Elden Ring: Своя концовка

         Волнение. В последнее время это чувство прочно поселилось в Мелине. Стоило понимать, что у волнения были свои оттенки: волнение, идущее от радости или страха. Волнение, идущее от обиды. Волнение, идущее от… от…          Девушка поправила капюшон, опустив голову.          Волнение, идущее от… хороших ощущений, сопровождаемое всё больше и больше сходившими ожогами. Хотела того или нет, но она комплексовала из-за них, не желая лишний раз показывать обожжённые руки, не говоря уже про остальное тело. Неожиданная помощь в исцелении, несмотря на некоторые… побочные эффекты, очень обрадовала девушку.          Мелина привыкла к чувству того, что её душу что-то сжигает изнутри. К обычному же теплу, ласковому и удивительно нежному, она была не привычна.          Соулслайки в принципе были к такому не приспособлены.          Нынешнее волнение Мелины в том числе несло в себе скорее положительные эмоции, нежели негативные: великий подъемник Дектуса. Он вновь был активен. Гигантские статуи зачарованной сложнейшими чарами арки вновь ожили, приветствуя своего нового владыку.          Константин держал в руках две половины утерянного медальона так, словно делал это уже сотни и тысячи раз. В будущем, как королю, ему ещё не один и не два раза придётся им воспользоваться.          — Тяжело поверить, что подъемник вновь активен, — сложила руки Ренни.          Мелина рефлекторно кивнула, после чего, осознав, кто с ней заговорил, недовольно повернула голову на полубогиню.          Селлена, заворожено наблюдая за чудом магической инженерии, убедилась, точно ли на ней была её маленькая корона.          Ни страшную дочь королевы Ренналы, ни ревнивую, а оттого — ещё более страшную дочь Богини она сейчас провоцировать не собиралась.          Новое тело всё ещё побаливало.          — Константин выполнил твоё поручение. Чего ты хочешь теперь?          — Неужели я не могу увидеть, как подъемник вновь оживает? — спокойно уточнила Ренни.          На едва заметном призрачном лице появилось лёгкое удивление. Выспавшись, она заметно лучше контролировала свои эмоции и даже не дулась… просто так.          Мелина не стала на это как-либо отвечать.          Из-за пробуждения полубогини девушке стало немного спокойнее: теперь она могла меньше переживать, что всякие сомнительные личности, обычно нагло сидящие у неё на плече, сделают что-нибудь… сомнительное.          С другой стороны, теперь вместо одной целых две ведьмы увидят, как её избранник помогает ей с… во всех смыслах душевными ранами.          Мелина окончательно спряталась под капюшон, не желая показывать лицо.          До встречи с Константином она и не думала, что в будущем столкнётся с чем-то таким.          К счастью, едва слышное злобное хихиканье проницательной Селлены оказалось фальшивой служанкой Пальцев неуслышанным. Ренни же в принципе не обращала внимание на Мелину, больше сосредоточившись на арке. Их род возводил эту арку, поэтому было совсем не удивительно, что Ренни хотелось посмотреть на кусочек былого величия.          На иллюзию Селлены она если и обратила внимание, то исключительно как на предмет интерьера.          Характер дочери королевы Реналы Полнолунной был довольно спокойным, но спокойствие не обязательно было положительным качеством. Скорее, спокойствие помогало скрыть прятавшихся где-то глубоко внутри души чертей.          — Красиво…          Миллисента стояла чуть в стороне, целиком и полностью сосредоточившись на происходящем перед её глазами чуде. Девушка чувствовала, как, вместе с подъемником, под ногами запускались многочисленные механизмы.          Костя опустил две половины медальона, видя, что процесс казуальной активации завершился. Мужчина твёрдой походкой направился на подъемник, не испытывая на этот счёт каких-либо эмоций. За ним последовали Миллисента, Мелина и Селлена.          Ренни поблизости словно и не было.          Красноволосая воительница, встав рядом с мужчиной, удивлённо оглянулась: ничего не происходило. Впрочем, выводы оказались поспешными.          Стоило признать, даже сам соулслайкер удивился неожиданным спецэффектам. Подъемник, вместо того, чтобы и впрямь начать подниматься… куда-то, вспыхнул гигантской магической печатью.          В следующий миг мужчина почувствовал, как окружение изменилось. Небо окрасилось в цвет золота, мир погрузился в осень, начиная от золотистой травы и заканчивая деревьями, чья листва в любой момент должна была опасть, но по какой-то причине не делала этого уже… очень долгое время.          Даже воздух Константину показался другим. Более насыщенным благодатью. Само видение благодати, преследовавшее Костю с самого момента появления в Междуземье, стало ещё более чётким, ветвистым.          Мужчина протянул руку, прикоснувшись к потоку энергии.          И всё же, пусть Междуземье и было скорее мёртвым, чем живым, отрицать чисто эстетическую красоту геймдизайна не могли даже самые отъявленные хейтеры.          Костя улыбнулся.          По-настоящему яркой реакция была у Миллисенты. Она уже успела увидеть, как природа могла цвести, но вид на Плато Альтус целиком и полностью изменил её представление о том, как она могла выглядеть.          Девушка сделала несколько несмелых шагов вперёд, круглыми глазами смотря во все стороны, словно кошка, впервые увидевшая снег. Казалось, она в принципе не могла поверить в то, что видит.          Чувствуя, как её переполняют эмоции, Миллисента повернула голову на мужчину, благодаря которому она в принципе смогла увидеть всё это.          Было бессмысленно в очередной раз уточнять, насколько благодарной она ему была. Это уже было не выразить словами. Только чувствами, которые Миллисенту не учили как-то явно выражать. Конечно, она была более открытой, чем Мелина, но всё на нет сводила хворь.          Красноволосая воительница до сих пор не верила, что сможет однажды полностью избавиться от заразы. Она преследовала её с самого рождения, была фактически частью неё. Константин уже совершил невозможное, и продолжает совершать. Пусть глубоко внутри Миллисенты давно зародилась слабая надежда на очередное чудо, до тех пор, пока и если это чудо не произойдёт…          Она не могла позволить себе выразить все свои чувства в полной мере. Не настолько эгоистичной она была.          Константин в последний раз осмотрелся, после чего со свистом призвал Потока. Тот незамедлительно откликнулся, появившись перед мужчиной.          Пусть так сразу сказать было нельзя, но скакун стал визуально больше, мышцы стали более выраженными, даже рога приобрели заметно более угрожающий вид, увеличившись и заострившись. Наставница духов хорошо поработала, без всяких проблем передав призрачную энергию духовному скакуну, которую тот и сам умел аккумулировать в себе лучше неразумных созданий. Одна из главных несправедливостей Междуземья была разрешена.          То же самое можно было сказать и про Ложную Слезу: она стала сильнее, как, впрочем, и медуза с волками. Единственное… околодуховное существо из колокольчика, которое не получило «прокачку», была альбинорка, но, к сожалению, для неё такой способ стать сильнее не подходил(156).          «…интересно, здесь водятся лютоволки…»          Едва слышный шепот не менее завороженной Латенны чуть больше поднял настроение Кости. Он был рад, что одна из вайфу, в общем и целом, была довольна происходящим.          Мужчина помог забраться Миллисенте на скакуна, после чего и сам залез на него, задумчиво осмотревшись.          — Значит, Сумрачный замок?          Миллисента, зная, зачем мужчина в него направляется, опустила голову.          — Если ты…          — Прости, что откладывал это.          В глазах красноволосой воительницы потемнело. Последнее, чего она хотела, так это того, чтобы Погасший перед ней извинялся. Она видела, сколько всего одновременно ему приходилось делать, едва ли не разрывая себя на части, но при этом он всё равно находил время помочь ей.          Девушка медленно выдохнула.          — Спасибо…          Константин невозмутимо пожал плечами.          Кто ещё позаботится о том немногом хорошем, что было в этом проклятом мире? Свет вайфу — единственное, что поддерживало мужчину во время самых потных и тяжелых траев, несмотря на все плохие концовки.          Такова была судьба фанатов вайфу в тёмном фэнтези. Вероятно, любом. Они знают, на что подписываются, и всё равно потом страдают.          К счастью, мужчина получил возможность исправить это, и ради этого, если потребуется, готов был разорваться, чтобы успеть. Возможно, не всегда идеально, но так, чтобы добиться желаемой концовки. Своей.          Заряженный как никогда энергией Поток, довольно фыркнув, сорвался с места, совсем скоро исчезнув среди оттенков погруженного в вечную осень региона.          Мелина и Селлена остались на месте, провожая удаляющиеся фигуры.          — Ну и фрукты…          Фальшивая служанка Пальцев перевела взгляд на чародейку.          — Ты всё ещё не покинула то убежище?          — От него почти ничего не осталось, госпожа, — сняла миниатюрную корону Селлена, недовольно сморщившись. — Не оставаться же мне среди руин?          Мелина, переняв некоторые повадки избранника, невозмутимо пожала плечами.          В нынешнем Междуземье много кто жил среди руин. Из тех, кто ещё сохранял разум. Неразумных созданий можно было даже и не упоминать. Как будто в условиях полумёртвого мира у них были варианты.          Фальшивая служанка Пальцев, над чем-то задумавшись, прищурилась.          — Ты же не будешь… Селлена?          Мелина осмотрелась, не увидев чародейку у себя на плече. Очевидно, она либо сбежала, либо, что более вероятно, просто развеяла иллюзию.          — Её очень тяжело контролировать, — заметила Ренни.          Мелина рефлекторно кивнула, после чего, осознав, кто с ней опять заговорил, печально вздохнула, не став развивать тему.          По крайней мере, девушка точно могла быть уверенна, что полубогиня не позволит произойти чему-то… сомнительному. У самой Мелины ещё были кое-какие дела. Нужно было кое-что проверить.          Ренни, увидев, как исчезла дочь Богини, отправившись странствовать по нижним уровням духовного мира, вновь позволила себе улыбнуться.          Ей было очень интересно лично понаблюдать, как Константин исцелял сожжённую деву. Конечно же, это был чисто исследовательский интерес. И ничего больше, абсолютно.          Но сперва…          Полубогиня перевела взгляд куда-то в сторону, нахмурившись.          Установки, с которыми она так ничего и не смогла сделать, внутри Блайда должны были активироваться(157). К сожалению, этот день настал.                

***

                 Путь до Сумрачного замка оказался намного проще и быстрее, чем изначально предполагал Константин. Поток, познавший прокачку, разгонялся до таких скоростей, что их проносившуюся фигуру в принципе можно было не увидеть, лишь отдалённо замечая проносившийся мимо силуэт довольного как слон скакуна. Ну и сопутствующий скорости ветер.          Несчастной Миллисенте пришлось буквально вжаться в Погасшего, иначе в обратном случае её давно снесло бы, и одним Внешним Богам ведомо, смогла бы она пережить столь экстремальное приземление.          Первое время несломленная болезнью красноволосая воительница ещё пыталась отстраняться от мужчины, опасаясь, что зараза внутри неё может как-то повлиять и на Погасшего, но Константин этого словно и не замечал, лишь крепче обнимая несчастную девушку.          Они делали редкие остановки передохнуть, да и мужчине всё ещё нужно было время от времени прикасаться к благодати у её скопления, но даже так их путь не занял и пары дней.          Весь материк для Погасшего был как на ладони, и такими темпами в какой-то момент он сможет прыгать по всему Междуземью, когда сам того пожелает.          Такое казуальство не снилось и верховным чародеям.          — Это было быстро, спасибо, Поток.          Погасший потрепал скакуна по гриве. Тот лишь фыркнул, показав взглядом на Миллисенту. Ещё раз фыркнул, дёрнув хвостом.          Костя приподнял бровь.          — И за это — в том числе спасибо.          С того самого момента, как свисток с Потоком оказался у него в руках, мужчина почувствовал странную связь с ним. И эта связь по ходу прокачки становилась крепче. Порой ему казалось, что скакун и впрямь умеет говорить, просто иначе.          Миллисента, уловив какой-то странный смысл в словах мужчины, почувствовала, как заалели её уши. За последние несколько дней она уже даже успела привыкнуть к тому, что её… обнимают. Свыкнуться с мыслью, что мужчина будто и не замечал алую гниль внутри неё, было тяжело, но…          До обидного приятного.          «Они… специально?»          Жизнь её точно не готовила к такому. Убивать поражённых гнилью тварей было намного проще и понятнее.          Кажется, эта мысль в том или ином виде возникала у каждого оставшегося сколь-либо разумным существа в Междуземье.          «Сумрачный замок» не просто так носил своё название: вдалеке виднелась гора, закрывая собой половину всего сооружения. Только не это было главной особенностью сооружения.          Костя вдохнул родной болотный запах, чувствуя от ядовитых испарений невиданный прилив бодрости. Болота в какой-то момент поглощают каждого соулслайкера, это было неизбежно.          Замок, ранее внушающий величие, на добрую половину утонул в ядовитой трясине, и даже воздух окрасился в жёлтый от ядовитых испарений цвет. Обычному человеку было нечего делать рядом с замком.          К счастью или сожалению, что Миллисента, что Константин серьёзно отличались от нормы. Если с Костей всё было понятно (или не совсем понятно, но уже все привыкли), то в случае с красноволосой воительницей получалось так, что она, в некотором роде, имела неплохой иммунитет к разного рода заразам. Любым заразам. Агрессивная гниль внутри девушки просто уничтожала потенциальных конкурентов, что, впрочем, не спасало Миллисенту от зловонного запаха.          — Рука… рука правда находится здесь? — негромко спросила Миллисента.          Какова вероятность, что подходящий именно ей протез находится в случайном заброшенном ядовитом замке где-то на отшибе Междуземья? Практически нулевая.          Но эта вероятность повышалась до ста, когда речь заходила про мужчину, границу знаний которого не могла себе представить ни Миллисента, ни Мелина, ни Ренни, ни вообще кто-либо ещё.          Им пришлось лишь смириться с тем, что мужчина, день ото дня становившийся всё более человечным, владеет знаниями, недоступными остальным.          — Да, — отвлечённо кивнул Константин, над чем-то размышляя. — Смотритель замка был одержим Маленией, сделав для неё немало протезов. Один из них всё ещё должен быть в замке.          «Маления?» — вздрогнула Миллисента.          Это имя не просто показалось ей безумно знакомым, но и до страшного… родным.          К сожалению, Константин не стал углубляться в лор, и сам не зная всех фактов.          Мужчину интересовало другое.          — Мне нужны шипы. Желательно, какие-нибудь шипастые лозы.          «А?»          — Ш-шипы? Для чего?          Константин пожал плечами.          Несмотря на то, что мужчина осознавал, что девушка его не поймёт от слова совсем, он всё равно решил ответить в привычной манере.          — Хочу ими покрыть сет. Мне нужно отдать дань уважения. Это важно.          Миллисента глупо моргнула, видя, насколько серьёзным стал Погасший.          Замок отнюдь не пустовал. В понимании Константина, это была настоящая локация, которая требовала зачистки, и мужчина совсем не отказывал себе в удовольствии поохотиться на немёртвых и прочих созданий, заполонивших территорию болотной крепости.          Будь то заживо гниющие трупы людей или псов, призраки или даже немёртвые парфюмеры в окружении стражей-големов, — все они уже давно перестали представлять для мужчины какой-либо челлендж, даже если он максимально ограничивал себя.          К счастью, рядом с ним была Миллисента, жаждущая сражений. Константин никак не ограничивал желания вайфу, лишь отвлечённо наблюдая за происходящим.          Самое интересное их поджидало в глубине замка.          Переживший собственную казнь, возглавивший затонувший в болотах замок мертвец, сохранивший после смерти крупицы разума. Честно говоря, Костю мало интересовала предыстория этого трупа(158).          Лишь атрибут, тесно связавший его с тем, кто в своих челленджах зашёл (упоролся) дальше обычных потных трайхардеров. Пример для подражания, за которым, конечно же, лучше было не повторять.          Живой мертвец обосновался в зале замка, не видя ни единой причины его покидать. Покрытый с ног до головы шипами, в тяжелой броне, один его вид внушал.          К несчастью, Косте нужно было выразить уважение, и Элемер из Шипов был жертвой проявления уважения.          — Тебе точно удобно? — осторожно переспросила Миллисента, оглядывая мужчину с ног до головы.          Тот, закованный в броню, покрытую острыми шипами, невозмутимо кивнул.          Это был как бы не первый раз, когда он самостоятельной снарядился в полноценный сет.          — Более чем.          Красноволосая воительница сжала губы, явно испытывая определённые сомнения.          Живому мертвецу потребовалось какое-то время, чтобы осознать, что в его честно захваченные владения пришёл намеренно обмотавший себя лианами из шипов Погасший.          Стоило признать, даже смерть не лишила павшего рыцаря разума… прямо-таки окончательно, заставив мертвеца замешкаться. Необычный внешний вид Погасшего смущал — это было понятно и мертвецу.          — Что… что ты…          Элемер сделал шаг назад, видя, что безумец неожиданно начал на него перекатываться.          Самое ужасное ждало его впереди.          Лишним было уточнять, что пробудившаяся Ренни издалека наблюдала за Константином. Как могло быть иначе?! Она, в конце концов, дала ему шанс!          Не будет ложью сказать, что удивить полубогиню было практически невозможно. Она была свидетельницей нарушающих законы бытия чар, сама творила невозможное, и даже форма её существования была воплощением безумия: решиться на инсценирование собственной смерти посредством использования концептуальной руны смерти мог только ненормальный. Либо классическая тихая девочка, спокойно читающая допоздна книги в библиотеке.          Но то, что увидела Ренни, даже по её меркам было…          Слишком странно.          «А?»          Кажется, эта мысль синхронизировалась у Миллисенты, Ренни и самой жертвы по-своему ужасной и страшной смерти… очередной.          Константин, сохраняя под обвитым лозами шлемом невозмутимое выражение лица, принялся перекатываться на ошеломлённого живого мертвеца, и…          Это и была его стратегия победы.          Элемер попытался отскочить от перекатывающегося психопата, но тот оказался быстрее, во время переката задев его шипами.          Пусть мертвец и сам был в броне, покрытой шипами, Константина это мало интересовало: шипы всё равно добирались до жертвы.          Великие руны были ключами к управлению реальностью. Если обладатель Кольца Элден скажет, что смерти нет — значит смерти не будет. Это правило, которое будет действовать везде, где есть вера в Кольцо и силу Внешнего Бога(159).          Погасший и без Великих рун одним фактом своего казуально-хардкорного существования нарушал рамки здравого смысла, но заполучив уже целых три ключа к управлению реальностью…          Рамки здравого смысла отходили ещё дальше, прогибаясь перед волей потного соулслайкера. В конечном итоге, в этом была суть соулслайков!          Живой мертвец размахивал мечом, делал выпады, вертикальные взмахи, управлял мечом на расстоянии, пытаясь избежать страшных перекатов покрытого шипами безумца (они самому ему нужны были для декора, это другое!), пытался защититься щитом, банально схватить ненормального, но всё было зря.          Перекат за перекатом. Шипы всё больше и больше проникали в тело мертвеца, с каждым разом оставляя в нём всё больше и больше ран.          В какой-то момент Элемер, едва держа меч в руках, пропитавшись с ног до головы кровью, просто упал. На лице, закрытым шлемом, застыло искреннее недоумение и непонимание.          Вероятно, в следующий раз, когда он вновь встанет, те остатки разума, что ещё были у мертвеца, окончательно покинут его, и это станет для него лучшим благословлением.          Покрытый чужой кровью Константин перестал перекатываться, невозмутимо сняв шлем.          По какой-то причине восславлять Солнце ему не хотелось. Честно говоря, он даже победителем себя не чувствовал.          В воздухе застыла атмосфера… неловкости.          — Так я себе этот челлендж и представлял… Бессмысленный и беспощадный(160).          Костя нахмурился, задумавшись над тем, как это выглядело со стороны. Мужчина повернул голову на застывших со стеклянными глазами Ренни и Миллисенту.           По какой-то причине он был рад, что Мели-Мели этого не увидела. Такие челленджи были слишком опасными для её нежного духовного сердца.          Сняв с себя сет, Костя чуть неловко кашлянул.          — Нам ещё нужно найти протез.          Миллисента глупо кивнула. Ренни исчезла, словно её и не было.          По крайней мере, мужчина отдал дань уважения, пусть и не самым обычным образом.                  (156) Если усилить «прах» Латенны у Родерики, то в локациях Вершины Великанов и Священное заснеженное поле её реплики не сработают, что является либо недоработкой, либо маркером того, что у данного способа есть… некие побочные эффекты, не подходящие всем расам. (157) В игре после победы над Раданом Блайд не сможет исследовать Нокрон вместе с игроком. Как позже мы узнаем от Иджи, его отправят на другое задание, которое на деле окажется сдерживающей ловушкой. (158) Вообще нет упоминания того, что он мёртв. Скорее, что он смог вырваться из заточения и выжить. Но, учитывая весьма специфическое место для собственной базы, можно предположить, что хотя бы разок-второй умереть он успел, иначе объяснить, почему он не покинул затонувший в болотах замок, становится тяжеловато. Разве что, он фанат соулслайков?.. (159) По намёкам из игры мы можем узнать, что за пределами Междуземья существуют другие земли, которые подчиняются законам других Внешних Богов. Из этого легко можно сделать вывод, что у Внешних Богов есть сферы влияния, за которые они так просто выйти не могут. Учитывая, как Марика рьяно распространяла веру в Великую Волю и Древо Эрд, условия распространения могущества Внешнего Бога кажутся интуитивно понятными. (160) Прим.: https://youtu.be/watch?v=uXd5Kh4JRPo