Между гармонией и раздором

С невероятным ужасом Твайлайт посмотрела на карту в тот вечер: знаки отличия Пинки и Рейнбоу Деш пропали, что свидетельствовало о завершении их миссии, но до этого Клужтаун покрылся красным цветом, начиная позже гаснуть и проявляться, издавая характерный звук натяжения. Потом метки двух пони вновь появились, но уже в пределах Эквестрии, что Твайлайт еще больше не поняла. Их снова зовут, или это что-то сбилось в магии гармонии? Она позвала Свирла, но тот тоже ничего не мог сказать, а особенно два могущественных мага перешли в шоковое состояние, когда метки начали двигаться по карте, пропадая позже.    Неужели вновь что-то с Деревом Гармонии? Может, это Грогар как-то влияет на карту? Они, как обладатели гармонии, не понимали этого, поэтому единорог позвал драконикуса, и он, видя совершенно нормальное состояние карты, сказал им одно: — Вообще-то на этот счет надо говорить с Гасти, а не со мной.    Сказал он это таким тоном, будто эти два пони знали, где ее искать и как связываться. Твайлайт хотела у него спросить на этот счет, прекрасно понимая, почему Дискорд сам не знает ничего о происходящем, но остановилась, когда услышала шум снаружи. Голоса начинали казаться ей знакомыми, и, наконец, аликорн их узнала, быстрее побежав по коридорам к выходу.    Из-за выходок карты она уже боялась за их судьбы, но теперь, услышав крики подруг, пришла в спокойствие, а потом и в радость, даже не замечая, что два ее гостя поспешили за ней.    Выбежав наружу, они были приятно удивлены. Рейнбоу Деш сразу побежала навстречу к Твайлайт, а она к ней. Они вместе с Пинки заключились в тройные объятия, чувствуя умиротворение и прилив спокойствия, что всё обошлось. — Я думала, что уже что-то случилось, — призналась Твайлайт, когда они поставили все копыта на землю. — Много чего произошло, и мне нужна ты, — проговорила пегас. — Но если бы не Фортис, нас бы тут не было. — Фортис?    Аликорн сразу узнала имя, в изумлении открыв рот, посмотрев за спины подруг, где грифон поднял когти в знак приветствия. Он стоял ровно на том месте, где ее друзья ранее также звали ее, пока не сорвались с места, быстрее побежав к ней. Он казался крупнее остальных своих сородичей, но что-то в его движениях было не так. Твайлайт его уже один раз видела, когда принимала зелье, и этот Фортис странно отличался от того, но она не понимала чем.    Стар Свирл прошел мимо нее, серьезно смотря на их гостя, и подруги уже предчувствовали какой-то спор между ними. — Привет, Свирл, — поздоровался Фортис. — «Привет»? Это все, что ты можешь мне сказать после того, как бесследно исчез?    Твайлайт уже хотела как-то вступиться, чтобы не начинать конфликта, однако ее шокировало следующее действие Свирла: когда он подошел к грифону, то резко обнял его, с силой прижимая к себе. Такого и сам Фортис не ожидал, бездумно застыв на месте. — Сколько уже воды утекло, много тебе пришлось пережить, — проговорил единорог, все еще не отпуская его.    Фортис поднял когти, но всё же не решался ответить на этот жест. Он странно метался и о чём-то с грустью вспоминал. Когда Свил отпустил его, наконец-то ответив на его приветствие тем же, рядом с ними возник радостный Дискорд. — Ты живой! Я уж думал, никогда не увижу старого крепыша! — Он не обращал внимание на то, с каким взглядом Фортис поднял к нему голову. — Давайте отпразднуем это! — Нет! Грубый тон голоса, полный ненависти и жажды мести, пронзил Дискорда настолько сильно, что тот непонимающе опустился на землю, и вся идиллия куда-то испарилась. — Ты - единственный, кого я тут не хотел видеть, — начал грифон идти вперед. — И не приближайся ко мне. Похоже, конфликт все же имел место быть. Свирл сразу спросил, что Дискорд сделал ему, но тот ответил, разведя лапами: «Мне и самому хотелось бы знать». Друзьями они, понятное дело, не были, но и врагами тоже, чтобы вот холодно встречать друг друга после стольких лет. Грифон подошел к ничего не понимающим пони и произнес, как бы напоминая: — Контракт. — А, да, Твайлайт! — Рейнбоу Деш вытащила из под крыльев золотой пергамент. — Много всего произошло, я расскажу следом, но сейчас ты должна направить черную магию на контракт, как на сводки раньше. — Хорошо, но объясни, в чем дело? — Она сразу взяла его магией. — Что с вами случилось? — Это долгая история, я обязательно ее расскажу. — Пегас повернулась к грифону рядом. — Спасибо тебе за всё и извини, поначалу я отнеслась к тебе скептически, но ты действительно очень помог нам. — Не доверяй каждому встречному, — посоветовал в ответ Фортис. — Огромное Вам спасибо, пусть я и не знаю, за что, — продолжила Твайлайт. — Не хотите выпить чаю, хотя бы в благодарность? — Чай? — в раздумьях грифон посмотрел на замок. — Можно, если не затруднит.    Твайлайт хотела ему ответить, что трудностей это простое гостеприимство не принесет ей, но обомлела от воспоминаний. Она вспомнила, почему сейчас его движения показались ей странными. В том своем путешествии она видела его передвижения, которые в корне отличались от теперешних. Тогда Фортис двигался так, будто у него были лишь суставы, у него будто не было гибкости, не было движения мышц. Сейчас он выглядел более реально, более живым, как бы это странно не звучало.    Чай нежданному и дорогому гостю она быстро сделала, а потом начала слушать рассказ Пинки и Рейнбоу Деш с особой заинтересованностью и ужасом. Они оставили трех бывших Исследователей наедине друг с другом, надеясь, что никакой катаклизм они не устроят. И пока Дискорд и Свирл сидели вместе, ожидая, когда Твайлайт изучит контракт, напротив них расположился Фортис, который словно не обращал на старых знакомых никакого внимания, хотя вопросов у тех было много. Они сидели так в полной тишине, лишь иногда слушая, как грифон пил свой горячий чай, прихлебывая. Надо же, встретиться трем Исследователям, а поговорить и вовсе не о чем. Фортис, в целом, всегда был таким: с ним сложно было о чем-то говорить, его личные качества не были известны никому. И все же Дискорд решил завязать диалог: — Кстати, Фортис, где ты был все это время? — Много где: на радужных водопадах, в Клужтаун заходил, еще к котоподобным наведывался, — перечислял он. — За эти года много чего можно обойти и узнать, если ты никуда не привязан. И ни к чему… Почему-то он укоризненно посмотрел на него, хотя драконикус не помнил, чтобы они как-то ссорились в то время. Быть может, они не общались, но столь большую пассивную агрессию, которая исходила от грифона, Дискорд не ожидал почувствовать, поэтому и сидел как на иголках. — Я просто недавно ощутил призыв всех Исследователей, — вспомнил он. — Ты ведь тоже это ощутил? — Да, конечно, но я не отзывался на него, — признался Фортис, вновь хлебнув чая. — Но ты же Исследователь. — Бывший, и никогда не хотевший им быть, — кратко пояснил он, чего Дискорд явно не понял. — Тем более ни королева Нова, ни король Ворак не позовут сразу всех, поэтому это делал либо Аварус, либо ты. И я далеко не глупый, чтобы откликаться на зов одного из вас, будто не зная, что вы из себя представляете. — Хах, да… — Дискорд все еще не понимал его причину такого отношения к нему. — Я не делал ничего, это был Аварус. — А ты что, ходил? — Фортис вновь отхлебнул чай. — Я? Нет! — соврал он. — Я же тоже знаю этого гиппогрифа, просто думал: может, ты ходил, знаешь, о чем они говорили. — Ну да, конечно…    Свирл сидел, как ребенок за взрослым столом, не решаясь лезть в их диалог. Отношения грифона он и сам не понимал, но ему теперь приятно было видеть полноценное живое существо в этом обличии. Но в нем также таилась и обида, ведь Фортис ушел и предпочел забвение, нежели попросить помощи, однако по грифону не было видно, что сам он в восторге от того решения. — Ты очень изменился, как приятно видеть тебя таким живым, — на слова Стар Свирла грифон лишь с тяжестью закатил глаза, делая глубокий вздох. — Нет, правда, я знаю, что тебе пришлось пережить. Я узнал это, когда более наш статус не имел значения. И я вплоть до сего дня задавался вопросом: как только я не понимал этого раньше? Ведь всё было перед моими глазами. — Ты не виноват в этом. Даже такой, как ты, не сможет ничего понять, если волшебство исказится слишком сильно, — украдкой Фортис глянул на Дискорда с таким же сердитым взглядом.    Теперь уже драконикус чувствовал себя не в своей тарелке, вообще не понимая, о чем они говорят. Его представление о Фортисе заканчивалось ровно на том моменте, когда тот покинул родину. Он мог описать его силу, идеалы, но никаким образом это не касалось его переживаний или обычных мыслей. И то, о чем они сейчас говорили, было для него тем, что не он был в состоянии увидеть. — Но благодаря тебе Грифонстоун стал действительно великой державой. Идол вдохновил сердца, а ты стал тем, кто мог помочь им в бою, — продолжил Свирл. — Груфер поступил как правитель, вытащил свой народ из лап смерти. Если бы не ты, то сейчас в лучшем случае все бы грифоны таскали тяжести в Клужтауне. — Хватит восхвалять это, — прервал его Фортис. — Мне сложно ненавидеть это, ведь я знаю, к чему это стремилось и чему помогло сохраниться, — объяснил единорог. — К тому же, это плохо звучит, но всегда подобное происходит с созданиями не из первого сорта… — По-твоему, я это заслуживал?!    Громкий вопрос в ответ заставил Свирла опустить глаза в смятении, пока драконикус рядом смотрел то на него, то на грифона. У него возникло множество вопросов в голове, но он всё не находил нужного момента, чтобы спросить одного из них. — Насилие, убийство, заговор, предательство… — перечислял единорог. — Что было с тобой в прошлом? — Хорошо, что для тебя именно это «не первый сорт», но жаль, не для них, — Фортис придвинул свою сумку, аккуратно доставая оттуда что-то, завернутое в ткань. Помещающаяся в лапу деревянная фигурка показала своё красивое очертание. Нельзя сказать, что это была лапа мастера, скорее уж любителя, но всё же достойного выполнения, подходящего с некими чувствами любви к процессу. Это была фигурка дракона, с шипами, покрывающими спину и хвост, а также с несильно распахнутыми крыльями. — Видишь? Её звали Дэрби, — обращался он лишь к Стар Свирлу. — Будучи с повреждённым крылом, она всё же спасла меня, а я показал, что полена, которые они сжигают, могут стать ценнее, чем кристаллы, сделав ей похожую на эту фигурку. Драконы весьма грубы и недалеки к дружбе, как и грифоны, но никто не застрахован от того, что однажды дозволено понять, насколько прекрасные чувства можно найти, смотря на другое существо. Мы пообещали встретиться вновь на синем горизонте моря, и каждый день я и она находили друг друга там. — Но драконы и грифоны воевали за земли, — вспомнил Свирл. — Поэтому я предложил уйти на другую сторону горизонта, — продолжил он, смотря на фигурку. — Идол не доставлял мне никакого внушения, как и она не была драконом особо грубого происхождения. В последний день я думал: «Поскорее бы солнце ушло спать, и я раз и навсегда воссоединился с любимой». Но не успел, король Груфер нашёл меня раньше. — Заворачивая фигурку в платок и кладя назад, он добавил: — А потом я убил еë, но до сих пор помню все черты и линии. — Весьма плохое начало, — печально вздохнул Свирл. — И это делает всё ещё страшнее. — Я не понимаю, — наконец-то Дискорд смог вставить слова. — О чем вы говорите? Я чего-то не знаю? — Он был под магией проповеди, — объяснил Свирл кратко, чего драконикусу было достаточно для того, чтобы раскрыть глаза и рот. — Очень-очень извращённой формы. — Всё это время?! — на этот вопрос Дискорда единорог кивнул. — Все пять лет?! — Думаю, больше, да? — повернул он голову к грифону. — Около девяти, — неохотно отозвался тот, нервно наблюдая, как драконикус закрывал глаза и хватался за голову, явно осознавая это, но грифон грубо добавил: — И я всё прекрасно помню. — Это ужасно, — раскрыл Дискорд глаза, пока грифон вновь взял чашку с чаем. — Девять лет в никуда. Уничтожить то, кем ты был до этого. Как долгий сон, который ты осознаешь лишь после пробуждения. В один момент осознавать, чего лишился... — Замолчи, иначе я кину в тебя кружку.    От такого физически сильного, как он, это и вправду было угрозой для любого волшебника. Но теперь Дискорд точно был уверен, но всё ещё не мог понять: почему этот грифон злится на него? За его маской скрывается сильная ненависть - это было точно, однако вспомнить, что он сделал не так, драконикус не смог. Хотел было спросить прямо, но Свирл перебил его: — И сколько ты спал после? Сколько длилось сохранение? — Я не знаю точно: где-то тысячу, без десяти тысячу… — когда он это говорил, единорог, зажмурившись от того, что ему стало плохо, отвёл голову, медленно выдохнув воздух. — Проснулся я где-то лет семь назад. — Ох, просто ужасно, — вновь посмотрел на него Свирл. — А сейчас что, с тобой все хорошо? — Более менее. Странно чувствуешь себя и ты, да? — вдруг спросил Фортис. — Мы были с тобой знакомы не один год, я прекрасно помню и знаю тебя, однако все же лично не дружу с тобой. Я знаю, какой ты чуткий и добрый, но всё это лишь моя память, словно я это видел во сне. И ты меня много раз видел, но, несмотря на это, ты совершенно не знаешь меня, потому что на самом деле ты и я никогда не говорили и даже не встречались. Это наш первый разговор. — Д-да, это немного странное чувство, — признал он. — Но, в целом, я хотя бы знаю, с кем говорю сейчас, да и не выглядишь ты как тот, кому я бы не доверял. — Спонтанное решение, — среагировал на это грифон. — Ты уже ходил в Грифонстоун? — Нет, и даже не знаю, какой он сейчас. — Хороший вопрос, я вот тоже не в курсе, — Свирл повернулся к Дискорду. — Что там с ним? — Часть Эквестрии с… — Драконикус задумался, а потом телепортировал бумажку и прочитал: — С местным самоуправлением. — Селестия присоединила их к нам? — решил он уточнить. — Она для них сделала много, после того, как у них остался лишь жалкий клочок земли в горах с деревней в четыре улицы, — Дискорд посмотрел на безразличного Фортиса. — Да, после твоего исчезновения они начали многое терять. Но даже при таком ужасном положении они не очень-то хотели принимать предложение пони. — Это сделал ты? — сразу сообразил Свирл, сузив взгляд. — Я лишь предложил, а заключала договор она, — поднял тот лапы. — Их не устраивало то, что я собирался подмять их под себя полноценно, а вот сохранение их независимого… — он снова задумался, но потом вспомнил слово. — Контингента. Они решили, что лучше быть частью одной большой страны с…    Драконикус снова задумался и хотел было снова телепортировать листок и прочитать с него, но Свирл опередил его: — Местным самоуправлением, я понял, дальше можешь не говорить. — Очень похоже на тебя, — вдруг отозвался Фортис, смотря на Дискорда. — Хорошо, что у них всё еще была гордость, чтобы не согласиться подчиняться тебе во имя собственных амбиций.    Это было отчасти правда и нет, но все же сильно приукрашено и грубо. Теперь уже и Свирл сидел с непониманием их отношений друг к другу, хотя в душе он все же начинал догадываться, что это одно недоразумение из-за незнания. Фортис правильно сказал: хоть он знает их и помнит, но у него нет никакой душевной привязанности или отторжения. И раз уж это происходит, то его память чиста, как золото, но все же неверна. — Что я тебе сделал? — наконец-то спросил Дискорд. — Ты прекрасно знаешь, что, — отрезал недовольно Фортис этот вопрос. — Нет, не знаю, — признался он настойчивым тоном. — Я только сейчас узнал про заклинание проповеди на тебе, и что ты спал все это время… — Да-да, великий и могучий Исследователь раздора не знал про это, — положил грифон лапы за голову и опрокинул ее. — Ты можешь пороть мозги незнающим тебя, а я прекрасно видел, какой ты: помешанный на собственном великолепии, силе и жаждущий продемонстрировать всем, что их место у тебя под копытами.    Стар Свирл осознал его слова, отчего приоткрыл рот, хотя не знал, что ему нужно сказать. Дискорд и сам теперь понял, откуда идет эта ненависть, но все еще не видел причины такого негативного отношения к себе. Не сказать, что он ожидал от него дружеских чувств, скорее уж равнодушие, но этот грифон явно таил большую ненависть. И, честно говоря, от того, что драконикус не понимал этого, он сам начинал испытывать негатив, ведь грифон даже не объяснялся. — Не у одного тебя жизнь была непростой, — решил все же наступать в ответ Дискорд. — Здесь у всех сидячих случались несчастливые времена, и не важно, были они в начале или в конце. — О, так ты после сидения в камне начал задвигать философские темы? Не надейся, даже они не скроют, какой ты. Так что не морочь мне голову: такие, как ты, не меняются. И знал бы я, что встречусь с тобой здесь, то не приходил бы. — Как и все семь лет, что ты проснулся? — У меня не было желания видеть ни тебя, ни Сендака с Аварусом. Я пришел из-за тебя, Свирл. — Знаешь, я тоже не голубь мира, — отозвался сразу единорог. — По крайней мере, я сам недавно выучил, что, убегая в страхе от прошлого, ты можешь насмерть стукнуться в проблемы настоящего. — У меня уже отняли девять лет жизни и положили в сон почти на тысячу лет. За что мне хвататься? За прошлое, которого у меня не было? За тех, с кем я сам не разговаривал? Хвататься за силу, с которой я могу лишь разрушать? Я мечтал умереть, много раз, но что-то держало меня здесь. — Тогда зачем ты пришел сюда? — задал хороший вопрос Дискорд. — Зачем спас других, если тебе уже все равно? — Я ведь не такой, как ты: лапу нуждающемуся протяну, — укоризненно грифон поднял голову в его сторону. — А пришел я для того, чтобы увидеть тебя, Свирл, и разобраться, что я чувствую к тому, что тот уничтоженный я смог сделать. — Называешь самовлюбленным меня, но сам приходишь спустя столько лет только ради себя, — сложил Дискорд лапы. — Интересно выходит. Сам ты больше походишь на Аваруса с Сендаком, думаешь, что лишь у тебя были тяжелые времена? — Что еще можно ожидать от могущественного повелителя хаоса? Мне бы твои проблемы. — Фортис почувствовал нескрываемую более неприязнь к нему от драконикуса, который надменно посмотрел на него, опустив лапы вниз, но сжимая когти. — Что такое? Я наконец-то вывел тебя на настоящего? — Терпеть не могу эту фразу. Откуда ты можешь знать, что за камень на душе у других? — Дискорд наклонился к нему ближе. — Тебе бы мои проблемы, то ты бы уже мылом веревку натирал. — Эй! Спокойно! — крикнул Свирл, но на него не обратили внимание.    Фортис также опустил когти, смотря на собеседника, чуть-чуть наклонившись. Он немного приоткрыл крылья, чтобы сорваться в любой момент. Хоть Свирл и не верил в то, что его друг сейчас начнет драку из-за этого недопонимания, ведь это было не по его стандартам, однако он не желал, чтобы этот клубок ненависти продолжал расти. Поэтому телепортировался прямо между ними, чтобы они нормально сели и прекратили испускать свой негатив друг на друга. — Спокойно! Мы все потрясены тем, что встретились спустя столько времени, — проговорил единорог. — Я уверен, что это не последний раз, когда оставшиеся Исследователи собираются, поэтому давайте просто съедим по миске лапши, запьем вином и узнаем друг друга получше.    После этого те двое спокойно вернулись в исходное положение, продолжая сверлить взглядом, полным негатива, друг друга, но тут же дверь в комнату открылась до конца, так как ранее там оставалась маленькая щель для прохода, и Твайлайт, Пинки и Рейнбоу Дэш возникли на пороге, непонимающе оглядев всех. Похоже, они ощутили пропитанный ненавистью воздух, поэтому аликорн сразу спросила: — Мы не вовремя? — Нет, все нормально, — ответил на это Дискорд. — Вообще-то мы собирались выпить вина, — недовольно произнес Свирл. — Нет, не собирались, — отрезал Фортис, вытянувшись к пони. — Что там с контрактом?    Друзья прошли вперед, и Твайлайт подняла пергамент на свет. Он уже был наполнен темнотой, но, проведя экспертизу в лаборатории, аликорн поняла, что лишь на свету она всё сможет увидеть. Поэтому она и пришла сюда, чтобы зачитать при всех. — Согласно всемирно магическому сплетению обязательств и договора о передачи внутреннего врожденного волшебства, на-на-на… — последнее она проговорила скорее бегая по тексту, чтобы не читать все. — Оказанная помощь драконам предотвращает действие договора навсегда! — Всего лишь надо помочь дракону? Я уж думала, будет хуже, — призналась довольная Рейнбоу Деш, с ухмылкой на морде. — Спайк! Тебе помочь прибраться?! — Не думаю, что тут все так просто, — ответила на это Твайлайт. — Она права, — согласился Свирл, забирая контракт, смотря в него. — Магия всегда идет к равновесию: что-то взял - что-то отдал. И решение договора исходит из изначально баланса, значит, надо решить проблему в мире, чтобы контракт уничтожился. Я прав? — Он посмотрел на Дискорда, который развел лапами. — Я прав. — И что это значит? — поинтересовалась Пинки. — Говориться о драконах в общем количестве, а не о каком-то конкретном. Думаю, что это относится ко всему их виду, возможно, даже угрожает им жизнью. — Значит, надо сходить на их земли и узнать, — заключила Твайлайт, на что Свирл согласился кивком. — Ой, я правда думала, что будет просто, — разочарованно опустила голову пегас. — Почему именно драконы? Почему нельзя было найти расу по сговорчивее? Что они, что грифоны слеплены из одного теста: наглые буйволы, которые не настроены ни на какое взаимоотношение, кроме оскорблений. — Свирл наигранно кашлянул, и тогда Рейнбоу Деш посмотрела на Фортиса, вспоминая о нём. — Извини. — Вообще-то я согласен, — ответил тот. — Но как я пойму, в чем именно им нужна помощь? — задалась вопросом пегас. — Обычно условия договора подразумевают, что ты найдешь это, если захочешь, — объяснил Свирл. — То есть это что-то на поверхности, а не абстрактное, вроде научить дружбе. Но нужно отправляться сейчас, с момента подписания контракта может пройти лишь... Сколько там пройдет?    Он опять посмотрел на Дискорда, который развел лапами в еще большем непонимании. У него создалось ощущение, что единорог это делает специально, ведь потом тот продолжил сразу же: — Две недели - правильно. — То есть, мне надо за оставшиеся недели узнать у расы, которая пренебрежительно относиться к пони, в чем их проблема и как ее решить, — не была хорошо настроена Рейнбоу Деш. — Ты пойдешь не одна, я иду с тобой! — твердо заявила Твайлайт. — Ты, я и Рарити уже были там и знаем, как это может быть опасно. — Я тоже иду, — прыгнула на месте Пинки. — Мы вместе были и в Грифонстоуне, и в Клужтауне, так что я тебя не оставлю. — Я тоже пойду с вами, — сообщил Свирл, повернувшись к Рэйнбоу Деш. — Чтобы ты понимала, когда беда касается целой расы, а не одного представителя, значит, это автоматически касается и безопасности других государств, а значит, это очень серьезно, и я вам должен помочь. Дискорд, ты с нами? — Я думаю: ты и в одиночку сможешь справиться, — отозвался тот. — Ты прав, к тому же я всегда могу призвать тебя. — Судя по выражению морды драконикуса, ему эти слова не сильно понравились. — А ты, Фортис? — У меня не самые приятные воспоминания о драконах, поэтому я лучше пойду по тропинке и посмотрю, куда она меня приведет. — Грифон поднялся с места и направился к выходу. — Но хотелось бы дойти до ледяных пиков.    Он скрылся за дверью, поблагодарив за прекрасный чай, тогда как Дискорд, щелкнув когтями, телепортировался из комнаты, оставив тех четверых обсуждать следующее путешествие.    Решая идти вчетвером на так вежливо подкинутую Аварусом миссию, они решили выдвигаться немедля. Маленькая группа более подвижна и незаметна, а также за большим количеством в опасной ситуации уследить сложно, к тому же Твайлайт была уверена в успехе, когда Свирл сказал, что пойдет с ними. Перепугать трясущуюся от одного упоминания драконов Флаттершай и Эпплджек с Рарити, что заняты постоянной работой, она не хотела. Случись что в Эквестрии, они смогут помочь, а им нужно решить своевременную проблему.