не отрицал, что она была симпатичной, но говорить об этом и подавать виду он не собирался. — Эти тени почти невидимы, но мы можем их различить краями сетчатки. В итоге, когда мы смотрим на глаза, брови, нос мы видим эти тени и нам кажется, что Мона Лиза улыбается. — Попытка не пытка, — Аня по-доброму нахмурилась и кивнула на его ответ. Думала, как-то по-умному показаться, но Сергей оказался не глупым. Всё же он гений! — Верно, — мужчина, посмотрев на Аню, усмехнулся и снова перевёл взгляд на картину. — Попытаться стоило, — девушка горделиво вздёрнула подбородок и улыбнулась, незаметно подмигнув ему. — Чем больше глупостей я совершаю, тем популярнее становлюсь. — Ну, у каждого свой способ прославиться, — Птица глухо усмехнулся и медленно облизнул губы, не открывая вид на острый клык. Забавная девушка. Совершала милые и приятные глупости, чтобы показать себя. Такое вызывало смех. — А знаешь, как ещё можно расслабиться, кроме как смотреть на произведения искусства? — задала очередной вопрос Аня и легко улыбнулась. Это общение между ними ей понравилось больше. Никакой формальности, и так легко. Ей точно было спокойно. Птице в общем-то было всё равно. Если бы Аня за ним не пошла, он бы не расстроился. Своим простодушным и искренним поведением девушка показывала себя настоящую, а на личике отражались все эмоции. Она была рада встрече. Она считала, что все встречи в жизни не случайны. — Как же? — Птица профессионально скрыл интерес, но Ане показалось, что ему было интересно услышать это. — Для это нужно купить чёрную ванну конической формы, — Аня снова начала болтать, не переставая улыбаться, — засыпать песком или сахаром. А потом ты должен вынуть пробку, и всё это начнёт уходить через слив. Потом ты берёшь камеру, снимаешь, пускаешь плёнку назад и наблюдаешь, как через слив песок наполняет ванну. Классно, правда? Реакция Птицы была максимально ироничной. Он молча посмотрел на девушку пару минут и отвернулся, ничего не сказав. Если она пыталась так привлечь внимание, то получилось неплохо. Мужчина убедился, что Аня простодушная, как ребёнок. Такую хотелось окунуть в жестокую реальность. — М-да.. — тихо протянула Аня и чуть улыбнулась уголками губ, почесав заднюю часть шеи. Она не ожидала такую реакцию. Можно было хотя бы улыбнуться. — Сложная ситуация. Ты первый, кто так спокойно отреагировал. — Такая хрень меня не расслабляет, а вот вид пламени это уже совсем другой разговор, — он показательно закатил глаза, намекая, что девушка ему наскучила своими милыми разговорами. — Пламени? — девушка вскинула брови в удивлении, не став обращать внимание на его слово «хрень». Аня не материлась. — Имеешь ввиду костёр? — И не только, — улыбнулся загадочно Птица, больше ничего не сказав, и положил руки в карманы алых брюк. Девушка не стала выпытывать от него что-нибудь ещё, раз он не открыл подробности своего ответа. — Костёр, это правда классно, особенно, когда холодно, — она мечтательно улыбнулась и на секунду прикрыла глаза, представляя картину. — Ты сидишь около него и жаришь маршмеллоу. «И не только маршмеллоу» — пронеслось в голове Птицы, и он ухмыльнулся этим своим мыслям. Его окатили довольно садистские мысли по поводу своих убийств, где он вместо маршмеллоу жарил людей на огне. В своих деяниях он не видел ничего плохого, наоборот видел что-то забавное и весёлое. Убийства приносили ему необъятное удовольствие, а попутно он так очищал город от изобилия богатых людей, у которых отсутствовала совесть. — Знаешь, если бы существовал измеритель юмора, у тебя он был бы высоким и очень избирательным, — не сдержавшись, отметила девушка. — Над тупыми шутками не смеюсь. Мне больше нравится чёрный юмор, — Птица наконец-то решил посмотреть на Аню сквозь тёмные очки. Он отметил, что она не волновалась рядом рядом с ним. А зря... Уж перед ним она не должна быть спокойной. Рядом с ним никто не бывал спокойным из-за его хищной и властной ауры, а здесь девушка улыбалась. Это до поры до времени. — Чёрный юмор? — Аня коротко хмыкнула и сощурила карие глаза, не сводя взгляд с мужчины. Да, взгляды она никогда не умела контролировать. — Прям без намёков на добродушный подтекст? — Верно, — Птица кивнул и тихо усмехнулся, чувствуя, что она на него неотрывно смотрела. Это льстило в какой-то степени, но не больше. — Мм, это неожиданно, — она сложила губы уточкой, от чего вырвался глухой свист, а женская рука смешливо прикрыла рот. — Чего это ты так удивляешься? — мужчина наклонил голову в бок, словно сова, смотрящая на свою жертву, и выжидающе посмотрел на Аню. Было интересно, что она ему ответит. — Как бы это выразить... — она задумчиво почесала шею и показательно посмотрела наверх, а только потом глянула на мужчину. Он так внимательно смотрел, несмотря на то, что она не видела его глаз. — Когда я увидела тебя издалека на том мероприятии, мне показалось, что ты довольно простодушный на вид. — Внешность обманчива, — Птица громко хрустнул шеей и размял плечи, расслабленно потянувшись. Устал, точнее просто надоело. Сказано же было, долго на одном месте ему трудно находиться. — Красота суетна, — тут же добавила Аня, улыбаясь во все зубы. У неё правда была красивая улыбка, и за ней не скрывались фальш и ложь. Девушка была полностью открыта к общению, словно раскрытая книга. Птице она показалась глупой и не имеющей стержень и изюминку девушкой. — Ну, раз я всё посмотрел, то мне больше здесь делать нечего, — Птица вынул наушник и осторожно положил его на край небольшой тумбочки, стоящей рядом с картиной. Он проследил, как девушка достала телефон из кармана сумочки, который давно вибрировал, сообщая о приходе сообщений. Видимо, Аня была занятой и общительной личностью. Птица таковым не был, однако никогда не молчал и мог с лёгкостью прокомментировать любого человека, бросив несколько ироничных фраз, чтобы смутить или опозорить. — Я очень надеюсь, что мы ещё увидимся, — Аня широко улыбнулась и посмотрела ему в глаза, точнее на его очки. Чего он глаза скрывал?! У него такие красивые и глубокие голубые глаза. — Всё возможно, — так заманчиво и мурлыкающе пообещал Птица, что у Ани в груди стало неожиданно приятно и тепло. Появилась надежда. Он поднял солнечные очки вверх, глянув на девушку хищными янтарными глазами. Аня посмотрела на него с удивлением, но решила, что он просто надел линзы. Слишком реалистичные линзы. Птица небрежно подмигнул ей и, обратно надев очки, направился к выходу. Ничего особенного в своё подмигивание он не вложил, но от чего-то хотелось немного пофлиртовать и посмотреть на реакцию. Майорова повернулась в его сторону, провожая взглядом, и тихо прыснула со смеху, коснувшись ладонью своей тёплой щеки. — Я что, покраснела?..