Под снежным куполом счастья

Ао Шунь нервничал. Особенно сейчас, когда его нагло заперли во дворце Ворчуна, не давая ему и шанса на помощь. Не знай он Му Цина, чешуйчатый уже давно бы отправился в Призрачный город, искать Дэль, однако взгляд темных глаз и их опасный блеск заставил его остановиться и не рисковать. От генерала Сюаньчженя веяло силой, как и от любого бога войны, неудивительно, что не смотря на слухи Небес он был довольно почитаем среди людей юго-запада, включая огромное колличество заклинателей. И сейчас этот бог был расстроен весьма агрессивно. Тем более в его сторону. Не сказать, что он боялся его, нет, скорее просто опасался. Стоит признать, что за огромное колличество лет, что он провел на Небесах в качестве божественного существа, он узнал многое, обучился многому и видел тоже многое. И сейчас перед ним стоял разъяренный бог войны, силы которого укреплялись с каждым годом, с каждым последователем. И все же, Ао Шунь считал, что Боги созданы не для того, чтобы им поклонялись. С одной стороны стоит признать, что силы бога зависят от колличеств его последователей, от их молитв и от веры, но с другой... Ао Шунь скривился, усаживаясь на большой стол Му Цина. Его голова кипела, чешуя, в том месте, где его мастерски задела чжаньмодао — слегка кровоточила, но это была ерунда. Му Цин не причинил ему вреда, однако что-то подсказывало чешуйчатому, что все ещё впереди. Играть с Сюаньчженем было опасно, тем более, зная, что в любой момент он может стать идеальной мишенью для сабли последнего. А причины тому были. И Ао Шунь не раз жалел, что вляпался в эту авантюру. Но сил признаться в этом Пушистику не было. Его привязанность к новому другу была той самой слабостью, которая не давала ему покоя. Мин Дэль была честным человеком, верным и хорошим другом. Как он мог знать, что спустя несколько лет так сильно привяжется к ней? Нет, это не было проблемой, но за светлую голову Пушистика он опасался. Ещё в той чахлой деревушке он почуял неладное. Демон, который истребил ее клан и демон, которого они встретили у старого храма Сяньлэ — не один и тот же. И это стало отправной точкой тому, что Ао Шунь в последствии назвал — "Проблемой" Он боялся признаться Дэль. Возможно, она уже знает об этом, но факт того, что он поступил как трус — достоверен. Он не сразу сказал ей о Хэ Сюане, хотя изначально знал, что он — демон, он не сказал ей, что Небесная Столица — чёртово кладбище, земля которой усыпана прахом. Он не сказал ей, что демон, охотившийся на нее — не тот, за кого себя выдает. Он честно пытался узнать кто скрывается за маской демона. Не получалось. Во время изгнания Дэль, Ао Шунь провел большое расследование, изъявив желание узнать истинную сущность демона, но тот все время скрывался, а состояние Дэль тогда желало лучше. Кто-то травил ее, ломая Ци. Это был не дисбаланс, но что-то такое, что приводило ее золотое ядро в бешенство, постепенно заставляя его вертеться, а после наносило удар, замедляя ледяным колоколом его работу. Выглядела Дэль так плохо, что ему пришлось обратиться к старому другу, чтобы вытянуть ее из проклятого кошмара. Демоническая Ци приводила в действие ее Инь, нарушая баланс в теле, что могло привести ее к смерти. Шу Бэй вытащил ее, благополучно разорвав душевную связь с Проклятой Кангой, но снять ее у него не получилось. Но и этого было достаточно. Он не сказал Дэль об этом, но, по крайней мере, пытался. А ещё Сю Ин... Ао Шунь тяжело вздохнул, неосознанно принявшись вилять хвостом. Признаться, эта демоница вызвала в нем таким чувства...! Одного взгляда в ее глаза ему хватило, чтобы утонуть в этих омутах навечно. Он не ожидала, что влюбленность будет... Такой. Раньше, в отличии от своих сородичей, он не интересовался любовью и все, что было связано с этим чувством. Ему не было до этого дела, вместо этого он много учился, занимался совершенствованием и работал вместе с Шу Бэем, обучая заклинателей севера основам самосовершенствования.

*Небесная Столица, три тысячи лет назад*

Бесконечно прекрасные, высеченные золотом и серебром небесные улицы, освещались лазурным светом фонарей, искры которых, подобно светлячкам, разлетались в стороны, иногда проскальзывая сквозь толпу вечно бегающих небесных чиновников. Одетый в черные одежды, довольно рослый юноша поправил верхнюю мантию, украшенную глубокими морозными узорами, продолжая держать свой путь во дворец Повелителя Снега. Заправленные в высокий длинный хвост, волосы, переливали завораживающим черным цветом, белоснежная кожа отдавала синевой в свете фонарей, а кошачьи синие глаза, хитро улыбаясь, изучали каждого прохожего небожителя. Идущая рядом с ним девушка чертыхалась, придерживая одной рукой кучу мантий, а второй чашу с горячим вином. Острые клыки то и дело прикусывали нижнюю губу, оставляя на ней весьма глубокие ранки. Она нервничала, а идущий рядом юноша — нет. Можно даже было сказать, что ему все равно, однако напряжение, висевшее в воздухе, никуда не исчезало. — Ты можешь сбавить шаг? — девица огрызнулась, едва не спотыкаясь на месте, — Не у всех ноги, как у страуса. Юноша лишь хмыкнул, но шаг сбавил. Синие глаза прошлись по девушке, которая яро защищала свои мантии, не давая их в руки никому. Даже своему другу. — Не моя вина, что ты ростом не вышла, А-Лин, — весело отзывается тот, сдерживая порыв щёлкнуть ту по носу, — Шисюн вчера должен был отправить отчёт Небесному Императору, но этот идиот снова убежал за очередной юбкой, так что мы с тобой остались одни, Мэймэй. Они плавно переходят с главной улицы, заворачивая к одному из высоких дворцов, который отличался от других серебром крыш. — Только не говори мне, что демона снова спихнут на нас и на шиди? — А-Лин возмущённо запыхтела, — У А-Бэя работы целая куча! Снежные лавины бедствием осыпают Уюн! Демоны совсем уже обнаглели! Спалить бы их до тла и все! — Если бы всё было так просто, — улыбка тронула лицо юноши, а глаза ярко засияли, — Впрочем, нечисть на вкус так себе, небожители куда вкуснее. Девушка яро стукнула юношу потоком ветра по затылку. — Это не смешно, А-Шунь! — заворчала девица, — Нам запрещено есть небожителей! — Это было всего пару раз! — на его слова Лин лишь фыркнула, выругавшись. — Говори потише, если кто-то из этих небесных дураков нас услышит — не сдобровать и твоему дорогому А-Бэю. Юноша оскалился, шикнув на девушку, тем самым едва не сбив ее с ног. — Не впутывай его в это, — синяя вспышка в глазах юноши вспыхнула, — Это мои дела, а что будут говорить за спиной другие — не мои заботы. На Небесах никогда не было порядочных людей, взять того же бога войны юга — подлец, которого поискать можно! Да и вообще, какое дело небожителям, до драконов Верхних Небес? Они не имеют никакого права судить меня, то, что их чиновники с младших небес сами угодили мне в лапы — их проблемы, не мои, — хмыкнул А-Шунь, после чего вежливо приоткрыл перед подругой двери дворца, — Нас ждут, и если этот бабник появится в поле моего зрения — спихну с небес с высоким полетом! Девушка лишь покачала головой, проходя вперёд. — У тебя такой же ужасный характер, — юноша в ответ на слова ухмыльнулся, довольно громко закрывая за ними массивные двери. — По крайней мере я занимаюсь совершенствованием, в отличии от Шисюна, который после вознесения в качестве стихии — только и делает, что за юбками бегает. Девушка лишь покачала головой, направляясь в уже знакомое место. Юноша рядом с ней был спокоен, как капля в море воды. Стены дворца отдавали своей серебристой дымкой, гуляющей по дворцу, как утренний туман, темные потолки, довольно массивные окна, сокрытые дивными узорами в традиционном южном стиле. Длинные белоснежные коридоры украшали стоявшие в высоких вазах, украшенных водяными драконами, пионы. Небесная Столица, как и мир смертных, в это время сияли в предвкушении весны. Зима вот-вот должна была уйти, а в некоторых провинциях юга уже во всю цвели первоцветы. Видимо поэтому у большинства небожителей было прекрасное настроение. Шу Бэй был не исключением. Повелитель снега сидел на террасе, наслаждаясь приятной погодой Небесных чертогов. Небеса постепенно приобретали более яркий пурпурный оттенок, а солнце, сияющее чистейшим жидким золотом, едва ли выглядывало из-за горизонта, намереваясь вот-вот исчезнуть. Ао Шунь вошёл на террасу тихо, не забыв закрыть за собой двери. А-Лин направилась в свои покои, желая разобраться с кучей мантий, вид которых явно желал лучшего. Оно и неудивительно : демон, с которым они сражались — облил их демонической слизью и теперь все, к чему они бы не прикоснулись — жутко пахло, с помощью Ци рассыпая по одежде густые пятна демонической Ци. Жуткое зрелище и не самое приятное. Тем временем юноша присел рядом с небожителем, заглядывая тому через плечо. Сборник стихов о любви. Ао Шунь лишь закатил глаза, громко фыркая, тем самым привлекая внимание сидящего рядом бога. Яркие лазурные глаза улыбались крайне мягко, а длинные белые волосы водопадом падали с плеч, сияя в лучах заката пурпурными паутинками. — Прекрасный вечер, чтобы выпить чашечку пряного рисового вина, не находишь, А-Шунь? — мужчина улыбнулся, протягивая юноше нетронутую, но заранее подготовленную чашу с горячим вином. Таким же, как пьет и А-Лин, — Как обстоят дела с демонами? Управились? Ао Шунь фыркает, принимая вино. — Ты знал, что Преисподняя объявила охоту на Проводников? — дракон смотрит искоса на небожителя, ожидая хотябы какой-то реакции, но взамен получает лишь слабую улыбку и до раздражения мягкий взгляд, — А-Бэй? — Я уже стар, — фыркает внезапно бог, с глухим стуком закрывая свиток, — Даже если меня и поймают — ничего сделать не смогут. Следующий проводник появится не скоро, а кому-то нужно успокаивать души. Это слишком грязная и ответственная работа — ни один демон или небожитель не согласится на такое, — мужчина доливает себе вина, окончательно отбрасывая тем самым свитки со стихами, — Тебе бы тоже расслабиться. Сколько лет не прошло, а ты все так же серьезен и трудолюбив. Не думал поискать свою возлюбленную? Ао Шунь громко фыркнул : — Не дай Небеса! — Ну и дурак, — по-детски хмурясь, Повелитель снега щелкаетношу по носу таким знакомым жестом, — Любовь, пожалуй, самое прекрасное, что есть в этом мире. Когда-нибудь и я уйду на покой, зная, что рядом будет любимый человек, готовый уйти со мной навечно. Юноша же запротестовал, поднимая со столика тот самый свиток со стихами о великой любви. — Ты же знаешь, что на покой тебе уйти не удастся. До конца будешь проводником, может не богом, но духом ты останешься навечно. — Звучит как проклятие. — Это оно и есть, — фыркает Ао Шунь, пролистывая небольшие строки, — Как ты можешь читать нечто подобное? У меня от всей этой романтики голова болит. Повелитель снега улыбается, свободной рукой взъерошивая тому идеальную прическу. — Помни мои слова : полюбишь человека — поймёшь, и взгляда отвести от него ты уже никогда не сможешь. Дракон фыркает, отводя в сторону взгляд. И кто же знал, что Ао Шунь поймет это только спустя три тысячи лет, стоило ему лишь взглянуть в горящие красные омуту и навечно утонуть в них, обжигаясь их первородным жаром.

*Юнъань, провинция Шаньюэ, тридцать второй год правления Лан Шанфу*

— Ты собираешься просидеть со мной до заката? — голос на грани шёпота щекочет щеку Му Цина, который все ещё пребывал в раздумьях, после довольно непродобного рассказа Дэль, — Эй, ты меня даже не слушаешь! Фу Яо приподнимает бровь, наконец-то переводя взгляд с белых хлопьев на яркие золотые омуты. Му Цин хмурится, мысли вновь возвращают его к истории и Вэй Шану. Что же, по крайней мере Му Цина радовали две вещи : первое — Дэль была в порядке, второе — Кукловодом оказался не тот, кого опасался бог. Что же, это правда радует. Осталось разобраться с Ао Шунем. — Ты действительно доверчивая дура, — это единственное, что выдает Му Цин, удобнее устраивая голову на макушке Дэль, — Но меня смущает тот факт, что Мэй Линг нацелился на тебя. Зачем и почему? Если ты не знаешь причину или по крайней мере не хочешь мне этого говорить, я понимаю, это далеко не мое дело, но сейчас оно касается тебя, а это значит, что и меня. — С какого времени мои проблемы стали твоими? — Дэль искренне не понимает, почему это стало так. Му Цин уже говорил что-то на подобии этого, но это было не то. И это действительно было странно. Му Цин странно замолчал, будто вопрос, который задала Дэль, вывел его из оцепенения, вводя в ещё большее. И это напрягает куда сильнее, чем его "спокойное общение" — Му Цин, что происходит? Бог войны, лицо которого сейчас было больше похоже на нерешительного и испуганного котенка, разжал свои объятия, давая Дэль шанс выскользнуть из кольца теплых и мягких рук. — Нам, думаю...надо поговорить. Богиня приподнимает бровь, смотрит на него с недоумением, однако ожидает, когда тот заговорит, но Му Цин, подобно каменной глыбе льда, продолжает молчать, и лицо его становится непроницаемым, будто он специально натянул на себя столь отталкивающую повседневную маску безразличия. — Я слушаю тебя, говори. Но он молчал. И теперь уже Дэль не на шутку взволновалась. Она итак до этого, как рассказывала Му Цину последние новости, боялась, что проболтается о Ци Жуне, но сейчас она волновалась и боялась, что Му Цин так ничего и не скажет. Они оба уже давно снесли между ними стену недопонимания, решив в надежде на лучшее построить новую, более крепкую стену взаимопонимания и любви, отделяющую их двоих от других, но сейчас Му Цин самолично вновь возводит между ними чёртову стену. Снова. — Я не железная, Му Цин, — тихо вздыхает богиня, неловко почёсывая рукой затылок так, как это обычно делает Фэн Синь, — Твои чувства — мои чувства, я принимаю их такими, какие они есть. Поэтому, не делай больно и скажи то, что хотел сказать. Бог войны медлит. И Дэль боится, что то, что сейчас произнесет Му Цин — разобьёт ее. Порвет на кусочки. Это страшно. — Как ты относишься к тому, чтобы больше не зажигать благовония в одиночестве? — Му Цин, вернее, Фу Яо говорит это неспеша, явно обдумывая каждое слово, а его глаза тем самым, сияют так ярко и боязливо, будто он боится, что одно неверное слово — и все полетит крахом. — Что ты имеешь ввиду? — Дэль ловит запястья Фу Яо, когда тот попытался слегка отстраниться. Румянец, жутко красивый, осыпает его лицо, лицо Му Цина, но не Фу Яо, — Что за игры, Му Цин? — Я не играю, — резко шипит тот, но тут же успокаивается, — Не сейчас. — Тогда что? — она закатывает глаза, продолжая ждать подробных объяснений, — Тебе не кажется, что в последнее время мы немного поменялись местами? Обычно звонкие речи говоришь ты, а я, как обычно, ругаюсь, похуже Фэн Синя и вечно пытаюсь задеть твою чертову горд... — Ты выйдешь за меня? Дэль замерзает, так и не договорив до конца. Медовые глаза распахиваются пуще прежнего, а рука, которая активно жестикулировала, замирает на месте, так и не очертив в воздухе круг. Шок, кажется, проходить не собирается. Дэль молчит, смотрит на Му Цина и... Отпускает. Ладонь бога ловко выскальзывает из ее руки, когда петличные, чуть розоватые щёчки заливает густой румянец, а яркие омуты чернеют так сильно, будто глаза Му Цина и Дэль становятся единым целым. Темным, завораживающим и прекрасным. Вокруг цветет камелия, падает снег и прячет свой румянец Луна. Бог войны юго-запада, под снежным куполом счастья, делает предложение возлюбленной богине, ожидая ответа так, будто он находится на поле боя, будто от ее ответа будет зависеть его жизнь, равносильная смертной казни. — Ты...что? — слова будто покидают ее разум. Остаётся лишь удивление, а после то, что Дэль так искренне ожидала почувствовать — нежность и любовь, которые рекой льются между ними, скрываясь под снежным покровом от чужих глаз. Только что Му Цин, бог войны юго-запада, Совершенный Владыка Сюаньчжень, покровитель юго-западных земель сделал ей, Повелительнице снега и льда, предложение. Поверишь в такое так тяжело, но в то же время легко. Это немыслимо! Немыслимо великолепно. — Я не самый... Лёгкий человек и ты это знаешь, — было видно, как тяжело слова давались Му Цину, но он старался, правда! — Но я бы хотел, узнать о тебе все. Я хочу знать тебя наизусть, знать, что ты думаешь, что чувствуешь, когда я рядом... — Му Цин слегка прикусывает нижнюю губу, — Хочу, чтобы ты узнала меня, чтобы приняла таким, какой я есть. Да, порой я груб и... Ах, почему это так сложно? — Ты продолжай, — Дэль шепчет так тихо, накрывая ладонь Му Цина своей, завораженно продолжая наблюдать за богом войны, — У тебя хорошо получается. — Не издевайся надо мной, — он обессиленно смотрит, но тем не менее продолжает, — Мин Дэль, я хочу, чтобы в храмах генерала Сюаньчженя и Повелительницы снега и льда зажигали благовония единомышленно, чтобы Небеса знали о нас, и я готов совершить с тобой три поклона. Знаю, звучит грубо и... Договорить Му Цину не дали. Дэль быстро притянула его к себе, прижимаясь своими губами к его. Так, как умеет только она, так, чтобы чувствовал только он. — Я согласна. Тем временем неподалеку от них, скрываясь в тени, двое молодых людей ухмылялись, пытаясь быть незамеченными. Черные и голубые одежды не привлекали внимания, но и не оставались незаметными. — Дай им хотябы пару минут, Мин-сюн, — Цинсюань, все ещё придерживает Повелителя земли за локоть, не позволяя тому вырваться, — Ты не видишь? У нашей Дэль только началось все налаживать, пусть у нее побудут хотябы минуты счастья! Мин И мрачнеет. — Дела не требуют отлагательств, — мрачно говорит другой, прекрасно замечая волнение на лице Цинсюан. — Знаю-знаю, — веер лёгким движкнием раскрывается, — Но посмотри на них! Они такие счастливые! Мин И фыркает, однако послушно остаётся на месте. — Владыка в курсе на счёт Дэль? — интересуется Повелитель земли, спустя несколько мгновений тишины. — Да, он и прислал меня сюда, а я уже пришел с тобой, — Цинсюань нервно оглядывается, — Надеюсь она уже знает. — Вряд-ли, но думаю Сюаньчжень в курсе, — Цинсюань согласно кивает, — Всё, хватит с меня, пойдем. Он быстро хватает Цинсюаня мертвой хваткой за предплечье, ведя того за собой. Увлеченная друг другом парочка быстро оборачивается, замечая знакомые силуэты. Цинсюань нервно сглатывает, когда Мин И подходит к богам под камелией. Ему все ещё неловко, но то маленькое счастье за подругу, кажется, сглаживает всю неловкость. — Вы..? — Дэль краснеет, переводя взгляд с Му Цина на подошедших богов, — Что вы тут делаете...? — У нас проблемы, — выпаливает Мин И без приветствия, тем самым вызывая у Цинсюаня возмущенный стон, — И нам нужна твоя помощь.