Между гармонией и раздором

***

Пожалуй, даже созданию магии было не очень приятно заходить в этот город. И не то чтобы Грогару не нравился местный контингент, просто Клужтаун для всего мира был тем самым бельмом, от которого было невозможно избавиться. Хотя, как порождение хаоса, Император не мог не признавать существование жизни в нем. К тому же, в этой части мира явно назревали свои конфликты, которые всегда были приторнее любой сладости.    Хотя приходил Грогар в пустыню далеко не за ними, к тому принимал облик именно птицеподобного с синим окрасом перьев. Едва Первый с Дискорд опубликовали это заклинание, он постарался выучить его, так как было интересно, до чего смогли дойти его ученики. Солнце еще не поднялось с горизонта, утро было чересчур раним, в такое время еще опасно ходить по городу в одиночку, но Грогар был одним из последних существ, которых хоть немного это волновало.    Однако он не мог не признать, что для этого времени суток на улицах было даже слишком много травоядного народа. Он встречал представителей разных видов, но больше всего, конечно, птицеподобных. Из-за их большого количества казалось, что вся толпа состоит только из них, глаз редко падал на кого-то другого. Все они стекались в одну точку города, и из интереса Грогар сам направился туда, ведь, если он всё правильно помнил, в это время года в той части Клужтауна и днём, и ночью всегда были…    Императору было не обязательно даже просачиваться через толпу, чтобы разглядеть, что на противоположной стороне в паре метров стояла толпа поменьше, и имели они родовую сторону именно хищных созданий. Судя по всему, это была на окраине площади, где в огромной чаще всегда горело зеленое волшебное пламя.    Конфликты между разными видами существ были частым явлением, однако не такие многочисленные, крупномасштабные. Большинство птицеподобных в городе занимались пиратством, как воздушным, так и морским, а остальные были изгнаны из своих государств, так что идти им было некуда, кроме Клужтауна. Можно сказать, этот город был их концом, и на большее редко кому можно было рассчитывать.    — Вы вчера из яиц вылупились? — Один циветтоподобный немного вышел вперед к стоящему чуть дальше остальных одному птицеподобному. — Это ежегодное событие.    — Не припомню, чтобы мы давали согласие на свое смещение в этом году во время вашего пиршества, — довольно смело ответил он ему.    — А это никогда не было добровольным согласием, лишь предупреждением. Да и без него должны выучить график, когда следует уступать улицы. — Хищник вновь сделал к собеседнику два шага, а тот даже не дернулся от его звериного оскала. — В это время года мы занимаем большую часть города. Ну-ка вы, пернатые, убирайтесь!    С последним словом он издал рык, обнажив клыки. Его шерсть поднялась, уши растопырились, хвост стал торчком, а глаза не сходили с одной позиции. И хоть птицеподобный слегка дернулся при виде этого, однако безрассудно стоял на месте. Быть может, он не замечал, что на лапах этого создания также выступили когти, как и вся толпа за ним перестала выглядеть спокойно. Казалось, они уже были готовы совершить прыжок, разинув пасть. Конфликты между этими видами были не редкостью, но столь масштабные и прямые столкновения Грогар наблюдал нечасто. Быть может, оттого, что редко бывал в Клужтауне, или из-за того, что столь противоборствующие силы не рисковали сталкиваться друг с другом.    — В чем там проблема? — раздался голос со стороны хищников. — За столько лет не научились разговаривать?    Его появления следовало ожидать, хотя Император и не знал его лично. Вот и показалась одна из элит Клужтауна. Хищник вида лиса с огненно-рыжей шерстью и белой грудью. Под его спокойные шаги все только и делали, что расходились в разные стороны, позволяя ему беспрепятственно приближаться к источнику конфликта. В Клужтауне не было главных, но его компания прокармливала восемьдесят процентов хищников, так что к нему и его сотрудникам относились с более уважительной стороны.    Конечно, только с позиции созданий его вида.    — Какое ополчение… — проговорил он, вставая на место того циветтоподобного, толкнув его назад в толпу.    У него в когтях была длинная курительная трубка, в которой он поправил табак двумя когтями, после чего поджог его лёгким движением. Молчала абсолютно каждая сторона, явно ожидая его слов по разным причинам, а этот лисоподобный просто выдохнул дым, оставаясь всё таким же спокойным в морде.    — Знаете, в дикой природе звери обычно запоминают, на какую территорию заходить не нужно, — всё же продолжил он говорить тем же размеренным голосом. — Что же произошло? Наши соседские отношения перешли на новый уровень?    — Для главного босса всего этого зверья вы немного рановато вышли, — сказал один птицеподобный из толпы.    — Посоветовал бы вам подобными словечками не разбрасываться. Потому что «зверье», — на последнем слове он сделал акцент, снова сделав затяжку и медленно выдохнув дым, — в состоянии своими клыками распотрошить вам шею, прыгнув с этого места. Так в чем дело? Мы же с вами живём мирно, по-соседски. Мы даже рынок с вами поделили.    — Не очень приятно осознавать, что, когда разговариваешь с кем-то, собеседник смотрит на тебя с представлением о том, как зажарить твою тушу в масле, — довольно бесстрашно проговорил всё тот же птицеподобный спереди.    — Нет, лучше проварить, добавить лаврушечки и…    Волкоподобного, произносящего эту аппетитную речь, резко кто-то толкнул в бок, явно заставив замолчать. А сам глава корпорации совершенно никак не отреагировал на подобные высказывания ни с чужой стороны, ни со своей, просто ещё один раз выдохнув дым.    — Вы преувеличиваете, — ответил он птицеподобному. — Я слежу за тем, чтобы на нашем разделочном столе не оказалось представителей вашего вида, если только они не перешли нам дорогу. Или вас и это не устраивает?    Явно последним вопросом глава сделал намёк, что сейчас вся толпа действовала на нервы каждому стоящему здесь хищнику, поэтому им следовало бы поберечь свои жизни. Грогар посчитал этих птицеподобных даже слишком глупыми, в целом соглашаясь с последней угрозой от лисоподобного. Находясь в открытую перед толпой, что физически превосходила каждого стоящего здесь пернатого, следовало подумать над своей речью.    — К тому же, я не могу отвечать за каждого хищника в отдельности, как и за мелкие компании, — продолжил говорить глава корпорации. — Я не мэр и не надзиратель. Разве само ваше общество не должно вам предоставлять хоть какую-то защиту от подобного?    — Тем не менее ваши методы по добыче пропитания не самые приятные, — продолжит тот же пернатый.    — Ну так пожалуйтесь об этом тем, кто пробудил в себе магию и со многими другими соизволил уйти отсюда пешком через пустыню много тысячелетий назад...    Его тон стал более наступающим и разгневанным. Его неблагостному состоянию по отношению к собеседникам свидетельствовал также и оскал, в котором на секунду промелькнуло нечто дикое.    — Я ведь не тот, кто вас запер в Клужтауне, и никто из здесь стоящих тоже, — намного грубее продолжил лисоподобный. — К тому же, у нас к вам тоже есть претензии: что ни случится, мы в ответе, словно ваш главный враг. Столь несправедливая картина мой омрачает вид. Так что, может быть, мы забудем наши претензии друг к другу и продолжим жить, как жили?    — Брысь, — прохрипел птицеподобный.    — Кыш, — ответил на это глава корпорации, а потом полуобернулся к своим. — Или как там обычно птиц гоняют? Кто-нибудь знает? Я правильно сказал?    Видимо, у этого птицеподобного не было совершенно никакого чувства самосохранения, ведь он громко сделал шаг вперед, вновь привлекая на себя внимание хищного взгляда.    — Вашему обществу нужно было сгинуть в тот же самый момент, когда у вашего скота появилась магия, — проговорил он, стоя практически впритык к лисоподобному.    Возможно, главу эта ситуация весьма удручала, так как он весьма тяжело вздохнул перед тем, как вновь поднести трубку к губам для затяжки. А потом он так же медленно выдохнул дым прямо в морду этого пернатого, заставляя его пожмуриться и помахать когтями перед клювом.    — Может быть, — всё так же размеренно ответил глава. — Но мы выжили. Как и вы вместе с нами. Так что мериться нам с соседством и дальше, плывя по долгой дороге вечности. И пока мы остаёмся к вам милосердны, рекомендуем убраться и принять наши условия. Вкладываться мясом нам сейчас есть куда.    Несмотря на его угрозу, птицеподобный вновь смело сделал к нему шаг, заглядывая в ни на секунду не дрогнувшие глаза, а потом он четко сказал:    — Не надолго.    И после этого все пернатые медленно начали расходиться в разные переулки. Было тяжело пробираться вперед против уходящей толпы, поэтому Грогар немного замедлился. Выделяться он не хотел. Глава корпорации же спокойно развернулся к своим, однако впредь выглядел все же более напряженным. Все же вести разговор в подобном роде даже их стороне было нелегко.    — Что встали?! — резко спросил он. — Если мы выбьемся из графика, то будете работать сверхурочно. Так что всем заняться делом!    Под его грозный тон толпа всё же начала расходиться, кроме нескольких: подобные циветте, волку и ещё два хорька. Затянувшись последний раз, лисоподобный потушил трубку когтями, весьма деловито и по-элегантному красиво встряхивая её.    — Пернатые, — послышалось от циветтоподобного. — Вот бы их общипать.    — Сохраняйте хладнокровие, — проговорил глава корпорации. — Нам ни к чему конфликты прямо перед «Урожайной одой».    — Почему терпим их? — напрямую спросил один из хорьков.    — Создание видимости о том, что другой вид способен рядом с нами выживать, превращает Клужтаун в город всех пропавших, — всё так же спокойно объяснил глава. — Остальной мир принадлежит им. Нужно поддерживать эту иллюзию, а их травоядная ассоциация ещё больше играет нам на лапу. Как и поддержка малого мясного бизнеса. После предательства котов нам необходим конкурент, иначе мы забудем, зачем занимаемся всем этим. Если вас и это не устраивает, можете считать, что пернатые - это наша аварийная еда на голодный год.    Похоже, последний вариант удостаивал каждого хищника, отчего их морды стали более спокойные. Но только ровно до тех пор, пока циветтоподобный не заметил приближающего птицеподобного с синим окрасом перьев, кивнув в сторону Императора со словами:    — О, смотрю не все разошлись.    Глава обернулся в нужную сторону с явным интересом, пока остальные, горделиво выпучив грудь, смотрели на приближающегося гостя в слабой забаве, так как с их стороны приближение одного травоядного к группе хищников выглядело смешно, но в них также считывалась и небольшая доля желания принять вызов вызовом. Но Грогар уж точно их не боялся.    — Смелый больно? — напрямую спросил его циветтоподобный, когда император остановился в меньше метра от них.    — С сегодняшнего выступления я довольство получил, — Грогар самодовольно сложил лапы на груди. — Узнать только хочу, Аварус у себя или шатался где-то в городе ночью?    — Аварус? — переспросил его глава для уточнения. — У него сегодня с головой что-то не в порядке, поэтому не советую ходить.    — О чем ты?    Этот лисоподобный довольно быстро приблизился к Императору после этого вопроса, наверняка удивившись, что птица от этого не дёрнулась. Однако глава ни на секунду не показал этого замешательства, по-дружески обхватив Грогара за плечи, развернув к знакомой башне.    — Смотри внимательно.    Он указал когтями на верхушку башни, где в слабой игре дневного света виднелся тонкий силуэт, ходящий то в одну сторону, то в другую. Однако, виднелся он Грогару с такого расстояния из-за того, что он не был обычным птицеподобным. Видимо, это была форма издевательства.    — С вечера до ночи его силуэт бродит мимо окон без единого ответа, — всё же прояснил лисоподобный. — И этот гиппогриф всех посылает в Тартар. О чем это говорит?    Он хлопнул Императора по плечу, явно не подозревая, с кем именно вёл беседу, а потом медленно направился к своим. Одновременно Грогара это раздражало и веселило, ведь было интересно посмотреть, что этот хищник выкинет дальше.    — Более жалко от того, что я слышал о том, что его попросили кое-что сделать в Абисинии, а теперь ни ответа ни привета, — с долей жалости в голосе проговорил глава, не обернувшись к Грогару, когда остановился у своих. — Надеюсь, ему наперед за это не заплатили. Репутацией в Клужтауне эта полуптица явно не дорожит больше.    Если Грогару не изменяла память, то крупные корпорации не особо любили этого гиппогрифа и крайне редко сотрудничали. В первую очередь это было связано с полным уничтожением одной из трех, что наверняка повлекло за собой большие последствия в их населении. А сам Аварус рассказывал, что не особо их любит видеть на пороге или в городе из-за воспоминаний о ярлыке скота, что висел на его шее десять лет. Мелкие компании сразу убивали свой продукт, в отличие от другой.    Грогара их взаимоотношения не волновали, как и не трогали отношения представителей столь разных видов разумных существ. На него явно перестали обращать внимание, но и без этого он собирался уходить, слыша вдогонку только небольшой диалог между этими хищниками:    — Мне нужно сопровождение в ближайшую неделю, — этот голос принадлежал лисоподобному. — Вы вдвоём пойдете со мной, а подготовку к «Оде» оставлю на вас. Ты следи за нашим волчарой, не спускай с него глаз.    — Куда мы пойдём? — уточнил явно один из хорьков.    — У меня есть некоторые дела в Эквестрии. В главном дворце.    — Дворце? — переспросил его тот же. — Ты в курсе, что Селестия умерла? А трон заняла ее ученица? И даже без этого, появляться так в открытую…    — Не составит проблем, — перебил глава. — Как раз к этой новоиспечённой королеве у меня и есть дело.    Намечалось что-то явно интересное, но Грогару совершенно не было дело до того, что происходило у мирских созданий. Раз Аварус был дома и его не нужно было искать по всему Клужтауну, он направился равно к нему, не обращая внимания абсолютно ни на что происходящее в городе. Силуэт этого гиппогрифа и правда тревожно мелькал между окнами, будто он бродил в раздумьях с одного угла на другой. Об этом можно было беспокоиться многим в Клужтауне, пусть и не было им дело до личного состояния Аваруса, но у Императора это даже интереса не вызывало. Дела этого гиппогрифа всегда были безумными, а единственной заинтересованностью Грогара в его личности была связь с Ураном, о которой он не мог толком ничего сказать. Поднимаясь по лестнице, Император принял привычный его образу вид барана, не слыша сверху ни громкого голоса, ни грохота. Аварус явно находился в полной тишине, поэтому сразу услышал, как кто-то открыл к нему дверь:    — Я кому сказал!    Но едва гиппогриф обернулся, увидев Императора, то мгновенно успокоился:    — А, это ты, Грогар.    Встретил словно старого друга, что Императора даже озадачило. Как будто они договаривались о встрече или же виделись каждый день, что на самом деле было не так. Грогар не сразу оглядел комнату, так как отвлекся на хруст бумаги под копытами. Исписанные листы практически полностью покрывали пол, вдоль левой виднелось три доски с явно магическими расчетами, а сам гиппогриф выглядел не лучшим образом: его шерсть неухожено лежала на теле, глаза в диком безумии могли прокусить плоть лучше, чем любые клыки. Он немного напоминал тех, кого Император встретил недавно.    — Аварус, всё хорошо? — решил всё же Грогар поинтересоваться.    — Не могу выкинуть из головы, что пятикратную печать можно снять.    Гиппогриф не особо обратил внимание, но Император в интересе изогнул одну бровь. Сейчас он ещё сильнее принимал слова того хищника насчёт этого создания. Особенно из-за того, что этот гиппогриф так и не удивился его появлению. Разговора о пятикратной печати Грогар совершенно не ожидал, особенно столь резко.    — Грогар, ты ведь существо хаоса? — уточнил Аварус спокойным тоном, будто они были соседями с давним прошлым. — В теории ты можешь разрушить печать, игнорируя правила?    — Нет, — ответил ему Грогар. — Есть определённые правила, которые нарушать невозможно. Например, если бы мы могли нарушать все правила, то Урану не потребовалось бы столько столетий. Снятие пятикратной печати невозможно без того, кто её поставил.    — Да, я тоже так считал, но недавно узнал, что сделать что-то возможно. — Аварус в том же бредовом состоянии прошёл вперёд к прикреплённым на стенах чертежам с магическими рунами и облокотился на них лапами. — Не могу уловить суть. Ответ с каждым разом рассыпается на глазах. В голове крутиться в одну секунду столько разных мыслей, что у меня ощущение, будто она тяжелеет с их весом.    Он начал отдаляться от своего исследования задним ходом, не отрывая от него обезумевший от недосыпа и непонимания взгляд.    — Здесь явно что-то есть, но разгадка далеко, — утвердил Аварус очень чётко. — Я столько раз искал какие-то родства между печатным волшебством. Ещё с детства помню связи между противодействиями. Но вот над этим я уже бьюсь сутки напролёт.    — Знаешь, поэтому вам так необходим сон.    — Что мне делать с этим тупиком, Грогар? — в то же мгновение спросил его гиппогриф, резко развернув туловище в сторону собеседника. — Я с детства изучал обряды всех эпох, но мне явно чего-то ещё недостаёт в знаниях.    Грогар предпочёл глубоко вздохнуть, чем съязвить, что гиппогрифу явно не хватало адекватного отдыха. Говорить с ним о чём-то сейчас действительно было бесполезно. Особенно о пятикратной печати, ведь тогда Аварус просто взревется. Он и так уже был готов к этому, когда медленно прошел к окну, облокотившись об подоконник лапой. Он стоял так минуты три или четыре, оглядывая город, пока Император смотрел на проведенные им исследования, подмечая, что этот гиппогриф начал не с того угла. Хотя его рвение проверить «абсолютно всё» было весьма похвально.    — Может быть, я просто копаю не в том месте? — предположил сам Аварус в ту же секунду, словно затылком прочитав мысли Грогара, а потом снова резко посмотрел на него. — Если уж даже вы не можете нарушить правило, то, значит, эту печать создал один из вас!    — Это не обязательный факт, чтобы я чего-то не мог, — спокойно ответил Грогар.    — Но накладывание любой печати — это заклинание, а значит, его кто-то создал, — продолжил свою линию Аварус, сделав в его сторону три быстрых шага. — Кто это? Скажи мне! Где мне его найти?!    Наконец-то этот гиппогриф догадался, только вот подобное было совершенно не важно, так как искать ответ было поздно. Грогар даже закатил из-за этого глаза после череды вопросов.    — Ты не сможешь уже поговорить с ним, он мёртв, — ответил всё же Император. — Он был созданием гармонии… И звали его Гелос.    Гиппогриф сразу взревел в жутком потоке брани, чего Грогар и ожидал с самого начала, когда Аварус поднял эту тему. Он вновь быстро подошёл к окну, крикнув напоследок:    — Ещё неделю назад это было возможно!    — Он бы тебе всё равно ничего не сказал, — попытался его успокоить безуспешно Грогар.    — Но как его заклинание попало к смертным?! И против кого он его создавал?! — вновь задал гиппогриф ряд вопросов.    — Никто этого не знает, кроме него самого, — признался ему Император. — И эта тайна умерла вместе с ним.    — Как же это несправедливо, каждый раз, когда ты думаешь, что близок к ответу, оказывается, что ты его уже упустил! — Аварус сложил лапы по бокам, делая три глубоких вздоха. — Может ли быть такое, что он отдал это знание Урану перед смертью?    — Вряд ли, но ты можешь снова навестить его на дне Тартара.    Когда Грогар сказал это, то понял, что наконец-то обратил на себя внимание Аваруса. Именно то, которое должно было возникнуть в самом начале. Гиппогриф развернулся к нему с изучающим и ошеломлённым взглядом, будто впервые увидел. Он опустил лапы и теперь предпочёл держать дистанцию.    — С добрым утром, Аварус, — позвал его Грогар.    — Зачем ты пришёл сюда? — спросил он.    — Тебя это заинтересовало только сейчас? — решил все-таки Грогар до него докопаться. — Я тоже спускался на последний этаж Тартара и говорил с Ураном. Меня интересовал амулет с Тантобасом.    — Хочешь, чтобы я отдал его? — в то же мгновение спросил Аварус.    — Не совсем. Я хочу узнать твои планы на него.    — Способность сводить кого-то с ума, показывая ему во снах все сожаления в его жизни? — ухмыльнулся гиппогриф. — Это достаточно интересно, и в Клужтауне явно есть те, на ком можно использовать это…    Но в тот же момент Аварус стёр с морды эту злорадную ухмылку, а потом медленно развернул голову к окну, в котором виднелась далёкая и недоступная ему гора Арис. Он медленно пошёл к ней навстречу, не замечая, как от волны мурашек его перья распушились.    — Только вот меня не держит этот город больше, — продолжил Аварус, остановившись возле единственного вида, что каждый день напоминал ему о прошлом доме. — Я знаю, на ком можно применить эту безделушку.    — За ней придут, — сразу уверенно заявил Грогар, заставив гиппогрифа дернуться назад. — Хоть этот амулет и находился в когтях Урана, но принадлежал не ему. Оно не должно было попасть к смертным.    — Заберешь её силой?    — Мне это ни к чему. Я пришёл дать тебе совет, ведь, как говорил, я переживаю за тебя, Аварус… Однажды он вспомнит об этом и придёт к тебе, и я советую спокойно отдать печать.    — И ради это ты пришёл ко мне? — недовольно спросил Аварус, сложив лапы на груди.    — Потому что хорошо тебя знаю, — сразу ответил Император, начиная разворачиваться к выходу. — Не создавай себе проблем с ним.    — С кем «с ним»?! — крикнул в до гонку гиппогриф ещё более рассерженно.    — С одним из порождений хаоса, — повернул Грогар голову назад. — У него очень много имён, но в узких кругах его обычно называют… Принц.    — Принц? — совершенно ничего не понимая, проговорил Аварус. — О таком я не слышал.    — Что достаточно иронично, ведь ты живёшь в Клужтауне порядка тысячи лет, а он сюда приходит часто. Я бы даже сказал: ежегодно. — Напоследок Грогар все же развернулся к собеседнику. — В любом случае, просто отдай ему эту печать и не строй из себя что-то перед ним.    Это предупреждение было единственным, зачем Грогар заходил к нему, хоть и застал за весьма интересным занятием. Однако правда была упущена еще две тысячи лет назад, при истреблении, устроенном Гасти. Хотя сильно винить ее в конкретно подобном вопросе было нельзя: у каждого сакрального были секреты, о которых он не хотел рассказывать, касающиеся либо их отношений, мотивов, а для Гелоса этим секретом точно было созданное им заклинание. В любом случае, Императору не хотелось узнавать ответ на насущный вопрос, в отличие от Аваруса.

***

   Письмо о приглашении на совет королей Твайлайт все же получила. Встречу назначали через два дня в три часа дня, но не обговорили время окончания. Скорее всего, об этом никогда не писали, так как подобные заседания могли иметь привычку затягиваться. Можно было прийти в сопровождении двух дополнительных морд, и теперь Твайлайт была полностью согласна с утверждением Дискорда - она была готова умолять его, чтобы он пошел с ней. Кентавры, кирины, гиппогрифы, яки и Каденс. Хоть в одной персоне Твайлайт была уверена. И хорошо, что грифоны стали частью Эквестрии, иначе можно было переживать сильнее.    Драконы не входили в совет из-за своих нравов, по большей части их больше приравнивали к варварам, чем к полноценному государству. Зебры были разделены на три племени и сначала сами отказались от участия, а после их разобщенность стала главным фактором держать их подальше от сильнейших заклинаний, влияющих на разум и тело. Обезьяноподобных никогда не приглашали, а сейчас тем более никто не будет высылать Шторму приглашения. Прочие поселения, вроде бризи или лошадей, были чересчур малы, к тому же совет предполагал контроль в силе, чем они похвастаться не могли. И, конечно, Клужтаун. О них даже не вспоминали.    Ох, но если бы всё волнение было завязано на одной предстоящей встрече или прочих королевских выступлениях да совещаниях. Проблема не заставила себя долго ждать, ведь Эквестрия еще помнила, чьим врагом являлась.    Когда Твайлайт попросили в срочном порядке посетить королевский госпиталь, она уже почувствовала нечто неладное. А когда по дороге ей сообщили, что пострадавших доставили из Кристальной Империи, то стало еще более тревожно. Это были лишь одни из нескольких, и то только для того, чтобы столичные маги и сама Твайлайт взглянули на них. Эти пони явно находились в сильном бреду, их глаза почернели, при виде чего Твайлайт вздрогнула от воспоминаний о Первом. В галлюцинациях они видели явно достаточно много кошмаров, отчего находились в паническом страхе. Твайлайт наблюдало подобное при попадании в черноту раздора, однако это явно была не пространственная магия. При таком стрессе само состояние тел этих пострадавших сильно ухудшалось, что-то явно вытягивало их жизненную энергию. Твайлайт в неуверенности разглядывала нескольких прибывших, пока слушала доклад от одного гвардейца пегаса. Похоже, у Каденс уже было одно предположение…    — Умбры? — перебила Твайлайт разъяснения, услышав нечто смутно знакомое. — Что-то про Кристальную Империю, не так ли?    — Нам доложили об этой версии, — подтвердил он ей. — Волшебники уже провели расследование в стенах Империи. Есть версия, что эти существа были созданы темнотой Императора Грогара, а когда они прибыли в Кристальную Империю, первая королева смогла запечатать их глубоко под слоями льда. И со временем история об Умбрах стала детской сказкой.    — Тогда нам нужна сила кристального сердца.    — Королева Каденс пыталась использовать его силу, но это не возымело никакого эффекта.    — Значит, было дело в самой Фемиде, — тихо прошептала Твайлайт под нос.    — Простите?    Он явно не разобрал, что она проговорила, но ему было и не обязательно это знать. Вот стоило Фемиде раствориться именно в это время! Если дело было конкретно в этих тварях, а сила кристального сердца не работала в излечении, то она могла бы подсобить в информации. Однако почему эти существа продолжили свое нападение на пони лишь спустя много тысяч лет? Может быть, печать, сдерживающая их, сломалась, как с Клеменцией? Однако в эту теорию Твайлайт верить не хотела: Фемида весьма сильно пеклась о жизни пони под своим крылом, перед исчезновением даже наполнила кристальное сердце магией и выбрала преемницу. Она бы не забыла про замок, скрывающий за запертой дверью нечто ужасное и опасное, даже если сотворила его изначально неприкладной магией.    — Известно, как Умбры смогли выбраться? — решила поинтересоваться она напрямую.    — Поскольку неизвестно точное местонахождение их заточения, отследить что-то крайне сложно, разведка всё ещё не дала сообщений, — продолжили для неё сообщение. — Однако это вполне может являться запланированной атакой короля Шторма.    — Только чтоб атаковать Эквестрию изнутри, — поняла Твайлайт, вновь оглядев пострадавших. — Вот какова была их цель во время той атаки.    — Что вы прикажете?    Твайлайт дернулась, когда поняла, что от нее все еще ждут распоряжений. Это было напоминанием о взвалившихся обязанностях и понимании, что теперь она несла ответственность за многие жизни в государстве. Невольно вспомнился случай с Сендаком на землях чейнджлингов, и тогда вопрос решил по-большей части Свирл, но лишь потому, что хорошо знал этого старого кентавра. То же самое было и с Грогаром, когда он пришел попросить помощи элемента честности. Об Умбрах не знал совершенно никто, разве что за исключением парочки сакральных. Ха! Остались только создания раздора, а из них мало кому было дело до мирского.    — Всё, что мы можем сделать сейчас, - это наблюдать за их состоянием и искать лекарство, — рассудила Твайлайт. — Оно должно быть завязано на гармонии и магии сознания.    Быть может, стоило попросить Гасти о помощи? После расправы над Императором она имела дело со многими его сотворенными монстрами: кокатрис, гидра, мантикора, хищноцвет. Но со всем совершенным, вряд ли Фемида перед своей первой смертью зачитала ей целую инструкцию, что делать при появлении Умбр. Попытаться, конечно, стоило, но Твайлайт уже заранее ни на что не рассчитывала.    Но даже во время королевских забот в оставшуюся половину дня она не могла отделаться от мысли, что все еще просто не знает, что ей нужно делать в конкретно подобной ситуации. Был бы это биологический недуг, все было бы проще в плане разработки плана исследования, а когда в дело вмешивалась магия и нечто неосязаемое, то многие благополучные и привычные пути отрезались, а время играло не в сторону страдающих. Как бы эта информация еще не просочилась в народ и на всем поприще прошлого и настоящего не началась паника, приводящая к перевороту. Внутренних конфликтов сейчас Твайлайт хотелось избежать даже сильнее внешних.    Однако и этот день подходил к своему концу. Солнце опустилось к горизонту без прикладывания сил Твайлайт. Хоть Дискорда и не было в Кантерлоте, но он все еще исполнял свое слово. Наверное, ему было не трудно вновь заиметь эту привычку после собственного правления Эквестрией. От подобной мысли даже завидно стало. Наверняка он столкнулся только с непониманием других государств, и то лишь на дипломатическом уровне. С его силой ему не нужно было опасаться врагов и мятежа внутри страны. У него даже был план по защите от элементов гармонии! Конечно, он провалился, но сам факт того, что Дискорд был готов к подобному, вызывал в Твайлайт гнев на саму себя. Несмотря на специфику его периода, это существо было безупречно в своем колдовстве и положении. А она нет.    Что делать с Умбрами? Как вообще с ними боролись? Даже у Фемиды это больше нельзя было спросить!    Твайлайт пыталась разгрузить мысли, но их было так много, что они просто прибивали ее к земле, словно в поклоне перед тем, что она не могла преодолеть. Но все тревоги и переживания смогли раствориться на секунду, когда из окна она увидела одно мраморное здание во внутреннем саду Кантерлота. Его достроили два дня назад, но она еще ни разу там не была, хотя это было тем, что стоило сделать. В одиночестве. Она не хотела, чтобы кто-то к ней присоединялся. Ни стража, ни друзья.    Едва у нее выкралось свободное время этим вечером, Твайлайт сразу вышла во двор и медленно направилась в новое место. Оно было небольшим, ведь тому, что там находилось, слишком много пространства было не нужно. Два белых саркофага стояли рядом друг с другом в полной тишине. Это были новые и последние личные покои прошлых правителей Эквестрии - Селестии и Луны.    Однако Твайлайт была слишком глупа, раз подумала, что будет находиться с ними один на один в полном одиночестве, ведь едва она вступила в гробницу, как увидела там еще одного посетителя. Единорога в знакомой на глаз накидке, шляпе и с бородой, который стоял напротив двух саркофагов, немного склонив голову и не отрывая от них взгляда.    — Свирл? — тихо позвала его Твайлайт. — Пришёл навестить?    — Нет, чаёвничаю здесь, — спокойным тоном съязвил он явно из-за глупости вопроса.    Это и правда был слишком неуместный вопрос, когда один единорог стоял перед двумя гробами, в которых лежали близкие ему пони. Лучше бы Твайлайт вообще ничего не говорила. Даже здесь она умудрилась словесно напортачить, хотя от неё всего лишь требовалось просто встать рядом. Это она и сделала, все еще коря себя за столь странное приветствие, смотря на два саркофага вместе с самым могущественным единорогом Эквестрии, а также и по совместительству вместе с её кумиром в области магии.    Она стояла вместе с тем, кто носил имя Стар Свирл и скрывал своё настоящее.    — Как там Феламина? — решилась всё же Твайлайт прервать тишину.    Она припоминала, как феникс спокойно прилетела к Свирлу, когда они вернулись в замок, и просто села на поднятое копыто. Она без лишних криков ушла с ним, будто сама понимала, что произошло. Но, если быть честным, Феламина узнала прошлого хозяина ещё в самые первые дни его возвращения, но оставалась с Селестией. Может быть, исполняла последнюю просьбу Свирла, ведь такова была его воля перед исчезновением: ученицам - птица, другу - дневник.    — Я слышал, что она всё-таки прилетает в покои Селестии, когда я её выпускаю, — ответил Свирл. — Грустно от того, что фениксы не глупые, Феламина всё понимает, просто ей очень тоскливо. Представляю, как она прилетала в мой дом назад, когда я исчез.    Его решение сбежать повлекло за собой многое: правление Дискорда, падение Кристальной Империи. Но много ли в одиночку мог решить один единорог? Много ли могла решить сама Твайлайт?    — Свирл, — позвала она его снова. — Я не справлюсь. Я не могу.    — Думаешь, они могли? — сразу задал он вопрос. — Хоть меня уже и не было, но смерть Кайзара была так же внезапна, как и их собственная.    — Но, если бы не я…    — Не отказывайся, — жёстко перебил единорог её. — Когда Кайзар попросил меня научить кого-то магии, я совершенно не понимал, что нужно делать. С чего начать, когда у тебя в багаже куча знаний и опыта?    Свирл развернул голову к левому саркофагу.    — Селестия была той, кто заметила мою нервозность в первый день. Она начала меня расспрашивать обо всём, что только можно. Спрашивала, правда ли то, что я сделал, как я это сделал. Мне тогда это помогло вспомнить, как я тоже обожал магию и хотел узнать всё, что только можно. Мы с ней были так похожи: у неё был синдром отличника, она очень боялась ошибаться. Чувствовала весь свалившийся груз и хотела стать той, кто его сможет перенести. Она корила себя за каждую ошибку, а я каждый раз убеждал её, что это нормально, когда что-то не получается на все сто процентов.    Потом он посмотрел на саркофаг справа.    У Луны тоже много чего не получалось, поэтому я часто видел её уткнувшуюся в книгу и практикующуюся даже вне наших занятий. Из-за этого я был обеспокоен её социализацией, поэтому однажды собрал единорогов из волшебного учебного заведения собраться на вечеринку в её честь. Улыбка весь вечер не сходила с ее морды.    — Ты был хорошим наставником, — ответила ему Твайлайт на рассказ.    — Но я так и не смог посмотреть, как они встали на пост, хоть и обещал это, — продолжил Свирл. — Селестии было семнадцать. Луне тринадцать. Не хочу даже думать, как страшно им было нести такую ответственность. Неудивительно, что в начале они не справились и Дискорд прибрал к себе Эквестрию.    «Может быть, ему было бы лучше и сейчас это сделать?» - Твайлайт ужаснулась от собственной мысли, но понимала, что, если бы у неё было подобное предположение с его стороны, то его кандидатура была бы в сто раз лучше ее собственной. Только вот вряд ли Дискорд теперь захочет подобным заниматься, слишком много воды утекло. Для создания хаоса подобное лишь игра, даже если он играл в неё на протяжении пятисот лет хорошо. Или же проиграл в итоге два раза.    Если бы только не Уран с его невозможностью отпустить прошлое. И к чему всё привело? Он теперь сидит спокойно в Тартаре и больше ни о чем не беспокоится, добавив мирским проблем. Однако при этом Твайлайт не могла себя не корить в том, что всего этого можно было избежать, если бы она только правильно рассчитала силы и обдумала ситуацию. Если бы только в самом начале послушала наставника.    — Но сейчас я здесь и сделаю всё, чтобы трон остался у пони, — уверенно проговорил Свирл, повернув к Твайлайт голову. — Никто не посмеет носить эту корону кроме тебя, Твайлайт. И я сделаю для этого всё возможное.    — Если тебе нравится больше преподавать, то… — задумалась она на долю секунды. — Может быть, ты заберешь себе школу Селестии? Я всё равно не собираюсь ей заниматься. Или откроешь свою? Можешь взять для этого мой старый замок и…    — Повременим с этим, — перебил Свирл её предложения. — По крайней мере, до тех пор, пока меня считают великим волшебником - я буду стоять на посту. А это значит, что я всегда буду твоим придворным магом. Ты готова начать мне приказывать?    Приказывать ему? Единорогу, что знает больше нее самой и повидал немало? Тому, кто лично занимался обучением прошлых аликорнов? Был одним из тех, кто поднимал солнце и луну до их появления? Единорога, чье прошлое покрыто пеленой тайны? Свирл ждал ее слов. И Твайлайт не могла не признать, что в нынешней ситуации его помощь была нужна как никогда. Для уверенности она выставила вперёд грудь, расправила крылья и задрала голову.    — Стар Свирл Бородатый, — постаралась она сделать величественный тон. — Выясни всё о появлении унтов, с чем они связаны и как с ними бороться.    — Будет исполнено, ваше величество, — ответил он, а потом развернул голову к саркофагам. — Тебе бы побольше конкретики только, но уже намного лучше. Вот так и отдавай приказания.    — Конкретики? — решила переспросить Твайлайт.    — Было бы неплохо узнать о происходящей ситуации.    Она даже на секунду застыла после его утверждения, а потом посмеялась от понимания. Эта ситуация почему-то смогла вызвать в ней неподдельный смех, которого аликорн уже долгое время не замечала за собой. Свирл явно пока не был в курсе всего происходящего, возможно, из-за того, что сегодня не приступал к делам и его не могли найти. И то, что этот единорог даже не стал уточнять ничего про Умбр, а просто сразу согласился на выполнение приказа без лишних слов, вправду сильно позабавило Твайлайт. Если этим самым Свирл хотел ее приободрить, то у него получилось это сделать.    Они направились назад в замок, и впервые в самом Кантерлоте Твайлайт ощутила умиротворение. Несмотря на Умбров и неуверенность в своем положении, она понимала, что пока Свирл находиться на ее стороне, многие проблемы решались до их возникновения. Такому единорогу, как он, стоило доверять, а все, что требовалось от самой Твайлайт, - это рассказать обо всем.    — Я тоже воспринимал Умбров как старую сказку Кристальной Империи, — ответил Свирл на рассказ. — Скорее всего, их заточили еще в самом начале правления Императора.    — Что думаешь делать? — поинтересовалась Твайлайт.    — Если защита разума не действует на них, то можно будет попробовать для начала ослабить влияние на организм, — рассудил он. — Если удастся стабилизировать состояние, больше сил можно будет приложить на устранение протечки, из которой они вылезают.    Его холодная голова и спокойные рассуждения были для Твайлайт твердым актом уверенности в силе Эквестрии и сохранении спокойствия. Поддаваться панике действительно пока было рано, поэтому ради всех пони она решила сохранить то же хладнокровие, которое видела в собственном кумире.    Однако ответ пришел из места, о котором ни она, ни свирл не задумывались.    — Твайлайт!    Ее громко позвала Рейнбоу Деш, которая вместе с Рарити, Флаттершай и Спайком быстро пересекали длинный коридор, направляясь в сторону двух волшебников.    — Твайлайт! — опять позвала ее пегас, когда они уже приблизились к ним. — Как же долго тебя надо искать!    Неужели уже успело что-то снова случиться? Это Твайлайт насторожило и в какой-то степени разозлило, ведь она отлучилась всего на минут двадцать, если не меньше! Однако весьма радостные и малость взбудораженные глаза друзей немного успокаивали аликорна.    — Гора Арис! — вновь крикнула Рейнбоу Деш, хотя все они уже стояли достаточно близко друг к другу. — Они написали, что знают о проблеме с Умбрами. У них есть лекарство!    — Что? — не поняла сначала Твайлайт решая уточнить: — У гиппогрифов?    — А у кого еще? — Рарити выхватила магией из лап Спайка уже раскрытый конверт, на котором была печать гиппогрифов с просьбой открыть немедленно. — Лично королева Нова написала тебе письмо.    Лично она? Исходя из нынешнего положения Твайлайт, это не было чем-то сильно удивительным, но все же больше она общалась с Селестией, поэтому аликорн была немного смущена и насторожена. Однако это ничуть не притормозило ее поскорее вытащить из конверта бумагу и пробежаться по письму глазами. Начала она читать с середины, пропуская официальные приветствия и описание нынешней проблемы Эквестрии в виде Умбр, так как сейчас это для нее было не важно:    — Гора Арис раньше сталкивалась с этим бедствием и может оказать вам помощь. Прошу не волноваться, лекарство разработано Клеменцией и должно быть крайне эффективно. Но, с вашего дозволения, сначала нужно будет протестировать его действие на ком-то одном, чтобы точно убедиться в его пригодности. В случае неудачи гора Арис понесет ответ перед Эквестрией. Однако в случае положительного исхода прошу обговорить поставку препарата на территорию с посыльным гиппогрифом.    — Королевская печать и подчерк королевы Новы — это она, без сомнений, — подтвердил Свирл, едва заглядывающий в письмо.    — Зная, что произошло в пещерах Клеменции, это не особо успокаивает, — установила Твайлайт, все еще бегая по письму взглядом.    — Дискорд рассказывал, что ее титул был «Лекарь», — тихо припомнила Флаттершай. — Думаю, она правда могла что-то сделать, найдя лекарство против Умбров.    — По крайней мере, это лучше, чем ничего, — утвердила Рейнбоу Деш.    — Да, — весьма четким тоном согласился с ней Свирл. — Потому что если препарат сработает, останется только понять, как вновь запечатать Умбр, или же просто их истребить.    Нова писала, что с ней связалась Каденс, поэтому даже в просачивании информации не было волнения. Выходит, до того, как прийти в Кристальную Империю, Умбрумы пытались поработить гиппогрифов, но Клеменция этого не позволила, а потом Фемида запечатала их на долгие тысячелетия? И при всем этом Гасти решила забрать их магию, прогнав их из мира живых?! Твайлайт даже хотела крикнуть в возмущении подобного, но понимала, что это уже все равно ничего не изменит.    Если гора Арис действительно сможет предоставить всё необходимое для пострадавших, то останется заняться местонахождением этих монстров. Посол должен был прибыть уже завтра, поэтому его оставалось только ждать. И хоть королеве Нове действительно можно было доверять, Твайлайт не могла не припоминать предупреждения Дискорда, о котором он говорил в Кристальной Империи перед битвой. Интересно, что гора Арис попросит взамен на подобную сильную помощь?

***

   Однако на горе Арис были свои гости, что разбирали свое дело вне взгляда королевы. Но даже знай Нова об их присутствии, могла бы не волноваться, так как Дискорд и Гасти уж точно не собирались причинять боль и страдания гиппогрифам. Сакральных чаще всего привлекало то, что было ближе к их состоянию, а пещеры Клеменции как раз подходили под эти пункты.    Дискорд прибыл сюда лишь по просьбе Гасти, чтобы лично увидеть то, что она описывала. Якорь, найденный им когда-то, больше не ощущался как нечто волшебное и могущественное, однако надпись и сам объект все еще сохраняли свое существование, и именно это так настораживало Властительницу. При всем этом, вновь вернувшись к этому месту, Дискорд смог ощутить нечто, что искал достаточно долго. Прикоснувшись к якорю для точного считывания его нынешнего состояния и положения, он ощутил лишь его холодную поверхность.    — Думаешь, это может что-то означать? — спросила Гасти немного позади.    — Я не чувствую силы какого-то колдовства. Магические путы разрушены, — констатировал Дискорд, после чего отодвинул от якоря лапу. — Это просто огромный камень с надписью.    — Тогда почему он не исчез? — вновь задала всё тот же вопрос Гасти, как и пару раз до этого. — Якорь Фидеса и Алпана тоже на месте.    — Но мы все видели то, что видели, — продолжил драконикус. — Ты, я, Грогар… Они мертвы окончательно, Фемида раздала магию безвозвратно. Да и Уран не сдался бы тебе, если бы был хоть ещё один малейший шанс.    — Но ему нужна была только Фемида, на остальных ему было всё равно.    — Ты же тоже это видела, — повторил Дискорд. — Фемида высосала своей магией их собственную, а потом наполнила ей весь мир. Они не могли это пережить. А даже если бы и пережили, не стали бы всю неделю спокойно сидеть. Клеменция ещё возможно, но точно не Алпан.    Ответ Дискорда имел в себе истину как никогда, раз уж закончил он на существе, что породил её. С этими пятерыми было покончено - в этом и Гасти не сомневалась. Однако чего-то они не поняли во всей этой истории, раз якоря все ещё стояли. Быть может, как обычный камень, выкованный хаосом, одно из его представителей?    — Ты уверен, что всё же здесь ощущаешь энергию Грогара? — решила сменить тему Гасти.    — Я бы сказал, что она находится под якорем, но я не уверен. — Дискорд опустился к земле, прислонил к волшебной соли одно ухо и закрыл глаза на пару секунд. — У меня ощущение, что оно перемещается, ведь раньше я этого не чувствовал здесь.    — Для начала нужно узнать об этом якоре, — предложила Гасти.    — Ты иди к Урану, а я начну раскопки.    По одному его щелчку когтей за секунду вокруг якоря появилось множество его копий в строительных касках и жилетах. Кто-то копал обычным детским совком, кто-то был с дрелью. Волнения у Гасти не было, только непонимание. Уран находился в данный момент под её копытом, а значит, и вся информация тоже, ведь сейчас ему не было причин врать.    Именно поэтому она спокойно отправилась в Тартар, чтобы наконец-то задать этому существу парочку вопросов. Выслушав недовольство Владыки о том, что за последние дни у него появилось здесь посетителей было больше, чем за всю его жизнь, она попросила его объясниться. И он начал говорить:    — Путы наложили я и Фемида. Но я заключил также договор с Гелосом…