Дети Терры

      Если мысли о Михаиле изводили Кайера и рождали в нём тревогу о будущем, то слухи об Анне приводили его в бешенство.       Смешно сказать, они не виделись со злополучной выставки, на которой Анна встретилась с Ясиром Эль Захрой. Вот ведь ирония! Кайер сам привёл её туда, и жестоко за это поплатился. С тех пор Анна и думать забыла о своём затворничестве, а Кайеру то и дело считали нужным сообщить, что её видели в компании экзотического гостя то в кофейне, то в парке, то в лесу. В лес за последний месяц они наведывались дважды. Зачем, чёрт подери, им понадобилось туда ходить? Однако, когда Кайер попытался вытащить Анну из дома сам, у него не получилось.       У Кайера то чесались, то опускались руки. Ещё никогда он не чувствовал себя настолько уязвимым. И обиднее всего было то, что это чувство поселилось в нём из-за парочки хиленьких людишек, ворвавшихся в его жизнь и вытоптавших там всё, будто стадо коров.       Но сколь бы болезненными ни складывались его отношения с братом и сестрой Белыми, Кайер был не из тех, кто легко отказывался от мечты. В случае с Михаилом это была мечта быть востребованным и приносить пользу, а в случае с Анной… Кайер и сам не знал. Он хотел бы не испытывать к ней чувств, но не мог.       Когда Анна в очередной раз отказала Кайеру, не постеснявшись сообщить, что уже договорилась о встрече с Ясиром, терпение Кайера лопнуло. Он улыбнулся и сказал ей: «В другой раз», а сам решил проследить. Хотя Кайер понимал, что его поступок был неразумным. Он ведь не знал истинной силы Ясира Эль Захры, а к его способности путешествовать во снах относился скептически.       — Что это за медиум, который не читает мыслей, не двигает предметы, или хотя бы не видит будущего? — усмехался Кайер. Для него Ясир был обманщиком, который скрывал свои силы. И в этом смысле слежка за ним могла сыграть с Кайером злую шутку, но он всё равно отважился. Ему нужно было убедиться в своих подозрениях. А подозревал он, что Ясир использовал Анну. Запудрил ей мозги, соблазнил и вертел ей, как хотел. Для чего это могло понадобиться Ясиру, Кайер не задумывался. Он был слеп в своей ревности и в ощущении, что он снова теряет значимость в глазах других.       «Как тогда», — с содроганием подумал он, вспоминая события четырёхлетней давности, когда Кайер был младшим инструктором в лётной академии, и когда его самомнение и внутреннее благополучие рухнули, не сумев восстановиться до сих пор.       «Нет, — тут же останавливал себя Кайер. — Нельзя сравнивать несравнимое. С тем случаем вообще ничего нельзя сравнивать. Ничего уже не может быть хуже».       Он проследил за ними до КПП. Там притаился у сторожки, дожидаясь, пока Анна и Ясир получат от пограничника Мукула маски с кислородом и перейдут Линию смерти.       Конец мая расщедрился на тепло. День был солнечный, и сквозь погустевшую крону деревьев то тут, то там на землю опускались золотистые дорожки света, и можно было видеть, как от пропитанной влагой сырой земли поднимается едва уловимый пар.       Земля дышала. Она радовалась приходу весны и готовилась отдавать свои силы на взращивание новой жизни. По сторонам от главной дороги и от протоптанных троп из-под земли пробивались ростки. Ноги Кайера увязали в размытой дождями почве, а в нос ударял её знакомый и до боли приятный запах.       Мукул был давним товарищем Кайера, поэтому он подошёл к пограничнику, по-простому попросив маску, и никак не ожидал, что тот откажется.       — Основания для выхода во внешнюю зону?       — Да брось, — отмахнулся Кайер, на что Мукул укоризненно качнул головой. — Хочешь сказать, у них есть разрешение? — он кивнул на почти скрывшиеся в зарослях фигуры.       — Есть.       Кайер повернулся к нему с вытянутой физиономией.       — С чего это?       — Откуда мне знать? А тебе не совестно снова просить меня об одолжении? Ещё неизвестно, чем обернётся твой прежний поход. Мне не следовало слушать тебя. Потащился во внешнюю зону безо всякого разрешения, прихватил с собой человеческую девушку, и всё это накануне прилёта команды из 2-ой колонии. Или забыл уже?       «Как же», — подумал Кайер. Захотел бы, да всё равно не забыл о том походе. Но не совесть мучила Кайера, а подозрения. И надо же было им встретить на той ярмарке проклятого Анлуана Вхарата!       — Так ты не выдашь мне маску?       — Нет, — отрезал Мукул.       — Ну и ладно, — раздражённо бросил Кайер. — Подожду здесь.       Мукул выразительно покрутил пальцем у виска и зашёл в сторожку. Хоть на улице и устоялось тепло, коротать время в удручающей компании ему не хотелось.       Ждать пришлось долго. Когда Анна не вернулась через час, Кайер напрягся. Когда прошло два часа, насторожился, а на исходе третьего окончательно извёл себя тревожными мыслями.       Чёрт с ним с Ясиром Эль Захрой. Мало ли что могло произойти? Кайер был знаком с этим лесом и знал, что порой звери всё же забредают в окрестности Линии смерти. Что, если Анна столкнулась с медведем? Голодным и вдвойне опасным после долгой спячки? А с ней лишь этот недомедиум, который никак не сможет её защитить?       Подскочив с пня, на котором сидел, Кайер обогнул сторожку и ворвался внутрь, чем изрядно напугал Мукула.       — Дай мне маску! — потребовал он.       — Ты что, совсем умом тронулся? — покривился Мукул.       — Дай маску, — прорычал Кайер, протягивая руку, но Мукул только отвернулся. — Ладно.       Кайер сам двинулся к ячейкам с масками, но Мукул ринулся ему наперерез, хватил за запястья и прикрикнул:       — Одумайся! На исправительные работы захотел? А может в УБК?       Затеялась потасовка. Неизвестно чем всё могло закончиться, учитывая крепость обоих атлантов, не раздайся рядом со сторожкой озабоченные голоса.       — Анна! — выпалил Кайер, забывая о Мукуле. Удерживать его Мукул не стал, выходя на порог и наблюдая развернувшуюся сцену.       Кайер остановился на тропинке, уставившись на подоспевшую парочку. Мукул напрягся, заметив на румяных лицах Анны Белой и Ясира Эль Захры недоумение. Весёлые улыбки ещё не до конца погасли, переплетённые пальцы рук замерли в нерешительности. Предчувствуя беду, Анна расцепила их, но было поздно.       — Ты, — прорычал Кайер, двинувшись на Ясира. С перекошенным от ярости лицом, сжатыми кулаками и намерением выбить из парня дух.       Он был явно не в себе.       Мукул сорвался с места, но Кайер настиг недоумевающего Ясира в два шага, схватил за грудки и отшвырнул в сторону, как котёнка. Анна вскрикнула, пытаясь остановить Кайера, но была сама отброшена в сторону. И Мукул, вместо того чтобы броситься на подмогу Ясиру, ринулся к Анне.       Ясир сообразил, что дело приняло худой оборот, и поднялся, заняв оборонительную позицию, хотя ноги его подрагивали от страха. Будь на его месте Абдулла, тот бы справился. Запросто дал бы отпор грузному атланту, а не переминался с ноги на ногу в ожидании очередного удара. Который настиг Ясира так же быстро и неожиданно, как и первая атака.       Согнувшись от удара под дых, Ясир пошатнулся и завалился набок, измазавшись в грязи и постанывая сквозь зубы.       — Что ты делаешь? — выдавил он, но был тут же поднят и отброшен. Падая, Ясир упал на выступающие из земли корни пня, на котором дожидался их Кайер, и мученически застонал.       — Кайер, ты сошёл с ума? — закричала Анна, и в этот момент Кайер ощутил удар, едва не выбивший ему пару зубов. Мукул подоспел, оттаскивая его подальше от Ясира, пока Анна, причитая и охая, подобралась к арабу, вытирая стекающую по его виску кровь.       Глядя на то, с какой заботой Анна ограждает Ясира от него, удерживаемый крепкими руками Мукула, Кайер вдруг лишился сил. Ему стало до тошноты противно, на глазах навернулись постыдные слёзы. Едва удерживаясь от того, чтобы не проклясть себя, Анну и этого смазливого подхалима, он вырвался из рук подозрительно косящегося Мукула и выпрямился, с достоинством глядя на побитого им Ясира.       — Прости.       Но в ответ на него набросилась Анна.       — И всё? Что на тебя нашло? Посмотри на него!       Кайер смотрел на Ясира Эль Захру, не отрываясь. Но в нём не было ни сожаления, ни раскаяния. Отголоски бушующего в душе гнева ещё не улеглись, а смирение, с которым Ясир поглядывал на Кайера, раздражало, заставляло чувствовать себя ещё более ненужным и даже жалким.       — Всё, — отрезал он, разворачиваясь и широкими шагами уходя с КПП. За спиной раздалось возмущённое ворчание Анны, успокаивающий её голос Ясира Эль Захры и смешок Мукула.       Кайер преодолел расстояние, разделяющее Линию смерти и границу военного сектора колонии в считанные минуты. Там прошёл ещё один КПП и вихрем залетел в ближайший телепорт. Перед глазами стояло разгневанное лицо Анны. В какой момент всё пошло к чертям? Минуло всего пару месяцев, а она уже без раздумий бросается на него, защищая кого-то другого. Такого же, как она, человека.       Кайер стиснул зубы. Конечно же, ей куда более мил человек. Ясир Эль Захра был одного с ней вида, одного мировоззрения, он понимал её переживания так, как никогда не смог бы Кайер, хотя бы потому, что он был представителем народа, покусившегося на человечество и убившего её родителей.       Проклятье! Михаил называл его дураком, и оказался прав. Анна, которую Кайер нарисовал в своём воображении, была красивым миражом, которого желало его сердце. На деле же она и впрямь была похожа на Михаила: такая же жестокая и холодная, как её брат. Но даже такой, вопреки здравому смыслу, она продолжала нравиться Кайеру. Он ненавидел себя за это, но не мог забыть её.       Конечно же, он поступил отвратительно и низко. Как Анна должна была продолжать верить, что с атлантами можно договориться, если тот, кто считает себя союзником людей, поступает таким образом? На Кайере, как на каждом атланте Альянса, лежала огромная ответственность. Сегодня он повел себя недостойно своего места под солнцем. Как варвар, сознающий свои преимущества, но не считающий нужным сдерживаться. Из-за таких, как он, медиумы до сих пор не доверяли атлантам. А из-за таких, как Михаил, атланты не доверяли медиумам.       Кайер прислонился к стене телепорта, глядя на голографическую панель, и его губы растянулись в неестественной улыбке.       «Да уж, мы с тобой определённо стоим друг друга, напарничек».       Если вспомнить ещё и возможное вступление Ямы в Нулевой отряд, то можно вовсе повеситься. Жизнь Кайера разбивалась вдребезги и разваливалась на кусочки. Ещё год назад он был воодушевлён и полон сил, намеревался выиграть в лотерее жизни, заполучив себе в напарники амбицеребрала. Но жизнь распорядилась иначе.       Амбицеребрал оказался атлантоненавистником.       Его сестра, в которую Кайер опрометчиво влюбился, была к нему равнодушна.       Призраки прошлого, о которых Кайер надеялся когда-нибудь забыть, снова протянули к нему руки через Яму.       Ему некуда было сбежать, нечем было закрыться от подступающих со всех сторон бед. Его единственной опорой и поддержкой оставался Форк, но Кайер чувствовал, что и тот начинает терять терпение. Кому захочется находиться рядом с отчаявшимся, чтобы самому заразиться пораженчеством? Кайер понимал это и жалел своего друга, приходя к нему в минуты, когда было совсем невмоготу. А в остальное время справлялся сам. И вот к чему это привело — к избитому медиуму и полному опущению в глазах Анны. Хорошо ещё, что Мукул не дал ему маску.       Что делать с такой жизнью Кайер не знал.

***

      На следующий день Анна пошла навестить Ясира. Несмотря на отсутствие по-настоящему серьёзных травм, его всё равно оставили на несколько дней в больнице под присмотром врача. Не хватало, чтобы с заморским гостем случилось что-нибудь ещё. Достаточно того, что Инсар Аль-Хатиб мог узнать о бессмысленном и диком нападении на своего ученика, ведь Ясир Эль Захра успел прославиться своим благодушием, и подозревать его в намеренном участии в драке не приходилось.       Ни Анна, ни Мукул, ни сам Ясир не признались, что в действительности произошло, но след кулака, отпечатавшегося у него под рёбрами, слишком сильно напоминал атлантский, чтобы поверить в случайное падение или стачку с медиумом-психокинетиком. Кроме этого, его правая бочина и рёбра были покрыты множественными ушибами от приземления на пень, а лодыжка растянута. Пень же оставил Ясиру ссадину на скуле и голове. Как будто во всём и правда был виноват несчастный обрубок лиственницы, на который Ясир упал, споткнувшись по дороге.       Но Анна знала, что пень здесь не при чём. Она всё ещё злилась на Кайера, не понимая, что на него нашло. То есть, понимала, но не бросаться же из-за ревности на человека и не избивать его? А если бы рядом не оказалось пограничника? От Ясира и мокрого места могло не остаться — так сильны были атланты против людей. Кайер, конечно, не стал бы слишком усердствовать, но Ясир мог с лёгкостью заполучить перелом руки или ребра. Анна не могла простить Кайеру необоснованной агрессии, и злилась, потому что такие поступки отдаляли людей и дружественных им атлантов друг от друга. Хотя, правильно ли было называть их дружественными? Чтобы подумал и сделал бы на её месте отец? Настоящий отец, миротворец, который не должен был умирать, а должен был жить и, возможно, изменить этот мир к лучшему?       Отец не стал бы злиться на Кайера. Он поговорил бы с ним. Но Анне далеко до своего отца. Ведь он начал бы с того, что не стал никого водить за нос и провоцировать на подобные поступки. Отец избежал бы малейшей возможности развития ситуации, при которой атлант мог напасть на человека. А Анна поступила эгоистично.       Но сейчас ей нужно было разгладить морщины на лбу и войти в палату к самому жизнерадостному человеку, которого она знала. Анна улыбнулась и толкнула дверь.       — Анна! — обрадовался Ясир. С самого первого дня их знакомства он неизменно улыбался при её появлении. Анну это подкупало и напоминало годы, когда она жила на пустоши. Иэн всегда встречал её улыбкой. В колонии ей так не хватало простого человеческого тепла и участия, что отчаявшись найти его в людях, Анна предпочла затворничество. Люди чурались её из-за Михаила и того, что Анна не была медиумом. Так они думали до сих пор, и Анна не спешила их разубеждать, потому что теперь ей были безразличны холодность и косые взгляды. Ведь в её жизни появились сила и Ясир.       — Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась она, останавливаясь у его кровати.       — Сегодня уже лучше, — ответил Ясир, но Анна знала, что лучше быть не могло. Заживление ушибов дело неприятное, и Ясир ещё долго не сможет нормально спать, ворочаясь то так, то эдак в попытках занять удобное положение. — Но меня удручает необходимость сидеть без дела в четырёх стенах.       — Когда выписываешься?       — Завтра.       — Недолго осталось помучиться, — улыбнулась Анна, но поглядев на его расцарапанное лицо улыбаться перестала. — Прости его, если можешь. Должно быть, он неправильно понял нашу дружбу и разозлился. Кайер неплохой атлант, но ему больно от того, что он не может получить то, чего хочет. Это пройдёт, но пока, — она неуверенно развела руками. — Прости и меня тоже. Это случилось из-за моей глупости.       В груди у Ясира защемило. Неправильно понял, значит? А как ещё Кайер должен был понять их? Ясир и сам порой не понимал, что делает и что чувствует. Глядя на Анну, он хотел улыбаться ей ещё шире и ярче, чем Абдулле, своему лучшему другу, по которому тосковал в этом холодном царстве. Ясир поймал себя на мысли, что стал реже вспоминать дом, а вместе с ним и Абдуллу. Неужели из-за неё? С ней Ясиру было интересно, он чувствовал необыкновенный прилив сил. Но Ясир понимал, что его пребывание в 3-ей колонии временное, а вместе с тем он стал непозволительно много думать об этой девушке. Ему вообще не следовало думать о девушках! Ясир был Смотрящим и имел миссию, ради которой приехал чёрт знает куда. Ради дела во благо человечества, но никак не своих прихотей. А получалось наоборот. Он всё чаще проводил время с Анной, и всё реже посещал сулы. И пусть он уже убедился в тщетности своих изысканий, всё равно чувствовал вину перед учителем.       Ясир стыдливо отвёл взгляд.       — Я не злюсь на Кайера Рая, — сказал он. — Я понимаю, что пусть он поступил неправильно, доля нашей вины в этом поступке есть.       — Поэтому ты ничего не сказал врачам?       — Я бы в любом случае не сказал. Это ведь не только моё и его дело. Это дело всего человечества. Нельзя подставлять атлантов, которые помогают нам. Люди должны верить им.       Анна уставилась на него в изумлении. Слова, сказанные Ясиром, могли в равной степени принадлежать и Иэну, и Николаю Белому.       — Даже если эти атланты поступают неправильно? — спросила она.       Ясир поднял на Анну искрящийся взгляд.       — До тех пор, пока они помогают человечеству. Будущее человечества важнее личных распрей.       Анна вдруг подумала о Михаиле. Если бы он мог хотя бы на мгновенье ощутить тоже, что почувствовала в этот момент Анна! Может быть, тогда он сумел бы задвинуть на задний план свою ненависть. Может быть, тогда он стал бы нормальным человеком? Но нет, Михаила и Ясира разделяла непреодолимая пропасть. Такая же, что лежала между Михаилом и отцом.        — Ты прав, — отозвалась Анна. — Будущее людей важнее наших отношений. Мы родились в такое время, что должны думать об общем деле больше, чем о себе.       Говоря это, Анна ощутила горечь на кончике языка. Неужели так? Она не хотела с этим мириться. Анна чувствовала, что слова Ясира одинаково справедливы как для Кайера, так и для них, Анны и Ясира. Что Ясир как будто отталкивает её, напоминая, что у каждого из них свой путь и с этого пути нельзя сворачивать в угоду своим желаниям.       Ведь именно этим руководствовался отец, вступая в ненасильственную борьбу с атлантами. Будь он яростным, используй свою разрушительную силу психокинетика, может быть, они с мамой и не погибли бы. Но отец рассудил, что слово важнее силы, хотя этот путь был куда тяжелее. И он шёл по нему до самого конца. Пожертвовал жизнью. А Анна? Она так хотела быть похожей на отца, но вместе с тем ничего для этого не делала! Просто повторяла, как попугай, что с атлантами надо жить дружно, при этом насмехаясь над одним из них и потворствуя своим желаниям. И кто её вразумлял? Человек, приехавший с другого конца света!       — Да, ты прав, — подтвердила она, поднимая глаза на Ясира. Его взгляд был так спокоен и ясен, что Анне захотелось ощутить хотя бы частичку его уверенности. А ещё он был очень красив, и её тянуло поцеловать его. Но Анна отругала себя, не дав ростку этой мысли пробиться на свет и расцвести.       — Но это не значит, что мы не можем общаться и позволять себе маленькие радости, — неожиданно подмигнул Ясир. — Я поговорю с Кайером, всё образумится.       — Нет, с Кайером поговорю я, — отрезала Анна. — Я заварила эту кашу, и мне её расхлёбывать.       Решив, что тема внезапного нападения и его причины исчерпана, они заговорили о разных мелочах, но разговор не клеился. Когда Анна собралась уходить, Ясир проводил её любующимся взглядом, но чувство горького осадка не покинуло его. В какой-то момент Ясиру показалось, что Анна хотела поцеловать его. И самое странное было то, что он бы тоже этого хотел. Но Анна поступила правильно, что ушла. Они могут быть лишь друзьями, потому что они слишком разные.       Каким бы привлекательным не выглядело его настоящее, будущее Ясира лежало за пределами 3-ей колонии и его робких чувств к Анне. Ясир знал, что они ещё встретятся. Но также он знал, что тем, кто занимал все его мысли в будущем и ради кого он жил и действовал, был Ноа Джоши. И как бы сильно Ясир не хотел быть с Анной сейчас, он доверял своему дару и тому, что видел сквозь его призму.       Это не значило, что он не боялся. Ясир боялся оказаться предателем, из-за которого не только Смотрящие, но и всё человечество окажется в опасности. Ведь Ноа Джоши — вражеский яхшас. Он защитник Анлуана Вхарата, из-за которого, как сказано в пророчестве великого Инсар Аль-Хатиба, падёт сам Зеро.       Но также Ноа Джоши мог оказаться ягиком. Ох, если джэбат из сулы наплела ему о ягике, чтобы запутать и сбить с толку, Ясир скрутит ей голову!       Ясир заломил руки и поморщился от резкой боли в боку. Но физическая боль казалась ему несущественной по сравнению с неудобством, который доставляло Ясиру его невежество. Правда ли, что древние сказки о ягиках могут ожить у него на глазах? Одна эта мысль будоражила кровь Ясира.       Для начала было бы неплохо осторожно выведать у Аль-Хатиба, известно ли ему что-нибудь о предсказанном яхшасе. Может статься, что ягика ожидают гораздо позже нынешнего столетия и учитель развеет его подозрения. Тогда Ясир спас вражеского телепата, и ему придётся отвечать за своё самоуправство. Но, с другой стороны, когда ещё объявиться ягику, как не во времена истребления яхшасов, когда они оказались на грани, за которой их совсем не останется. И не только их, а, возможно, и всего человечества. С какой стороны ни посмотри, сейчас самое время. Однако Ясира смущало, что до встречи с полоумной джэбат он и думать об этом не думал.       «Ничего, скоро домой, — успокаивал себя Ясир. — Скоро я разрешу этот вопрос». Оставалось надеяться лишь на то, что он не совершил ужасной ошибки.