Система по спасению главной злодейки

Только увидев лицо шишу Ци, Мин Фань понял, что случилось что-то плохое. Женщина часто теперь приходила на Цинцзин, следила за тем, как Мин Фань справлялся с делами, помогала в обучении адептов. Пусть их Наставница и назначила своего ученика главой пика, по-настоящему передавать управление в руки Мин Фаня никто не собирался. Юноша с какой-то стороны даже рад был этому. Он, как и все, до последнего надеялся, что всё произошедшее было сном, и их Наставница вот-вот вернётся, а потом всё станет, как было. И не нужно ему брать на себя такую ответственность, как управление целым пиком. Достаточно того, что теперь у него появилось в разы больше работы. Ци Цинци же, хоть прежде их отношения и были не слишком тёплыми, относилась к ним с пониманием и, за что Мин Фань особенно уважал её, без ненужной жалости. В их ситуации это было всё, что требовалось, чтобы удерживать атмосферу хрупкого мира на Цинцзин. Но похоже, сегодня лорд Сяньшу принесла плохие новости. Ци Цинци попросила позвать Гунъи Сяо, и, когда одна из учениц принесла им чай и, поклонившись, покинула Бамбуковую хижину, женщина без предисловий заявила: - Глава Дворца Хуаньхуа пропал. Мин Фань подавил в себе желание гневно выругаться. Покосился на Гунъи Сяо, подметив желваки на скулах. - Мы столь долго ведём безуспешные переговоры, просим соблюсти правила и вернуть нам тело Наставницы… И теперь он просто сбежал? - Пока неизвестно, бегство это или что-то ещё. И сама новость сомнительна, напрямую об этом никто не заявлял, - Ци Цинци раздражённо схватила чашку, но пить не стала, - Глава школы только что сообщил нам и попросил передать новость на Цинцзин. Мы не будем ничего предпринимать, пока не убедимся в правдивости слухов. - Кто же сказал, что глава Дворца исчез? – Мин Фань с трудом мог назвать тех, кто занимал сторону пика Цинцзин в их двухлетнем споре. С тех пор, как стало известно о гибели Наставницы, один лишь только храм Чжаохуа открыто выступил на стороне хребта Цанцюн. Остальные либо отмалчивались, либо были солидарны с Дворцом. Но кто мог сообщить о столь важной новости как исчезновение старого Главы?... - Вот это как раз самое странное, - женщина всё же сделала глоток, но лицо её оставалось всё таким же напряжённым, - Один из адептов Байчжань сломя голову примчался на Цюндин, сходу сообщив об этом. Но на вопрос, откуда он узнал, ответил лишь, что где-то услышал. - Это может быть ловушка, - Гунъи Сяо впервые подал голос. Прямо взглянув на лорда Сяньшу, он спокойно продолжил, - Глава Дворца может прибегнуть к бесчестным методам, однако этот ученик не верит, что он сбежит. Мин Фань криво усмехнулся, но не стал ничего говорить. Они на Цинцзин уже давно приняли нового соученика, никто не напоминал ему о его прошлом. И сейчас Мин Фань не станет. - Глава школы учёл и этот вариант, - кивнула Ци Цинци, - Это может оказаться так же и происками Царства демонов. Там сейчас неспокойно, целые толпы демонов бегут в Царство людей, как будто мало нам наших проблем! Кхм, даже если слухи подтвердятся, повторюсь, мы не воспользуемся таким сомнительным шансом. - Тогда что же Глава школы намерен делать? Мин Фань уже знал ответ, и Ци Цинци не разочаровала: - Ждать. Пока не будет подтверждений. Сейчас мы должны помогать в поимке нарушителей границы, мы не можем рисковать… Слишком велик шанс потерять кого-то ещё. Она осеклась, досадливо поморщилась и поспешила осушить свою чашку. Юноши промолчали, каждый думая о своём. После Ци Цинци деловито осведомилась о делах на пике, выслушав подробный ответ Мин Фаня. Поинтересовалась, как идут дела у Гунъи Сяо, поспрашивала о других учениках. Наконец, исчерпав темы для разговора, женщина покинула хижину. Проводить её вызвался Гунъи Сяо, подметив ещё давно, что, похоже, она хотела сказать ему что-то наедине. Он не ошибся. Остановившись у Радужного моста, Ци Цинци серьёзно посмотрела на него. - Мы никогда не просили тебя раскрыть тайны Дворца Хуаньхуа и твоего прежнего учителя. Не будем просить и теперь. Глава школы и мы все не хотим, чтобы ты чувствовал себя предателем. За всё проведённое здесь время Гунъи Сяо уже успел привыкнуть к тому, что лорд Сяньшу иногда бывала слишком резка в выражениях. И часто говорила прямо. Он вежливо поклонился, заверив: - Этот ученик просит вас не беспокоиться о нём. Он также признателен за понимание и оказанное ему доверие. Ци Цинци раздражённо закатила глаза. - Хватит говорить о доверии. Ты теперь ученик школы Цанцюн, и это естественно, что мы доверяем тебе. Я уверена, что она не хотела бы, чтобы ты чувствовал себя обязанным. К горлу подступил ком. Гунъи Сяо спешно поблагодарил ещё раз, вызвав очередной всплеск недовольства женщины. Когда она ушла, он ещё долго стоял у моста, пытаясь собрать мысли в кучу.

***

- Нет, не так. Юноша виновато опустил голову. Руки, державшие деревянный меч, тряслись от напряжения. - У меня никогда не получится. - Тебе просто нужно больше упражняться. Не расстраивайся, - взяв ещё один тренировочный меч, Нин Инъин, улыбаясь, встала в стойку, - Вот, смотри, как надо! Юноша внимательно следил за её движениями, на его лице застыло сосредоточенное выражение, и Нин Инъин в какой-то момент стало почти искренне смешно. Завершив движение, она подала ему знак продолжать тренировку, а сама отошла в сторону. Всё ещё не совсем хорошо, но теперь у него хотя бы получалось держать меч ровно. Было тепло и душно. Ветер иногда шевелил листья деревьев, но прохладу не приносил. Щебетали птицы, до тренировочной площадки долетал смех других учеников. На душе же у Нин Инъин клубились тучи. - Хочешь, я сменю тебя, шицзэ? Она обернулась, равнодушно посмотрев на Гунъи Сяо. Некстати и уже в который раз промелькнула мысль, что зелёные одежды пика Цинцзин ему к лицу. Но девушка быстро отвела взгляд, пожав плечами. - Хорошо. Она больше не смотрела на него, не видела, как погрустнел его взгляд, как опустились плечи. Подхватив свой меч, она поспешила уйти как можно дальше, слушая щебет птиц и шелест листвы. Временами Нин Инъин хотела удавиться. Когда её жизнь изменилась, она пыталась убедить себя, что всё хорошо. Пыталась доказать самой себе, что жизнь не закончилась, и им просто нужно привыкнуть, а дальше будет легче. Но обмануть себя у неё не получилось. Неуклюжие попытки Мин Фаня успокоить её уже не умиляли как прежде, а приносили ещё больше страданий. Всё это напоминало ей о счастливых днях, когда она могла позволить себе быть наивной маленькой девочкой, окружённой любящими и заботливыми людьми. Если её что-то печалило, Мин Фань уже спешил разобраться с проблемой и развеселить свою шимэй. Если у неё что-то не получалось, Ло Бинхэ был рядом, чтобы подать пример и поддержать. Если же... Нет, к Наставнице нельзя было применить слово "если". Наставница всегда была рядом, всегда была готова дать совет, научить, показать, как надо, ободрить, мягко пожурить... И, легко обняв, погладить по голове, поселить глубоко в сердце ощущение спокойствия, безмятежного счастья. Нин Инъин теперь казалось, что эти солнечные дни утекли сквозь пальцы слишком быстро. Мин Фань больше не уделял ей всё своё внимание, всецело отдав себя выполнению последнего поручения Наставницы. Порой девушка думала, что он слишком много берёт на себя, что ему вовсе не обязательно настолько педантично относиться к этому. Что он ещё слишком юн и неопытен. Но Мин Фань повзрослел, возмужал, стал ответственным и смелым. Кто как не он был достоин того, чтобы в будущем даже занять место главы пика? Если бы только это приносило утешение. Пожалуй, едва ли не единственной радостью для бедной девушки стало осознание того, что она выросла. Довольно странно, ведь она всегда считала, что это будет ещё очень нескоро, и, когда это всё же случится, рядом непременно будет много надёжных людей. Они подскажут, как надо, они поддержат. Но рядом не было никого. Пускай они были не одни, и, несмотря на взваленную на плечи Мин Фаня ответственность, их под крыло взяли другие Старейшины, не давали им задохнуться брошенными и одинокими... Для Нин Инъин это время стало переломным. Взрослая жизнь вместо ожидаемого трепета принесла лишь опустошающее одиночество. Девушка долго брела по бамбуковой роще, ноги неосознанно привели её к яме. Много лет назад здесь случилось что-то, из-за чего Наставница вынуждена была оставить их. Никто так и не смог объяснить, что именно здесь произошло, но все как будто смирились. Все поразительно быстро свыклись с мыслью, что в их духовной школе больше никогда не будет одного горного лорда, и стали жить как прежде. И ключ в некогда полной воды яме больше не бил, всё заросло травой, но дно всё ещё было словно выжженным изнутри. Нин Инъин прислонила меч к валуну, усевшись на камень, подняла взгляд к вершинам деревьев. Ей казалось, что только им, деревьям, и было дело до её горя. Только они и интересовались её печалью, только они в последние несколько лет и были свидетелями её горьких слёз… …Правда, был ещё один человек, которому как будто было дело до неё, но Нин Инъин не хотелось даже думать об этом. Появление нового члена их дружной семьи было встречено с весьма смешанными чувствами. Юный герой, бывший лучший ученик дворца Хуаньхуа выглядел так, словно попал на вечные поминки. Нин Инъин его не винила в этом, но в глубине души страшно завидовала. Хоть он и сказал, что Наставница взяла его в ученики, его прежний учитель был жив. И это именно из-за его учителя, по глубокому убеждению Нин Инъин, с их Наставницей случилось такое. Девушка просто не могла простить ему это. Она сторонилась Гунъи Сяо, отвечала односложно, настороженно, а то и вовсе уходила, стоило ему приблизиться и попытаться начать разговор. Нин Инъин понимала, что поступает неправильно, по-детски, но не могла заставить себя улыбаться. Возможно, в глубине души ей и хотелось этого, хотелось отпустить, наконец, своё горе и начать жить, но… Ветер, наконец, налетел такой сильный, что закачались деревья. Лес зашумел, заполняя звуками оглушающую пустоту внутри девушки. Она прикрыла глаза, желая раствориться в этих звуках, потеряться без шанса быть найденной. Хотя больше всего на свете Нин Инъин мечтала о том, чтобы её нашли. Хотя бы кто-нибудь… Хрустнула ветка. Зашумели кроны деревьев. - Шицзэ… Мин Фань выглядел озадаченным. - Я же попросил её зайти за свитками, - он устало провёл рукой по лицу. Гунъи Сяо с сочувствием отметил, что пусть и не полноценная, но ответственная ноша слишком давила на плечи молодого мужчины, - Ещё раз, скажи, куда она пошла? Остальные ученики, обрадовавшись, что их мучения закончились, поспешили ретироваться в сторону общежития. Темнело быстро, задул холодный ветер. - В рощу, - сунув ученический меч в ножны, Гунъи Сяо двинулся по тропинке. Мин Фань всё ещё пребывал в своих мыслях, и наверняка все они крутились вокруг сегодняшних новостей. Гунъи Сяо и сам не мог отделаться от навязчивого ощущения, что что-то в исчезновении Главы Дворца было не так, слишком неожиданно оно произошло. Но пока что делать выводы было рано. Некоторое время они шли молча. - Шисюн, можно задать вопрос? Мин Фань растерянно взглянул на него, осмысливая его слова. - Да, конечно. Не будь таким официальным, спрашивай. - Шицзэ Нин… меня ненавидит? На лицо Мин Фаня вернулась прежняя сосредоточенность. - С чего ты это взял? - Я понимаю, что знаю её недостаточно, чтобы судить. Но шицзэ всегда сторонится меня. Я её чем-то обидел? - Нет, я не думаю, что дело в этом. Просто, - он задумался, подбирая слова. Молодой человек неопределённо повёл ладонями в воздухе, - Она всегда была… как бы сказать… очень чувствительной что ли? Она слишком сильно волновалась за всех. Помню, как однажды мы нашли раненого птенца, так шимэй чуть ли не озеро наревела, пока мы с шиди Ло его пытались выходить! Потом мы всё равно отнесли его Наставнице, и… - он опустил взгляд, пробормотав что-то. Гунъи Сяо тактично молчал, шагая рядом. – Я хочу сказать, что шимэй всё ещё не отошла от случившегося. И ты не виноват в этом, просто всё случилось неожиданно и в один момент. Я уверен, что скоро всё наладится. Гунъи Сяо кивнул, глядя под ноги. На душе стало чуточку легче. Больше они не говорили ни о чём. Приближалась роща. И только сейчас они почувствовали нечто странное. В неожиданно застывшем воздухе витала незнакомая энергия, тёмная и пугающая. Демоническая. Из-за деревьев вышли двое. Нин Инъин шла впереди, бледная и растерянная. А за ней… Зрачки расширились от страха. Рука нащупала рукоять меча, а в голове вновь промелькнула досадная мысль: зря он отказался от прежнего меча! Но разве это имело значение сейчас? Он всё равно не добежит, не успеет. Незнакомец слишком близко, слишком силён, слишком… Мин Фань рядом застыл, глядя на демона широко раскрытыми глазами. Но он не потянулся к своему мечу, не спешил ни нападать, ни защищаться. Гунъи Сяо замер в нерешительности, коря себя за это. Ведь если шицзэ пострадает!... Нин Инъин дрогнувшим голосом позвала: - Шисюн, это… - Я вижу, - глухо ответил Мин Фань. Он протянул руку, и, к великому облегчению Гунъи Сяо, девушка пошла навстречу. Демон не двигался, молча наблюдал за ними, и что-то в его лице было неуловимо знакомое. И, судя по реакции Мин Фаня и Нин Инъин, они тоже его знали. Когда девушка встала позади них, Мин Фань ровным голосом спросил: - Зачем ты вернулся, Ло Бинхэ? Его глаза вспыхнули таким же алым цветом, каким горела и демоническая метка во лбу. - Я пришёл за учителем.