Под снежным куполом счастья

Наказание далось Фэн Синю легко. Не сказать, что было трудно усмирить демонов, но все же он справлялся с этим на отлично. На протяжении нескольких месяцев, которые он провел в мире смертных, бог войны узнал кое-что весьма интересное. Изначально он планировался оставаться на ночь в храмах, как обычно он это делал, но в этот раз все было несколько иначе. Территория горы Тайцан, куда его занесло в этот раз, встретила Фэн Синя туманом и жухлыми кленовыми листьями, деревья которых все ещё были обожжены. Даже спустя пять сотен лет. На пути ему встречались мертвецы и обычное призраки злого уровня. Ничего вроде бы удивительного в этом нет, за исключением одного случая : у подножья горы он наткнулся на старенький домик. Выглядел он весьма обветшалым, крыша была местами гниловатой, а доски потресканы до такой степени, что одно неуловимое касание и вся хижина полетит к чертям собачьим. По крайней мере так показалось Фэн Синю. Маленький бумажный фонарик медленно качался на слабом ветру, привлекая своим мягким медовым светом путников. Фэн Синь знал, что здесь мало кто ходит из живого люда, гора уже давно считается забытой. О ней мало кто помнил, в основном это небожители, да и нечисть разная, которой лишь бы найти укромное местечко. Сколько бы Фэн Синь не старался, очистить это место не получалось никак. После Поветрия Ликов эти места пропитались темной Ци слишком сильно, а земля то и дело погибает под гнетом этой жуткой отравы. На горе Тайцан больше не поют птицы. Уже как пять сотен лет... Место, которое Фэн Синь когда-то считал своим домом, мертво. Теплые воспоминания о былом грели душу, но в то же время отдавались гулкой болью в груди. Все то время, что он провел, будучи телохранителем Наследного Принца, осталось в прошлом. Он шел вперёд, но так часто оборачивался назад. И, черт возьми, Му Цин был частью его прошлого, прошлого Сяньлэ. Он знал, что эти недомолвки, обиды и ссоры, которые были вечными спутниками богов войны юга, не вели ни к чему. Это был лишь способ сделать друг другу больно, уколоть друг друга. Му Цин так часто говорил о ненависти, что на протяжении пяти сотен лет это стало чем-то таким, что хотелось выбить из головы, вбить старому другу, что он не ненавидит его. Он считал его другом, пусть даже для Му Цина это было не так. Фэн Синь тяжело вздыхает, пиная носком сапога появившийся из-под листвы небольшой камушек. Он провел в мире смертных всего несколько месяцев и был готов признаться, что скучал по их стычкам. Это было странно, но тем не менее это было так. Мужчина чертыхается, оглядывая место, куда он попал. Дом никуда не пропал, наоборот — очертания стали слишком явными. И все же... Откуда здесь, на мертвой земле, взялся дом? Фэн Синь толком не знал, сколько времени он провел на горе, гоняясь за демоном. Тёмная Ци неприятно саднила кожу, а серый туман делал только хуже. Хижина была пустой. Фэн Синь негромко постучал, но ответа все так и не последовало. Слегка покосившаяся дверь скрипнула под тяжестью ударов. Не сильных, но этого было достаточно, чтобы она отворилась, уходя в сторону. Не смотря на плачевный вид дома, внутри было не так уж и плохо : аккуратные, пусть и старые, стены, старенькая кровать в углу комнаты, рядом с ней столик, совсем крохотный, явно на одного человека. В другом же конце дома было куда больше вещей. У стены стоял стол побольше, над ним, прикреплённые к стенам и к потолку, свисали разнообразные травы, среди которых было довольно много редких растений. Пара ножей, палочки, ложка и другая посуда составляли этот небольшой уголок дома. Судя по всему здесь кто-то жил. Кан ещё был совсем теплый. Пока Фэн Синь рассматривал чужой дом, снаружи послышались неспешные шаги. Кто-то направлялся в дом, его тяжёлый и медленный шаг выдавал в нем человека пожилого и, вероятно, больного. Фэн Синь вежливо решил выйти наружу, тем самым встречаясь на пороге с хозяином этого домика. Он не ошибся. Это был старик, на нем была чистая, но местами залатаная одежда, меч на поясе,рукоять которого отдавала чистым серебром, половина волос была собрана в пучок и перевязана бархатной лазурной лентой, на концах которой были высечены узоры в виде звёзд и луны. Было видно, что за лентой ухаживают очень бережно, будто она и есть самое ценное, что было во всем этом домике. Фэн Синь вспомнил, что подобные ленты когда-то давно носили в одном из кланов Сяньлэ. Подобное украшение придавало заклинателям благородства и выдавало их принадлежность к одному из старинных кланов империи. Фэн Синю показалось, что подобную ленту он уже где-то видел. Не удивительно, бархатные ленты мало кто носит, даже на небесах, пускай они и считались роскошью. Он знает всего трех небожителей, которые носят бархат. И среди них была Мин Дэль. Это, пожалуй, вызвало у Фэн Синя улыбку. Повелительница снега была из тех людей, кто относится к роскоши нейтрально. Ее редко когда можно было увидеть в драгоценностях. Обычно она надевала жемчуг или нефритовые шпильки, не более. Что там можно готовить о драгоценностях, когда увидеть ее в платье — это уже достижение. Фэн Синь знал, что для неё удобство важнее всего, поэтому неудивительно, что она предпочитает ханьфу мужского кроя. В их первую встречу он был удивлен не меньше других. Обычно очень тяжело заставить любую небожительницу надеть что-нибудь, кроме пышных платьев, а тут девица, так ещё и с мечом наперевес. Фэн Синь призадумался : как именно отозвался о ней Му Цин в их первую встречу? "— Небеса видимо совсем разума лишились, раз позволили кому-то вроде этой бездарности подняться на небеса, — Му Цин закатывает глаза, стоя посреди зала Пэй Мина, во время собрания богов войны, — Наглая, необразованная и невероятно... — Сипатичная, — резко перебил его тиражу Пэй Мин, — Ты это хотел сказать? — Глупая, — сквозь стиснутые зубы прошипел бог войны юго-запада. — О! — Мингуан слегка поступал пальцами по столу, — Тогда ты будешь не против, если я поухажую за этой прекрасной девой? Стоит признать, — он не сводил взгляда с Му Цина, сверкая своими темными глазами, — Она весьма привлекает внимание. Я бы был не против познакомиться с ней поближе... — Какое к этому имею отношение я? — фыркнул Му Цин, однако Фэн Синь заметил, как ладони его сжались. — Я просто подумал, что вы с ней знакомы, — Пэй Мин пожал плечами, — Ты назвал ее имя ещё до того, как она пришла в себя. — Я не... — Если ты не против, тогда Цветочка я возьму на себя. — Делай что хочешь, — выплюнул Му Цин, намереваясь покинуть собрание, — Мне все равно. Только сделай так, чтобы эта бездарность держалась подальше от моего дворца. — Она же только пришла в себя, с чего ты взял, что она такая бесполезная? — возмутился Пэй Мин, однако судя по взгляду Му Цина, тот хотел, чтобы он заткнулся, — Может быть за этим красивым личиком скрывается самый настоящий воин. У нее шершавые ладони, такие бывают только у мечников. — Откуда ты это знаешь? — шикнул Му Цин и глаза его сузились. Улыбка на лице генерала Мингуана расцвела подобна рассвету над темные синим морем. — Я успел познакомиться с ней, ничего удивительного, что я всего лишь поцеловал ее ладонь в знак любезности, — улыбка Пэй Мина росла с каждой минутой все шире, пока лицо Му Цина темнело, — Эй, поосторожней, Сюаньчжень, — хихикнул Пэй Мин, — Я могу подумать, что она тебе не безразлична. Зубы Му Цина неприятно скрипнули, когда он выпрямился и резко отвернулся, выплевывая абсолютно безразлично : — Мне все равно" Фэн Синь слегка мотнул головой, выныривая из воспоминаний. Он знал, что уже тогда Му Цин знал Дэль. Бог вспомнил, как в день ее вознесения на лице Му Цина было истинное потрясение, которое быстро сменилось беспокойством и толикой чего-то, что разобрать он не мог. Он вспоминал, что Му Цин был тем, кто первый оказал ей помощь, помогая ее Ци как можно быстрее вылечить ее раны. И все же ранена она тогда была тяжело. Любопытство, которое съедало его изнутри, никуда не делось. Ему все ещё было интересно узнать где и при какие обстоятельствах они познакомились. Но ни один из них так и не ответил на этот вопрос, даже спустя сотню лет. Он глубоко поклонился старику. Старый заклинатель, а в этом Фэн Синь не сомневался, показался ему немного подозрительным. Изначально он чем-то был похож на отшельника, однако его Ци все ещё странно колыхалась, будто он находился при смерти и у его душа вот-вот покинет это тело уже к утру. — Давненько не было у меня гостей, — на удивление приятный, пусть и хриплый голос донёсся до ушей Фэн Синя, — Путник, чем могу быть тебе любезен? Фэн Синь выпрямился. Пусть он и был в форме Нань Фэна, все же что-то подсказывало ему, что сейчас старик обращается именно к нему, а не к его оболочке. Что-то всё-таки было не так. И Фэн Синь пытался это понять. Тем временем солнце уже скрылось за горизонтом. — Я был бы не против ночлега, господин. Бог войны на мгновение замер, когда яркие, подобно янтарю в чистейшем золоте, глаза улыбнулись. — Какой я тебе господин? — старик посмеялся, — Негоже такие высокие речи говорить в сторону старца, имеющего за спиной всего лишь горстку ржавых монет да меч, — старик похлопал по мечу пару раз. Фэн Синь заприметил, что меч едва заметно дернулся, — Пойдем, — он махнул рукой в сторону двери, — Поздно уже. Как раз узнаю, что небожителю потребовалось в такой темном месте. Фэн Синь съежился, собираясь ответить, но мужчина резко его перебил : — Можешь снять личину, генерал, ни тебя, ни меня здесь никто не побеспокоит. Хех, мы на границе между мирами, здесь всегда тихо ночью, да и нечисть ко мне не подходит. Это было странно, но Фэн Синь в ответ только прищурился, выдавая лишь одно : — Кто ты? Старик улыбнулся, по открывая дверцу, дабы первым зайти внутрь. — У меня много имён, Господин Фэн, и вы знаете каждое из них. Я не враг, когда-то давно я служил Его Высочеству, не удивляйся, что я знаю о тебе многое. И кашлянув весьма затяжно, мужчина первым зашёл в дом. Фэн Синь последовал тут же.

***

Тем временем дела у Ао Шуня были так себе. — Что значит "потерял"? — голос Му Цина эхом отдавался в ушах Ао Шуня. Чешуйчатый был готов выть от досады, пытаясь выдернуть свой хвост из мертвой хватки чжаньмодао. Он знал, что бог войны отреагирует весьма остро, но чтоб настолько... Сабля тем временем, будто живая, крепко-накрепко прижимала его к дереву своей Ци, не считая острия, которое мастерски тонко задело его чешую, принося лишь слабый отголосок боли. Даже его чары не действовали. Божественное оружие полностью блокировало каналы его Ци, делая из него действительно обычную ящерицу. — Я дважды повторять не собираюсь. Ты взял ответственность так, как так получилось, что ты, черт возьми, ее потерял? — Ао Шунь снова вернулся, поджимая хвост так, как это было возможно. — Она вышла на несколько минут! А потом ее и след простыл! — он едва ли не скулил, больше похожий на раненного щеночка, нежели на разъеренного дракона, — Честно! Я пытался выйти на ее след, но кто-то стёр его! Ее нет в Юнъане и на Небесах тоже! Му Цин тяжело выдыхает, резким движением возвращая саблю в ножны. Раздражение, которое быстро сменилось волнением и тревогой, прокатилось по коже, заставляя Ци буквально закипеть под кожей. — Ты, глупая ящерица, остаёшься в моем рабочем кабинете и ждёшь, пока я вернусь, — черные обсидианы слегка прищурились, — Узнаю, что сбежал — убью. — Ты куда? — Ао Шунь хотел было пойти следом, но чужая уи буквально силком затянула его в окно дворца Му Цина. Проследя за чешуйчатым и больше не говоря ни слова, Му Цин покинул сад быстрым шагом, чертыхаясь похуже Фэн Синя. Зная предпочтения Мин Дэль, Му Цин направился туда, куда она бы явно решила заглянуть. Тем временем Му Цин не верил ни единому слову Бию Аи. Тот разговор, который произошел в его саду, больно заныл в груди. Он проклинал Пэй Мин и его длинный язык, проклинал его любопытство и слухи, которые распустили про него и Дэль в небесном кругу. Он проклинал всю столицу. Он знал, что это было заметно. Его влюбленность была подобно открытой книге. И это замечали все. Кроме самой Дэль. Она действительно была глупой. Даже будучи смертной, она была слишком упрямой и кроме своего совершенствования не замечала совершенно ничего, а после вознесения только и делала, что занималась молитвами. Он не знал, с чего именно это все началось, но точно помнил, как яркие золотые глаза, полные слез, смотрели на него поздней ночью зимой, под мандариновым деревом в саду одного монастыря у горы Тайцан. За ее душу молились и день и ночь, а он не мог пройти мимо. Решил сам посмотреть, что же случилось. Удивительно, что даже будучи больной, она держалась, отстаивая свои мысли до конца. В тот вечер он исполнил молитву, но вылечить ее до конца так и не смог. В мире смертных встречал он ее часто. Она частенько ребенком приносила ему вишни в храм. Об этом ему доложили его младшие служащие, когда Мин Дэль благополучно заснула в одном из храмов, во время дежурства его подчинённых. Впрочем, засыпала она в храме часто. Почему? Он понятия не имел, а принимать облик монаха было действительно тогда... Утомительно. (Нет) Однажды она показалась ему черезвычайно разбитой. Тогда будучи тринадцатилетней девочкой, она была на охоте с другими заклинателями. К его удивлению, клан Мэй охотился на того же демона, что и его дворец, но, к сожалению, поймать им тогда его не удалось. Он был в форме Фу Яо, когда это недоразумение свалилось с меча, упав прямиком в грязь, у его ног. Ее разочарованное выражение лица, перепачканное грязью надолго стояло перед глазами. — Если будешь там и дальше сидеть, тебя могут принять за демона, — хохотнул он, когда злая девица в третий раз подскальзнулась на месте, пытаясь подняться. Она явно была удивлена увидев кого-то ещё. Он отчетливл помнил тот взгляд, полный ужаса и горящие от стыда щеки. Это было забавно. — Ты кто? — она больше не принимала попытки подняться, продолжая сидеть на грязи. Вся одежда итак была перепачкана, а меч валялся в нескольких метрах от нее. — О, не бери в голову, — он облокотился об дерево, наблюдая за ней, — Не знал, что дети нынче охотятся в столь раннем возрасте. — Я взрослая! — она огрызнулась, вновь пытаясь подняться, — Мне тринадцать! — Да что ты? — он едва сдербивал улыбку. Под тяжестью грязи ее пушистые волосы, цвет которых больше походит на солнечный свет, выровнялись и покрылись тонкой коркой грязи, — По твоим меркам я уже давно не жилец. — Ты молод! — возразила та, прежде чем снова упасть лицом в грязь. Больно. Она едва сдерживала порывы слез. Он не знал, что было не так, но быстро преодолел расстояние, помогая ей выбраться из грязи. Благодаря Ци ее одежда очистилась, а раны быстро зажили. Тем не менее слезы в ее глазах были все более и более ясно видны. — Чего ревешь? Это так отвратительно, — на самом деле он так не считал. Будучи подростком он часто плакал, пусть и в тайне ото всех, будь то Фэн Синь или Его Высочество. — Я безнадежна, — ее ладони сжались, а слезы покатились по щекам, — Бездарность, не способная ни на что. Почему-то у Му Цина было такое чувство, будто она повторяла чьи-то слова. Он хмыкнул, присаживаясь рядом с ней у дерева. — Будь ты бездарной, тебя бы сейчас здесь не было, — он бросил взгляд на пушистые волосы, — Эй, прекращай выть, терпеть не могу слезы. — Что? — она шмыргнула носом, после чего смущённо добавила, — Спасибо. — Ага, и не ной больше, тебе это не к лицу, — это было все, что сказал Фу Яо, прежде чем скрыться в тени, когда рядом начали доноситься голоса и шаги. В следующие разы он часто видел её в своих храмах. Она молилась ему, каждый раз, зажигала благовония и часто приносила в храм еду. Зачастую это были яблоки, каштаны и вишни. Последние он тайком забирал, но никогда никому об этом не говорил. Он помнил все. Но не знал ничего. Ее золотые глаза были для него чем-то, что было трудно разглядеть, узнать. Он никогда не говорил, но они были такими же золотыми, как у Его Высочества. Такое же чистое золото, будто его расплавили только что, разогревая до красна. Будто янтарные вкрапления, сияющие на солнце разными тёплыми бликами... Изначально это и привлекало его, но после он узнал, что это было далеко не так. Она была тем человеком, которого хотелось узнать. Удивительно, но он хотел назвать ее не только своим "другом". Сейчас она была человеком, которого он полюбил. И он снесет чертов Призрачный город к чертям, если с ней что-нибудь случится.