Проклятье Фортуны

Терраса гостевого дома «Нуран» была идеальным местом для вечернего отдыха. Мягкий свет фонарей, лёгкий морской бриз, доносящий ароматы специй с ночного рынка, и тихий гул разговоров внизу создавали атмосферу уюта и покоя. Но главной особенностью «Нуран» были его стены – покрытые особыми перламутровыми узорами, они мягко светились в темноте, отражая лунный свет и отблески фонарей, будто сам воздух пропитывался их сиянием. Это место было известно на весь архипелаг не только роскошными комнатами и безупречным сервисом, но и легендой: говорили, что когда-то здесь жила знаменитая поэтесса, чьи строки зажигали сердца, как лунный свет зажигает волны. В её честь хозяин дома создал этот блестящий, будто сотканный из света, уголок тишины среди бесконечной суеты города. Химеко, держа в руке чашку ароматного чая, лениво качала ногой, откинувшись в кресле. Напротив неё сидел Вельт, сосредоточенно рассматривая карту, протянутую между ними на низком столике. – На Падме ничего, – наконец сказал он, убирая карту в кожаную папку. – Ни одного следа, ни одной зацепки. Химеко вздохнула, поставив чашку на блюдце. – Значит, нужно поискать где-нибудь ещё. – Или что-нибудь другое, – заметил Вельт, переплетая пальцы. – Дань Хэн и Март тоже ничего не нашли на Малати. Они вернутся к завтрашнему дню. – Ну, в их случае я бы удивилась, если бы они нашли что-то сразу, – с тёплой усмешкой заметила капитан. – Хотя Март, думаю, была в восторге от пейзажей. Вельт лишь покачал головой, но в уголке губ мелькнула тень улыбки. – Но есть и хорошие новости, – добавила Химеко, лукаво взглянув на него поверх чашки. Вельт приподнял бровь. – О? Какие же? Но прежде, чем Химеко успела ответить, снизу, у входа, раздался громкий женский голос: – Как это вам некуда поставить! А я найду куда! Если вы меня не пустите, я вас уволю! Вы знаете, кто я?! Покажите мне мой номер! Громкие шаги, затем звук хлопнувшей двери. Химеко едва сдержалась, прикрыв губы ладонью, а Вельт только удивлённо вскинул брови. В дверном проёме появилась разъярённая фигура в пиратской шляпе. Стелла. Она настолько увлеклась гневной тирадой, что не сразу заметила две пары глаз, пристально наблюдающих за ней. Когда же до неё дошло… Её лицо мгновенно вспыхнуло, а глаза метнулись к лестнице, словно рассчитывая сбежать обратно. Химеко хихикнула. – Ну вот, и хорошие новости прибыли.

***

Утро на корабле было тихим, волны лениво покачивали судно, и лишь крики чаек нарушали спокойствие. Веритас проснулся довольно поздно, с трудом разлепляя глаза. Голова была удивительно ясной, но во рту чувствовался привкус недопитого вина, стоявшего рядом на столике. Он сонно приподнялся и огляделся. Капитан уже не спал. Авантюрин сидел на полу, склонившись над массивным фолиантом, испещрённым сложными диаграммами небесных сфер, таблицами звёздных склонений и расчётами по эфемеридам. На пожелтевших страницах мелькали термины вроде "прецессия равноденствий", "аннулярные поправки" и "астрономическая рефракция", а аккуратные заметки на полях намекали на глубокий, но хаотичный процесс анализа. Однако куда больше, чем сама книга, Рацио удивило то, что он делал. Между страниц он аккуратно раскладывал цветы из венка. Рацио несколько секунд недоумённо смотрел на него, пытаясь понять, действительно ли это происходит наяву или ему всё ещё снится. – Что ты делаешь? – наконец спросил он, глядя на капитана как на полного идиота. – Гербарий, – невозмутимо ответил Авантюрин, даже не поднимая глаз. Рацио моргнул. – Что? Авантюрин спокойно продолжил своё занятие. Рацио устало потер лицо рукой, затем снова посмотрел на книгу, пытаясь убедить себя, что перед ним не редкий, дорогой фолиант с неоценимыми знаниями. – Нет, подожди… Гербарий? Он даже ущипнул себя за руку, проверяя, не сон ли это. – Ты никогда не сушил гербарий? – капитан бросил на него ленивый взгляд, как будто это был совершенно обычный утренний ритуал. Рацио глубоко вздохнул и откинулся обратно на диван. – Ты притворяешься или действительно не понимаешь сути проблемы? – он снова посмотрел на Авантюрина, который продолжал методично перекладывать фиолетовые лепестки. Веритасу ничего не оставалось, кроме как тяжело вздохнуть. – Что у нас сегодня по плану? Авантюрин ухмыльнулся. – Встреча с командой Стеллы. Рацио нахмурился. – Ты правда уверен, что она явится? Да ещё и приведёт с собой всю команду? Во-первых, всей необходимой информацией они уже обменялись. Их больше не связывали никакие обязательства, и Стелла это прекрасно знала. Во-вторых, у неё теперь было достаточно золота, чтобы ни в чём себе не отказывать. Авантюрин, по своему безрассудному обычаю, не поскупился и, похоже, даже не задумался, как именно она распорядится деньгами. И, наконец, в-третьих... У Стеллы было достаточно наглости, чтобы просто исчезнуть, не попрощавшись. Капитан не обратил внимания на его скепсис. – Стелла должна вернуть мне шляпу. Рацио закатил глаза. – Вот это, конечно, аргумент. Авантюрин с довольным видом закрыл книгу, окончательно пряча цветы между страниц, и лениво потянулся. – Ну, тогда посмотрим, кто из нас окажется прав. Встреча была назначена в чайном доме «Кесара» – особом месте, где атмосфера ценилась так же высоко, как и вкус чая. По просьбе Авантюрина об этом заранее известили госпожу капитана «Звёздного пилигрима», а для их встречи была забронирована небольшая уединённая терраса на втором этаже, предназначенная для особо важных гостей. Оттуда открывался прекрасный вид на внутренний двор, утопающий в цветах среди и мягком свете фонарей. Чайный дом «Кесара» (केसर – «Шафран, нежные цветочные тычинки») был известен далеко за пределами архипелага. Его слава простиралась до далеких берегов, привлекая путешественников, философов и аристократов, ищущих не только лучшие сорта чая, но и редкие моменты покоя. Здесь чаепитие было возведено в ранг искусства: каждое движение чайного мастера, каждая тень, скользящая по тонкому фарфору, были частью неспешного, завораживающего ритуала. В отличие от шумных рынков и многолюдных кальянных, «Кесара» встречала гостей полутёмной прохладой, запахами пряностей и шелестом листвы, лениво покачивающейся в вечернем ветерке. Внутренний дворик, раскинувшийся в самом сердце чайного дома, был окружён искусно вырезанными деревянными колоннами, увитыми цветущими лозами жасмина и клематиса. В центре журчал фонтан с прозрачной водой, усыпанной розовыми и лотосовыми лепестками. Вдоль стен стояли низкие столики, окружённые мягкими подушками, а в воздухе витал тёплый аромат свежезаваренного чая, смешанный с нотками шафрана, кардамона и далёким дымком благовоний. Чайная карта «Кесара» была удивительной и предлагала напитки, достойные королей. Среди них – «Золотая Луна», тонкий белый чай, выдержанный в шафрановых сундуках, настоянный на лепестках алой розы. Его подача была искусством, а цена могла сравниться со стоимостью корабля. «Чай Пряного Ветра» – терпкий чёрный чай с кардамоном и гвоздикой, согревающий в долгих морских путешествиях, подаваемый с миндальными лепёшками. «Лунный Нектар» – зелёный чай с мёдом и фиалками, растворяющий тревоги дымчатой горечью. Говорили, что редчайшие сорта продавались лишь избранным гостям, а их цена достигала тысячи золотых. Помимо чая, здесь подавали и редкие цветочные настои. Например, «Песнь принцессы» – охлаждённый жасминовый напиток с ванилью и каплей розового ликёра, мягкий, но с глубоким послевкусием. Или «Туманная Лилия» – густой сливочный настой с кардамоном, лавандой и лепестками белых пионов, согревающий и чуть тягучий, словно напоминание о далёком тёплом вечере. К каждому напитку подавали изысканные сладости, например «Кусочки Неба» – тающие во рту лепёшки из рисовой муки с мёдом и фисташками, «Слёзы Рассвета» – прозрачные шарики с жасминовым сиропом, лопающиеся на языке нежным цветочным привкусом, «Печенье Трёх Закатов» – тонкие слоёные пирожные с шафраном, финиками и кедровыми орехами, подаваемые к вечернему чаю. На втором этаже, за ширмами из полупрозрачного шёлка, располагались уединённые террасы для вип-гостей. Здесь не было ни суеты, ни посторонних взглядов. Лишь мягкий свет фонарей, тихая музыка, редкий звон фарфора и неспешные беседы. Когда Рацио и Авантюрин вошли в чайный дом, их сразу окутала атмосфера безмятежности, словно отрезанная от суеты большого города. Однако, как вскоре выяснилось, их терраса совсем не вписывалась в это описание. Веритас ещё не успел осмотреться, как его слух уловил громкий, взволнованный голос: – О Боги, ты жива? Ты точно не призрак?! Как-то слишком эмоционально. Какая-то девушка с розовыми волосами буквально повисла на Стелле, судорожно всхлипывая и обнимая её так крепко, словно боялась, что та исчезнет. – Отвали, отвали, отвали! – раздражённо отбивалась Стелла, пытаясь высвободиться. Рядом сидели ещё трое незнакомцев, наблюдая за происходящим с разной степенью интереса. Авантюрин, впрочем, казалось, вовсе не был смущён происходящим. Он не стал дожидаться конца представления и, не теряя достоинства, неспешно присел за столик, прежде учтиво кивнув остальным в знак приветствия. Его поза была предельно расслабленной, но самоуверенной – будто всё происходящее было ему не просто привычно, а забавляло его. Официантка с вежливой улыбкой принесла ему и Рацио деревянные таблички с ассортиментом. Чайный дом славился своим богатым выбором, и Авантюрин быстро пробежался взглядом по списку. Веритас искоса посмотрел на него. Капитан не показывал своего недовольства, но оно всё же сквозило в едва уловимом напряжении пальцев, сжимающих табличку. Устраивать встречу в чайном доме для человека, который не любит тёплые напитки, решение, мягко говоря, странное. Авантюрин не стал долго раздумывать и, выбрав что-то из списка, попросил его охладить. Рацио же завис над табличкой, изучая составы напитков с почти научным скептицизмом. В некоторых вариантах сочетание ингредиентов казалось ему… не просто неожиданным, а едва ли не потенциально токсичным. Чай с настоем корицы, миндального молока и лепестков туберозы? Он уже мысленно составлял возможную химическую реакцию, когда Авантюрин, не глядя, наклонился ближе и ткнул пальцем в один из пунктов. – Этот должен быть неплохим, – заметил он небрежно, параллельно указывая на несколько закусок. Веритас перевёл взгляд и едва заметно поморщился. Это был чай из диапазона, где даже не указывали цену. Очевидно, предполагалось, что человек, который его заказывает, не станет задавать лишних вопросов. Девушка с лёгким наклоном головы приняла заказ и, не теряя учтивости, покинула столик. Теперь можно было перейти к разговору с компанией напротив. Очевидно, что женщина с огненно-алыми волосами была капитаном «Звёздного пилигрима» – госпожой Химеко. Мужчина, сидящий рядом, сдержанный и внимательный, должен был быть её помощником – господином Янгом. Остальные, по всей видимости, были её подчинёнными. Химеко улыбнулась первой, решив завязать беседу: – Должна сказать, я поражена способностью Стеллы находить новые знакомства, – с лёгкой игривостью заметила она, скользнув взглядом по Рацио и Авантюрину. – Моё имя вам уже известно, так что позвольте мне проявить наглость и попросить вас представиться. Авантюрин лишь слегка кивнул, словно это было само собой разумеющимся. – Авантюрин, капитан "Золотого мига" – одного из двенадцати проклятых пиратских кораблей, а этой мой помощник Веритас Рацио, – произнёс он лениво, слишком буднично для слов, которые должны были внушать страх. Будто сам не видел в них ничего особенного – или просто не считал нужным впечатлять собеседника, – Впрочем, не уверен, доводилось ли вам слышать об этом... Март 7, которая до этого с интересом наблюдала за беседой, вдруг выдохнула, распахнув глаза: – Что-о-о? Но Дань Хэн, сидящий рядом, ловко и аккуратно её одёрнул, напоминая о сдержанности. Химеко усмехнулась. – Тяжело не слышать про человека, состоящего в личном подчинении Морского Повелителя. Авантюрин скромно улыбнулся, но в этой улыбке читалась едва заметная хитринка. Вельт Янг, всё это время внимательно наблюдавший за гостями, слегка приподнял бровь. – Стелла уже рассказала нам пару занимательных вещей, – заметил он спокойно. – Думаю, было бы интересно услышать мнение другой стороны. Аккуратный стук раздался у входа. Девушка с подносом, на котором стояли чаши с заказанными ранее напитками, грациозно вошла в зал, не прерывая беседы гостей. Авантюрин, даже не взглянув на неё, лениво махнул рукой, подзывая ближе. Когда она склонилась перед ним, он чуть подался вперёд и негромко прошептал ей несколько слов. Жест, которым он протянул ей что-то маленькое и лёгкое, был едва заметен. Можно было предположить, что это монета, но слишком тонкая и легкая, или, возможно, перламутровая бусина, стоившая дороже золота. Девушка, не изменив выражения лица, с той же учтивой улыбкой чуть кивнула, забрала поднос с пустыми чашами и скрылась за раздвижной дверью. Прежде чем исчезнуть, она плотно закрыла её, так, чтобы ни один звук не просочился наружу, а любопытные взгляды не могли заглянуть внутрь. Авантюрин же вернулся к беседе, ничего не объясняя. – Я видел карту с отмеченными координатами возле островов, если вы об этом, – произнёс он, удобно откидываясь на подушке. – Насколько я понимаю, она принадлежит экипажу «Звёздного пилигрима». Однако я не могу с уверенностью сказать, связана ли она с загадочными руинами, о которых могла упомянуть Стелла. Он говорил с такой спокойной уверенностью, что в его словах оставалась едва уловимая двойственность – то ли он действительно не знал правды, то ли лишь мастерски создавал эту иллюзию. Химеко молча сделала глоток из чаши, её взгляд оставался внимательным, но лицо выдало лёгкое недовольство. Казалось, она тоже не слишком любила чай, но всё же потягивала его из вежливости. – Мы уже поняли общую ситуацию с руинами, – наконец сказала она, ставя чашу на стол. – Но нас больше интересует древняя религия. Стелла пыталась объяснить, но, боюсь, не все её слова были нам понятны. Рацио отлично знал, как хаотично может излагать мысли Стелла, и не сомневался, что Авантюрин вряд ли сможет дать чёткий ответ. Поэтому, не теряя времени, он спокойно и методично разложил всё по полочкам: – Согласно сохранившимся описаниям и барельефам, в этих местах существовал культ существ, которых можно назвать «людьми с головой рыбы». Их тела изображались удлинёнными, покрытыми узорами, а голова напоминала нечто среднее между муреной и карпом. Они носили длинные одежды с узорами, похожими на чешую, и, по-видимому, выполняли идолов или божеств. Учитывая символику, возможно, их ассоциировали с водной стихией как с источником бедствий… Вероятнее всего. Пока Рацио говорил, Авантюрин задумчиво барабанил пальцами по столу. – Кажется, я понимаю, о чём ты, – наконец сказал он. – Мне нужны чернила. Март 7 оживилась: – О, кажется, Стелла как раз что-то такое дарила Дань Хэну. Давай, доставай скорее! Дань Хэн молча достал изысканный футляр в комплекте с редкими, дорогими перьями птиц, обитающих только на этом острове и встречающихся в малом количестве, затем протянул его Авантюрину. Веритас, взглянув на набор, не удержался от комментария: – Это явно дорогая вещь… Авантюрин усмехнулся, бросив короткий взгляд на перо в руке. – Увы, бумаги нет, – констатировал он, окинув стол задумчивым взглядом. Но, не особо раздумывая, потянулся к белоснежной салфетке. – Стелла, ну раз уж ты скупила полрынка, могла бы и бумагу прихватить! – с преувеличенным возмущением воскликнула Март, наблюдая за действиями пирата. Стелла фыркнула, складывая руки на груди: – Если бы я брала всё подряд, у меня бы рук не хватило. – Зато денег бы у тебя точно хватило, – хмыкнула Март, а потом, подозрительно прищурившись, спросила: – Подожди… А сколько же ты всего купила? – Похоже? – он перевернул салфетку к Рацио и Стелле. Рисунок… был ужасен. Линии дрожали, словно их наносили с закрытыми глазами, пропорции существовали лишь номинально, а само существо выглядело так, будто его срисовывали по воспоминаниям из самого жуткого кошмара. Одна рука длиннее другой, глаза – пустые провалы, пасть открыта в каком-то неестественном крике. Март непонимающе моргнула, остальные тоже предпочли бы счесть этот рисунок за шутку. И только Стелла с Веритасом, к всеобщему удивлению, серьёзно кивнули, словно в этом корявом изображении было что-то до боли знакомое. Химеко, наблюдавшая за сценой с хитрой улыбкой, склонила голову: – Кажется, Стелла упоминала, что ты ничего не помнишь, – заметила она с лукавинкой. Авантюрин ухмыльнулся в ответ: – Догадался по описанию. Он ненавязчиво убрал салфетку в карман и, выдержав небольшую паузу, добавил: – Вообще-то за годы работы пиратом я обзавелся кое-какой интересной, в том числе и относящейся к этому вопросу… – он наклонился чуть ближе, с улыбкой обводя взглядом собравшихся. – И я могу обменять её на что-то не менее интересное. Химеко лениво кивнула, как будто всё происходящее её забавляло. Всё, кроме чая. – "Звёздный Пилигрим" готов поддержать условия этой сделки. Авантюрин сделал глоток, сохраняя хитрый прищур и лёгкую улыбку на губах. Напиток был уже остужен до идеальной температуры, но всё равно неприятно оседал в горле, оставляя после себя терпкий привкус. Но он, разумеется, не подал вида, сохраняя тот же хитрый прищур и ленивую улыбку, словно этот вкус оказался именно тем, что он ждал. Он начал говорить ровным, бесстрастным голосом, но от этого история звучала лишь жутче. В воздухе повисло напряжение, словно сами стены слушали его рассказ, затаив дыхание. – Если забраться слишком далеко в глубины архипелага, можно наткнуться на старых рыбаков. Они не любят чужаков, но если поставить перед ними глиняную кружку с чем-то крепким, могут заговорить. Не сразу, конечно. Сначала исподлобья смерят взглядом, промолчат, покачают головой. Но стоит напитку согреть им горло и они потянут к уголку губ кривоватые усмешки. Кто-то скривится, будто от горечи воспоминаний, а кто-то заговорит шёпотом, словно сам боится, что море услышит. Никто не знает, что это. Возможно сказка, возможно бред уставшего человека или, вероятнее всего, предостережение? Он сделал паузу, покрутив в пальцах чашу, и в этот момент чай внутри колыхнулся, будто в нём что-то дёрнулось. – Говорят, если закидывать сети слишком долго, однажды тебе попадётся нечто, что не принадлежит ни морю, ни суше: рыба с бледной кожей, словно вымытой штормами, жабрами, которые едва двигаются... И с пустыми человеческими глазами. За окном кто-то громко прошёл, но этот звук казался далеким, словно приглушённым плотной стеной воды. Даже мерное потрескивание лампадок стало каким-то вязким, тяжёлым. – Говорят, если не выбросить её сразу, будет слишком поздно. Авантюрин чуть наклонился вперёд, и свет в его глазах на мгновение погас, как будто тень от горящей лампады легла неровно. – Она сожрёт тебя целиком, а потом… Его голос упал до мягкого шёпота, но в этой тишине он звучал ещё сильнее. Холодный, почти липкий, он будто пробирался под кожу, заползая в каждую складку одежды, в каждую тёмную щель комнаты. – Это существо отрастит ноги… и выйдет на берег за следующей жертвой. Кто-то осторожно втянул воздух. Чья-то рука непроизвольно сжалась на ткани рукава. Март вздрогнула и тут же в ответ пихнула Дань Хэна, который только недовольно хмыкнул, явно ожидая чего-то более серьёзного. – И это правда? – спросила она, не отрывая глаз от Авантюрина. Капитан хихикнул, но его смех не принёс облегчения – в нём была какая-то неправильная, липкая нотка. Он посмотрел прямо на неё. Слишком пристально. Глубоко, как будто заглядывая в самую суть. Она вдруг осознала, что уже несколько мгновений не дышит. В малахитовой глубине его взгляда не было ни привычной насмешки, ни лукавой искры – только что-то необъяснимо глубокое, затягивающее, как морская бездна. У неё перехватило горло. История, словно удушающий туман, окутала её разум. Она могла поклясться, что слышит шорох волн, чувствует солёный воздух, а где-то совсем рядом, за её спиной, стоит кто-то... или что-то, наблюдая. Март не могла отвести взгляда. В груди разлилось что-то тягучее и холодное – страх. Необычный, чуждый, будто его вплели в сам воздух. Он сжимал её, пока тот же голос, что наполнял её ужасом, вдруг не переменился – лёгкий, задорный, почти насмешливый. Будто вся тень, сковавшая её сердце, была лишь игрой. И страх рассеялся, оставив после себя лишь неловкое эхо. – Конечно, нет, – весело сказал он. Но потом, чуть склонив голову набок, добавил уже тише, почти шёпотом.– Хотя… кто знает? На мгновение в его взгляде вспыхнуло нечто чуждое, неправильное. Март сглотнула, но не смогла отвернуться – будто что-то держало её на месте. Но он сам разорвал этот немой контакт, переключая внимание на Химеко. Его губы шевелились, произнося слова, что звучали спокойно, даже буднично. Совсем не соответствуя скрывающемуся на дне глаз призрачному намёку. – Во всяком случае, рыболюдов относят к другому виду хищников. Достоверные источники утверждают, что их называли Хранителями. Вот только никто не знает, что именно они хранили, – он вновь сделал паузу, будто обдумывая следующие слова. – Они представляли огромную опасность для жителей глубин. Их боялись так сильно, что решили поклоняться им. Говорят, им даже приносили жертвы в бесчеловечных ритуалах, надеясь задобрить, чтобы те их не трогали. Вельт задумчиво поднёс руку к подбородку, но не перебил. – Самое странное… – Авантюрин слегка понизил голос, и в комнате стало совсем тихо, – даже обычная встреча с рыболюдом могла свести человека с ума. Те, кто их видел, больше не были прежними. Не смотря на то, что тон его голоса уже не был таким пугающим, Март глубже вжалась в подушку, ей вдруг стало неуютно от самой истории. – Сначала древние люди думали, что стали проклятыми, – медленно проговорил Авантюрин, крутя в пальцах фарфоровую чашку. Её гладкая поверхность вдруг показалась ледяной. – Но правда оказалась куда страшнее. Чайная застыла в зловещей тишине, неестественной для такого людного места. Казалось, даже шум с улицы стих, будто мир за дверью перестал существовать. Густой аромат благовоний, который должен был согревать, вдруг стал липким и удушающим, как тяжёлый туман перед бурей. Дым тянулся медленно, не рассеиваясь, а наоборот, сгущаясь, обвивая их, извиваясь в воздухе хищными тенями. На мгновение могло показаться, что в его очертаниях проскальзывают нечто… слишком знакомое. Ломкие, скрюченные пальцы, будто тянущиеся к горлу. Пустые глазницы, чернеющие в полумраке. – Оказалось… – Авантюрин сделал паузу, а в этот миг что-то тихо треснуло – возможно, дерево под чьей-то ногой, но звук разнёсся, словно это лопнула чья-то кожа. Он поднял глаза, и в его взгляде не было ни улыбки, ни шутливой искры. – Что сами жители всегда были рыболюдами. Воздух в комнате стал слишком плотным, словно сама тьма нависла над их столом. Тишина. Дань Хэн осторожно поставил чашку на стол. От его движения лёгкая ткань, лежащая на столе – то ли салфетка, то ли часть скатерти – дрогнула, будто кто-то невидимый дёрнул её за край. На миг могло показаться, что это просто движение воздуха, но ощущение было… странное. Словно что-то пробежало по самой грани восприятия, ускользая прежде, чем можно было взглянуть прямо. Запах благовоний вдруг приобрёл странную солоноватую ноту, как будто чайная больше не находилась на суше, а дрейфовала посреди чёрных вод, где в глубине шевелилось нечто древнее. – И всегда, когда они встречали рыболюдов, – продолжил капитан, растягивая слова в ленивой, почти дружеской улыбке. Но от этой улыбки не становилось легче. В ней не было тепла – лишь что-то скользкое, зыбкое, словно морской туман, подкрадывающийся незаметно. Он неспешно выдохнул, как будто только что закончил обсуждать погоду. – После этого одни умирали от страха. Другие… – он сделал короткую паузу, позволяя тишине в чайной набухнуть, будто вода перед бурей, – превращались в безмозглых тварей, уже неспособных осознать, кем они были прежде. Кто-то неловко передвинул чашку, и звук её движения по столу раздался слишком громко, слишком резко. – Это называли морским проклятьем, – продолжил Авантюрин, наблюдая за чужими реакциями, – проклятьем, из-за которого они могли по-настоящему осознать, кем являлись, для кого убивали сородичей… и кого боялись до смерти – только перед самым концом. Воздух в комнате словно сгустился. Казалось, даже стены стали ближе, приглушая каждый звук, каждое движение. А лёгкий запах соли, принесённый ветром, вдруг стал почти осязаемым. Вельт, всё ещё сдержанно молчавший, наконец нарушил тишину: – И за что же это проклятье было на них наслано? Авантюрин едва заметно пожал плечами. – За грех перед русалками. Что это был за грех – неизвестно. Но проклятье наложили с помощью силы, которую никто не смог объяснить. Он говорил спокойно, словно просто пересказывал старую легенду у потрескивающего камина. Но воздух в комнате становился всё гуще, напоминая тревожное затишье перед бурей. Никто не проронил ни слова. Даже Химеко, обычно легко воспринимающая страшные истории, не сводила взгляда с чашки, медленно прокручивая её в пальцах, будто пытаясь удержаться за реальность. Дым благовоний, что прежде лениво вился в воздухе, теперь казался более густым, почти осязаемым, стелющимся по столу подобно тёмной воде, скрывающей нечто неведомое. Авантюрин дал тишине задержаться. Достаточно, чтобы она начала давить, проникать под кожу. А затем, с той же лёгкостью, что и прежде, с тенью улыбки на губах, добавил: – Эта информация достоверна. Как будто только что не заставил половину присутствующих затаить дыхание. Он окинул всех насмешливым взглядом, будто наслаждаясь моментом, и, наклонив голову, добавил: – Теперь мне любопытно… Что вы готовы предложить в обмен? Химеко откинулась на подушки, с ленивой полуулыбкой покрутила чашку в руках и, кивнув, отметила: – У тебя потрясающие способности рассказчика. Авантюрин, разумеется, принял комплимент как должное, но в глазах промелькнула искорка лукавого удовлетворения. – В целом, – продолжила она, – у меня есть догадки, что именно хранили рыболюды. Но согласны вы со мной или нет, решать вам. Она вновь нехотя отпила чай. – Сейчас в море активизировались многие силы. Особенно морские ведьмы, ведающие о высших секретах наших судеб, если вы понимаете меня. По Авантюрину нельзя было понять, знал ли он уже всю эту информацию, или слышал впервые, но, по крайней мере, он не спешил перебивать госпожу капитана. – В море известно о существовании трёх таких, – продолжала Химеко. – Все они были благословлены морем. Одна из них служит Империи и носит титул Имперской Провидицы. Вторая… скорее всего, является непредсказуемым морским монстром. Она появляется и исчезает по собственному желанию или по велению моря. Достоверно не понятно. Авантюрин скептически качнул головой, но не перебил. – И ещё одна, – Химеко чуть сузила глаза. – Хм... Кажется, в руинах встретили госпожу Кафку в сопровождении господина Блейда? Она сделала паузу, оценивая реакцию. Стелла удовлетворительно кивнула, не до конца понимая, какая их связь с «ведьмами». – Они оба принадлежат к движению фаталистов – Ордену «Грешников Промысла», – продолжила капитан. – Во главе с так называемым «рабом судьбы» Элио. Этого имени никто не произносил без необходимости. – Он считается сильнейшей из всех ведьм-предсказателей. Он не просто подглядывает за судьбой… он пишет её. Авантюрин до этого и не улыбался, но теперь уголки его губ слегка приподнялись – то ли насмешка, то ли задумчивость. – Кафка и другие фаталисты просто следуют его воле. Их цели непонятны. Авантюрин коротко кивнул: – Пираты с ними не в лучших отношениях, – он сказал это небрежно, так что не все могли понять, что под этим подразумевалось. – Но к чему ты ведёшь? Химеко ухмыльнулась. – К тому, что все, как один, предсказали грядущий… "кризис". Слова повисли в воздухе, как отдалённый раскат грома, предвещающий бурю. В комнате стало тихо – но это была не обычная тишина, а звенящая, натянутая, будто сама реальность на мгновение замерла в ожидании. – Кризис, который втянет в себя всех. Авантюрин задумчиво провёл пальцем по краю своей чашки, и от этого едва заметного движения чай внутри колыхнулся, отражая в себе свет так, что на мгновение казалось внутри чашки что-то вновь зашевелилось. – Пока что не понятно, скольким об этом известно. И уж тем более, трудно вытянуть информацию из Тайного Общества или пиратских верхушек, – она многозначительно посмотрела на капитана. – Тайное Общество, действующее в основном на суше, неожиданно активизировалось на море. Как и фаталисты... А вот о пиратах пока ничего не известно, – добавила она, внимательно следя за его реакцией. Авантюрин чуть заметно пожал плечами, но выражение лица было непроницаемым. – К сожалению, мне тоже не всё известно. Он сказал это слишком легко, слишком беспечно. Лгал ли он? Был ли искренен? Никто не мог сказать наверняка. – Но в чём, всё-таки, заключается этот “кризис”? – лениво протянул он, откидываясь назад. Химеко поставила чашку на стол и, переплетя пальцы, продолжила: – Здесь мы и можем вернуться к вашей истории, капитан. Он поднял бровь, изображая заинтересованность. – Долгие годы скрывалась информация: артефакт русалок национального уровня – волшебная жемчужина "Слеза моря" – пропал, вместе с её Хранителями. При этих словах воздух, казалось, сгустился. – Видимо, именно Хранители в лице рыболюдов были ответственны за её пропажу, после чего должны были искупить свои грехи. Авантюрин медленно кивнул, не выражая ни одобрения, ни удивления. Химеко уже не ожидала от него бурной реакции. – Это важная деталь, которая помогает понять общую картину событий прошлого и выплывающие последствия… но за этим делом определённо скрывается другая сила... Гораздо более опасная. Она наклонилась чуть ближе, заглядывая ему в глаза. – Разделяешь ли ты мои догадки? Или, возможно, твой помощник? Она бросила взгляд на Веритаса, и тот напрягся. Однако, игнорируя её слова, Авантюрин молча придвинул тарелку с закусками ближе к Веритасу, лениво постукивая пальцами по столу, словно невзначай, но взглядом давая понять – угощайся. Возможно, он переживал, что до них скоро доберётся Стелла. В любом случае, правды никто не знал наверняка. Теория Химеко звучало логично. Если рыболюды-хранители действительно были Хранителями жемчужины, а затем предали русалок, то их проклятие становилось вполне объяснимым. В наказание они лишились не только своей воли, но и самой сути, превратившись в безмозглых существ, потерявших связь и с людьми, и с глубинами. Однако кое-что не сходилось. Зачем им было предавать русалок? Как они вообще сумели украсть жемчужину и, главное, кому передали её? Возможно, разгадка крылась в древних руинах, но были ли найденные там следы правдой, или же они сами становились жертвами старых легенд? Авантюрин улыбнулся и, откидываясь назад, хитро избежал вопроса госпожи-капитана. – Оставлю это загадкой. Химеко улыбнулась, так и не поняв, то ли её намёк остался без внимания, то ли был воспринят слишком хорошо. В любом случае, вскоре она снова заговорила о русалках. – Они активизировались недавно. Видимо, разузнав ситуацию в мире и получив зацепки решили перейти в наступление. Авантюрин потер подбородок. – Есть какие-нибудь новости о текущем положении дел у русалок? – Ничего конкретного, – ответила Химеко. – Но будь жемчужина у них, они бы спокойно сидели на дне. Она поочерёдно посмотрела на всех присутствующих. – Так что можно быть уверенными в том, что у них её нет. Как и у Тайного Общества. – Они редко активны в море, – кивнул Вельт, перебирая что-то в уме. – Даже если бы русалки угрожали морским проклятием, они бы и пальцем не пошевелили, – продолжила Химеко. – Просто изучали бы жемчужину на суше или вскоре придумали бы как решить проблему. Но они стали очень... инициативными. Она сделала паузу. – С Имперским флотом и пиратами ситуация сложнее. Они гораздо сильнее зависимы от воли русалок, как ты понимаешь. Авантюрин выдохнул, кивнув самому себе, словно складывал воедино кусочки мозаики. – Кто бы ни владел жемчужиной… никто не может позволить себе просто отсиживаться, боясь выпадов в свою сторону, – проговорил он, вновь лениво обводя пальцем край своей чашки. Его голос звучал небрежно, но в этой небрежности угадывалось напряжение, скрытая готовность к действию. Он бросил многозначительный взгляд на Веритаса. – Если ситуация и правда такова, нам остаётся лишь втянуться в бой. За столом переглянулись. Кто-то нахмурился, едва уловив смысл его слов, а кто-то, напротив, напряжённо кивнул – будто сам уже пришёл к подобному выводу, но теперь услышал его вслух. Авантюрин, словно не замечая этих взглядов, продолжил, чуть наклоняясь вперёд, как человек, готовый разыграть карту, от которой зависит исход партии: – Иначе русалки нацелятся на одну из фракций, заручившись поддержкой других, чтобы сокрушить врага. Кто-то моргнул, пытаясь осмыслить сказанное. Для одних это звучало как логичное продолжение разговора, для других – как совершенно новый, пугающий расклад, в котором морские создания не просто скрытые наблюдатели, а активные игроки. Авантюрин улыбнулся, но в этой улыбке не было добродушия. Хищная, чуть насмешливая – она напоминала выражение человека, который заранее знает, как закончится игра. – А взамен русалки не только помогут уничтожить врага, а, возможно, даже предоставят одно из своих древних сокровищ в качестве награды, – его голос стал мягче, но в нём чувствовалось едва заметное удовольствие. Будто он уже видел перед собой карты, разложенные на столе, и предвкушал, как именно их разыграть. Стелла и Март нахмурились, переглянувшись. В этой истории было слишком много неизвестного, слишком много намёков и загадок, которые звучали куда опаснее, чем стоило бы обсуждать за ужином. – Нам вообще ничего не понятно, – пробормотала Март. – Я думала мы просто покушаем... – Что за жемчужина? Что за русалки? Что за Хранители? – откинулась на стул Стелла, зажимая виски. Дань Хэн тяжело вздохнул, устало потирая переносицу. Химеко, воспользовавшись паузой, лениво бросила: – К слову, Авантюрин. Из всех фракций, больше всего подозревают тебя. Он поднял бровь, но не удивился. – Они думают, что жемчужина у меня? Химеко хитро кивнула, чуть откидываясь назад, но взгляд её оставался пристальным. – Ты и Орден фаталистов – на одном уровне подозрений, – заметила она с явным намёком, будто бросала наживку и ждала, клюнет ли он. Авантюрин лишь ухмыльнулся, не спеша отвечать. Химеко продолжила, невзначай тоже пробуя одну или две закуски: – Дело в том, что до конца не ясно, какие силы на самом деле заключены в жемчужине. Теории разные, но большинство сходятся в одном: она влияет на море. Течения, приливы и отливы, туманы... Всё, что может спутать карты и изменить расстановку сил. Она сделала паузу, позволяя словам осесть. – И теперь взглянем на тебя, капитан. – В её голосе прозвучала лёгкая насмешка. – Ты слишком удачлив в побегах. В самый нужный момент корабли, что могли бы тебя догнать, сбиваются с курса. Штормы мешают погоне, но обходят тебя стороной. Туман скрывает твой след, но не мешает твоему маршруту. Она склонила голову, будто невзначай сравнивая его с описанием жемчужины. – Звучит знакомо, не так ли? За столом повисла напряжённая тишина. Химеко чуть сузила глаза: – Так ли это, капитан? Авантюрин наклонил голову, его улыбка стала шире, но в глазах блеснуло нечто – азартное, насмешливое. – Интересная теория, – протянул он, будто смакуя слова. Веритас посмотрел на него внимательнее, но Авантюрин уже улыбался иначе – не хищно, а с лёгкой насмешкой, словно слышал эту шутку уже не раз и находил её забавной по-своему. – Я прекрасно знаю, что привлекаю внимание, – небрежно заметил он. – Для меня это не впервой. Но вот веских причин меня подозревать я пока не вижу. И всё же он выглядел довольным. Он снова откинулся назад, со смешком добавляя: – Могу признаться... Он поймал взгляд Химеко, потом скользнул взглядом по остальным, задерживаясь ровно настолько, чтобы разжечь ещё больше вопросов. А затем с самым довольным видом произнёс: – Ни одна жемчужина в мире не будет такой же действенной, как моя удача. Вокруг него воцарилась оглушающая тишина. Стелла, Март и Веритас разочаровано посмотрели на него как на последнего придурка. Стелла даже моргнула пару раз, будто не веря своим ушам. Март тяжело вздохнула и устало прикрыла лицо рукой. Веритас, как человек науки, выглядел так, словно кто-то только что заявил, что земля стоит на трёх китах. Лишь Химеко улыбнулась краем губ, не то с лёгким весельем, не то с долей ожидания, словно ей было интересно, что он ещё скажет. Атмосфера за столом окончательно потеряла прежнюю серьёзность. Авантюрин, казалось, остался совершенно невозмутим. Он лениво отодвинул наконец-то пустую чашку, а затем вдруг усмехнулся, бросая взгляд на Стеллу: – Знаете, я тоже устал от всех этих сложных разговоров. Давайте сменим тему. Например... – он придвинулся к ней ближе, хищно ухмыляясь. – Почему ты так и не вернула мне шляпу? Стелла, которая и так была не в настроение после долгих разговоров, окончательно упала духом и показательно прохрипела, заваливаясь на стол, будто испустив последний вздох. Рацио, тем временем, с осторожностью попробовал закуски и кивнул, отмечая, что на вкус они вполне достойны заведения такого уровня. Март вдруг визжит: – Ого! Это твоя шляпа?! Ха, тебе она точно больше подходит, чем Стелле. Можно примерить? Она схватила шляпу, с восторгом разглядывая её. – Это же настоящая шляпа легендарного пирата! Такую ни за какие деньги не купишь!!! – восхищённо вскрикнула она, а потом хитро посмотрела на Дань Хэна. – Давай примерим её на тебе! – Март, веди себя немного сдержаннее, – спокойно заметил Вельт. Но Март никак не отреагировала, с уверенностью вернула шляпу на голову Авантюрина. – На капитане она смотрится даже лучше, чем я думала! – восхищённо призналась она. Обстановка за столом заметно оживилась. Вечер продолжился в более лёгком ключе, разговоры стали менее напряжёнными, пока молодая служанка не принесла что-то для Стеллы. Стелла недоумённо посмотрела на свёрток. – Что это? Авантюрин ухмыльнулся. – Ах, да. Ты мне немного задолжала, не так ли? Стелла застыла. – Задолжала..? – Ну да. Проценты небольшие, – с улыбкой пояснил он. – Всего-то... через 113 лет рассчитаешься, если не потратишь больше из моего хранилища. – Ч-что?! Стелла в панике схватила бумаги, пробежала глазами текст, а потом в ужасе откинула их подальше. – Я ничего не покупала! Меня обокрали! Но в памяти начали всплывать смутные образы… Она ясно видела, как стояла перед прилавком, азартно торгуясь, требуя цену выше той, что называл сам продавец. Видела, как её пальцы уверенно отсчитывали монеты, а голос звучал твёрдо: "Ни цента меньше!" А затем – как легко она расплатилась, даже не усомнившись в своих словах. Её лицо побледнело. – О-о-о нет... Но я же только раз попробовала поторговаться... В другие разы просто брала по той цене, что называли... Авантюрин вдруг расхохотался. – Ха-ха! Расслабься, Стелла, это была шутка. Она моргнула. – ...Правда? – Правда. Это просто подарок для экипажа «Звёздного Пилигрима». Он взглянул на всех, будто запоминая выражения их лиц. – Хоть я и рад подружиться с вами... В следующий раз мы, скорее всего, будем по разные стороны баррикад. Считайте это моим прощальным подарком. С этими словами он встал и, ухмыльнувшись, вышел. Когда он ушёл, команда аккуратно открыла свёрток. Внутри оказалась статуэтка, напоминающая идола коренных жителей островов. В середине сиял драгоценный красный камень. Рядом лежала записка с небрежным почерком: “Недавно я нашёл это в одной занятной сокровищнице. Не успел рассказать тебе про ограбление, Стелла. Может, расскажет кто-то ещё?” – Если речь об Авантюрине и его последнем ограблении... – задумчиво пробормотал Дань Хэн. – Скорее всего, это связано с ограблением в день рождения госпожи Асты. – Асты?! – воскликнули Стелла и Март. Они переглянулись. – Должны ли мы вернуть это?.. – неуверенно спросила Март. Химеко задумчиво посмотрела на статуэтку, красный камень загадочно переливался в свете ламп. – Мы можем немного подержать её на корабле. А при случае спросить Асту, не против ли она. Тем временем они ещё немного засиделись, даже не думая догонять пирата с его помощником. Наслаждаясь закусками, дорогим чаем и приятными разговорами, время после долгой разлуки было очень приятно. Авантюрин, улыбаясь, покинул заведение первым, явно довольный вечером. На выходе он небрежно бросил на стол несколько монет – небольшие чаевые девушке, обслуживавшей их столик. Она благодарно кивнула, но он уже отвёл взгляд, погружённый в собственные мысли. И тут кое-что вспомнил. Ах, кажется, он забыл заплатить за заказ. Как жаль. С этой мыслью он спокойно шагнул за дверь, вдыхая ночной воздух, когда его догнал Веритас, чуть ускоряя шаг. В его взгляде читался лёгкий интерес, с намёком на подозрение. – Что ты им подарил? Авантюрин лукаво улыбнулся. – Секрет. Он легко сменил тему, будто не придавал всему этому значения: – Кстати, ты обратил внимание на госпожу Март? Она очень лёгкая мишень для сирен и русалок, раз даже обычные страшилки так на неё влияют. Веритас скрестил руки. – Переживаешь? Авантюрин сделал невинное лицо. – Как я могу не переживать? Мы же только что подружились. Он потянулся, довольный. – Кстати, почему бы нам не остаться ещё на денёк? Отдохнём, погуляем... Где-нибудь ещё. Что скажешь?