Система по спасению главной злодейки

Шэнь Цинцю внимательно читала свиток с перечнем всех существующих лекарственных трав и растений, когда до слуха донёсся тихий стук в дверь. - Шицзунь... Женщина подняла голову, сталкиваясь взглядом с Ло Бинхэ. Тот застыл на пороге комнаты, держа в руках поднос с едой. - Этот ученик приготовил лёгкие закуски для Наставницы, - робко проговорил юноша, отводя взгляд. - Если Вы не против... - Ты как раз вовремя, этот мастер не откажется от перекуса, - с трудом сохраняя элегантность и величественность, Шэнь Цинцю отложила свиток, поднимаясь с кровати и садясь за обеденный столик. Всё это - без лишних движений, изящно и вообще, как подобает. Ло Бинхэ поставил перед ней поднос, и женщина с интересом принялась рассматривать содержимое нескольких пиал. В последнее время юноша пристрастился к приготовлению сладких рисовых пирожных с разной начинкой. И сейчас они, ровные, гладкие и невозможно красивые, слишком соблазнительно смотрели на Шэнь Цинцю. У женщины потекли слюнки. "Так, соберись, Шэнь Юань! Ты - горный лорд пика Цинцзин! Ты - образец элегантности и утончённости духовной школы Цанцюн! Не смей показывать, что тебя легко подкупить вкусняшками!" И это вовсе не было преувеличением! Совсем недавно Шэнь Цинцю, прогуливаясь по одной из вершин, услышала разговор учеников Цинцзин с адептами других пиков. В любой иной ситуации женщина бы тактично прошла мимо, но слух уловил собственное имя. Заинтересовавшись, Шэнь Цинцю, никем не замеченная, приблизилась к кучке адептов, спрятавшись за деревьями. Расстояние всё ещё было большим, достаточным для того, чтобы её никто не увидел. Но острому благодаря совершенствованию слуху достаточно было и этого. Женщина прикрыла глаза, прислушиваясь. И вскоре узнала много очень полезной информации, например: в некоем рейтинге популярности горных лордов, который негласно существовал среди адептов практически всех пиков, Лю Цингэ занимал завидное первое место. Впрочем, чего-то меньшего от бога войны ожидать не приходилось. Далее была номинация на самого непримечательного горного лорда, "почётное" первое место в котором досталось Шан Цинхуа. Шэнь Цинцю фыркнула, полностью согласная с этим. Будущий предатель заслужил, нечего тут долго думать. Далее было очень много других номинаций на любой вкус и цвет. Шэнь Цинцю немного расстроилась, когда первое место за "несравненную красоту лика" присудили Ци Цинци. Хотя это место вполне мог занимать и Лю Цингэ, адепты всё же сошлись во мнении, что женщина в этой номинации смотрелась куда гармоничнее. Да и, являясь лордом пика Сяньшу, Ци Цинци вообще не должна была иметь конкурентов. Шэнь Цинцю справедливо рассудила, что да, так и есть. Если смотреть объективно, то она действительно была очень красива, однако данный факт всё же кольнул женскую гордость. Пусть Шэнь Цинцю и уступала по внешним параметрам, а обидно всё же было. Она уже хотела по-тихому уйти, как вдруг услышала про следующую номинацию. "Элегантность и утончённость" звучали внушительно, и каково же было её удивление, когда адепты практически единогласно присудили первое место ей, горному лорду Цинцзин! Шэнь Цинцю невольно смутилась, слушая, с какой самоотверженностью ученики принялись убеждать нескольких сомневающихся в том, что Шэнь Цинцю являлась образцом истинной утончённости, а уж как элегантно она сражалась со Старейшиной в день нападения демонов на школу! Вскоре несогласных не осталось. Ещё немного постояв под деревом, успокаивая нервы, Шэнь Цинцю неторопливо направилась дальше, чуть не лопаясь от самодовольства. Да, ей было очень приятно! Что тут поделать, она ведь тоже прилагала усилия к тому, чтобы быть такой. Сказать по правде, это получалось у неё даже как-то естественно, что ещё больше её радовало. Складывалось впечатление, что образ Шэнь Цинцю был словно создан для неё... - Учитель? Она вынырнула из мыслей, вопросительно глядя на ученика. Ло Бинхэ замялся. - Если... Если Вам не по вкусу эти угощения, этот ученик сейчас же всё переделает! - Нет-нет, что ты! - Шэнь Цинцю ловко подхватила палочками одно пирожное и, прикрыв лицо рукавом второй руки, отправила его в рот. Приятная сладость тут же мягко осела на языке, а ягодная начинка чуть не заставила женщину пустить слезу. "Неужели аура протагониста настолько всеобъемлющая, что даже еда тут действует как какой-то приворот?!" Шэнь Цинцю, каждый раз пробуя приготовленную Ло Бинхэ еду, чувствовала себя одной из тех сестричек, которые удостоились чести оценить его кулинарные способности. Что тут говорить, они были на высоте! Однако... - Довольно недурно, - скупо похвалила она замершего в ожидании юношу. Тот, тем не менее, расцвёл, стоило только услышать, что Наставнице не было противно. Шэнь Цинцю мысленно вздохнула, уже в который раз отмечая, что её ученик... Слишком странный. Неделю назад, когда она очнулась после нападения демонов на школу, Ло Бинхэ, сидя на коленях перед её кроватью, клятвенно пообещал исполнять любой приказ Наставницы, беспрекословно следовать её воле. Юноша с жаром говорил, что понял: всё то время Шицзунь заботилась о нём, всегда в него верила! А он, в силу своей глупости и невежественности, не мог понять этого! Ло Бинхэ в тот день выглядел настолько искренне и убедительно, что Шэнь Цинцю попросту не нашлась с ответом. Да и что тут скажешь? Неужели пары добрых слов действительно было достаточно, чтобы растопить сердце протагониста? Как-то всё это... Впрочем, затем Ло Бинхэ отвлёк её приготовленной кашей, вкуснее которой женщина в обеих жизнях не ела, и стало как-то не до размышлений. К тому же, если так подумать, одной из первоначальных целей Шэнь Юань было именно это: Ло Бинхэ должен был понять, что Шицзунь не питает к нему ненависти. Наконец, это случилось. А уж как именно юноша пришёл к пониманию этого, не так уж и важно. - Эта Наставница рада, что у тебя есть так много времени на готовку, - отпив чай, произнесла она. - Однако тебе следует уделять больше внимания занятиям. Ло Бинхэ, сидя на почтительном расстоянии, с готовностью отозвался: - Этот ученик спешит сообщить Шицзуню, что успешно продвинулся в тренировках! Шэнь Цинцю скользнула по нему нечитаемым взглядом. Кивнула, словно ответ её устраивал. "Ну, естественно! Ведь кое-кто теперь обучается у старика Мэнмо! Сдаётся мне, его уроки действительно пошли тебе на пользу!" Будто мало было ей потрясений: в тот же день после пробуждения, а, вернее, в ту же ночь Шэнь Цинцю угодила в Царство снов Ло Бинхэ. Пришлось отложить на потом свои надежды на полноценный отдых и заняться полноценным воспитанием ученика. Женщину не покидало чувство, что она находилась явно не на своём месте. И тому была одна очень явная причина! Ведь в оригинальном романе в этом эпизоде участвовала Нин Инъин! Именно она на тот момент была самым близким человеком для главного героя, так почему, спрашивается, роль ласковой сестрички досталась Шэнь Цинцю?! Женщина полыхала праведным гневом негодования. Она ну никак не подходила под это описание! Никаких пламенных речей о великой силе любви Ло Бинхэ никогда не дождётся из уст Шэнь Цинцю! Максимум, на что она способна - постучать по голове веером, взывая к адекватному восприятию действительности. Шэнь Юань могла лишь с тихим ужасом думать о том, что было бы, если бы не было гендерсвапа. Со скрипом, но Шэнь Цинцю могла бы ещё хоть как-то повлиять на нежные чувства ученика, будучи женщиной. А будь она в теле мужчины? Да всё её силы ушли бы на то, чтобы сохранить лицо: в той ситуации Шэнь Цинцю действительно пришлось бы несладко! Ну и самое отвратительное за ту ночь: она, во-первых, каким-то чудом всё-таки умудрилась вдохновить Ло Бинхэ, хотя вся ситуация выглядела донельзя сомнительной. А во-вторых, этот мерзкий старикашка Мэнмо, усыпив её, чтобы поболтать с её учеником наедине, подсунул ей какой-то кошмар. В нём она, аки шашлык подвешенная к потолку, столкнулась лицом к лицу с оригинальным героем! Эта была именно та самая сцена мести протагониста, и даже более того: у несчастной женщины уже отсутствовали все конечности, что, пусть и было не по-настоящему, но причиняло настолько невыносимую боль, что Шэнь Цинцю показалось, что она вот-вот умрёт. Ну и "прекрасное" дополнение этого ужаса: Ло Бинхэ действительно выглядел внушительно и жутко! Да она чуть прямо там коньки не отбросила от одной только фантомной боли, куда ей ещё и столкновение с протагонистом! Словом, та ночка вышла слишком тяжёлой. Радовали только поздравления Системы, включавшие солидные, хотя и не так, чтобы очень, баллы. Зато прямо вслед за этим в хижину ворвался донельзя напуганный и взволнованный Ло Бинхэ. Юноша так сильно переживал, так беспокоился за своего Шицзуня, что у Шэнь Цинцю чуть не пошла кровь горлом. Эта Наставница вовсе не беспомощная сестричка, молодой человек! Не нужно так беспокоиться! Можно было бы забыть об отдыхе: дальше следовал действительно серьёзный разговор. Шэнь Цинцю наставническим голосом попыталась объяснить юноше, что не все демоны плохие, как и не все люди хорошие. Она понимала, что разговор с Мэнмо вселил в душу её белоснежного лотоса полный раздрай, и теперь ей, как его Наставнице, нужно во что бы то ни стало вернуть ему уверенность. Это ей нехило так поможет в будущем, когда настанет день мести. Конечно, её действия в какой-то степени были продиктованы эгоистичным желанием спасти свою шкуру, однако... Ей было искренне жаль юношу, она на самом деле желала ему всего только самого лучшего, поэтому Шэнь Цинцю постаралась включиться по-максимуму, мягко и ласково говоря с учеником. Кажется, это вполне подействовало, если судить по загоревшимся как звёзды глазам Ло Бинхэ. Она понятия не имела, что именно творилось в его душе, но, в целом, выглядел он тогда вполне воодушевлённо. Шэнь Цинцю, предаваясь воспоминаниям, устало вздохнула, когда Ло Бинхэ, собрав посуду, убежал на кухню. Всё же тяжело было привыкнуть к тому, что юноша теперь жил под боком. И это была именно её, Шэнь Цинцю, инициатива! Не сказать, правда, что ей это было слишком в тягость, плюсы в её положении были, да ещё какие! Всё же, когда о тебе заботится сам главный герой, убираясь и занимаясь приготовлением вкуснейшей на свете еды, становится как-то не до возмущений. Однако... - Учитель! Шэнь Цинцю оказалась застигнута врасплох неожиданными объятьями. Она ведь только лишь сказала ему переехать в пристройку рядом с хижиной, ничего более! Да, то место было во много раз лучше и уютнее, чем тот ужасный дровяной сарай, но почему это вызвало именно такую реакцию? Ло Бинхэ, едва достающий ей до подбородка, со всей своей подростковой энергией стиснул её в объятиях. Это... Смущало. Женщина растерянно замерла, не понимая, куда ей деть руки. Что ей, в конце концов, вообще сейчас сделать?! Сколько себя помнила, так её обнимали только родители да братья с сестрой. Словом - родные люди, к которым Шэнь Юань привыкла, и которых любила всем сердцем. Никогда ещё не было такого, чтобы к ней вот так вот прикасался кто-то... Впрочем, это ведь Ло Бинхэ... Почему-то эта мысль принесла какое-то даже успокоение. Мальчишка прижимался к ней так отчаянно и наивно, это не могло не тронуть! - Ну что же ты, всё хорошо, - тихо улыбнулась Шэнь Цинцю, слыша какое-то невнятное бормотание. Вздохнув, она мягко опустила руку на его макушку. Боги, как же ей нравились его кудрявые волосы! Прикасаться к ним сплошное блаженство! Светясь от удовольствия, Шэнь Цинцю бессовестно водила рукой по его шевелюре, радуясь, что никто не может видеть её лицо. Однако всё же не следовало увлекаться. - Бинхэ, этой Наставнице нечем дышать. Это было отчасти правдой, ведь сгребли её в охапку довольно крепко. Услышав её слова, Ло Бинхэ, красный как рак, мигом отскочил от Наставницы, уставившись в пол. - Этот ученик искренне просит прощения! Он забылся! ...Кажется, что это она слишком расслабилась. Разве правильно позволять ученикам такое отношение к Наставнику? Шэнь Цинцю вообще старалась не выделять среди них никого, относясь ко всем одинаково по-доброму нейтрально. Просто Ло Бинхэ... Был собой, и женщина не могла не признать, что всё же попала под его очарование. Да разве могло быть иначе?! Просто посмотрите на этого мальчишку: да он же самый настоящий чистый белый лотос! Как было бы чудесно, останься он таким и в будущем!

***

Шэнь Цинцю чинно сидела в позе для медитации, прикрыв глаза. Лю Цингэ же, прижав ладони к её спине, направлял в её меридианы светлую ци, поддерживая циркуляцию духовной энергии. "Неисцелимый" знатно подпортил существование Шэнь Цинцю в этом мире, ведь теперь она была вынуждена мало того, что каждый месяц принимать лекарства, так ещё и чаще обыкновенного пересекаться с шиди Лю. На этом настоял Му Цинфан, завершив обследование. Целитель печальным голосом поведал, что лекарства в самом деле не существует. Что ж... Шэнь Цинцю была с ним согласна. Она прекрасно понимала, что нет, минуточку, даже "Неисцелимый" на самом деле очень даже исцелим. Вот только... Нет, она совершенно точно не воспользуется той единственной панацеей! Это противоречит её моральным убеждениям! Меньшее из зол - компания её шиди. И ведь саму женщину это вовсе не смущало. Вот только выражение лица Лю Цингэ, которое возникало всякий раз, стоило ему увидеть её, мало располагало к беззаботному общению. Впрочем, он и не ради разговоров раз в месяц приходил к ней в Бамбуковую хижину. - Спасибо, шиди, - когда прикосновение чужих ладоней исчезло, Шэнь Цинцю облегчённо выдохнула. - Эта Наставница очень благодарна тебе за помощь. Лю Цингэ ничего не ответил, поднявшись, чтобы уйти. В груди неприятно кольнуло; неужели ему настолько противна её компания? Если поначалу Шэнь Цинцю было немного неловко из-за того, что шиди теперь должен был помогать ей с поддержанием циркуляции энергии, то теперь эти чувства испарились. В конце концов, разве она хоть в чём-то виновата? Да, она дважды испачкала своей кровью Лю Цингэ: в первый раз - в пещерах Линси, а во второй - после бегства демонов с Цанцюн. Но разве можно испытывать такую неприязнь к человеку только из-за этого?! - Уже уходишь? Неужели не хочешь испить чай в компании своей шицзэ? Лю Цингэ остановился, обернувшись к ней. Не теряя момента, Шэнь Цинцю широким жестом пригласила его за стол: - Давай же, мне будет неловко, если ты каждый раз будешь вот так уходить. - чтобы показать своё расположение, она использовала другое обращение. Должно же хоть что-то подействовать на этого упрямца? И ведь надо же! Лю Цингэ и правда принял приглашение, покорно усаживаясь за столиком! Шэнь Цинцю мысленно возликовала, негромко позвав своего ученика. Ло Бинхэ тут же, как будто ждал этого, появился в дверях с подносом. Вскоре на столе красовались две дымящиеся чашки ароматного чая да манящие лёгкие закуски. Поклонившись лордам, Ло Бинхэ тихо покинул комнату, оставляя их одних. И он был очень рад, что Наставница не заметила, насколько больно ему сейчас было! Когда Шицзунь попросила его приготовить чай с закусками, он с готовностью взялся за дело. Но, стоило ей добавить, чтобы он сделал ещё одну порцию для шишу Лю, как энтузиазм поутих. Из всех горных лордов Лю Цингэ не нравился ему больше всех! Тут дело было даже не в том, что мужчина, очевидно, был намного сильнее его самого. Ло Бинхэ не знал, сколько потребуется тренироваться, чтобы хоть примерно приблизиться к этому уровню, но он не был намерен сдаваться! То, что открыл ему Мэнмо, вселяло в юношу уверенность: пусть даже он и был наполовину демоном, это могло позволить ему не только стать таким же сильным, как Лю Цингэ, но и превзойти его! Стать настолько сильным, чтобы Наставница могла положиться на него! Чтобы она больше не страдала из-за его беспомощности, и... ...Чтобы больше не пришлось кому-то вроде Лю Цингэ прикасаться к ней. Ло Бинхэ со стыдом признавал, что до сих пор часто видел перед глазами то, как крепко и бережно шишу держал Наставницу на руках. В душе в такие моменты поселялось какое-то странное чувство, заставлявшее Ло Бинхэ стараться, не покладая рук, чтобы стать ещё лучше и сильнее. Поэтому юноша, скрепя сердце, принялся выполнять поручение Шицзуня. Он делает это исключительно по просьбе Наставницы! Ничего более! Он ведь поклялся беспрекословно следовать любой её воле. Он должен сдержать своё слово! Разумеется, Шэнь Цинцю было невдомёк, какие чувства обуревали Ло Бинхэ. Сейчас её больше заботило то, насколько высок был уровень неприязни шиди по отношению к ней. - Этот твой ученик пользуется слишком большим вниманием, - внезапно заявил Лю Цингэ. Шэнь Цинцю, раздумывающая, с чего бы начать разговор, опешила. - Шиди слишком строг, - неторопливо произнесла она, пригубив чай. Растаяв от насыщенного вкуса, продолжила, - Ло Бинхэ непременно добьётся успеха в будущем, я уверена. И хотела бы попросить тебя приглядывать за ним, наставляя и обучая... Честно. Шэнь Цинцю говорила это со всей искренностью, справедливо полагая, что, если в будущем Ло Бинхэ и превратится в свой оригинал из романа, то хотя бы к тем, кто обучал его во времена ученичества, он отнесётся лояльно. Ей бы очень не хотелось, чтобы хоть кто-то из школы Цанцюн пал от руки её ученика. Так почему бы не попытаться наладить отношения Ло Бинхэ с горными лордами? Понятное дело, провернуть это со всеми не получится, но хоть с кем-то это должно сработать? Внезапно ожила Система. [Очки расположения персонажа: +10. Очки разбитого сердца: +10.] Шэнь Цинцю чуть не подавилась чаем. "Что-что, прости? Это что... Это за что вообще?" Но Система не ответила, оставив её разбираться во всём самостоятельно. Несмотря на очевидную просьбу Шэнь Цинцю, лицо Лю Цингэ ничего не выражало, а затем он и вовсе переключил всё внимание на чай и закуски, словно не было никакого диалога только что. "Да ты же сам первым поднял эту тему! - возмущалась женщина, внешне являя образец безмятежности. - Это уже совсем ни в какие ворота!" - Кстати, шиди, - стараясь отвлечься, вновь заговорила Шэнь Цинцю. - Кажется, я упустила из внимания одну деталь: почему глава школы в тот день попросил тебя выйти? Вот тут-то лицо Лю Цингэ и дрогнуло. Как будто камень упал в озеро, подняв круги по воде. Шэнь Цинцю же в мыслях мстительно улыбнулась, хотя на лице её застыло невинное выражение. "Вот так-то, шиди! Думаешь, сможешь вечно игнорировать проблему? Уж прости, но этот мастер не намерен раздувать из мухи слона до конца своих дней!" - Это... Не важно, - попытался увильнуть мужчина, но Шэнь Цинцю было не провести. - Но как же так, шиди Лю! - искренне изумилась она, для большей убедительности взмахнув ресницами. - Ведь в тот день мы с главой школы и шиди Му обсуждали очень важные вопросы! Эта Наставница считает, что тогда ты тоже должен был присутствовать. Отчего шисюн сказал иначе? Быть умным - вовремя прикинуться тупым. И в этом Шэнь Цинцю в данный момент очень преуспела, успешно выставляя себя ничего не понимающей идиоткой. Конечно, она не сразу поняла причину. Ей потребовалось немного времени, чтобы проанализировать всё сказанное в день её пробуждения. И совсем скоро до неё дошло: Юэ Цинъюань, а также Му Цинфан знали о произошедшем в пещерах Единства Душ. Как именно это произошло, и что послужило толчком - Шэнь Цинцю могла лишь догадываться. Очень может быть, что, когда Му Цинфан осматривал её, он заметил следы на её шее. И ведь подумать только! Времени прошло предостаточно, и у любого другого нормального человека какой угодно синяк бы уже успел пройти раз десять. Но, естественно, слабое тело Шэнь Цинцю на такие "чудеса" регенерации было неспособно. Да и хватка была очень... Решительная. Так что при осмотре, пока сама женщина ещё валялась в отключке, Му Цинфан и Юэ Цинъюань имели удовольствие лицезреть уже слабые, но всё ещё различимые следы от пальцев рук на бледной коже шеи. Шэнь Цинцю могла лишь представлять, какие вопросы возникли в их головах. И, судя по напряжённой атмосфере и странным переглядкам в тот день, Лю Цингэ рассказал всё честно и без утайки, не упустив ни малейшей детали произошедшего в пещерах Линси. С одной стороны, Шэнь Цинцю была ему благодарна за избавление от необходимости отвечать на вопросы об этом. С другой же... Всё же хотелось оставить это в тайне. Как бы то ни было, а Лю Цингэ не был виноват в случившемся. Вернее, косвенно - да, но никто, находясь под влиянием искажения ци, не способен контролировать свои действия. Шэнь Цинцю нисколько не винила его, попросту вычеркнув из памяти этот неприятный эпизод. Она вынесла оттуда необходимые уроки и даже была благодарна за то, что ей открыли глаза. А вот мужчина, напротив, прекрасно всё помнил. И, судя по его состоянию, всё ещё терзал себя угрызениями совести. И именно это не нравилось Шэнь Цинцю больше всего. "Если он и дальше продолжит уходить в избегание проблемы, в будущем нас ждёт ещё большее недопонимание. Мы ведь только-только кое-как пошли на контакт, я не позволю моим стараниям пропасть зря! " - Шицзэ правда не нужно забивать голову пустяками, - решительно отрезал Лю Цингэ, поднимаясь. И, состроив серьёзное лицо, добавил чуть тише, - Отдыхай и набирайся сил, они тебе понадобятся. "Всё же, какой он вежливый!- умилилась Шэнь Цинцю. - Ладно уж, живи пока, шиди, но в следующий раз ты так легко не уйдёшь!" А вслух, пока он ещё не ушёл, сказала: - Шиди Лю! - когда он вновь обернулся, женщина со всей серьëзностью и доступной ей теплотой попросила, - Прошу тебя, не нужно держать всё в себе, хорошо? Я буду рада выслушать тебя в любое время. На секунду в глазах Лю Цингэ промелькнуло что-то... Совершенно ему не свойственное, но Шэнь Цинцю, к сожалению, не разглядела, что именно. Не сказав ни слова, лорд Байчжань покинул Бамбуковую хижину. Шэнь Цинцю устало вздохнула. С момента её пробуждения прошла всего неделя, но ей уже казалось, что минула вечность, не меньше. Настолько насыщенной событиями она была. Вспомнить только, что почти сразу после того, как Шэнь Цинцю пришла в себя, на неё обрушилась волна неудержимой заботы в лице почти всех глав других пиков. Каждый счёл своим долгом навестить "больную", выразив свои глубочайшие сожаления за отсутствие в столь критический момент. Из них всех особенно выделились Му Цинфан и, что не удивительно, Юэ Цинъюань. Мужчины едва ли не проливали слёзы, сетуя на то, что они не смогли оказать помощь и были совершенно бесполезны. Главу пика Цяньцао, вдобавок, бесконечно печалило, что он, как главный и искуснейший врачеватель, столкнулся с тем, что не в силах был исцелить. "Неисцелимый" здорово подкосил не только душевное равновесие Шэнь Цинцю, непосредственно от него пострадавшей, но и Му Цинфана. Шиди Му столь яростно сетовал на свою никчёмность, что в своих самобичеваниях грозил переплюнуть главу школы. Юэ Цинъюань разве что на коленях не стоял, настолько печальным был его вид. Шэнь Цинцю понимала, что, будь на её месте оригинальная злодейка, она бы предпочла удавиться прямо здесь и сейчас. Но Шэнь Юань их поведение внезапно напомнило чрезмерную опеку её братьев, когда она заболела ангиной. Женщина с трудом сдержала улыбку умиления, заверяя их, что всё с ней в порядке. Подобное отношение... Удивляло. Шэнь Цинцю не была уверена, что оригинальная злодейка пользовалась такой же популярностью. В романе ведь горный лорд Шэнь... Мало, кому нравился. Впрочем, теперь это её не то, чтобы касалось. Теперь здесь именно она, так что и отношение, само собой, будет другим. Встряхнув головой, Шэнь Цинцю, прикрыв лицо веером, негромко позвала: - Ло Бинхэ, подойди сюда. Расскажи мне, о чём ты прочёл в том свитке, который я дала тебе вчера?

***

Тихий голос Шэнь Цинцю разносился над поляной, надëжно скрытой от глаз зарослями бамбука. Там, устроившись на мягкой подушке, Наставница читала вслух свиток со стихами лучших поэтов Поднебесной. Вокруг неё, кто на траве, кто на таких же небольших подушках, сидели ученики, заворожëнные нежным голосом. Пик Цинцзин славился тем, что адепты здесь, наряду с заклинательством и искусством фехтования, постигали семь видов изящных искусств. Хорошо поставленная речь юношей и девушек могла заворожить любого; искусная игра на цине, казалось, дотрагивалась до самого сердца. Уделялось внимание и танцам, текучим, плавным движениям или же полному жизни и огня ритму. Адепты усердно постигали эти науки, становясь не только умелыми заклинателями, но и искусными в совершенно разных сферах учёными. И, безусловно, идеалом, к которому стремился каждый ученик Цинцзин, была их Наставница Шэнь Цинцю. Ещё до перемещения в этот мир Шэнь Юань решила прочно связать свою жизнь со всевозможными сферами культуры. Литература - лишь одно из немногих направлений, которое не только нравилось ей, но и приносило очень неплохой доход. Женщина была весьма не против уделять этому как можно больше времени, иногда забывая обо всём остальном. Но это не означало, что другие занятия она окончательно забросила. Талантливый человек талантлив во всём, и Шэнь Юань тому пример. Её недостатком было, пожалуй, стремление затрагивать как можно меньше ресурсов на какую-либо деятельность, отчего со стороны иногда казалось, будто она слишком ленива для чего-то. Сама же она предпочитала называть это "энергосбережением". Здесь же лениться уже не получилось бы. Шэнь Юань пришлось оперативно расчехлять все свои знания о стихосложении, о красноречии, о музыке и так далее, тому подобное. Очень помогала мышечная память, особенно это касалось игры на инструментах. Всё же следовало отдать должное оригинальной злодейке: женщина вряд ли стала бы образцом для подражания, не говоря уже о звании горного лорда, если бы действительно не добилась успехов в этом деле. Тонкие изящные пальцы Шэнь Цинцю словно были созданы для того, чтобы перебирать струны; глубокий чистый голос идеально передавал заложенные в стихотворения чувства; гибкий стан с изящными изгибами плавно двигался под мелодичные звуки. Добавив к этому быстрые и смертоносные удары мечом, а так же мастерское искусство заклинательства, действительно становилось понятно, что женщина занимала своё место в школе Цанцюн не просто так. И всё же... "Шэнь Цинцю, ты реально дура", - дочитав одно из стихотворений, она дала слово ученикам, принявшимся активно рассуждать об услышанном. Всё это смутно напоминало ей древнегреческую систему обучения, рассуждения о философии, смысле жизни и о мире в целом. Сказать по правде, такие уроки ей нравились бы гораздо больше, будь она сама ученицей. Будучи же Наставницей... Да, Шэнь Юань балдела и от этого. - "И почему только ты не ценила того, что имела? Вот, зачем тебе понадобилось портить жизнь одному-единственному мальчишке? Неужели то, чем ты занималась здесь, не приносило тебе никакой радости? Неужели, глядя на эти одухотворённые лица, ты не чувствовала себя счастливой?" Она никогда не задумывалась о том, чтобы стать учителем. Читая всевозможную литературу, она не раз натыкалась и на писанину, главными героями которой были учителя и профессора, наставники, мастера и так далее. Тогда Шэнь Юань больше интересовала художественная сторона написанного. Да, она проникалась жизнями персонажей, анализировала их поступки, жила их жизнями. Но ни разу у неё не возникало желания самой начать работать в этой сфере. Изначально, только попав в тело Шэнь Цинцю, она пришла в ужас от осознания, что теперь ей придётся взять на себя ответственность за обучение детей. Да ей бы понять, как бы избежать своей незавидной участи, куда там о чём-то другом переживать! Тем более о том, чтобы учить кого-то. Ей, человеку, пришедшему из современного мира, вообще было сложно принять то, что здесь не нужно было проходить специальное обучение, чтобы получить право преподавать. "А как же уроки педагогики? А психология? А всё остальное? Неужели можно просто стать крутым мастером, понабирать учеников, и всё, ты теперь учитель? Что тут за система такая?!" Шэнь Юань была в растерянности, а уж как она волновалась перед своим самым первым уроком! Ей тогда казалось, что не так уж и плохо будет умереть по-быстрому, чтобы дети, которых она тут будет обучать, не пришли мстить ей в будущем в "благодарность" за обучение. Словом, переживала она знатно. Но сам урок, пусть и начался очень неуверенно, прошёл... Спокойно. Ученики внимательно слушали Наставницу, не перебивали, а, если хотели спросить о чём-то, поднимали руку, ожидая, пока им разрешат задать вопрос. Шэнь Юань в тот день, решив, что ничего не потеряет, принялась вслух рассуждать на особо острые темы... О которых когда-либо читала в книгах. С её-то читательским опытом несложно было складно вести речь, просто и понятно рассказывать о сложных вещах. И Шэнь Юань потихоньку влилась в процесс, в какой-то момент поймав себя на том, что поневоле начала вполне естественно размахивать веером, приняв расслабленную, но в то же время собранную позу. Всё было так... Естественно и правильно, что, в конце концов, она полностью приняла свою новую реальность. Эта её неожиданная сторона, открывшаяся ей только сейчас, приятно удивляла. Шэнь Юань по-настоящему наслаждалась тем, что имела сейчас. - Учитель, - взволнованно спросила Нин Инъин, сверкая глазами, - А как Вы бы поступили, если бы Вам пришлось выбирать между долгом и любовью? Шэнь Цинцю задумалась, медленно ведя рукой по новому свитку. На поляне было так тихо, словно сама природа затаила дыхание в ожидании ответа заклинательницы. Адепты молчали, и Ло Бинхэ каждый удар сердца казался вечностью. Ему было невероятно страшно услышать ответ Наставницы, и в то же время он отчаянно жаждал узнать, что она думает. Юноша сидел на почтительном расстоянии, идеально прямая спина была напряжена, сложенные на коленях руки мелко подрагивали. Он уже и не особо помнил, о чём конкретно было стихотворение, однако вопрос шимэй странным образом коснулся чего-то хрупкого в его душе. И сейчас от ответа Наставницы, казалось, зависело: разобьётся ли на тысячи осколков то самое у него внутри или же наполнится ярким, светлым чувством. - Рассуждать об этом всегда легче, чем проживать по-настоящему, - тихо ответила Шэнь Цинцю. В её голове сейчас крутилась одна из когда-то просмотренных дорам. О, как же ей хотелось тогда взять всё в свои руки и сделать так, чтобы главные герои были вместе, наплевав на целый мир! Это ведь было бы так здорово! Но прошло уже много лет, и Шэнь Юань стала по-другому смотреть на многие вещи. Или ей так только казалось? - До тех пор, пока ты сама не встанешь перед этим выбором, ты можешь быть уверена в одном. Но потом твои чувства могут измениться, и ты выберешь совершенно другое. Эта Наставница не может знать, что выберет. Однако есть кое-что, что вы все должны помнить. - Шэнь Цинцю внимательно посмотрела на своих учеников, придавая веса своим словам. Ло Бинхэ, поймав взгляд Наставницы, забыл, как дышать. - Несмотря ни на что слушайте своё сердце. Оно никогда вас не обманет. Шэнь Цинцю тепло улыбнулась ученикам. Затем, развернув свиток, принялась зачитывать новое стихотворение. А в это время бедное сердце Ло Бинхэ заходилось в неистовом ритме. "Что бы не случилось, я всегда буду следовать за своим сердцем!" - горячо пообещал себе юноша, неотрывно глядя на Наставницу.