Песнь надежды.

— Элладан - строго крикнул Элронд, но тот остановил крик одним движением руки. — Ada, я понимаю ты всегда был против того, чтобы мы с братом были воинами - так же строго сказал Элладан, цепляя Элронда за сердце. — Но мы двое защищаем наше королевство и прежде чем отдавать приказ посоветуйся с нами и мы сделаем так, как надо. — Мы запрещаем брать наши отряды без нашего личного разрешения и любой, кто нарушит приказ будет убит - сказал Элрохир подойдя к отцу сзади. Слова молодых принцев потрясли одновременно всех присутствующих ибо никто и никогда не видел сыновей владыки настолько разозлёнными, хотя каждый обитатель долины Имладрис знал на что способны эти двое ради сохранности своих отрядов, воинской чести и друг друга. Пересчитав все отряды близнецы отправили часть на посты и часть на отдых, а сами весь день посвятили уборке в комнате. — Поверить не могу, что отец не советуется с нами - сказал Элладан, стирая пыль с полок, уставленных разнообразными статуэтками. — Успокойся брат - спокойно ответил Элрохир, разбирая старый сундук, заваленный нитками и тканями. — Он просто волнуется за нас. — Я всё понимаю - сказал Элладан. — Однако, о чём мы говорим, если он даже не знает кто командир нашей стражи? За спорами и разногласиями принцы не сразу заметили, как в комнате появился их молодой воспитатель с очищенными мечами в руках и лютней за спиной. — Линдир - обратился к менестрелю Элрохир. — Может хоть ты рассудишь наш разговор? — Я не возьмусь судить, то что уже вами сказано - менестрель спокойно прошёл до стола, подложив на него мечи. — Но между тем - сказал он повернувшись к принцам. — Вы оба не правы - молодые эльфы в изумлении сели на кровать, слушая объяснения воспитателя. — Вот представьте себя на месте вашего отца - начал Линдир. — Вы живёте со своими детьми в мире и спокойствии, как вдруг, в один прекрасный день они говорят вам, что хотят стать воинами и защитниками слабых. — Так такими детьми гордиться надо - сказал Элладан. — А если их вечно опекать, кто из них вырастет? - Элрохир только кивнул, соглашаясь со словами брата. — Да, с одной стороны в вас проснётся гордость за своих детей - согласился менестрель. — Но с другой стороны - вы будете переживать, бояться, что однажды они могут просто не вернутся домой и также любым способом будете заставлять их сойти с выбранной дороги. Сказав это молодой эльф покинул комнату, оставляя Элладана и Элрохира наедине с тяжёлыми мыслями. Оба очень сильно любили своего отца и едва ли хотели доводить его до белого каления, но в то же время они осознавали, что идут по довольно опасному пути вопреки воле единственного родного человека. Шло время, однако отправленный на охоту отряд так и не возвращался, а потому ближе к вечеру Элладан оставил брата проследить за порядком и оседлав коня поехал по дороге к перевалу. Сердце принца нещадно билось и подгоняло его, предчувствуя неладное, а в памяти всплывал разговор с Глорфинделем и отцом. Мысль о том, что они пойдут на что угодно, дабы свернуть его и Элрохира с выбранной дороги осела на душе тяжким камнем. На дороге к перевалу было темно и тихо, ни птиц, ни зверей не обитало здесь с тех пор, как в здешних пещерах появились горные тролли. Элладан ехал медленно, почти не оглядываясь и отчего-то хотел поскорее найти свой отряд и вернутся домой, как вдруг… Его конь ступил на что-то твёрдое и сильно сломанное и отошёл назад, однако едва принц проследил взгляд испуганного животного, как сам потерял дар речи. На дороге, ведущей вниз к горам лежали молодые, ещё необученные длительной охоте эльфы с кинжалами в телах, сломанными конечностями, забитые до смерти и залитые уже засохшей кровью. Со слезами на глазах Элладан в ярости развернул коня и поскакал назад в замок, полный решимости разобраться с наглецом погубившим столь молодых охотников.