Между огнем и туманом

Задолго до Эпохи Раскола

      С каждым днем время все быстрее и быстрее ускоряло свой ход. Теперь Апостолы называли себя Апостолами Божественной кожи. С павших полубогов они с ювелирной точностью снимали кожу — лишь для того, чтобы сделать из нее одежду, которую они с гордостью носили. Жители Междуземья настолько сильно их боялись, что стали слагать про их «древний культ» легенды.       Иногда бессонными ночами Мелине думалось, что, скажи ей кто-нибудь раньше, что она станет кошмаром Междуземья, то она бы ни за что не поверила. И вот она здесь. Возглавляет кровожадных существ, которым нравится свежевать полубогов, а саму Мелину они почитают как божество. И все же, Мелина чувствовала, что развязка близка. Марика была в бешенстве. Нападения наемных убийц участились, но люди были не ровня её армии. Несложно было догадаться, каким будет следующий шаг Вечной Королевы.       Их культ облюбовал Каэлид. Бесконечно далекий от Лейнделла дикий скалистый регион был идеальным местом, чтобы спрятаться от длинных рук Марики. В самом центре Каэлида, неподалеку от Селии, они обнаружили давно заброшенные руины. В Селии жили волшебники и свой город они именовали «Городом Магии». Никто из жителей города не удосужился проверить руины — им это было не интересно.       «Чароплеты так увлечены своей магией, что не замечают того, что творится у них под носом».       В центре руин находился заброшенный храм неизвестному божеству. Его обитатели сгинули давным давно, не оставив никаких следов, и храм постепенно приходил в упадок, хоть и сохранял былое величие: массивные черно-белые колонны подпирали арочную крышу, а под землю спускалась сеть извилистых тоннелей. Со временем Мелина, скрепя сердце, но все же признала это место подобием «дома». С другой стороны, а могла ли она хоть что-то назвать своим домом? Лейнделл остался в далеком прошлом и пути назад не было.       «Если я и вернусь в эту «золотую клетку», то только для того, чтобы сжечь её дотла».       Каменные своды неизвестного храма отзывались в её сердце искаженным чувством уюта. Закрывая глаза, она слышала эхо голосов, звуки шагов, до её обоняния доносились запахи готовящейся еды, и все это вполне могло претендовать на «дом», если забыть о том, что за твари населяли этот храм.       «Все нормально, Мелина. Они готовы умереть за тебя, и это самое главное. В семье, как говорится, не без уродов».       Сейчас в храме было тихо, и день неспеша клонился к своему закату. Солнце краснело, словно наливаясь кровью, и медленно ползло к земле. Глядя на пересекающее небосвод светило, Мелине казалось, будто даже солнце хочет сбежать от Древа Эрд.       «Даже на краю света видно это проклятое дерево».       Древо Эрд было неотъемлемой частью Междуземья.       «Интересно, каким бы был этот мир, не будь Древа Эрд?»       Апостолы ушли на очередную охоту, и храм пустовал, насыщаясь тенями от наползавших сумерек. Несмотря на то, что сумерки были любимым временем суток Мелины, всегда приносившем чувство успокоения, то в этот раз её одолевали дурные предчувствия. От липкого чувства тревоги некуда было деться ⁠⁠⁠⁠⁠⁠— тревога висела в воздухе, пряталась в дрожащих отблесках огня в прикрепленных к стенам факелам. Глядя на рассекающие каменную кладку трещины, из которых рос темно-зеленый мох, Мелина больше не чувствовала никакого уюта, хуже ⁠⁠⁠⁠— она даже ⁠перестала ощущать себя живым человеком. Словно она и была статуей божества, а этот безмолвный храм ⁠⁠⁠⁠— ее вечной ловушкой. Вот-вот эта тень, эта тьма окончательно схлопнется вокруг неё, и тогда…       ⁠⁠⁠⁠⁠⁠⁠⁠⁠— Моя королева, Вас что-то беспокоит? ⁠⁠⁠⁠⁠⁠⁠⁠— Амон как всегда оказался рядом. Он сам словно был продолжением клубящихся по углам теней. Всегда рядом. Чуткий. Улавливающий любые перемены настроения. ⁠⁠⁠⁠⁠⁠      — ⁠Амон, скажи мне, ты сегодня ничего подозрительного не замечал? ⁠⁠⁠⁠⁠⁠⁠⁠⁠— спросила Мелина. Звук собственного голоса и присутствие Амона рядом немного привел её в чувство, и собственные тревоги показались ей надуманной глупостью. Что могло с ней случиться? Внутри неё была Руна Предначертанной Смерти, она могла управлять судьбой любого существа в Междуземье. Ни у кого во всем мире не было таких способностей. Даже полубоги не могли ей ничего противопоставить ⁠⁠⁠⁠— ни один из них, от какого бы божества он не происходил. А теперь Мелина стоит здесь и боится теней на стенах? От резко наступившего чувства облегчения собственные мысли теперь даже показались ей смешными.       «И тем не менее, предосторожность не помешает».       — Нет, моя королева, — ответил Амон, склонив голову, отчего капюшон его плаща, сделанного из кожи полубогов, на мгновение прикрыл его глаза. — Все тихо и спокойно.       Слова Амона еще больше приободрили девушку, и внутреннее напряжение окончательно испарилось.       Мелина кивнула и, выдержав небольшую паузу, спросила:       — Что ты думаешь обо мне, Амон?       Заданный в лоб вопрос застал Амона врасплох. Впервые бывший монах пламени гигантов выглядел удивленным.       — Что? — переспросил монах, словно бы ослышался. У него не было бровей, но надбровные дуги дернулись вверх. — Что Вы имеете в виду?       — Твои чувства, Амон, — с одной стороны Мелину позабавила такая его реакция, с другой стороны ей отчего-то стало грустно. — Что ты чувствуешь, когда смотришь на меня?       Монах прищурил желтые глаза, словно пытаясь еще раз осознать, что у него спрашивают. Он всматривался в лицо Мелины, ожидая, что она что-нибудь еще скажет, но девушка молчала. Тишину прерывал лишь треск огня в факелах. В зале еще сильнее сгустились тени, и внутри Мелины вновь шевельнулось чувство тревоги, подобно свернутой в кольца змее.       — Я боготворю Вас, — наконец тихо, хрипло произнес он. Затем Амон медленно протянул руку вперед, и Мелина, поколебавшись, осторожно вложила свою ладонь в его протянутую руку, оказавшуюся холодной и неприятной на ощупь. В воображении возникли ассоциации со змеиной чешуей или кожей лягушки. Казалось, будто в Амоне совершенно нет собственного тепла. — Вы ­— ответ на все наши вопросы. Служение праведной цели наполняет наши души легкостью и радостью. Неверные сгорят в забвении черного пламени. С Вашим именем на устах мы очистим Междуземье от ложных идолов.       «Теперь я понимаю, почему Марика с таким презрением смотрела на свою паству. Наши последователи видят и слышат только то, что хотят видеть и слышать. Полное отсутствие критического мышления, и лишь слепая вера в силу, что позволяет им убивать и чувствовать себя праведниками. О, Марика… я убью тебя твоим же оружием».       Амон легко сжал пальцы Мелины и, склонившись, прижался губами к тыльной стороне ее ладони. Поцелуй вышел холодным и отстранённым — так могли бы дотронуться до вещи, не до живого человека. От этого неприятного прикосновения Мелине захотелось выдернуть свою руку.       «А что если все это было ошибкой — и побег из столицы, и то, что я доверилась Игли, и весь этот нелепый бунт против Марики…»       Глядя на вшитый в мантию Амона фиолетовый камень, Мелина вновь перестала ощущать себя человеком из плоти и крови. Как будто никакой Мелины как личности, никогда и не было. Существовала только Руна Предначертанной Смерти, и этой руне дали внешнюю оболочку. В этот момент Мелина отчетливо поняла, что не может представить себя отдельно от собственной Руны, и эта мысль тяжелым камнем легла на сердце.       «О, Марика… я убью тебя твоим же оружием. Это и будет моим смыслом».       Мелина хотела было высвободить руку, но Амон отстранился первым и к чему-то прислушался.       — Здесь кто-то есть, — вдруг тихо сказал он, всматриваясь куда-то за спину Мелины. Затем Амон плавно вытащил свое оружие — парный клинок, одну сторону которого венчал крюк, с другой же стороны острое лезвие закручивалось в изящную спираль. Это оружие тоже было изобретением Амона, и сам бывший монах называл его Свежеватель. Острыми лезвиями было очень и очень удобно поддевать кожу и аккуратно снимать ее с жертв.       Мелина и сама наконец услышала этот звук — почти неслышную поступь, прячущуюся в шелесте ветра. Эхо неспешных крадущихся шагов было слышно со стороны главного входа в храм, утонувшего в темноте. Мелине даже показалось, что она слышит шаги на крыше храма. Сгустившуюся тьму не мог разогнать даже огонь от факелов. Кем бы ни был внезапный нарушитель — он хорошо ориентировался в темноте. От нахлынувших дурных предчувствий по шее вновь пробежал ледяной холодок.       Они выдвинулись навстречу звуку — сначала Амон, а чуть поодаль Мелина. Девушка внимательно разглядывала главный вход, пытаясь заметить что-либо необычное. Взгляд скользнул по мастерской, где делали плащи — комната была доверху забита выделанной кожей. Если не знать, что это, то можно было бы подумать, что на столах лежат куски странной светлой ткани, инкрустированные фиолетовыми камнями.       Амон ускорил шаг и остановился в дверях храма. Шаги неизвестного тоже стихли, ровно как стих и ветер, обнажая давящую тишину. Ветер был обычным явлением в Каэлиде, и Мелина уже успела привыкнуть к его шуму. Теперь же окружающее безмолвие казалось опасным.       Что-то произошло. Мелина ощущала это кожей.       Едва они ступили за пределы храма, как в нос тут же ударил металлический смрад крови. Тяжелый запах забивал легкие, стекал по нёбу, от него невыносимо хотелось откашляться. И тут Мелина увидела их.       Возле ступеней храма лежали тела Апостолов. Кровь пропитывала белые плащи, криво расползаясь по выделанной коже, подбираясь к вшитым в плащи лицам, отчего те приобретали еще более гротескное выражение, напоминая чудовищные маски. Вставленные в плащи фиолетовые камни были разбиты, и их похожие на слезы осколки блестели в кровавых лужах.       Мелина никак не могла осознать происходящее.       Все мертвые Апостолы лежали лицом вниз, а их руки словно в насмешку были вытянуты вдоль тела. За телами виднелись кровавые следы. Было видно, что их сюда принесли, и оставили здесь нарочно — но зачем?       «Чтобы рано или поздно их заметили?»       Не сговариваясь, Амон и Мелина одновременно выхватили оружие, тут же вспыхнувшее черным пламенем. Мелина почувствовала, как предательски дрогнули руки — но нельзя было себе давать ни минуты слабости, ни минуты размышлений — необходимо было найти убийцу и разобраться с ним. Каждая мышца в теле была напряжена до предела. Девушка изо всех сил вслушивалась и вглядывалась в ночную тишину, пытаясь уловить хоть что-то. Хоть что-нибудь. Пронеслась мысль, что это совсем непохоже на тех наемников, которых к ней подсылала Марика, те всегда действовали топорно. Здесь же неизвестный убийца явно постарался, планируя свое нападение. А, возможно, ему помогали… А еще, возможно, это… Мелина изо всех сил прогнала страшную догадку. Под стать её эмоциям, чёрное пламя, окутывающее меч, разгорелось с новой силой.       Амон осторожно подошёл к одному из тел и, дотронувшись до него ногой, перевернул его.       Мелина не услышала, а скорее, осознала, что на крыше что-то быстро шевелится.       Она не успела предупредить Амона.       Все произошедшее далее произошло буквально за секунды и отложилось в памяти Мелины скорее как набор несвязанных картинок, нежели как единое событие. Спрыгнувшая сверху массивная тень молниеносно пронеслась перед глазами, полностью заслонив обзор. Эта тьма вцепилась в Амона, смяв его. Бывший монах пламени гигантов даже не успел ничего сделать — и вот уже клинок выпал из разжавшихся бледных пальцев, с грохотом ударившись об землю. Тут же из груди захрипевшего Амона, иррационально яркая на фоне окружающей темноты, брызнула кровь, потоками расходясь в стороны от пробившего грудную клетку меча. Ноги апостола подогнулись, не в силах удерживать вес собственного тела, и он тяжело осел на пол — но тень повалила его на землю, не давая никаких шансов. С громким хрустом шея Амона дернулась в сторону, поворачиваясь под неправильным углом. Взгляд начавших стекленеть желтых глаз даже не был удивленным, а, скорее, сосредоточенным — апостол не успел осознать, что с ним произошло за то короткое мгновение, оборвавшее его жизнь.       На шею Амона опустился тяжелый черный сапог.       — Наше обучение подошло концу, Мелина, — раздался тихий рычащий голос. — Настало время для финального экзамена.       Девушка с трудом оторвала взгляд от стекленеющих глаз Амона, смотрящих прямо на нее. Над телом апостола скалой нависал Маликет. Как всегда в своих неизменных черных доспехах, инкрустированных золотом. Его вид нисколько не изменился с последней их встречи в Лейнделле. Зверочеловек опирался на меч, весь пропитавшийся кровью.       Брызги крови попали и на его доспехи, осев на них черными пятнами.       С самого своего побега Мелина знала, что этот день настанет. И в глубине души, не желая признаваться в этом даже самой себе, боялась этой встречи.       А еще Мелина осознала, что она осталась совсем одна.       — Я знала, что ты придешь, — наконец произнесла она, еще сильнее сжимая в руках меч и напряженно смотря на Маликета, ожидая, когда он бросится и на неё. Но зверочеловек лишь рассматривал её в ответ, изучающе склонив голову набок. Он разглядывал её лицо, ее черное длинное платье, тоже украшенное фиолетовыми камнями, ее оружие — Мелина так и не смогла понять, что за эмоция промелькнула на его морде, когда он взглянул на длинные закрученные лезвия. Налетевший порыв ветра легко потрепал длинную белую гриву.       — Мелина, это конец. Ты и сама прекрасно знаешь, что против меня у тебя нет ни единого шанса. Я не хочу убивать тебя, — проговорил он, особенно выделив «тебя». На этом слове его голос как будто дрогнул. Маликет вновь уперся сапогом в шею бездыханного Амона, и та хрустнула под его ногой. В этот момент зверочеловек показался девушке покрытой мехом грудой мышц и напряженных мускулов — скорее какой-то странный механизм, а не живое существо. Она его помнила совсем другим.       — Я предлагаю тебе заключить мир и вернуться в Лейнделл, — продолжил он, выдержав небольшую паузу. — Марика на тебя не держит зла и готова принять обратно.       Мелина еле подавила нервный смешок. Верная Тень Марики только что перебила все её окружение, включая Амона, и теперь говорит, что её готовы принять обратно.       — Это просто смешно, — бросила Мелина, отступая внутрь храма. Ей не хотелось стоять в дверях, в самой уязвимой позиции.       — Я хотел сразу за тобой отправиться, когда ты сбежала, — с этими словами Маликет вытащил чавкнувший меч из тела Амона и медленно зашагал вслед за Мелиной. От девушки не укрылось то, что меч он так и не стал убирать обратно в ножны. — Но Марика меня остановила.       «А ведь и правда, — подумалось Мелине, — он мог сразу меня выследить, не дожидаясь, пока мы переберёмся в Каэлид».       — Прежде чем мы начнем, ответить мне на один вопрос, Мелина… — в голосе зверочеловека отчетливо прорезались тоскливые нотки. — Почему ты нас предала?       — Потому что я не хочу быть вассалом Великой Воли, — раздраженно бросила в ответ Мелина.       «А я еще не хочу быть игрушкой Марики, не хочу быть её любимым изобретением и оружием, не хочу ничего из этого» — роились мысли в голове, как насекомые. Мысли царапали горло, просились быть озвученными вслух.       — Посмотри на себя, Маликет! Такой сильный и грозный снаружи, а что внутри? А внутри ничего, ты просто раб, ты пес на коротком поводке, готовый горы свернуть ради скупой похвалы своей хозяйки… — перехватила девушка инициативу диалога. — Я презираю тебя. Ты мне отвратителен.       Уши зверочеловека дернулись на этих словах, прижимаясь к голове. Было видно, что слова его неприятно задели, и Мелина не без удовольствия отметила это.       — Марике не суждено обуздать смерть. Всё её поганое королевство сгинет, — Мелине показалось, что Руна Предначертанной Смерти внутри нее довольно откликнулась на этих словах.       — Она тебя любит, — попытался возразить Маликет. — Она хочет, чтобы ты вернулась обратно в столицу.       «Она тебя любит» — эти слова царапнули Мелину, задев те части души, которые она считала давно уже позабытыми. Перед глазами тут же пронеслись все их минуты общения с Вечной Королевой — её холодный взгляд, в котором никогда не пробегало ничего, похожего на душевную теплоту, и такие же ледяные слова, всегда звучавшие как приказы.       От терзавшей её обиды Мелине отчаянно захотелось крикнуть что-нибудь, но она лишь горестно покачала головой, не проронив ни слова.       — И Марика благодарна тебе, — продолжил Маликет, чуть склонив голову. — Ты истребила еретиков и предателей. Оставшиеся в живых полубоги поспешно присягнули на верность Золотому Порядку. Благодаря тебе Золотой Порядок укрепился еще больше.       Мелина недовольно хмыкнула. В этот момент она пожалела, что находится так далеко от столицы — хотелось как можно скорее поджечь ненавистное Древо Эрд черным пламенем Предначертанной Смерти.       — Я не присоединюсь к вам, — отрезала она. — У меня к тебе другое предложение.       Маликет ничего не ответил ей, расстроенно сверкнув фиолетовыми глазами. Мелине показалось злой иронией то, что у неё и у Маликета были одинакового цвета глаза. Как будто это их по-своему объединяло.       — Присоединяйся ко мне. Откажись от Великой Воли. Откажись от Марики, — продолжила Мелина. Маликет же почти неслышно прорычал, вновь прижимая уши к голове. — Мы будем вместе править Междуземьем. У меня — Руна Предначертанной Смерти. Скоро сюда вернутся остальные Апостолы — она легко улыбнулась. — Они вернутся с очередной удачной охоты. Твоя сила имеет границы — тебе не выстоять против моей армии. Докажи, что у тебя есть свобода воли. Докажи, что ты не пешка.       — Я отберу у тебя Руну Предначертанной Смерти, — хрипло прервал её Маликет. — Я прошу тебя передумать. Еще не поздно. Ещё не поздно всё исправить.       От того, что в голосе Маликета были слышны не просто просящие, а умоляющие интонации, в душе всколыхнулась свирепая злость вкупе с мимолетной тоской по тем временам, когда они с Маликетом были напарниками. Мелина отчетливо поняла, что сказанное Маликетом — это и есть его воля и искреннее желание. Зверочеловек до сих пор наивно верил, что можно все вернуть назад. Все же, в глубине души он был похож на большую собаку.       — Сначала я прикончу тебя. Мои Апостолы сдерут с тебя шкуру. А потом…. Я заберу Кольцо Элдена себе, — с напором сказала Мелина. У нее не осталось никаких сомнений в том, к чему все идет.       Она перехватила клинок, пытаясь скрыть дрожь в руках. Она так долго думала про встречу с Маликетом — и теперь у нее не должны дрожать руки. Она должна быть беспощадной. Черные языки огня объяли лезвие ее меча, и Мелина легко взмахнула им, направляя волны огня в воздух перед собой, стараясь задеть Маликета первой — но зверочеловек легко увернулся, грациозно прыгнув назад.       — Не вынуждай меня… — Маликет глухо прорычал эти слова, выставляя меч перед собой.       Мелина следующим движением сформировала клубящийся шар из черного пламени в ладони и выбросила его вперед, целясь зверочеловеку в голову. Но тот лишь неслышной тенью отошел в сторону. Маликет замахнулся мечом, стараясь ударить сверху — Мелина тут же парировала его удар, стиснув зубы.       Они ещё несколько раз обменялись ударами, обходя зал по полукругу. Пронеслась мысль, что Маликет все еще чего-то выжидает, все еще надеется, что она сложит оружие.       — И это все, на что ты способен? Я ожидала большего.       Маликет легко оттолкнулся от пола и прыгнул на колону, помогая себе когтями — после чего он отскочил, крутанувшись в воздухе и попытался атаковать сверху. Мелина еле успела увернуться, перекатившись назад. Она сфокусировалась на энергии Руны — та мгновенно откликнулась на её желание. Из-под каменных плит храма тут же взвились вверх всполохи черно-красного огня. Маликет тут же отступил назад и оскалился:       — Похвально. Ты выучила парочку новых ярмарочных трюков. Мне даже пришлось напрячься чуть больше, чем обычно.       Окруженная огнем Предначертанной смерти Мелина почувствовала себя защищенной и даже смогла перевести дыхание, прежде, чем начать концентрироваться на новой атаке. Маликет размахнулся и ударил лапами о землю, вспарывая её ⁠⁠⁠⁠— и в разные стороны шумно понеслись волны, похожие на когти, выросшие прямо из земли. Девушка извернулась, выскочив за пределы тут же рассеившегося огня. Когти исчезли в нескольких сантиметрах от ее ног. Одним рывком Маликет кинулся ей навстречу, вновь призывая очередное звериное заклинание. ⁠Он не успел. В последний момент Мелина выставила вперед руки, сделав обманное движение ⁠⁠⁠⁠— как будто желая ударить своим клинком, но вместо этого с её обоих рук легко слетели два пламенных потока. Один из них врезался Маликету в доспех ⁠⁠⁠⁠— растекшись черным пятном прям по такому же черному металлу. Зверочеловек рыкнул ⁠⁠⁠⁠—или фыркнул ⁠⁠⁠⁠— отступая назад и зло щуря фиолетовые глаза. Его длинная белая шерсть на загривке вздыбилась, из-за чего он стал казаться еще больше. Странно, что Огонь Предначертанной Смерти не так сильно его задел, как рассчитывала Мелина. И от этого у нее по шее пробежал противный ледяной холодок.       ⁠⁠⁠⁠— Ты плохо подготовился к нашей встрече, ⁠⁠⁠⁠— она старалась, чтоб голос звучал непринужденно.       ⁠⁠⁠⁠— Я сдерживаю себя, ⁠⁠⁠⁠— Маликет не спешил атаковать дальше. ⁠⁠⁠⁠— Поверь, мне не хочется причинять тебе боль. Глупая неблагодарная девчонка! Предлагаю последний раз — сдавайся! ⁠⁠⁠⁠      — Никогда.       И Тень Марики бросилась на неё ⁠⁠⁠⁠— в этот раз Мелина вновь смогла парировать все удары, отступая вглубь храма. Она фокусировалась на энергии — долго, уйдя в глухую оборону и выжидая момента, когда внимание Маликета иссякнет, и он выдохнется. Но самому верному слуге Марики и порождению Великой Воли такие слова как «усталость» не были ведомы.       ⁠⁠⁠⁠«Неужели один из нас должен умереть? ⁠⁠⁠⁠⁠⁠⁠— пронеслась предательская тоскливая мысль. ⁠⁠⁠В глубине души Мелина понимала, что Маликет был её лучшим другом. ⁠⁠⁠⁠— Нет больше Мелины и Маликета. Только Сумеречноокая Королева и Тень Марики⁠⁠⁠⁠. И никак иначе».       Маликет замахнулся — и Мелина поняла, что это её шанс. Она со всего размаху вонзила клинок в каменные плиты пола, по которым тут же пошли длинные ветвящиеся трещины. Вокруг Мелины закружились огненные всполохи, оттолкнув зарычавшего Маликета. Мелина еще сильнее загнала клинок в землю, отдавая всю свою энергию. Пламя тенями метнулось по спиральным лезвиям. Огонь разрастался сильнее и сильнее, потоками вырываясь из-под плит и жадно распространяясь по всему храму.       Такого даже Тень Марики не могла пережить. Поначалу Маликет отступал, лавируя между чернильно-огненными вспышками, и его доспех, казалось, сливался с огнем. Несколько раз он попытался бросить в Мелину огромные призванные камни или очередную волну когтей из-под земли, но его магия рассыпалась в пепел. Пару раз Маликета и самого зацепило огнем — тогда он ударил себя лапой в грудь, и вокруг него засиял легкий светящийся ореол.       «Звериная живучесть», — зло подумала Мелина, глядя на его затягивающиеся ранения. Эта злость лишь придала ей сил, и она еще яростнее сфокусировалась на энергии Руны Предначертанной Смерти, которая, казалось, трещала от напряжения где-то внутри её сознания подобно вспышкам молний и раскатам грома.       Некоторые колонны храма начали обламываться, с грохотом разваливаясь на части и оседая вниз. Крыша храма готова была вот — вот обвалиться, оставшись без опоры, но это не пугало Мелину — пусть все горит, лишь бы забрало с собой Маликета. Зверочеловек отчаянно метался между потоками огня и обломками колонн — даже его усиленных рефлексов и скорости не хватало, чтобы уворачиваться. И довольная Мелина позволила себя улыбнуться. Она была так близка к победе.       А потом она ворвётся в Лейнделл и посмотрит, что из себя представляет Марика без своей верной Тени.       Мелина упустила момент, когда Маликет оказался в опасной близости. Она лишь шокировано взглянула на него, не понимая, как он прорвался сквозь огонь. Лишь его доспехи сильно оплавились, и по его искаженной морде было видно, что он испытывает нестерпимую боль.       Маликет плашмя ударил Мелину эфесом меча и сбил её с ног. Мелина прокатилась по полу, выпустив свой клинок из рук — и так и не успела перегруппироваться. Перед глазами молнией блеснул меч. Грудь пронзила острая вспышка боли.       А затем раздался оглушительный звон.       Словно что-то сломалось.       Внутри.       Этот звон заполнял все вокруг, истерично звенел в ушах, бился в сломанных костях грудной клетки, шумел в брызгах крови.       Как будто ее не ранили, а сломали, словно вещь. Мелина не могла даже пошевелиться, пригвожденная к холодному полу мечом Маликета. Сам зверочеловек тяжело и безмолвно нависал над ней. Вокруг лежали обломки колонн. Крыша храма едва-едва держалась, грозя в любой момент рухнуть.       — Прости меня, Мелина. Я не хотел этого… — глухо, отчаянно прорычал Маликет. — Не хотел…       И он лишь сильнее вдавил свой клинок в грудную клетку Мелины. Звон стал еще оглушительнее, смешиваясь с хрустом ломающихся костей. Мелине хотелось кричать, стонать, взвыть от этой всепроникающей боли, которая с каждой секундой отнимала у неё жизнь, но не могла. Рот наполнился соленой, мерзкой на вкус кровью. Перед глазами висела тяжелая пелена.       Мелина пыталась сопротивляться. Она до последнего не желала верить, что таким будет её конец. Здесь, на этом полу, за тысячи километров от Лейнделла. Совсем недавно она разговаривала с Амоном и строила планы — а теперь лежит в луже собственной крови.       Звон стих. И что-то начало медленно раскаляться внутри нее. Собственные сломанные кости. Порванные вены и артерии.       И из ее груди плавно, словно кристаллизуясь в наполненном кровью воздухе, возникла она. Руна Предначертанной Смерти. Мелина никогда не видела ее со стороны, и не знала даже, как она выглядит — и в эти ужасающие последние минуты смогла ее разглядеть.       Руна была похожа на рваную рану, которая возникла прямо в воздухе. В виде креста, концы которого были загнуты вниз. Руна переливалась тысячью оттенков черного и красного, а от нее отходили то ли шипы, то ли отростки.       Она выглядела завораживающе.       С губ Мелины сорвался хрип. Она слабо потянулась вперед, пытаясь дотронуться до Руны. Стараясь вернуть ее обратно. Всю свою жизнь она существовала вместе с этой Руной — и вот теперь, впервые за все время, они были порознь.       И в этот же миг по руке Мелины пополз черный огонь. Ее собственные способности. Обратившиеся против неё в миг, когда ее тело покинула Руна Предначертанной Смерти. Запредельная боль обьяла ее тело. Хотелось кричать, попытаться скинуть с себя огонь, но сознание стремительно затухало, как утекающий песок сквозь пальцы. Казалось, Маликет воет. Свирепо и отчаянно, словно огромный волк.       Угасающим взглядом сквозь открытую дверь храма Мелина все еще видела, как над идеально ровным горизонтом алеет почти незаметная полоска закатного солнца.       В этом закате тлела бесконечность.

***

      Мелина не знала, как можно описать небытие. Казалось, будто прошли считанные секунды — одновременно со всем временем мира. Тихое ничто, в котором можно было быть…никем. Она ни о чем не думала. Она ничего не вспоминала. Она полностью растворилась в этом ничего. Так бы и продолжалось время — если оно тут было — но однажды чьи-то руки взяли и вот так просто выхватили её из уютного и обволакивающего плена не_существования.       Поначалу было трудно осознать, что происходит. Над головой растекалась бездна, переливающаяся всеми оттенками золотого. Долго Мелина всматривалась в эту бездну, пока не поняла, что смотрит на ветви Древа Эрд. От этого осознания внутри неё шевельнулась горечь, но девушка не понимала, почему она испытывает такие эмоции при взгляде на благородно сияющую листву. Некоторые из этих листьев срывались с веток и медленно вальсировали в кажущемся хрустальным воздухе, исполненном тишины. Закрыв глаза, Мелина понадеялась на скорейшее возвращение обратно в приятный плен небытия. Но долгожданное забвение все не наступало. Иногда в сознании девушки мелькали чьи-то бессвязные воспоминания, но ей это казалось не более, чем чужой историей, которую она почему-то запомнила.       Она не помнила, сколько пролежала вот так, прежде чем почувствовала, как кто-то ласково гладит её по голове. Каждое прикосновение тонких пальцев было наполнено нежностью. Приоткрыв глаза, Мелина увидела перед собой женщину невероятной красоты. Изящные точеные черты лица. Светлая, словно фарфоровая кожа без единого изъяна. По ее плечам струились локоны золотого, под стать листьям Древа Эрд, цвета. Но в широко раскрытых, в обрамлении длинных пушистых ресниц, золотых глазах плескалась печаль. Мелине почему-то показалось, будто она смотрит в глаза раненого животного.       И тут она все вспомнила.       — Ма… — Мелине хотелось сказать «мама», но она так и не смогла заставить себя. — …рика.       Богиня Междуземья лишь печально улыбнулась ей в ответ:       — Я рада, что ты снова здесь, Мелина. Больших трудов мне стоило выловить в реке времени осколки твоей личности и собрать их воедино.       — Зачем…? — Перед глазами вновь всплыло пленительное ничего. Очень хотелось вернуться обратно. — Ты же и так выиграла… Победила меня. Отобрала руну.       Девушке захотелось встать или хотя бы просто пошевелиться, но она чувствовала себя слишком обессиленной. Марика смотрела на неё с все тем же выражением невообразимой печали. Про себя Мелина отметила, что та совсем не изменилась — все такая же идеальная, б е з у п р е ч н а я, и от этого сводило зубы. Сколько раз Мелина смотрела на себя в зеркало и пыталась понять, похожа ли она на неё? Есть ли в ней что-то от Марики, что бы давало понять, что Мелина — её дочь?       — Мне очень жаль, что так получилось, — печаль звенела и в голосе королевы, — этого не должно было произойти. Все могло быть иначе.       Мелине захотелось горько рассмеяться. Ее убили. Сожгли останки. И не дали упокоиться с миром, Марика достала её даже в посмертии и вытащила обратно. Чтобы почитать нотации? Чтобы сказать, как же ей жаль?       Девушка не выдержала и хрипло рассмеялась. Смех вышел похожим на всхлипы. Она понадеялась, что Марика скажет все, что задумала и отпустит её с миром обратно в небытие. Но этого не случилось.       — К сожалению, у меня мало времени, — Марика обвела взглядом пространство, где они находились. Мелина только сейчас поняла, что это святилище внутри Древа Эрд, в котором она никогда не была… При жизни. Чтож, теперь после смерти она может посмотреть, что это за место. Но святилище оказалось совсем непримечательным — просто зал, выложенный из камня.       — Я разбила Кольцо Элдена, и меня…       — Разбила что…? — шокированно перебила ее Мелина, приподнявшись на локте. Смысл сказанного не укладывался у нее в голове. Разбить? Само Кольцо Элдена?       Она даже не могла это представить. Вспомнилась собственная смерть и этот безумный звон от Руны Предначертанной Смерти.       Марика лишь кивнула и вполгоса продолжила:       — Это была необходимость… За это меня заперли внутри Древа Эрд. Междуземье в руинах. Ты должна помочь.       Запертая внутри Древа Эрд Вечная Королева Марика? Междуземье в руинах? Чем дольше слушала Мелина, тем больше в ее сознании выкристализовывался один-единственный вопрос:       — Как долго я была мертва?       — Поверь мне, очень долго, — отрывисто сказала ей королева. — Я бы не стала возвращать тебя, но ты единственная, кто может помочь Междуземью.       — Почему я должна помогать тебе? — поморщилась Мелина, сама не заметив, как приравняла Марику и само Междуземье.       — Боюсь, у тебя нет выбора. Если разрушится Междуземье, то до посмертного мира они тоже доберутся. Есть только одна возможность остановить разрушение.       ⁠⁠⁠⁠— Кто они? Те, кто заперли тебя внутри Древа Эрд? ⁠⁠⁠⁠— Мелина не знала даже, хочет ли она знать ответ на этот вопрос. Возможно, некоторые вещи лучше и вовсе не знать. ⁠⁠⁠⁠      — Те, кто дали мне силу, ⁠⁠⁠⁠— коротко ответила ей Марика и вновь осмотрела зал, как будто переживала, что в любой момент кто-то здесь окажется. Мелина поняла, что впервые в жизни видит в глазах вечно холодной и недоступной королевы Междуземья ничто иное как страх. ⁠⁠⁠⁠      — Но причем здесь я? ⁠⁠⁠⁠— спросила Мелина. ⁠⁠⁠⁠— У меня нет даже Руны Предначертанной Смерти. Нет никаких сил. Я ничем не могу помочь.       «⁠⁠⁠⁠⁠⁠⁠⁠…И вообще разбирайся сама со своими проблемами!» ⁠⁠⁠⁠— захотелось припечатать девушке, но она не стала. Она даже не может вернуться обратно в посмертие. Возможно, имеет смысл дослушать Марику.       ⁠⁠⁠⁠— Да, Руна Предначертанной Смерти сейчас у Маликета, ⁠⁠⁠⁠— отстранено проговорила Марика, заставив Мелину недовольно хмыкнуть. ⁠⁠⁠⁠— И ты не представляешь, сколько с ней бед было. Но она тебе и не понадобится. Я бы хотела рассказать тебе больше, но у нас мало времени. Для начала ⁠⁠⁠⁠— проход к Древу Эрд закрыт шипами. ⁠⁠⁠⁠      — Какие шипы? Кто это сделал? ⁠⁠⁠⁠— все происходящее до сих пор не укладывалось у Мелины в мыслях.       ⁠⁠⁠⁠— Радагон, ⁠⁠⁠⁠— Марика нахмурилась. В этот момент Мелине показалось, что та смотрит прямо сквозь неё. ⁠⁠⁠⁠— С ним все пошло не по плану. Но это можно исправить.       Мелина окончательно перестала понимать её слова. Пронеслась спасительная мысль, что может быть это все ей кажется, и еще чуть-чуть и она сможет вернуться обратно в не_существование. Она не хотела ничего слушать про очередные проблемы Междуземья, не хотела выполнять очередные приказы Марики, которая при жизни и доброго слова ей не сказала, но все же…что-то заставляло её слушать дальше. И, хоть Мелина напрочь отказывалась признавать это в себе, но ей в глубине души стало жаль Марику. В другое время она испытала бы злорадное ликование от того, что тщательно продуманная стратегия Марики разрушилась, а её саму наконец-то скинули с пьедестала и держат внутри Древа Эрд как преступницу или как животное в клетке, но почему-то сейчас злорадствовать совершенно не хотелось.       ⁠⁠⁠⁠— Внутри тебя есть лучина, ⁠⁠⁠⁠— продолжила Марика, вновь погладив Мелину по волосам. ⁠⁠⁠⁠— Ты сможешь сжечь шипы Древа Эрд. Но это можно сделать только в Кузнице Гигантов, что в заснеженном высокогорье.       Пламя Гигантов… Заснеженное высокогорье… Мелине с тоской вспомнился Амон. Он же как раз оттуда сбежал. А теперь саму Мелину туда отправляют?       ⁠⁠⁠⁠— И когда ты сожжешь шипы, то снова отправишься в посмертие. Это будет твоя жертва. Но в тоже время шанс снова пожить в Междуземье. ⁠⁠⁠⁠      — Мне не очень хочется снова жить в Междуземье, ⁠⁠⁠⁠— честно ответила Мелина, разглядывая ветви Древа Эрд. Слова про жертву совершенно её не пугали. Она уже погибла один раз, второй раз умереть будет не страшно, тем более она наконец-то сможет вернуться обратно в долгожданное посмертие. ⁠⁠⁠⁠— Отправь меня туда сейчас, и я все сделаю. ⁠⁠⁠⁠      — Я не могу это сделать, ⁠⁠⁠⁠— тихо произнесла Марика, покачав головой и еще ближе наклонившись к Мелине. Её ниспадающие золотые локоны пощекотали той лицо. ⁠⁠⁠⁠— Мои способности сейчас сильно ограничены. Я уже очень сильно рискнула, попытавшись тебя вытащить. Но я верну тебя в Междуземье в виде призрака. ⁠⁠⁠⁠      — Что…? ⁠⁠⁠⁠— Мелине показалось, что она ослышалась или что Марика просто в очередной раз издевается над ней. ⁠⁠⁠⁠Разговор просто не мог стать настолько сюрреалистичным. — Но я не хочу быть призраком!       Марика лишь отрицательно покачала головой и мягко сказала: ⁠⁠⁠⁠      — Ты уже призрак.       Отчаянно захотелось оттолкнуть Марику с её безумными речами подальше от себя. Она даже вытянула вперед руку ⁠⁠⁠⁠— и поняла, что видит сквозь неё окружающее пространство. В немом изумлении Мелина рассматривала свои ладони ⁠⁠⁠⁠— и поняла, что ей это не мерещится. В этот момент все детали картины сложились в единое целое ⁠⁠⁠⁠⁠⁠⁠⁠— она поняла, ⁠что не чувствует того, как она лежит на каменном полу, не чувствует своего сердцебиения и дыхания. Приглядевшись, она заметила длинные белые шрамы, ветвящиеся по ее рукам. Ожоги от огня Предначертанной Смерти, от её смерти, остались даже на её душе. Она с неприятием опустила руки и прикрыла глаза, чувствуя себя так, словно над ней надругались.       Марика вновь погладила её по голове, словно надеясь, что это как-то смягчит происходящее. ⁠⁠⁠⁠      — Есть еще кое-что, что ты дожна сделать, ⁠⁠⁠⁠— продолжила королева. ⁠⁠⁠⁠— Ты должна найти Погасшую душу. ⁠⁠⁠⁠      — Кто это? ⁠⁠⁠⁠— Мелина точно была уверена, что раньше ни про каких Погасших она не слышала.       ⁠⁠⁠⁠— Люди, отрезанные от Благодати, ⁠⁠⁠⁠— пояснила ей Марика, но, видя непонимание в глазах своей дочери, добавила. ⁠⁠⁠⁠— Ты сразу поймешь, когда их увидишь. Часть моих оставшихся сил ушла на то, чтобы призвать их обратно в Междуземье. ⁠⁠⁠⁠      «Призвать их обратно? Она что, кого-то уже успела изгнать из Междуземья⁠⁠⁠⁠?» ⁠⁠⁠⁠— Мелине подумалось, что этот дивный новый мир, в котором она окажется, ей предстоит узнавать и узнавать. Хотя этого совсем не хотелось. ⁠⁠⁠⁠      — Да. Найди себе достойного Погасшего. И помоги ему восстановить Кольцо и дойти до трона Повелителя Элдена. Кто-то должен восстановить Междуземье после того, как ты сожжешь шипы Древа Эрд.       «Значит, она сломала Кольцо, а я должна найти кого-то, кто его починит?»       Мелина с горечью подумала о том, что даже после своей смерти Марика ухитряется затащить ее обратно в свои безумные планы, а противостоять им она не может. Она не смогла противостоять Вечной Королеве даже, когда полноправно владела частью Кольца Элдена, что уж говорить про ее нынешнее состояние. Лишь тень от себя прежней.       — Неужели нет других способов сжечь шипы? — спросила она.       Марика помедлила, прищурив золотые глаза и словно тщательно отмеряя, что можно сказать Мелине, а что нельзя. Знакомый до боли взгляд.       — Есть. Он… Нет-нет, ничего не выйдет, он слишком далеко от Междуземья. Ты его не найдёшь, — Марика едва слышно вздохнула. Мелине вновь показалось, будто она видит перед собой не богиню Междуземья, а замученную женщину. — И ещё кое-что. То, чего тебе следует опасаться, Мелина. И то, что никогда не должно проникнуть в наш мир. Яростное Пламя. Это ещё один Внешний Бог.       Мелина вспомнила, что при жизни находила несколько книг, в которых упоминалось Яростное — или как его по другому называли — Безумное пламя. Информации было совсем мало, и обычно рядом с именем этого Внешнего Бога фигурировали слова «хаос» и «разрушение». Но сама она никогда не видела ни его последователей, никого, кто был бы с ним связан. Да что только случилось за время, пока она была мертва?       — Это худшее, что может быть. Это хаос, — ответила Марика на ее немой вопрос. — И его прислужники сейчас особенно сильны. Они рыщут по всему Междуземью в поисках подходящего сосуда для своего Божества. И этим сосудом может стать только Погасший.       — Сложно поверить, что существует божество хуже Великой Воли. Прошло столько лет, а Внешние Боги все так же стараются откусить себе кусок побольше.       Марика лишь печально улыбнулась.       На душе у Мелины стало пасмурно.       — Если Погасшая душа станет Повелителем Хаоса, то ты должна его убить. Без малейших колебаний.       — Боишься, что Лейнделл захватит толпа хаотичных фанатиков? — саркастично бросила Мелина. — Меня уже этим не напугаешь. Мне все равно на то, что будет с Золотой Столицей. Что, если я откажусь?       — Мелина, — королева проигнорировала ее реплику, хотя в глазах у нее блеснула усталость. — Если Повелитель Хаоса придет в наш мир, то обратится в пепел не один Лейнделл, а весь мир. И посмертие тоже. Никакого блаженного несуществования, только вечные муки…       Хоть у Мелины больше и не было физического тела, она почувствовала, как по спине пробежала едкая ледяная дрожь. Не хотелось и думать о том, что со столь желанным ничего может что-то произойти.       — Как я могу убить кого-то? Я же теперь призрак? — Последняя фраза далась Мелине с трудом. Она до сих пор не хотела верить в это. И одновременно с этим поняла, что Марика окончательно затянула её в свои очередные планы.       Но богиня Междуземья лишь странно взглянула на неё — в этот раз Мелина не смогла понять, что же значит этот взгляд — и положила изящную ладонь на лицо девушки, закрыв ей левый глаз.       — Если с Маликетом что-то случится, то Руна Предначертанной Смерти вернется к тебе… Как к своей настоящей владелице, — тихо произнесла Марика. — И ты получишь обратно физическое тело. Но я поставлю печать, которая заблокирует часть твоих способностей…и память о твоей прошлой жизни. Ты выполнишь задачу и вернешься в ничто, обещаю.       Пальцы Марики начали нагреваться, и в воздухе блеснули золотистые искры. Мелина попыталась дёрнуться в сторону, но хватка Марики была железной.       — Зачем?! — вскрикнула девушка и изо-всех оставшихся сил попыталась скинуть ее ладонь с себя, но это было бесполезно. Казалось, будто ее левый глаз покрывается обжигающе ледяной коркой. Она почти ничего не видела. Пошатываясь, Мелина вскочила на ноги, пытаясь стряхнуть с себя опутывающую её магию ⁠⁠⁠⁠⁠⁠⁠— под беспристрастным взглядом Вечной Королевы. Искра гнева, зародившаяся внутри нее, переросла в пожар. ⁠⁠⁠⁠      — Зачем ты меня мучаешь?! Почему ты не можешь оставить меня в покое даже после моей смерти?! ⁠⁠⁠⁠— девушка потерла левый глаз, но он был теперь закрыт. Она пальцами нащупала печать, закрывающую веки, похожую на птичью лапу. Поле зрения сузилось, и это было жутко и мучительно. Но самое ужасное, что её воспоминания о жизни в Лейнделле и впрямь стали меркнуть ⁠⁠⁠⁠— Мелине сейчас они казались больше похожими на прочитанную книгу, нежели её собственной жизнью.       «Я все забываю… Начиная с самых старых воспоминаний…»       ⁠⁠⁠⁠— Мне очень жаль… ⁠⁠⁠⁠— вновь начала Марика, сложив руки на коленях, но Мелина ее перебила:       ⁠⁠⁠⁠— Великое несчастье ⁠⁠⁠⁠— это быть твоей дочерью!       ⁠⁠⁠⁠На секунду девушке показалось, что в глазах Марики блеснули слезы ⁠⁠⁠⁠— или же это блики света так упали. Ведь королевы не плачут. Королевам неведомы простые человеческие эмоции. Марика все также сидела на коленях на каменном полу ⁠⁠⁠⁠— и с этими золотыми волосами, золотыми глазами, под ненавистно золотыми ветвями Древа Эрд, она больше походила на идола, нежели чем на живого человека. Будь у Мелины с собой оружие, она бы ударила её, настолько сильна была жгучая, тяжелая ненависть внутри неё. ⁠⁠⁠⁠      — Мелина, я каждый день сожалею обо всем, что с тобой случилось, ⁠⁠⁠⁠— и тут у Марики задрожал голос. Впервые за все время, что её знала собственная дочь. ⁠⁠⁠⁠— Я ужасная мать. И я упустила… самое важное. Я упустила тебя. ⁠⁠⁠⁠      С этими словами Марика тяжело поднялась с пола, и тут Мелине бросилось в глаза, насколько больной она выглядит. Как будто внутри Древа Эрд её пытали.       Марика потянула руки навстречу Мелине и хотела было что-то сказать, как вдруг их обеих отвлек звук. Мелина не услышала — почувствовала: что-то огромное и... стеклянное неслось им навстречу. Сначала за спиной Марики возникла гора, не отбрасывающая тени — слепок из стекла, внутри которого пульсировали жилы золота, словно жидкий металл, застывший в трещинах между мирами. Или это были вены, питающие чудовищную плоть, лишь пародирующую жизнь. Девушка застыла, не в силах оторвать взгляд от мерцания внутри темной материи. Казалось, она пробила дыру в ткани реальности — и теперь что-то смотрело из бездны. Холодно. Немигающе. Но самое жуткое — оно понимало. Люди, Междуземье, звезды — все это было пылью на лезвии его разума, и сейчас лезвие дрогнет — пыль исчезнет.       Марика бросилась к Мелине, хватая её и заставляя отвернуться от этого существа. Она загородила её собой, подставляя чудовищу собственную спину. Парализованная ужасом Мелина не услышала слов заклинания, но почувствовала, как открывается искрящийся портал, обдавая её спину прохладным ветром.       ⁠⁠⁠⁠— Ты все забудешь, когда окажешься в Междуземье, ⁠⁠⁠⁠— быстро зашептала ей Марика, еще сильнее стискивая в объятьях, ⁠⁠⁠⁠— Но помни о том, что я тебе сказала. Найди Погасшую душу. Помоги ей восстановить Кольцо и стать Повелителем Элдена. Сожги шипы на Древе Эрд. И не допусти появления Хаоса.       Портал был совсем близко, ровно как и нависшее над ними чудовище. Изо всех сил Марика толкнула вскрикнувшую Мелину в портал ⁠⁠⁠⁠— и та повалилась куда-то назад. Мир вокруг неё заходил ходуном, и последняя деталь, которая бросилась Мелине в глаза ⁠⁠⁠⁠— это обломанные почти до основания ногти некогда вечной богини Междуземья. Девушка попыталась схватить Марику за руки, отчаянно надеясь вытащить и её тоже, но чудовище за спиной бывшей королевы оказалось быстрее. В воздухе заискрилась изогнутая дуга, и Марика безмолвно дернулась назад ⁠⁠⁠⁠— её словно что-то подвешивало на эту дугу. Она бросила свой последний взгляд на Мелину ⁠⁠⁠⁠— и в этом взгляде отчетливо читалась мольба.       Портал захлопнулся, навеки отрезая Мелину. Ей казалось, будто она падает тысячи лет, ⁠⁠⁠а мир вокруг шатался и цвел ядовитыми цветами, больным калейдоскопом закручиваясь в тошнотворный вихрь ⁠⁠⁠⁠— пока её не выбросило обратно в Междуземье.

***

      У Мелины осталось только её предназначение.       Она хорошо помнила свой первый день в Междуземье ⁠⁠⁠⁠— как она рассматривала раскинувшуюся перед ней долину, всю покрытую пышной зеленью. Где-то вдалеке, на холмах, виднелся замок. На месте было и Древо Эрд ⁠⁠⁠⁠— его было видно из любого конца Междуземья, и почему-то при взгляде на него на сердце ложилась тяжелая вуаль печали. Девушка интуитивно понимала, что ей нужно попасть к этому Древу, что она многое узнает и вспомнит, как только окажется у его подножия⁠⁠⁠, где, по обрывкам её воспоминаний, она и была рождена ⁠⁠⁠⁠— но она не могла туда попасть. У её призрачного тела было слишком много ограничений. Ей нужно было сопровождение. И Мелина понимала, что провести её к подножию Древа Эрд может только Погасший.       Но с Погасшими у Мелины не задалось с самого начала. ⁠Во-первых, не все из них хотели следовать в столицу за Кольцом Элдена. Некоторые бросали все в самом начале пути, чтобы жить обычной жизнью. Некоторые из них не видели Благодати, а значит их путешествие и вовсе не было возможным. А кто-то не хотел общаться со странной призрачной девушкой, которая появлялась из ниоткуда. В виде призрака адекватная коммуникация с людьми становилась, мягко говоря, нетривиальной задачей. А еще почти у всех Погасших были Служанки ⁠⁠⁠⁠— те, что помогали исследовать Междуземье и даровали им силу найденных рун. В глубине души Мелина знала, что она вполне сможет притвориться одной из таких Служанок, и, возможно, это был её единственный шанс исполнить свое предназначение. А если она не доберется до Древа Эрд, то она обречена вечно существовать в виде бестелесного призрака.       Но однажды удача ей все-таки улыбнулась. Погасшую обнаружил Торрент ⁠⁠⁠⁠⁠— призрачный скакун, которого Мелина повстречала в своих странствиях. Она так бы и прошла мимо этой Погасшей в одной из многочисленных пещер Лимгрейва — кажется, ее тело просто сбросили сюда — но Торрент внезапно остановился рядом, ткнулся мордой в ее руку и облизнул несколько раз, довольно фыркая. Мелина не смогла разглядеть ее лица — лишь растрепавшиеся темно-красные волосы, покрытые слоем грязи. Бледная ладонь незнакомки слабо пошевелилась, и Мелина поняла, что она все еще жива.       Тогда Мелина решила проследить за ней, посмотреть, куда она направится и что будет делать. У этой Погасшей почему-то не было своей Служанки, и Мелина увидела в этом знак. Дождавшись, когда неизвестная Погасшая доберётся до одного из источников Благодати возле ворот, ведущих к дороге в Штормовой Замок, Мелина решилась с ней поговорить.       — ⁠Здравствуй, душа, пересекшая туман, — как можно более дружелюбно сказала Мелина, материализуясь рядом с колеблющемся в воздухе ореолом света. На тот момент девушка уже знала, что рядом с местами Благодати она может ненадолго обретать тело.       — Ты кто?! — ⁠Погасшая тут же вскочила на ноги, доставая меч, хотя до этого она готовилась ко сну и разбивала лагерь. День уже подходил к концу, и океан темноты постепенно поглощал все окружающее. Одно лишь Древо Эрд сияло, подобно маяку.       — Меня зовут Мелина, — девушка аккуратно сняла капюшон с головы, давая возможность рассмотреть себя. Любопытный взгляд тёмно-зелёных глаз Погасшей задержался на ее печати, закрывающей глаз. — У меня есть к тебе предложение.       — Я что, похожа на человека, который заключает сделки с незнакомыми людьми? — недовольно бросила Погасшая, но меч все же опустила.       Мелина сдержанно улыбнулась:       — Ты же совсем недавно здесь, и наверняка у тебя много вопросов про этот мир, — с этими словами девушка обошла источник Благодати по полукругу и присела рядом с ним, закутавшись в свою темную накидку.       Погасшая ей ничего не ответила, заняв выжидательную позицию. Она не спешила убирать оружие. Взгляд Мелины задержался на одежде Погасшей. Та была одета в какие-то обноски не по размеру — то ли нашла где-то, то ли купила у торговца на все те скромные деньги, что у нее были. Но мечом махать вроде умеет, раз уж сюда дошла, Благодать видит, а там, может быть, и получится до столицы дойти.       Отчего-то Погасшая смутилась и машинально попыталась пригладить одежду.       — Я могу тебе рассказать про этот мир и помочь тебе с поиском Кольца Элдена, — продолжила Мелина. Едва услышав про Кольцо Элдена, Погасшая заинтересованно на нее взглянула. — Но взамен мне кое-что нужно.       Погасшая помедлила, затем неожиданно сказала:       — Здесь неподалеку я видела какого-то странного зверька, — она замахала руками, — Кажется, его звали Бок. Его превратили в куст. Если ты не собираешься превратить меня в куст или в дерево, то я слушаю.       Мелина улыбнулась — на этот раз совершенно искренне. Впервые за долгое время.       Хоть они и знали друг друга буквально несколько минут, но с Погасшей было… легко.       Мелина не знала, чем закончится их путешествие, но начало ей определенно понравилось.