Без возможностей

« Брось. Я - Кэтрин Пирс. Я выживаю.»

- Катерина Петрова. Кэтрин Пирс. ○

Ее имя было Кэтрин. И Кэтрин никогда не нужен был повод. Слухи о ней проскальзывали везде: на высотах эйфелевой башни, в ресторанах Венеции, в храмах Китая и даже в провинциальном городе Мистик Фоллс. Сбегающему двойнику не нужны были резоны, и тем более чье-то жалкое дозволение, чтобы она нарушила черту позволеного. Ей было необходимо лишь собственное желание, чтобы взмахнуть кистью руки, и сломать чью то судьбу за мгновение ока. Последние лучи солнца рассеялись в горизонте аловатого простора простирающего края. Раскатываясь по небу, огромный огненный шар, словно облако, таял в глубинах красного неба. На миг возгоревшись, лучи постепенно рассыпались на мелкие крупицы, оставляя позади себя лишь сумрак. Тьма поглощала - а Кэтрин Пирс сама состояла из мрака, и сама бы поглотила все, что могла. Она вызывала дрожь по коже, она держала в страхе любого вампира, а людям кардинально меняла судьбы, из невинных граждан создавая злейщих существ. Чудовищ. Таких же, как и она сама. Дотронувшись кончиками указательного и среднего пальцев до, блеснувшего в раскате серебристой луны, острия кинжала, Кэтрин исказила губы в мрачной улыбке. Слегка надавив, на тоненьком, длинном пальце появляется капля крови. Жестокая усмешка проскальзывает на лице двойника, и поднесся палец к губам, она прикосается языком к коже. Вкус собственной крови привел её в восторг, и расслабляя плечи, та откинула голову, касаясь волосами до черного плаща. ***

" Если хочешь, чтобы это было сделано хорошо - сделай сам"

- Кэролайн Форбс. ○

Положив ладонь на плечо подруги, Кэролайн устало вздохнула. Что-то в этом дне было не так. Что-то было не так в этой чертовой вечеринке. Что-то не так было в ней самой - она была словно неподвласна самой себе. Издавала приказы, точечные детали, которые она не хотела. Надевала те наряды, которые она не хотела. Просила помочь ей в том, что ей не было нужно, чего она не хотела. Все это казалось ей утомительным и безрассудным. Кэролайн иногда говорили о том, что она - явный антоним слова глубокий. Ее мышление поверхностно, как сказал это Деймон Сальваторе. Она недостаточно хороша для Стефана Сальваторе, а для Мэтта Донована она недостаточно умна. Но когда ты недостататочна для других - это одно дело, но когда ты противоречива в своих чувствах, в своих решениях и желаниях это казалось безумным и неправильным. Словно ее мозг и душу подменили, оставив только оболочку, но оставили память о прошлом хозяине. Словно она больше не принадлежала самой себе. - Э-эй? Наша королева вечеринок, ты уже устала? А ведь сейчас даже не вечер. - усмехнулась Елена, придерживая подругу за плечи. Тяжелый выдох вышел из Кэролайн, и та отошла от Елены. Прислонившись к стене и опустив плечи, Форбс посунула голову, устало прижавшись лопатками к холодному бетону. Глотая непрошенный вздох безысходности, Кэролайн посмотрела на образовавшуюся картину: ниспадающие ветки из листьев аккуратно обрамляли входа, создавая эффект растительной арки, столы из темного дерева, по середине которых стояли статуэтки ввиде небольшой клумбы, окрашенной в приглушенный серовато-зеленный оттенок сверху. На стенах темно-серого цвета покоились картины - только вот она не понимала кого. Это был мужчина, и он показался Кэролайн уж слишком симпатичным и обаятельным. Легкая щетина обрамляла красивое лицо с зелеными глазами и пропорциональными мужскими губами. Темные брови и русые волосы - он выглядел словно бог и дьявол в одной ипостасе. Элегантный, роскошный, изящный - этот мужчина походил на графа, принца, герцога или молодого барона, однако эта дикая страсть, ощущаемый напор и власть делали из него неумолимого короля. Словно он управлял ночью, тьмой, преисподней. Он показался ей до красноты на щеках горячим и сексуальным, и даже столь непристойным и недоступным. Он совмещал в себе всё - и дерзость, и мягкость, и наглость и точенную аккуратность, до тошноты правильность. Это был не просто человек. Кэролайн не могла отвести от него взгляд - эта картина спокойно висела на правой стене от входа, и стояла напротив неё. Не большая, но достаточна внушительная, чтобы на нее обратили внимание. Этот король-не-король, раскинув руки по обе стороны от своего мощного тела, смотрел прямо в глаза, не скрывая своего превосходства над другими. Его глубокие, бездонные глаза прорывались в недры души, цепляясь за лозы тайных чувств. Манящая, злорадная ухмылка на чувственных, чуть пухлых губах, привлекающая ямочка на щеке. Плотное, накаченное тело облегала темно-синяя рубашка с несколькими растегнутыми пуговицами, а под ней, покоилась на сильных мыщцах, черная футболка. Кэролайн могла бы часами просматривать украшение интерьера, но подоспевшая к ней Елена отвлекла от надзирательного взора. Карие глаза подруги стрельнули по взгляду блондинки, внимая глазами фотографию( или это рисунок? ), медленно опуская взгляд. Посмотрев на Кэролайн Елена испустила тихий смешок, многозначно ухмыльнувшись. - Понравился? Кто это? Деймон не будет ревновать? - К черту Деймона, - выплюнула Кэр, погладив большим пальцем деревяную рамку. - Я не знаю кто это. Просто... мужчина. - Ужасно-красивый мужчина, - подметила Елена. Кэролайн задумчиво положила положила согнутый палец на подбородок, медленно проводя языком по сухим губам. В последнее время «королева вечеринок» слишком измоталась, и её утраченное моральное состояние отразилось и на внешнем ввиде: растрепанные волосы, бледная кожа, легкие мешки под глазами, обветренные губы и тяжелый взгляд. Уставшая и сосредоточенная непонятно на чем, Форбс просто позабыла о себе. Слова рядом стоящей хихикающей подруги подогрели интерес девы. Он был не то что красив, он был богоподобен. Светлые слегка растрепанные волосы, утонченные, аристократические черты лица и... дьявольские манеры. Он точно знал, что имеет влияние на других. И она точно знала, что он имел влияние. Она видела, кто он, но не знала. Ей казалось, что это был... кто-то вымышленный, не существующий. Не может человек быть настолько сексуальным, соблазнительным и опасно-притягающим. Если бы он существовал, то про него слогались легенды, а у его ног толпились сотни красавиц. Но его не существовало. - Думаю, все то, что ты о нем думаешь, наверняка, правда. Он сексуальный... и опасный. Повернувшись к Елене с легкой улыбкой, та хлестко произнесла: - Какая разница? Пошли куда по-дальше эти мужики. Она не знала правильно ли произнесла. Кэролайн хотела этого счастья. Женского. Человеческого. Хотела, чтобы ее любили, чтобы носили на руках, чтобы дарили цветы и чтобы у нее был человек, за которым, как за каменной стеной. Но эту стену она выстроила перед целым миром. Отрезала нити, которые могли были связать ее с судьбой, которую ей приготовили свыше. Она никогда не будет счастливой. Не будет, пока не позволит себе. Но даст ли Форбс себе возможность раскрыть свою душу, свое израненное сердце, покрытое шипами? Кто примет ее завистливое нутро, это поверхностное мышление и страдальческое "я"? Где ей найти этого безумца? Кэролайн была самокритична. Она не позволяла себе даже думать о том, что кто то может ею заинтересоваться. Слишком часто она думала об этом раньше. И все прошлые разы увенчались провалом. Она никогда не была на первом месте. Она никогда не была главной и любимой девушкой, скорее запасным вариантом. Каждый раз парни либо уходили, под разными предлогами, либо же выбирали другую, или, даже, саму Елену Гилберт - лучшую подругу Кэролайн Форбс. Осталось лишь для полноты картины задать себе вопрос: что такое это значимое внимание? Кэр никогда его не получала. Не от отца, который ушел от нее и матери к другому мужчине, и больше не появлялся в ее жизни, не от матери, которая предпочла дочери работу, хотя младшая Форбс не могла винить в этом Лиз. Однако не быть обиженной и обозленной ей не удалось. Разве она не заслужила хоть какой-то любви? Разве она не достаточно настрадалась за свои жалкие шестнадцать лет? - Кэролайн, - и тут резко подошел Стефан. - Я... заберу Елену? Надеюсь, ты не против. Лишь кивнув, Кэролайн отошла в очередной коридор, обрамленный растительной аркой. Даже Стефан послал Кэролайн, выбрав ее подругу. Конечно, ни Сальваторе, не Гилберт тем более не были виноваты в этом фиаске Форбс, но ее сердце обливалось кровью каждый раз, когда она видела их вместе. Откинув голову навверх, она чувствовала, как удущающее ощущение внутри разливалось по венам Кэролайн. Конечно, она могла дать волю слезам, но как же она устала плакать. Она чувствовала себя разбитой и сломленной, но чувство внутри не обязывались реальности. Она хотела быть сильной, хотела быть глубокой, но разве не карались ее мысли грехам? Разве боги не насылали проклятья на таких черствых душ? Зависть, обида, ревность и укол детского чувства сьедали ее. Постоянные сравнения медленно убивали в ней личность. Она не помнила, когда в последний раз говорила себе что-то хорошее. Не помнила, когда не трогала себя за лицо, и вспоминало идеальное Елены. Когда не сглатывала возникшее из ниоткуда чувство брошенности, ненужности в этом дрянном мире, чувство потерянности, двойственности, никчемности. Ей не хватало крепкого плеча рядом, не хватало слов любви и доверия. Но она их просто не заслужила. ***

«Меня зовут Кэтрин.»

- Катерина Петрова. Кэтрин Пирс. ○

Темное небо над головой, а на взоре приглушенный свет из домов. Кэтрин спешно скинула с плеч кудрявые волосы, и прошла к одной из построек. Двухэтажный белый домик с милой окантовкой. Вокруг жилища был невысокий белый забор, а рядом с ним два высоких черных фонаря, освещающие местность. Костяшки пальца аккуратно стукнули по двери. - Елена? Что случилось? - Лиз Форбс заботливо дотронулась до руки двойника. Кэтрин мимолетно взглянула на взрослую, достаточно красивую женщину и взглянула на её маленькую копию. Кэролайн Форбс была идентичностью своей матери. Кэтрин просматривала адреса некоторых людей: Сальваторе, своего злочастного двойника, ее подруги-ведьмы и родной матери Елены - Изабель. Но она не смотрела дома других приближенных Елены. Не Форбс, не Донован и даже Фелл и Локвуд, хотя те - хорошие союзники. Кэтрин даже легонько улыбнулась, поняв как не сказано ей повезло. Нет, неуловимая стерва была до невообразимого умна и расчетлива, она бы в тот час вычислила нужные координаты и данные, вплоть до того, в каком году был выкуплен определенный кирпич, но когда тебе это дается даром - этим нужно пользоваться. Это стоит того. Рассмотрев младшую из семьи основателей, она отметила про себя, что той точно не помешает поменять стиль: простая шелковая майка, не скрывающая тонкие руки, и аккуратные плечи, на ногах темно-синии шорты, приталенные резинкой. Но она не могла не заметить на сколько же сильно Кэролайн была красива: золотистые локоны мягко рассыпались по плечам, обрамляя миловидное лицо с голубыми глазами, светлая кожа контрастировала с темными бровями. Улыбнувшись одним кончиком губ, Кэтрин положила ладонь на талию. - Я решила... навестить свою дрожайщую подругу. Кэролайн, разве я не предупреждала тебя? Вскинутый невбрось вопрос сбил Кэролайн с толка. Опешив, Форбс оглянулась, сделав шаг назад. Очевидно, Гилберт даже не думала над тем, чтобы придти на ночевку к своей белобрысой подружке. Сомкнув губы в тонкую ниточку, Пирс слегка приподняла голову, и свободную руку приподняла до уровня груди, оттопырив средний и указательный пальцы, показывая на убранства дома. А точнее, на одиноко горящую свечу. Обстановка дома хоть и была милой, но напряженной и одинокой. Тут в стенах просачивалось недоверие, невысказанные слова, и обида. Внутри груди младшой таилась сильная обида. Пирс усмехнулась. - Видимо, я забыла. Прости. - мельком взглянув на блондинку, произнесла Кэтрин. - Так... мне можно войти? - А... да, конечно. Опешевшая Лиз Форбс моргнула один раз и отошла, пропуская ход «Елене». Кэтрин сняла с себя усмешку, и надела милую, приветливую улыбку, кою наверняка ее бедный, милый двойник упивает постоянно. Кинув еще один взгляд на Кэролайн, Кэтрин прошла вглубь дома. Конечно, она после внушит жителям дома о том, что даже тени ее здесь не было, но сейчас она вдоволь развлечется с этим городом. Она знала, что именно сегодня, Лиз Форбс не принимала вербену - причину та, к сожалению, не выяснила, но этот единственный день в каждые две недели, когда шериф города не принимала защитное средство она запомнила, и желала применить сегодня же. - Кэролайн, милая, будь добра, доведи меня до своей комнаты. Я хочу провести с тобой время. Лишь кивнув, Кэролайн сделала шаг вперед, но почему-то остановилась. Немного приподняв одну бровь вверх, Кэтрин вопросительно уставилась на младшую представительницу семьи основателей. Она слышала, как девочка сглотнула, и почувствовала ее головную боль, которая раскатывалась по крови, словно стекающая лава. Не поняв эту реакцию, Кэтрин слегка придавила половицу каблуком своих черных туфель. Легкий скрип вывел из оцепенение Кэролайн, и та сделала еще один шаг вперед. Однако даже невооруженным глазом было видно, как дрожали плечи Форбс. С этим она разберется позже. Наконец, дождавшись уж слишком медленную подругу своего двойника, Кэтрин, гордо подняв голову, положив ладонь на белоснежные перила, встала чуть спереди девчонки, и наступила на первую ступеньку. Цоканье каблуков разразилось по дому с легким эхом, когда же босые ноги блондинки не издавали ни звука. Тишина была напряженной, но не для Пирс. Ее мысли были заняты не идеями для разговоров, а размышлениями следущих действий. Ей было просто необходимо продумать каждый свой следущий шаг. Придя в город за своим двойником, она бы была непрочь заскочить к своему давнему возлюбленному. Мистик Фоллс - город мистика, ужаса, страха. И она пришла сюда, чтобы вселять ужас, мистику и страх. - А теперь, отвечай. - вдруг резко сказала Кэролайн, - Кто. Ты. Такая? - Я Елена Гилберт. - невозмутимо произнесла Пирс, пожав плечами. И как такая наивная, глупая, маленькая девочка, которая дай бог с парнем лишь разок целовалась, вычислила то, что Кэтрин - далеко не ее лучшая подруга? Легонько сжав ладошки в кулаки, сверхьестественное существо сделала шаг вперед. Она не будет обращать внимание на эти слова. Она просто сделает свое дело. И Кэролайн ей с этим поможет. И неважно, по своему это будет желанию, или той придется внушить выполнять каждый ее приказ. Ей не помешает какая то жалкая человечина. - Лицо у тебя тоже, что и у Елены. Но ты не Елена... Кто ты такая? - Я Кэтрин. - выпалила Пирс. Глаза блондинки можно было сравнить с монетами. - Сверхьестественное существо. Вампир. Двойник. Странник. А еще... у меня есть клыки. И тут перед лицом Форбс предстала совершенно другая картина: серое лицо ее подруги покрылось черными венами, а губы приоткрылись в злобной улыбке, показывая удлиненные, острые клыки. Приподняв голову, Кэтрин схватила девчонку за руку, и прижалась ртом к ее запястью. Истошный крик возразился по длинному коридору. Запах крови стоял терпко, но Кэтрин было чуть меньше шестиста лет, она могла себя сдержать, поэтому всего лишь слизала языком кровоточащую рану, и отпустила руку своей жертвы. ***

«И да, я отвечу на твой вопрос.»

Кэролайн Форбс. ○

Держа спину ровно, Форбс легонько проскользнула в общий зал, по бокам украшенный высокими белыми вазами с фиолетовыми цветами, а ко входу были приствлены золотые, внушительного размера статуэтки. Окна были необычными. Вставленные решетки дробно разбивали солнечные лучи, чтобы цвет раскатывался аккуратными квадратами. На одном из квадратов стояла Елена. В черном облегающем платье, с открытыми плечами и тонкими лямками. На тонкой шее покоилось ожерелье, с тонкой серебристой цепочкой. И что то еще висело на нем. Форбс не сильно рассматривала свою подругу, но могла отметить, как же она была хороша. Как обычно. Отвернувшись, Кэролайн забрала у одной из девочки планшет с прикрепленными листами а4, быстро пройдясь глазами по тексту. Прижав планшет к груди, Кэролайн ушла в другую комнату, смотря вниз. Мыслей не было, лишь раслабляющая тишина и покой. Вперед прошел Сальваторе. Черная рубашка облегала мощное тело Стефана, а закатанные наспех рукава и две растегнутые верхние пуговицы придавили образу небрежность. В его глазах каталось сметение, недовольство, и... гнев. Холодный, раскатный гнев. Он не мешал думать и анализировать, но его разьярение было ощущаемо и за мили. Пронессясь чрезмерно быстро мимо ошеломленной блондинкой, Стефан обронил небольшой платок с кровью. Темно-красной, с металлическим запахом и растекающей по ткани. Кэролайн, взглянув на темно-красное тканевое пятно, взяла его в руки, дотронувшись до жидкости. Кончики пальцев в тот же миг окрасились в приглушенный цвет, заставив ее до конца поверить в то - что это настоящая человеческая кровь. Только вот откуда? Обернувшись, Кэролайн не заметила ничего. Ничего, кроме подозрительно одинокостоящей больших размеров статуи. Во всем длинном коридоре это было единственным предметом декора. Эту комнату вообще не планировали украшать. Подойдя к белоснежному объекту, дева почувствовала, как у нее свело лопатки. Воздух загустел, и ей стало нечем дышать. Она старалась сдержать панику, но эмоции вильнули вверх, и она согнулась пополам, держась за живот одной рукой, второй прикрывая рот. Это был тот самый мужчина на картине. ***

" Потрошитель не может контролировать себя "

- Стефан Сальваторе. ○

Темная вуаль ночи накрыла поместье семейства Основателей. Лиственный покров раскатившейся по всей округе, лежавшего на кровлях, разбавляли сумрачные дома, и сумрак восходящий вокруг одной хрупкой девицы и двумя вампирами. затменное луной небо не имело плотных границ, растворяясь в прожектере линз, просматривающие в боке, как и ранее - насквозь. Холод просачивался сквозь тонкую ткань кофты, но трехсотлетнее существо не чувствовало ничего, кроме дрожи - отнюдь не из-за погоды. На запястье и сломанной ключице текла кровь. Темные, прямые волосы мягко ниспадали по лопаткам, открывая взор на кровоточащие раны. Елена выглядела небрежно, растрёпанно, испуганной, но все еще до жути привлекательной. Стефан отметил под себя как сильно он хотел дотронуться кончиками пальцев до основания ее шеи, провести ладонью по спине, и впиться клыками в венку на шеи. Потрошитель увидев кровь не может сдержаться. И Стефан возжелал убежать, так сильно он хотел вкусить кровь своей любимой. Но он знал, что не мог. Он не зря десятилетиями питался кровью животных, насиловал свой организм, выплевывая непригодную для питания шерсть. Он не хотел причинять вреда ни в чем не виновных людей, он считал, что нельзя. И пусть века жизни стерли понятие морали, Стефан все еще ценил важность человеческой жизни. - Что случилось? - Видимо ты, братец, вновь не уследил за своей пассией. Как жаль. - подал голос старший Сальваторе, поддев пальцем подборок девы. - Раз запястье - кусай запястье. В глазах Деймона играло раскатное веселье. Его явно не волновала вся суть ситуации, и ему явно было плевать, что в городе помимо них есть еще вампиры. Только если не он сам покусился на кровь и жизни Елены Гилберт - лица и рода его первой возлюбленной. Но кой смысл был Деймону это делать? У него был свой личный пакет с кровью, зачем он возжелал возыметь то, что не принадлежит ему? Та, которая не принадлежит никому. Стефан задумчиво повел бровью, и покосился в сторону двери. Неужели Деймон создал вампиров-новичков в городе, где вампиров истребляли? Неужели его безумство возраслось в такой степени, что тот решил подставить не только своего брата, но и самого себя? Столько вопросов, но ни одного ответа. Но задать их было невозможным. Как минимум сейчас. Однако даже просто смотреть, как Деймон подносит запястье к лицу Елены, насмехательски посматривая на Стефана, было невыносимо трудно. Когда ты вампир, ты должен понимать, что каждое твое чувство обострено в трое раз. И ревность входит в их число. С испугом взглянув в глаза Деймона, Елена все же коснулась мягкими губами до грубой кожи запястья. Прокусив ее, Стефан увидел кровь. Кровь своего родного брата. Неотьемлимое чувство родственности заставили напрячь тело, и задержать дыхание. Когда же Елена подняла голову, уже ее неравномерное дыхание привлекло внимание. - Кто это сделал? - глядя то ли на Деймона, то ли на Елену задал вопрос Сальваторе. - Не я. - вытянув руки у груди, Деймон усмехнулся. Стефану казалось все это запутанным. Глупо было ставить на своего старшего брата, но какие были еще варианты? Все внутри переворачивалось. Но разве есть другие возможности? Разве не он клялся испортить всю жизнь Стефану? Не он постоянно причинял боль своему брату? Всё это казалось совершенным и законченным. Логичным. Но раз итог иной - он иной. Взявшись обеими руками за локоть и ладонь Старшего Сальваторе, Елена вновь вцепилась зубами в кожу запястья Деймона. Стефан, в не мочи смотреть на эту картину, провел ладонью по резбе на держащей дом колонне и вошел в поместье. Давление, что тяготило младшего из братьев, казалось с каждым мгновением становилось все больше и больше. Страхи, невысказанные слова, переживания и боль, колочащая внутри мертвого тела постепенно сводили с ума Стефана, заставляя его поверить в слова старшего брата, что его потрошительская натура - неизменна, и из них двоих Деймон не самый страшный. Войдя в длинный коридор, Сальваторе услышал знакомый звук. Звук передвижения вампиров. Так как это поместье уже давно стало открытым для всех сверхьестественным существ, Стефан не мог даже предположить кто мог пробраться в этот дом. Логан Фелл или его брат, с которыми Сальваторе враждуют с тысячи девятисотых годов? Девчонка, которая потеряла свою мать в пожаре так же, как и Сальваторе - свою первую-вторую возлюбленную? Новенький вампир, который не понимает кто он, что он и что делает? Вариантов было множество, но верным мог оказаться только один. А какой из них был верным, можно было узнать только одним способом. Еще один резкий взмах в воздухе, и все конечности Стефана напряглись. Нет, это точно не новенький. Действия были отточенны и контролируемы. Подошедший сзади Деймон тоже опешил, услышав звуки вампиров в своем доме. В его глазах сияло недоумение, а Елена позади него прибывало в небольшой прострации после воссоздаемого нападения. Та облокотилась на плечо Стефана, закинув руку на шею. Придержав любимую за талию, Стефан слегка прикусил язык. Последний взмах в воздухе и уж больно знакомый голос разрезал пустоту. - Hello, brothers.

" Пожалуйста, не надо "

- Кэролайн Форбс ○.

- Держи язык за зубами. Кэролайн вздрогнула, почувствовав, как сзади к ней подошел Деймон, прошептав ей на ухо слова. Повернувшись к нему лицом, Кэролайн озадаченно повела бровью, приоткрывая мягкие губы, создавая своему и без того собранному виду свою безупречность. Тот ничего не ответил, лишь предупреждающе кивнул ей, указывая на ее шею, блеснув зубами в полумраке лунного света. Они стояли в углу одного из залов уделенного для вечеринки, и тусклый свет от лампы до них не доходил. Кэролайн старалась прижаться по-ближе к стене, но рука Деймона, которая намотала ее золотистые, в лунном свете даже пепельные волосы в кулак, не позволила ей сделать это без негромкого писка. Грубо отпустив её, заставив удариться плечом об стенку, Деймон ушел, оставляя за собой след из ярости. Горячей, пылающей, затмевающей все на своем пути. И что это было? Взмахнув руками в сторону, Кэр отчаянно вздохнула, предпринимая очередные попытки понять этого человека. Резко весь свет погас. Удивленные воскрики возразились по всему залу. Вспыхнул огонь - он обогнул каждого из присутствующих кругом, словно по обведенной линии. Каждого, кроме Кэролайн. А после послышался раскатывающий смех. - Какие вы все жалкие. - голос Елены прокатился по складкам тонкого слуха. - Пугливые, - она предстала перед ними, пронессясь на чрезвычайно быстрой скорости, дойдя до Деймона Сальваторе, - Маленькие, и... Елена встала перед Кэролайн. - Глупые. Темная вуаль ожидания накрыла просторный зал, словно солнечное затмение, кистью ладони, выпирающей кости, проводя по оголенным нервам, вызывая дрожь и страх. Венчурный наряд на лишь одной из одноклассницы, кричал о вызове, словно будирование ярких искр остального народа, четко и точечно проворачивая замки на изнанку, вороша тонкие нотки самосознания человека, аккуратно двигая по спирали. Лишь тихие, аккуратные вдохи и проницаемое цоканье каблуков Гилберт восцарялись в ауденции, да меланхоничные потрескивания оставшегося снежного зябканья. Стук. За ним второй - легкая дрожь проникла в тела находящихся в комнате. Невольний осений ветер, что должен был ласкать нежные лица школьников, лишь трепал и трескал по губам, охватывая впалые щеки невидимыми щупальцами страстно обогащая их столь безумными шлепками холода. Ощущения наколялись, словно повешенные на высоте цепями, ждали момента, когда по аккуратным, маленьким пятам проскочит толстая плеть, лишая рассудка. Власть и сила сочилась и обрамляла ауру мощной фигуры, так вальяжно вошедшую в предвосходящий зал, премного потрясывая своим нахождением. Городская суета переносится сразу в сплетни, создавая собственные, будто возлияние свежего дыхания, кровавые альковы - и вербальный дестрой, как и в других запертых орав. Капелька невообразимого и невольного чувства восхищения промелькивало в воздухе неудавшейся вечеринки. Все же, сдерживание и аристократия этой личности( Кэролайн отказалась верить, что это Елена ) всегда примыкала к себе и распологала, словно точки соприкосновения ощутимые в реалиях. В горле стало сухо, и даже скатывающаяся по глотке слюна не спасала ситуацию - но лишь капля в перемешку с непонимаем заставило все тело варьироваться. - Кэролайн... - шепот тени подруги приглушил все звуки. Шорохи прекратились. Небольшой лишь, окаенный льдом приторможенный вдох - Кэролайн, что только-только устроила весь этот беспорядок на вечеринке, воссоздав ссору и нахальственные высказывания с Еленой и Бонни, что чутка выглядело неважно: побледневшая, с измученными глазами, ее оковывал страх. Что будет с ней делать тень ее подруги? - ...Ты устроишь вечеринку... - Ты устроишь вечеринку... Чуть изменив стойку - Кэролайн сложила руки у груди, замяв и скрывшись от чуждых взглядов, что невообратимо убьют у нее все шансы на возможность спокойности. И без того жизнь Кэролайн нельзя было назвать обычной, а тут блондинку поджидает комок в горле, острый страх, что режет в теле некую мантию защищенности. Но Елена лишь мазнула взглядом по лицу светловолосой подруги и прошла рядом. Уж непозволительно шумно выдох вышел из девы - но томных, жестоких карих глаз не последовало. Последовала лишь злая ухмылка, рассеивающая все надежды. Брюнетка пошла дальше, цокая каблуками. Движения были меланхоничны, и лишь слегка дерзки, но само пространство, казалось лунной пылью, началось сужаться, пока яркий свет единственного спутника освещал дорогу прямо к пути её нынешнего парня. Стефан Сальваторе казался готовым. Словно зная, что творится в этом чертовом празднике. - Ты произнесешь ее имя. - Ты произнесешь мое имя. Елена, казалось, остановилась - замедлилась или и вправду остановилась, не было понятно. Небольшой шум, словно пробежавшая поодаль кошка или дикий зверь, задел острие точенного слуха, и ликое сознание воострилось. Медленно повернув голову, сознание рассеялось, и звук остался громоотводно биться в ушах, звеня и стреляя. Кольцо на пальце сделанное из хрусталя пробило током по пальцу, и тихий рванный вдох вышел из груди, сжавшихся легких, сокращающихся мыщц. Елена с диким удивлением покосилась в сторону убегающих теней, и, прикрыв глаза, зажмурившись, словно это казалось чем-то неприемлимым, тряснув головой, посмотрела вперед. - Ее имя... - Мое имя... - Кэтрин.