Первопроходцы

Джим ворвался в кабинет начальника службы безопасности станции, как торнадо. Он сам не знал, что его больше злило: вынужденная задержка, совершенно непонятный арест Сулу или то, что его оторвали от разговора со Споком. Джим боялся, что пока он будет здесь разбираться, в вулканской голове его старшего помощника снова что-нибудь переклинит. И он откажется объяснять, что случилось во время их последней игры в шахматы, а то и в принципе разговаривать. Пока он шел из своей каюты, он все прокручивал те минуты — и не мог вспомнить ничего особенного. Ну кроме прохладных пальцев Спока в его руке, прикосновение которых почему-то отдавалось легким холодком где-то в висках. Было приятно и внезапно чуть волнующе — несмотря на то, что он уже давно не в том возрасте, чтобы волноваться, подержав кого-то за руку. Но что в этом такого недопустимого? За что Спок извинялся? Как бы там ни было, у большей части этих происшествий (кроме самого важного) был вполне конкретный виновник — начальник службы безопасности станции. И на этот раз Джим не собирался сдерживаться или проявлять дипломатический такт. — Я жду объяснений, — сказал он, остановившись напротив письменного стола и глядя на собеседника сверху вниз так, будто это он тут начальство. — И к черту все ваши отговорки про внутренние и дела и секретность. — Ваш подчиненный обвиняется в шпионаже. Оставьте его нам и можете улетать. Как я уже говорил, это наше внутреннее дело. С трудом подавив желание как следует рыкнуть капитанским голосом, Джим сложил руки на груди и медленно проговорил, чеканя слова: — Нет. Это больше не ваше внутреннее дело. Замешан мой человек. И я никуда не улечу без моего пилота. Так что либо я забираю его силой, либо мы расследуем это дело совместно. Начальник службы безопасности некоторое время сверлил взглядом Джима. По его инопланетному лицу было сложно понять, какие чувства он испытывает — у разных видов мимика различается довольно серьезно. Однако Джиму показалось, что он колеблется. — Я устрою вам встречу с агентом Тао, — наконец сказал он. — Именно его прислали, чтобы расследовать это дело. И все вопросы по расследованию — в его компетенции. Я в них ничего не решаю. — Когда? — коротко бросил Джим, все еще кипя возмущением. — Через три часа в этом кабинете. — Тогда я приду через три часа. Всем, кто попался Джиму в коридорах Энтерпрайз двадцатью минутами позже — не повезло. Он отчитал какого-то энсина за неаккуратно закрытую после ремонта стенную панель, отправил лейтенанта службы безопасности с приказом сохранять готовность всем отделам, озадачил Скотти указанием незаметно взломать стыковочные замки, чтобы они могли улететь в любой момент, если понадобится. Последним под горячую руку подвернулся Спок. Он шел куда-то с ПАДДом в руке, и Джим, полный какой-то совершенно дурной энергии, решил не откладывать разговор в долгий ящик. — Мистер Спок! — окликнул он. — Вы задолжали мне объяснение. Вулканец на мгновение замер с неестественно прямой спиной, его лицо превратилось в пустую маску. Джим насторожился: то, что он увидел, не было обычной вулканской чопорностью и спокойствием. Наоборот, во всей фигуре своего старшего помощника Джим чувствовал очень сильные эмоции, возможно… страх? Он уже пожалел, что так снаскока начал эту очевидно сложную тему, и хотел пойти на попятную; возможно, разрядить ситуацию какой-нибудь шуткой. Но тут Спок, медленно подбирая слова, ответил. — Могу я… просить вас о личной встрече через два дня? Это сложная тема и долгий разговор, мне бы хотелось… — Не продолжайте, — перебил его Джим, не в силах дальше выносить такой тон диалога. — Я понял. Через два дня. Вечером, после смены. Думаю, к тому моменту вся эта чертовщина с Сулу как раз разрешится. Спок в ответ только изогнул бровь, как всегда делал, чтобы выразить свое скептическое отношение к оптимизму капитана. Вот только в этот раз бровь дернулась рывком, будто преодолевая какое-то сопротивление. Джим немного искусственно хмыкнул в ответ, принимая правила игры и давая понять, что согласен ближайшие два дня делать вид, что ничего не случилось. — Пойдемте пообедаем, — сказал Джим, отчасти поддерживая игру под названием «всё как всегда», отчасти не желая сейчас оставлять Спока одного. Он был решительно настроен не дать этим вулканским мозгам вариться в своих мыслях. — У нас встреча со следователем через три часа. Нет, уже, кажется, через два. Надо обсудить стратегию. Коротко кивнув в ответ, Спок последовал за ним. Его лицо чуть расслабилось, и Джим посчитал это успехом. Станционный бар был практически пуст: то ли из-за раннего времени, то ли из-за сложившейся ситуации. Сделав заказ у стойки, Джим выбрал дальний от входа угловой столик, создающий ощущение уединения. Ему хотелось сосредоточиться на своем собеседнике. — Джим, — сказал вдруг Спок, аккуратно расправляя лежащую на столе салфетку. Судя по его виду он успешно заставил себя вернуться в привычное состояние. — Ты действительно хотел обсудить дело? Или просто не знаешь, куда себя деть на эти два часа? Точнее, уже на час и сорок пять минут. Ты кажешься взволнованным. Эти слова могли показаться резкими или осуждающими, но Джим ощутил, что за ними и за тем внимательным взглядом, которым Спок его рассматривал, скрывалось легкое беспокойство и искренний интерес. От мысли, что, несмотря на все странности в их отношениях, Спок беспокоится за него, у Джима потеплело в груди. — Вы как всегда проницательны, — Джим улыбнулся своей самой милой улыбкой, которая безотказно действовала на свиданиях. Он понимал, что сейчас не время переходить к активным действиям, но просто не смог удержаться от легкого привычного флирта. — Мои замечания по делу уложатся в две минуты: нам предстоит разговор со следователем, который ведет дело Сулу. Я буду пытаться добиться того, чтобы нам разрешили участвовать в расследовании. И хотел попросить вас на время этого разговора проявить ваши лучшие способности. Мне понадобятся вся педантичность, упрямство и спокойствие, которые у вас есть. — Хочу заметить, что ваши замечания по делу заняли двадцать три секунды. Джим рассмеялся и по чуть сощурившимся глазам Спока понял, что это действительно была шутка. — Вы уже начали? Потрясающе! Спок как-то слишком внимательно посмотрел на него и чуть нахмурился. — Мне всегда казалось, что людям не нравится мое «вулканское занудство», а чужое спокойствие каким-то образом выводит их из себя, — наконец сказал он. Сначала Джим хотел пошутить еще что-нибудь в ответ, но вдруг понял, что в реплике Спока содержался невысказанный вопрос (хоть он и утверждал, что вулканцы всегда задают вопросы прямо). Ему по какой-то причине было очень важно знать, не считает ли он — Джим — его занудство и спокойствие раздражающими. Насколько важно, что сквозь спокойное лицо снова начала проступать застывшая маска. Поэтому Джим осторожно положил свою руку на его предплечье поверх форменки, стараясь не касаться открытой кожи (раз в прошлый раз это вызвало такой странный и пока необъясненный эффект), и другим, более серьезным тоном сказал: — Я ими восхищаюсь. Честно. Возможно, потому, что во мне этого нет, не знаю. Но твое спокойствие, Спок, оно… Вдохновляющее?.. Сложно подобрать слово, но точно не раздражающее. Честно говоря, в последнее время я часто думаю, что бы ты сделал в той или иной ситуации: это помогает принимать более… дипломатичные и взвешенные решения. Получается, ты на меня хорошо влияешь, да? Неожиданно для самого себя Джим смешался, кашлянул. Повисла неловкая пауза. И тот факт, что со второй стороны не чувствовалось никакого понятного ему отклика, не помогал. Спок вообще как будто завис. — Ну что ж, вот и все, что я хотел сказать, — неловко выдавил Джим. Он даже не помнил, когда в последний раз так путался в словах и так волновался во время общения. Обычно такие вещи давались ему легко, как дыхание. И проблема была даже не в том, что его собеседник — вулканец. С инопланетянами он тоже находил общий язык. Но это… это был Спок. А те слова, которые он сейчас произнес, почему-то ощущались очень важными. — Теперь, как вы предположили ранее, мне надо куда-то себя деть на час и сорок пять минут. — Час десять. Ты не учел время, которое понадобится, чтобы расплатиться и дойти до места, а также тот факт, что мы уже какое-то время разговариваем. И я очень ценю твое отношение, Джим. И твою откровенность. То, что ты захотел поделиться со мной столь личными переживаниями, очень много значит для меня. Официант наконец-то поставил перед ними заказанную еду, и Спок, как ни в чем не бывало, занялся своей тарелкой. Джим же сидел как на иголках, бросая косые взгляды на вулканца. «Что это только что было?» — напряженно думал он, пытаясь углядеть ответ бесстрастном лице. По внутренним меркам Джима этот диалог ощущался более эмоциональным и значимым, чем любые пылкие признания в любви, которые он когда-либо произносил. Но, возможно, это всего лишь его собственная фантазия? Значило ли это то же самое для Спока? Что вообще говорят вулканцы в таких случаях? С уверенностью можно было сказать только одно: пауза в разговоре затягивалась — что очень отличало этот обед от всех их предыдущих совместных обедов. «Интересно, Спок это заметил? И сделал ли какие-нибудь выводы? А может, наоборот рад, что назойливый землянин наконец не мешает ему спокойно есть еду, пока она не остыла?» Джиму же кусок не лез в горло. — Знаешь, — наконец сказал он, не в силах выносить гнетущую атмосферу, которую, вероятно, чувствовал лишь он один, сам себе ее придумав. Ему стоило переключиться на нейтральную тему, но упрямство не давало это сделать. Наоборот, толкало его на то, чтобы продолжать ковырять неловкую ситуацию. — Мне тоже было приятно поделиться этими переживаниями с тобой, Спок. И мне бы очень хотелось чаще разговаривать с тобой о… более личных вещах, но я частенько сомневаюсь, насколько это будет уместно с точки зрения вулканской культуры. Тем более что вы, вулканцы, не любите делиться личным. — Как я уже говорил ранее, ты можешь выбирать любые темы для разговора и задавать любые вопросы, — пальцы Спока сжали вилку чуть сильнее, и она неприятно скрипнула по тарелке. — Я обязательно постараюсь как можно более подробно на них ответить или подобрать соответствующие материалы. Если это, конечно, не будет касаться государственных тайн Вулкана. Вспомнив их последнюю игру в шахматы, когда Спок собственно и разрешил ему спрашивать о чем угодно, странную неловкую ситуацию с рукопожатием и не менее странную реакцию Спока, Джим почувствовал себя еще более неловко. Это ощущение почему-то разозлило его и заставило задать гораздо более провокационный вопрос, чем он изначально собирался: — В таком случае давно хотел спросить: как вулканцы выбирают себе пару? Как-то высчитывают эту самую ментальную совместимость? Есть какая-то формула? Если это, конечно, не государственная тайна — он хохотнул и тут же посерьезнел. — Ну или если этот вопрос не покажется слишком личным. «Молодец, — подумал он про себя. — Давай доведем неловкость ситуации до предела, так держать». Спок чуть поджал губы, видимо, недовольный таким выбором темы, но тем не менее ответил: — Как правило, супруга или супругу подбирают старшие родственники, исходя из соображений логики и целесообразности. Большинство вулканцев сватают еще в раннем детстве. Джиму показалось, что он налетел на стену. При этих словах он почувствовал возмущение и недоумение от таких отсталых обычаев у вроде бы прогрессивного народа. Но все эти соображения затмевал собой страх, холодными щупальцами сдавивший желудок. — Так у тебя тоже есть невеста? — наконец выдавил он, с трудом заставляя себя вытолкнуть этот страх в реальность. — Нет, к сожалению. Т’Принг, которую выбрали для меня в моей семье, отказалась иметь дело с таким полукровкой, как я… — И ты этим расстроен?! — воскликнул Джим, не в силах сдержать радостного облегчения. Но потом спохватился, что проявил грубость, и поспешно поправился. — В смысле, разумеется, такая причина отказа просто чудовищна, откровенный расизм. Это должно быть тяжело. Но ведь надо радоваться, что тебе, пусть и таким способом, удалось избежать этих замшелых традиций. Бррр, жениться на той, на ком сказали родители. Кошмар какой. Наверное, многие вулканцы втайне против? Или… ты ее любил? — Отнюдь нет, — Спок чуть качнул головой, будто бы отметая от себя очередную глупость, которую мог высказать только человек. — Мне лишь жаль, что для меня теперь недоступен столь легкий способ решить проблему брака. Мне придется каким-то образом найти себе пару самому. — Неужели эта перспектива настолько ужасна? — спросил Джим, внимательно вглядываясь в лицо собеседника. — В Звездном флоте столько разных людей и не только. Неужели ни с кем из них тебе никогда не хотелось попытаться построить отношения? Вопрос уже сорвался с губ, когда Джим понял, что зря его задал. Сейчас Спок скажет «нет», и что он после этого будет делать? Но Спок лишь задумчиво наклонил голову и вместо этого сказал совершенно другое: — Не знаю. К сожалению, это крайне сложно. Все иные расы придают очень большое значение чувствам. — А для тебя это совсем не важно? Этот странный диалог на грани провала так сильно захватил Джима, что он просто не мог перестать задавать вопросы, на которые боялся узнать ответ. — Чувства… — взгляд Спока сделался отсутствующим, будто он каким-то образом смотрел внутрь себя, — могут быть приятными, Джим, но совершенно не гарантируют хороших и крепких отношений. Тем более учитывая разницу традиций между расами, особенно в случае с вулканцами. Даже если бы я и был заинтересован в ком-то, как я могу быть уверенным, что из этого интереса может получиться что-то серьезное и стабильное? Взгляд темных глаз Спока вдруг сделался очень внимательным, будто бы прожигая голову собеседника насквозь, и вместе с этим каким-то грустным. Джим неловко кашлянул, стараясь подобрать слова, которые всё не испортят (если он еще этого не сделал). — Знаешь, обычно мы начинаем с чувств и надеемся на лучшее. Такой вот глупый человеческий метод. Иногда даже получается. Не хочешь попробовать? — Боюсь, нам пора идти, — как-то чересчур поспешно и холодно ответил Спок. — Однако этот разговор был чрезвычайно интересен, и мне о многом нужно будет подумать. Он так быстро встал со стула, что ножки неприятно заскрипели по металлическому полу. Джиму ничего не оставалось, кроме как последовать за ним к выходу из бара. В этот раз Спок шел впереди и очень быстрым шагом, будто пытаясь убежать от только что случившегося разговора. «Хотя это определенно нелогично,» — с горьким злорадством подумал Джим. Ему бы тоже очень хотелось убежать от неприятного ощущения, что он всё испортил своим напором, но не получалось. «Что ж, следователю определенно не повезет, — думал он, пытаясь переключить свои мысли на рабочий лад. — Ему придется иметь дело с «совершенно точно спокойным» вулканцем и совершенно точно раздраженным капитаном».