Когда зацветёт пурпурник

— Забавно получилось, да? Знаешь, когда мы встретились с тобой в первый раз, ты мне показался таким идиотом, вот правда. Вступил в поединок, выиграл, не признал свою же победу, а потом ещё и меня оскорбил! , — Мавуика усмехнулась, осторожно положив свою голову на его плечо. Каждый жест, каждое прикосновение теперь ощущались совершенно иначе, только девушка так до конца и не поняла, могла ли она себе позволить всё это — они просидели так больше часа, но за всё это время Траин не проронил ни слова. Он не признался ей в ответ, казалось, в какой-то мере он опасался её, боялся дотронуться, вздрагивал при каждом её прикосновении. Было ощущение того, что юноша что-то хотел сказать, но не мог заставить себя это сделать. На смену мимолётному порыву эмоций, который он не в силах был контролировать, приходило горькое осознание сложившегося положения которое ставило перед ним чёткий выбор, который он сделать не мог. — Я… да, прости, я тогда ужасно выразился… — мужчина явно потерял, а скорее даже и не улавливал нить монолога Мавуики. Рыжие пряди соскользнули с мужского плеча, девушка выпрямилась, хмуро окидывая взглядом собеседника — Что-то не так? Мне показалось, что ты был рад… Траин вздохнул и распластался на земле, сложив руки на груди, переводя взор с зелени под ногами на звёздное небо. Как хорошо, что в Натлане почти никогда не было ни дождей, ни хмурых туч. — Мави я… я правда не знаю… Я не знаю, как мне правильно поступить. Я не могу бросить свою семью и свой дом, ты же понимаешь, что рано или поздно я вынужден буду вернуться. Моя родня нуждается во мне. Я также как и ты не могу и не имею права вот так вот взять и бросить свою Родину, нарушив присягу. Но при этом я уже никогда не смогу забыть тебя, твой образ, твой голос — первая любовь, она, знаешь… Она самая важная, самая значимая и запоминающаяся. Даже если я покину Натлан, в каждой девушке я всё равно буду искать тебя. Я очень долго думал над этим — согласись, что жизнь на два дома это не жизнь — это сотни километров туда и обратно. Если бы я был натланцем, если бы не ситуация, в которой я нахожусь… Мавуика, как мне быть? Несколько мгновений спустя он ощутил под боком тепло тела девушки, которая легла на землю рядом с ним. Воцарившееся молчание длилось несколько минут — оба наблюдали за звёздами, которые время от времени чёткими линиями рассекали небесную синеву. В Натлане сейчас сезон звездопадов — в это время многие жители ночами загадывали желания, надеясь, что рано или поздно их просьбы дойдут до тех, кто на небесах должен их исполнять. — Хоть наша первая встреча и была не самой удачной, но знаешь, я сразу тебя запомнила, — она взяла его за руку, которую он держал у своей груди, — Не из-за того, что ты меня победил, а из-за твоего поступка. Нет, я не про то, как ты сказал, что не видишь во мне достойного соперника лишь потому, что я женщина. Разделив со мной эту победу перед всеми, ты показал, что мы с тобой — достойные друг друга соперники. Думаешь, я не понимала, что как ни крути мы находились с тобой на разных уровнях? Я умею признавать проигрыш, но всё же… Ты поступил как настоящий рыцарь. Наивный и очень мило смущающийся рыцарь, — Мавуика привстала на локтях, не убирая своей руки от руки Траина. Девушка наклонилась над ним — ей хотелось видеть его лицо, заглянуть ему в глаза, — Знаешь, сначала я думала, что ты понравился мне исключительно из-за внешности — ты совершенно не похож на нас, на натланцев. Я не понимаю, как так получилось, что ты выбрал именно меня. Разве у вас в Каэнри’ах нет достойных претенденток? — Таких как ты точно нет, — мужчина тепло улыбнулся, свободной рукой поглаживая её щёку — И у нас нет таких как ты. В Натлане всегда говорят: «живи так, как будто каждый твой день — последний». Печально, но для некоторых из нас это действительно так… Никто не знает каким будет следующий день, поэтому нужно стараться брать от жизни всё, что только возможно. Если сейчас мы есть друг у друга, давай просто будем наслаждаться настоящим, хорошо? Будущее решит за нас и расставит всё на свои места. Мавуика наклонилась к нему, оставив лёгкий, едва ощутимый поцелуй на щеке юноши. Как бы он не старался сейчас выглядеть серьёзно, всё же краска смущения на лице говорила сама за себя. Подтянутое мужское тело вкупе со скромностью и невероятной нежностью во взгляде заставляли огню в душе девушки разгораться в настоящий пожар. Этот диссонанс подкупал — неопытный, ещё совсем молодой командир, который в свои годы уже успел стать авторитетом для своих солдат, сейчас лежал перед ней, обескураженный от простого поцелуя в щёку. Видели бы его подчинённые… — Я совсем глупо выгляжу со стороны, да? , — Траин вновь посмотрел ей в глаза, на губах читалась еле уловимая виноватая улыбка — С чего ты взял? , — Мавуика устроилась на его плече, не обращая внимания на впивающийся в затылок наплечник формы. Мужская грудь размеренно вздымалась, а под ней гулкими ударами раздавалось биение чужого сердца, — Тебе очень идёт румянец

***

— А мама сказала, когда они с папой вернутся? — девочка шла вприпрыжку, держа руки за спиной, от чего хвостик её рыжих волос забавно покачивался из стороны в сторону — Думаю, ближе к вечеру, у них сейчас какие-то дела в Клане Цветочного пера. Стой, а ты не забыла покормить заврианов? — Никак нет! Оба накромлены, напоены и спали, когда мы уходили. А куда мы вообще идём? Это надолго? — Ну… Я не думала, что ты останешься без присмотра именно сегодня, у меня была запланирована кое-какая встреча, — Мавуика вздохнула, мысленно хороня все свои планы на день. Нет, ей было не трудно посидеть с сестрой, тем более, что девочка была уже далеко не маленькой. Но при этом, когда всё ранее запланированное перечёркивалось внезапно возникшими обязанностями, то удовольствия это приносило мало. Оставлять сестру одну дома, особенно в период, когда нападки Бездны на Натлан участились было не самым лучшим решеием. — Я вообще-то не ребёнок, могла бы одна посидеть! — Тебе всего одиннадцать, да и ты сама знаешь, что даже дома сейчас небезопасно, — девушка потрепала Хини по голове, — Давай так: ты не говоришь родителям о том, куда мы сегодня ходили, а взамен мы завтра с тобой идём туда, куда ты захочешь — если нужно, я всё оплачу. Идёт? , — Мавуика уже больше года не решалась сказать родителям про свои отношения. По правде сказать, она сильно переживала по поводу их реакции на избранника-чужеземца. Отец было даже выказывал недовольсвто относительно дахрийских исследователей на территории Натлана. Каково же будет его удивление, когда он узнает, что старшая дочь завела роман не просто с каким-то рядовым учёным или солдатом, а с командиром всего военного отряда Каэнри’ах на их территории. — Ух-ты, у моей любимой сестрёнки появились какие-то страшные секреты? , — младшая хитро посмотрела на сестру, — а что за секрет? — Придём и узнаешь. Просто пообещай, что никому не рассажешь, я ведь могу тебе доверять? Хини кивнула, не скрывая зиантригованную ухмылку, но дальше допытывать девушку вопросами не стала. Она, как и отец с матерью, обратила внимание на изменение поведения Мавуики — сестра явно что-то недоговаривала, чаще стала, как говориться «витать в облаках» и, что самое удивительное — меньше стала говорить о войнах с Бездной и Паломничестве. Конечно, второе могло быть связано с тем, что новый Пиро Архонт ещё совсем молодой, и о ближайших состязаниях на его должность пока следовало забыть. Но при этом что-то в её поведении чётко давало понять, что это далеко не глвная и не единственная прична охладевания её пыла ко всякого рода героическим поступкам. Нет, её героизм, жажда справедливости и спокойствия для своей страны никуда не делись, она всё также продолжала свои ежедневные тренировки, всё также хотела в будущем участвовать в Войнах Ночных дозорных — это стремление в прямом смысле было у неё в крови. Она была воином по праву и метсу рождения, но сейчас все эти стемления заглушали чувства к любимому человеку, которые контролировать было практически невозможно. Да и она не хотела. Уже как год прошёл с момента, когда они вдвоём сидели на том утёсе, когда оба впервые сказали друг другу заветное «я люблю тебя». Мавуика и не заметила, как быстро пролетело время. В тот вечер Траин был абсолютно прав — первая любовь она самая важная и значимая. Она самая неловкая, но от этого и самая искренняя — первые, неопытные поцелуи, прикосновения, заставлявшие обоих краснеть как священное Пламя на Стадионе. Юноша оставался всё таким же стеснительным, но при этом таким же джентельменом, который без спроса боялся лишний раз дотронуться до своего «Огонька» — эта его черта задевала какие-то особые и далёкие струны души девушки. — Почти пришли, — Мавуика взяла сестру за руку, на что в ответ получила укоризненный взгляд с её стороны, явно пытающийся донести до неё очередную фразу «я уже не маленькая!». На обочине дороги перед горной расщелиной, в которой расположились владения племени Детей Эха, по обыкновению стоял ряд палаток местных торговцев — торговали чем были богаты: в основном это были минералы, добываемыми членами племени из горной породы, разного рода самодельные изделия, изготовленные местными мастерами, а также здесь можно было найти множество точек, торговавших всевозможной едой. В самом племени торговать было достаточно трудно из-за ландшафта и недостатка места. Поэтому большее количесвто здешнего рынка перекочевало за обитаемую территорию Детей Эха. У одной из таких палаток нарастала и так накалённая обстановка, что не было чем-то из ряда вон выходящим для таких мест — Откуда такая цена? Вы только что продали мужчине передо мной два килогрмама точно таких же яблок за сто моры, а с меня за одно требуете пятьдесят? Вам не кажется, что это чистой воды грабёж? — А чему вы удивляетесь? Иностранцам всегда дороже. Не нравится — уходите, и без вас покупатели найдутся, — солидного возраста продавец раздражённо смерил взглядом чужеземца, попутно выставляя на прилавок новый ящик со свежими злакофруктами. — Но не на столько же! Я готов заплатить больше, но не пятьесят процентов от стоимости целой сумки этих яблок! Какая Вам разница на ком зарабатывать? — Ещё раз повторяю — что-то не устраивает? Возвращайтесь к себе и покупайте всё по той стоимости, которая для вас будет приемлема, — мужчина всем своим видом выражал нежелание продолжать диалог и торговаться — Да чёрт с вами, надеюсь, эти деньги вам пригодятся, — юноша хлопнул рукой по одному из стоящих рядом ящиков, оставив на нём несколько монет общей суммой на сто моры и самостоятельно взял яблоко с прилавка — Ну и хам! , — послышалось вслед, но Траин предпочёл не обращать на это внимания. Такие инциденты для него были не в новинку — всё же он находится здесь не в качестве простого туриста. Но временами подобное отношение местых огрочало. Он вместе со своим отрядом наравне с защитниками Натлана помогал отражать участившиеся нападки Бездны — в последнем сражении один из его воинов был ранен, и, видимо, Бездна повредила не только его тело, но и рассудок. Парня преследовали галлюцинации, мешавшие ему нормально воспринимать окружающий мир. Им занялся Гутфрид, активно изучающий эту проблему, но никаких положительных прогнозов друг не давал. Оставалось лишь ждать и надеяться, что рано или поздно солдат придёт в себя. К слову сказать, взаимоотношения с Гутфридом после его пьяной выходки Траин вновь смог наладить — друг, хоть и плохо помнил, о чём говорил, но всё же извинился за свои слова, при этом всё равно оставаясь при своём мнении. Работа над лекарством от заражения Бездны шла медленно и особых продвижек пока не наблюдалось. Испытания препарата на мелких животных не давали чётких и однозначных результатов — животные в большинстве своём умрали, часто это происходило в муках. Но не смотря на то, что воины и учёные Каэнрии всячески помогали натланцам, они всё также оставались для вторых иноземцами, которым не следовало доверять. Конечно, не все здесь были настроены исключительно негативно по отношению к ним, но скептицизм и недоверие прослеживались во взгляде и в голосе каждого второго местного. Чуть отойдя от «конфликтной» палатки, юноша посмотрел на аккуратный букет цветов, который всё это время держал за спиной. Ей должно понравиться. Реакция Мавуики на его подарки была бесценна — лучезарно улыбаясь, она всегда смущённо отводила взгляд, а потом благодарила его неловким поцелуем — по началу в щёку, но не так давно, сократив личные границы обоих, решилась опробовать на вкус его губы. Она подарила ему свой первый поцелуй, также, как и он подарил ей. Это многое значило для обоих, позволило больше сблизиться друг с другом. — Ух-ты, а кому цветочки? , — Траин резко повернулся на знакомый голос, так и не успев надкусить купленное втридорого яблоко. К его удивлению снизу вверх на него смотрели уже два «огонька» — один поменьше, а другой побольше. — Сис, отец тебя убьёт, — Хини совершенно не стеснялась в выражениях. Не было смысла ей что-то объяснять — она сама всё прекрасно поняла. Она сразу его вспоминла, вспомнила, как видела его два года назад и как тогда пошутила про их «свидание». Кто же знал, что спустя время старая шутка перестанет быть шуткой. — Хини! Мы с тобой договаривались! , — шикнула на сестру Мавуика, — Прости, я не могла её оставить одну дома, ничего, если она сегодня побудет с нами? , — девушка продолжала крепко сжимать руку сестры, не решаясь подойти ближе к возлюбленному. Оно и понятно — совесть и воспитание попросту не позволяли открыто проявлять чувства при девочке. Видимо, сегодня придётся ограничиться исключительно дружеской прогулкой. — Мави… Мавуика, я если б знал… — он растерянно посмотрел на букет в руке, переводя взгляд на сестёр. Юноше было невероятно неловко — в этой ситуации дарить цветы только одной девушке выглядело бы не очень хорошо. Хини окинула мужчину подозрительным взглядом, украдкой посматривая на сестру, которая, видимо, переняла неловкость момента. Чуть закатив глаза и наигранно вздохнув, девочка высвободила свою руку из хватки Мавуики, ловким движением и без всякого стеснения она выхватила из руки юноши это многострадальное, можно сказать «золотое» яблоко, и потерев его о собственное платье без зазрения откусила от него кусок — Ну и что вы стоите? Дарите цветы. Компенсацию я уже взяла, так что можете не переживать, — в её голосе сильно чувствовались ехидные нотки, — Мне отвернуться? Траин и Мавуика переглянулись, не зная с чего бы в этой ситуации начать. В моменте девушке стало жутко неловко, причём не ясно перед кем — перед сестрой или перед мужчиной. — Я предлагаю просто прогуляться, никто не возражает? , — Мавуика сочла единственным верным вариантом смену темы диалога, забирая из рук обескураженного юноши букет цветов. Он правда был красивым — видно, что он старался, очень хотел порадовать её, но, увы, сейчас она не могла себе позволить его поблагодарить. Она не знала, услышал ли Траин её тихое «спасибо», но в случае чего решила для себя обсудить эту ситуацию чуть позже. Оба спутника помотали головами, выражая солидарность с её предложением. — А я вас помню, вы тогда понравились нашей Хитате. Ей даже Мави нравится не всегда — она её плохо слушается, в отличие от меня, — невзначай прервала неловкое молчание Хини. Все трое уже давно ушли с территории племени Детей Эха, куда лежал их путь они сами не знали — каждый был заложником своих мыслей, неловкости и стеснения. — Вот как…? , — юноша растерянно улыбнулся, покосившись на девушку, шедшую рядом, — Значит, заврианам трудно понравится? — Не всем. Просто наши очень тщательно выбирают людей, — девочка плелась рядом с сестрой, то и дело пиная небольшие камни под ногами, — Но как получилось так, что Хитата сразу вас признала — не понятно. Вы же не из Натлана, да? — Хини, ну что за допрос ты устроила? Да, он не из Натлана, но разве это делает его плохим человеком? , — было видно, что старшей неудобно за сестру, меньше всего она хотела, чтобы девочка, следуя своему репертуару, вела себя слишком навязчиво и нетактично. Может поэтому у неё и не было друзей. В отличии от Мавуики, Хини не была популярна у сверстников, от чего большуя часть времени она проводила дома вместе с родителями или со старшей сестрой, которая по сути и была её лучшей и единственной подругой, не учитывая домашних заврианов. В свободное время, которого у неё было навалом, сестра предпочитала рисовать, и, стоит отметить, что получалось у неё вполне сносно, особенно для такого возраста. Она никогда не испытывала такого же рвения к признанию и никогда не горела желанием отдавать свою жизнь в борьбе с Бездной. Вообще, всё что касалось военного дела да и вцелом спорта ей было чуждно — она находила себя в созидании этого мира и познании чего-то нового в духовном отношении. Не смотря на столь юный возраст, ею уже были прочитаны все книги в доме, некоторые даже не по одному разу. Родители никак не препятствовали её увлечениям — для них главным было то, чтобы дочь нашла себя и занималась тем, что ей нравится, даже при учёте того, что вся их семья так или иначе была связана с военными традициями Натлана. Не смотря на разницу не только в возрасте, но и в интересах, сёстры хорошо ладили между собой, что старшая, что младшая — обе искали поддержку в друг друге, но и без разногласий не обходилось. Когда две девочки живут в одной комнате ссор избежать практически невозможно, от чего перепалки по всяким мелочам не являлись редкостью между ними. Но то, что сейчас Мавуика решила доверить ей свой главный секрет, который она продолжительное время скрывала не только от родителей, но и от неё, было проявлением наивысшего уровня доверия, что не могло не льстить. Спустя время все трое, расположившись на равнине между двумя племенами, наблюдали как солнце закатывается за горизонт, одаривая Пиро регион последними лучами уходящего дня. По правде сказать, за закатом наблюдал лишь Траин, позволивший двум «огонькам» хозяйничать со своими волосами как только им вздумается. Всё же, каким бы воином Мавуика себя не пыталась показать, в душе она всё равно оставалась девушкой, которая сейчас вместе с сестрой перебирала в руках его тёмные волосы, явно пытаясь что-то заплести — У тебя такие волосы странные, как их не причёсывай, они всё равно торчат, — девушка провела рукой по его макушке, приглаживая ладонью непослушные пряди, которые тут же вернулись в привычное состояние — Похоже на уши юмказавра, только чёрные… И поменьше чуть чуть, — Хини аккуратно переплетала между собой пряди мужских волос, заплетая из них косичку. За день она смогла более ли менее найти с ним общий язык, напряжение постепенно уходило. Траин смог заслужить хоть и относительно шаткое, но всё же доверие девочки, а это уже какой-никакой успех. — Мой брат говорит, что так я похож на такого большого, чёрного кота, но юмказавр тоже интересная версия, — он улыбнулся не оборачиваясь назад, дабы чужие труды не пошли даром. — У тебя есть брат? — Даже два. Им вот совсем недавно десять исполнилось, — Траин вздохнул, наблюдая за плавно исчезающим за полосой горизонта солнцем, — Жаль, я не смог их поздравить… Отпуск мне пока не дают, поэтому придётся помозолить вам глаза ещё немного В ответ Мавуика хмыкнула, пихая юношу в плечо, мол «что ты такое говоришь» — Скоро родители вернутся. Думаю, Хини, нам лучше быть дома до их возвращения, сама знаешь — они не особо любят такие поздние прогулки, — девушка убрала руки от мужских волос, которые были аккуратно заплетены в косичку с несколькими цветочками в ней, которые заботливо были найдены младшей сестрой неподалёку — Я вас провожу, как-никак поздно уже и… — Не надо, мы сами дойдём, да и к тому же я не хочу, чтобы ты невзначай встретился с родителями по пути, — она рассеяно развела руками, вставая с земли, облокотившись о его плечо. С секунду помедлив, она вновь наклонилась к мужчине и еле слышно прошептала ему на ухо, — Через час встретимся у нашего места Не дожидаясь ответа, она чмокнула его в щёку и тут же отстранилась, помогая Хини подняться на ноги. — Ну, получается до встречи? , — Траин сейчас обращался не к Мавуике, а к её сестре, на что та кивнула в ответ и, быстро порощавшись обе вскоре скрылись в лучах заходящего солнца. Мужчина помахал рукой в знак прощания, стряхивая с себя налипшие на одежду травинки. Не смотря на не самое удачное начало дня и внеплановое знакомство с Хини, этот день однозначно отложился в его памяти — кажется, девочка его приняла и против ничего не имела. На самом деле сёстры были очень похожи не только внешне, но и по харрактеру. Хотя Мавуика и делилась с ним переживаниями по поводу одиночества младшей, Траин считал, что такой общительный и достаточно открытый ребёнок не должен был испытывать проблем с общением. Может он и ошибался — вряд ли можно достоверно судить о человеке, зная его всего один день. Помимо размышлений о Хини, спонтанно закрадывались мысли о том, что как бы он хотел, чтобы в будущем они, может, если получится, даже со своими детьми также будут сидеть и любоваться закатом. Больше ни о чём думать не хотелось, разве что только о очередной незапланированной предстоящей встрече.

***

Вернувшись домой, Мавуика и Хини застали уже пришедших родителей. Отмазавшись тем, что ходили прогуляться к Стадиону, обе, быстро поужинав, поднялись к себе в комнату, обусловив это тем, что за день они сильно устали. — И что, ты собираешься сейчас опять уходить? А если родители заметят? — Хини, ну мне же не десять лет, я могу гулять где хочу и с кем хочу, — Мавуика стояла у шкафа, выбирая платье понаряднее, — Мы сейчас с тобой в одной лодке, я ведь могу быть уверенна, что ты меня не сдашь? , — она подмигнула сестре, достав нужное платье — молочного цвета, чуть длиннее привычного, — Как думаешь, ему понравится? Девочка смерила её оценивающим взглядом — она явно не была в восторге от затеи старшей. — Красивое… Но ты уверена? Помнишь, что мама устроила, когда ты с Тупаком тогда задержалась в баре, а потом ещё и пьяная пришла домой? — Это было один раз! Да и не пьяная я была, просто весёлая… Мы сейчас вообще не об этом! , — переодевшись, девушка ещё немного повертелась перед зеркалом, поправляя подол платья. Оно было совсем новым, Мавуика купила его спонтанно — по принципу «просто понравилось», хоть и понимала, что оно явно было не для повседневной носки. — Я тогда побежала, ладно? Родителям ни слова! Если что, скажи, что ничего не видела и ничего не знаешь, — она перекинула ноги через окно, поставив их на черепицу, которая ещё не успела остыть после жаркого дня. Окинув взглядом комнату напоследок, волнующий её вопрос, который она так и не решилась задать сестре по пути домой, сам по себе сорвался с губ — Как он тебе? Было такое чувство, что Хини сама ждала этого вопроса — девочка сложила руки на груди, делая нарочито задумчивый вид — Ну, как я уже говорила — отец тебя точно убьёт. Ты же понимаешь, что он не просто иностранец, он же… как его там… какой-то военный? Зная, как папа относится к таким чужакам. Не думаю, что из этого выйдет что-то хорошее… Но знаешь, он хороший, хотя местами ну уж слишком сильно тупит. Зато видно, что он тебя правда любит — так смотрел на тебя, будто бы в первый раз видел. Но в любом случае здесь решать тебе, просто нужно понимать, что если родители узнают, они, сама знаешь, не особо обрадуются. Уголки рта чуть приподнялись в слабой улыбке — она всё прекрасно знала и понимала. Но в конце-концов хотелось верить во что-то хорошее, в то, что всё у них сложится. — Спасибо сис, я тебя поняла. Я подумаю, обязательно подумаю, — Мавуика окончательно спрыгнула на крышу, скрываясь во тьме позднего вечера и в ночной прохладе Натлана. Она опять забыла накидку. Добежав до назначенного места — небольшого пруда за пределами территории Племени Потомков Крон, она перешла на шаг, поправляя растрепавшиеся волосы. Траин уже давно ждал её, впрочем как и обычно. Она сильно выделялась на фоне сумерек, в особенности её яркая причёска — она подобно пламени, будто бы светилась во тьме, освещая себе дорогу. Юноша невольно заулыбался, любуясь открывшимся перед ним видом. Он сразу обратил вниманием на новое платье, которое до этого она ни разу не надевала — скорее всего купила покрасоваться. — Ну, опять здравствуй, — она хихикнула, и, подойдя ближе, заключила мужчину в обьятия, положив подбородок ему на плечо. Днём она не могла себе этого позволить из-за присутствия сестры. Она сичтала неприемлемым показывать чувства к человеку при детях, да и в целом при ком-то младше её. — Привет, Мави, — в ответ он осторожно подхватил её, немного покружив девушку, поддерживая её за талию, — Я так и не понял, ты что-то хотела? У меня завтра очень важное задание, поэтому вряд ли у нас получится задержаться сегодня — работа есть работа. Мавуика слегка нахмурилась, отстранившись и сложив руки на груди — Совсем важное? Может хоть немного сможем побыть вместе? Ну, я имею в виду вдвоём… Ты прости ещё раз, что так получилось с Хини и спасибо, что весь день терпел её выходки. Зато ты ей понравился, а это уже ого-какой уровень! , — она слабо улыбнулась — видно было, что за день девушка устала не меньше. За всё время их знакомства Траин научился определять её состояние, вот и сейчас — еле заметно прикрытые глаза и голова, склонённая чуть в бок говорили, что сон явно бы не помешал. Бывало, что от усталости она время от времени засыпала прямо во время их разговора, удобно расположившись на его плече. Мужчина был ничуть не против, скорее даже наоборот, только вот рано или поздно всё равно её приходилось будить. Сегодняшний вечер однозначно подразумевал что-то подобное, но так или иначе отказывать Мавуике не хотелось. Скрипя зубами и заочно хороня своё завтрашнее состояние, которое со стопроцентной вероятностью не скажет ему спасибо из-за недосыпа, он услужливо качнул головой — Если только разрешишь проводить тебя до дома. Я всё же переживаю. Девушка отстранилась от него, поджав губы и вновь хмуря брови — Я же много раз говорила — не надо. Я не беспомощное существо, а вот если мои родители нас увидят, то достанется и тебе и мне. «Пусть попробуют» — пронеслось в мыслях, — И как долго ты не будешь им ничего про нас говорить? Если ты переживаешь, то это могу сделать я, мне совершенно не трудно. — Траин, дело не в этом. Давай пока не будем об этом, прошу тебя, не порти момент, — Мавуика подалась вперёд, ухватывая юношу за руку и несильно, но довольно настойчиво потянула его за собой — Пойдём, я кое-что покажу, тебе понравится Мужчине ничего не оставалось, как поддаться предложению и покорно пойти за рыжим «огоньком». Что же всё-таки эта девушка с ним делает… Отказать ей было невероятно трудно, даже сейчас, вопреки здравому смыслу, вопреки рациональности и логике, он следовал за ней как за лучом солнечного света, даже не смотря на то, что сейчас над Тейватом воцарилась Луна. Её огненные волосы и платье тревожил лёгкий ветерок, постоянно меняющий своё направление. Средней длины пряди причудливо колыхались в ночном свете, будто бы искрлись, как подобает самому настоящему пламени. Сегодня в Натлане на удивление было очень тихо — ни криков местных пьяниц, разгулявшихся на полную, ни очередных праздненств по тому или иному поводу, ни призывов к обороне позиций — буквально ничего. Лишь насекомые и редкие драконы на пути издавали приглушённые звуки, нарушая такой необычный, но в чём-то даже необходимый покой. Хотя, сейчас его не интересовало ничего, кроме той, которая крепко сжимала его запястье, уверенно ведя за собой в неизвестном направлении. Освободив как себя, так и Мавуику от ненужных вопросов, он предпочёл промолчать и не выпытывать конечную цель маршрута. — Мы на месте, — прервала уже устоявшуюся между ними тишину девушка, отпуская руку сопровождающего и оглядываясь по сторонам, — Как смотришь на то, чтобы искупаться? , — она взглядом указала на углубление в каменном выступе, находившемся прямо перед ними. Буквально в двух шагах от него был спуск к нижним озёрам Племени Родников, которые днём являлись излюбленным местом для отдыха у всех натланцев. Сейчас же здесь можно было встретить в основном только кохолозавров, развалившихся в некоторых соляных «ваннах», которые в свою очередь создавали причудливый ландшафт курорта. Траин бывал здесь до этого, но всегда находясь при исполнении. Формально, при исполнении он был всегда, но сейчас служба волновала его меньше всего. — Как ты себе это представляешь? Мне даже не во что переодеться, а все местные магазины закрыты. Не думаю, что у вас принято приходить купаться на источниках в верхней одежде, — он развёл руками, подбирая подходящие слова Мавуика фыркнула, давая понять, что считает его вопрос уж слишком нелогичным. Не долго думая, она в одно движение стянула с себя платье, перекинув его через плечо, представ перед юношей в одном нижнем белье. — Ну как-то вот так и представляю? , — девушка внимательно наблюдала за реакцией Траина, даже не пытаясь скрыть усмешку. Он понимал, что стоило отвести отнеё взгляд, стоило отвернуться, но что-то не давало ему этого сделать. Безмолвно рассматривая её тело, он подметил то, что выделяло Мавуику как война, в точности как и его. Шрам на плече, ещё один, с рваными краями украшал её бедро, вот несколько на боку… Как она их получила? За что? Как же больно, как же жаль. Поджарая, точёная девичья фигура была окутана лунным светом, который выделял каждый изгиб её тела, подчёркивал каждый выступ, обласканый днём солнечными лучами. Даже не смотря на спортивный образ жизни, на постоянные тренировки, её фигура была невероятно женственной и… чертовски привлекательной. Взгляд невольно останавливался на бюстгалтере, за что юноша мысленно раз за разом давал себе крепкую оплеуху, повторяя из раза в раз «не пялься!». Вырвавшись из навязчигого плена непотребных мыслей, он шумно выдохнул, нервно запуская руку в собственные волосы — Это было неожиданно. У вас с сестрой внезапность — это явно семейное… Ладно, дай мне пару минут и я подойду — Ты что, всё ещё стесняешься? , — хмыкнув, девушка положила руку на талию, всё ещё продолжая сверлить юношу взглядом — Мне просто так удобнее, правда, — щёки полыхали огнём, говоря всё за него. Мавуика цокунула языком, и, развернувшись, направилась к небольшому гроту в каменном холме. Краем уха она уловила лязг растёгивающихся металлических замков, шорох ткани и звон мелких элементов на ней. Не сочтя нужным обернуться, она аккуратно сложила своё платье у входа, до этого всё ещё покоившееся у неё на плече. Ступни коснулись тёплой воды — даже не смотря на ночные перепады температур она оставалась всё такой же дурманящей и приятной. Источники преимущественно были тёплыми, от чего здесь всегда была довольно высокая температура, которая не давала поситителям замёрзнуть. Свет Луны отражался от стен, искрился на глади водоёма, а к верху равномерным чуть видимым полотном поднимался белый пар. Здесь было совсем неглубоко — вода доходила Мавуике лишь до талии, её тепло разливалось по телу, согревая каждый его уголок. Проведя ладонью по водному зеркалу, блестевшему холодным светом луны под рукой, девушка залюбовалась моментом, рассматривая своё отражение, колышущееся от слабого дуновения ветра извне. Она даже не обратила внимания на подошедшего мужчину, вставшего поодаль неё и потревожившего короткий момент её самолюбования. Обернувшись, она столкнулась взглядом с Траином, сложившим руки на груди и пристально наблюдающим за ней. Скорее, даже не наблюдаящим, а разглядывающим, изучающим. Бледное, подтянутое тело, на которое никак не воздействовало палящее солнце Натлана здесь казалось практически белым. По обе стороны широких плеч стекали длинные смольные волосы, сильно выделявшися на фоне торса. Заплетёные ранее косички давно распались, о них напоминали редкие маленькие цветочки в прядях и небольшая еле заметная волнистость. Тело, как и тело Мавуики украшали шрамы которых было раза в два больше чем у девушки. И хорошо. Главное, чтобы на ней их было меньше. Мужская талия была плотно и туго стянута элластичным бинтом, сбоку которого виднелось маленькое бордовое пятно — очевидно, кровь. — Ты ничего не говорил… — она сократила расстояние между ними, кончиками пальцев дотрагиваясь до места, где предположительно находилось ранение. Траин никак не отреагировал на прикосновение, лишь краем глаза девушка заметила, как сильнее сжался его кулак. Подняв взгляд и не встретив ответного, Мавуика фыркнула и заставила юношу повернуть голову в её сторону. Ему было тяжело смотреть на неё. Невероятно трудно, до перехвата дыхания, до еле ощутимой дрожи в коленях. Собственные мысли начинали вгонять в ужас, он не мог о таком думать, не должен. Не должен так жадно и вожделенно обрисовывать бегающими зрачками очертания её фигуры, не должен подтверждать слова и догадки Гутфрида. Но как бы он не старался, внутри разгорался пожар, который разожгла в нём эта огненная натланская девушка. Зачем он только согласился на это? Всё равно он не имел права позволить себе что-то большее, чем обыденные ласки, к которым за всё это время уже успел привыкнуть. Отвратительное человеческое нутро хотело большего, тогда как разуму было достаточно того уровня отношений, который был у них на данный момент. Девушка смотрела на него снизу вверх, как обычно — прямо в глаза. Хотелось отвернуться, убежать — сделать всё, чтобы она не поняла, не смогла прочитать его мысли, отражавшиеся на вечно выдающем их лице. Взгляд невольно соскользнул вниз. Фатальная ошибка, которая не могла не остаться не замеченной. Мавуика изогнула бровь, уперев руки в бока — в рубиновых глазах читался до боли знакомый огонёк вызова, подогреваемый неясным, нечитаемым интересом — Сначала расскажи, что случилось. Почему ты скрывал, что тебя ранили? — Ничего серьёзного, просто столкнулся с группой местных… даже не знаю как назвать… радикалов? Вот, один умудрился слегка задеть. Всё в порядке, правда, — Траин отвечал сдержанно, опасаясь дрожи в голосе, выдавшей бы его волнение. Любимая женщина, стоявшая перед ним практически нагая, виделась сознанию главной жизненной цеенностью, главной, вожделенной целью, той самой фантазией из его снов — такой близкой, но такой недосягаемой. Ведь она любит его, хочет быть с ним рядом, но что он может сделать ради неё? Опять мимолётные мысли о тысячах километров, опять образ матери, братьев, давно почившего отца. Что скажут они? Как отнесутся? Нет, она определённо сводила его с ума, мысли о ней наполняли каждый уголок человеческого тела, её огонь, хоть и условный, её энергия, её сила, воля, энтузиазм концентрировались в одном, столь хрупком сосуде — в теле девушки с огненными вьющимися волосами, опадающими языками пламени на её плечи. Она искренне беспокоилась о нём, заботилась, переживала, хоть зачастую пыталась свести все эти чувства в шутку. Робкое касание, одно, другое, ещё одно — они изучали тела друг друга, рассматривали украшавшие их шрамы, очерчивали их кончиками пальцев, боясь навредить. Вода источника звонким всплеском отвечала на каждое движение, отражаясь от каменных стен глухим эхом. Казалось, кровь стала курсировать по венам раза в два быстрее, отдавая харрактерной пульсацией у висков. Ни один не проронил ни слова, выжидая каждое ответное действие партнёра. Он хотел это прекратить, закончить, прервать, остановть её пронырливые руки, хозяйничавшие у него на груди, отвернуть от себя, отвернуться самому, извиниться и поспешно уйти, подобрав с земли одежду, но что-то будто бы приклеило его к каменистому дну водоёма, в котором они всё ещё находились. Если девушка без капли стеснения проводила руками по его торсу, с хмурым видом рассматривая каждую царапину, каждый порез и шрам, то Траин в свою очередь не имел достаточно смелости, чтобы положить руки куда-то кроме её талии. Грудь Мавуики быстро вздымалась, являясь свидетельством того, что и такая как она тоже может переживать. — Мавуика, я прошу, пожалуйста, хватит… — тихо прошептал дахриец, найдя в себе смелость проекратить происходящее. Он аккуратно взял её ладони в свои, отводя их в сторону, подальше от своего тела. Девушка с непониманием во взгляде наблюдала за его действиями, безмолвно поддаваясь каждому из них. — Мави, я не могу, мне не положено, — он глубоко вздохнул, пытаясь выровнять сбившееся дыхание, — Я не хочу разочаровывать тебя, не хочу, чтобы ты разочаровывалась во мне. — Ты любишь меня? , — последовало в ответ. Мавуика даже не дала ему договорить, и, получив в ответ скромное «да», сопровождающееся кивком, она вновь подалась вперёд, прижимаясь к юноше вплотную, насколько это было возможно. — Я тоже тебя люблю, мой честный и благородный рыцарь, — девушка несколько раз обернула вокруг пальца переднюю прядь его волос, вынуждая Траина наклониться к ней ближе, — Давай попробуем? Она положила ладонь ему на щёку, ожидая его решения. За эти секунды казалось, что маленькая женская ладонь оставит на его лице ожог, непроходящий шрам, отпечатывая этот вечер не только в воспомнаниях, но и на теле. Но нет, всё же это просто обычная рука, рука его Мавуики, его «огонька», который никогда не обжигал. Возникла тишина, прерывающаяся лишь звуками мерно колышушейся от дуновения ветра травы и капанием в озеро воды, которая в виде конденсата скапливалась где-то сверху. Сейчас их сражение не походило на привычное— полем боя была его душа, раздираемая надвое между честью и человеческим грехом, от совершения которого он находился в паре шагов. Они боролись взглядами, пристально изучая малейшие намёки, малейшие движения друг друга. Траин колебался, поглаживая шелковистые девичьи волосы, переливавшиеся огнём между пальцами. Он хотел быть с ней, хотел быть сейчас, сию минуту, сию секунду, хотел полностью отдать ей свои чувства, позволить ей завладеть ими. — Мавуика… — он уже не пытался скрыть дрожь, пробирающую ранее уверенный голос. В ответ девушка ещё сильнее подалась вперёд, не оставляя места даже для воздуха в лёгких. Где-то внизу отчётливо чувствовалось мужское возбуждение, которое он был не в силах контролировать, как бы этого не хотелось. Пара движений с её стороны и он сорвётся, очевидно сорвётся, сдастся, проиграв бой с самим собой. Она это прекрасно понимала — его лицо сохраняло спокойствие и пыталось скрыть очевидное желание из последних сил. Нарочито качнув бёдрами, девушка ощутила, как ладонь в её волосах сжимается в кулак, прихватывая разом несколько прядей. Мавуика даже не успела понять, как Траин увлёк её в долгий и страстный поцелуй.

«К чёрту»

Он требовал, настаивал, не проронив более ни слова, углублял поцелуй, придерживая её за копну рыжих волос. Пара секунд на передышку и вновь их губы соприкасались — они ничего не говорили друг другу, слова заменял язык тела и жестов. Плечи Мавуики начинали подрагивать из-за собственного желания, из-за предвкушения предстоящей ночи. И пусть у него важное задание, и пусть он чужеземец, пусть родители вряд ли одобрят её выбор — сейчас всё это было не важно. Сейчас они есть друг у друга, сейчас они ломают последнюю стену между ними, и ничего более уже просто не имело смысла. Она лежала перед ним, абсолютно нагая, такая хрупкаяя и уязвимая, нежная и ласковая, она трогала его везде, изучала будто дитя, знакомилась заново. Сейчас девушка напоминала какую-нибудь богиню из сказок и мифов, сочиняемых его народом — чистая, невинная, ещё немного и он бы увидел за её спиной белые крылья, отделявшие её от всего мирского и человеческого. Чуть прикрытые глаза, сверкавшие рубинами в тусклом лунном свете в томном ожидании разглядывали партнёра, расположившегося между её ног. Имеет ли он хоть какое-нибудь право спускать невинного ангела с небе на землю? Имеет ли он право так бессовестно опорочить честь одной из Потомков Крон? Имеет ли он право забрать у неё этот «первый раз»? Оставляя дорожку поцелуев на разгорячённом теле, он то и дело в мыслях повторял «извини, извини, извини». В моменте пространство заполнилось всхлипами и плохо сдерживаемыми стонами, произвольно срывающимися с уст Мавуики. На ресницах блестели маленькие капли слёз, а лицо стало раза в два краснее, чем было до этого. «Разжалованный ангел» то прогибалась в спине, то приподнималась на локтях, то запускала руки в волосы, запрокидывая голову назад в порыве тупого человеческого наслажения. То и дело она закусывала губу, в попытках сдержать очередной смешанный стон наслаждения и боли. Внизу всё горело, с каждым последующим движением разум отходил всё дальше и дальше от реальности, с губ то и дело срывалось его имя и признания в любви. Смольные волосы Траина щекотали живот, когда он из раза в раз наклонялся к ней за очередным поцелуем. Он, как и девушка, не имел никакого опыта, не знал как сделать так, чтобы она не чувствовала никакой боли и дискомфорта, от чего на душе скребли кошки. Единственное, что он мог сейчас сделать это как и она, признаваться в любви в сотый, а то и в тысячный раз.

***

— Может ты всё-таки останешься? Я не настаиваю, просто… — девушка запнулась, глядя на зачинавшийся расвет, — Не очень хорошее предчувствие. Ей было неловко об этом просить. Юноша давно не видел свою семью и давно говорил, что хотел бы ненадолго навестить родной дом. А заодно и поговорить с матушкой по поводу их отношений. Он больше не мог молчать и скрывать в письмах домой важный аспект своей жизни в Натлане. После ночи на источниках прошло около месяца, за который ничего подобного не повторялось. В первые дни их взаимодействия были слишком неловкими, любое действие казалось постыдным и каким-то не таким. Но всё постепенно встало на круги своя, а плюсом к этому Траину дали долгожданный отпуск. — Мави, ну ты же понимаешь… Я очень хочу остаться с собой, но согласись, семью же тоже нужно время от времени навещать? , — он лучезарно улыбнулся, закидывая на спину походный рюкзак, — Я очень скоро вернусь, ты и оглянуться не успеешь, как пройдёт время. А предчувствие… А у кого их не бывает? И лишь еденицы из них сбываются. Не переживай, знаешь, я же совсем забыл, — он спешно стал рыться в карманах рюкзака и, через несколько секунд протянул Мавуике небольшой незнакомый цветок. Удивительно, как он лежа в сумках столько времени не только не завял, но и не потерял формы. Девушка взяла растение из его рук, разглядывая со всех сторон — простой белый четырёхлистный цветок — не самый броский представитель мира флоры. — Это интейват, — опередил вопрос девушки Траин, — Национальный цветок Каэнри’ах, я совсем забыл его тебе передать. Я очень хочу, чтобы в моменты нашей разлуки он напоминал тебе обо мне, мы ведь чем-то с ним похожи, не находишь? , — он хохотнул, что было для него не особо привычно и вновь закинул рюкзак себе на спину. — Ну… Может в чём-то и есть сходство… — она вновь повертела растение в руке и в конце-концов расположила его в волосах у виска, повертевшись перед мужчиной, явно ожидая оценки — Тебе очень идёт, Мави. Когда вернусь, обещаю, принесу тебе целый букет и… — он не успел договорить, как его окрикнул знакомый голос друга — Траин, ну сколько можно?! Ждём только тебя! Успеешь ещё намиловаться, когда обратно вернёмся! , — субординации ему было явно не занимать, учитывая, что домой возвращались не только сотрудники исследовательского центра, но и некоторые его подчинённые. — Иду! , — юноша в спешке поцеловал провожающую его девушку и, махнув рукой на прощание быстро скрылся в лучах утреннего солнца. Мавуика помахала в ответ, тяжело вздыхая. На душе было неспокойно.