Львы в драконьем логове

— Я думала, что мне нужно будет вырядиться во что-то более откровенное, чтобы привлечь внимание вашего сына, — растерянно отзывается Дейлла, разглядывая своё отражение в зеркале.       Леди Кенна усмехается в ответ на её замечание и расправляет её юбки. Фасон платья был непривычен Дейлле, привыкшей к более простым нарядам. Это же платье было подарком леди Ланнистер, которая отличалась любовью к роскошным тканям. Нижняя сорочка была из легкого шёлка цвета слоновой кости, ощущавшегося на коже подобно нежному прикосновению водной глади. Золотая вышивка на груди и легких полупрозрачных рукавах повторяла узор на верхнем платье, которое представляло собой сарафан из тяжелой плотной ткани нежно-голубого цвета. Сочетание оттенков напоминало Дейлле о небе ранним утром, уже избавившемся от ярко-розовых оттенков восхода, но еще не уступившем место яркой синеве ясного дня. — Раздетых женщин мой брат видит чуть ли не каждую ночь, принцесса, одетой вы удивите его намного сильнее, — отвечает Марисса, вплетая золотые нити в её косу. — В чём смысл всего этого, если наша главная цель — убедить моих родителей выдать меня за лорда Таймонда? — Интересуется Дейлла, пытаясь понять леди Ланнистер. — Леди Джослин и лорд Баратеон прекрасно справляются с этой задачей и без нашей помощи. — На лице леди Кенны появляется довольная улыбка. — Ваша матушка уже устала от их неприкрытых намёков, и даже ваш отец готов отослать надоедливого лорда Боремунда обратно в Штормовой Предел. — А как же лорд Аррен? — Дейлла вспоминает о фаворите собственной матери, ужасаясь от одной только перспективы стать супругой мужчины вдвое старше себя. — Пока лорд Боремунд показывает собственную глупость, лорд Аррен станет в глазах моей матушки еще более желанным зятем. — Думаю, лорд Аррен вскоре сам выйдет из соревнований за вашу руку, принцесса. — Что вы имеете в виду?       Леди Кенна и Марисса обмениваются одинаковыми хитрыми ухмылками. — Чего я не знаю? — Спрашивает она. — Что у вас за секреты? — Не волнуйтесь, принцесса. Скоро слухи сами дойдут до вас, — загадочно произносит Марисса, заканчивая с её прической. — Ну вот, теперь вы готовы к встрече с моим несносным братом.       Дейлла с усталым вздохом поворачивается к зеркалу, чтобы оценить результаты стараний своей подруги.       «Я…Красивая», — мысленно удивляется Дейлла, подходя ближе к собственному отражению.       Главной красавицей в их семье считалась малышка Визерра, которая в свои девять лет поражала весь двор своим прекрасным лицом, тонкой изящной фигурой и роскошными серебристыми волосами. Алисса никогда не заботилась о своей внешности, ведь единственным человеком, мнение которого её интересовало, был Бейлон. А для Бейлона его сестра-жена была самой прекрасной женщиной в мире, несмотря на её разномастные глаза и сломанный нос. Мейгель из всех сестер больше всего походила на их мать, королеву Алисанну. У неё были такие же золотистые волосы и глаза цвета индиго, и Дейлла могла без обмана назвать Мейгель красивой. Сейра привлекала внимание своим дерзким нравом и неудержимостью, которые с лихвой покрывали все недостатки её внешности. Дейлла же среди всех своих сестёр была самой неприметной. Ростом она была чуть выше пяти футов. Волосы её были по-валирийски серебряными, но среди такого количества светоловолосых братьев и сестер, она ничем не выделялась. В лице её тоже не было ничего особенного, кроме, возможно, цвета глаз, который не был похож на цвет глаз ни одного из её родителей или братьев и сестер.       Но в этом платье и с заплетенными в косы волосами Дейлла впервые почувствовала себя красивой. Сочетание цветов заставило её кожу сиять и даже выявило легкий румянец на её щеках. Высокая талия платья, выделенная поясом, расшитым голубыми топазами, подчеркивала её небольшую грудь, показывая, что она уже превратилась в юную женщину. А высокая прическа, которую ей сделала Марисса, заставила её выглядеть по-настоящему царственной. До этого момента Дейлла и представить не могла, что может выглядеть так ярко. — Только так и может выглядеть валирийская принцесса, — довольно произнесит леди Кенна. — Мой бедный сын еще не представляет, какое сокровище ему достанется. — Будем надеяться, что он действительно воспримет меня как сокровище, а не как беду, свалившуюся на голову, — бормочет Дейлла, пытаясь скрыть смущение от слов женщины. — Не волнуйтесь, он не настолько глуп, чтобы не осознавать своей удачи, — заверяет её леди Кенна.       Дейлла глубоко вздыхает и направляется к выходу из своих покоев. Марисса привычно встает за её спиной, чтобы сопроводить её к их излюбленной беседке на окраине королевского сада. По пути к ним присоединяются другие её фрейлины. — Вчера ко двору прибыл лорд Ланнистер, — заговорщически шепчет пятнадцатилетняя Лиза Росби, совсем недавно присоединившаяся к фрейлинам Дейллы. — Слухи о его красоте правдивы, моя принцесса. Мне повезло наткнуться на него сегодня утром, когда я проходила мимо тренировочной арены. — А я слышала, что он чуть не подрался с лордом Баратеоном, Ваше Высочество, — присоединяется к разговору Элинор Мутон, любившая собирать сплетни. — Говорят, что лорд Баратеон на весь двор трубил о том, что вот-вот женится на принцессе и даже позволил себе излишне вульгарные слова в ваш адрес. — А лорд Таймонд не выдержал подобных слов и бросился на защиту вашей чести, моя принцесса, — восхищенно вздыхает Флоренс Фоссовей, питавшая слабость к романтичным историям о рыцарях, спасающих своих дам из лап монстров. — Словно рыцарь из сказок. — А я слышала, что начинающуюся драку остановил сир Герион, уговоривший обе стороны прийти к перемирию за парой кувшинов арборского золотого, — отзывается Дейнора Веларион, которая была самой здравомыслящей среди всех фрейлин Дейллы. — Зачем гадать, когда у нас есть Марисса? — Глаза Элинор вспыхивают любопытством. — Что из всего этого правда?       Дейлла ожидает, что Марисса подтвердит слова Флоренс, назвавшей её брата благородным рыцарем, но Марисса удивляет её. — Ближе всего к правде оказалась леди Дейнора, — улыбается Марисса. — Да, мой брат и лорд Баратеон немного повздорили, но ситуацию спас Герион, и кровопролития удалось избежать. — Но из-за чего всё началось? — Упорствует Лиза, желая выпытать всю правду. — А это останется тайной, которую смогут раскрыть лишь непосредственные участники вчерашних событий, — загадочно отвечает Марисса.       Девушки разочарованно выдыхают, но очень скоро возвращаются к своему любимому занятию — обсуждению сплетен, которыми полнились коридоры Красного Замка. — Сегодня я слышала, как мои служанки обсуждали то, что лорд Аррен провел эту ночь не в своих покоях, — шепчет Элинор, привлекая внимание Дейллы. — Говорят, утром он выходил из покоев вдовствующей леди Маллендор, — присоединяется к обсуждению Флоренс. — Какой скандал! — Никакого скандала, — отмахивается Элинор. — Сын леди Маллендор уже стал совершеннолетним, и она передала ему управление родовым замком и землями. К тому же он недавно женился на Алейне Окхарт, и в Нагорье появилась новая хозяйка. Четверых своих дочерей она удачно выдала замуж, и теперь может спокойно заняться собственной жизнью. Ей всего сорок два года, а лорд Аррен — претендент, достойный её внимания. — Но как же его ухаживания за принцессой?       Фрейлины продолжают сплетничать, не обращая внимания на Дейллу, а сама Дейлла удивленно смотрит на Мариссу, в глазах которой искрится веселье.       Леди Алана Маллендор в девичестве была Флорент и приходилась леди Кенне старшей сестрой. Дейлла поверить не могла в то, что леди Ланнистер сумела уговорить сестру отвлечь лорда Аррена ради того, чтобы избавиться от неугодного претендента. Настойчивость будущей свекрови поражала Дейллу, и она радовалась тому, что такая женщина была на её стороне, ведь иметь такого человека в качестве врага было бы очень опасно.       За обсуждениями сплетен они добираются до беседки в королевском саду, и Дейлла радуется тому, что сегодня её не ожидает лорд Боремунд. Она не имела ничего против него, но его было слишком много… Он был слишком высоким, слишком широкоплечим, слишком громким. Его присутствие подавляло её, и она считала минуты до того, как у неё появилась бы возможность улизнуть от него, не нарушая правил приличия. Она никогда не смогла бы ужиться с человеком, столь яростно отдававшего себя жизни. Поэтому Дейлле оставалось надеяться, что лорд Таймонд нравом походил на свою спокойную и мудрую мать.       Дейлла усаживается на лавочку внутри беседки и принимается за вышивку, заботливо уложенную Мариссой в корзинку. Её фрейлины предпочитают остаться на свежем воздухе, рассевшись на толстые подушки, разложенные на траве. Дейлла едва следит за тем, что она вышивает, ощущая непонятное волнение. В конце концов ей предстояло встретиться со своим будущим супругом. Коллективный вздох отвлекает её от своего занятия. — Слава Семерым, он сбрил эти ужасные усы, — с облегчением выдыхает Марисса.       Дейлла поднимает глаза. В их сторону направлялось двое светловолосых мужчин. Дейлла пытается понять, кто из них был её предполагаемым женихом. У того, кто шёл впереди, были короткие золотистые волосы, открывавшие сильное лицо с выступающими скулами и четко очерченным подбородком с ямочкой. Густые брови нависали над ярко-зелеными глазами, делая взгляд своего владельца глубоким и немного строгим, губы ярким пятном выделялись на светлой коже, а прямой нос красивой формой точь-в-точь повторял нос леди Кенны.       У второго мужчины волосы были такими же золотистыми, но они были собраны в небольшой хвост. Его подбородок и щеки было покрыты легкой щетиной, а тонкие губы были растянуты в яркой улыбке, предназначенной её фрейлинам. Глаза этого мужчины были скорее орехового цвета, чем зелёного, а брови были на пару тонов темнее, чем цвет волос. Но Дейлла всё равно уловила сходство между ними обоими в форме их лиц и глаз, а еще в том, как легко они держались, ступая вперед так, будто им принадлежал весь мир.       Дейлла почему-то предполагает, что из них двоих лордом Таймондом был мужчина с короткими волосами. Было что-то почти царственное в том, как он держал свою голову и смотрел на этот мир. Она встает со своего места и выходит из беседки, чтобы поприветствовать своих гостей. Оба мужчины останавливаются перед ней и кланяются ей. — Ваше Высочество, позвольте представить вам моих братьев. — Марисса тут же оказывается рядом с ними. — Таймонд Ланнистер, Лорд Утеса Кастерли и Хранитель Запада. — Девушка указывает на своего второго брата. — Сир Герион Ланнистер, меч Запада и Храбрый Лев. — Знакомство с вами — большая честь для меня, принцесса.       Дейлла закусывает губу, чтобы не улыбнуться тому, что её догадки были верны. Таймонд оставляет легкий поцелуй на её ладони, и в отличие от поцелуя лорда Боремунда, Дейлле не хочется стереть это прикосновение. Глаза лорда Таймонда пробегаются по ней с ног до головы, и Дейлла отмечает, что он не позволил своему взгляду задержаться на вырезе платья, открывавшего верхнюю часть её груди. Это открытие одновременно и радует её, и огорчает. Радует потому что у него было достаточно воспитания, чтобы не смущать её, разглядывая её голодными глазами. Огорчает потому что она ожидала более яркой реакции.       «Прекрати думать о подобных глупостях!» — Мысленно бранит себя она. — «Неужели ты ожидала, что он влюбится в тебя с первого взгляда? Ты не королева Рейнис! Всего лишь бледная скучная Дейлла. Радуйся, что твой будущий муж молод и хорош собой». — Приятно познакомиться, лорд Таймонд. — Дейлла заставляет себя улыбнуться. — Быть представленной братьям моей дорогой Мариссы — большая радость для меня. — Вы прекрасно выглядите, Ваше Высочество. — Герион встает рядом с братом и награждает её взглядом, отражающим искреннее восхищение. — Словно небо сразу после рассвета. — И для того, чтобы подчеркнуть вашу красоту еще больше, позвольте преподнести вам скромный подарок, моя принцесса.       В руках Таймонда появляется небольшая шкатулка, которую он протягивает ей. Дейлла улавливает недовольный взгляд, который он бросает на младшего брата, но её внимание быстро переключается на подарок Ланнистера. Она открывает её, и её фрейлины восхищенно вздыхают при виде ожерелья.       Дейлла ожидала увидеть безвкусное украшение, подобное тому, что с довольной улыбкой всучил ей Боремунд. Но это ожерелье было совсем другим. Оно было одновременно очень простым, но при этом изящным. Золотая цепочка имитировала цветочный стебель с крошечными листками, выполненными из изумруда, а в центре ожерелья жались друг к другу три цветка незабудки. Лепестки цветков были вырезаны из ярко-синего сапфира, а в центре каждого цветка сиял ярко-жёлтый топаз, окруженный крошечными бриллиантами. Дейлла была настолько очарована тонкой работой, что не обращала внимания на окружающих. Впервые ей подарили что-то не просто дорогое, а действительно красивое. — Я слышал, что вы любите незабудки, Ваше Высочество. — Голос Таймонда отвлекает её от созерцания подарка. — Надеюсь, вам понравилось. — Конечно, понравилось, милорд. — Искренне отвечает Дейлла. — Я просто залюбовалась красотой ожерелья. Спасибо за столь прекрасный подарок, лорд Таймонд. — Вы позволите мне помочь вам надеть его? — Спрашивает Таймонд, подходя к ней ближе.       Только сейчас Дейлла осознает, насколько он высок. Вначале ей показалось, что он намного ниже, чем лорд Боремунд, но когда он оказался всего в паре шагов от неё, Дейлла поняла, что он не уступал ему в росте. Баратеон был шире Таймонда в плечах, но ей наоборот нравилось, что Ланнистер был не столь крупным, как лорд Боремунд. Несмотря на это, нельзя было сказать, что Таймонд был хилым или слабым. Она видела, как мышцы перекатывались под тканью его рубашки, а его плечи были достаточно широкими, чтобы её фрейлины с удовольствием разглядывали его крепкую фигуру.       «Что ж, слухи не врали. Он действительно хорош собой», — признается самой себе Дейлла. — Конечно. — Дейлла отдает ему ожерелье и поворачивается к нему спиной.       Она едва не вздрагивает, когда мозолистые пальцы Таймонда отводят её волосы, открывая её шею. Она смотрит на Мариссу, стараясь не думать о том, как близко к ней стоит Таймонд, но довольная улыбка подруги не слишком помогает отвлечься. Дейлла выдыхает, когда Таймонд застегивает ожерелье и отходит назад. — Оно идеально подходит вашему сегодняшнему наряду, моя принцесса. — Лиза Росби бросает кокетливый взгляд в сторону Таймонда. — Лорд Ланнистер будто знал, во что вы сегодня будете одеты. — Когда твоя сестра фрейлина принцессы сложно удержаться от соблазна и не воспользоваться небольшим преимуществом, миледи, — шутит Таймонд, заставляя фрейлину смущенно отвести взгляд. — Значит ли это, что в покоях лорда Ланнистера лежит куча шкатулок с ожерельями из самых разных драгоценных камней, подходящих ко всем нарядам принцессы? — Интересуется Дейнора. — Не ко всем нарядам, но к сотне-другой — да, — отвечает за брата Герион, сверкая белозубой улыбкой. — Всё-таки мы Ланнистеры и должны оправдывать слухи, что о нашей семье.       Фрейлины хихикают, явно вспомнив присказку о том, что Ланнистеры даже срут золотом, и Дейлла едва сдерживает смешок, представив Таймонда на ночном горшке. — Я впервые в этой части сада, Ваше Высочество. — Таймонд предлагает ей руку. — Не окажете ли вы мне честь прогуляться со мной? — Конечно, милорд.       Дейлла принимает предложенную руку и идет вслед за Таймондом. Марисса следует за ними, оставаясь на расстоянии десяти шагов, дабы их прогулка оставалась в рамках приличий. Остальные её фрейлины окружают Гериона, который выглядит вполне счастливым в подобной компании. — Как вы добрались до столицы, лорд Таймонд? — Начинает разговор Дейлла, ощущая небольшую неловкость. — Дорога была легкой, кони — добрыми, а компания — приятной, принцесса. Жаль, что столица встретила не столь приветливо, — Таймонд морщит нос, и Дейлла улыбается, уловив намёк на вонь столицы, отголоски которой доносились и до Красного Замка. — Боюсь, столица не делает различий между носами лордов и простого люда. Все мы страдаем от этих ароматов одинаково, — сочувствующе произносит она. — Я был в столице всего однажды, когда ваш отец подтверждал мое окончательное вступление в права Хранителя Запада. С тех пор я позабыл о вони Королевской Гавани, иначе прихватил бы с собой чертежи канализации Ланниспорта. Может, матушка уговорила бы королеву Алисанну представить их Малому Совету, чтобы избавить жителей столицы от этого ужасного запаха. — В Ланниспорте нет такой вони? — Удивляется Дейлла. — Его население ведь не сильно уступает населению Королевской Гавани, не так ли? Мейстер говорил, что по последней переписи в Ланниспорте проживает три с половиной сотни тысяч людей. — Вы правы, принцесса. — Дейлла улавливает одобрение в тоне Таймонда. — Но Ланниспорт изначально строился с расчетом на то, что в нём будет проживать много людей, поэтому короли Запада озаботились вопросами канализации еще когда закладывались первые дома. — Жаль, Эйгон Завоеватель этими вопросами не озаботился. — Ну, у него были проблемы поважнее, чем строительство канализации. — Если бы у меня были драконы, я бы вообще о таких мелочах не задумывался, принцесса. — Тогда жители Ланниспорта должны быть благодарны за то, что у королей Ланнистеров драконов не было. Иначе они страдали бы, как жители столицы.       Они переглядываются и тихонько смеются. Дейлла и подумать не могла, что обсуждения отвратительного запаха, витающего над столицей, могли вылиться в столь забавный разговор. — Могу я задать вам личный вопрос, лорд Таймонд? — Только если он не касается моих усов, принцесса. Это больная тема.       Дейлла вновь смеется, вспомнив причитания Мариссы о том, как её раздражали усы старшего брата. — Вы поступили очень великодушно, избавившись от них, милорд. Ваши матушка и сестра безмерно обрадованы этим событием, — не может удержаться от шутки Дейлла. — Тогда эта жертва была не напрасной, — поддерживает её шутку Таймонд. — На самом деле мне просто любопытно, правдивы ли те слухи, что дошли до меня утром. — Вы о тех слухах, в которых моя тетушка Алана вероломно соблазняет лорда Аррена, чтобы освободить дорогу своему любимому племяннику? — Уточняет Таймонд с хитрым блеском в глазах. — О нет, эти слухи мои фрейлины уже обсудили со всех сторон. Я хотела узнать о причинах вашей перепалки с лордом Баратеоном. — А вас так интересует судьба лорда Боремунда?       Дейлла улавливает вспышку недовольства, которая, впрочем быстро исчезает из глаз Ланнистера. — Меня интересует судьба любого человека, который в будущем может стать моим супругом, милорд. — Дейлла надеется, что её честность вызовет у Таймонда желание ответить ей такой же искренностью. — Вы тоже находитесь в числе этих людей, поэтому я и спрашиваю. — Что ж, меня радует ваша честность, Ваше Высочество. — Отвечает Таймонд. — Но в начале мне хотелось бы узнать, в каком свете донесли до вас эту ситуацию. — О, предположений было множество, милорд. Кто-то сказал, что лорд Боремунд позволил излишне вольные обращения в мой адрес, а вы бросились на защиту моей чести. Кто-то сказал, что лорд Баратеон на весь двор заявлял о том, что я уже согласилась выйти за него, и у остальных претендентов нет шансов, а вы оскорбились и решили переубедить его. А кто-то считает, что ваш конфликт появился на ровном месте, а главным героем является сир Герион, который примирил обе стороны и предотвратил настоящее кровопролитие. Что же из этого правда?       Таймонд задумывается. Дейлла терпеливо молчит, ожидая от него ответа. Ей, конечно, хотелось бы, чтобы правдой оказался первый вариант. Но тогда она уподобилась бы Элинор, верившей в глупые истории о благородных рыцарях, которых в настоящей жизни почти не было. — Правда посередине, принцесса. — Наконец, отвечает Таймонд. — Боремунд слишком громко разглагольствовал о том, что вы им очарованы и готовы выйти за него хоть завтра. Звучало это так, будто он — принцесса, а вы — ухажер, добивающийся его внимания. Этого было достаточно для того, чтобы вызвать у меня негодование. А затем он посмел предположить, что я приставил к вам Мариссу, чтобы она сторожила вас до моего прибытия. Этого я уже стерпеть не смог. Затем он сказал то, что я не посмею вам повторить, ибо это недостойно того, чтобы быть услышанным вами, моя принцесса. То были не оскорбления, но достаточно вульгарные выражения, которые нельзя произносить в адрес принцессы. Я лишь хотел поставить лорда Баратеона на место, но в нём всегда было что-то такое, что заставляло меня вскипать, поэтому конфликт угрожал перерасти в потасовку. Но к счастью вмешался Герион с арборским золотым, а выпивку лорд Баратеон любит не меньше, чем хорошую драку, поэтому драки удалось избежать. Моё поведение, несомненно, не достойно поощрения, но я не сумел смолчать, услышав его бахвальство. Простите, если мои слова вас расстроили. — Получается, сир Герион — настоящий герой вчерашнего дня?       Таймонд переводит взгляд на Гериона, развлекавшего фрейлин Дейллы. Дейлла видит в его взгляде любовь и нежность, и это трогает её сердце.       «Если он способен на такую любовь к своей семье, то и для меня немного найдется не так ли?» — С надеждой думает она. — Получается, что так. Он всегда был такой, — подтверждает Таймонд. — Умудрялся даже из самых безвыходных ситуаций выйти с пользой для себя. — Вы любите его. И Мариссу, — слова вырываются из Дейллы против воли, когда он слышит, как смягчается голос Таймонда, когда он говорит о своем брате. — Конечно. — Во взгляде мужчины появляется недоумение. — Разве не все старшие братья должны любить своих младших?       Дейлла вспоминает свои отношения с братьями и сёстрами. Эймон, Бейлон и Алисса всегда держались особняком, живя в собственном мире, где они втроем вели государство к новым свершениям. Мейгель с детства была обещана Вере и проводила больше времени за чтением Семиконечной Звезды, чем уделяла его младшим братьям и сестрам. Вейгон Дейллу и вовсе почти ненавидел, и многие даже считали, что он сбежал в Старомест только для того, чтобы не жениться на ней. А Сейре и Визерре было интереснее друг с другом, чем с Дейллой. Поэтому Дейлла чувствовала себя безумно одинокой в своей большой семье. — Не всегда между братьями и сестрами такие теплые отношения, — печально отзывается Дейлла. — Если боги осчастливят меня, сделав вас моей женой, вы обязательно узнаете любовь, что царит между членами одной семьи, моя принцесса, — отвечает Таймонд.       Дейлла замечает у рощицы свою мать в сопровождении её многочисленных фрейлин. Таймонд следит за её взглядом и накрывает её ладони своими. Дейлла вспоминает разговор с леди Кенной. Она должна убедить свою мать в том, что она увлечена лордом Ланнистером.       «Кто же знал, что притворяться не придется. Он действительно заинтересовал меня», — думает Дейлла. — Я буду рада этому, лорд Ланнистер, — Дейлла надеется, что её улыбка, обращенная к Таймонду, достаточно искренняя, чтобы убедить её мать.