Колючка и липучка

***

— Вот скажи мне, Тэ, почему мы должны заниматься этим сами? Неужели нельзя нанять специальных работников для этого? Посмотри, на что похожи мои несчастные ручки, — Чимин возмущённо бурчит, пытаясь определить, где ростки моркови, а где сорняки. Лично для него всё, что растёт на этой грядке, абсолютно одинаковое. — Ну за что? За что мне эти мученья? Вот уже пару часов они с Тэхёном пропалывают чёртовы грядки. И если с луком было всё более-менее понятно, то морковь оказалась сущим неразгадываемым ребусом. — Нельзя, Чимина, — вздыхает Ким. — Ты, видимо, плохо знаешь дедулю Чхве. Он с чего-то решил, что труд делает из обезьяны человека, а мы те самые мартышки, кривляющиеся перед камерами, и трудотерапия нам крайне необходима, особенно, когда мы вчера без спроса уговорили бутылку его клубничного самогона. И поверь, спорить с ним бесполезно, знаю, проходил — себе дороже. Деда такое не прощает. Уж лучше травинки дёргать, чем навоз из сарая вычищать, — он смотрит на свой некогда идеальный маникюр, которому в данных обстоятельствах пришла пизда. Вообще, оба парня выглядят сейчас совершенно плачевно. Руки по локоть в грязи, коленки тоже. Плюс ебучее солнце жарит так, что пот течёт из-под плетёных панамок водопадом, и оттого, что его постоянно приходится стирать руками, на лицах образовались грязнющие разводы. Да и головы после вчерашней дегустации шестидесятиградусного напитка из дедовых закромов гудят, как старый холодильник «ЗИЛ». — Да блин, я сдохну сейчас. И зачем я на всё это подписался, сидел бы сейчас в своей квартире с кондиционером, кремики новые опробовал, — хнычет Пак, закатывая глаза к солнцу. А потом вдруг решает сменить тему. — Ну что там Чонгук твой этот не звонил? Не созрел ещё для свидания? — Нет, — вздыхает Ким. — И думаю, что не позвонит. Наверняка, это его дружок Мин рассказал, кто я такой. И если с известным блогером «Ви» он пошёл бы на свидание, то с некогда ненавистной Липучкой Ким Тэхёном — вряд ли, тем более, что я даже не намекнул, что мы были знакомы в прошлом. — Ой, подумаешь, ну и чего ты раскис? — Чимин выдёргивает пучок травы вместе с ростками моркови и забрасывает в ведро. — Мы ж изначально так и планировали. Просто план надо подкорректировать. Этот альфа должен ответить за то, что сделал. Вот щас доковыряем эту грядку, затем ты помоешься, побреешься, наденешь те свои обтягивающие брючки, что из Парижа приволок, и пойдёшь в мастерскую. Включишь самую распиздатую сучку, как ты это умеешь. Губки понадуваешь, глазками похлопаешь, чтобы у этого Чонгука из всех отверстий дым повалил от желания. Мне тебя учить, что ли? А если эта козлина скажет, что узнал тебя и наезжать начнёт, то ответишь, что, мол, память омежья короткая и таких вещей не запоминает. Амнезия. С подиума упал головой вниз и теперь: тут помню, тут не помню, — чем больше Чимин распинался, тем быстрее пустела грядка, становясь идеально чистой, без единой травинки. (Кажется, кому-то от деда пизда.) — А если он, как и пять лет назад, не поведётся? Вдруг опять наговорит всякого, — Тэхён грёб тяпкой по одному и тому же месту, потерявшись в своих размышлениях, так, что посреди гряды уже образовался небольшой курган. — Да не бзди, красавчик. Перед твоими чарами никто теперь не устоит. Был бы я альфой, давно бы ползал у твоих ног, как пресмыкающееся. Ты вон, когда начинаешь своим этим сексуально низким голосом вещать, мне сразу за вибратором сбегать хочется. Папой клянусь! — Пак всегда умел найти нужные слова поддержки. — Вот прямо сейчас пойдём из тебя секси бич делать. Чего тянуть. Эта сраная морковка подождёт, — Чимин, воодушевившись, поднялся, но, увидев смотрящего на него альфу в красной бандане, шлёпнулся назад, перекулившись через ведро с сорняками. — Блядь, сука! Напугал, чёрт шепелявый! — схватившись за грудь в области сердца, выплюнул он. Этот альфа снова подошёл очень тихо, как кот. И звук его тачки они опять не услышали. Похоже, всё же какая-то магия тут замешана. — Да чтоб ты провалился, чёртов ниндзя. Нахера так подкрадываться? — И вам не хворать, блоХеры, — улыбнулся Паку Мин всеми своими дёснами. — Особенно тебе, клубничный губастик. Прости, не хотел напугать рабочий класс. — Если ты к дедуле Чхве, то его нет, — посмотрел на него Ким, а проследив сканирующе похотливый взгляд Мина, ещё раз убедился, что альфа совершенно точно запал на его друга. — Так, а я и не к нему. А к вам, — и снова игриво подмигнул Паку, на что получил брезгливый фырк. — Мы тут с Гуком, это дружбан мой, если помните, посовещались и решили, что нужно как-то загладить наше недостойное поведение перед такими знаменитостями. А то ещё настрочите там про нас гадостей каких в своих ютубах, —естественно, всё, что он говорил, было приправлено ахуеть какой долей сарказма. — Поэтому мы приглашаем вас на афтепати, которое каждый вечер проходит в местном баре «Килька». Выпивка за наш счёт. Ждём через два часа. — А мы не можем! — тут же сложил руки на груди Чимин. — У нас морковка не полота, козы не доены, и вообще мы очень-очень заняты, — и с деловым видом принялся полоть, снова вырывая всё подряд. Ещё и на Тэхёна так зыркнул, мол, давай, набей цену. — Да, точно не можем, — наконец до Кима дошло, что от него хочет друг. — Вот если бы нам кто-нибудь помог… — задумчиво протянул он. — Чего? — уставился на них Юнги. — Вы что, намекаете, чтобы я за вас вашу работу сделал? А вы не ахуели, блоХеры? — Ну, на нет и суда нет, — безразлично фыркнул Пак. — Тэхёна, как думаешь, как лучше статью назвать: «Злобные альфы унизили беззащитных блогеров» или… — Да понял я, понял, — скривился Мин. Он и не подумал, что своими словами наведёт этих двоих на новый план и шантаж впридачу. — Попу сморщи, клубничка, — он присел рядом с Чимином, ловко начиная выщипывать сорняки, оставляя только ростки злосчастной моркови. — Профессионально, — растянули губы в довольной улыбке омеги. — Смотрите и учитесь, блоХеры. Это вам не по бутикам шляться и морды штукатурить, — хмыкнул тот в ответ, на что тут же получил два злобных взгляда. *** Местный, из двух имеющихся баров в этом посёлке «Килька» был весьма колоритным местечком. Здесь каждый вечер собиралась местная «элита», жаждущая веселья после долгого трудового дня. Изнутри он больше напоминал рабочую столовую с корявыми столиками, обшарпанными бочками вместо стульев и кирпичными, местами обсыпавшимися стенами, что, собственно, когда-то так и было, ещё когда здание принадлежало местной фабрике протезов и которую закрыли ещё во времена динозавров. Единственное, что говорило о том, что это всё же бар — это барная стойка с подсветкой из ёлочных гирлянд и допотопный раритетный автомат с пластинками. Выбор спиртных напитков тоже был не особо велик. Несколько сортов пива, соджу, самый дешёвый виски и разные виды снеков и орешков на закусь. В общем, идеальное место для свидания с именитыми блоХерами. А если учесть характерные звуки от перебравших посетителей из уборной, ну прямо идеальнее идеального. И выбор альф именно на это место пал не случайно. Конечно, можно было пригласить их в более элитное место с красивым названием «Роза ветров», в котором они любили отдыхать сами и где очень достойно кормили, а пиво и вовсе варили сами, но постебать городских пересилило все доводы разума. Если Липучке Киму хочется соблазнить Чонгука, то пусть попробует сделать это тут. Вообще, поначалу Чон не собирался вступать в эти игры, а хотел пойти и извиниться за тот разговор пятилетней давности, но довод лучшего друга, что нужно омеге дать удовлетворить своё задетое эго, подыграв, и только потом поговорить, сделали своё дело. Мол, заодно повеселятся и скуку развеют. Ну и, естественно, у Мина были свои планы на одну злобную сладкую клубничку. Хотя чувство, что всё это может для них плохо кончиться, Гука почему-то не отпускало. Так вот, когда в баре появились омеги-блогеры, естественным образом вызвали ажиотаж среди уже хорошо заправившихся завсегдатаев, которые громко улюлюкали и пытались потрогать проходящих мимо них красивых омег. А посмотреть было на что. Эти две богически сексуальные дивы буквально вплыли в помещение, освещая всё своей нереальной красотой. Даже Мин, готовящийся отпустить в сторону пухлогубого Пака очередной подъёб, уронил челюсть на стол, глупо хлопая глазами, а весь его настрой стебаться заменил другой, чётко зудящий под ширинкой. Узкие скини, обтягивающие идеальные округлые ягодицы, белоснежная блуза с открытым вырезом и лёгкий мейк, особенно тинт на губах цвета клубники, поразили Юнги в самое сердце, мозг и, само собой, член. Впрочем, как и вдруг взявшаяся из неоткуда ревность. Захотелось повыкалывать глаза и поотрывать руки всем этим похотливым ублюдкам, пялящихся на этого ангелочка. Честно говоря, Чонгуку было не легче, он хоть уже и видел Тэхёна в нормальных вещах, но сегодня, кажется, его стойкости пришла полная кабзда. Омега в своей розовой рубашке и светло-молочных брюках был божественен. А превращающий всё живое вокруг в бесхребетных амёб взгляд буквально растворял все мысли в голове. Идеальный, чтоб его! Весь план про «подыграть» крошился на глазах, а желание ползать у ног этого красавчика и вымаливать прощение становилось непреодолимым. Взять себя в руки до того, как эти омеги приземлятся за их столик, было делом не из лёгких. — Ну, привет, мальчики! — Чимин, недолго думая, схватил со столика бокал с пивом, принадлежащий Мину, и залпом опрокинул в себя, не забыв ткнуть локтем альфу за соседним столиком, пытающегося ущипнуть его за зад. А затем и вовсе, придвинув бочку вплотную к миновой, выдал: — Эй, шепелявый, а ну метнулся калачиком и принёс мне ещё пару бокалов пивчанского. Соджу и орешки не забудь. Раз вы платите, я планирую потусить на славу в этом гадюшнике. Челюсть Юнги со стола так и не поднялась. Впрочем, как и Чонгука, особенно, когда Тэхён, усевшись напротив, уставился своими миндалевидными глазами цвета лазурита в его и томно прошептал: — Милое местечко, Чонгука. Закажешь виски Липучке? Посидим, вспомним старые времена. Или я до сих пор тебе неприятен? Уммм? — и как сексуально прикусит нижнюю губу. А у альфы в груди пожар, словно кто бензином облил и подпалил. И вот вроде понимает, что игра это, чужая месть, и поддаваться на это нельзя, но, кажется, процесс запущен и уже необратим. Зарождающаяся пять лет назад симпатия сейчас грозилась перерасти в что-то другое, более весомое. Только влюбиться сейчас не хватало. Если это произойдёт, то месть этого обиженного парня удастся, и останется Чонгук с разбитым сердцем, как когда-то сам оставил Тэхёна. Полный попадос! — Нет, ты и раньше не был мне неприятен, Тэхён. Просто вспылил, не подумал о твоих чувствах. Прости меня, — Гук почему-то дико нервничал под этим проникновенным взглядом. — А ещё прости, что не узнал. Ты сильно изменился. — Да ладно! — неожиданно улыбнулся Ким, стукнув по столу ладошкой. — Кто старое помянет, тому глаз вон. Ты прощён. Так что насчёт выпивки? За примирение, так сказать. — Что значит прощён, ТэТэ? Ты сбрендил? Нельзя было так быстро прощать. Ты столько лет мечтал отомстить и теперь просто — прощён. А может, ты всё ещё влюблён в него, ааа? — зашипел на него Чимин, пока альфы затаривались в баре. — Ой, Мини, не зуди. Ничего я не влюблён. И прощать тоже не собираюсь. Это был отвлекающий манёвр, чтобы усыпить бдительность. Всё идёт по плану, не сцы. Эта колючка отведает все прелести безответной любви в действии. Я тебе обещаю! — так же зашипел на него Тэхён. — А ты, кстати, собираешься затащить этого Мина в постель и отыметь его болтливый рот? — Зришь в корень, братишка. Именно это я и собираюсь сделать. Всех этих блоХеров ему вспомню, пока в горло драть буду. А пока давай-ка немного опустошим карманы этих альфа-самцов, думающих, что смогут напугать нас этой тошниловкой, — Чимин огляделся по сторонам, брезгливо поморщившись. — Они ещё не знают, с кем связались, — и незаметно отбил пять Киму под столом. — Это точно, не знают, — довольно хмыкнул в ответ тот. — Опустошить карманы, говоришь? Чонгука, и мне пива тоже захвати. Побольше!