Дело в демоне

      Снова находясь в Циньлане, ну или, точнее, в той самой «контрабандисткой» пещере, ведущей в этот город, Ву Лин жалел только об одном: он так и не закончил читать свою первую научную литературу этого мира. И ему даже некому было на это пожаловаться! В конце концов, он сам отправил Цзян Ксина за недостающими припасами. А почему в одиночку? Ну, хотя «эпидемию» устранили довольно быстро, в городе было слишком много благодарных ему людей. А у него, вот тавтология, сейчас было настроение на совершенно другое настроение.       И, кажется, ему стоит перестать жаловаться миру. В первую очередь, потому что этот мир ужасно любил ему отвечать: — Наставник. Я пытался. Пытался. Но я не могу. Вы мне нужны.       Ву Лин очень тщательно не дернулся на это уже немного подзабытое обращение. Даже без ауры Синь Мо первое слово однозначно идентифицировало личность говорившего. Ло Бинхэ появился довольно внезапно, и, если честно, попаданец не мог не задуматься: как, блин, Бинхэ его находил? На нем что, висит ДжиПиЭс трекер тире заклинательский маячок? Или это такая ирония Судьбы? К сожалению, ответ на этот вопрос не был написан на лице полудемона. Истинная природа которого, кстати, теперь была известна на всю Поднебесную.       И, пожалуй, стоило прервать опустившуюся на пещеру тишину. — И я здесь. С чем именно тебе нужна помощь?       «Пожалуйста, не говори двойное совершенствование. Пожалуйста, не говори двойное совершенствование.» — Он очень надеялся, что его внутренняя мантра не отражалась на лице. И вообще, для таких дел у главного героя были жены! — Наставник обо мне заботится. Я такая дрянь, нет, скорее, монстр, но наставник заботится. Или заботился? — Бинхэ явно говорил не совсем с ним. — То есть ты пришел ко мне потому, что думал, что я не забочусь? — «Нет, серьёзно, в чем логика? Хотя да, где логика, а где мастер драматизма Ло Бинхэ?»       И нет, он не сошёл с ума — это был просчитанный риск. И нет, он не настолько плох в математике. Во-первых, это попадание в свой собственный образ, а, во-вторых, указание на то, что сам парень в сказанное явно не верит. И лучше это закрепить, пока тот сам не убедил себя в обратном.       И Избранник Судьбы вроде повелся: дернулся и повернул к нему свои широко раскрытые полностью покрасневшие глаза. Красной была не только радужка, чужая склера тоже была покрыта треснувшими капиллярами. Как будто тот плакал. — Потому что я все испортил. Я знаю, почему вы отвечаете вопросом на вопрос — вы не хотите отвечать. Наставник Ву никогда не любил врать.       «Ладно, возможно, мой просчитанный риск был недостаточно хорошо просчитан…»       Попаданец осторожно взвесил каждую формулировку: — Я и сейчас подобного не люблю. Лгать то есть. — И после небольшой паузы четко произнес: — Я забочусь. Конкретно о тебе. Это правда. — И он гордо вскинул голову, не колеблясь смотря прямо на Ло Бинхэ.       …Который сейчас жалобно смотрела на него, будто нашкодивший котенок. Такого действительно хотелось пожалеть. — Вы меня боитесь, — и этот котенок отчетливо сжал Синь Мо в руке. А вот и причина, почему жалеть не получалось. Или это был всего лишь повод?       Как истинный сапожник без сапог Ву Лин решил не сильно вдумываться в свои настоящие чувства и их причины. Тем более, что ему тут надо было срочно обезвредить надвигающийся «небольшой ядерный взрыв». Учитывая горький и, главное, убежденный тон, отрицать подобное было бы неразумно, а он уже исчерпал свой лимит на необдуманные фразы. — Да. Я. — И тут же вывернул: — Но когда это люди, ну или демоны стали такими простыми? Лично я считаю себя достаточно многогранным, чтобы мочь испытывать сразу несколько эмоций. Я как лук. У меня есть слои. — Если честно, попаданец не помнил, откуда точно он взял последнюю цитату, но почему-то она показалась странно уместной. Тем более, вдруг Бинхэ на это отвлечется.       Этого не произошло, но ситуация не ухудшилась, так что он все равно поставил себе плюсик. — А я, кажется, не лук, наставник Ву.       «Наставник» неожиданно не знал, что на это ответить, так что просто задумчиво промычал. И его собеседник, видимо, посчитал это просьбой о продолжении: — Я ненавижу всех кроме вас. Эту жадную и порочную Сяо Гунджу. Жалкую и тупую Цю Хайтан. Эгоистичную и надменную Лю Минъянь. А особенно моего тестя: ещё более плотского и одержимого, чем его дочь. Он был таким поддерживающим. Таким щедрым. Я должен был понять, что что-то не так. Тем более, что наставник Ву предупреждал этого глупого Ло.       Ву Лин не мог сказать, что ему нравилось, когда о нем говорили так, будто его здесь нет, но сейчас это было далеко не главное. Как и то, что Бинхэ легко убрал на задний план все остальное свое окружение, включая тех, кто о нем реально заботился. Вроде Нин Инъин или тех, как там еще раз фамилии сестер-заклинательниц из дворца Хуаньхуа? Но, как он и подумал ранее, сейчас это не главное. — Что произошло? — или скорее неозвученное: «что вызвало это?» У него были свои догадки, но в данном сценарии он предпочел бы не гадать. — Я был вынужден раскрыть свою природу, — Ву Лин не показал своего знания, и его недолгое молчание вознаградилось на самом деле полезной информацией: — И Лао Гунджу поддержал меня! Тот сказал, что уже знал. Однако откуда он мог знать? Представляете, наставник, когда я позже спросил, тот и не скрывал, что знаком с моей матерью. Ее звали Су Сиянь. Она была его ученицей. Я заглянул в его сон. Хотел узнать больше. Наставник Ву должен понять. — Бинхэ буквально захлебывался словами и смотрел на него так жалобно, что единственное, что он мог — это кивнуть.       Полудемонический тон резко стал злым: — И она действительно была в его снах. Он любил её. Нет, скорее вожделел, — следующие слова звучали гораздо тише и более пусто. — Я знал, что я дитя насилия, но даже не подозревал, что это самое насилие к моей матери проявлял не демон, а человек. Её учитель. Как он мог? — последнее предложение Бинхэ уже шептал. — Думаю, раз ты был в его снах, то уже нашёл ответ на свой вопрос. — А вот попаданец был вынужден играть в спокойствие. Потому что если бы вели себя в соответствии со своими чувствами они оба — нет, ему слишком нравился все еще находящийся рядом храм Чжаохуа. Да и город он тогда спасал зря… — Потому что он чудовище. Все мои учителя таковы: что Шэнь Цинцю, что Лао Гунджу. Но не вы. Нет, не наставник, — и вот Ло Бинхэ снова скатился в бормотание и самоубеждение. — А Мэнмо? — Ву Лин не мог не спросить. Не то чтобы он соглашался с оценкой Ло Бинхэ — хотя из того, что он знал, глава Хуаньхуа действительно казался истинным злодеем этой вселенной. Ключевыми словами здесь были «из того, что он знал». В конце концов, было бы очень глупо полностью исключать возможность наличия третьего слоя, что открывал искупительную дугу и этого персонажа. И в этом скопировать Шэнь Юаня было бы совсем печально. Но какими бы ни были его знания, верил ли он или подозревал о истинных мотивах «злодеев», ситуация была такова: его мало волновал Шэнь Цинцю, и совсем не волновал Лао Гунджу, а вот Мэнмо… — Он демон. Учитель Мэнмо пытался меня убить, но это было давно. Он… был терпим, — данную характеристику Бинхэ практически выплюнул.       Попаданец как можно незаметнее выдохнул. Иногда «задвигание» Бинхэ своих союзников могло носить и положительный характер. Однако, все же, не стоило дразнить гусей и вывернуть течение беседы подальше от его демонического друга: — Мы несколько отвлеклись. Ты рассказывал, что ты узнал от Лао Гунджу. — И о способе этого «узнавания», он, пожалуй, тоже спрашивать не будет. — Да. Конечно. — Ло Бинхэ закивал как болванчик. — Учитель Лао сразу меня опознал. Я похож на свою мать. И раз она мертва, мертва благодаря данному им яду, — это было произнесено на несколько тонов выше. — То и я сгожусь на замену. Что ж, этот ученик послушно выполнил волю учителя: раз этот так взволновал его сердце, я решил отплатить сполна. Разрыв сердца — как и хотел наставник, я не стал играть со свой едой.       Полудемоническая улыбка была скорее оскалом. — Чувствуешь себя лучше? — Ву Лин чувствовал, что должен был хоть что-то спросить, и это был самый нейтральный вариант.       Ло Бинхэ реально задумался: — Пожалуй. Но это открыло мне глаза: наставник все время твердил, что демоны такие же люди, но я в своей гордыне пропускал это мимо ушей. Но не теперь. Не после всех доказательств. Мой отец не желал завоевать мир — он лишь хотел, чтобы люди и демоны жили в мире. И как послушный сын я воплощу эту мечту. Вашу мечту. С помощью Синь Мо я объединю все миры. И если наставник Ву захочет, он сможет дать этому недостойному любой совет о новом мире.       После некоторого ступора и шокированного взгляда на Избранника Судьбы (хотя уже мог и привыкнуть к подобным выкрутасам чужой логики), и взятия под контроль своих нецензурных мыслей, попаданец довольно меланхолично поздоровался: «Ну, здравствуй, канонные рельсы. Не ездил на вас со времен появления Синь Мо.»