Четыре наследника Тёмного Лорда

Звон колокольчика над дверью книжного магазина полоснул по слуху, и Гермиона прикусила щеку, пролистнув пару страниц книги «Анатомия человеческой деструктивности». Сжав губы в трубочку, она беззвучно выдохнула, постукивая пальцами по корешку книги. Несмотря на то, что беситься от каждого лишнего звука ведьма перестала, инстинкты всё ещё давили на её восприятие слишком сильно. Она никак не могла абстрагироваться от мухи, случайно попавшей в поле зрения, или чужого слишком громкого сердцебиения. Её подсознание было на взводе без перерывов и отдыха: оно напряженно следило за каждым движением окружающих, не позволяя Грейнджер расслабиться. Хотя не только негативные эмоции стали острее. Любой, даже незначительный шажок к самоконтролю будто зажигал внутри маленькое солнце, а приятные мелочи вроде разговоров, желанных объятий и прикосновений обволакивали тело ощущением свежести. — П-ш-ш, — полушёпот Олежи послышался сбоку, и ведьма обернулась на волшебника, выглянувшего из-за высокого стеллажа. — У нас ещё есть время? — Да, мы вроде не торопимся, — на секунду задумавшись, ответила Гермиона. — Но если тебе уже надоело, то я могу ускориться. — Не-е-ет, я просто хочу в отдел кулинарных книг, — он указал большим пальцем себе за спину. — Мне консультант сказал, что здесь есть книги про солянку и её историю. Поджав губы, Гермиона с трудом подавила в себе желание засмеяться и несколько раз коротко кивнула, пока довольный маг не исчез из виду. Беззвучно хихикнув, она переступила с ноги на ногу и попыталась вернуться к содержанию выбранной книги. Конечно, Грейнджер понимала, что чудаковатый волшебник таскается с ней, чтобы проконтролировать безопасность окружающих, но он делал это так легко и непосредственно, что не вызывал никакой неприязни. Он давал весьма неплохие советы по концентрации, не навязывался и не давил. А ещё частенько приносил с собой что-нибудь вкусненькое. Особенно ведьме нравились его плюшки с лимонным джемом, после которых метаморф выглядел как наркобарон, чихнувший над горой порошка. Колокольчик в очередной раз дзынькнул, и Гермиона почувствовала холодок, скользнувший по задней поверхности шее к позвоночнику. Она пристально взглянула в сторону центральной двери магазина сквозь пустоты книжных полок и наткнулась на Леонарда. Внизу живота появился зудящий колкий трепет, а ладони сделались неоправданно горячими и мокрыми. Как и вся Грейнджер. Стук собственного сердца стал слишком громким, а бурлящая кровь прилила к лицу, вынудив ведьму отвернуться. Неужели Теодор чувствовал себя так напряжённо каждый раз, когда её видел? Ему впору дать пару медалей за выдержку и огромный кубок с надписью «Вёл себя далеко не настолько ужасно, насколько мог бы». Ведьма не пыталась его оправдывать, но теперь прекрасно знала, насколько тяжело удержать при себе все гадкие желания своей сущности. — Ты позволишь? — мягкий мужской голос прозвучал над ухом, и рука протянулась чуть выше девичьего плеча, доставая с полки книгу «Эмоциональный интеллект и трудности восприятия». — Проблема с пониманием себя или других? — упорно разглядывая расплывающиеся на странице буквы, равнодушно поинтересовалась Гермиона. — У моего подопечного трудности с выражением эмоций словами, — уточнил Леонард и, наклонившись к ней ближе, перешёл на шёпот: — А у тебя всё такой же соблазнительный запах. — Не боишься, — повернув голову к нему, поинтересовалась ведьма, — что твой подопечный услышит? — Нет. Даже если бы он здесь присутствовал, — на его губах появилась соблазнительная улыбка, — я сказал бы то же самое. — Любовник из тебя так себе, — иронично хмыкнула Гермиона, развернувшись всем телом, — совершенно не умеешь конспирироваться. — А я уже любовник? — приподнял бровь Гросс. Ведьма сунула руку в поясную сумку и, нащупав острый угол прямоугольной упаковки, потянула её вверх. Ткнув поверхностью коробки в торс своего собеседника, ведьма чуть склонила голову набок: — Получается, что да. Он опустил взгляд на запечатанный шоколад ручной работы, и его улыбка стала шире. Леонард аккуратно вытянул презент из её рук и многозначительно поинтересовался: — Возможно, в таком случае, может, леди хочет пригласить меня выпить кофе? — Леди, увы, не одна, — с лёгкой досадой выдохнула она. — Я достаточно ответственный, чтобы мне доверили тебя на пару часов. — Всего лишь? — Два свидания. Помнишь? — Соблюдаешь нормы приличия? — А ты бы хотела, чтобы я скатился до коротких лобызаний в общественном туалете? — Хм… Нет, тогда ты растеряешь весь свой шарм. — Приятно, что со мной хотят переспать не за красивую мордашку. — Было бы глупо делать вид, что она мне не нравится. Да и ты вряд ли в первую очередь обратил внимание на мою широкую душу. — Конечно, нет, — многозначительно ответил Гросс, втянув запах рядом с девичьими волосами. — Мозг, наглость, упрямство и уже потом тонкие душевные материи. Грейнджер поймала себя на мысли, что хочется сделать ему слегка больно. Возможно, чуть придушить или расцарапать спину до кровавых полос. Немного пострадает, зато ведьма получит моральное удовлетворение. — Можешь порычать или укусить, если хочешь, — чуть приподняв уголки губ, предложил он. — Магазин почти пустой, никто не увидит. Нужно было отказаться хотя бы из соображений приличия. Нужно… было… Однако вместо этого ведьма сгребла ткань, скрывающую мужской торс, в охапку и потянула на себя, впившись губами в шею. Стеллаж позади пошатнулся, когда волшебник упёрся в него предплечьем. Зубы скользнули по чистой бледной коже, и Гермиона услышала, как мужчина тяжело выдохнул, аккуратно коснувшись её талии пальцами. Тяжелый запах табака с вишней проник в лёгкие, а на языке осталась невесомая, почти неуловимая сладость чистой кожи. Ладони скользнули по крепкой талии, оглаживая спину, и ведьма ощутила, как нутро обжигает желание. Оно как маленький несносный дракон плевалось огнём без разбора, выжигая рассудок. Жар и голод. Втянув кожу в рот, Грейнджер издала рваный полустон и сжала тонкую кожу губами. На талии появилось лёгкое давление от чужих рук, и подсознание агрессивно зарычало, желая чувствовать его полностью. Глубоко, сильно и долго. Было бы недурно, если бы Гросс оставил на её теле пару десятков багровых отметин, а утром повторил свой подвиг. От дня осталось-то всего часов семь. Должен выдержать. — Так, — многозначительно донеслось откуда-то сбоку, — тут есть книга с сотней рецептов плюшек и большая энциклопедия супов… Через силу отпрянув от легилимента, ведьма зажмурилась и задержала дыхание, чувствуя, как внутренняя потребность почти берёт над ней верх. Ещё секунду назад прикасавшиеся к ней тёплые пальцы исчезли с тела, оставляя только кисловатый осадок неудовлетворённости внутри. — О, привет, — воодушевлённо продолжил Олежа. — Как думаешь, нам больше нужно сладкое или солёное? — Возьми обе, — совершенно спокойно проговорил Леонард. — Будет чем заняться на досуге. От его ледяного тона захотелось взвыть. Кажется, даже если бы он засунул в неё член и находился в полушаге от оргазма, при необходимости остановился бы с совершенно каменным лицом и переключился на другое дело. Это бесило. Невыносимо бесило. — Отличный план. Значит, на ужин будут плюшки с персиками, — довольно заключил метаморф, а затем протянул с сомнением: — А ты что здесь делаешь? — Мой подопечный пожелал посетить Хогвартс, а я решил пока что скрасить ожидание, — невозмутимо ответил Гросс. — Позволишь мне украсть твоего книжного гида? — Да она сегодня что-то вообще не помогает, — отмахнулся метаморф. — Видимо, я их слишком разбаловал. — Может, совсем немного, — натужно выдавила из себя вежливым тоном Грейнджер. — Что ж… — прикидывая какие-то варианты в своей голове, Олежа покачал головой и фыркнул: — Отправь её домой, как закончите, — он на секунду замешкался. — И не забудь её покормить, а то она пропустила ужин и на второй ужин тоже вряд ли успеет. — Естественно, — покорно кивнул Леонард. — Режим прежде всего. — Да-да, — отмахнулся метаморф, уставившись на аннотацию одной из книг в своих руках, — очень здорово, — он пару раз махнул рукой и направился прочь, причитая себе под нос: — Хорошего вечера, приятного аппетита, а где тут рецепт вьетнамских ватрушек… Должен же быть какой-то аналог… Его удаляющиеся шаги показались ведьме оглушающими. Она чувствовала на себе изучающий мужской взгляд и боялась поднимать глаза. Внутри неё всё ещё кипели страсть и жажда, которые чуть ли не вытекали из ушей. Кажется, Гермиона так и пялилась бы себе под ноги, если бы проклятый колокольчик не брякнул вновь. Волшебница вздрогнула и чуть не столкнулась с Гроссом нос к носу. Он мягко улыбнулся и вытянул из девичьих рук книгу. — Думаю, нам стоит оплатить покупки. — Да… — еле выдавила Грейнджер, неловко отшатнувшись. Она пыталась дышать как можно глубже, но каждое его движение провоцировало внутри очередной нервный возглас либидо. В голове даже появилась мысль о том, что нужно повесить на грудь табличку: высоким красивым брюнетам с пристрастием к сигаретам не подходить ближе чем на пятьдесят ярдов. А внизу дописать мелкими буквами количество дней, ведь в тайне Гермиона ещё надеялась, что через неделю её тяга пройдёт. Хотя ведьма прекрасно знала, что напор и неординарность её привлекали задолго до принятия печати. И Теодор тому живой пример. Условно живой, дико раздражающий возмутительный, харизматично-сексуальный пример. «Моргана, вот не было неделю никаких засранцев в поле зрения, и всё было в порядке… — отстав от Гросса на пару шагов, подумала Гермиона. — По деревьям прыгала, когти о кору драла, а теперь что? Ходят тут… Напрашиваются на насилие». Пока Леонард проводил манипуляции на кассе, ведьма пыталась смириться с запретом надругательства над людьми в общественных местах. Если разумом она понимала неправильность своих порывов, то где-то внутри уже ментально согласилась с Теодором, который расхаживал по улицам в чем мать родила. Экологично, удобно и никаких проблем со снятием трусов. — Как твои успехи с «Тами Ишу»? — направляясь к выходу, полюбопытствовал немец. — Вполне… неплохо, — отведя взгляд в сторону, произнесла Грейнджер. Ей совершенно не хотелось говорить о том, что в первые три дня она готова была сровнять Японию с землей, потому что продавливала ровные грани камней дважды в минуту. Зато на третий день обнаружила, что стулья от контакта с ней больше не трескаются, а через неделю Забини и вовсе отпустил мастера, который буквально ходил за ведьмой по пятам и исправлял поломки в доме. — Значит, мы можем сыграть в шахматы? — придерживая для неё дверь, предложил Леонард. — Не самое романтичное занятие, но вполне сойдёт за совместный досуг. — Пожалуй, — согласилась ведьма, задержавшись взглядом на его пальцах, обхватывающих деревянную поверхность. Он продолжал что-то говорить и спрашивать, но как Гермиона ни старалась, она никак не могла абстрагироваться от наблюдения за его руками. Конечно, выделить в легилименте самую выдающуюся часть тела, не видя всей картины полностью, было сложно, но какие бы сюрпризы ни скрывались под тканью его костюма, они не смогут переплюнуть длинные, аккуратные пальцы, обтянутые шероховатой тонкой кожей. — Интересно, — оперевшись подбородком на ладонь, протянул Гросс, — с какого момента ты перестала меня слушать? — А, я-а-а… — ведьма неловко потёрла шею и с удивлением обнаружила себя сидящей за столиком в литературном кафе «Кот в мешке». Обречённо прикрыла глаза. — Извини. Наверное, последние минут двадцать… — Ваш заказ. Подошедшая официантка заставила Грейнджер подпрыгнуть на месте от неожиданности. Молодая девушка в тёмно-синей рубашке и чёрных брюках положила на стол огромную крафтовую салфетку, а сверху поставила шахматную доску, и в воздухе появился сильный запах шоколада. В вазочке на подносе остались фигуры, которые после короткого взмаха волшебной палочки заняли свои места на клетках. — Благодарю, — коротко кивнув официантке, Леонард перевёл взгляд на Гермиону. — Я заказал чёрный чай Лю Бао, но теперь подозреваю, что твоё согласие нельзя считать полноценным. — Всё в порядке, — она смутилась, коснувшись пальцами фигурного края шоколадной доски. — Чёрные или белые? — Белые. — А у нас ничего не слипнется? — Заодно и проверим. Он развернул доску и передвинул пешку на две клетки вперёд. К возбуждению добавились маленькие нотки азарта, а на коже появилось предвкушение касания к блестящим сладким статуэткам. Гермиона потянулась к фигурке, но осеклась и сначала взяла тёплое влажное полотенце, видимо, оставленное персоналом во время её прострации. И игра началась. Анализировать чужие ходы и просчитывать стратегию наперёд оказалось намного сложнее, чем Грейнджер показалось изначально. Вероятнее всего, стоило поменьше думать о том, как мужские пальцы поглаживают внутреннюю стенку лона, тогда партия шла бы менее напряжённо. Ведьма так долго держала ферзя в руках, что невысокий шпиль, венчающий его, начал таять и испачкал ей пальцы. — Мерлин… — отняв кисть от фигуры, она потянулась к салфеткам, но Леонард перехватил её руку. «Нет-нет-нет-нет…» — глаза Гермионы расширились, когда волшебник высунул язык и медленно облизнул подушечки пальцев, втягивая их в рот. Треск дерева лязгнул по слуху, и взгляд волшебницы упал на трещину в столешнице, в которую она вцепилась свободной рукой. Немец аккуратно отстранился и, потянувшись за влажным полотенцем, произнёс: — Не уверен, что переживу более близкий контакт, — молчаливая собеседница попыталась отдёрнуть свою руку, но он удержал её за запястье. — Я могу попробовать уровнять наши возможности, если ты позволишь. По крайней мере, тогда ты сможешь на короткое время не опасаться, что случайно прикончишь меня. В памяти вновь всплыл Теодор, который опасливо поглядывал на ведьму полгода назад, когда обнаружил на ней пару лишних синяков. Опасение проползло вдоль тела быстрым раздражающим импульсом, и воображение нарисовала картину растерзанного искалеченного тела Леонарда. — Ничего ещё не случилось, — успокаивающе проговорил он, стирая остатки сладкой массы. — И мы можем попробовать иначе. — Хорошо, — хрипло выдавила Гермиона, пытаясь угомонить сокращающиеся мышцы. — Давай попробуем… — Вдохни чуть глубже и не отворачивайся, — погладив большим пальцем тыльную сторону её ладони, произнёс Гросс, — договорились? — Договорились, — разглядывая тёмные прожилки в небесно-голубых глазах, кивнула она. Сердце ударилось о рёбра раз, затем второй, и стены помещения медленно окрасились в мутно-фиолетовый цвет. Вдоль потолка протянулась красная линия неоновой подсветки, а под ногами пополз густой дым без запаха. Свечи и лампы сменились на небольшие позолоченные торшеры, а стулья — на низкие диванчики. Тишина постепенно наполнилась затяжными блюзовыми нотами. Откуда-то сбоку послышался смех, и Гермиона обернулась, уставившись на небольшую сцену, пестрящую блеском и цветными огнями. Высокая темноволосая девушка в длинном красном платье с разрезом до бедра обняла стойку микрофона так, словно это шест, и извлекала из себя настолько томный и шепчущий звук, что Грейнджер показалось, будто она испытала оргазм. Публика вокруг притихла, и звонкий, заливистый женский голос раздался с новой силой. Фанфары за её спиной хаотично хлестнули, и сцену заполнили танцовщицы в ярких нарядах. Музыка быстро набрала темп, и очаровательные девушки, одетые на манер шестидесятых, расплылись в разные стороны. Они кружились и падали, размахивали шикарными широкими подолами и игриво подмигивали гостям, заражая своей неуёмной энергией. В воздухе витали запахи бренди, терпких женских духов и табака, вокруг всё больше слышались разговоры в полголоса и смех. Обернувшись к своему сопровождающему, ведьма обнаружила его на том же месте, но в обновлённом антураже: из-под непривычного клетчатого костюма выглядывала рубашка, расстёгнутая на две пуговицы, а обычно взъерошенные волосы были аккуратно зализаны назад. Он чуть потянул руку Грейнджер на себя, и она ощутила скольжение ткани, щекотливо оголившей ладонь. — Пожалуй, это было лишним, — стянув с неё перчатку, Леонард кинул её на стол, где уже дымилась пепельница, а по бокалам была разлита жидкость медово-кофейного цвета. — Позволишь снять вторую или останешься в ней? Машинально опустив взгляд, Гермиона немного напряглась, увидев короткое золотое платье, едва прикрывающее бёдра. Зато не обнаружила хищного урчания внизу живота. — Это всего лишь моя фантазия, — уточнил легилимент, — но если тебе не нравится, ты можешь сменить наряд на свой вкус. Мы ведь сейчас в твоей голове. — Как долго мы можем здесь пробыть? — с подозрением поинтересовалась она. — Ты будешь лазить… — Ни в коем случае, — перебил он. — Твоё подсознание меня съест и не подавится, если я буду предпринимать что-то враждебное, — он чуть поджал губы, и на его переносице появились мелкие морщинки. — Я здесь только потому, что ты мне позволила. — И чем мы займёмся? — осторожно спросила ведьма. — Чем хочешь, — откидываясь назад, улыбнулся Леонард. — От алкоголя, увы, никакого толку здесь нет, поэтому я предпочел бы громкие беседы и танцы. — Отличный план, — одобрительно кивнула Грейнджер, немного расслабившись. — Давай начнём с этого…