Не моё лицо

Его первый диалог с Шестой состоялся ещё в доме Охотника, когда они втроём полезли на чердак. Только продлился он не долго из-за того, что оба не горели желанием общаться. Да и можно ли назвать просьбу подсадить полноценным разговором? Моно чувствовал себя неловко перед ней, особенного когда вздрагивал от её голоса. Всегда, когда Шестая начинала говорить, его смущала разница между ними. В отличии от его более правильной речи, девочка вела беседу обрывками, замолкая на долгие минуты, чтобы ответить. Почему его так волновала речь девочки он не знал, но возможно уроки в школе он не зря не прогуливал, как делали это кукольные самоубийцы. Он был Первым в классе не только по дисциплине, потому и читал на достаточном уровне для его возраста, а то и выше. Иногда, у него было ощущение будто он намного старше тех детей в классе и что школьный материал он уже давно знает. Моно списывал все эти ощущения на его особенность, ведь он не простой мальчик. Он не ребёнок, Моно – нечто большее и намного сильнее обычных детей. Он всегда это чувствовал, но прятал глубоко в себе мысли об избранности. Общество кукол не принимает выделяющихся, потому его приходилось подстраиваться под коллектив, чтобы выжить. Поведение тихого отличника, не помогло и его причислили к изгоям. Тогда Моно думал, что хуже быть не может, но ошибся. Вечные погони, смерти окружающих, громкие сигналы Башни и зомбированные взрослые, которые погрязли в рутине и жажде – вот тогда он понял, что школьные дни это ещё маленькие проблемы. Мальчик не знал как быть дальше, после увиденного на улицах города. Он думал, что в школе сможет найти укрытие, но и там его ждали монстры. Все страшные кошмары, что подкидывало ему воображение стали реальностью. Дети буквально преобразились в куклы, их поведение стало ненормальным. Тела больше не состояли из мяса и крови, как у обычных людей, а глаза блестели безумием. Они уже не называли друг друга по именам, их личности были стёрты, а внешний вид стал похож друг на друга. Отличить их было уже невозможно, как и разговаривать. Общались куклы между собой несвязными рыками и бормотанием на неизвестном Моно языке, если такой вообще существует. На любого непохожего на них они кидались с криками и кулаками. Но как только звенел звонок тут же шли в класс к монстру похуже – Учительнице. Когда-то строгая женщина тоже подверглась изменениям, в особенности её шея, что теперь могла удлиняться по-настоящему, как у змеи. То, что Моно представлял у себя в голове стало реальным благодаря вирусу, что распространяли телевизоры и нагнетала волнами Вышка. Уроки Учительница вела молча, просто рисуя что-то непонятное на доске мелом. И теперь любого могла избить линейкой прямо во время урока только из-за одного шороха. Не раз она ловила тех, кто хотел сбежать своими зубами, удлиняя шею чтобы поймать бегущего, а после избивала линейкой или привязывала на цепь, одевая треугольный колпак на голову. Этот колпак был самым ужасным головным убором, что когда либо видел мальчик. Он, как умный в классе, никогда не был под колпаком тупицы, что носили избалованные или слишком глупые школьники. Сама мысль, что он наденет это себе на голову была для него ужасающей и унизительной. Но и вечно ходить в пакете он не хотел, потому между делом и искал достойную замену. Однажды собравшись с духом Моно решил сбежать из Бледного города, который изучал после ухода из школы. Башня звала его, как и остальных жителей, что смотрели на неё своими изуродованными лицами. Бумажный пакет, что он носил всё это время, плохо защищал от влияния высокого здания в центре города, потому он искал пустую пристань, чтобы уплыть подальше. К сожалению, все пристани были заняты потоками горожан, что один за другим засаживались в теплоходы. Куда они плыли Моно так и не понял, впрочем его мало интересовали гигантские туши нелюдей, желающих попасть на судно, чтобы уплыть куда-то и не вернуться. Тогда Моно и понял, что возможно есть всё же безопасное место, раз некоторые горожане даже дрались за свободное место на одном из таких приплывших пароходов. Идею сесть на судно он отбил сразу на корню, ведь понимал, что его просто задавят или затопчут в толпе. Тем более он не знал как долго придется плыть. Он долго подбирал варианты, попутно исследуя окраину города, чтобы наконец наткнуться на песчаный берег. Это было удивительно пустынное место, с единственным телевизором на песке. От моря ощутимо несло холодом, а туман прятал горизонт противоположной стороны. Давление от сзади стоящих высоких зданий города ослабло и дышать стало намного легче. Мальчик собрался в путь не медля, пока решимость была при нём. Пока страх не сковал взгляд к ногам, а зов сзади молчал. Он нашёл в заброшенной квартире выбитую дверь и с трудом, но дотащил до пляжа. На поиски чего-то более надёжного у него не было времени. Из еды только сухая буханка, украденная из ближайшей булочной. Отплытие он плохо запомнил, так как счастье при виде новой земли затмило разум. Вид безлюдного леса и старых строений был чем-то новым, потому Моно и обрадовался в тот момент. Ощущение свободы от высоких зданий было лучшим, как и наличие впереди неизведанных земель юным путешественником. Тогда Моно думал, что не всё потеряно и город бездушных уже в прошлом. Но как иронично. Вот он сбегает из зависимого города, чтобы прожить некоторые недели в бегах от нового монстра, что владеет этой территорией. Встречает первого человека, что имеет разум, прямо как у него и помогает сбежать из дома хозяина леса. Чтобы снова пережить бесконечное время погони, чуть не умерев по пути. Узнать о том, что он не одинок и не один наделён необычной способностью. Ощутить себя в настоящей компании приобретенных друзей, о которых мечтал только во сне, прячась в шкафчиках от школьных хулиганов. И впервые одолеть монстра, как храбрый воин из фэнтези книг про рыцарей и драконов. В итоге после всего пережитого, вернуться к знакомому берегу. И снова море. Казалось, что он должен отчаяться от судьбы, что возвращает его в место, откуда он так долго сбегал. Но почему он щурит глаза от ветра, дующего в дыры пакета, стоя перед дверью, на которой приплыл сюда? Почему он не бежит назад в лес, который стал безопаснее после смерти его хозяина? – ..лееес, льес...Лес мать твою!– он счастливо зааплодировал чужому успеху. Учить кого-то отказывается так интересно. Может, потому что он теперь не одинок? –.. были некоторые проблемы...но зато теперь ты свободен! Давай м... – не успел договорить, как нечто выползло из под стола, что оказалось той самой девочкой, которую поймал монстр. Я обрадовался тому, что она жива и протянул руку, чтобы познакомиться, но неожиданно ощутил боль в ней, а Тихон пропал из поля зрения. Это было очень быстро и немного обидно. Раньше он всегда был один, сколько себя помнил. [ Гуууууууув! Б*АГословениЕ **! Н*-ну и тВо*я** у*****осТьь?ГувЧИк!] – поднимаясь по лестнице, Моно всё ни как не мог остановиться, рассказывая освобожденному Тихону рядом про пути отхода, что продумывал уже давно. Он проигнорировал странный звук на фоне, полностью увлекшись собственной речью. Розовое сияние вспыхнувшее на мгновение – тоже. Просто пытался отречься от жестокой реальности, зачитываясь в библиотеке, чтобы не возвращаться к образам монстров, что создавало воображение. – Тебе подходит эта шапка, думаю она лучше сочетается с образом путешественника апокалипсиса – всего от каких-то слов можно сразу забыть все обиды, особенно если это говорит кто-то тебе. Моно впервые ощутил как его тело нагрелось невероятным теплом, впервые за блуждания в холодном мире реального кошмара. Это первый комплимент в его жизни. Существовал как тень, что никогда не могла найти приют для души. [ Гувавувчик! Т*ы НЕ ******* ВЕР***Ь**¡! Гув-хе-гув-хе!~ ] – что-то зазвенело рядом, отчего я вышел из состояния транса от картины тел за столом. Мурашки спали, пока голова резко развернулась на звук. Нечто розовые сверкнуло у плеча в белой рубашке и тут же пропало. Я завертел головой, пытаясь найти источник. Всё глубже и глубже тонул в своих страхах, прячась от общества. – Подбросишь? – спросил шёпотом, чтобы мальчик, опять ушедший в прострацию, не услышал. Сомнение на сотрудничество со стороны Шестой было, но попытаться стоило. И к неожиданности, она присела сложив руки ступенькой, только фыркнув на мою заторможенность. Я также тихо поблагодарил, уже усмехаясь недовольному бурчанию снизу. Не такая уж она и вредная, как жаловался Тихон. И наконец, спустя долгие поиски. – Нам пора дальше, – сказал я им, подбегая, Шестая фыркнула, – ты.. вы отдохнули? – поправившись, спросил, чтобы не показывать свою обиду из-за предвзятого отношения девочки ко мне. Я всё ещё не смог наладить контакт, но думаю, раз мы выбрались, то и нет уже смысла. Она не выглядит как тот, кто нуждается в помощи, потому скорее всего мы разойдемся и она пойдет своей дорогой. Вот только я не учёл, что не один завёл себе друга. Теперь у нас временный союз, как назвала его Шестая. Я решил промолчать и не переубеждать её в обратном. Нашёл то, чего так желал. – Тихон. Не плачь. – я сжал в слабой поддержке руку друга, что удивлено поднял брови, вытирая слёзы с щёк. Сейчас он казался хрупким, в отличии от своего боевого состояния до этого, раны на теле тому доказательство. Удивительно, но я лучше понимал Шестую, чем Тихона, хотя должно быть, из-за закрытого характера первой, наоборот. Но нет. Я не понимал причину слёз друга. Почему он не счастлив, что мы выбрались живыми, так ещё и победили монстра? Неужели ему жалко его? Это и значит быть священным – настолько добрым, что сочувствовать даже чудовищу? Тогда из него выйдет хороший священник, они же добрые и они всех прощают. Тихон тоже добрый, но в этом мире ему это будет только мешать. Как его друг, я обязан защитить, но не думаю, что справлюсь.. Повернув голову вправо, я столкнулся с черными глазами за длинной чёлкой. Шестая кивнула, подтверждая то, что мы думали об одном и том же. Друзья. Теперь он не один в этом безумном мире.