Грани Иллюзий

      Завтра всё-таки наступило. Украв магию ночи, утро раскрасило мир в кричащие, почти оскорбительно яркие для их убежища цвета.       Уэнсдей проснулась первой. Она взглянула на спящего Тайлера, который в свете рассветных лучей казался ей ещё красивее, чем обычно. Аккуратные кудряшки отливали золотым оттенком, кожа выглядела мягкой и тёплой. Уэнсдей хотелось протянуть руку, запутаться пальцами в этих волосах, провести ладонью по его щеке, ощутить подушечками пальцев контур губ…       Воспоминания о вчерашней ночи вспыхивали отрывками. Его руки, его поцелуи, всё то, что произошло дальше…       Уэнсдей резко зажмурилась, когда волна смущения, вперемешку со жгучим желанием, захлестнула её. Она чувствовала, как живот скрутило узлом, а внутри разлилось почти болезненное тепло.       Больше не глядя на Тайлера и стараясь не разбудить его, она выбралась из-под одеяла и направилась в душ. По дороге зашла на кухню, достала с верхней полки бутылочку с тёмным густым зельем, о котором говорила Мортиша, и залпом выпила его, поморщившись от горьковатого привкуса.       Знала ли Мортиша что-то? Видела в видении?       От этой мысли стало ещё более неловко, чем прежде.       Стоя под холодными струями и механически намыливая плечи, Уэнсдей пыталась собрать себя по кусочкам и вернуть трезвость мыслей. Совсем скоро её жизнь пойдет по почти привычному руслу. В ней больше не будет Тайлера, от которого на долгое время, а, может, и навсегда останутся лишь воспоминания. Боль от этой мысли разрывала ей сердце на части, словно когти Хайда, а в где-то в глубине тёмных глаз было неприятное покалывание. Ещё недостаточное для того, чтобы расплакаться, но слишком сильное, чтобы его игнорировать. Уэнсдей совсем не нравилось её состояние. Ей не хотелось быть такой уязвимой, такой слабой, такой зависимой…       Она вышла из ванной, машинально вытирая мокрые волосы полотенцем, поставила варить свой утренний кофе и переплела косы, стараясь отвлечь себя от водоворота ненужных переживаний простыми и привычными действиями. Вскоре тройной стук в дверь прервал её рутину.       Уэнсдей заглянула в глазок — никого. Держа нож наготове, она осторожно открыла дверь и обнаружила у выхода коробку, подписанную двумя буквами — ФА. Фестер Аддамс.       Нож пригодился для того, чтобы разрезать скотч и открыть таинственную посылку. Внутри были два конверта и сумка с вещами.       Разорвав первый конверт, Уэнсдей обнаружила там билеты на поезд до Чикаго — почему-то целых четыре штуки, и комплект фальшивых документов с фотографией Тайлера.       Джек Хайден… Ну, конечно, Дядя Фестер не мог обойтись без отсылок. Дата рождения была изменена на один год, поэтому по новым документам Тайлер, а вернее, Джек, был уже несколько месяцев как совершеннолетний.       Аккуратно убрав столь важные документы обратно в коробку, Уэнсдей открыла второй конверт.       «Моя дорогая протеже с косичками,       Прошу прощения, что не смог доставить посылку лично. Я был бы рад повидаться с тобой и твоим Хайдом, но столь срочная просьба твоих родителей застала меня врасплох и вынудила отложить несколько важных дел, которые придется навёрстывать, поэтому был вынужден отправить посыльного.       Во втором конверте ты найдешь нужные вам документы и билеты на поезд до Чикаго. Я выкупил купе полностью — думаю, сейчас Тайлеру лучше держаться подальше от посторонних глаз. Согласно новым документам Тайлер из Сиэтла. Поэтому будет отличной легендой, что он отправился в путешествие после окончания школы в прошлом году. Его основная задача — добраться до Чикаго и найти там тех, кто сможет помочь (об этом тебе подробнее расскажут родители), не привлекая к себе лишнего внимания.       Тайлеру лучше ехать не с центрального вокзала, а со следующей станции, чтобы лишний раз не пересекаться с людьми.       Увы, Уиллоу Хилл вчера объявили вас в розыск. Ориентировки разосланы во все полицейские участки. Однако они ищут преступника со шрамом на лице и девушку-гота с двумя косами, поэтому предлагаю вам кардинально изменить образы.       Да, тебе тоже, если ты собираешься провожать его до вокзала. В коробке ты найдешь сумку, в ней новая одежда для Тайлера, несколько необходимых вещей на первое время и атрибуты типичного туриста-абитуриента, а ещё новый образ для тебя.       Знаю, он не отражает твою индивидуальность, но конспирация превыше всего. Дьявол кроется в деталях, так что, боюсь, дорогая, тебе придётся на время распустить косы и расстаться с твоим фирменным леденящим душу стилем в одежде.       На этом прощаюсь и желаю, чтобы путь Тайлера прошёл под покровом ночи от начала и до самого конца. А вокруг были розы и венки из цветов… Не доверяйте своим глазам, но доверяйте друг другу.       Всегда твой,       Фестер       P.S. Твоя мама просила передать, чтобы ты не наделала глупостей. От себя хочу добавить, что глупости бывают очень занимательными.»       Дядя Фестер был одним из немногих людей, кто мог заставить её искренне улыбаться. Вот и сейчас Уэнсдей обнаружила себя искренне улыбающейся, хотя невыплаканные слёзы всё ещё стояли где-то на дне глаз.       Она открыла пакет с вещами. Там были два путеводителя — по Чикаго и Нью-Йорку, фотоаппарат на ремне, учебник для подготовки к поступлению в университет, новый телефон в коробке, который вызвал у Уэнсдей неприятные воспоминания, мужские очки без диоптрий и женские тёмные во французском стиле. И два комплекта одежды, какую носят подростки по всему миру. Джинсовая куртка, бежевые штаны и водолазка для Тайлера. Джинсы, рубашка и толстовка — к счастью, практически полностью чёрная, как дань уважения её обычному стилю — для Уэнсдей.       — Доброе утро! — послышалось у неё за спиной, и она резко обернулась.       — Что это? — спросил Тайлер, застав её сидящей на полу в прихожей около коробки в окружении вещей.       Вместо ответа Уэнсдей протянула ему письмо Фестера. Их пальцы соприкоснулись всего на мгновение, но и его хватило, чтобы по телу пошли мурашки, а сердце забилось чаще. Казалось, если он прикоснется к ней ещё хоть раз, то она больше никуда его не отпустит.       Чтобы не испытывать судьбу, она оставила его изучать письмо и выскользнула на кухню. Прислонилась к стене и закрыла лицо руками, пытаясь собраться и молясь, чтобы Тайлер не застал её в таком состоянии. Такой разбитой, слабой и нуждающейся в нём, как в воздухе.       Её размышления прервал хрустальный шар, который вспыхнул на столе, показывая, что родители хотят с ней связаться. Вскоре их встревоженные лица появились перед Уэнсдей.       — Доброе утро, тучка. Фестер прислал документы и билеты? — сразу уточнил Гомес.       — Да, папа. Передай ему благодарности от меня и Тайлера.       — Ты знаешь, что он сделает для тебя всё, что попросишь, дорогая, — мечтательно произнесла Мортиша. — Он счастлив, что ты так сблизилась с Хайдом. Не знаю, рассказывал ли он, но когда-то и его сердце принадлежало одной из них.       — Увы, у нас не так много времени, чтобы предаваться воспоминаниям, родная, — прервал её Гомес и обратился к Уэнсдей. — Запиши и передай Тайлеру, что в Чикаго ему нужно будет прийти в бар «Изнанка» и найти там Алекса Монтгомери. Он проводит к Фрэнсису Скотту.       Уэнсдей кивнула и потянулась за блокнотом. Записав всё слово в слово, она поинтересовалась:       — Как прошел вчерашний обыск?       Мортиша картинно вздохнула, приложив тыльную сторону ладони ко лбу.       — Ох… Его проводили настоящие варвары. Они разворотили весь наш сад. Не все из несчастных растений в моей оранжерее пережили это. Клеопатра едва не загрызла несколько человек от стресса! Хорошо, что с помощью магии мы смогли скрыть самые занимательные места в нашем поместье. Твоя пыточная предстала им всего лишь спортивным залом, комната с магическими артефактами — обычным складом, а пираньи — золотыми рыбками.       Уэнсдей тихо хмыкнула. На что только они рассчитывали, отправив рядовых полицейских против изгоев с такой сильной магией, как у её семьи?       — Зачем они вообще приходили? Думали найти нас под кроватью? — с сарказмом уточнила она.       — О, нет, милая. Всё намного хуже, — Гомес тяжело вздохнул. — После вашего побега и свидетельств Эллен Уолдорф ты идёшь главной подозреваемой в организации побега Тайлера. Сегодня пришла повестка. Через три дня тебе надо будет явиться для дачи показаний.       Суд. Отлично. Как будто ей было недостаточно проблем…       — Мы поговорили с мистером Робинсоном, — продолжила Мортиша. — Он заверил, что ещё возможно вывести тебя из-под удара, но для этого надо будет действовать осторожно, согласовывать все шаги с ним, возможно, даже…       — …идти на сделку со следствием, — закончила за неё Уэнсдей.       В комнате повисло молчание.       — Я понимаю, что тебе это не нравится, — сказала наконец Мортиша, и в её голосе слышалась тревога. — Но ситуация действительно сложная.       — Если Уолдорф такой могущественный, то наверняка суд будет на его стороне. Смысл тогда устраивать этот цирк? — парировала Уэнсдей, скрестив руки на груди.       Гомес усмехнулся.       — Влияния Герберта велико, маленькая гадюка, но, к счастью, мы тоже не последние люди среди изгоев, а суды всё ещё остаются независимыми, — начал объяснять он. — Поэтому, если собрать достаточно доказательств и выстроить грамотную стратегию, мы сможем одновременно защитить тебя и разоблачить Герберта. Так скажем, одним выстрелом поразить сразу две цели.       — К тому же, мистер Монтгомери сообщил, что появились новые сведения, и мы стали ещё ближе к тому, чтобы разорвать контракт между Невермором и Прасидиумом, — добавила Мортиша. — Но если тебя обвинят в пособничестве Хайду, то это не только усложнит жизнь тебе, но и сильно помешает делу.       Мортиша смерила дочь долгим, почти гипнотическим взглядом.       — Поэтому так важно, чтобы сегодня вечером ты была дома, а не в поезде в Чикаго, Уэнсдей, — твёрдо и строго сообщила она. Уэнсдей претило такое давление, и хотелось специально сделать назло, бросить вызов, хотя она прекрасно понимала рациональность аргументов родителей.       — Хорошо, мама. До вечера, — наскоро согласилась она и резко оборвала связь, не дожидаясь ответа.       — Твои родители правы, Уэнсдей, — Тайлер с письмом в руке стоял в дверях кухни. Его лицо и тон отражали твёрдость и решимость, но в глазах плескалась тоска. — Тебе нельзя ехать со мной. Вы и так помогли мне сильно больше, чем я того заслуживаю. Я не хочу, чтобы ты снова пострадала из-за меня, — повторил он вчерашнюю мысль, и Уэнсдей почувствовала, что ей стало трудно дышать, а мир начал расплываться от подступивших слёз.       — Я… — начала она и сделала шаг в его сторону. — Я не знаю, как тебя отпустить.       Такая внезапная откровенность стала неожиданностью, как для неё самой, так и для Тайлера. Несколько секунд они растерянно смотрели друг на друга, а потом он вымученно улыбнулся. Было видно, как тяжело ему давался этот разговор. Как он старался держаться, чтобы хоть кто-то один из них сохранил чувство реальности и здравый смысл. Потому что попроси он сейчас, она бы пошла за ним без раздумий.       — Послушай, Уэнсдей, это не навсегда, — тихо заговорил Тайлер, притягивая её к себе. — Я научусь контролировать Хайда и вернусь к тебе, как только смогу, — его голос был тёплым, уверенным, будто он действительно не сомневался в этом. — А до этого буду писать тебе письма. Никаких телефонов, только много бумажных писем…       — Чтобы Герберт выследил тебя по штемпелю? — грустно усмехнулась Уэнсдей.       — Я найду безопасный способ связаться с тобой, обещаю, — он звучал слишком бодро и всё ещё улыбался, изо всех сил стараясь не показать истинных эмоций. — Когда-то я думал, что потеряю тебя навсегда. Ты уже ненавидела меня, а я нёс тебя на руках из оранжереи в склеп и видел твою кровь на своих пальцах, — он подошёл ближе, и его горячее дыхание обожгло её, как языки пламени. Тайлер продолжил, будто отвечая на незаданный ею прошлой ночью вопрос. Будто между ними уже возникла магическая ментальная связь. — Я не мог ничего сделать, Хайд уже полностью взял контроль над моим телом, но мне хотелось запомнить тебя. Почувствовать тепло твоего тела хоть на секунду. Но тогда я толком не мог даже этого… Когда Хайд берёт контроль, все ощущения притупляются… — он нежно гладил её по лицу, словно стараясь запечатлеть в памяти каждую черту. Когда его палец мягко коснулся её губ, совершенно неуместное сейчас желание охватило её с новой силой.       — Мне так жаль, Уэнсдей… — тихо и надломленно сказал он. — Если я был нормальным… Если бы не Хайд, не Лорел, всё могло бы сложиться иначе.       — Ты не виноват, Тайлер, — её голос дрогнул. — Ты не виноват, что родился изгоем. Что тебя разблокировало настоящее чудовище. Та, кто не выглядит, как монстр, но по сути им является, — проглотив комок в горле, отозвалась Уэнсдей. — И я… Я хотела сказать, что простила тебя. Уже давно простила.       Она не могла найти в себе силы поднять глаза и посмотреть на него. Казалось, стоит это сделать, и слёзы польются градом.       — А ты… — начала Уэнсдей, но сорвалась.       — Что — я? — немного растерянно спросил Тайлер, нахмурившись.       — Ты потерял контроль после моих пыток, да? — надломленным голосом спросила она. — Простишь ли ты меня за это?..       Уэнсдей хорошо помнила тот вечер. Она была уверена, что Тайлер больше не связан узами со своим хозяином, что он не говорит ей правду, потому что не хочет, а не потому, что не может. Как сильно она ошибалась…       Вспомнив ту ночь, Тайлер мог бы оттолкнуть её. Возможно, на его месте она бы так и сделала. Но вместо этого он притянул её к себе и ещё сильнее сжал в объятиях. Его сильные руки давали опору и уверенность. Кажется, убери он их, она бы упала.       — Это было не лучшим твоим решением, Уэнсдей, — протянул Тайлер с грустной улыбкой. В тоне не было злости или обиды, лишь сухая констатация факта. — Тогда я действительно окончательно потерял контроль… Надолго, — он глубоко вдохнул, словно пытаясь отогнать воспоминания. — Но после этого я натворил столько всего, что точно не тебе просить прощения.       — И всё же… — тихо произнесла Уэнсдей и всхлипнула. — Ты прощаешь меня, Тайлер?       — Я прощаю тебя, Уэнсдей, — выдохнул он и чуть отстранился, а затем обхватил её лицо руками и приподнял вверх, заставив посмотреть на себя, и осторожно смахнул одинокую слезинку, которая предательски замерла в уголке глаза.       Этот нежный жест стал последней каплей. Плотину внутри прорвало — слёзы всё же потекли по щекам. Не желая, чтобы он это видел, Уэнсдей резко прижалась к груди Тайлера. Он гладил её по волосам, носом и губами прижавшись к макушке и вдыхая чуть терпкий запах шампуня. И обнимая так, будто она — самое драгоценное сокровище на свете.       Несколько минут они стояли молча, ловя последние мгновения друг с другом. Хотелось, чтобы они длились вечность, а не промелькнули короткой вспышкой.       Но где-то далеко, на часовой башне, часы пробили десять раз.       — Надо собираться, — констатировала Уэнсдей спокойным голосом. Сейчас об эмоциональном всплеске напоминала лишь чуть влажная от её слез рубашка Тайлера. — Если поезд в полдень, за нами скоро приедут.       Всё остальное было как в тумане или во сне. В странной дымке с привкусом обречённости. Уэнсдей больше не позволяла эмоциям взять верх над ней, вместо этого став максимально отстранённой.       Она действовала машинально, будто на автопилоте — аккуратно сложила сумки, переоделась в новую одежду, распустила косы. Вещь помог ей уложить волосы лёгкими волнами, а Тайлеру — замазать уже еле заметные шрамы на лице. Впервые в жизни Уэнсдей наносила макияж, не чтобы подчеркнуть природную бледность, а наоборот — скрыть её.       Глянув на себя в зеркало, она увидела почти обычную девушку с лёгким румянцем и очень грустным взглядом. Тайлер же действительно выглядел как студент-путешественник.       Они вышли к уже ожидавшей их у входа машине. Уэнсдей назвала пароль и получила отклик, а затем и молча села на заднее сидение. Тайлер хмуро опустился рядом. Они избегали смотреть друг на друга, чтобы не нарушить тот хрупкий баланс между тоской и принятием неизбежного, что позволял сохранять видимость спокойствия.       Уэнсдей смотрела в окно на проплывающие мимо деревья, хотя больше всего на свете ей хотелось прижаться к Тайлеру. Чувствовать вкус его губ, запутываться в волосах, вдыхать запах и растворяться в ощущениях. В ошеломляющих чувствах к нему, что она так долго отказывалась признавать. Но она молчала, будто окоченела внутри. Потому что казалось, что одно лишь лишнее движение, лишнее слово, и сердце буквально разлетится на осколки, ранив не только её, но и Тайлера. Мелкая дрожь била её изнутри, хотя в машине было совсем не холодно.       В какой-то момент Тайлер нашел её ладонь и накрыл своею, заставив задохнуться воздухом. Уэнсдей так и не нашла в себе силы посмотреть на него, но не убрала руку.       Они уже почти подъехали к вокзалу, когда она впервые за весь путь повернулась и взглянула на Тайлера. Он снова попытался улыбнуться, но вышло криво и неловко.       Словно что-то вспомнив, Уэнсдей вздрогнула и схватила рюкзак. Около минуты копалась с нём, прежде чем найти медальон Белладонны на серебряной цепочке, который не так давно отдал ей отец. Протянула его Тайлеру со словами:       — Возьми, покажешь Френсису Скотту. Когда-то это принадлежало ему, потом моему отцу. Пусть знает, что ты под нашей защитой.       — Спасибо, — Тайлер сжал медальон так сильно, что костяшки пальцев побелели, а потом поспешно убрал в карман.       Стрелки часов, как бы Тайлеру и Уэнсдей ни хотелось замедлить их ход, неумолимо двигались вперёд. Вытащив из багажника сумку Тайлера, они, как два безжизненных манекена, пошли в сторону вокзала.       Там было тихо и пустынно. Уэнсдей отметила, что можно было бы не заморачиваться с конспирацией так сильно. По крайней мере, ей. Ведь совсем скоро её путь будет лежать в поместье. А через три дня ей придётся явиться в суд, чтобы врать так, как скажет адвокат.       Возможно, понадобится утверждать, что Тайлер не спас её, а украл и силой заставил спрятать его. Возможно — что она сошла с ума от любви и не понимала, что делает. От этого было так тошно, что Уэнсдей сглотнула и прогнала от себя эти мысли, как назойливых мух.       Без пяти полдень поезд с гулом прибыл на станцию. Это означало, что у них осталось семь минут. Всего семь минут, прежде чем Тайлер зайдет внутрь, поезд тронется, а Уэнсдей останется на перроне. Семь минут, прежде чем всё закончится.       Не в силах больше держаться, Тайлер притянул Уэнсдей к себе в болезненно страстном и одновременно трепетном, отчаянном поцелуе. Он обнимал её так крепко, будто это могло что-то изменить. Будто они могли раствориться друг в друге, стать единым целым. Неделимыми настолько, что ничто и никогда не сможет их разлучить.       Уэнсдей отстранилась первой. — Долгое прощание — как медленная пытка, — произнесла она. — Тебе пора, Тайлер.       Он лишь кивнул, смаргивая слёзы, а затем резко развернулся, будто разрывая невидимую нить между ними, и шагнул в вагон.       — Пока, Уэнсдей, — сказал он, обернувшись в дверях. Её имя сорвалось с его губ как предсмертный выдох. — Я люблю тебя, — кажется, добавил он, но поезд издал гудок, и слова растворились в нём, поэтому Уэнсдей не была уверена, что верно расслышала.

***

      Он скрылся из виду в глубине вагона, и Уэнсдей почувствовала, как мир поплыл от подступивших слёз. Табло в паре метров от неё показало, что до отправления осталась минута.       «Когда ты рядом, Хайд успокаивается даже без хозяина. За всё время, что мы были вместе, я ни разу не потерял контроль», — звучал в голове его голос. Обрывки прошедшей ночи, которая сейчас казалась всего лишь сном, мелькали перед глазами.       Внутри стремительно нарастала тревога. Всё это было неправильно. Словно натянутая струна, издающая громкий фальшивый звук, в груди звенело опасное предчувствие. Если он уедет сейчас один, то она больше никогда его не увидит. Что-то случится, и всё будет кончено…       Уэнсдей могла бы проигнорировать это, списать на боль от разлуки. Она могла бы поступить по велению голоса разума, как уже делала тысячу раз до этого. Но Тайлер что-то навсегда изменил в ней. Она больше не была той Уэнсдей, что ещё полгода или даже неделю назад.       Подавшись вперед, она побежала и буквально в несколько шагов достигла двери поезда, оказавшись внутри за секунду до того, как тот издал оглушительный гудок и тронулся с места.       Воздух внутри был спёртым, пахнущим пылью и чем-то медным. Уэнсдей шла сквозь вагоны, пряча лицо под капюшоном и стараясь не пересекаться ни с кем взглядом, пока не нашла нужную дверь.       Открыла ту так быстро и громко, что Тайлер, до того сидевший на кушетке и смотрящий в окно невидящим взглядом, резко обернулся. На его бледном, уставшем лице, из которого будто высосали все эмоции, вдруг появились краски. Словно она своим появлением снова вдохнула в него жизнь.       Тайлер моргнул. В блестящих от слёз глазах отразилось неверие, стремительно сменяющееся радостью. Он смотрел растерянно, не до конца понимая, что происходит. Уэнсдей вбежала в купе и, отбросив рюкзак на кушетку, кинулась ему в объятия.       — Это правда ты? — на выходе спросил Тайлер, прижимая её к себе так крепко, что стало трудно дышать.       Она подняла на него глаза.       — Кругом розы, венки из цветов… — начала она, и Тайлер хмыкнул.       — Что-то там, конец всех основ, — продолжил он. — Но я не это имел в виду. Я вижу, что это ты. Просто не верю, что это правда.       — Никогда не забывай о безопасности, Тайлер, — картинно пожурила его Уэнсдей. — Нам надо будет придумать свой собственный пароль.       Он не дал ей сказать больше ни слова, притягивая к себе в поцелуе. Они не могли наглядеться, надышаться друг другом, словно расставались не на пять минут, а на целую вечность.       Его руки гладили её по спине и волосам, обжигая и затягивая в водоворот страсти, а её — запутывались в аккуратных кудрях. Его язык проникал ей в рот, лаская и жадно исследуя. Тепло волнами шло по телу, заставляя её таять, как свечка, и дрожать в его руках.       Поезд нёс их навстречу неизвестности, а впереди маячило как множество старых проблем, так и вновь созданных её спонтанным решением. Но именно в этом моменте они были счастливы как никогда прежде. Уэнсдей казалось, что даже если весь мир сгорит в огне, это будет неважно, пока он обнимает её так, целует её так. Пока она с ним, а он с ней, они были способны противостоять всему свету.

THE END?

____________________________________________

Вместо послесловия

      Оно вышло таким огромным, что в примечания не влезло. Поэтому будет тут.       Я сделала ролик к этому фанфику. Там микс AI кадров и нарезки из других проектов Дженны и Хантера. Это было долго и замороченно, но мне понравился процесс, а результат превзошел ожидания.       Моё увлечение AI продолжается, и то, с какой скоростью это всё развивается, даже немного пугает🫣 Если сравнивать его с роликом по Амбивалентности (который был просто нарезкой), то между ними огромная пропасть, хотя прошло всего-то два года.       Такими темпами скоро можно будет делать свой сериал😀       Принимаю заявки. Шутка. Или нет😀        Ссылка: https://youtu.be/5BYD_WFePPQ?si=iTUzv9D2w3zEoFhI (кликабельная будет в примечании)       Ну что ж, любовь победила! Финал фанфика вышел немного открытым, но надеюсь это никого не разочарует. Они вместе, и это главное. Эта история с самого начала задумывалась как цикл из двух частей — «Грани Иллюзий» и «Грани Реальности».       Признаться, я до последнего не была уверена, запрыгнет ли Уэнсдей в поезд или Тайлер всё-таки отправится на поиски себя и Черной Розы один (прямо как написано в 4 части нашего с Катей перевода статьи).       У меня были разные варианты сюжета для продолжения, и в итоге я выбрала тот, где Тайлер и Уэнсдей вместе попадут в Чёрную Розу, найдут Франсуазу и столкнутся с новыми испытаниями. В том числе и для своих чувств. Думаю, вторая часть будет мрачнее и серьезнее, но посмотрим.       Увы, пока я не могу даже обещать, что она выйдет, потому что моя жизнь сейчас слишком нестабильна, чтобы планировать наперёд хоть что-то. Грани были начаты в тяжёлый для меня период как бегство от реальности и спасали меня, позволяя немного отвлечься от тревоги. Но, к сожалению, у них был реальный шанс остаться незаконченными (что совсем не в моих правилах). Подугодичный перерыв не пошел на пользу, снизив и без того небольшую активность. Больше я так не хочу, поэтому решила, что не буду выкладывать новый фанфик, пока он не написан хотя бы наполовину.       К сожалению, на мой взгляд, эта история вышла очень недооценённой. Думаю, пиши я её в другое время, она бы получила куда больше внимания. Трёхгодичный перерыв между сезонами и блокировка Фикбука явно не пошли на пользу фандому.       Если вы хотите помочь моему вдохновению, то прошу молчаливых читателей оставить отзыв к этой главе, а также поставить лайк тем, кто этого не сделал. Возможно, это поможет мне сесть за продолжение.       Помимо «Граней Реальности» у меня есть идеи для ещё двух больших фанфиков и парочки мини. У мини шансов увидеть свет больше остальных, но опять же — никаких гарантий. Ещё хочу продолжить делать переводы. Один лежит в черновиках и ждёт, закончит ли его автор, ещё над одним мы с Катей работаем вместе.       Периодически будут выходить AI-видео и арты, потому что делать их — моя медитация. Кто-нибудь возьмите меня в Нетфликс😀       Жду в Тиктоке, Инстаграме и на Пинтерест (ссылки в примечании)       Этот пейринг не отпускает меня уже три года, и я иногда задаюсь вопросом, что это за наваждение😀       Три фанфика, за сотню артов, несколько видео… Даже в Драмионе я не задерживалась так надолго. Когда я начинала смотреть сериал, то даже не думала, что мальчик-бариста с трагической судьбой и очаровательной улыбкой так сильно западёт мне в душу…       Не знаю, вдохновит ли меня второй сезон или наоборот лишит вдохновения (пока стараюсь максимально занизить ожидания, чтобы не разочароваться, но предчувствие скорее хорошее).       На случай, если я больше не буду писать Вайлер, хочу попрощаться и сказать спасибо всем, кто поддерживал меня на разных этапах. И отдельно — Зарине, Катюше, Тане за регулярные комментарии к Граням и за поддержание жизни в фандоме🖤       Вспоминаю, что заканчивала Амбивалентность на совсем другой ноте. Мой путь Вайлера не был простым и однозначным. А образ Тайлера оказался таким противоречивым, что активная часть фандома буквально рассыпалась на части, сотрясаемая конфликтами. Что очень грустно… Я сама в том числе приложила к этому руку, пытаясь что-то кому-то доказывать, спорить, и занимаясь другими глупостями. Не думаю, что могла серьезно кого-то задеть, и пока кажется, что больше всего это отразилось на мне самой же. То, что я попала в игнор к тем, с кем мы до этого хорошо общались, ранило меня больше, чем мне хотелось бы. Вряд ли когда-нибудь всё станет как было, а некоторые Вайлеры уже ушли окончательно. Но в любом случае, прошу прощения, если кого-то обидела, расстроила или разочаровала. (Заколдованная глава, в ней все просят прощения😉🫣).       Спасибо, что были со мной. И, возможно, до новых встреч! 🖤 Ваша Shadow