Секреты естества

Расстались бывший оруженосец и наследный принц почти сразу за воротами города. Эйдану нужно было на площадь, чтобы продать товары, раз уж он всё равно здесь, а Артуру прямиком в королевский дворец, но так, чтобы подозрительный вояка не прознал, куда именно он идёт. Отчего-то ему не хотелось раскрывать своей истинной личности до поры до времени. Возможно, всему виной странное поведение мужчины, и хоть Артур не волшебник, он всё равно побаивался. Как и его женщины, он одарил мальчика словами напутствия. Кроме послушания перед Господом, а также совета больше никогда не идти куда-то за златоглазым упырëм, Эйдан упомянул его навыки: — Ты неплохо справляешься, — говорил он. — Ещё пара толковых уроков, и ты сможешь эффективно защищать себя от вооружëнного пешего воина. — Не стоило. На самом деле, это Вы — хороший учитель. Эйдан поднял бровь: — Правда, что ли? — Артур кивнул, и тот хохотнул, почесав затылок, после чего признался: — Моя дочь ровно противоположного мнения. Артур усмехнулся и покачал головой. — Мой отец куда более некудышен в этом деле. Он пересел с телеги на Дикую ягоду и медленно поскакал по главной улице, а в груди сердце сжималось после разлуки. Пусть они и провели вместе совсем немного времени, семья эта была столь сплочëнной и дружелюбной к незнакомцу, вроде него, что создавалось ощущение, будто они знают друг друга довольно давно. Когда Эйдан исчез из поля зрения, его покинул и Мерлин, взлетев с его плеча в сторону Кецхераля. Артур даже и не надеялся, что тот пробудет с ним до самого замка, ведь отец его был не меньшим параноиком, чем отставной оруженосец, точно так же не имея претензий к золотому только в том случае, если оно на утвари, украшениях или монетах. В остальном он не только высказывал догадки, но и порывался проверить, а не волшебник ли это. И если он выяснит, что Мерлин всë это время прекрасно знал, где наследный принц, но не говорил чисто для забавы... Если задуматься, эта ситуация хорошо отражает схожесть волшебников с их богами. Ведь не было ни одной вменяемой причины, по которой Мерлин так поступил. Стражники у замка не сразу спохватились, когда он подъезжал к воротам. Проще было поверить в то, что им всего лишь показалось. Посетовав на стражу, Артур проскочил внутрь, и весь замковый двор огласил надрывный крик. Бедняга вздрогнул от неожиданности, а затем перед ним на колени бросилась женщина в одежде служанки, простерев руки перед собой. — Ваше Высочество! — провыла она и подняла голову. В еë искажëнных от горя чертах лица он узнал ту самую служанку, которая отговаривала его от похода за отцом, мотивируя это тем, что так будущее королевства будет в безопасности. Похоже, это был не просто первый аргумент, пришедший ей в голову, а она действительно придавала этому большое значение. Учитывая всë это, Артуру было... как-то неловко наблюдать за еë реакцией. Создаëтся впечатление, что он, ну, немного нехорошо поступил, да? Как ни странно, дальше всë прошло относительно предсказуемо. Стража засуетилась: кто-то бросился помогать Артуру слезть с лошади, кто-то — рассказывать государю о случившемся чуде. Тот пришëл, увидел сына и как упал на колени. Не подумайте, не перед Артуром, а перед Господом, вернувшим заблудшую душу в отчий дом. "А как же Старые боги?" — недоумëнно подумал Артур. — "По плану Мерлина это же они приведи меня сюда" Общественности было объявлено, что наследного принца под своим крылом укрыл от всяческих бед Ангел Господень. Не иначе, как Божьим проведением, отрок вернулся в отчий дом. Когда наедине отец попросил объясниться, Артур улучил момент и немного перефразировал его слова. Как бы сказал то же самое, но чуть-чуть по-другому. Но тот даже слушать не стал. Это, честно говоря, повергло Артура в шок. Почему за спасение сына он молил Господа, а когда тот правда вернулся и сказал, что, мол, "всë так и было, Отец послал мне испытание, но я его прошëл, и Он разрешил мне вернуться домой, в общем, как ты и сказал", ему всë ещё нужны объяснения? Почему эти люди верят в Бога и чудеса, связанные с ним, но вот только не тогда, когда это действительно необходимо? Как ни странно, в том, чтобы придумать достаточно правдоподобный миф о своëм исчезновении, Артуру помогла встреча с Алани и еë семьëй. Он так и сказал: — Я вышел на конную прогулку по лесу. Так получилось, что я не справился с лошадью и та оставила меня одного. Тогда-то мне и повстречались на пути работорговцы. Они быстро продали меня одному господину в почтенных летах, даже не подозревая, что я принц. Кажется, они даже сделали ему скидку за то, что я не имел каких-то полезных навыков, которые могли бы помочь по хозяйству человеку, ищущему себе прислугу. В целом, он относился ко мне, как к рабочему, а не как к рабу, и даже платил мне, — на этом этапе он продемонстрировал отцу деньги, оставшиеся после службы. — В конце концов, он поинтересовался, каким образом я попал к работорговцам. Я рассказал ему, разумеется, опуская подробности о своëм происхождении, и он так проникся моей историей, что дал коня, припасы и отпустил восвояси. Сам он был бы, может, и рад проводить меня до Камелота, но был слишком стар для долгих переправ. Как бы то ни было, на обратном пути я снова попал в засаду, только не работорговцев, а охотников. Однако те оказались столь немощны, что мне удалось сбежать. Правда в процессе побега я заблудился. И уж не знаю, что бы со мной произошло, если б одна семья не приютила меня и не проследила, чтобы на сей раз я уж точно добрался до нужного места. Всë это время отец слушал молча, но на этом моменте истории ему вдруг понадобились подробности, поэтому он спросил: — Что за семья была? — В лесу я попался на глаза девочке, Алани. С матерью Айфе она собирала грибы в лесу. Они спросили, что я делаю один в лесу, а я им и ответил, на что мне было предложено пройти к отцу семейства, который знал, как дойти до Камелота. Его звали Эйдан. Я заночевал у них, а на следующий день мы отправились в путь. Так я и оказался здесь. — Что ж, — кажется, его устроило такое объяснение. — В таком случае, стоит отблагодарить этого господина за спасение наследника престола. — Вообще-то это Алани заметила меня в лесу. Так что это еë в первую очередь стоит благодарить. Но отец просто как будто даже не услышал. Вскоре он распорядился собрать подходящие подарки для спасителя. На этом моменте Артур слегка испугался, ведь как было бы неловко, если б он выдумал историю о своëм чудесном спасении простым крестьянином? С другой стороны, он мог бы сказать, что, мол, не помнит, где жили приютившие его люди. Он ведь мог просто не вспомнить? В любом случае, как и говорил Мерлин, в историю поверили все. Даже Моргана, которая с детства относилась ко всему с известной долей скептицизма. Взять хотя бы еë высказывания в сторону Годрика Деревянный меч... — Интересно, почему отец вдруг спохватился преподнести Эйдану дары, да ещё и лично? — размышлял Артур, когда разговаривал с ней на эту тему. — А что ты рассказал ему об этом человеке? — она высказала несколько странное предположение: — Может, он понял, что это какой-то из его знакомых? Он же участвовал в сражениях. Может, там они и пересеклись? — Я же только имя ему и сказал, — пожал плечами Артур. — Ну, и о том, что живут они в деревушке на краю леса. К тому же, Эйдан упоминал, что был оруженосцем. Отец и рыцарей-то своих не в состоянии запомнить, если они не входят в его ближайший круг, а ты говоришь. В разговоре с подозрительным, но, видимо, не столь проницательным отцом он старался опускать как можно больше деталей. Не хотелось подставить Мерлина, который, хоть и поступал странно от начала и до конца, всë-таки не был плохим человеком. Вскоре отец сообщил, что они не только вместе заедут к этому Эйдану, местонахождение деревушки которого вполне себе известны картам, но и поедут дальше, в Кецхераль. Он решил, что его восьмилетнему сыну вот как раз самое время познакомиться со своим престарелым женихом. По какой-то причине это возмутило Артура. Как ни странно, знакомство с Мерлином само по себе не вызвало у него каких-то негативных эмоций. По первой он весело проводил с ним время не как обещанный старику ребëнок, а как просто слуга. Ну а когда с обеих сторон карты были раскрыты, он уже привык к Мерлину. Ему было прекрасно известно, что король Кецхераля — не какой-нибудь там странный дед, которого разница в возрасте только раззадорит. Вообще ничего, кроме странных выходок, очевидно, произошедших от длительного общения со Старыми богами, не сигнализировало о каких-либо девиациях. Он даже не выглядел, как какой-то мерзкий старик, с морщинами по всему телу, бородавками, без половины зубов, возможно, скрюченный и с проплешинами. Он выглядел лучше его сорокалетнего отца... Но ведь отец думает, что Артур ничего о нëм не знает, кроме того, что тот в качестве закрепления мирного соглашения попросил не чего-то, а новорождëнного сына в мужья. Мало ли, что можно подумать о таком человеке... Ладно, если у тебя просто нет другой подходящей кандидатуры, но у него же перед глазами был на днях овдовевший и даже согласный на невольный брак нынешний король. Теперь-то Артур понимает, что, если б перед Мерлином встал выбор, выйти за Утера или воевать, он выбрал бы второе, но вот Артур из прошлого не был столь осведомлён. Но особо не переживал, ибо был уверен, что встреча эта произойдёт не скоро. А отец такой: — Тебе будет полезно встретиться с ним. Артур, лишь из любопытства представив, что было бы, если б он уже не имел никакой информации о Мерлине, так заигрался, что взаправду почувствовал себя не в своей тарелке. Моргана же напротив, упросила отца взять еë с собой. Насколько он понял, такое рвение обусловлено неожиданно возникшим желанием увидеть город волшебников. Но Артур всë равно подумал, не кажется ли ей, что это может быть не самая приятная поездка? В любом случае, даже если изначально отец не планировал брать еë с собой, он всë равно смерился. Маленькой воспитаннице короля разрешали всë, чего бы ей не хотелось. Это Артура-то бесило страшно, а уж Алани с папашей, который всë "мужское" ей напрочь запрещает, точно б не смогла спокойно реагировать, произойди подобное на еë глазах хотя бы пару раз. Артур был уверен. Конечно, Утер не какой-нибудь неудачник. Человек, у которого есть меч с золотой рукоятью, бесполезный именно по этой причине и оттого надобный лишь для красоты, априори не может путешествовать просто с лошадью, запасами и двумя детьми. Нет, ему нужна роскошная повозка, которую достают раз в год по особым случаям, чтобы государь не выглядел совсем уж бедным, с десяток добрых рыцарей и куча слуг. Там, где рыцари, есть и оруженосцы, если отряд не состоит полностью из Господних засланцев, вроде Годрика Деревянный меч. За ними следом тянулась целая тележка еды, а за ней — ещё одна, с подарками. Лично Артур ещё не приехал, а уже испытывал ужасный стыд. Он пытался сказать отцу, что Эйдану наверняка этого всего не надо, но тот не слушал. Артур предполагал, что Эйдан почти наверняка не откажется от подарков, потому что это попросту глупо, но и примет их не то, чтобы с великой благодарностью. Несмотря на общую подозрительность, в этом вопросе отец был совершенно слеп, поэтому вряд ли этот кусок тревожного камня что-то заметит, а вот Артуру будет неловко. В общем, Артуру очень не хотелось заявляться в скромный дом, бывший ему приютом, с этим обозом, поэтому каждый час поездки длился вечность. Когда, с удивительной точностью обнаружив нужный дом, их многочисленная делегация остановились у ворот, Артур почувствовал, как его уши горят. Удивительно, как их разношëрстная делегация оказалась незамеченной, но в любом случае это быстро исправил один из рыцарей, постучавший в ворота дома. Дверь открыл Эйдан. Мужчина оглядел толпу людей, собравшихся у его порога, и пусть он не до конца понял, что происходит, в его взгляде читалось то, насколько глупой кажется ситуация. Утер вышел вперëд, показывая себя, и на лице Эйдана можно было заметить узнавание. Он хмыкнул и произнëс: — Плохо выглядишь, дружище. Утер лишь пожал плечами: — Восемь лет прошло. Артур, в это время занятый тем, что пытался слиться с первым снегом, насторожился. — Не оправдывай себя, — снисходительно попросил Эйдан. — Распустил нюни и на самого себя перестал быть похож. Как у тебя хватило смелости явиться ко мне на порог? До этих слов Артур и не думал, что ситуация может стать хуже, чем он себе нафантазировал. Оказалось, впрочем, что не только Артур несколько приврал о своей личности. Представившись бывшим оруженосцем, Эйдан сильно поскромничал, ведь на самом деле он был прославленным рыцарем, носящим прозвище Ржавый меч. И пусть оно не звучало солидно, однако этот близкий друг короля Камелота получил его, когда ржавым мечом сразил могучего монстра, до той минуты положившего несколько десятков славных рыцарей. — Не то, что этот твой Деревянный меч, — заметил Эйдан, когда пояснял Артуру, а заодно и всей делегации, кто он такой. — Ну да, Деревянный меч звучит, как что-то, подвластное только великому таланту, — что и говорить, Артур не выказал того восхищения, на которое рассчитывал гордец. — А Ржавый меч звучит совсем как-то убого... — Да что ты понимаешь, мальчишка? Воссоединение давних "друзей" происходило не вполне гладко. На каком-то из этапов тот и вовсе предпочëл отвести Артура в сторонку и устроить ему допрос, нежели утомлять себя разговорами с Утером. Это уже не первый раз, когда Артур встречал такую реакцию на отца от разных людей, которые были хорошо с ним знакомы. Это уже становилось неким показателем. На бедолагу посыпались разного рода типовые вопросы, большинство из которых состояли из слов "как", "ты" и "мог", на что Артур ответствовал: — Вообще-то я не так уж и соврал. — Да ну? — наиболее активной в этом деле была Айфе. — Ты назвался чужим именем и лгал нам, что ты всего лишь бедный слуга, тьфу! — Эй, несмотря на то, что я действительно солгал насчёт имени, всë остальное было чистой правдой! Он рассказал им всë, как было на самом деле, но, конечно же, скрыл детали о том, кто конкретно был тем самым "знатным волшебником". Только добавил в конце: — Только давайте вы не будете обсуждать подробности с отцом? — А чего это вдруг? — Алани подозрительно сузила глаза. — Ты и ему наврал? — Ну, разумеется, — без доли стеснения признал Артур. — Представляешь, как изменилось бы его отношение к ситуации, если б он узнал, что я стал жертвой не прискорбных обстоятельств, а самоуправства? Он бы голову мне откусил! — И то правда, — Эйдан как-то разочарованно вздохнул. — Если б я был на его месте и услышал от своего сына подобную историю. В случае, если это действительно правда, конечно же... — Да точно Вам говорю! — ...я бы немедленно завëл новую жену и молился о рождении ещё хотя бы одного наследника. Понимаешь, ничего плохого не хочу сказать, но... Серьёзно? Чуть не утонул из-за лошади и пошëл неизвестно куда с незнакомым волшебником? Тебе повезло, что ты вообще жив остался! — Ты драматизируешь. Я же в итоге вернулся домой. Айфе сложила руки на груди и подняла бровь: — Тебя чуть не пустили под нож какие-то задохлики в лесу. — Но не пустили же! Какого чëрта? Его отец родной не ругал так, как эти трое! Зажали его в углу и давай причитать... Конечно, больше всего внимания занимал король, даже если всë указывало на то, что в этом доме он нежеланный гость. Из их перепалок, состоящих из случайных фраз, пришедших отцу в голову, и колкостей Эйдана, Артур понял суть. В общих чертах. Случилось так, что Эйдан действительно был одним из выдающихся воинов армии Камелота. С вражескими волшебниками у него был разговор короткий и крайне эффективный. Он без труда распознавал все их уловки, по типу подмены лиц и прочего кощунственного обмана. Был в этом настолько хорош, что можно было подумать, будто это его хобби. За время войны у него, само собой, накопилась особая неприязнь к волшебникам, из-за чего он уверился в том, что златоглазых демонов просто необходимо уничтожить. Однако Утер, потерявший жену и даже в глаза не видевший их единственного совместного ребёнка, так расчувствовался, что решил положить конец войне, подписав мирный договор. Чем подставил того самого сына, но это уже детали. В свою очередь, Эйдана это так взбесило, что он просто продал свой дом в Камелоте, предал товарищей по оружию, заведя жену, и удалился в лес, в равной степени далеко как от Камелота с его королём-неудачником, так и от Кецхераля с его мерзопакостными волшебниками. Навек забыв о таком неблагодарном деле, как рыцарство, он жил спокойно до сего дня. А пока взрослые высказывали друг другу претензии, дети были сами по себе. Артур наконец-то расслабился, потому что от него отстали, а вот Моргана с Алани принялись знакомиться. Точнее, первая просто смотрела, очевидно, ожидая каких-то действий от более низкой по статусу девушки. Та тоже это заметила. Она покосилась на юную воспитанницу короля и предупредила: — На меня не смотри. Я выросла в деревне и не знала даже того, что мой отец — какой-то прославленный воин, оказывается, не говоря уже об этикете. Артура восхитило то, как она и бровью не повела, говоря всё это, в то время как он сам краснел со стыда, силясь забраться на лошадь на глазах у высокопоставленных волшебников. Воистину простота существенно облегчает социальную тревожность. Моргана всë поняла и без лишних слов зашла девчонке за спину. Мягко касаясь, она наклонила еë так, как ей показалось достаточно, и попросила немного так постоять. Затем снова вышла перед ней и совершила поклон, едва заметный по сравнению с тем, как раскорячилась Алани. — А теперь выпрямись и представься, добавив в конце "моя леди". — Меня зовут Алани, моя леди. — Рада знакомству с тобой, Алани, — Моргана удовлетворëнно кивнула. — Впредь зови меня леди Моргана. — Как на людях, так мы леди Моргана, — буркнул Артур, не в силах терпеть сие представление. — А про Годрика Деревянный меч ты совсем не аристократично выражалась. Алани подивилась: — Неужели Вам тоже показалась сомнительной история Годрика? — Конечно, — Моргана смахнула волосы с плеча, как будто еë поразил внезапный гнев на рыцаря с деревянным мечом. — Как вообще может восхищать подобное безрассудство? Девочки плотно разговорились на эту тему. Большинство из того, что они сказали, было перечислением главных недостатков этого славного рыцаря. И, к сожалению, почти со всеми из них трудно было поспорить. Ближе к концу этого непрерывного оскорбления Артурова кумира Моргана как бы подвела итог: — Они считают удивительными все эти подвиги, которые Годрик совершает с помощью лишь деревянного меча. Но лично я была бы больше удивлена, если б он женился! — Точно! — согласно воскликнула Алани. — До сих пор не могу поверить, что он отверг леди Габриэллу! Девочка, всю жизнь прожившая в небольшой деревеньке, и аристократка настолько быстро нашли общие темы для разговора, что даже Эйдан с Утером, занятые обсуждением ошибок прошлого, отвлеклись на них. — Впрочем, — после недолгой заминки продолжил их прежний разговор Эйдан, — из твоего сына ещё может выйти толк. Он сообразительный, пусть и чересчур мечтательный, на мой взгляд. Молю Господа о том, чтобы он стал лучшим правителем, чем ты. — Артур говорил, что ты показывал ему движения с мечом. И был не против и дальше наставлять его в этом направлении. Эйдан подозрительно нахмурился и сложил руки на груди. — Ну, было такое. — Не изменил ли ты своим словам, когда узнал, кто он на самом деле? — Мальчуган не виноват в том, что он — твой сын, — категорично заявил Эйдан. — Так что если будет у него такое желание, он может приезжать и учиться у меня. На этом договорившись, король и его свита засобирались. Эйдан явно показал, что совсем не в восторге от идеи приютить в своëм маленьком, но уютном домике всю эту ораву. К тому же за годы неприязнь к Утеру нисколько не утихла. Детям пришлось попрощаться с новой подругой, однако Моргана одолжила Алани любовный роман, который читала в дороге. Так что та должна будет однажды встретиться с воспитанницей короля, чтобы вернуть его. Обе были рады возможности встретиться снова. Только они тронулись, как Артура захлестнули новые тревожные мысли. Дело в том, что он совсем забыл о маленьких служках, с которыми по воле случая ему пришлось общаться в Кецхерале. Причина такой забывчивости тоже была, ведь не то, чтобы ему было прям важно, что эти недружелюбные смерды о нëм подумают. Даже интересно было посмотреть на их лица, когда они осознают, что долгое время вели себя столь неуважительно по отношению к венценосной особе. Это с одной стороны. Но с другой... они, вроде как, подружились? Да, это, как назло, произошло где-то в конце, но было всë равно неловко. Ни с кем из спутников Артур не мог поделиться мыслями, и так, мучимый тревогой, он и доехал до славного града Кецхераля. Пока их величественная процессия плелась по центральной улице, люди с удивлением оборачивались на них. Артур был рад, что сидит в карете. Он бы начал сгорать от стыда намного раньше, если б его среди всех этих вооружённых бойцов заметила та милая женщина, продававшая ему диковинки, или дядюшка, который думал, что он просто бедный немой служка. В самом замке как будто не было какой-то прям уж знаменательной реакции. Люди шли, оборачивались на них с интересом, а затем возвращались к своим делам. Никакого излишнего уважения, как и всегда. Когда пришло время выходить на свет Божий, их встречала делегация из наиболее важных сановников во главе с Гаюсом и Мерлином. Но и то выглядели они не прям торжественно. Гаюс вообще закономерно был в явном недоумении. Когда его король говорил, он, похоже, даже и не слушал. Но и тот хорош. Насколько Артур понял, Мерлин не имел привычки давать кому-то более адекватному писать за него речи. Нет, он с превеликим удовольствием делал это сам, задействуя при этом определëнную творческую жилку. Так пройтись катком завуалированных оскорблений по весьма широкой публике нужно ещё уметь. И в конце он решил подбросить разъярëнной собаке в лице Утера кость, протянув его сыну футляр, объяснив, что это подарок в честь его чудесного возвращения. — Вы наверняка не знаете об этом, Ваше Высочество, но я молил Старых богов о Вашем благополучии. "Да ладно, мы же оба знаем, что ты даже понарошку поленился сходить" — чуть не сказал Артур. Потом и вовсе отец настоял: — Господь уберëг его в пути. Мерлин пожал плечами, как бы говоря "как скажете". К этому моменту Гаюс уже какими-то абсолютно дикими глазами посматривал на Мерлина. Все остальные тоже были не в восторге, но у этого старика было такое лицо, словно секунда отделяет его от того, чтобы встать в центре между ними всеми и громогласно накричать на своего короля. Артур сдуру решил подыграть и с наигранным восторгом спросил, глядя Мерлину прямо в глаза: — Ваше Величество, могу я прямо сейчас открыть? Тот поморщился, словно прожевал недозревшую хурму, и поспешил отмахнуться от Артура с его нелепой игрой: — Не торопите события. Вы ещё успеете наиграться, — остальным же он сказал следующее: — Похоже, вы проделали долгий путь. Предлагаю вам разместиться для отдыха в покоях, которые мы для вас приготовили. Путь вам укажет наш сенешаль. Зовите его, м-м, сэр Гаюс. На этот раз поморщился старый сенешаль. В среде волшебников не просто не в ходу использовать сей общепринятый титул, но и незазорно было насмехаться над ним. С другой стороны, а что поделать, если у иностранцев так принято? Само собой, после этого Гаюсу ничего не оставалось, кроме как повести всю эту толпу по замку. Артуру же не хотелось отвечать на вопросы старика, которые могут у того возникнуть, поэтому он нажаловался, что сильнее всех устал в путешествии и хотел бы, чтобы ему показали комнату первому. Сделано это было для того, чтобы всегда были свидетели, при которых разговаривать на щекотливые темы не пристало. Пусть Мерлин сам с этим разбирается. Он, между прочим, тоже принимал в этом участие. Выделенные ему покои были просторны, но какими-то особыми роскошествами малость обделены. Оно и не мудрено — слишком мало прошло времени со дня окончания войны, Кецхераль пока не мог позволить себе тратиться на ерунду. Раз уж на то пошло, покои самого Мерлина тоже были не богаты. Как бы то ни было, здесь он и решил схорониться до тех пор, пока не придëт пора отъезда. Чтобы скрасить время ожидания, он взял в руки ножны. Сделаны они были искусно, Артур был доволен. А вынул он из них меч, словно выкованный из чистейшей воды священного ручья. Оружие столь невероятной красы, что, признаться, на какое-то время загипнотизировало Артура. Он жалел, что пока владеет мечом недостаточно для пользования столь потрясающим клинком. Ему казалось, что он ещё недостоин. Станет когда-то, но не сейчас. Его отвлëк стук в дверь. Артур насторожился. Он не хотел видеть вообще никого, кроме Мерлина, и то потому, что максимально маловероятны какие-то каверзы с его стороны. Само собой, меньше всего он хотел пересечься с Гаюсом. Но сразу после него идëт Моргана. У негодяйки точно был нюх на подозрительные стечения обстоятельств. — Войдите, — произнëс Артур, с опаской глядя на дверь. Ну а что ему оставалось делать? Единственные люди, которые знали, что сии покои не пустуют, также подозревали, что уж за полчаса он вряд ли успел куда-то подеваться. В такой ситуации было странно вот так сидеть и молчать. К его неудоврльствию, за дверью оказался Гаюс. Лицо его было тëмным, как у тучи. Однако вскоре на лице отчего-то мелькнуло удивление. На краткий миг, потому что дальше он собрал все силы в одном тяжëлом вздохе и спросил: — Во-первых, я бы хотел знать, откуда у тебя этот меч? — Странный вопрос. Вы ведь в компании прочих видели, как Мерлин передал мне его. — Ладно, ты прав, чëрт с ним с мечом, — Гаюс устало потëр переносицу. — Объясни мне лучше, что за цирк вы тут устроили? — А почему Вы сразу Мерлина не спросите? Неужто опасаетесь, что он откажется что-либо Вам говорить? — Артур сузил глаза, принимая тактику перенаправления атак противника на союзника посолиднее него самого. — Признаться, я был удивлëн, что он ничего Вам не рассказал, учитывая, что Вы — его главный советник. Доверенное лицо, правая рука... — Так, ты мне зубы не заговаривай, мальчишка. Отвечай на вопросы, покуда спросили всë же тебя! Артур не стал долго сопротивляться. В этом не было особого смысла. Ведь, в конце концов, в его поступке не было ничего криминального. Есть сомнения в том, что сам Гаюс поступил бы на его месте иначе. Что он, сказал бы, что хватит к нему относиться, как к слуге, ведь он — настоящий принц? Да его бы сразу отправили прямиком к странноватому папаше! Да, Мерлин, знавший обо всём практически с самого начала, не придал этому значения, но вот Гаюс, если б знал, точно заставил бы его это сделать. Только Мерлину казалось хорошей идеей играть в такие игры. У Гаюса же голова начинала раскалываться тут же, стоило только подумать, что было бы, если б Утер обо всём узнал. Собственно, Гаюс был в ярости, но больше всего его переполняла такая тревога, словно это самоубийственное безрассудство не в прошлом, а в моменте. Самое главное, теперь было решительно непонятно, что делать дальше. Хотелось задавать вопросы, на которые вряд ли можно получить вразумительный ответ, по типу "Ты совсем идиот?" и "Чем ты вообще думал?". Было как будто бессмысленно отчитывать Артура, потому что тот такой маленький, а уже мыслит примерно так же, как старик с деменцией (очевидно, потому что вот Гаюс — нормальный старик, и у него даже в мыслях не было ничего похожего). Плюсом его воспитанием занимается совершенно безнадëжный тип. В этом плане Гаюс мог понять желание Артура сбежать с кем-нибудь, пусть это и подозрительный старик в глухом лесу. — Нет, всë равно не понимаю, — оборвал свои мысли Гаюс. — Ты хоть представляешь, насколько велик был шанс попасть не в те руки. Тебя могли схватить любители детишек или просто странные люди. Нельзя просто так идти за незнакомцами! — Да я же объясняю, что был в тот момент немного не в себе, — надулся Артур, для которого это было уже не первое поругание посторонними дедами. — Между прочим, это две разные ситуации. Он же не выцепил меня в лесу, когда я просто прогуливался. Он спас меня, когда я тонул, а затем пытался уговорить меня вернуться в отчий дом и отказывался брать с собой. Это намного меньше похоже на очевидное поведение душегуба. — Запомни, дитя, как бы он не выглядел, ни за что нельзя отправляться куда-либо с незнакомцем, намного старше и с большой вероятностью сильнее тебя, — напутствовал Гаюс, тыча указательным пальцем в его направлении. — А с Мерлином я ещё поговорю, можешь не волноваться. На это Артур ему простодушно заявил: — При всëм уважении, Вы только зря потратите время. Гаюс нахмурился, сложив руки на груди: — Ты так думаешь? — Практически уверен. Старому сенешалю стало как-то неуютно от его слов. Пока жил в замке, мальчик проводил с королём больше времени, чем сам Гаюс, и определëнно какие-то недалëкие от правды выводы сделал. Как будто к его мнению стоило прислушаться. Хотя определëнно радует, что маленький принц — совсем не дурак. Возможно, у Камелота правда есть надежда на процветание. Покуда их будущий король держит этот меч в руках. Гаюс решил, что хотел бы поговорить с Мерлином если не о возмутительности его поступков, что и правда виделось ему, как бессмысленное сотрясение воздуха, то хотя бы об этом мече. Учитывая место, где вещица хранилась долгие годы, у него накопилась масса вопросов. Задавать их Артуру бессмысленно — это Гаюс понял по ответу мальчишки на первый вопрос. Наверняка если продолжить спрашивать, тот без стеснения будет валить всë на Мерлина и делать вид, что до сегодняшнего дня и знать не знал о мече. Хотя это точно не так! И если рассказать ему о великом значении сей реликвии, он будет строить дурачка и нести бред по типу "Неужели Его Величество даровал мне такую большую ценность?". Близко познакомившись с Мерлином, неокрепший ум узнал многое и о подлости. Разумеется, когда Гаюс пришëл на разборки в королевские покои, хозяина уже не было. На что он надеялся, придя сюда? Вещи в комнате были разбросаны так, словно здесь была драка, но очевидно, после отъезда Артура домой всë вернулось на круги своя. Ушëл на прогулку, даже не позвав своего пособника, чтобы тот, как обычно, нëс за ним ветки, птичьи гнëзда и прочий мусор. Как и маленький гадëныш, он очень не хотел попасться Гаюсу и отвечать на вопросы. Однако вечно-то скрываться ему не удастся! Когда-нибудь ему нужно будет рассортировать документы, и тогда... С другой стороны, что за детский сад? Ладно, Артур. Ему восемь. Но Мерлин-то. Вестник богов вообще может сказать, что так было нужно, и даже не пытаться боле отвечать на вопросы, Гаюс ему ничего не сможет сделать. Сенешаль, в общем-то, оказался прав. Мерлин действительно под видом прогулки малодушно сбежал. Он тоже осознавал, что мог в ультимативной форме отказать в каких-либо объяснениях, но как-то всë-таки нехорошо поступать подобным образом со своим другом. Поэтому он просто мысленно извинился перед Артуром. Схорониться он решил в заброшенном саду под замком. Некогда величественные колонны сада былых времён чудом уцелели после войны, однако никто не стал его восстанавливать. Проблема была в расположении — он находился практически у самого берега холодного пролива, где регулярно задувал сильный ветер. Очевидно, так не задумывалось изначально. Ещё несколько сотен лет назад вода наверняка была далеко. Сейчас никто не желал приходить в это место. Кроме Мерлина, которого пленяла суровая красота древних руин и пожухлых остатков насаждений, с наступлением зимней поры грозящихся обратиться в пыль под ногами. Гаюс не знал о том, что королю приглянулось это отсыревшее, гиблое место, потому что сенешаль в принципе скептически относился к его прогулкам, а потому и не сопровождал никогда. Он с большей вероятностью подумает, что Мерлин отправился в сторону леса, изобилующего разными «материалами». Стоило Мерлину подумать об этом, как вблизи послышались шаги. К счастью, не было похоже, что они принадлежат Гаюсу. Король обернулся. Оказалось, сюда забрела воспитанница Утера. Девочка запомнилась ему тем, как пристально она на него смотрела. Не сводила глаз. И вдруг появляется в этом богом забытом месте. "Она следит за мной?" — насторожился Мерлин. Сделав вид, что прям не ожидала здесь никого встретить, она робко поприветствовала его. Мерлин же в этот момент подумал, что они в этой семейке все такие артисты. — Не стоит ли Вам отдохнуть с дороги, юная леди? Она вдруг замялась. Так странно, рядом с братом она и вполовину не выглядела столь же робкой. — На самом деле, я хотела бы поговорить с Вами. "Это-то я уже понял" — чуть не вырвалось у него, но он лишь вопросительно поднял бровь. — Я... — она зажмурилась, сжала кулаки, собралась с силами и вдруг выпалила: — Кажется, я — волшебница! — Чего? — Пожалуйста! — маленькая леди сложила руки в молитвенном жесте. — Помогите мне! — И с чем, ты хочешь, чтобы я тебе помог? — Помогите избавиться от этого! — наивно заявила девочка. — Мне страшно! — Постой, постой! — Мерлин даже несколько растерялся от такого напора. — С чего ты вообще это взяла? — Мне снятся сны, — сглотнув ком в горле, ответила девочка. — Вещие. — Так это ж хорошо, — даже и не сразу понятно, где здесь трагедия. — Ты уверена вообще, что тебе точно снятся вещие сны? Может, ты просто не в себе? — Я в полном порядке, — заявила она, а затем отвела взгляд и уточнила: — Кроме этого, разумеется. — Ну, а почему ты сразу решила, что это именно магия? — продолжил сомневаться Мерлин. — Не думала ли ты, что это, например, Иисус Христос пытается связаться с тобой? Ты вообще пробовала ходить в церковь после подобных инцидентов? Моргана пристально на него посмотрела. Ближайшее окружение, вроде опекуна и служанок с фрейлинами, было набожным. Даже излишне. И по какой-то неведомой причине они с названным братом как раз наоборот, относились скептически. Она не могла говорить за Артура, но вот ей самой словно не везло на этом пути. То святые отцы попадались либо неубедительными, либо плутоватыми, то опекун подавал не лучший пример, отторгая от послушания Господу совершенно безответственными побегушками в церковь в любой непонятной ситуации. В одном они с братцем были схожи — за их короткую жизнь им ни разу не удавалось запечатлеть каких-либо признаков существования Бога. На еë вопросы те самые неубедительные святые отцы говорили что-то по типу: — Но как же так, леди Моргана? Посмотрите на мир вокруг, на солнце, на дождь, на грозы? Как Вы иначе объясните это? Разумеется, никак, но и веры это отчего-то особо не прибавляло. В итоге, она сузила глаза и заявила: — Вы сомневаетесь в моих суждениях. Король поднял бровь: — А не должен? Девочка замолчала, даже и не зная, что ответить. Доказательств у неë не было. И его сомнения весьма справедливы. Мерлин сложил руки на груди и тяжело вздохнул. — Были ли у тебя какие-то другие признаки? Кроме вещих, как ты говоришь, снов? Даже в вопросе слышалось недоверие, и это начинало бесить Моргану понемногу. Но она всë-таки ответила: — Однажды посреди ночи после подобного сна в покоях сами по себе зажглись свечи. — Ну да, тоже о многом не говорит. Их всë ещё мог зажечь кто угодно, пока ты его не замечаешь, — задумчиво произнëс Мерлин, а когда увидел на лице девочки выражение полной безнадëги, сжалился над ней: — Знаешь, есть один способ проверить, который никогда ещё на моей памяти не ошибается. Моргана тут же взволновалась: — Чего же Вы раньше не сказали? Устроили мне тут допрос. Проверьте же скорее! — Конечно, потому, что всё не так просто, — Мерлин отчего-то поморщился, взмахнув рукой. — Это очень опасный метод. Если ты вдруг не волшебница, это место нанесëт непоправимый удар по твоей психике. — Я готова, если это убедит Вас. — И это то, ради чего ты готова пожертвовать собой? Не занимайся ерундой, девочка, и лучше просто пропей успокаивающих настоек. — Вы всё ещё настаиваете на том, что я сумасшедшая?! — Ты же попросила избавить тебя от магии. Я делаю это прямо сейчас. — Вы не избавите меня от магии, просто заявив, что еë не существует! — она притопнула ножкой из чистейшей ярости, и, неожиданно для обоих, из-под стопы вырвалась пламенная полоса, подпалив одежду подпрыгнувшего от неожиданности Мерлина. Моргана по первой испугалась, но быстро взяла себя в руки и бросила на старика взгляд, в котором читалось "Я же говорила". Задержалось неловкое молчание. Очень редко Мерлин мог почувствовать себя столь глупо. Однако скоро ему стало интересно: — Хорошо, а избавляться-то зачем? — Когда загорелись свечи, они подожгли тюль, а за ним мог сгореть и замок, если б я вовремя не проснулась, — чëтко выразила свою позицию юная ведьма. — Я не хочу, чтобы подобное повторилось. — Так для этого не обязательно избавляться от магии, — фыркнул Мерлин, сложив руки на груди. — Тебе всего лишь нужно научиться контролировать магию. Проще всего это сделать в процессе обучения основам. Это намного полезнее, чем занятия, направленные только на контроль. — Но это... — она глянула на него с сомнением, — это как будто... противу воле Божьей? Всякая магия, имею в виду. Мерлин поднял бровь: — А настоящая причина..? — Ну, все будут по-другому ко мне относиться, если узнают, что у меня есть магия. Его Величество, Артур... Я не хочу этого. В Камелоте ещё совсем недавно таких, как я, жгли на костре. — В таком случае, правда было бы прекрасно, если б магию можно было просто вывести из человека, как проказу? — усмехнулся Мерлин, подводя девочку к осознанию неизбежного. — Тогда бы и казнить никого не пришлось. — Ч-что Вы имеете в виду? — Правильно ты думаешь. Избавиться от магии невозможно! — Н-но как же так? — А ты что думала? Это всё равно, что вынуть все кости из тела, — сказав это, он задумался и в итоге пришëл вот, к какому выводу: — Даже не так, с костьми всë полегче, потому что их хотя бы частично можно удалить. А магию и по крохе не извлечь. — И что мне теперь делать? — Как и всем, — Мерлин просто пожал плечами. — Учиться ею управлять. Ты что, думаешь, одна такая? — А что конкретно я должна сделать? — девочка чуть-чуть успокоилась и стала прощупывать почву. А Мерлин задумчиво произнëс: — Ну, в первую очередь, думаю, ты должна отбросить веру в Иисуса Христа. Это основное, что нужно сделать, прежде чем пройти испытание Старых богов. — Испытание? — Да. Ты должна пройти его, чтобы Старые боги приняли тебя в своë покровительство. — А это... важно для обучения магии? Мерлин кивнул: — Так же важно, как и хороший учитель. — Тогда, если я пройду испытание, станете ли Вы моим учителем и проводником в мир магии? — вдруг взволнованно пролепетала маленькая леди. И видно было, что она не так уж и сильно хочет избавляться от магии. Даже если ей кажется, что близкие люди отвернутся от неë, она всë равно хорошо понимает, что магия могла бы быть весомым подспорьем в некоторых ситуациях. И если от магии невозможно избавиться, то ничего не поделаешь, правда? Она же честно пыталась найти способ, даже пришла за советом к одному из сильнейших волшебников, когда-либо ступавших по земле. Однако тот презрительно ответил: — Конечно, нет. Кто я, по-твоему, такой? Думаешь, у меня изо дня в день не хватает более важных дел? Девочка оглядела его с ног до головы. Старик стоял в безлюдном, полузаброшенном саду, а рядом с ним была корзинка с ветками, листьями, камнями и прочим мусором подобного рода. — Да как будто...не похоже, что у Вас прямо дел невпроворот. — Это... это просто выглядит не впечатляюще! — принялся оправдываться старик. — На самом деле все эти вещи очень важны. Но их ценность могут разуметь лишь сведущие. Тебе ещё многому в жизни придëтся научиться, прежде чем понять это! Это звучало так жалко и неубедительно, что Моргана даже не стала уточнять. Вместо этого она спросила: — Я разберусь с этим. Но как же мне пройти испытание? — Я же уже сказал. Отринь веру в Иисуса Христа. И расскажи отцу о магии, не стоит еë скрывать. Будь уверена, если тайна вскроется в самый неподходящий момент, будет только хуже. — Это-то понятно. Но а дальше-то что? — Вот как только будешь уверена, что больше не способна верить ни в кого, кроме Старых богов, и расскажешь отцу о магии, тогда я тебе и поведаю, что делать дальше. Мне, знаешь, не нужны проблемы ни с теми, ни с другими. — А как я пойму, что теперь-то точно верю? — Да что же это такое? — Мерлин нахмурился и сложил руки на груди. — Ты что же, даже самого простого не умеешь? — Я не говорю, что не умею верить. Я лишь хочу знать, как это можно проверить? — Вера — это слишком просто и чисто, чтобы задавать подобные вопросы, — ультимативно заявил Мерлин, покачав головой. — Если тебя спросят, веришь ли ты в то, что Старые боги существуют, и ты без тени сомнений сможешь ответить "да", это и будет явственней всего доказывать твою веру. Вот, например, ты веришь в Господа? — Ну... — Только честно. — Не так уж и сильно. Все вокруг меня верят, и я как бы должна, но, к сожалению, у меня нет к нему ничего, кроме безразличия. — А можешь сказать, почему? — Потому что... потому что я ещё ни разу не углядела каких-либо убедительных признаков Его существования. — Вот видишь, всему, что нужно, я уже тебя научил, — заключил Мерлин. — Ровно таким же образом найди причину верить или не верить в богов, покровительствующих всем волшебникам. Вера не обязывает что-то доказывать другим. Самой себе ответить "да" на вопрос, веришь или нет, только предельно честно, будет достаточно. На этом они и разошлись. Сразу после этого разговора Мерлин решил, что на сегодня с него, пожалуй, хватит прогулок. Пора возвращаться в замок, пока не произошло ещё чего-то из ряда вон выходящего. Очень хотелось поговорить об этом с Гаюсом, но тот, скорее всего, ничего не захочет слушать, пока не выяснит всë об Артуре и мече. Так, в общем-то, и случилось. Когда счëт лет переваливает за сотню, многие вещи вокруг кажутся как будто прописанными неким сценарием. В разное время у Мерлина было много разных ворчащих советников. И хоть Гаюс был ему по-своему дорог, нельзя было не признать, что в некоторых вещах он мало отличался от остальных. Поэтому Мерлин не утруждал себя тем, чтобы прямо внимательно слушать. Всë это ему уже рассказывали. В разных вариациях. Всё, что он делал, это давал старому другу высказаться. Насколько он знал, это для всех людей жизненно важно. Когда же его поругание подошло к концу, Мерлин довольно резко сменил тему разговора: — Знаешь, Гаюс, на самом деле мы с тобой встретились не случайно. — В глобальном плане или..? — Всë может быть, — очень преисполнено произнëс Мерлин. — Но я, вообще, про сегодня говорю. — Что опять у тебя там произошло? — старика не поймëшь: то он ругает Мерлина за утайки, то теперь недоволен тем, что тот сподобился сообщить ему о чëм-то важном. Посему Мерлин с некоторой опаской рассказал ему о случае с леди Морганой. Гаюс сразу пришëл в такое замешательство, что тут же забыл про все прегрешения короля. В конечном итоге, он не сильно удивил его выводами: — Послушай, пока лучше не предпринимай никаких действий. Посмотри по ситуации. Если будут признаки того, что Утер как-то неадекватно среагировал на откровение, девчонку, разумеется, тут же придëтся взять под защиту. Мерлин вздохнул. По сути, не было разницы, сказал он Гаюсу или нет. Ему и без старого советника всë было известно. Более того, с Артуром тоже всë было максимально понятно. Эта чистая, холëная мордашка не могла принадлежать простолюдину. А уже ночью он увидел кольцо, и с того момента никаких сомнений уже не должно было быть. Однако он хотел узнать наследника престола соседнего королевства поближе. Учитывая то, кто его отец, опасений было больше, чем ожиданий. И хоть с одной стороны Мерлин рад, что в будущем не придётся иметь дело с придурком, с другой — он бы мог минимум до завтрашнего дня спокойно игнорировать Гаюса, который в это время прессовал бы мальчишку, если б тот, очевидно, ловко не скинул его на немощного старика. Отправив Гаюса прочь, он постарался до следующего утра выкинуть девчонку из головы. За завтраком он уже размышлял над тем, чтобы обсудить ситуацию с Артуром. Информированный, мальчишка может докладывать об обстановке. Опять же, повезло, что принц был таким сознательным ребëнком. С ним можно сотрудничать. Пока Мерлин думал о том, в каких красках опишет ситуацию юному сообщнику, Утер что-то говорил. И Мерлин бессознательно отвечал ему. Когда понял это, он удивлëнно проморгался. "Вот это да" — подумал он. — "Утер настолько недалëкий, что для беседы с ним необязательно его слушать" — Вы как будто по кругу всë это повторяете, — лениво поделился догадками Мерлин. — Вообще отдельно забавно то, как активно Вы пытаетесь проповедовать мне. Неужто не надоело? Утер покачал головой: — Так повелось, что наш Бог не устаëт давать шанс заблудшим душам набрести на истину. — Да уж, — буркнул Мерлин, опустив взгляд на тарелку. — Наши боги чуть менее милосердны. Послышался странный звук — это Артур внезапно поперхнулся. Мерлин нахмурился и недовольно зыркнул на него, тут же сделавшего попытку скрыть смех, чтобы отец ничего не заподозрил. "Вот гадëныш" — раздосадовано подумал Мерлин. После трапезы он отправился к себе в кабинет. Спустя час ежедневной работы, Мерлин попросил одного из слуг, Эйда, передать Его Высочеству, что Великий волшебник ждëт его у известной лесной тропки. Только Артур и Гаюс могли знать, какая это тропка из тысяч иных. Мерлин, однако, заметил некое смятение в глазах служки и потому решил поинтересоваться: — У тебя что-то на душе, дитя? — В-великий волшебник! — пока спрашивают, мальчик решил воспользоваться возможностью. — Вы знали, что Джо — Его Высочество из Камелота? Мерлин кивнул: — Конечно. — Н-но почему вы заставили его прислуживать? — Я никого не заставлял. Он сам попросился. Я лишь отнëсся к его просьбе со всей серьëзностью. Мальчишку наполнило недопонимание столь вопиющего поступка, за что Мерлин, разумеется, не мог его винить. — Зачем он это сделал? — Вот заодно и спросишь, — Мерлин помахал ему ручкой, показывая на выход. — Давай, давай, вперëд. То есть назад. Ну ты понял. А про себя подумал, как, должно быть, неловко этому служке сейчас? Каково это, узнать, что мальчик, которого ты без конца задирал, оказался настоящим принцем и, вполне возможно, будущим королём твоей страны? Как будто бы неловко, да ведь? Неважно. Мерлин достал из-за стола корзинку и отправился к месту встречи. Артура он ждал недолго, мальчишка явился не запылился совсем скоро. Лицо у него было какое-то недовольное. Мерлин, встретившись с ним взглядом, поднял бровь, и тогда он возмущëнно пробурчал: — Ты не мог сам позвать меня? Обязательно нужно было просить слугу? До чего же неловко... — Ты должен был быть готов к этому с самого начала, — вздохнул Мерлин. — Неужто ты думал, что всё само как-то разрешится? Чтобы комфортно синергировать с обществом, тебе придётся выстраивать отношения с окружающими, учитывая и этот груз. — Я бы хотел, чтобы это произошло как можно позже. — Полно тебе, — Мерлин покачал головой. — Наборот, чем раньше, тем лучше. Волшебник даже успел немного соскучиться по прогулкам с ассистентом. Гулять в сопровождении здорово. Жаль, у Мерлина никогда не находилось достойного компаньона. Гаюс всегда смотрел на его вылазки как-то свысока. С другими же работниками замка, с которыми ему приходится общаться каждый день для управления королевством, у него не сложилось каких-то близких отношений. Всё потому, что, во-первых, он не привык доверять людям, а во-вторых, человеку, который прожил сто лет и ещё столько же проживëт, трудно относиться к окружающим так же серьёзно, как остальные. За много лет Артур первый, кто показался ему на удивление удачным спутником. Он сочетал в себе два важных для этого дела качества: невероятную податливость, заставляющую его участвовать в разных сомнительных инициативах, и сообразительность. Надо полагать, недостаточную для того, чтобы не впутываться в неприятности, но это как будто уже мелочи... — Я для чего тебя, кстати, позвал-то, — начал Мерлин, и Артур нахмурился, после таких слов закономерно не ожидая ничего хорошего. — Рассказать тебе нужно кое о чëм. Дело в том, что вчера ко мне пришла дражайшая воспитанница твоего отца. — Моргана? Ей что-то нужно было от тебя? — Почему ты сразу так подумал? — Мерлин поднял бровь, выражая любопытство. — Что-то заставляет прийти тебя к такому заключению? — А я сразу понял, что что-то не так, — в его голосе можно было услышать, как у них с названной сестрицей не всë гладко в отношениях. — Чего это еë так потянуло в дальние поездки? Что-то отвлекло от любовных романов? — Всяко лучше, чем сказки про остолопа Годрика с деревянным мечом, например, — пожал плечами Мерлин. Артур тут же подивился: — Что? Откуда ты знаешь, что я читаю? — Ты как-то раз спрашивал у Гаюса в библиотеке. Ко всему прочему, ты говорил, что леди Моргана любит активности, вроде фехтования и верховой езды. Так что... — Конечно, она их любит. Только ей желательно при этом не выходить из замка. — Тогда, может, ты и прав. В общем, дело в том, что она, кажется, имеет способности к магии. — К магии? — у Артура аж волосы встали дыбом от этой новости, что показалось Мерлину примечательным. — И что, ты еë учить будешь? Волшебник презрительно фыркнул: — Я что, похож на кого-то, кому нравится нянчиться с детьми? — Ну... — Артур даже задумался. — Как ребëнок, могу ответственно заявить, что это скорее она будет присматривать за тобой... — Да как ты смеешь, наглый мальчишка? — Только мнение, — Артур тут же примирительно замахал руками. — Не претендую на истину. Так если ты не собираешься ей наставничать, зачем мне рассказал об этом? Сплетничаешь? — Как король волшебников, я не могу допустить, чтобы с ведьмой, которая ещё ничего не успела сделать плохого, произошли неприятности, — покачал головой Мерлин. — Я опасаюсь за реакцию Утера, если тот узнает. Поэтому и хочу попросить тебя последить за ними. Убедиться, что всё в порядке. А если вдруг что произойдёт, сразу сообщишь мне. Договорились? — А она собирается рассказать? — Я сказал ей сделать это, — кивнул Мерлин, но тут же грозно одëрнул мальчишку: — И не смотри на меня так! Лучше он узнает в спокойной обстановке, чем при каких-то дурных обстоятельствах, когда никто не способен к пониманию. — Я не думаю, что он может сделать с ней что-то ужасное. В конце концов, отец любит Моргану. Но я переживаю о том, как эта новость может сказаться на нëм. Ведь он так еë любит... — Ты переживаешь за него? Артур, ещё недавно он убивал волшебников. Тут за маленькую ведьму нужно бояться. — Ты так говоришь только потому, что он тебе не нравится. — Если он весь из себя такой хороший, то почему девчонка пришла ко мне, а не рассказала всë ему? — Очевидно, потому что она тебя не знает. — Как думаешь, она похожа на кого-то, кто думает обо мне, как о волшебнике из сказок? — спросил Мерлин, внимательно взглянув на мальчишку. Артур с сомнением ответил: — Ну, на неë это не особо похоже... Мерлин кивнул: — Вот и я так думаю. — А ты-то почему так думаешь? Ты же, получается, один раз с ней разговаривал. — За сто лет я уж как-то научился понимать людей. Надо и тебя как-нибудь научить. Без этого в политике, знаешь ли, и вовсе невозможно. Артур вздохнул. Ему не первый раз приходилось замечать, как Мерлин забывает о том, что он ещё ребëнок. В этом смысле старик был похож на отца. Оба они чего-то от него ждали. Только если отец, во-первых, излишне налегал на него, а во-вторых, ещё и с бесполезными знаниями, то Мерлин был более лëгким на подъëм, а ещё обычно все его советы оказывались полезными в той или иной степени. Ну, или как минимум занимательными. В любом случае, он никогда ни к чему не принуждал, поэтому Артуру было ощутимо спокойнее в Кецхерале, чем дома. Из леса они, по традиции, вернулись с корзинкой разной ерунды — с трухлявыми брëвнышками, камнями и корешками. Так как на дворе стояла зима, дед добыл себе ещё и пару сосулек. Следуя глупой привычке, Артур отнëс всë это добро к Мерлину в кабинет, в то время как сам волшебник, словно ничего не поменялось, скрылся в неизвестном направлении. На свою беду, Артур, когда выходил из кабинета, встретился лицом к лицу с Морганой. Откровенно говоря, ни один из них не ожидал увидеться в таком месте, поэтому оба уставились друг на друга. — Хах, ну привет, — усмехнулся Артур и тут же попытался сбежать со словами: — Хорошо пообщались, пока! — Постой-постой, — Моргана сложила руки на груди, как бы показывая этим, что она тут надолго. — Что это ты здесь делаешь? — Так... не запрещено же? — Не строй из себя дурака, — она нахмурилась, теряя некоторое самообладание. — Что ты делаешь, выходя из королевского кабинета? — Эх, ничего от тебя не скроешь, — картинно вздохнул Артур. — На самом деле, я пришёл к Его Величеству, чтобы спросить насчёт меча, который он мне преподнëс. Моргана подняла бровь: — А что с ним не так? Артур пожал плечами: — Он выглядит очень важным. Ты видела его ножны? Но самое главное, — теперь уже Артур подозрительно сузил глаза и сложил руки на груди: — что здесь делаешь ты? Он подозревал, зачем она пришла, но вернуть шпильку очень хотелось. — Надеялась поговорить с Его Величеством, чтобы узнать его получше, — она приняла самоуверенный вид, словно столь нелепая ложь могла кого-то одурачить. — Это обязанность леди, заводить полезные связи и пользоваться ими в будущем. Артур скептически поднял бровь: — В первый раз слышу о такой обязанности леди. — Ты просто не леди, вот о всех тонкостях и не знаешь. Это прозвучало, как околодостойный аргумент. Артур уже хотел свернуть беседу и пойти прочь, но вдруг в их разговор вмешался кто-то третий: — Что вы двое здесь делаете? Оба осоловело посмотрели на Гаюса. Каждый почувствовал себя застигнутым на месте преступления, в то время как Гаюс высказал предположение: — Ищите Мерлина, наверно? — Вроде того, — и пусть это не было правдой, у Артура было чувство, что нужно хоть что-нибудь ответить. Честно говоря, никто из них не выглядел так, словно ищет Мерлина. Однако Гаюс кивнул: — Он в библиотеке. Давайте, я вас провожу. Артуру просто пришлось участвовать в этом спектакле. По Моргане тоже было видно, что, чего бы ей не хотелось от Мерлина, она уже передумала. Уныние разогнала сама библиотека, а точнее то, что Моргана видела еë впервые. Чаще всего, когда думал об этом месте, Артур в первую очередь вспоминал пыль на сотне полок и нелепый потайной проход в самое важное для волшебников место. Однако, если отбросить всё это, здание само по себе не могло оставить равнодушным любого смотрящего. В конце концов, это была огромная библиотека, размеры которой несопоставимы со всем тем, что маленькая леди имела честь видеть раньше. Каждая книга, вообще-то, на вес золота, а тут их тысячи. Вся мудрость народа, заботливо собранная их королëм за долгие годы. Это не какое-то личное собрание, коих среди аристократов не мало. Это государственная библиотека. Ко всему прочему, она выглядит одиозно с этим купольным перекрытием, обитыми бархатом, и дубовыми шкафами. За всем этим великолепием она не сразу даже заметила короля, сидевшего в самом низу, где и находились столы для чтения. Даже Мерлин не сразу их заметил. — Хм? Что вы тут делаете? Гаюс тут же махнул на них рукой: — Они искали тебя. Мерлин недоумëнно поднял бровь, и его не за что было винить. С Артуром они виделись минут двадцать назад, а от Морганы он не ждал вестей до тех пор, пока та не наберëтся храбрости рассказать Утеру о том, что с ней приключилось. Гаюс, в свою очередь, взглянул на них, как бы спрашивая, почему не идут, и детям пришлось неловко поплестись вниз. Так как Моргана наблюдала, Артуру пришлось набраться смелости и начать нести чушь: — Я хотел спросить насчёт меча, который Вы даровали. Естественно, бровь Мерлина поползла ещё выше. Однако старик сразу понял, что здесь происходит некая игра на публику, поэтому совершенно спокойно спросил: — И что же ты хочешь спросить насчёт меча, малец? — Ну, он столь богато украшен, — Артур пожал плечами. — Должно быть, он какой-то ценный? — Не знаю, какую именно ценность ты имеешь в виду, — Мерлин покачал головой, — но это просто красивый меч. Можешь придумать себе подходящую историю, чтобы улучшить впечатления от игры, но от себя скажу, что в твоей жизни будет ещё много красивых игрушек. "Мда" — только и смел подумать про себя Артур. Старик как всегда в своëм репертуаре. Моргана, непривычная к его манере общения, нахмурилась, словно от тяжëлых раздумий. Заметив это, Мерлин спросил: — У тебя тоже есть вопрос? — Не совсем. Просто... — она пожала плечами, нужно заметить, не совсем подобающе леди, — в Вашем замке другие порядки, непривычные мне. Это вносит некоторый диссонанс в общение с придворными. Такими, как сенешаль, например. — Разве это не естественно? Мы — народ, отличный от вас. — Может быть. Однако во всех тех немногих королевских домах, где мне удалось побывать, люди придерживались множества разных церемоний. У вас же как будто их нет вовсе. Слуги просто выполняют обязанности, но не выражает какое-либо особое почтение к господам. Лишнего не говорят, но и любезностью не одарят. А к выходцам королевской семьи соседнего государства могут обратиться неформальными словечками. Взрослые придворные и слуги видят в нас детей, едва ли отличных от прочих. — Но всё же вы отличаетесь, и они это прекрасно понимают, — позволил добавить себе Мерлин. — Тебя злит всë перечисленное? — Нет. Не подумайте, я не какая-то чванливая барышня, — нахмурилась Моргана. — Просто из-за столь разительных отличий я совершенно не знаю, как подобает себя вести. — Всë очень просто. Веди себя, как знаешь. Ты — иностранка, все вокруг это понимают. Никто не удивится, если ты сделаешь что-то, несвойственное местным. Моргана вдруг сердито сложила руки на груди и возразила: — А у Вас, я вижу, всегда всё легко! — Что, правда? — Мерлин только усмехнулся. — Не помню, что когда-либо говорил тебе эти слова. По его лицу сразу видно, что точно говорил. И это, скорее всего, произошло во время разговора о магии, о которой Артуру так-то не положено знать. Оттого Моргана сердито промолчала. В целом, их дни в Кецхерале проходили достаточно мирно. Слуги держались с Артуром неприветливо, но хотя бы молчаливо. Разобравшись немного в себе, он вообще понял, что и не должен чувствовать особых угрызений совести. Ну и что, что он их обманул? Между прочим, они, даже не подозревая о его подлом поступке, вели себя с ним крайне грубо и в некоторых моментах даже по-хамски. Совершенно ничего не должно значить то, бедный иностранец он или высокопоставленное лицо, приличный человек не должен обращаться подобным образом с другими. То, что он немного обманул их совершенно без вреда хоть для кого-нибудь, меркнет по сравнению с тем отношением, каким они одарили его в самом начале. Это знание помогло Артуру намного легче переживать всю эту гнетущую атмосферу, что повисала каждый раз, как он оставался со слугами наедине. Он — принц, и ничего не должен этим грубиянам, какими бы милыми они себя порой не показывали! Можно было подумать, что жизнь в замке до самого конца будет такой безмятежной, однако один из дней, всë же, отличился разнообразием. Утром, когда он после завтрака вернулся в покои, к нему в дверь постучали. — Войдите, — сказал он. Когда на пороге появились Моргана с Мерлином, Артур заподозрил, что происходит что-то неладное. Ни один из них не имел привычки стучать в конкретно его покои. Обычно они просто вваливались, игнорируя его хотя бы минимальное право на приватность. Собственно, с этого он и решил начать. — Что подвигло вас вспомнить о приличиях? Впрочем, явственно чувствуется, что освежили память они только наполовину, потому что Мерлин, например, не потрудился ответить на вопрос, а сразу перешёл к делу: — Ваше Высочество, нам нужно, чтобы Вы приняли участие в одном деле. Мерлин выглядел серьëзным, а на Моргане не было лица. Первый посмотрел на девочку с некоторым призывом во взгляде. Прочитав это в мутно-синей радужке, она сглотнула и выступила вперëд. — Артур, ты только не бойся, — произнесла она слова, которые взволновали бы даже прежде совершенно спокойное сердце. — Дело в том, что я владею магией. "Зачем она мне это говорит?" — тут же пронеслась мысль в голове. Он был сражëн искренностью, которой обычно от неë не дождëшься. Но со стороны это выглядело так, словно его удивило само заявление. — Отец знает об этом? — Его Величество? — она вдруг нахмурилась и сложила руки на груди. — Я тебе такое рассказала, и это всё, что тебя интересует? — Вдумайся, — вмешался Мерлин. — Ты же и сама тянула с тем, чтобы признаться Утеру. Артур не дурак, понимает, что он опасен в своей непредсказуемости. — Так ты рассказала, значит? — поднял бровь Артур. — И как он отреагировал? — Он долго сокрушался, — вздохнула она. — Но в конце концов, он решил, что не убивать же меня после этого. Нужно как-то жить дальше. — Так он сказал, — кивнул Мерлин, желая уточнить, что это не сама Моргана так про себя думает. Со стороны Утера было бы странно подвергать еë стигматизации, как сделал бы на его месте Эйден, например. Это бы очень не понравилось королю волшебников, на стычку с которым у него не было ни денег, ни, честно говоря, желания. Раз уж на то пошло, у него не осталось энтузиазма даже на то, чтобы делать больше минимума — он мог рассмотреть просьбы граждан и отправить людей для решения проблем, но ожидать, что он сядет на коня и сам поедет проведает народ и земли, в общем-то не приходилось. — Хорошо, а от меня вы чего хотите? — Теперь, когда все близкие извещены, нужно пройти обряд инициации, — объяснил Мерлин. — Он состоит в том, что ведьма должна встретиться со Старыми богами, чтобы она встала под их защиту. Но сам понимаешь, встреча с богами не звучит, как простое дело. И ей нужно, чтобы кто-то из близких был рядом. — Если отец всë знает, то почему вы пришли ко мне, а не к нему? Мерлин покачал головой: — Он себя-то поддержать порой не в состоянии. Не стоит и говорить о юной, взволнованной леди. — Не думай, что Его Величество прям одобряет всё это, — добавила Моргана. — Просто у него выбора особо нет. Пусть он и связан со Старыми богами, которые активно с ним общаются, Артуру всë равно нельзя проходить через Железные ворота в Ларец духов. Помнится, как-то раз Мерлин сказал, что простой человек сойдёт с ума, если окажется там. Поэтому его обязанности по поддержке заключались в том, чтобы просто проводить еë. Они так говорили с ним, будто он должен будет за руку еë держать, пока она со Старыми богами разговаривает. А оказалось, что всего лишь нужно пройтись с ней до храма, вот и вся история. Время, которое они провели в дороге до храма, Мерлин решил употребить для того, чтобы вкратце повторить самую важную информацию. Рассказал о том, чего стоит ожидать внутри, как себя вести, какие знаки необходимо уловить, чтобы перейти к тому или иному действию. Как случайный свидетель разговора, Артур узнал много нового. Если бы ему всё вот так в лоб доносили, не смягчая детали, ему бы тоже стало не по себе от мысли, что через это всё нужно пройти. Не удивительно, что Моргана была тише воды, ниже травы. Подле места прибытия уже слонялись подозрительные люди из тех, которым обычно больше всех надо. Несмотря на глубокую религиозность местных, храмы использовались нечасто. Всë равно разговаривать со Старыми богами могли только друиды. Обычные волшебники удостаивались такой чести, только когда самим Старым богам что-то понадобится лично от них. Самая частая причина, по которой кто-то посещал их, как раз и есть нужда показать Старым богам ребëнка, как только тот покажет признаки того, что может владеть магией. Но для чего бы человеку ни понадобился храм, ноль шансов, что никто об этом не узнает. Они могут стараться не подавать виду, но при взгляде на них сразу становится понятно, для чего они все здесь собрались. Артур в первый раз наблюдал за тем, как Железные ворота открываются. Следуя зову юной колдуньи, словно бы кто-то изнутри отпер замок, и огромные полотна медленно раздвигались, напоминая пасть грозного хищника. Внутри, насколько Артур мог видеть, было темно. Только крохотный огонëк света виднелся в глубине. Моргана вошла, и двери за ней закрылись с тяжëлым грохотом металла. Глядя на всë это, Артур заволновался и спросил: — Слушай, а с ней точно всë будет в порядке? — Не стоит беспокоиться, — Мерлин беззаботно махнул рукой. — Боги не обидят дитя, не успевшее ни в чëм провиниться. — Правда, что ли? Тогда я хочу знать, в чëм я был повинен перед ними? Мерлин закатил глаза: — Артур, мы уже это обсуждали. Ты прокрался на священный остров волшебников, хотя с первого взгляда на тоннель понял, что тебе, скорее всего, туда нельзя. Как богам реагировать на это? — Да они сами небось привели меня туда! — Да, конечно, — судя по тону, Мерлин не спешил ему довериться. — И явно подозрительный люк в полу за тебя открыли, и пошли они туда тоже твоими ногами, да? Боги сильны, но это не значит, что они управляют тобой, словно куклой, понимаешь? На этом его миссия по поддержке сестры закончилась. Она не пришла ни к обеду, ни к ужину, но Мерлин сказал, что это нормально. Утер ужасно беспокоился, но говорил об этом мало, только показывал языком тела. Ведь если в проведении магических ритуалов нельзя довериться Великому волшебнику, то кому вообще можно? Утром, ещё до завтрака, Мерлин отлучился проверить, как дела у юной ведьмы, а уже после они показались в коридоре дворца. Рядом с ней бодро вышагивал Мерлин, а она сама была похожа на спасшуюся от утопления: лицо белое, как мел, под глазами круги, взгляд потухший, волосы растрëпаны так, что прежнюю маленькую принцессу и не узнать. Даже Артур, у которого с названной сестричкой не самые тëплые отношения, подбежал с вопросом: — Как ты? Она медленно подняла на него взгляд и спросила: — А ты как думаешь? — Ну, выглядишь ужасно. — Ну, — она задумалась, и вдруг на лице появилась слабая усмешка. — Чего это я? Со мной ничего страшного не произошло. Просто мне пришлось не спать целые сутки, вот я и устала. — Ей нужно отоспаться, — кивнул Мерлин. — Такое состояние вполне закономерно. Многим из нас приходится проходить эту процедуру в нежном возрасте. Не каждый взрослый без проблем переживëт сутки наедине со стенающими духами. Моргана пожелала самой себе спокойных снов и ускорила шаг в сторону покоев. Когда они остались в коридоре одни, Артур вспомнил о самом главном: — Так в итоге-то как всё прошло? Старые боги приняли еë? — А как иначе? — пожал плечами Мерлин. — Судя по рассказу юной леди, еë приняли с воодушевлением. Артур нахмурился. — Чем большее воодушевление, тем меньше сил у посвящаемого? — Что за чушь? — Мерлин покачал головой. — Старые боги не какие-то любители издеваться над детьми, которые им, к тому же, по душе. Разумеется, к обеду девочка не вышла. Мерлин, как мог, убеждал Утера, что всё в порядке вещей. Непонятно до конца, унял ли он тревоги его, но Утер, в любом случае, сделал выбор смотреть немного в будущее. — Если она всё же владеет магией, значит, ей нужен учитель? — Конечно, — согласился Мерлин так, словно и не подозревает, к чему всë идëт. — Ну, — намëки здесь, очевидно, не помогали, а просьбы Утер и вовсе не любил, поэтому он максимально неловко спросил: — Как Вы смотрите на то, чтобы обучить леди Моргану всему необходимому? — Послушайте, я уже говорил это леди Моргане, когда она обращалась ко мне за помощью, теперь скажу и Вам. У меня слишком много дел для того, чтобы ещё кого-то обучать. Всë, что я могу, это порекомендовать парочку достойных волшебников, которые могли бы согласиться еë обучать. Утер насторожился. — А почему это они могут не согласиться? Я им хорошо заплачу. — Вы не поймите неправильно, к леди Моргане нет никаких претензий. Проблема, скорее, в Вас. — Что Вы хотите этим сказать? — теперь Утер начал действительно злиться. — Не только у Вас совсем недавно закончилось война, — Мерлин снисходительно поднял бровь. — Я прекрасно знаю, как Ваши бывшие бойцы относятся к нам, волшебникам. И я их не виню, потому что у нас, в целом, всë ровно так же. Мы взаимно недолюбливаем друг друга, и в этом нет ничего такого. Потенциальный учитель рано или поздно узнает, кто опекун этой маленькой талантливой ведьмы, и только из нелюбви к Вам, к олицетворению этой войны, могут возникнуть предрассудки. Никому ведь этого не нужно. Слова эти звучали столь разумно, что, кажется, даже Утера смогли усмирить. Компания разошлась по своим покоям без дальнейших ссор. Когда пришла пора возвращаться домой, занимался сильный снегопад. По сему случаю Артур предлагал остаться, ведь дорогу будет плохо видно. Отец, однако, настоял на скорейшей переправе. — Королевские дела не будут долго ждать, — сурово произнëс он. Тем же вечером Мерлин, стоя с Артуром в заброшенном саду и любуясь снегом, фыркнул: — Какие у него могут быть королевские дела? Из того, что я видел, он только и делает, что молится, устраивает турниры и ездит на охоту. — Как ты можешь так говорить? — возмущался Артур. — Ты же сам целыми днями только и делаешь, что собираешь мусор! — Поуважительнее, мальчишка! — неожиданно возмутился Мерлин. — Это не какой-то там мусор! Артур даже не стал продолжать спорить. Вместо этого он спросил: — Почему ты так часто ходишь сюда. Здесь же совсем уж нечего собирать. — Нравится мне здесь, — Мерлин вздохнул как-то устало. — Тихо, спокойно, никого нет. Ну, кроме редких гостей, вроде тебя. В общем, ничего из того, что могло бы отвлекать от мыслей. Они на какое-то время замолчали, просто любуясь снегопадом. Ветра практически не было, а потому легчайшие хлопья опадали наземь неспешно. Было так тихо, что казалось, будто ещё немного, и можно будет услышать их шорох. Необычайно странно для сего берега, где день и ночь задувают суровые ветра. Вспоминая обыкновенную для этого места погоду, Артур невольно начинал думать, что это очень похоже на то, как если бы время и вовсе остановило ход. Снег постепенно, слой за слоем, укрывал остатки старых колоннад, что тоже каким-то образом пленяло, по неведомой причине делая пейзаж более таинственным. Со стороны берега к основанию некоторых из колонн подкрался лëд. Сухим ветвям деревьев тысячи снежинок заменили былую листву. — Плюс ко всему, — вдруг заговорил Мерлин, — мне нравится это место. Знаешь, я родился уже тогда, когда Кецхераль был захвачен. К тому же, моя семья была далека от двора. Ни у кого из нас не было возможности увидеть, как выглядела эта часть замка. Возможно, когда я был юнцом, здесь всë было на месте? — Юн... цом..? — Артур почувствовал себя странно. — М? — Мерлин наклонился, чтобы взглянуть ему в глаза. — Что такое? — Просто... — Артур почесал затылок, не зная, как объяснить, — когда я разговариваю с тобой, мне не кажется, что имею дело со стариком, пусть ты и выглядишь так, и в действительности прожил больше кого-либо ещё. — Ха-ха, — Мерлина позабавили его слова. — Может, это потому, что я чувствую себя точно так же, как когда нырнул в озеро, кто знает. Артуру даже стало интересно, каким он был в тот день? Как выглядел, чем вообще занимался? И что привело его туда? Но ни о чëм из этого он спрашивать не стал.