Сквозь свое творчество, я ищу тебя

Там, где мир закончился и в тоже время начал свое процветание после "конца". Там, где каждый мертвый находил свое утешение. Это ничто иное как мир мертвых. Но это звучит меланхолично, не так ли? Мир второго шанса — вот его истинное название. Сколько бы ты не сделал ошибок или грехов в своей жизни, после смерти ты можешь их исправить. Смерть услышит твой зов и придет за тобой. Пять хранителей проложат путь твой в их царство. Остаться там или раствориться в прах твое решение. Решай с умом, другой мой. Другого ведь шанса не будет.                                                                                                                        Я.

***

Проливной ливень накрыл Токио. Люди прикрывали себя зонтами, либо прятались под крышами зданий. Лишь одна девушка стояла рядом с могилой. Дождь попадал на ее одежду, волосы, ботинки, но она не двигалась на миллиметр. Её пустые глаза, похожие на бездну, смотрели на фотографию человека, который был захоронен в этой могиле. Она не могла выпустить из себя слезы, ведь уже выплакала все, что было в её душе. Все другие люди, собравшиеся рядом с этой молодой девушкой, были одеты в черную одежду, как и она. Некоторые стояли молча, а другие могли лишь только оплакивать потерю этого человека. — Как такое могло случиться?! К-как мою любимую дочурку... М-могли так... - женщина средних лет взвыла от горя, высморкнулась в маленький платочек. Потеря дочери для родителей — это всегда тяжело, особенно для матерей. К этой плачущей фигуре подошёл молодой мужчина, он положил осторожно свою руку на плече женщины. — Я очень сожалею о Вашей потери, Торио-сан. Дзию сейчас в хорошем месте, это точно, - мужчина слабо улыбнулся, пытаясь поддержать плачущую мать. Она же обняла его и зарыдала в плече, бормоча нечленораздельные слова. В лице мужчина промелькнуло отвращение, но ее заменила натянутая улыбка. Мужчина посмотрел на молодую женщину, стоящую перед гробом, которую намокал дождь, и он спросил, как будто с издёвкой: — Я ведь прав, Кодоку-сан? Кодоку услышав его противный голос, который был полностью пропитан отвращением и насмешкой, лишь сжала кулаки. Она хотела стереть эту улыбку, хотела выбить из него все, что она презирает в нем. Но это невозможно для нее, ведь она не в состоянии это сделать сейчас. — ...Да, абсолютно, - все что она смогла из себя выдавить. Кодоку не хотела устраивать сцену, особенно перед могилой Торио. Её дорогой Торио Дзию. Над могилой Кодоку простояла ещё так пару часов, даже, когда ливень уже закончился, она стояла там и смотрела на мокрую землю вокруг памятника, на фотографию в рамке и на цветы. Белые хризантемы, их было много. Эти букеты, светлые, как снег, цветов лежали рядом с сотоба. На бетонной дощечке было напечатано имя усопшей. Каждый раз читая ее имя, Кодоку пыталась отрицать ее смерть. Как же так? Она же была так добра к этому миру, но просто вот так умерла в руках Кодоку, хоть она и пыталась остановить кровь. Воспоминания смерти Дзию пробирались в ее сознание, что вызывало больную судорогу в сердце, а глаза начинало щипать от мелких слез. Кодоку вытерла капли слез пальцами и тяжело вздохнула. Она вспомнила разговор, который был пару лет назад, между ней и Торио. То, что ее подруга обещала…

***

Закат окрасил небо в красивый красно-розовый цвет. На улице становилось немного холоднее, но двум девушкам не было так прохладно в объятьях друг друга, пока они наблюдали за закатом на крыше одного из домов. Их разговоры были глуповатые, разбавляя эту приятную атмосферу анекдотами и шутками. Кодоку иногда смеялась, но в ее выражении лица проскользнула неуверенность. Девушка рядом с ней это заметила и тихонько спросила: ­—Чинмоку? Тебя что-то тревожит? - девушка с белыми волосами повернула голову на рядом сидящую подругу. Ветер развивал ее локоны, а нежно-фиолетовые глаза заставляли Кодоку задержать дыхание и просто забыть все, что она хотела сказать. Чинмоку помотала головой и проглотила ком в горле, который так мешал ей. — Я в порядке, Дзию… - Кодоку пробормотала и немного сжалась. Она положила голову на свои колени и обняла ноги своими руками. Ее глаза были устремлены на Торио, рассматривая ее лицо. — Как ты думаешь, смогу ли я написать книгу? Торио услышав ее слова, сначала выгнула бровь, но потом ее губы растянулись в нежной улыбке. Она тихо посмеялась. — Конечно ты сможешь! Твоя фантазия богаче моей, и ты точно знаешь, как продвигать сюжет, — Дзию ласково обратилась к своей подруге, она приобняла ее за плечи, и наблюдала за тем, как облака медленно двигались по закатному небу. — …Тогда, ты будешь моим первым читателем? — Кодоку еле слышно сказала эти слова. Она всегда показывала Дзию, что она рисовала и писала первой из всех своих друзей. Торио была особенной для нее. — Да. Я обещаю. Чинмоку расслабилась и почувствовала, как будто приятные бабочки проснулись в ее животе от такого обещания. Она улыбнулась и продолжила наблюдать за закатом с ее Дзию.

*** Кодоку тяжело вздохнула, её лицо стало серьезным и непроницательным. Она сжала кулаки и посмотрев последний раз на могилу Торио, Чинмоку пробормотала:

— Я напишу книгу. Ради тебя. Молодая девушка развернулась и ушла от сотобу. Ее слова, сказанные ранее, как будто получили отклик и в воздухе был слышен тихий смех. Кодоку обернулась, но увидела никого. Наверное, ее разум издевается над ней…

**

С похорон Торио прошло пару месяцев, а может даже несколько лет, Кодоку перестала считать дни с смерти Дзию после несколько недель. Кодоку сидела за столом, ее маленькую комнатку освещала только настольная лампа, на столе был бардак и несколько пустых кружек. За окном была глубокая ночь, обычный человек бы спал в это время, но не Кодоку. Она рвала страницы, скомкав их в шарики, сразу же выбрасывала их в урну рядом с рабочим столом. Чинмоку запустила руки в волосы и тяжело вздохнула. Она уже давно пыталась написать первую главу, но ничего не выходило. Либо сюжет был пустым, либо она не могла растянуть идею на всю книгу. Но она должна написать книгу, ведь обещала сделать это ради Дзию. Плевать, что она уже не ела пару дней и что пила только кофе, чтобы не заснуть. — Думай, глупая голова! Ты можешь лучше! - Кодоку сжала волосы своими пальцами. Она потерла виски и прикрыла свои веки, чтобы расслабить свой гнев и печаль. Она чувствовала усталость, ее организм практически умолял, чтобы она дала себе перерыв. Но молодая девушка игнорировала эти мольбы. Кодоку взяла ручку в руки и хотела начать писать, но ее рука остановилась, когда ручка коснулась бумаги. Ее голова была тяжелой, глаза еле могли сконцентрироваться, а руки немного дрожали. Уставшие глаза Чинмоку опустились на ее запястье, которое было в шрамах. Одни были уже давно зажившие, а другие были свежими и покрытые застывшей кровью. Шрамы, которые она оставила на себе по разным причинам: тягостные мысли, которые шептали ей, чтобы она закончила свои страдания, чувство ничтожности, что она не смогла спасти Торио. Ненавистные для нее мысли начали нависать над ней, когда она вспомнила, как держала своего самого дорогого человека в руках, который смотрел на нее с пустыми и безжизненными глазами, а тело было холодное, как снег в январе. Ее ноги и руки были в крови и наполовину отрезаны. Все было в крови. Кровь, кровь, кровь… И эти пустые глаза, которые разбивали душу и сердце Чинмоку. Кодоку сглотнула ком в горле, каждый раз вспоминая это, рвота и ненависть к себе возрастала. Тихий голос нашептывал ей в ухо, чтобы она покончила с этим, ведь тогда она может встретиться с ее Торио. Слова звучали пленительно, но вызывали глубокий страх смерти, который заставлял ее задуматься над ее решением. Но желание оборвать эту жизнь была сильнее. Ее вялое тело начало вставать на ноги, а ноги тащили тушу к шкафу, где был старый шарф. Ее любимый шарф, который ей сшила Торио и подарила на день рождение. Она помнила, как брала этот шарф из забинтованных рук ее подруги и то, как она улыбалась, словно маленький ребенок. Сейчас этот шарф, лишь лежал в шкафу, аккуратно сложенный, как будто ждал своего использования. И его время пришло. Дрожащие руки Кодоку взяли шарф, она начала завязывать морской узел, который она до боли знала. Она сузила глаза. Девушка шла медленно и вяло по тихой и холодной квартире, пока не дошла до окон, где был старый, но прочный карниз. Она завязала кончик петли на карнизе и встала на стул. Чинмоку долго смотрела на петлю перед собой с пустыми глазами. Она оглянулась и увидела, как за окном шел легкий снег. Она подумала на миг: «Такой белый как ее волосы…» Ее глаза немного зажгло от слёз, и она отвернулась от окна. Кодоку не успела осознать, как она уже успела шагнут и просунуть голову в петлю, и сбросить ноги со стула. Она помнила, как нежный шарф душил ее, как она вздрагивала всем телом от нехватки кислорода, а глаза закатывались. Кодоку чувствовала, как сознание от нее ускользает, а веки тяжелели. В последний момент, слабая мысль пронеслась в ее голове, заставляя ее уголки губ немного подняться. «…Теперь я не одинока.»