Дети Терры

      Хмурое и душное утро томилось под тяжёлыми тучами, наступая на пятки сезоном ураганов. Джоши стоял под дверьми гостиной несколько минут. Дрожащие руки, воспалённые от недосыпа глаза, обескровленное лицо. Страшно в таком виде являться на суд семьи, выходившей его немощное тело и принявшей запутавшуюся душу. Страшно до пляшущих мушек в глазах.       Этим утром Айга Вхарат наконец сложила недостающие пазы в мозаике под названием «Анлуан Вхарат и его оборванец». Обстоятельства, при которых Джоши оказался в семье, восстановление после болезни и необходимость находится подле Анлуана выстроились в одну линию с обманом Шай-Котара и существованием мифических яхшасов. Джоши несмело надеялся, что теперь Айга посмотрит на него не как на помеху, а как на силу, необходимую дому Вхаратов, чтобы выжить, но краем сознания понимал, что откровение Анлуана лишь ухудшило положение.       Он обтёр потные ладони, сделал глубокий вдох и толкнул дверь. Взгляды семейства Вхаратов провожали его, пока Джоши шёл к Анлуану, становился рядом и заводил руки за спину.       Айга с Хемой и Сами сидели напротив, словно на другом краю пропасти. Удобный диван контрастировал со стулом, на котором устроился Анлуан — без спинки, с жёстким сидением — словно его выбросили из круга доверия. С появлением Джоши Анлуан вытянулся, горделиво подняв подбородок. Однако Джоши знал, как скручиваются его внутренности при мысли, что Хеме предстоит вернуть память о стычке с Анной, и страхе перед реакцией семьи на правду о яхшасах.       Айга не заставила себя долго ждать, поглядела на Джоши и на несколько тяжёлых мгновений остановила его сердце.       — Значит, это правда, — не вопрос и даже не утверждение, а горечь признания, от которого нигде не спрятаться, — мой сын подобрал в пустыне Чиуауа беглого яхшаса.       Хема содрогнулась, уставившись на Джоши стеклянными глазами, а Сами впервые посмотрела без презрения или равнодушия, но лучше бы продолжала презирать. Страх — естественная реакция на яхшаса — шёл из глубины, пронизывая каждую клеточку и порождая реакцию «бей или беги». Джоши видел его множество раз на множестве лиц.       Айга, казалось, единственная не боялась. Её пронзительный взгляд нанизывал беснующиеся чувства Джоши на вертел, проворачивая и поджаривая с разных боков. Спёкшись до хрустящей корочки, Джоши потупился и готов был сдаться, как его одеревенелые пальцы сжала ладонь. Белая макушка Анлуана выросла перед носом, а уверенный голос повёл итог тяжёлому утру:       — Реальность атлантов такова, что все мы, а не только яхшасы, — заложники Шай-Котара. А реальность дома Вхаратов такова, что один из яхшасов нашёл у нас убежище и привлёк внимание Шай-Котара.       От взгляда Анлуана у Джоши засосало под ложечкой.       — Да, Джоши принёс в наш дом беду, но он расплатился сполна, выпив яд Гоупты Базата вместо меня.       Хема и Сами осоловело встрепенулись. До сих пор они не задумывались, на что Базату сталось травить несчастного Джоши, зато Айга всё отлично понимала, и её холодные глаза потеплели на самую малость.       — К тому же, мама, — протянул Анлуан, на мгновенье запнувшись.       Предчувствие заставило Джоши броситься навстречу, но он опоздал, успев лишь к тому, чтобы угодить в объятия как в ловушку. Анлуан поглубже вдохнул и закончил:       — Вам прекрасно известно, что я люблю Джоши.       Притянув его, Анлуан упрочнил сказанное крепким поцелуем, от которого сердце Джоши встрепенулась испуганным воробьём. О таком они не договаривались. Цепенея и бледнея, Джоши терял силы в уверенных руках Анлуана, задыхался от страха и почти не чувствовал губ: ни его, ни своих. В глазах потемнело и на долю секунды показалось, что он теряет сознание, однако крепкая рука Анлуана сжала затылок, возвращая к реальности.       Разорвав поцелуй, Анлуан безапелляционно заявил:       — Яхшас ли, виновник ли угрозы Шай-Котара, неважно. На правах моего возлюбленного Джоши — член семьи. Этим разговоры о его виновности исчерпываются.       Поставив жирную точку, он оглядел собравшихся. На лице Хемы застыла болезненная маска, Сами потупилась в пол, но Айга не сводила с Анлуана выжидательного взгляда. Словно знала, что это не конец.       — Мама, знаю, вы не этого ждали от единственного сына, — ровным голосом продолжил Анлуан. — Вы ошибались, полагая, что я добился всего сам. Двенадцать долгих лет Джоши помогал мне держать дом Вхаратов на плаву. Он не подпускал к нам врагов и добывал информацию, благодаря которой я всегда оказывался впереди конкурентов. Мы без стыда лгали обществу, хитрили, подтасовывали факты — делали всё, чтобы вырвать дом Вхаратов из цепей унижения и бедности. В конце концов, мы сделали худшее.       В образовавшейся тишине было слышно шумное дыхание. Джоши не читал мыслей Анлуана, но хаос так плотно окутал его, что распространился за пределы испуганного сердца и объял присутствующих.       Джоши чувствовал, что не Анлуан должен сказать главное. Для этого он и пришёл — чтобы облегчить ношу возлюбленного и взять ответственность перед лицом семьи, ставшей родной. Джоши мысленно встряхнулся и выступил вперёд.       — Захват Иэна Хильдермана — чудовищная ошибка, которую мы совершили в попытке договориться с Шай-Котаром. Я должен был понимать, что они не оставят нас в покое. Должен был. Но вместо того, чтобы покинуть вас, когда была возможность, я сделал дом Вхаратов заложником правды об узурпаторе, который не допустит разоблачения, — Джоши склонился в глубоком поклоне: — Простите меня.       Он замолчал, и в комнате повисла напряжённая тишина. Анлуан обеспокоенно коснулся спины Джоши, но Джоши дёрнулся, не позволяя вмешаться. Он вёл немой поединок с Айгой Вхарат и не мог проиграть.       — Ты слишком много на себя берёшь, Ноа Джоши, — прозвенел стальной голос Айги. — Вину за сложившуюся ситуацию в равной степени разделяем я и Анлуан, не сумевшие тебя прогнать. Но теперь, когда вам, и благодаря вашей глупой откровенности, мне с дочерями угрожает опасность, нет смысла искать виноватых. Нужно искать решение.       — Оно есть, — отозвался Анлуан, вновь обретая уверенность. — И думаю, матушка, вы уже поняли. К сожалению, вам предстоит узнать ещё кое-что: в подземной части дома живёт пленница, которую мы взяли в замке Хильдермана.       Айга не двинулась с места, ответив Анлуану надменным взглядом, в котором не было удивления. Конечно, если даже Хема пронюхала про Анну, то как можно было надеяться, что их подозрительное поведение пройдёт мимо Айги?       — Признаться, я и впрямь ожидала большего, — губы Айги плотно сжались, но договорить ей не дала Хема.       Её глаза удивлённо распахнулись, и Хема подскочила, указав на Джоши. Но как бы она ни хотела, не смогла вымолвить и слова, только открывала и закрывала рот в немом обвинительном вопле.       — Как ты мог… — выдавила, наконец, Хема, прижав к груди кулаки. — Ты отнял мою память!       Сами поёжилась и отодвинулась к спинке дивана, как будто надеялась вжаться в неё.       — Я должен был, — напряжённо выдохнул Джоши. Он хотел пойти навстречу, но Хема отпрянула, а пропасть в полу не дала сделать и шага. — Раньше я не использовал силу против вашей семьи. Лишь в этот раз.       — И с моего согласия, — вмешался Анлуан. — Начнём с того, что замки на двери вешаются неспроста, — его тон, в отличие от извиняющейся манеры Джоши, был резким. — Ты пробралась, куда не следовало, и в случившемся виновата сама. Хуже того, из-за тебя пленница могла сбежать.       — И пусть! — выпалила Хема и отошла ещё на полшага, упершись в диван. — Во что ты превратился, если способен на такую жестокость? Зачем она тебе? Что она сделала? Что ты собираешься сделать с ней?       — Отпустить.       Хема ошарашенно уставилась на Анлуана.       — Но так, чтобы ей не пришлось умереть при попытке к бегству. Если кто-нибудь в колонии обнаружит Анну, она покойница. Вот что ты могла с ней сделать.       Хема скептически хмыкнула. Голова болела, но теперь она хоть знала, отчего.       Никому не хотелось продолжать разговор. К приходу Джоши Анлуан извёлся в попытках доказать семье мнимую твёрдость, создавая бесполезную, когда твой враг Шай-Котар, но всё же необходимую иллюзию.       Лучше всех это понимала Айга Вхарат. Пожалуй, даже лучше Джоши и Анлуана, которые отчаянно скрывали, как им страшно. Теперь, когда правда пролилась на свет ещё для троих атлантов, она казалась более осязаемой, обтекающей как вязкая жижа незастывшего желе, смыкающегося над головами.       Шай-Котар — не религиозный орден. Дороже всего ему скипетр власти, который кахибы готовы удерживать ценой бесчисленных жизней: чужих и своих, яхшасов и простых атлантов. Джоши знал это лучше других, и ему следовало думать головой, а не сердцем, прежде чем впутывать в бесконечную полосу своих неудач семью Анлуана.       — Я правильно поняла? — осведомилась Айга, поднявшись и поглядев на Анлуана. — Ты удерживаешь в нашем доме человеческого медиума, и всё это было сделано, чтобы снискать милость тирана, который по определению ни с кем не считается. Да ты ещё наивнее, чем был твой отец.       С этими словами она покинула гостиную, оставив шлейф разочарования.       Анлуан проследил за ней сухим взглядом и бросил сёстрам:       — Хема, Сами. Я запрещаю вам приближаться к подземелью. В противном случае, — он махнул в сторону Джоши, оставив гадать, насколько близким может стать их знакомство с силой яхшаса.       Девушки содрогнулись, подступив друг к другу в поисках укрытия, а Джоши стиснул зубы. Об этом они тоже не договаривались. Они должны были решить всё миром, но договора не получилось. Да и была ли надежда? Может, всё же стоило убрать этот день из их памяти, и притвориться, что ничего не произошло?        Хема и Сами попятились, решившись повернуться спинами лишь у самой двери.       Когда они остались одни, Анлуан передёрнул плечами, и Джоши ощутил его негодование. Анлуан не хотел, чтобы замок Хильдермана пал, а Анна оказалась в их доме. Не хотел, чтобы её нашла Хема, и семья скоропалительно узнала правду, которая могла подождать.       Глядя на Анлуана, Джоши думал, можно ли было смягчить её, но не находил понравившегося ответа. Какие слова ни подбери, как ни извернись, несвобода целой расы — не то, что можно беспечно поднести за завтраком, а после разойтись, будто небо не падало на землю.       Едва ли у них был выбор, а обстоятельства лишили даже возможности решить, как именно стоит обнажить уродливую суть мира.       Анлуан повернулся. В его глазах горела непоколебимая уверенность в правильности своих действий.       — Ты знаешь, что по-другому быть не могло. Либо так, либо стирание памяти Хемы и Анны, — отрезал он.       — Но лучше я предстану перед семьёй сволочью, чем сделаюсь ей на самом деле, — отрезал он. — Я не буду просить тебя лишать Хему памяти.       — Иногда забыть что-то — лучший выход, — бесцветно отозвался Джоши. — Не знаю, как в этом случае правильно. Хорошо, что ты знаешь, или думаешь, что знаешь.

***

      Айга закрыла дверь на замок, села за письменный стол и смежила веки. Её прямая спина не дрогнула, но мягкие и налитые губы поджались. Она сложила руки на столе, прижав ладони к тёплой поверхности, и сидела так несколько минут.       Потом глубоко вздохнула, открыла глаза и посмотрела на портрет мужа, стоявший в рамке на столе. Небольшая фотография в обрамлении посеребрённой алюминиевой рамы.       — А ты знал? — тихо спросила она. Покачала головой, и сама над собой посмеялась. — Конечно, нет. Ты не мог даже предположить.       Айга провела кончиками пальцев по лицу и усмехнулась.       — Нет, он не похож на Нера. Твой отец был бессердечным атлантом, и мне жаль, что Анлуана сравнивают с таким, как он. Анлуан другой. Он будто чужд этому дому, и я надеюсь, что он выживет. Хотела бы я посмотреть, что он сделает.       Она помолчала, потом вернулась взглядом к фотографии Серджа Вхарата.       — Хотя я догадываюсь. Ты бы его не простил, но ты этого и не увидишь.       Айга встала, подошла к окну и поглядела вдаль, на гладкую поверхность Окичоби. Её глаза увлажнились слезами.       — И всё же, надеюсь, в нём есть что-то от Нера, а не только от тебя, бестолковая ты доброта, — сказала она. — Иначе, ему не выжить.